Меня разбудил вызов через Самоцвет.

«Кто?» — спросил я спросонья, не раскрывая глаз.

«Бренда. Ты в норме, Артур?»

«Да, уже выспался».

«Ага, понятно. Ты так крепко спал, что мне с трудом удалось дозваться до тебя».

«Я в Безвременье, — лениво ответил я. — Поэтому ты не могла…»

Тут ко мне пришло понимание ситуации, я окончательно проснулся и распахнул глаза. Я не увидел над собой зелёного неба Безвременья; я вообще ничего не увидел, кроме темноты. Обострив своё зрение, я обнаружил, что лежу на застланной постели в спальне Дейдры, а ставни на окнах закрыты. Дневной свет сквозь щели не пробивался, значит, и снаружи было темно. Поздний вечер или ночь…

— Проклятье! — выругался я вслух.

«Что-то стряслось?» — обеспокоено спросила Бренда.

«Похоже, я сглупил… Но, — поспешил добавить, — ничего страшного. Только и того, что заставил Моргана ждать. И, возможно, поволноваться. Кстати, который час?»

«Полодиннадцатого».

«Очаровательно! Как Пенелопа и Брендон?»

«Спят и, видимо, продрыхнут до утра. Прыжок через бесконечность очень потряс их».

«А тебя?»

«Тоже. Но я уравновешенная девочка, меня непросто выбить из колеи. Я уже отдохнула, чувствую себя свеженькой, вот сейчас поужинаю и отправлюсь знакомиться со здешними населёнными мирами».

«Не исчезал надолго, — предупредил я. — Буду волноваться».

«Всё нормально, Артур, утром я вернусь».

Мы попрощались и прервали связь. Я встал с кровати и, чтобы дальше не напрягать зрение, вызвал Образ Источника и зажёг в канделябрах свечи. Потом достал сигарету, закурил и стал думать.

Что же стряслось, чёрт возьми? Я заснул в Безвременье и рассчитывал проспать, сколько душе угодно, не потеряв ни секунды в материальном мире. Но проснулся в спальне Дейдры лишь на исходе суток, причём спал так крепко, что не реагировал на вызовы Моргана — а он, ясное дело, неоднократно пытался связаться со мной.

Что это, штучки Бронвен? Может быть — но какой в этом смысл? Впрочем, поступки женщин зачастую не поддаются никакому логическому объяснению. Наверное, она вернулась, увидела меня спящего и в сердцах сказала: «Ты отвергаешь мою любовь, потому что верен Дейдре? Так отправляйся же спать к ней!» — И я отправился…

Дверь спальни тихо заскрипела, отворяясь. В комнату, со свечёй в руке, вошла прелестная рыжеволосая девушка, одетая в вечернее платье из голубого бархата. Я не терял ни секунды — немедленно бросился к ней, схватил её в объятия и прижался губами к её сладким губам. В некотором смятении, однако нежно и страстно, она ответила на мой поцелуй.

В следующий момент я отпрянул и смущённо пробормотал:

— Извини, Дана… Я принял тебя за Дейдру.

Это была ложь, и Дана поняла это. Я сразу узнал её, как только она вошла, но уже не смог сдержать свой порыв. Я потерял над собой контроль, когда увидел её. Я совершенно потерял голову! Находясь в Экваторе, я то и дело ловил себя на том, что думаю о Дане всё с большей нежностью. Но никак не ожидал, что встреча с ней вызовет во мне такой шквал эмоций. Да, я избавился от первого наваждения, я больше не испытывал влечения к Бронвен. Зато я попал в сети другой девушки, более женственной, более желанной, более… более…

Целую вечность мы стояли, растерянно глядя друг на друга. К действительности меня вернул запах гари. Я оглянулся и увидел, что вокруг сигареты, которую я уронил, когда кинулся к Дане, начал тлеть ковёр. Я быстро затоптал тлеющий участок, а окурок переправил по микро-туннелю в ближайшую помойную яму. Тем временем Дана закрыла дверь, поднял с пола погасшую свечу и положила её на тумбу.

