Глава 5
Виктор возвращался в замок в расстроенных чувствах. Он совсем не то ожидал найти на опушке. Бывший студент и сам не знал, что там будет, но явно не то, что встретил. Он шел, уже не обращая внимания ни на птиц, ни на облака, ни на траву. Все многообразие его эмоций сменилось одной большой растерянностью.
«Я влип, похоже, больше, чем думал, – размышлял Виктор. – Мало того что оказался в каком-то средневековье на должности батрака, так еще выяснилось, что Арес тому виной. Тот самый Арес! Невозможно представить. А какая ехидная личность… Ну постоял я немного у дерева, погоревал, – так что, меня нужно полчаса обсмеивать из-за этого? Наверное, наловчился за тысячелетия шутить вот таким дурацким образом. А может быть, ему просто скучно было или он вообще спятил? Ведь долго сидел в амфоре, так понимаю. Возможно, несколько сотен лет, как минимум. Нужно спросить потом, сколько же. Я бы свихнулся уже на второй день».
Антипов шел по лесу, ветки деревьев били его по лицу, но он был так поглощен раздумьями, что не замечал этого.
«Вот будет занятно, если он спятил. Что мне делать с безумным богом войны? Хотя что это я… Мне даже неизвестно, что делать с нормальным! Он ведь заторопился и ничего не рассказал толком. Будем надеяться, что завтра расскажет, – надо только пораньше прийти, чтобы с теми лазутчиками не столкнуться».
Виктор резко остановился. Мысль о лазутчиках не понравилась еще больше, чем размышления о странном боге. Память Ролта не просто утверждала, что их тут не должно быть, а самым решительным образом требовала сигнализировать о появлении потенциального врага кому надо, а именно – страже баронского замка. Все-таки Ролт – человек барона, живущий практически в его доме. Было жаль, что из-за спешки не удалось расспросить Ареса подробней о засаде на тракте.
«Похоже, в моей жизни намечается очередное то ли приключение, то ли похуже. Стану Матой Хари. Она, правда, была женщиной и разведчицей, а я буду мужчиной и контрразведчиком. Если все пройдет как надо, может быть, и награда от барона перепадет. Пора думать о карьере, раз уж я здесь задерживаюсь. Из батраков – в прорабы! Чем не девиз? Кстати, нужно сообразить, что именно рассказывать…»
Антипов не на шутку задумался. Вопрос о засаде был сложный. Как ни сделай – все плохо.
«Я-то этих самых лазутчиков не видел. Вдруг в замке подробно расспрашивать начнут? Может, сказать, что видел лишь тропинку? Засмеют ведь. Вдруг тропинка животными оставлена? Опять-таки как по ней определить, что там двадцать человек прошло? Ролт – не Шерлок Холмс. Сказать, что видел их сам, а если расспрашивать будут, прикинуться безумцем? Тут – дело тонкое, могут вообще не поверить. Но постараюсь. На месте будет ясно, что и как говорить».
С этими не совсем радостными мыслями озабоченный и исцарапанный Виктор опять двинулся в путь. Он успел подумать о многом, но так и не пришел к какому-либо выводу. Например, поразмыслив о том, что собой представляет Арес, решительно отодвинул эту тему на потом, попытался спрогнозировать, что же богу войны нужно от него, Антипова, но потерпел фиаско, а затем обмозговал новую идею: поведение невидимого собеседника было единственно верным в данной ситуации. Эта мысль пронзила его, как стрела. Виктор в принципе был неглупым парнем, а иногда вообще показывал чудеса догадливости. Похоже, к подобным чудесам и относилось такое предположение.
«Смотри-ка, господин Калиостро, интересно получается, – думал Антипов. – Если бы Арес вел себя иначе, разве сумел бы так быстро привести меня в чувство? Вот, допустим, он был бы суров и немногословен. К чему бы это привело? К появлению упрямого осла в виде бывшего географа. Уж я-то себя знаю. Да если бы он мне начал сразу же давать указания, то сколько бы времени ему понадобилось на то, чтобы вывести меня из депрессии и заставить поверить в него? А общайся Арес мило и вкрадчиво – я бы точно решил, что спятил. Однако! Этот товарищ, похоже, не так прост. И ведь он со мной заговорил не сразу. А лишь потом, когда я уже готовился уходить. Присматривался! Точно, присматривался… Все-таки он в своем уме, что бы это ни означало».
