Глава 12
Несколько миллисекунд спустя, в другом сегменте Безвременья, мы с Брендой стояли рядом у мраморного парапета и задумчиво смотрели на спокойную гладь Источника.
— Мне стыдно, сестричка, — сказал я. — Мне больно… Но я ни в чём не раскаиваюсь, ни о чём не сожалею. Вот что самое паршивое. Я соблазнил невесту родного брата, изменил Дейдре в день нашей свадьбы… И если бы можно было повернуть время вспять, я сделал бы это снова.
Бренда положила руку мне на плечо. Её васильковые глаза смотрели на меня с сочувствием и пониманием.
— Не казни себя, Артур. Случилось то, что должно было случиться, и в этом нет твоей вины. Уверена, Брендон поймёт тебя и простит — если не сразу, то позже, когда настанет его черёд.
Я что было силы ударил кулаком по парапету и в сердцах выкрикнул:
— Будь ты проклят, Источник! Зачем тебе эти сексуальные игры? Зачем ты издеваешься над нами?
— Ради нас же самих, — ответила Бренда. — Чтобы мы оставались людьми.
Я вопросительно взглянул на неё:
— О чём ты?
— Источник не просто играет с нами, не просто издевается. Он устанавливает для своих адептов жёсткие правила и вынуждает придерживаться их. Если бы мы, получая власть над первозданными силами, не отдавали ничего взамен, то рано или поздно утратили бы всяческую связь с миром людей. По мере обретения нами всё большего могущества, мы постепенно теряли бы свою человечность, сознательно избавляясь от тех качеств, которые, по нашему мнению, мешают нам овладеть высшими силами. В конечном итоге, мы превратились бы в опасных чудовищ, способных сокрушить весь мир человеческий, привести Вселенную к катастрофе.
— И ты думаешь, что моя… моё чувство к Дане помешает мне превратиться в опасное чудовище?
— Я надеюсь на это, — сказал Бренда. — Надеюсь, что при любых обстоятельствах ты не захочешь выхолащивать свою человечность, чтобы не стать чужим для Даны… а также для Дейдры. Именно благодаря жестокости Источника и ты, и я, и Бронвен, и Колин, а теперь и Брендон с Даной, — все мы крепко связаны с остальным человечеством.
— Это установленный факт? — спросил я. — Или только твои предположения?
— Ладно, давай рассмотрим факты, — предложила сестра. — Первый из них: для посвящения в Источнике необходима связь с другим человеком, желательно противоположного пола. Второй факт: Источник отказывается признавать наличие такой связи, если Входящий держит контакт с адептом. Из этого следует третий факт: как ни изворачивайся, но каждый адепт, прямо или опосредствованно, будет связан с обычным человеком — либо с простым смертным, либо с колдуном, не обладающим Силой.
Я пожал плечами:
— Ну и что? Это вовсе не значит, что такие связи призваны для сдерживания адептов. Ты, сестричка, выдаёшь трактовку факта за сам факт. К тому же твоя теория очень шаткая. Допустим, что Отворяющий адепта умирает — в конце концов, все люди смертны, даже колдуны. Тогда этот адепт автоматически теряет связь с остальным человечеством, и уже ничто не мешает ему превратиться в опасное чудовище.
— Меткое замечание, — согласилась Бренда. — И у меня уже есть на него ответ. После ночного разговора с тобой я никак не могла заснуть, всё думала о шкатулке Пандоры, думала о том, что произойдёт, если кто-нибудь из нас потеряет рассудок и решится убить своего Отворяющего. У меня возникла одна догадка, и чтобы проверить её, я взяла ноутбук, отправилась в Безвременье и провела серию различных тестов. Мне удалось смоделировать вызов Образа, и я обнаружила, что при этом Источник проверяет, есть ли у адепта Отворяющий… Кстати, на мой взгляд, это неудачный термин, но раз он прижился, то будем подразумевать под Отворяющими всех тех, кого адепт запечатлел в Источнике. Так, например, у тебя двое Отворяющих — Дейдра и Дана; у меня — Брендон; у Брендона — Дейдра…
— А ты? Ведь Брендон, купаясь в Источнике держал контакт и с тобой.
