Глава 29
Кеалю удалось прорваться наверх – он все рассчитал правильно. Да и вообще сразу же сориентировался в ситуации. Поэтому его нисколько не удивило то, что он увидел в Лазурных Чертогах. Удивления не было, а вот злость и огорчение были. Сил сохранилось не очень много, внизу не наблюдалось ни одной надлежащим образом освященной статуи, куда Кеаль мог бы войти, а из многочисленной прежде армии последователей остался лишь один человек. И этот незнакомец просто дразнил любопытство своего покровителя. Где это видано – какой-то человечек многое знает о боге вреда и обмана, служит ему верой и правдой, исправно снабжает энергией, а сам бог понятия не имеет, что собою представляет его единственный адепт. Конечно, Кеалю известно, как выглядит незнакомец, как говорит, во что одет, теперь даже мог примерно отследить из Чертогов его перемещения, но это все, что было доступно. Кто он, что им движет, каковы его цели? – вот лишь малая часть вопросов, мучающих любопытного бога.
Кеаль чувствовал необходимость немедленно разобраться с загадкой. Для этого сейчас имелись два пути: либо подождать, пока незнакомец сам назовет себя во время очередной шутки, на которые он горазд, либо действовать активно и, получив тело, самому разузнать все что нужно. Первое было экономичней, а второе – предпочтительней.
Создание тела – довольно затратный процесс, если не использовать жалкой полупрозрачной поделки. Конечно, ни один бог не пошел бы на то, чтобы сделать настоящее человеческое тело, – это чересчур сложно, не стоит огромных усилий и, пожалуй, вообще невыполнимо, а вот нечто однородное или, наоборот, полое внутри, подчиняющееся мыслям, – задача по силам. Находясь в Чертогах, тело создать легче, чем пребывая на земле. Но здесь имелся ряд ограничений. Прежде всего тело появляется лишь там, где имеется канал, идущий сверху вниз. Таких каналов, соединяющих Чертоги и землю, было множество, но все же они не покрывали собой все пространство. Во-вторых, создание тела требует времени. От получаса до нескольких часов. Поэтому бог при всем желании не сможет быстро прийти на помощь своему смертному любимцу, если с тем что-то внезапно стрясется. Через подходящую статую – да, поможет мгновенно, если услышит призыв, а через тело – нет. В-третьих, срок жизни тела ограничен и зависит целиком от сил бога. У Кеаля, например, избытка энергии пока что не было. В-четвертых, что самое неприятное, бог, находясь в Чертогах, осознает себя в теле на земле. Поэтому он не только видит и слышит все, что нужно, но и чувствует любой ущерб, нанесенный его творению. Очень нехорошее ощущение, особенно если повреждение большое. Есть еще и в-пятых, и в-шестых, и в-седьмых, но это все пока что не интересовало Кеаля. Он твердо решил изготовить тело, чтобы пообщаться с незнакомцем, и чувствовал, что откладывать это дело не следует. Благо, что последователь остановился в трактире. Кеалю этого времени должно было хватить для создания мало-мальски приличного тела.
Бог был прав – Виктор действительно остановился в трактире. Антипова подвигло на это дело не нарастающее чувство безопасности (все-таки он уже прилично удалился от Парреана), а интерес.
Когда господин и слуга убежали от разбойников, которые, впрочем, и не гнались за ними, почитатель Ареса обнаружил, что в нем торчат две стрелы. Одна в плече, а другая в спине. Однако справедливости ради нужно отметить, что стрелы не вошли в тело, а повисли, зацепившись за накидку. Качество лука стрелка-разбойника было еще ниже, чем качество кольчуги.