Виктор уже давно вышел из леса и медленно брел по пыльной проселочной дороге в сторону замка. Его совершенно не волновал отец, который обязательно рассердится из-за того, что бывший дурачок Ролт куда-то отправился в гордом одиночестве. Антипов знал, что выкрутится, – у него и без того хватало тем для размышлений. А когда шагаешь, думается легче. Равномерные шаги успокаивают, на них не нужно отвлекаться, а если дорога знакома, то даже нет необходимости внимательно смотреть, куда идешь. Есть только движение и мысли. При этом сочетании человек никогда не окажется в тупике. Он продолжит двигаться, если наткнется на неразрешимую загадку, или думать, если упрется в забор. Тупик невозможен.
Так и не получивший вожделенного диплома, задумчивый географ отвлекся только тогда, когда заметил впереди на пустынной дороге препятствие – стоящую телегу с бортами-перекладинами, доверху заполненную сеном и запряженную рыжей лошадью, лениво помахивающей хвостом. Подойдя поближе, Виктор опознал и возницу – пожилого мужичка, который жил неподалеку от замка. Память Ролта хранила весьма смутное воспоминание об имени мужичка, но зато очень отчетливое о том, что тот к Ролту относился не очень хорошо.
Приблизившись к телеге, Антипов нацепил на себя одну из самых любезных своих улыбок.
– Что везешь, старик? – доброжелательно спросил он, трогая душистое сено.
Мужичок, лысоватый и помятый, возившийся с колесом, только сейчас заметил прохожего. Он распрямился и бросил на Виктора внимательный взгляд. Настороженность тут же ушла с его лица, стоило только узнать говорящего.
– А, это ты, Ролт. – В голосе прозвучало разочарование. – Сено везу, не видишь, что ли?
«Похоже, сын лесоруба популярен, – с удовлетворением подумал бывший студент. – Его знают даже те, кого он не знает толком. Вот она – слава. Жаль, что однобокая. Но мы это поправим».
– Врун ты, – сказал Виктор. – И не стыдно лгать вот этим прекрасным днем, да еще и рядом с замком господина барона? Седина вон в волосах, а туда же… все норовят обмануть бедного Ролта.
От неожиданных обвинений мужик настолько опешил, что отпустил колесо, которое крепко держал. Оно тут же завалилось набок, а телега опасно наклонилась.
– С чего это я врун?! Ты что тут мелешь?!
– Врун, а еще наглый, – печально подытожил Виктор. – Ты ничего не везешь. Ты стоишь.
Мужик открыл рот, чтобы извлечь из него достойный ответ, но быстро закрыл за ненадобностью.
– Что случилось-то? – сжалился добросердечный Антипов. – Поломалось что?
Мужик засопел, наклонился, поднял колесо и вновь принялся прилаживать его на место.
– Шкворень выпал. Клин такой, который колесо на оси держит. Знаешь? А найти его не смог. Ясно тебе?
– Ясно, отчего же не ясно, – пожал плечами Виктор. – Может, помочь чем?
– Что-то ты не такой, как был раньше, – со вновь вспыхнувшим подозрением старик уставился на собеседника. – Я ведь видел тебя несколько раз, говорил с тобой… Ты не похож на себя!
«Ну еще бы, видел он меня, – подумал Антипов. – Года два назад попытался обманом выманить лезвие пилы, которое Ролт нес к кузнецу на починку. Жулик!»
– Так это меня по голове приложило, – охотно пояснил бывший студент. – Уже весь замок знает.
– Чем приложило-то?
– Бо-ольшим деревом, которое мы с отцом срубили.
– А, вон оно как. А чем ты помочь-то можешь? В замок сбегать за новым шкворнем? Так я с вашим плотником не расплачусь. Дорого берет. Да и колесо необычное. Его сначала замерить нужно.
Взгляд мужичка упал на небольшой топор, который висел за коричневым кожаным ремнем Виктора. Мысль, быстрая, как молния, мелькнула в глазах незадачливого возницы.
– Слушай, Ролт, а может, ты мне сейчас вырубишь шкворень? Хотя бы временный, а? Вон и деревяшка есть подходящая. Ты же лесоруб, знаешь, как с инструментом обращаться. Тут ведь работа тонкая.
Виктор сделал вид, что раздумывает, и даже поднял глаза к небу. Хотя почему сделал вид? Он на самом деле раздумывал.