— Это ещё один немаловажный момент: Источник не запечатлевает адептов. В него как бы встроена программа, которая игнорирует такой контакт и таким образом исключает появление замкнутых на себя групп адептов. К примеру, если бы Брендону удалось запечатлеть Бронвен, она стала бы его Отворяющим, и в результате возникла бы связка: Брендон — Бронвен — ты — Дана — Брендон. То есть, у каждого из вас был бы Отворяющий-адепт, чьим Отворяющим, в свою очередь, также является адепт. А это противоречит идеологии Источника. Как видишь, всё устроено так, чтобы любая последовательность Отворяющих заканчивалась на человеке, не являющимся адептом.
— Ты уже говорила об этом. Но…
— Погоди, я ещё не закончила. Итак, когда адепт вызывает Образ, Источник производит проверку наличие у него Отворяющих. Если таковые есть — один или несколько, — то всё нормально. Но если Источник не обнаружит у адепта ни одного живого Отворяющего, то немедленно убьёт его.
Не думаю, что кому-то приятно было бы узнать, что его жизнь напрямую зависит от здравия других, пусть даже близких и родных ему людей. Мне стало жутко при мысли о том, что если бы с Даной случилось несчастье, я бы погиб при первом же вызове Образа… А в следующий момент меня обожгла другая мысль: и это было бы правильно — ведь без Даны моя жизнь потеряла бы смысл…
— Да уж, точно, — сказал я. — Источник контролирует нас. Но это плохой, неправильный контроль.
— Можешь предложить что-нибудь лучше?
— Ну… Следить за состоянием психики адептов, анализировать их поступки и намерения…
— И отделять зёрна от плевел, — саркастически добавила Бренда. — Беречь агнцев и уничтожать козлищ. Это же чистой воды антропоморфизм, Артур! Даже если Источник разумен, то вряд ли он разумен по-человечески и вряд ли способен судить о людях по человеческим меркам. Откуда нам известно, чтó есть в его понимании зёрна, а что — плевела, кто для него является агнцем, а кто — козлищем? Какие у него критерии добра и зла, и существуют ли эти критерии вообще? Если Источник разумен, то он поступает мудро, не пытаясь судить нас. Он лишь устанавливает правила игры, которым мы обязаны следовать неукоснительно, и квинтэссенцию этих правил можно выразить одним чётким императивом: оставаться людьми.
— Слишком жестокие эти правила, — заметил я.
— Не нравится, не играй, — ответила Бренда. — Забудь про свой Образ и довольствуйся Формирующими. Впрочем, я уверена, что ты никогда не откажешься от Силы Источника. Сейчас меня беспокоит другое — шаткость нашего положения. После глупой выходки Даны мы все оказались в зависимости от одного человека — Дейдры. Это очень опасная ситуация, её нужно исправлять.
— Как?
— Элементарно. Каждому из нас должен обзавестись собственным Отворяющим.
Я содрогнулся:
— Бренда! Что ты говоришь?! Ты представляешь, к чему это приведёт?
— Я всё понимаю, Артур, — кивнула сестра. — Но пойми и ты, что альтернативы этому нет.
Я тяжело опустился на траву и прислонился спиной к парапету.
— Ошибаешься. Альтернатива есть — жить в постоянном страхе перед внезапной смертью.
— Это безумная альтернатива, — ответила Бренда, садясь рядом со мной. — Это кратчайший путь к паранойе.
— А то, что ты предлагаешь, чревато шизофренией. Я ещё не знаю, сколько мне потребуется Отворяющих, чтобы чувствовать себя в относительной безопасности; но точно знаю, сколько надо женщин, чтобы свести меня с ума. Двоих достаточно — Даны и Дейдры. А что уже говорить о третьей.
Бренда покачала головой:
— Ты слишком эмоционально всё воспринимаешь, братишка. Мне бы твои заботы.
Я заглянул в её глаза и увидел там боль и тоску.
— У тебя проблемы с мужчинами?