Всадники, немного поблуждав, выехали на большой тракт. Движение там было оживленным. Относительно, конечно. По дороге двигались разнообразные повозки: крытые мешковиной телеги, выдающие себя за кареты, настоящие кареты с дверцами и гербами, двухколесные арбы, движимые не лошадьми, а осликами, верховые: купцы в красных и желтых куртках и островерхих шапках, воины со щитами и копьями, неклассифицируемые личности в черных плащах и многие, многие другие. Верховые, как правило, уступали дорогу повозкам, катящимся в противоположном направлении, а если кареты не могли разъехаться, то на обочину сдвигался менее знатный. Храмовой стражи нигде не было видно, что радовало Антипова.
Рикста и его господин провели на этом тракте не один час. Они старались быть как все и уступали дорогу каретам, воинам и дворянам. Легкая рысь, которой шли их лошади, рано или поздно привела бы их к замку барона без всяких приключений, если бы не одно досадное и удивительное происшествие. Когда Антипов со слугой миновали большую часть пути, их по обочине дороги обогнал какой-то всадник в запыленном коричневом плаще. Он очень торопился и ехал без остановок явно издалека. Виктор бы и внимания не обратил на торопыгу – мало ли за какой надобностью тот спешит, – но Рикста был начеку. Глаза паренька округлились, рот приоткрылся, он несколько секунд ошарашенно смотрел вслед всаднику, а потом повернулся к Ролту:
– Господин! Тот, кто нас только что обогнал, очень похож на Аренеперта, главного жреца Зентела в Парреане!
Голос Рикста был тих и слегка подрагивал. У него от волнения перехватило дыхание.
– Показалось, – улыбнулся Виктор. – Что такая важная персона будет делать на тракте в одиночестве в каком-то пыльном плаще? Просто слегка похож.
– Сильно похож, сильно, – зашептал паренек.
– Да брось, показалось. – Антипов твердо верил в то, что говорил, и его вера передавалась спутнику.
Однако уже через несколько секунд и лицо Виктора стало меняться.
«Позвольте, господин Мегре, – подумал он, – а что, если это на самом деле Аренеперт? Я ведь ушел из города? Ушел. Он мог об этом уже узнать. И чтобы бог – любитель жертвоприношений и прочих маниакальных радостей – его не наказал, он мог и сбежать! Любопытственно, очень любопытственно».
– Ну-ка, Рикста, прибавим ходу, – сказал Антипов. – Постараемся догнать этого… похожего. Посмотрим, куда это он направляется.
Виктор и сам не знал точно, что его подвигло на этот поступок. То ли желание разузнать побольше о происходящем, то ли намерение взять «языка», то ли еще что-то, но решение было принято моментально. Если ввязался в игру со странными правилами и тебе судьба предлагает сделать ход, глупо отказываться.
Всадники устремились за незнакомцем. Его коричневый плащ мелькал вдали, но Антипов решил не сокращать расстояния. До заката все равно далеко, а лошадь предположительно Аренеперта находится в худшем состоянии, чем животные бережливых спутников.
Трудно сказать, сколько продолжалась своеобразная гонка: то ли полчаса, то ли час, но в один прекрасный момент ведомый свернул с основного тракта. Виктор, недолго думая, направился за ним. Новая дорога была меньше и так виляла среди рощ и лесков, что преследователям даже показалось, что они потеряли всадника. Но нет – коричневый плащ вскоре вновь замелькал вдали. Следуя за ним, господин и слуга достигли большого трактира, огороженного высоким забором, почти стеной, и притаившегося на большой опушке дубовой рощи.
Они въехали в открытые широкие ворота, гадая, миновал всадник этот трактир или нет. Но когда увидели его лошадь, уводимую конюхом, то поняли, что нет, не миновал.
Другой слуга, крупный парень с всклокоченными волосами цвета лежалой соломы, подскочил к приезжим, беря под узду их благородных животных. Антипов дал ему всего медяк из соображений экономии (денег осталось мало) и, проигнорировав укоризненный взгляд, направился внутрь помещения в сопровождении Риксты.