«Вот и настал момент истины. Пока что самый первый момент, – размышлял Антипов. – Местным словам-то я научился. Это легко. А вот сумею ли работать, как это делал Ролт? Кто его знает. Если не сумею, то выглядеть это будет странно. Надо попробовать, но не сейчас. А сделать это так, чтобы никто не видел возможного провала. Сразу же по возвращении в замок. А от пронырливого старикана как избавиться? Отказаться без причины? Нет, с такими жуликами так нельзя. Нужно осторожнее».
– Пять медяков! – изрек вердикт Виктор, опуская глаза на собеседника.
– Что?! – Старикашка аж подпрыгнул. – Да ты что?! Такую цену за клин ломить?!
– Пять медяков, и не меньше! – решительно заявил студент. – Вот у меня пять пальцев на руке – на каждый по медяку!
– Д-да… ты… ты чего?! Пять медяков?!
– А ты что, думал, Ролт бесплатно работать будет? – с достоинством спросил Виктор, подражая некогда виденному им второстепенному актеру, играющему королей с использованием одной-двух реплик. – Ролт бесплатно не работает! Не хочешь платить – не надо. Оставайся тут, а я там скажу в замке, что ты застрял. Может быть, кто-нибудь придет тебе на помощь. К вечеру.
«Избавился, ух», – с удовлетворением подумал Антипов, огибая телегу. Но не успел он сделать и десяти шагов по направлению к замку, как настырный старикашка снова окликнул его:
– Эй! Три! Три медяка!
– Я считать не умею, – гордо заявил Виктор. – Знаю, что пять – это пальцы на руке. А сколько три – не знаю. До встречи, старик.
Он прошел еще немного, но мужик вновь закричал, на этот раз с отчаянием в голосе:
– Пять! Пять, душегуб! Но чтобы клин получился хороший! Чтобы долго служил!
«Вот же зараза! – подумал Виктор. – Нужно было десять просить».
– Ты что оглох, Ролт?! Я же согласился на пять! Куда пошел?! А ну возвращайся! Сам сказал, что пять! Выполняй обещанную работу!
«Нет, двадцать нужно было просить, двадцать, не меньше». – Антипов нехотя развернулся и величаво направился обратно к собеседнику, брызжущему слюной.
– Где там твоя деревяшка? – поинтересовался Виктор, лелея надежду, что она окажется неподходящей и можно будет забраковать материал.
– Вот она, смотри! – Старик протянул ему толстое полено, которое быстро извлек откуда-то со дна телеги.
– Но оно же большое, – раскритиковал заготовку Антипов, уже понимая, что отвертеться не получится.
– Ничего, снимешь лишнее. Мне не жалко.
Студент деловито осмотрел полено. Если бы за осмотр материала заказчика давали профессиональные премии, то он бы занял одно из первых мест.
– Три медяка задаток! – ухватился за последний шанс Виктор. – Три вперед, а два потом!
– Чего?! – опять взвился старик. – Да где это видано, чтобы платили, когда работа не готова?! И материал-то мой!
– Ничего не знаю. Три вперед, два потом. Или прощай.
– Погодь! Ты же считать не умеешь, – спохватился мужик.
«И как появляются на свет такие проныры? – возмутился про себя Виктор. – Все-то ему надо, все-то он помнит. Прикинуться дурачком? Да пошел он!»
– Мое умение считать зависит от цены на товар, – важно изрек Антипов. – Ты платишь или что?
Если на старикана и произвела впечатление последняя фраза, то перспектива расставания с тремя монетами оказала еще большее влияние. Он насупился и вновь зашарил в глубине телеги. Через несколько секунд на свет появился видавший виды то ли кошель, то ли небольшой мешок цвета ржавчины. Мужик уже давно бросил злосчастное колесо на произвол судьбы и теперь, развязав веревку, достал оттуда три небольших затасканных монетки с зеленоватым отливом.
– Бери, душегуб! – буквально насильно засунул старик деньги в руку собеседника. – Бери и делай! Мне сегодня еще четыре ходки предстоят.
Незаметно вздохнув, Виктор потянул топор из-за пояса. В своей прежней жизни заниматься столярным трудом ему не приходилось. Разве что в далеком детстве пытался рубить дрова, когда гостил у родственников в деревне. Осталось уповать лишь на то, что мастерство Ролта тоже перешло к нему по наследству.
Он опять осмотрел полено, на этот раз внимательно. Потом взглянул на колесо и ось телеги, прикидывая, какой размер клина нужен, и, покрепче сжав рукоятку топора, принялся за работу.