Она отвела взгляд и тихо ответила:
— Да.
— Из-за твоего бывшего мужа?
— Нет, из-за Брендона. Если я ещё раз влюблюсь, он точно сойдёт с ума.
— Но почему?
Бренда горько вздохнула:
— Ты мог бы и сам догадаться. Другие — нет, а ты мог бы. Ведь никому, кроме тебя и мамы, мы не рассказывали, как тесно связаны друг с другом.
Я застонал, мысленно ругая себя за несообразительность, и порывисто привлёк к себе Бренду.
— Бедная сестричка…
Она положила голову мне на плечо и тихо заговорила:
— Наша связь, это наше проклятие, Артур. Будучи детьми, мы видели в ней лишь позитив, никогда не знали одиночества, всегда чувствовали поддержку друг друга. А позже… позже мы поняли, что право на одиночество — великий дар, которым мы обделены. Как правило, мы можем ослаблять наш контакт до минимума, но только при условии, что держим свои эмоции в узде. Но если… если кто-то из нас…
— Да, понимаю, — сказал я. — Я помню, что с тобой творилось, когда Брендон оказался в постели с Даной.
— Вот-вот! Я чувствовала то же, что и он.
— Но тогда тебе было хорошо. Ты сама это сказала.
— Да, и в этом наше отличие. Я смирилась с мужской сущностью Брендона и нормально воспринимаю его отношения с женщинами. А он… он агрессивен и нетерпим. Всё его естество протестует против моей женственности. Достаточно мне почувствовать влечение к мужчине, как ему становится тошно. И в этом нет его вины — просто Брендон стопроцентный гомофоб, для него отвратительна сама мысль о близости с мужчиной. Он пытался бороться с этим, даже выучился на психолога… но всё напрасно. А когда я по-настоящему влюбилась… Это было в первый и единственный раз… Тогда я совершенно потеряла голову! Решила порвать с Брендоном, покинула Царство Света и вышла замуж, но… но… — Её затрясло от еле сдерживаемых рыданий.
Я крепче обнял Бренду и ласково сказал:
— Дальше не надо, солнышко. Я знаю, что с вами было. Мне рассказывали.
Несколько минут мы сидели молча. Сестра понемногу успокаивалась. А мои мысли опять обратились к Источнику.
— Бренда, — наконец отозвался я. — Здесь что-то не так.
Она высвободилась из моих объятий.
— А именно?
— Я о навязанных нам правилах игры. Не похоже, чтобы наш прадед следовал им. Если верить Бронвен, единственными Отворяющими короля Артура были его двоюродный брат Мерлин и его сводная сестра Моргауза. Мерлин не в счёт, так как он был Отворяющим справа, а вот Моргауза, как известно, умерла задолго до свержения Артура с престола — и без каких-либо фатальных для него последствий. То же самое и с Мерлином — будучи адептом Источника, он благополучно пережил обоих своих Отворяющих, ему даже удалось скрыться от гнева тогдашней Хозяйки, Вивьены.
— Значит, с тех пор правила изменились, — сказала Бренда.
— Но кто их изменил? Сам Источник?
— Возможно.
— Тогда я спрошу, зачем он это сделал.
— Как?
— Помнишь, я рассказывал тебе, что когда сражался с Агнцем, на мгновение ощутил присутствие некой личности в недрах Источника?
— Да, помню. — Бренда не на шутку встревожилась. — Неужели ты хочешь…
— Хочу, — твёрдо произнёс я. — И сделаю. Я должен знать, что замышляет Источник. Мы все должны это знать. Окажись он самим Господом Богом, я всё равно потребую от него объяснений.
— Это очень опасно, Артур, — попыталась урезонить меня Бренда. — Смертельно опасно. Ведь тогда ты едва не погиб.
— Но не погиб же.
— Тебе повезло. Однако не стоит испытывать судьбу дважды.
— И всё-таки я рискну. Отойди от Источника, сестричка. А ещё лучше, возвращайся в материальный мир.