Достаточно было зайти в просторный зал, уставленный крепкими желтоватыми столами и скамьями, чтобы понять, что человек, похожий на жреца, находится там. Он сидел в самом дальнем темном углу, куда не добиралось солнце, посылающее свои лучи через высокие и узкие деревянные окна. Человек понурил голову перед кувшином с выпивкой так, что его лица было не разглядеть. На вошедших он никак не прореагировал.
– Садись за стол рядом с дверью, – шепнул Виктор слуге, – закажи что-нибудь для себя на пару медяков. А я подойду поближе к нашему приятелю. Посмотрю, что и как…
Оставив позади Риксту, Антипов пошел к незнакомцу и сел за соседний стол. Тот по-прежнему не обращал никакого внимания на происходящее. Трактирный зал был не очень полон. Неподалеку сидела какая-то компания из семи человек – то ли купцы, то ли наемники, все вооруженные, сбоку от них расположились трое крестьян в потертых куртках, но с топорами, еще чуть поодаль – двое мастеровых, положивших огромную двуручную пилу на пол.
К Виктору подошел трактирный слуга, худощавый субъект со сломанным и неправильно сросшимся носом, осведомился, чего посетитель желает, получил странный заказ, состоящий из кувшина вина и хлеба, и удалился, не поведя и бровью. Антипов некоторое время понаблюдал за незнакомцем, а потом, решившись, прихватил свой кувшин и подошел к соседнему столику.
– Не возражаешь? – спросил он как можно более развязным тоном. – Ты, смотрю, пьешь один, я тоже пью один, а это непорядок. Лучше пить вместе, но каждому свою выпивку!
Человек что-то буркнул, что можно было с одинаковым успехом принять и за разрешение, и за отказ. Но Антипов был по натуре оптимистом, поэтому истолковал это положительным образом. Воин плюхнулся на стул спиной к стене, держа в поле зрения и незнакомца, и весь трактирный зал вместе со входом.
– Понимаешь, я не могу не пить, – проникновенно начал Виктор. – Вот не налью себе днем вина – и такое лезет в голову, что хоть бери топор и руби всех подряд.
Незнакомец слегка вздрогнул, поднял голову и впервые внимательно посмотрел на собеседника. Волосы мужчины, когда-то темные, были уже отмечены сединой, его лицо украшали высокий лоб, карие глаза и широкий, слегка удлиненный нос. Аккуратная бородка с проседью довершала картину типичного университетского доцента или профессора.
– Но, конечно, за топор не хватаюсь, – пояснил Антипов. – Я – мирный человек. Но вино… куда же без него, если жена есть. Вот скажи, у тебя есть жена?
Незнакомец отрицательно мотнул головой. Но Виктора не расстроила подобная неразговорчивость.
– Если нет жены, то зачем тебе пить? – спросил он. – Я вот еще полгода назад, до того как женился, редко прикасался к вину. Меня ведь все любили! Зачем мне пить надо было? И невеста любила тоже, ты просто не представляешь себе как. А потом, когда женился, оказалось, что я полон недостатков. И она решила меня переделывать. Занимается этим каждый день, хотя любит до сих пор. И пилит, и пилит. Нет, ты представляешь? Любит меня таким, каков я есть, а хочет превратить совсем в другого… Женщины, что еще сказать? Выпьем, что ли?
Собеседник слегка скривился, но предложение принял. Он находился в таком дурном состоянии духа, что действительно был готов напиться. Рикста оказался совершенно прав, хотя Виктор еще не был полностью уверен в этом, – они повстречали главного жреца Зентела из Парреана. Точнее, бывшего жреца. Аренеперт, почуяв, что его жизни угрожает нешуточная опасность, решил не испытывать судьбу. Получив точную информацию о том, что Посредник все-таки покинул город, жрец быстро собрался и отбыл, избрав тракт, идущий на юг. Для этого выбора имелись самые существенные причины: первоначальные сведения о маршруте Посредника однозначно указывали на то, что тот отправился на север. Сразу же были высланы поисковые отряды, которые охватили своим вниманием также и запад и восток, а вот юга всерьез никто не рассматривал. Поэтому Аренеперт, не желая лишний раз встречаться со своими бывшими подчиненными, поехал именно туда. Он, разумеется, не знал, что Посредник сделал крюк и оказался на том же тракте, но с существенным опозданием.