— Извини, я не знала, что ты вернулся, — сказала она. Как-то само собой получилось, что мы перешли на ты, хотя раньше для наших отношений была характерна излишняя официальность.

— Ты ищешь Дейдру? Её здесь нет.

— Знаю. Сейчас она даёт пир в честь иностранных послов, явившихся засвидетельствовать почтение будущей королеве Логриса. — Дана грустно улыбнулась. — Ещё три месяца назад я устраивала такой же пир.

— Мне жаль, что так получилось, — виновато сказал я.

Дана энергично мотнула головой:

— Я на тебя не в обиде, Кевин… или Артур? Как теперь тебя называть?

— Как хочешь. Мне безразлично.

— И всё-таки ты Артур. Король Артур. — Дана прошла вглубь комнаты и села в кресло возле окна. — Знаешь, это звучит так необычно.

— Понимаю. Когда я родился и отец решил назвать меня Артуром, многие родственники были против. У них это имя ассоциировалось только с одним человеком — с великим королём, основателем нашего Дома.

— А в нашем роду этого имени боялись. Как огня, как дурной приметы, как сглаза. Когда кто-нибудь из валлийских лордов называл своего сына Артуром, мы, Лейнстеры, воспринимали это как вызов, как демонстративное неповиновение королевской власти, чуть ли не посягательство на престол.

Мы замолчали. Дана блуждала взглядом по комнате, а я смотрел на неё, любуясь её правильными чертами лица, её роскошными вьющимися волосами, её стройной изящной фигурой. Моё влечение к Дане имело мало общего с тем похотливым желанием обладать Бронвен, которое мучило меня всё лето. Сейчас во мне доминировала нежность. Я не жаждал Дану так неистово, как Бронвен, но мне очень хотелось быть рядом с ней, слышать её мелодичное контральто, порой сбивающееся на мальчишеский тенор, смотреть на неё — как она ходит, как сидит, как склоняет набок голову, когда что-то говорит, как непринуждённо поправляет своё платье, как убирает со своего лба непокорные кудри… Я хотел бы увидеть, как она раздевается, перед тем как лечь в постель — и уже за этим естественным образом следовало всё остальное…

— Как-то нехорошо получилось, — наконец отозвалась Дана. — Наверное, Дейдра не знала, что ты здесь. Иначе предупредила бы меня.

— Вы ночуете вместе? — догадался я.

— Уже две недели. Злые языки начали утверждать, что Дейдра снова взялась за старое и в твоё отсутствие завела роман с Морганом Фергюсоном. Вот она и попросила меня спать с ней.

— Но почему тебя? Ведь вас не назовёшь сердечными подругами.

— Именно по этой причине Дейдра обратилась ко мне. Теперь сплетники прикусили свои языки, так как всем ясно, что я не стала бы покрывать её гульки.

— Ясно, — сказал я и присел на край кровати. — Но другого я понять не могу. Почему вы с Дейдрой, прости за выражение, как кошка с собакой?

— Скорее, как две гремучие змеи, — уточнила Дана. — Тарахтим и кусаемся. Искренне желаем наладить дружеские отношения, но никак не получается. Дейдра не может устоять перед соблазном отомстить мне — ведь неприязнь между нами возникла по моей инициативе, из-за Колина, к которому она всегда была равнодушна. А теперь отыгрывается — так сказать, возвращает мне старые долги.

— А что же ты?

— А что мне остаётся? Я отвечаю ей той же монетой. Вот мы и грызёмся дни напролёт, хотя каждый вечер миримся, обещаем больше не ссориться, клянёмся в вечной дружбе — но с утра всё начинается по-новому. Первое, что мы делаем, проснувшись, так это находим повод для очередной размолвки.

Нет, подумал я, умом женщин никогда не понять, и судить их по мужским меркам так же нелепо, как измерять длину в килограммах. При всём своём рационализме, здравомыслии и практичности, они начисто отвергают обычную логику, противопоставляя ей нечто совершенно несуразное и непостижимое мужскому уму — так называемую логику женскую.

— Я бы хотел, чтобы вы подружились, — вежливо сказал я. — У вас так много общего.