Подлый старик так и норовил посмотреть, как идет дело, но Виктор неизменно поворачивался к нему спиной, скрывая происходящее. Процесс вырубания клина из полена сначала продвигался плохо. Антипов пытался вспомнить собственные навыки, которых в наличии имелось ограниченное количество. Он чуть не расколол полено напополам, а потом пару раз промахнулся так, что топор просвистел в сантиметре от ноги.
«Нет, так дело не пойдет, – думал Виктор, продолжая крутиться на месте. – Почему я помню все, что помнит Ролт, но не могу работать, как он? Или для движений есть какая-то другая память? Эх, нужно было сказать, что тороплюсь в замок с важным сообщением. Хорошие мысли всегда поздно приходят в голову. Или сейчас сказать? Нет, лучше закончить. Полено слишком уж искромсано. Если его увидит отец Ролта, – возникнут вопросы. А старикан именно к нему побежит жаловаться, даже если деньги верну».
Антипов заметил, что ему удалось нанести пару удачных ударов, пребывая в состоянии глубокой задумчивости. Он попытался повторить их, но чуть не отрубил себе пальцы на руке.
«Вот ведь странно: когда я не думаю о работе, она, похоже, получается. Может быть, просто поставить цель, а размышлять о чем-то другом? О птичках, например, рыбках, магах, Аресе, бароне, отце Ролта, мужчинах, не умеющих правильно оценивать свой труд… Смотри, получается. Получается же!»
Топор «сорвался» и вновь пролетел на небольшом расстоянии от ноги.
«Нет, нельзя отвлекаться. Или наоборот – нужно отвлекаться. Но как? Помножить в уме триста двадцать шесть на сто четырнадцать? Ну же, попробуем, господин Ферма».
Вопреки зловещим ожиданиям Виктора работа не заняла много времени. Меньше получаса, по приблизительной оценке. Стоило ему отключить свое внимание – и все пошло как по маслу. Ролт в самом деле мастерски владел топором. Что неудивительно – он пользовался им каждый день, начиная с самого детства. Клин получился вполне приличный.
– Ну что же, старик, попробуем поставить колесо на место. – Антипов вертел в руках деталь и любовался ею. Это было первое его функциональное и нужное произведение, доведенное до конца, включая никчемные поделки на школьных уроках труда.
Мужичок, имя которого так и осталось неизвестным, потянулся за вожделенной деталью, однако Виктор быстро спрятал руку с ней за спину.
– Еще две монеты давай!
– Так не проверили же! Вдруг не подойдет?
– Подойдет, старик, чувствую, что подойдет. – Теперь Антипов был полон веры в себя. Окажись он дома – обязательно бы увлекся новым делом: вырезанием больших скульптур из дерева. Возможно, это слегка поправило бы его финансовое положение.
Мужик скептически хмыкнул, но, увидев, что Ролт не собирается отдавать деталь, опять полез в кошель и вытащил оттуда еще две монетки. Виктор взял их и спрятал туда же, куда и первые: меж двух кожаных ремней, образующих его пояс.
«Если уж начал изображать жадность, то нужно идти до конца, – подумал бывший студент. – Жадность – понятие общечеловеческое, удивления нигде не вызывает. Смотришь на жадного человека – и душа радуется: видишь себя в детстве. Кстати, было бы неплохо карманы изобрести, а то тут деньги носят либо в поясе, либо в кошеле. Неудобно, господин Ив Сен-Лоран».
– Ну вот, теперь можно и колесо на место ставить, – с удовлетворением произнес Виктор. – Навались!
Он сделал вид, что пытается поднять телегу, а когда мужичок пришел к нему на помощь, тут же разжал руки, так что вся тяжесть легла на собеседника.
– Теперь колесо на ось наденем.
Антипов поднял колесо с земли, но этим его помощь и ограничилась. Пыхтящий старикан надевал его сам, одновременно удерживая телегу.
– Отлично! С этим мы справились, – похвалился Виктор. – Будем клин ставить.
Он нацелил изделие на отверстие в центре колеса и одним точным ударом обуха топора дослал его до упора. Клин стал как влитой.
– Вот так-то, старик, – сказал Антипов с довольной улыбкой. – Что бы ты делал без меня? Едешь в замок сейчас?
– А куда же еще? – проворчал мужичок, придирчиво пробуя, хорошо ли стало колесо.
– В замок так в замок, – ответил Виктор, забираясь на верхушку сена. – Поехали!