Бывший жрец принял приглашение собеседника и опрокинул в себя кружку. Виктору очень хотелось понять, тот перед ним человек или нет. Потому что, если Рикста ошибся, напиваться за компанию было бы нежелательно.
– Ну а ты? – спросил Антипов, указывая пальцем на коричневый плащ. – Ты-то почему такой хмурый? Жены нет, детей нет… нет же? Живи и радуйся!
– Это все из-за одного мерзавца, – нехотя ответил незнакомец. – Да что там…
– А-а… враг у тебя есть, значит, – с пониманием отозвался Виктор. – Наверное, тебя с детства знает? Так часто бывает: росли вместе, а потом один стал хорошим человеком, а второй плохим. Не просто плохим, а еще и подлым лжецом. Потому что утверждает, что именно он – хороший, а другой – плохой. Врет, конечно!
– Нет, не росли, – покачал головой незнакомец, – я его ни разу даже не видел.
«Вот оно! – подумал Виктор. – Горячо совсем! Ну-ка рискнем».
– Эй, трактирщик! Кто там есть?! Еще вина! Мне и моему другу! – закричал он. – Да покрепче!
– Мне не надо, – неуверенно ответил незнакомец.
– Послушай, уважаемый, – возмутился Антипов, панически прикидывая, хватит ли денег. – Как это не надо? Мы пьем вместе или что? Я ведь угощаю!
Минут через двадцать незнакомец слегка разговорился, хотя и продолжал осторожничать, не называя никаких имен, но Виктору было достаточно и намеков. Он впитывал информацию как губка.
– А что же у тебя за профессия такая нервная? – интересовался Антипов. – Враги кругом, которых ты даже не видишь. Может быть, их и вовсе нет? Кажется лишь?
– Есть, – решительно ответил незнакомец, почти дойдя до нужной кондиции. – Ты даже не представляешь, насколько прав. Кругом одни враги. Мои подчиненные – и те враги. Так и норовят, так и норовят… эх!
– Ну а твой самый главный враг что собой представляет? – допытывался Виктор, который тоже уже слегка утратил связность мыслей. – Твой господин, что ли? Вот мой барон однажды меня чуть не угробил. Хотя я принимал участие в штурмах замков… как ополченец… и ничего. Все стрелы мимо летели. А самая большая опасность была лишь от собственного барона!
– Меня господин тоже не любит, – признался собутыльник с дрожью в голосе. – От него и бегу. А все из-за какого-то негодяя… и чего он свалился на мою голову? Ведь так хорошо жилось!
– Чего же свалился?
– Не знаю я! – В голосе незнакомца мелькнули гнев и раздражение. Он налил себе еще вина, посмотрел на Виктора мутноватым взором и спросил: – Вот ты, видно, хороший человек, душевный, скажи, как называются люди, которые пытаются разрушить существующий порядок?
– Смутьяны? – предположил Антипов.
– Если бы! Хуже! Бери хуже! И чего этому негодяю не живется, как всем? Он ведь наш, местный. Зачем ему все ломать, причинять людям неудобство? У нас же все хорошо!
Виктор мог бы поспорить с последней фразой, но его внимание внезапно переключилось. Дверь трактира распахнулась, и вошел очередной посетитель. Антипову он показался почему-то очень странным, хотя в его облике ничто особенно не выделялось. Длинные черные зачесанные назад волосы, крючковатый нос, внимательные темные глаза, тонкие губы, которые, кажется, вот-вот изобразят то ли улыбку, то ли усмешку. Посетитель был одет в черный плащ с темно-красной каймой по краям. Он прошествовал к ближайшему от двери столу и ни на кого не глядя сел, составив соседство Риксте.