— О да, — с горечью подтвердила Дана. — У нас много общего. Слишком много. Сначала был Колин, который души в Дейдре не чаял, а я бегала за ним, как дурочка. Потом появился ты…

Моё бедное исстрадавшееся сердце снова заныло. Когда-то, в отрочестве, я мечтал стать сердцеедом-обольстителем, грезил о том, как женщины наперебой будут вешаться мне на шею. Впоследствии я действительно хорошо погулял, правда, недолго, ибо в один прекрасный день с удивлением обнаружил, что Диана, моя маленькая тётушка, вдруг стала взрослой женщиной, и я влюбился в неё без памяти. А потом… Потом всё пошло кувырком. Я потерял память и потерял Диану, а мои детские мечты, как гротеск, воплотились в образе трёх девушек, готовых из-за меня выцарапать друг дружке глаза.

— Не придавай этому значения, Дана, — мягко произнёс я. — Всё это лишь временное наваждение. Какой-то побочный эффект от взаимодействия Знаков.

— Да, понимаю, — сказала она, растерянно глядя мимо меня. — Но… Знаешь, я действительно любила Колина. Пусть и по-детски, это несущественно. Главное, что я любила его. А когда появился ты… Мне ты сразу понравился — но не более того. Ты нравился мне так же, как, например, нравится Морган Фергюсон и некоторые другие знакомые. Это ещё ничего не значит, это просто симпатия. Но когда ты вошёл во Врата, со мной что-то произошло, во мне что-то сломалось. И дело не в том, что теперь меня влечёт к тебе; в конце концов, это пройдёт, как только чары рассеются. Но в то же время это убило мою любовь к Колину… Только не думай, что я обвиняю тебя. Напротив, я ещё должна сказать спасибо, что ты подверг мои чувства испытанию, которого они в результате не выдержали. Обычно такое испытание начинается в браке, когда уже поздно что-либо менять, идти на попятную, — и слава Богу, что я избежала такой участи. Теперь я свободна и не жалею об утраченной короне, которую почти что держала в руках.

— Совсем не жалеешь?

— Совсем… Впрочем, нет, вру. Мне всё-таки досадно.

— А если я предложу тебе корону? — вдруг вырвалось у меня.

Это было так неожиданно для нас обоих, что мы несколько секунд потрясённо смотрели друг на друга. Первой опомнилась Дана:

— Это глупости, Артур. Ты же не серьёзно предложил?

— Нет, не серьёзно, — ответил я, всё ещё не в состоянии поверить до конца, что мог это сказать.

А следующая мысль, посетившая меня, была уже попросту пошлой. Я не собирался высказывать её вслух, но тут перехитрил самого себя, позволив Дане услышать то, о чём я только подумал.

Дана посмотрела на меня с таким несчастным видом, будто я предложил ей коробку её любимых шоколадных конфет, от которых она вынуждена отказаться, потому как бережёт свою фигуру.

— Я бы согласилась, — медленно произнесла она, — если бы не Дейдра. Будь ты свободен, я бы приняла твоё предложение в надежде, что когда-нибудь мы полюбим друг друга по-настоящему. Однако у тебя есть Дейдра, а я слишком высоко ценю себя, чтобы стать твоей женщиной номер два, пусть даже ты — правнук великого Артура.

Я в замешательстве опустил глаза:

— Извини, Дана. Это всё из-за камней. Временами я совсем теряю голову.

— Я тоже, — честно призналась Дана. А немного помолчав, добавила: — У нас получился очень откровенный разговор.

— Да, — кивнул я. — А раньше ты сторонилась меня.

— Это ты держался со мной слишком сухо.

Мы улыбнулись друг другу.

— Я рада, что ты вернулся, Артур, — сказала Дана.

Когда Дана ушла, я достал зеркальце и сосредоточился, вызывая Моргана. Зеркальце тотчас помутнело, а спустя несколько секунд в моей голове раздался его голос:

«Прекрати пищать!»

«Что?» — не понял я.

«Ч-чёрт! Твоё зеркальце пищит в моём кармане».

«Ага!» — сказал я и ослабил концентрацию до минимального уровня, при котором ещё можно было удерживать контакт.

