Глава 24
Эрик

Я очнулся — и тотчас пожалел об этом. Моя голова раскалывалась от боли, в глазных яблоках невыносимо жгло, а правая рука зудела так, будто я пролежал на ней самое меньшее сутки. Стоит ли особо говорить, что я был лишён доступа к силам?…

Я бы снова закрыл глаза и постарался отключиться, однако в тумане передо мной зловеще маячила гнусно ухмыляющаяся физиономия Александра — что отнюдь не способствовало расслаблению.

Вдруг из тумана возникла его рука, сжимающая нечто наподобие маленького пистолета.

«Убьёт, собака!» — обречённо подумал я и тут же удивился, почему до сих пор жив.

Затем возникла вторая рука и вставила стеклянную ампулу в «пистолет». Пневмошприц, сообразил я, и сделал попытку отпрянуть. Это было напрасно — хотя бы потому, что я сидел в кресле.

— Но-но, гадёныш, спокойно! — произнёс Александр. — Эта инъекция уже не будет болезненной. Напротив, она снимет твою боль, и мы сможем спокойно поговорить.

Значит, сообразил я, до этого была ещё одна инъекция. По меньшей мере одна. Какую же гадость он мне вколол?!.

Александр грубо схватил мою правую руку с закатанным выше локтя рукавом (вопреки моим опасениям, она выглядела вполне нормально, разве что кожа немного покраснела) и прижал к бицепсу отверстие пневмошприца. Укола я не почувствовал — впрочем, при таком зуде это было неудивительно.

Обезболивающее подействовало достаточно быстро. Вскоре зуд в руке прошёл, жжение в глазах прекратилось, а головной боли как и не бывало. Туман вокруг меня рассеялся, и я обнаружил, что по-прежнему нахожусь в холле. Мысли мои работали чётко, но медленно, а во всём теле чувствовалась невероятная слабость. Снаружи едва-едва светало, из чего я заключил, что пробыл без сознания совсем недолго. Или ровно сутки… Или двое суток…

Александр небрежно смахнул со столика оба стакана и уселся на него.

— Наука будущего великая сила, — самодовольно сообщил он мне. — По моему заказу группа здешних биохимиков разработала препарат, который надолго блокирует Дар, а при регулярном употреблении в больших дозах вовсе уничтожает его.

От этих слов меня обуял ужас. Признаться, я ждал, что Александр, поизмывавшись надо мной, в конце концов убьёт меня, и приготовился достойно принять смерть, как подобает принцу королевской крови. Но участь, которую он предназначил мне, была гораздо хуже любой смерти, даже медленной и мучительной, под самыми изощрёнными пытками.

— Ага, мерзкое отродье, испугался! — Глазах Александра засияли дьявольским торжеством. — Так я и думал, что тебя это проймёт. У меня на примете есть один чудный необитаемый мир с быстрым течением времени, где год проходит меньше чем за шестнадцать стандартных дней. Там я тебя поселю и буду ждать, пока ты не состаришься и не умрёшь, а потом отошлю твоему папаше посылочку — гроб с дряхлым стариком, в которого превратился его дорогой сыночек.

Представив это, я содрогнулся. О Митра, что будет с мамой?!.

— Да лучше уж я…

Ухмылка Александра стала не просто противной, но отвратительной.

— А вот и нет. Ты не покончишь с собой. До самого последнего момента ты будешь лелеять надежду, что твои родственнички разыщут тебя или прикончат меня до истечения отмеренных тебе лет жизни. Должен сказать, что в твоём случае окончательная и безповоротная потеря Дара невозможна, поскольку он уже пробуждён и будет сопротивляться полному уничтожению. Слишком большие дозы убьют вместе с ним и тебя. Однако не обольщайся — действие препарата рассчитано на два года, а я для пущей верности буду навещать тебя раз в год или полтора твоего субъективного времени и вкалывать очередную порцию. Это будет хлопотное дело, но в целом приятное… Хотя, конечно, жаль, что я не могу одним махом уничтожить твой Дар, как сделал это с внуком Артура.