Аренеперт не заметил вновь прибывшего и продолжал, постепенно горячась:
– У нас же тишь и гладь! Войн, считай, нет. Бароны иногда сцепятся друг с другом, но это все! Если графы решат повоевать, то король часто вмешивается. Да и жрецы не дремлют. Господин наш, Зентел, категорически запретил ненужные кровопролития. Он милосерден! Зачем же против него выступать? Я тебя вот спрашиваю: зачем?
– А что, твой враг против самого пошел? – Виктор с ужасом устремил палец в небо.
– Да! Ты просто не знаешь, что это за негодяй. Но меня послушай. Вот послушай! Он же тоже человек. Зачем ему идти против людей? У нас нет рабства, как на юге, крестьяне вольны переезжать куда им вздумается… ну арнепы шалят, но это ведь пустяк!
– Так этот негодяй и против людей идет? – на этот раз неподдельно удивился Антипов. Краем глаза он заметил, как странный черноволосый посетитель слегка морщится в такт каждой фразе предположительного Аренеперта. Если бы расстояние не было так велико, Виктор мог бы поклясться, что тот все слышит. Но это было невозможно для человеческих ушей.
– Идет! Против людей! – Теперь уже незнакомец вовсю размахивал руками. Его бородка встопорщилась, а ноздри раздулись. – Нам всем еще повезло, что он – шутник! А ты представь, если бы был воином! Что было бы? О-о! Да и с шутником хлопот не оберешься, если его быстро не поймать. Ведь людям только дай возможность вскарабкаться наверх, как они ухватятся за нее руками и зубами. Брат пойдет на брата, сын на отца, крестьянин на барона, а барон – на графа! Одни будут за этого негодяя, а другие – против. Кровь прольется! Ты понимаешь? Море крови! А все ради чего? Ради того, чтобы какой-то пришлый мерзавец угождал другому мерзавцу! Тоже пришлому!
Никто другой, за исключением Виктора, не понял бы ничего в несвязной болтовне путника в коричневом плаще, но Антипов уже точно знал, о чем идет речь.
«Вот кое-что и выяснилось, – мрачно подумал он. – Во-первых, это Аренеперт, во-вторых, он считает, что я и Арес принесем вред людям, а в-третьих, он, возможно, прав».
– Горе, горе людям! – продолжал вещать собутыльник, обхватив голову руками и раскачиваясь в такт словам.
Виктор хотел подыскать достойные аргументы в свою защиту, но не успел сосредоточиться. Неожиданно один из купцов-наемников, рыжеволосый бородач с могучим телосложением, вскочил и начал шарить руками по поясу, дико озираясь.
– Мой кошель пропал! – возопил он. – Только что был на месте, а теперь его нет!
– Успокойся, – начали его утешать приятели, – к нам же никто не подходил. Может быть, он просто упал. Сейчас поищем под столом.
Виктор заметил, как усмехнулся странный черноволосый посетитель. Если бы он не сидел неподвижно около дверей, вдали, то Антипов поспорил бы на что угодно, что тот либо причастен к исчезновению кошеля, либо знает, где его искать.
– Ты меня послушай. – Аренеперт, уже абсолютно пьяный, попытался ухватиться за куртку собеседника, но промахнулся. – У нас же ничего не происходит. Ты понимаешь? Ни-че-го! Уже многие тысячи лет. Так и было задумано. Им! Самим Зентелом и теми, кто с ним. Люди не ропщут, а дворяне вообще счастливы. Смертей не очень много. Войн почти нет. Ну зачем, скажи мне, что-то менять? Кому это надо, кроме горстки мерзавцев?
– Но у нас же есть Престс, бог войны, – попытался возразить Виктор. – Разве ему не нужны сражения? Как он без них обходится?