Видя, что моё решение окончательное, Бренда вздохнула и отрицательно мотнула головой:
— Никуда я не уйду, Артур. Я останусь здесь и подстрахую тебя.
Я немного подумал, затем кивнул:
— Хорошо.
— И ещё одно, — добавила сестра. — Не забывай, что от тебя зависит жизнь Бронвен; не забывай, что у тебя есть дочь; не забывай про нас с Брендоном, про Дейдру с Даной. Все мы любим тебя.
— Я знаю, — ответил я и поцеловал Бренду в губы. — Я буду помнить об этом.
Я лёг на траву и устремил взгляд в зелёное небо Безвременья. Надо мной повис Образ Источника, и через него я начал черпать энергию.
Реки, моря, океаны Силы вливались в меня, и я впитывал их, как губка, не останавливаясь на достигнутом. Я чувствовал, как вибрируют мои нервы от нечеловеческого напряжения, я с трудом удерживал под контролем колоссальный заряд энергии — и продолжал, продолжал черпать её из Источника…
— АРТУР! — крикнула Бренда. — ОСТАНОВИСЬ! ХВАТИТ! ДОВОЛЬНО!
Я и сам понимал, что это уже слишком, но моя цель была так близка. Я почти что достиг её… И достиг-таки!
Физически я продолжал лежать на траве под небом Безвременья, но разум мой блуждал в мрачных глубинах Источника. Меня окружала слепящая тьма.
«Что тебе нужно, живущий? — прозвучал в моей голове безликий, лишённый эмоций голос. — Зачем ты явился сюда, когда ещё не пробил твой час?»
«Кто ты?» — спросил я.
«Суть», — последовал ответ.
«Кто-кто?»
«Я суть, матрица личности, если угодно — душа умершего адепта, теперь обитающая в Источнике. Когда-нибудь и ты окажешься здесь, а если не поспешишь отсюда убраться, то очень и очень скоро».
Я мог бы слукавить и сказать, что любопытство превозмогло во мне страх, но буду откровенным: я не отступил немедля только потому, что меня сковал ужас. Я был готов к встрече с кем угодно — только не с мёртвой душой.
«Ты всё ещё здесь?» — через пару секунд осведомилась суть.
«Я не уйду, пока не получу ответы на свои вопросы», — набравшись храбрости, заявил я.
«Что ты хочешь знать?»
Я начал было говорить, но суть перебила меня:
«Ты обратился не по адресу. Если осмелишься, подожди. Я вызову нужную тебе суть».
Я осмелился и подождал, несмотря на настойчивые требования Бренды и давящий на меня пресс в триллионы гигатонн. Ждать пришлось не более десяти секунд, но для меня они растянулись в столетия. И всё-таки я дождался.
«Я слушаю тебя, Артур Пендрагон, — прозвучал в моей голове точно такой же голос, хотя он принадлежал другой сути. — О чём ты хочешь спросить?»
«Прежде всего, кто ты?»
«Прежде всего, я суть».
«А кем ты была раньше?»
«Я была Хозяйкой Источника, пока Бронвен Лейнстер не убила меня».
Признаться, я ожидал подобного ответа.
«Ты Вивьена?»
«Нет, меня звали иначе. Когда-то я была Дианой из Сумерек».
В следующий момент я чуть не выпустил из под контроля всю скопившуюся во мне энергию, благо Бренда была начеку и поддержала меня.
«Диана… Ты — Диана?!»
«Я была Дианой. Давным-давно. С тех пор прошла целая вечность, даже больше чем вечность. Но я помню тебя, Артур; смутно, но помню. Нас что-то связывало…»
«Диана, родная…»
«Да, мы были близки — когда я была Дианой. Но теперь я не Диана, уже давно не Диана. Твоей Дианы не стало, когда она попала в сердцевину Основного Потока Формирующих и потеряла своё тело. Она должна была уйти в небытие, но Источник принял её и сделал своей Хозяйкой. Так появилась я — последняя из истинных Хозяек Источника».
«А как же Бронвен?» — Этот вопрос задал не я, через меня его задала Бренда. Сам я почти ничего не соображал; я был растерян, подавлен, оглушён. Я так желал найти Диану, и я нашёл её… Но какую!..