– А ты чего там расселся? – поразился такой наглости старикан. – Это же моя телега! А ну слезай. Или плати!
«Ах, он хочет перейти целиком на товарно-денежные отношения, – подумал бывший студент. – Ну это можно».
– Ты не только врун, но и бессовестный тип! Я тут старался, спину гнул на тебя. Думаешь, телегу поднимал и держал бесплатно? А колесо ставил? В нашем договоре была только деталь. Я ее сделал. А ну плати за остальное, а то не слезу.
– Сиди уже, – махнул рукой мужичок. – Эх, в худшую сторону ты изменился, в худшую. Раньше был таким покладистым, сговорчивым…
«Да уж, сговорчивым, на радость таким жуликам, как ты. Но погоди, я вас всех помню. Ролт помнит, конечно».
– Поторапливайся, старик. Мне в замок надо побыстрее, задержался я тут с тобой. Но не могу не помочь человеку в беде. Что поделать – натура у меня такая. Добрая, сострадательная.
В замок они добрались быстро – застоявшаяся лошадка припустила резвым шагом. Виктору нравилось лежать на сене. Запах напоминал о чем-то родном, словно он, маленький мальчик, опять приехал к родственникам в деревню и коротает там дни, вдали от родителей и городской суеты. Время идет неспешно, а каждое новое утро приносит приключения и новые впечатления, которые так ценятся детскими сердцами. Антипов даже слегка задремал, и из полусна его вывел резкий окрик стражника у ворот, адресованный вознице.
Несмотря на расслабленное состояние, Виктор тут же вскочил и съехал по сену вниз, как только телега въехала на территорию замка.
– А, вернулся, – приветствовал его стражник-крепыш Нарпен, дежуривший у ворот. – Молодец, что не потерялся. Кости целыми сохранил.
Бывший студент не обратил внимания на недружелюбный тон солдата. Он повернулся к другому охраннику, долговязому Панте, который относился к Ролту совершенно нейтрально.
– Господин Панта, – сказал Виктор, – там, в лесу, люди.
– Да ты что? – с издевкой перебил его Нарпен. – В лесу? Люди? Купцы, что ли, с дороги сбились?
– Нет, не купцы. Вооруженные люди. Столько, сколько пальцев на руках и ногах.
– Двадцать, что ли? – уточнил Панта, мгновенно встревожившись. – А где ты их видел?
– Они шли на север. А тропинка-то уже была вытоптана, – начал сочинять Виктор. – Как раз к тракту шли.
– К тракту? А ну постой-ка тут. Я десятника позову.
Антипов остался в обществе недружелюбного Нарпена, но это не волновало его. Он ждал. Всякое ожидание хорошо тем, что оставляет для предположений самые широкие возможности. Когда ждешь, иногда кажется, что многое изменится: ближайшие планы, внутренние ощущения или даже сама жизнь. И часто не столь важно, кого вот-вот встретишь, – человек ждет не приятеля, начальника или любовницу, а лишь будущего себя, обновленного и улучшенного.
Десятник Нурия оказался именно таким, каким его помнил Ролт. Жилистый мужчина среднего роста с постоянным прищуром глаз, которые, казалось, выискивали тайного или явного врага и были готовы указать на него натруженным рукам. Десятники барона не отличались образованностью, но в плане боевых качеств им трудно подыскать равных.
– С кем ты там столкнулся, Ролт? – Голос Нурии очень напоминал карканье ворона. – Что это за сказки мне Панта рассказывает?
– Ни с кем не столкнулся, господин десятник. – Виктор решил говорить как можно путаней, чтобы его не расспрашивали насчет деталей. – Если бы они меня заметили, разве отпустили бы? Просто я их видел, а они меня – нет.
– Кто это «они»?
– Люди, господин десятник. Все при оружии. Шли так же тихо, как вы постовых обходите, чтобы их не разбудить раньше времени.
Нурия слегка нахмурился. Несколько раз он действительно заставал спящих на посту. За этим следовала публичная экзекуция.
– Ролт, ты по делу говори. Сколько их?
– Панта сказал, что двадцать.
– А он откуда знает?
– Пальцы посчитал.
– Чьи?
– Мои, господин десятник. И это удивительно. На руках-то пальцы еще можно у меня посчитать. А как же на ногах? Их не видно ведь. Панта – голова.
Нурия обернулся и с изумлением посмотрел на подчиненного. Стражник пожал плечами и покрутил пальцем у виска.