— С каким ещё внуком?

— Да так, с одним ублюдком. — Александр прямо-таки замурлыкал от удовольствия. — Эта история началась незадолго до того, как Артур отправился на поиски вашего отвратительного Источника. Тогда — как, впрочем, и сейчас — он грешил с Дианой, но не упускал случая потрахаться на стороне. Особенно на Земле Гая Аврелия, где женщины становились в очередь, чтобы лечь под него. Ещё бы — доблестный воин, герой! Одна из таких блядей родила дочь, но Артур о ней так и не узнал. Я нашёл эту маленькую сучку в возрасте одиннадцати лет и, выяснив, кто её отец, определил её в один из борделей Ордена. Всё это время она ублажала моих рыцарей, и ею были довольны; но когда Артур объявился и подло убил моего сына Харальда, я велел сжечь её на костре как ведьму. Правда, не сразу — она, как на грех, забеременела, и я дождался, пока она родит ребёнка. А потом её сожгли, причём живьём, на подсыревших дровах. Я получил огромное удовольствие, наблюдая, как она медленно поджаривается. — Александр умолк, и на его лице появилось мечтательное выражение, точно он вспоминал о грандиозном пире в доме Лукулла.

Меня едва не стошнило.

— Да ты просто чудовище! — потрясённо воскликнул я.

Александр устремил на меня жёсткий, пронзительный взгляд:

— Значит, я чудовище? Выходит, Артуру позволено убивать моих детей, а мне и отомстить нельзя? Поступок Артура все приветствовали, считали, что он совершил чуть ли не подвиг. А когда я ответил ему той же монетой, то получается, что я — чудовище!

Я не стал вступать с ним в дискуссию. Спорить с безумцем — безумно вдвойне.

— Так что же ты сделал с внуком Артура? — спросил я.

— Я уже сказал что. Я решил не убивать его, а лишить Дара и превратить в простого смертного. К тому времени я полностью подготовился к переселению в этот мир и присмотрел несколько кандидатур на роль приёмных родителей маленького ублюдка. Молодая чета Бельфоров оказалась наиболее подходящей.

На миг позабыв о своей слабости, я вскочил на ноги.

— Так это Морис?!!

Небрежным жестом Александр толкнул меня обратно. Я рухнул в кресло, как мешок с тряпьём.

— Да, да, да! — сказал он. — На самом деле Морис внук Артура и твой двоюродный племянник. Я точно рассчитал время и подменил его сразу после рождения у жены Франсуа де Бельфора сына. А затем проследил, чтобы подмена не была обнаружена.

— А как ты поступил с настоящим Морисом де Бельфором?

Александр проигнорировал мой вопрос и продолжал:

— Впоследствии был создан биохимический блокиратор Дара, и я использовал его на Морисе. К шести годам Дар Мориса был успешно уничтожен. — Последовала очередная гадкая ухмылка. — Тогда я уже заменил Франсуа де Бельфора. Предвидя твой глупый и наивный вопрос, отвечаю: разумеется, настоящего Франсуа де Бельфора я убил и, появляясь изредка на Земле, принимал его облик. А последние восемнадцать лет я бóльшую часть своего времени выдаю себя за Франсуа де Бельфора.

— И ты можешь так долго удерживать искусственный облик?

— Я могу удерживать его сколь угодно долго. Говорят, что Хаос — бесформие; на самом же деле он — бесконечное многообразие форм. В отличие от адептов Источника, я способен не только принимать любой облик, но и сохранять его длительное время, не прилагая ни малейших усилий. Кроме того, я умею скрывать свой Дар — ты сам убедился в этом. Да и Кевин однажды проверял меня и получил отрицательный результат.