«Уже лучше! — теперь голос Моргана звучал глухо, будто пробиваясь сквозь плотный слой ваты. — Вот незадача, дружище! Ты застал меня в самый неподходящий момент. Сейчас я раскланиваюсь с послом Поднебесной Империи».

«Тогда я…»

«В кабинете Колина. Через четверть часа».

«Договорились». — Я прервал контакт, спрятал зеркальце и призвал Образ Источника. В следующий момент я уже стоял посреди кабинета, где было много книг и старинных фолиантов на полках, а также огромный дубовый стол и большой портрет Дейдры на стене между двумя зашторенными окнами.

Я уселся в кресло под портретом, закурил и принялся ждать Моргана. Вдруг кое-что вспомнил, улыбнулся и громко сказал:

— Бронвен, если ты собираешься подслушивать наш разговор, не трать понапрасну силы и займись чем-нибудь другим. — Затем я произнёс ключевые слова весьма эффективного и надёжного заклятия, пробиться через которое можно, лишь полностью разрушив ткань защитных чар. Всё, о чём я собирался расспросить Моргана, конечно, не представляло для Бронвен никакого секрета, но я хотел с самого начала показать ей, что больше не намерен терпеть её слежку за мной.

Морган явился, когда я курил уже третью сигарету. Он закрыл дверь, ухмыльнулся и сказал — совсем не то, чего я ожидал:

— Тоже куришь?

Я вздохнул:

— Ну вот, опять не угадал. Думал, что для начала ты выскажешься по поводу защитных чар.

— Я их заметил. Хорошие чары, очень хитрые.

Мы обменялись крепким рукопожатием. Потом я достал из кармана пачку сигарет и предложил:

— Угощайся. Это получше, чем та дрянь, которой вы травитесь.

— Охотно попробую. — Морган без лишних церемоний закурил, с видом знатока сделал несколько затяжек, затем вынес свой вердикт: — Весьма удовлетворительно. Максимум никотина при минимуме угарного газа и смол. Производство Сумерек или Царства Света?

— Нет, наши Дома промышленностью почти не занимаются. Как, собственно, и сельским хозяйством. Главная статья наших доходов — торговое посредничество и транспортировка из одного мира в другой, а также распространение магических технологий.

— Так я и думал, — кивнул Морган. — На это у вас естественная монополия.

— Вот поди ж ты! — изумлённо произнёс я. — Где ты нахватался таких словечек?

— Вычитал в книгах, которые Колин подарил мне ещё до того, как мы с ним поссорились. — Фергюсон уселся в кресло справа от стола и сообщил: — Дейдра скоро будет, пир уже заканчивается. А пока я общих чертах обрисую тебе ситуацию.

— В общих чертах я уже знаю. И о сказочке, которую вы с Дейдрой придумали, и о сфабрикованном письме Маркуса Финнегана. Бронвен рассказала.

— Понятно, — кивнул Морган. — Потому-то ты не пришёл ко мне за объяснениями, а отправился к Дейдре отсыпаться.

Боюсь, что я покраснел.

— Так ты знал, где я?

— Естественно. В седьмом часу вечера Дейдра обнаружила тебя в своей постели, однако не стала будить, а решила дать тебе выспаться.

— А Дана говорила… — начал было я и тут же осёкся.

Морган подозрительно посмотрел на меня:

— Ты что, виделся с Даной?

— Ну… в общем, да. — Теперь я покраснел без всяких «боюсь». — Она пришла в спальню, потому что Дейдра не предупредила её…

— Чёрта с два! — перебил меня Морган. — Дейдра при мне сказала ей, что ты вернулся.

— Значит, Дана не поняла.

Морган фыркнул и закатил глаза.

— Ну и дурак же ты, Кевин, хоть и король! — произнёс он с сердечностью, которая никак не вязалась с содержанием его реплики. — Вот давай я угадаю: Дана пришла в спальню одна, без горничной, не так ли?

— Да. — До меня уже начинало доходить. — Её никто не сопровождал.

— Вот видишь! Она всё прекрасно поняла и догадалась, где ты. Потому и ушла раньше времени с пира — чтобы повидаться с тобой. Надеюсь, между вами ничего не было?