– Он далеко на западе, – махнул рукой бывший жрец, а потом наклонился к собеседнику и доверительно прошептал, выдыхая винные пары: – Да ему эти войны особенно и не нужны. Так же, как Зентелу не очень-то нужно вино. Они довольствуются малым. Но тсс! Не будем говорить об этом. Слишком опасно. Ты лучше подумай, сколько горя этот негодяй принесет всем нам, если начнет войну. Ой!
Аренеперт выпрямился и схватился руками за живот. Виктор заметил, что черноволосый, не отрываясь, смотрит на бывшего жреца.
– Мне нужно выйти… во двор. Ты тут посиди, а я… сейчас…
Собеседник неловко приподнялся и сделал пару неуверенных шагов, пока не обрел относительную устойчивость. Антипов же был безутешен. Откровения жреца оказали на него самое угнетающее действие. Ведь, по сути, тот был прав. Явление Ареса народу будет сопровождаться потрясающими спецэффектами с многочисленными смертями, страданиями и прочими прелестями, сопутствующими каждой войне. Может ли Виктор на это пойти? Имеет ли право такое допустить? Погибнут ведь люди, множество людей! И как случилось, что он не подумал об этом ранее? Теперь уже Антипов схватился руками за голову и чуть было не пропустил самое интересное.
Аренеперт, двигаясь к выходу, неожиданно зацепился ногой за скамью. Чтобы удержать равновесие, он схватился за стол, переставил ногу, да так неудачно, что она опустилась на самый край скамьи. Та сразу же подскочила, ударила жреца по плечу и, почему-то перевернувшись, полетела к потолку. Виктор ни за что бы не подумал, что тяжелая скамья может так взлететь от простой неловкости. Однако же она врезалась в потолочную балку, повисла там, за что-то зацепившись, а сверху на Аренеперта посыпались небольшие доски, связки каких-то трав и мешки. Жрец замахал руками, пытаясь спасти голову от внезапной атаки, но непонятно откуда взявшаяся крупнозернистая сеть полностью накрыла его. Посетители смотрели с ужасом на разворачивающееся действо, и только с губ черноволосого не сходила усмешка.
– Скамья пробила чердак! – раздался возмущенный голос трактирщика. – Чтоб тебя!
Аренеперт барахтался в сети, как могучая рыба – матерый сом, по крайней мере. Он уже давно отпустил стол и сейчас крутился на месте, пытаясь освободиться. Попытки были тщетны, но в результате очередного резкого движения какой-то предмет вылетел из-под его плаща и, звякнув, упал на пол.
– Это же мой кошель! – вскричал рыжеволосый то ли купец, то ли наемник. – Он украл его!
Дальнейшие события, с точки зрения Виктора, не поддавались описанию. Рыжеволосый подскочил к жрецу, сначала схватил кошель с пола, а потом ударом сильной руки повалил Аренеперта на пол. К купцу-наемнику тут же подскочили дружки и принялись с азартом пинать лежащего.
– Только не убивать! – кричал трактирщик. – Не сметь убивать!
– Спокойно, – ответил один из нападавших, – не боись! Мы таких, как он, уже встречали. Не убьем! А вот поучить – поучим.
Антипов заметил, что усмешка черноволосого стала шире. Виктор теперь готов был присягнуть, что тот причастен к происходящему самым непосредственным образом. Но как ему это удалось? Может быть, он маг? Почему тогда никто не заметил Длани? Или это все-таки дурацкое стечение обстоятельств?
Воин был совершенно прав в своих выводах по поводу причастности черноволосого, но ему даже в голову не могло прийти истинное объяснение событий. А между тем любой, знавший Кеаля, понимал, что борьба с идеологическими диверсиями враждебных жрецов богу вреда и обмана удается очень хорошо. Особенно если эти диверсии направлены против верных и полезных почитателей Кеаля.