Воцарилось недолгое молчание. Я тщетно ломал голову в попытке найти выход из западни, в которую попал по собственной неосторожности и невероятному стечению обстоятельств, но все лазейки были надёжно перекрыты. Я полностью находился во власти одержимого местью безумца, в чьём распоряжении было могущество Хаоса.

Александр достал из кармана сигарету.

— Будешь курить?

Я не отказался, но и не стал благодарить. Прикурив от протянутой зажигалки, я спросил:

— Что ты собираешься делать с Морисом?

— То же, что и с тобой. С тем только отличием, что держу его при себе, а не отправляю в быстрый поток. Я хочу растянуть удовольствие на многие-многие годы. Морис считает меня своим отцом и восхищается мной. Когда же он состарится и придёт его смертный час, я расскажу ему правду о том, кто он такой, и последние дни его жизни будут сущим адом. А потом я пошлю Артуру посылочку — гроб с мёртвым стариком, его внуком.

Я зябко передёрнул плечами, но приложил все усилия, чтобы мой голос не дрогнул.

— Весьма изощрённая месть.

Александр самодовольно кивнул:

— Думаю, Артур тоже оценит её.

— Однако не кажется ли тебе, — продолжал я, — что после первой посылки, отправленной моему отцу, вторая уже не произведёт должного эффекта? А ведь прежде всего ты стремишься насолить Артуру.

Не знаю, чего я этим добивался. Может быть, надеялся, что Александр, поразмыслив над моими словами, решит сразу прикончить меня, чтобы не портить сюрприз, приготовленный для дяди Артура. Но как бы то ни было, я не стыжусь проявленного мной малодушия. Я никакой не герой, а обыкновенный человек, и по мне лучше быстрая смерть, пусть даже мучительная, нежели долгое, безрадостное и бессмысленное существование в ожидании смерти от старости — да ещё отягощённое призрачной, несбыточной надеждой на чудо…

Александр хмыкнул:

— Отчасти ты прав, Эрик-гадёныш. Но я не убью тебя сейчас, нет. Даже не мечтай о лёгкой смерти. Вообще-то я не собирался марать о тебя руки — по крайней мере, в ближайшее время. У меня есть более важные дела, чем мстить твоему отцу, возбуждая лишние подозрения.

— И всё же ты…

— Это твоя вина, вернее, беда. Ты сам нарвался. Тебе крупно не повезло, что ты встретился с Софи, прежде чем я успел принять необходимые меры. Ты обнаружил у неё Дар и тем самым подписал себе смертный приговор.

— Она твоя дочь?

— Нет. Но это я продал её в гарем шаха. И когда Морис нашёл её, я был не просто удивлён, а по-настоящему потрясён. Воистину, как всё-таки тесен мир!

— Только не говори, что она внучка Артура.

Александр захохотал:

— А ведь Софи в самом деле внучка Артура. Представь себе!

Я обалдело покачал головой — чем дальше в лес, тем больше дров!

— И чья она дочь?

— Джо Кеннеди… Джоны. А по-еврейски — Ионы.

— Кто это такой?

— Вот как! — Александр внимательно посмотрел на меня. — Разве ты не слышал об этом ублюдке, который прикончил королеву Рахиль и её деда, царя Давида, а потом чуть было не уничтожил Вселенную?

— Постой! — произнёс я. — Ты говоришь о Ионе бен Исайе, сыне Исайи бен Гура?

— О нём самом. Только одно маленькое уточнение: Джона не сын Исайи. Он твой кузен, паршивый ублюдок твоего дядюшки Артура.

— А?! — От изумления я широко разинул рот.

Александр широко ухмыльнулся:

— Вот то-то же. Как я вижу, ты не осведомлён об этом эпизоде из ваших семейных хроник. — Он на секунду задумался, что-то взвешивая в уме. — Пожалуй, я удовлетворю твоё любопытство, но как-нибудь в другой раз. А пока с тебя хватит того, что Софи твоя двоюродная племянница.