«Бронвен ненастоящая Хозяйка Источника, — ответствовала суть, бывшая Хозяйка и бывшая Диана. — Я и сама была не совсем настоящей Хозяйкой, а Бронвен — вообще только наиболее приближённый к Источнику адепт. Теперь Источник не нуждается в Хозяйке как таковой, теперь он сам контролирует своих адептов. Моя программа работает безупречно».
«Так это ты ввела новые правила?»
«Отчасти да. Глубокое чувство адепта к своему Отворяющему возникало и раньше, это был просто сопутствующий эффект овладения Силой. Я воспользовалась этим, чтобы создать программу контроля за адептами. А потом позволила Бронвен убить меня».
«Но почему, Диана…»
«Я не Диана, а суть бывшей Хозяйки. Ты получил ответ, Артур, теперь уходи. Твоё присутствие пробуждает во мне Диану, и если это случится, она заберёт тебя к себе. А тебе ещё рано умирать».
«Диана… то есть суть. Ты причастна к похищению Дейдры и убийству ее отца?»
«Пути Источника неисповедимы, — туманно ответствовала суть. — Но не вини в этом Диану. Её карма чиста».
«Но…»
«Наш разговор закончен, я ухожу. Прощай, мы встретимся нескоро».
«Диана! — крикнул я. — Диана, подожди!»
Ответа не последовало. В недрах Источника царила могильная тишина.
— АРТУР, — послышался зов Бренды. — НЕМЕДЛЕННО ВОЗВРАЩАЙСЯ! ОБРАЗ НАКРЫВАЕТ ТЕБЯ. Я НЕ МОГУ НИЧЕГО ПОДЕЛАТЬ.
— Сейчас, — ответил я и в последний раз обратился к недрам Источника, где обитали сути умерших адептов: «Если кто-нибудь слышит меня, пусть передаст той, которая раньше была Дианой, что она подарила мне прекрасную дочь. И пусть она знает, что я никогда ее не забуду».
К счастью, мне хватило сил и выдержки не сорваться в последний момент, я благополучно возвратил Источнику всю энергию, которую взял у него, и лишь затем позволил себе такую роскошь, как потерять сознание…
Я очнулся под тем же зеленым небом Безвременья, измученный и разбитый. Рядом со мной сидела Бренда и грустно смотрела на меня. Она была одета уже не в праздничный наряд с пышными многослойными юбками и множеством драгоценных украшений, а в легкое, не сковывающее движений платье, из чего я заключил, что провалялся без чувств довольно долго.
— Сестричка, — с робкой надеждой произнес я. — Мне это приснилось?
Она медленно покачала головой:
— Нет, Артур. Все было на самом деле.
Я положил голову ей на колени и заплакал.
— Боже, что я наделал! Зачем я это узнал?! Как теперь я смогу жить с такой тяжестью на душе?!
— Ты сможешь, — сказала Бренда. — Ты должен. Ради Пенелопы, ради всех нас. Ты очень нужен нам, мы все тебя любим.
— Я тоже люблю вас, — ответил я, утирая слезы подолом платья сестры. — Но если Пенелопа узнает…
— Она не узнает, Артур. Никто ничего не узнает. Это будет нашим секретом, нашей страшной тайной.
— Страшной тайной, — повторил я. — Да, страшной… Ужасной…
Я попытался встать, и мне это удалось — правда, ноги держали меня не очень уверенно. Опираясь на плечо Бренды, я подошёл к парапету и посмотрел на спокойную гладь Источника. Где-то там, глубоко, в бездне…
— Бренда, ты знаешь, что я хочу сделать?
— Догадываюсь.
Спустя мгновение в её руках появился большой букет сумеречных роз с голубыми лепестками. Я молча взял у неё цветы, нежно прикоснулся губами к самому большому и самому красивому бутону, а затем с размаху бросил весь букет в Источник.
Прими мой прощальный подарок, Диана. Тебе мой прощальный поцелуй.