Нурия озабоченно поцокал языком:
– Ролт, с тобой все в порядке? Ты недавно головой ударился. Она… гм… прошла?
Антипов изо всех сил надеялся, что его речь, довольно дурацкая, собьет слушателей с толку и никто убогого не будет дальше особенно расспрашивать. Детали губили и не таких говорунов.
– Голова после удара деревом уже не болит, – обрадовался было Виктор тому, что план принес свои первые плоды.
– А про тракт ты что нес? Тебе почудилось? Показалось? Если так, лучше признайся. Я прощу. Ты больной все-таки.
– Нет, господин десятник! Не почудилось!
– Так может быть засада на тракте или нет?
– Да, господин десятник!
Озабоченность на лице Нурии усилилась.
– Вот что, – сказал он, обращаясь к стражникам, – я сейчас возьму еще пару человек, и мы с Ролтом съездим в лес. Пусть следы покажет. А то сообщу сотнику, а окажется, что парень наврал. А вы – никого не выпускать, пока не вернусь. Никого! Понятно?
– Как никого, десятник? – удивился Панта. – А господина барона?
– Его тоже не выпускать. Объяснить и не выпускать. На днях хозяйская дочка в город собиралась. Через тракт, конечно.
Стражники переглянулись, а Нарпен даже присвистнул. Ситуация приобретала весьма серьезный характер. Если кто-то хотел нанести удар по господину барону, то похищение его единственной дочери – самый верный шаг.
– Ты верхом ездить умеешь? – поинтересовался десятник у Виктора.
– Ну… так себе. Если не быстро, то да… – Ролт катался на лошадях несколько раз. Не ездил, а именно катался. Без седла и стремян.
– Не боись, парень, я тебе смирную кобылку дам. – Десятник от души хлопнул Антипова по плечу, отчего тот слегка присел. – Ну-ка пойдем к конюшням. А по пути рассказывай, парень, рассказывай!
– Что рассказывать, господин десятник? – поинтересовался Виктор, подозревая самое худшее.
– Опиши этих воинов. В чем одеты, какое вооружение, были ли среди них трехрукие.
«Поздравляю соврамши, господин профессиональный свидетель, – с тоской подумал бывший студент. – Вот оно, началось. Я ведь знал, что так будет! Сбить с толку дурацкой болтовней не удалось, да и глупо было на это надеяться. Что же я ему расскажу, если их не видел? Эх, Ареса не было времени подробнее расспросить. И следы еще искать придется… Найду ли их? Может, стоило вообще промолчать? Нет, молчать нельзя. Пока живу в этом замке, нужно же хоть какую-то помощь оказывать. А то вдруг после этой засады будет очередной штурм с требушетами? Огненные шары над головой – это что-то. Ну, я влип. Спасибо, Арес, удружил с этим перемещением сюда».
– Ну… оружие было такое… обычное. Плащи – зеленые. А трехруких не заметил. Может быть, и были, но я не присматривался.
– Зеленые плащи? – искренне удивился десятник. – Почему зеленые-то?! И как ты мог не заметить трехруких, если даже сумел всех сосчитать?
«Спасибо, “мой друг” Арес».
– Зеленые плащи – это чтобы на фоне листвы быть незаметными, – авторитетно заявил Виктор. – Маскировка, господин десятник. А насчет трехруких ничего сказать не могу. Потому что не знаю точно, как они должны выглядеть.
Вот последнее было чистой правдой: в голове Ролта царила большая путаница относительно магов и их разновидности – трехруких. Или маги были разновидностью трехруких? Антипов не знал ответа на этот вопрос.
– Были ли у кого-нибудь два меча и щит? – продолжал допытываться Нурия. – Или меч, щит и палица? Или щит и два каких-нибудь орудия атаки, которые обычный человек не может использовать одновременно со щитом?
– Может быть, и были, господин десятник, – рассудительно произнес Виктор, – но я их под плащами не заметил.
– Парень, что ты несешь?! Под какими еще плащами?
– Под зелеными, господин десятник.
– Похоже, что зря мы съездим, – разочарованно сказал Нурия. – Что-то с твоей головой не так.
«Вот именно это я и пытаюсь донести. Только до кое-кого медленно доходит, – подумал Антипов. – А то пристал с расспросами, понимаешь».
– Но все равно съездить надо, парень. Мне так будет спокойнее.
– Мне тоже, господин десятник.