— Её ты тоже лишишь Дара? — спросил я, едва лишь обрёл способность говорить.

Александр отрицательно покачал головой:

— Нет, начёт Софи у меня другие планы. Я никогда не воспринимал её как орудие мести Артуру. Ведь она дочь Джоны, которого в вашей семейке любят не больше, чем меня.

— Однако ты продал её в рабство.

— Это была моя месть Джоне за то, что он пытался меня убить. Он не знал о существовании Софи, зато я знал о ней. В будущем я собирался использовать её, чтобы приструнить этого выскочку, если он станет сильно мешать мне, но затем…

Александр умолк, загасил в пепельнице окурок сигары и тут же закурил снова — на этот раз сигарету. И всё молчал. Похоже, продолжать он не собирался.

— Так какие же у тебя планы насчёт Софи? — не выдержав, спросил я.

— Не твоё дело! — резко бросил Александр.

Тут до меня дошло. Несмотря на плачевность моего положения, я громко и с издёвкой рассмеялся:

— Старый козёл! Ты влюбился в неё!

Лицо Александра исказила злобная гримаса. Он поднял было руку, намереваясь ударить меня, но в последний момент передумал. Выражение злобы на его лице уступило место злорадству.

— Ага, ясненько! Ты тоже влип? Что ж, тем хуже для тебя. Помимо всего прочего, теперь ты будешь мучиться мыслью, что после Мориса Софи достанется мне.

Ещё одно очко в пользу Александра. Я чуть не застонал от отчаяния, когда представил Софи в объятиях этого чудовища…

— Гм, — произнёс я, стараясь изобразить сарказм. — Так почему же ты не воспользовался ситуацией, когда Морис исчез? Мало того, ты строил из себя заботливого папочку и даже подыскивал Софи нового мужа.

Александр фыркнул и пожал плечами.

— Если ты рассчитывал задеть меня, то промахнулся. Софи ещё юна и не готова воспринять меня как мужчину, а я совсем не глуп, чтобы форсировать события. Пусть всё идёт своим чередом, времени у меня вдоволь, и я добьюсь своего. А что касается поисков мужа… — Александр метнул на меня злой взгляд. — Это всё ваша дурная наследственность! Сонимще извращенцев! После исчезновения Мориса у Софи не было ни одного мужчины, а всё девушки, подружки. Я не хотел, чтобы это вошло у неё в привычку… Проклятые ваши гены!

— Почему только наши? — спросил я. — Это и твои гены. Отрёкшись от семьи, ты ещё не избавился от наследственности.

Пропустив моё замечание мимо ушей, Александр встал со стола и деловым тоном заговорил:

— Значит так, Эрик, сын Брендона. Твоя участь уже решена, и приговор обжалованию не подлежит. Теперь, что мне делать с Морисом?

В груди у меня похолодело. «Что делать с Морисом?» Разве Александру мало того, что он уже сделал с ним? Что он ещё задумал?…

— Так, так, так! — довольно произнёс Александр, глядя на меня сверху вниз. — Ты обеспокоен его судьбой. Значит, Морис был прав — вы с ним подружились.

— Ну и что? — как можно безразличнее осведомился я.

— Тогда, боюсь, у меня будет ещё одно неприятное известие. Морису придётся разделить твою судьбу.

— В каком смысле?

— Его тоже ждёт ссылка в необитаемый мир. Но не обольщайся — не в тот, где будешь ты, в другой.

Я не обольщался. Только спросил:

— Разве это так необходимо?

— Боюсь, что неизбежно. Сам посуди: если ты исчезнешь, Морис забеспокоится и в конце концов обратится к Кевину. Согласен?

Я вздохнул:

— Да, безусловно.