— Ничего предосудительного, — ответил я в замешательстве. — Мы просто разговаривали.

— Но не думаю, что о погоде.

— Нет, не о погоде. — Я немного помедлил, затем пересказал Моргану наш разговор, не упомянув разве что о слишком пылкой встрече. Когда я умолк, он тяжело вздохнул:

— Попал ты в переплёт, Кевин. В одном Дана была с тобой искренна: ты оказался в логове двух гремучих змей. Хорошеньких, рыженьких, зеленоглазеньких — и очень кусачих. А где-то в траве, между прочим, прячется удав — с голубыми глазами и кучей веснушек на лице. За время твоего отсутствия Бронвен стала чертовски лихой девчонкой. Странно, но факт: парни вокруг неё так и вьются, а самый рьяный её поклонник — наш друг МакКормак. Похоже, она вовсю использует своё приворотное заклятие. Когда-нибудь с этим доиграется.

— Не думаю, что дело в колдовстве, — сказал я. — Скорее всего, она просто повзрослела и из девочки превратилась в девушку. Далеко не для всех мужчин главное в женщине внешность.

— Не спорю. Кстати, что ты к ней чувствуешь?

— Ничего, кроме симпатии. Моё наваждение окончательно прошло.

— Хоть это хорошо, — сказал Фергюсон. — Не хватало тебе ещё проблем с Бронвен… А впрочем, и Дейдра с Даной уже перебор. Если на тебя претендуют две такие очаровательные девушки, а ты сам не знаешь, которой из них отдать предпочтение, то дело дрянь.

— Прекрати, Морган, — поморщился я. — Не драматизируй ситуацию. Все наши проблемы из-за камней. Мы с Даной понимаем это.

Морган посмотрел на меня с таким выражением лица, будто ожидал, что вот-вот у меня вырастут ослиные уши.

— Интересно, — сердито произнёс он. — В вашей семье все такие инфантильные недотёпы, или это из-за твоего двойного детства? Неужели ты ничего не замечал? Ты вскружил Дане голову задолго до того случая с камнями, поэтому бедняжка избегала тебя, чтобы не выдать своих чувств. Её проблемы с Колином возникли не после того, как ты вошёл во Врата, а гораздо раньше. Фактически с момента твоего появления в Авалоне.

— Но она говорит…

— Мало что она говорит! Никогда не верь женщинам, Кевин, особенно если они сами называют себя гремучими змеями.

Я внимательно присмотрелся к Моргану:

— Дружище! А ведь ты зол, как чёрт.

Фергюсон поджал губы и долго молчал.

— Тут ты прав, — наконец признался он. — Я действительно злюсь на тебя, хотя, в сущности, ты ни в чём не виноват. Мне всегда нравилась Дана, и я очень сожалею, что она не родилась лет на пять или десять раньше… Знаешь, — сообщил он доверительным тоном, — я уже давно хотел, чтобы Дана разлюбила Колина. Думаю, из нас получится отличная пара, даже несмотря на разницу в возрасте.

— Хочешь развестись с женой?

— Рано или поздно это произойдёт, — удручённо ответил Морган. — Скандал получится отменный, можно не сомневаться. Но, с другой стороны, я рассчитываю прожить долго, очень долго… — При этом он значительно взглянул на меня. — И я не собираюсь провести свою долгую жизнь в том аду, на который обрекли меня в юности родители.

— Да, конечно, — кивнул я. — Значит, ты держишь Дану на примете?

— Держу, и ты учти это. Если вздумаешь соблазнить её… — Тут он растерянно умолк и развёл руками. Я с удивлением увидел на его лице выражение беспомощности. — Я буду очень огорчён, Кевин. Дана прекрасная девушка и заслуживает лучшей участи, чем быть чьей-то любовницей. Даже любовницей короля.

Как раз в этот момент раздался приглушённый защитными чарами стук в дверь. Мне даже не пришлось обострять свои ощущения, дабы понять, что это была Дейдра.

— Можешь поцеловать её, — сказал Морган. — Я человек не стеснительный.