— Далее. Убедившись, что ты нигде не появлялся, Кевин начнёт расследование, возможно, даже привлечёт других родственников. Они станут копать в непосредственной близости от меня, будут крайне подозрительны — а это опасно. Есть, конечно, шанс, что они ничего не обнаружат: ведь я умею скрывать свой Дар, а Дар Софи я заблокирую — очень осторожно, чтобы не повредить его. Но вместе с тем велика вероятность, что меня разоблачат. На такой риск я пойти не могу. Поэтому я буду вынужден убрать Мориса, а также принять меры в отношении Софи.

О Митра! Софи…

— А она тут причём?

— А притом, что слишком много знает. Она знает, что Морис вернулся. Знает, чтó с ним произошло. Знает, кто на самом деле Кевин Макартур. Я не смог помешать Морису рассказать ей это. Я не смог предотвратить их встречу — всё произошло слишком стремительно… Проклятье!

— И что же ты сделаешь?

— Ничего такого страшного. Официально она отправится в длительное путешествие по Галактике, а на самом деле я поселю её на одной из своих баз в соседнем мире. Что дальше — видно будет.

А дальше, тоскливо подумал я, Александр отбросит всякую обходительность и возьмёт Софи силой. Впрочем, не обязательно насилуя её. Скорее всего, он просто подчинит её своей воле. Софи с детства приучили к покорности, она сама признавалась мне, как трудно ей даётся осознание свободы, а неполные два года — слишком малый срок, чтобы после многих лет рабства стать полностью самостоятельным и независимым человеком. Разумеется, как и всякий мужчина, Александр хотел, чтобы Софи полюбила его по собственной воле, без принуждения, но если обстоятельства складываются неблагоприятно, то…

И ещё Морис… Его мать сожгли на костре, у него самого отняли Дар, он жил во лжи, искренне восхищаясь человеком, который на поверку оказался его злейшим врагом. Теперь у него отнимут и этот обман, отнимут любимую женщину, отнимут свободу. Он узнает страшную правду и остаток своих дней проведёт в сущем аду…

— Вот если бы удалось пустить Кевина по ложному следу, — продолжал Александр. — Убедить его, что твоё исчезновение не связано с Морисом или Софи…

Да, подумал я, это был бы выход. Так или иначе я попался, но почему из-за этого должны страдать Морис и Софи?…

— Например, — вёл дальше Александр, — с тобой разделалась Звёздная Палата. Допустим, тебе пришлось вернуться в Сумерки Дианы. Ты вспомнил, что в спешке не замёл все следы, отправился обратно и после этого больше не появлялся. Узнав обо всём от Мориса, Кевин решит, что это — дело рук Звёздной Палаты…

Скорее всего, подумал я, скорее всего…

Александр вперил в меня взгляд.

— А теперь, — проникновенно произнёс он, положив на столик передо мной мои блокнот и ручку, — бери и пиши записку Морису. Тебе нужно срочно вернуться в Сумерки Дианы. Ты кое-что забыл. Придумай что-нибудь убедительное. Пообещай, что будешь осторожен и вскоре вернёшься. Ну!

Я открыл блокнот, нашёл чистый лист и начал писать:

О чём бишь я забыл?… Так, это я взял… и это… об этом Морис знает… Ага, ноутбук! Я ничего не говорил ему про ноутбук…

Когда я закончил, Александр взял у меня блокнот, прочитал записку, удовлетворённо хмыкнул и вырвал листок. Записку он положил себе в карман, а блокнот и ручку — в карман моего пиджака.

— Вот так-то лучше. Теперь мне не нужно прятать Мориса и Софи. Напротив, я использую их в качестве шпионов. Морис уже горит желанием сотрудничать с Кевином, а по причине своей осведомлённости он вскоре станет его доверенным помощником — но в действительности он будет работать против него. Об этом я позабочусь.

Я постепенно приходил в себя. Во мне закипала бессильная ярость. Я снова попался! Причём так глупо…

Александр ненавязчиво направил мои мысли в нужное для себя русло, затем как бы вошёл с ними в унисон и сделал мне мощное внушение. Я выполнил его требование, будучи в тот момент убеждённым, что действую исключительно по своей воле, без принуждения. Я даже мыслил трезво и логично. Проклятье! Проклятье!..

Я уже открыл было рот, чтобы выругаться и сообщить Александру всё, что о нём думаю… и чуть не рассмеялся.

На сей раз хитрец перехитрил себя. Александр не знал, что Кевин посвятил в свою тайну Дейдру и Бренду; он также не знал, что о космической цивилизации известно Диане. Если Кевина и удовлетворит версия насчёт Звёздной Палаты, то девочки на этом не остановятся. Можно не сомневаться, они отыщут всех судей, где бы те ни прятались, и выяснят, что Звёздная Палата непричастна к моему исчезновению. Тогда снова возьмутся за записку, проведут графологическую экспертизу, установят, что я написал её, находясь под внушением, и тогда… тогда…

Слава Митре! Это мой шанс!

И не только мой шанс — но и Мориса, и Софи…

Только бы Морис сохранил эту записку, только бы сохранил…

Впрочем, я надеюсь, что Александр позаботится об этом. Себе на беду…

— Не торжествуй, — спокойно сказал Александр. — Я позабочусь, чтобы Морис уничтожил эту записку сразу после прочтения.

Я обомлел. Неужели он читает мои мысли?…

Александр ухмыльнулся:

— Небось, ты думаешь, что я читаю твои мысли? Напрасно. Просто я не дурак, вот и всё. А в сущности, записка не столь важна, как тебе могло показаться. Просто было желательно заполучить её — для пущей убедительности. А если бы не удалось, я бы не очень огорчился. Передал бы Морису на словах, что тебе срочно понадобилось вернуться в Сумерки Дианы.

Он пересёк комнату, взял валявшуюся в углу шпагу, затем вернулся и вложил её в ножны. Вновь соприкоснувшись с чуждой силой, Грейндал, дитя Порядка, пыталась протестовать, но мощь Хаоса в конце концов усмирила её.

— Бедный Володарь Даж-Дома, — сказал Александр, глядя на мою шпагу.

Эта фраза при данных обстоятельствах показалась мне совершенно неуместной.

— О чём ты? — спросил я.

— Понятно о чём, — невозмутимо ответствовал Александр. — Недавно старик потерял Ладислава, а самое большее через полчаса погибнет Зоран. Как и старший брат, он будет убит тобой.

Я вытаращил глаза от изумления и (честно признаюсь) испуга:

— Что?!!

— А то, гадёныш, что я профессионал и не допускаю глупых ошибок. Пока ты шлялся по банкам, набивая карманы деньгами, я подготовил всё необходимое, чтобы инсценировать твою смерть. В частности, изловил дурачка Зорана и рассказал ему, как погиб Ладислав.

— Чёрт!..

— Сейчас Зоран в руках моих людей и жаждет твоей смерти. Я устрою вам поединок в Сумерках Дианы.

Нет! Только не это…

— Я не буду биться с Зораном, — категорически заявил я.

— Не будешь, — подтвердил Александр. — Ведь ты, чего доброго, позволишь ему убить себя, и я лишусь удовольствия отправить твоему отцу в подарочек гроб со сморщенным тельцем его старичка-сыночка. Я сам убью Зорана твоей гнусной шпагой, а от тебя понадобятся лишь обрывки одежды и кровь — как можно больше крови на месте дуэли. Все решат, что ты убил Зорана, получив при этом смертельные ранения, но, понадеявшись на себя, не стал вызывать помощь и погиб где-то в Туннеле по пути домой.

Я прикрыл глаза и в отчаянии застонал. Сквозь полуопущенные веки я заметил, как Александр склонился над столом, чтобы взять зажигалку. Резко выбросив руки, я рванулся вперёд, надеясь вцепиться ему в глотку…

Как и в предыдущий раз, Александр не стал тратиться на чары. Он опять хватил меня кулаком по голове.