Глава 16
Мой друг сказал мне: «Мы с тобою бодхисаттвы»,
Я ответил: «Да, но нам пора в магазин».
Б. Гребенщиков
Кайден никуда не торопился. Вразвалочку дошел до поселка, обстоятельно побеседовал с автомехаником о дефиците бензина и износе запчастей, заглянул к Эрне — поздороваться и поблагодарить, а заодно повидать Анари и проверить, как устроилась на новом месте нимфа со своим необщительным избранником. Он искренне надеялся, что у советника все же хватит духу покончить с собой, но вдруг ему потребуется время, чтобы морально подготовиться и решиться. Кажется, он имеет привычку каждый свой поступок обдумывать, а уж вопрос жизни и смерти наверняка обдумает со всех сторон. Что бы он ни выбрал — веревку, трясину, хищников или даже попытку к бегству, — он сделает это не наобум, не под влиянием эмоций, а как следует поразмыслив. Сколько это у него займет, Кайден не знал и поэтому нарочно тянул время, опасаясь по возвращении застать окаянного подлеца все еще сидящим под тем же деревом в мучительных раздумьях.
На полдороге от гаража к дому Эрны его и перехватил взволнованный Шабир.
— Что случилось? — встревожился Кайден, по одному виду телепортиста поняв, что стряслось нечто серьезное.
— Кайден, пойдем со мной, — выдохнул тот, запыхавшись от долгого бега. — Там такое творится… Они притащили не того дикаря, а девушка отказывается куда-либо идти, пока не приведут именно того, а Танхер посылает всех к шестиногим крокодилам и куда похуже и говорит, что это не наше дело и вообще он ничего не знает…
— Я ему мозги вышибу! — вскипел Кайден, припомнив заодно и утреннюю размолвку. — Я ему сотру всю его склизкую память до момента рождения! А ну, пойдем! Нет, стой, собери всех наших, кого найдешь, и пойдем вместе! А то этот наглец, кажется, решил, что нас можно не бояться и посылать куда ему захочется! Я его сейчас сам так пошлю, что забудет цены на рабов! Без всякой магии!
Увидев перед собой десяток неприязненно настроенных куфти, Танхер слегка присмирел и посылать «куда похуже» резко прекратил, но с перепугу вызвал условным свистом личную охрану. Кайден жестом остановил самых горячих соратников, уже потянувшихся за оружием, и попытался решить дело без подобных крайностей.
— Танхер, — внушительно сказал он, делая вид, будто не замечает двух готовых к драке групп за спинами предводителей, — ты хоть понял, что натворил, или до сих пор считаешь, будто я с тобой пошутить решил?
— Чего я и в самом деле не понял, так это какого грака вы ко мне вообще доколупались? — сердито отозвался пройдоха. — Какого еще не такого дикаря вам от меня надо и на кой хрен?
Кайден глубоко вдохнул и вслух сосчитал до семи. Нарочно, чтобы этот болван понял, с каким трудом собеседник сдерживает справедливое негодование. Потом медленно, словно тупому зомби, пояснил:
— Ты помнишь, на прошлой неделе Харган привез с собой из того мира здоровенного дикаря? И Повелитель велел посадить его в «крольчатник» и глаз с него не спускать, помнишь? И обещал упокоить без права перерождения, если он сбежит или с ним что-то случится?
— Так тебе этот был нужен? Объяснять надо было вразумительно. От Повелителя никаких распоряжений насчет него не было, прибежал какой-то перепуганный придурок, а я тут сейчас должен все бросить и выдавать ему по первому требованию все, что он пожелает…
— У меня есть распоряжение. Так что если ты наконец-то понял, о чем речь, прикажи своим людям привести сюда именно того самого дикаря. Или его все-таки не устерегли, а теперь ты тут передо мной дурачком прикидываешься?
— Без личного распоряжения… — начал упрямый Танхер, но его перебил кто-то из магов, сгрудившихся за спиной Кайдена:
— Он врет и боится. Там что-то не так.
Кто-то из охраны нервно дернул стволом, но стрелять без приказа не посмел.
— Именем Повелителя! — рявкнул Кайден, понимая, что его собственного авторитета будет недостаточно, чтобы заставить их отступиться. — Всем опустить оружие и не вмешиваться без разрешения! Танхер, или ты сейчас все объяснишь сам, или я считаю это из твоей памяти. Я имею на это право, и твоя охрана не смеет мне мешать.
Носатый северянин вдруг разом обмяк, словно спущенное колесо, и обреченно огляделся по сторонам.
— Пойдем, я тебе все объясню. Только наедине.
Кайден покачал головой.
— Не выйдет. После того как ты чуть не натравил на меня свою охрану, я никуда не пойду с тобой один.
— Тогда считывай. Только молча. Ни слова вслух. Сам поймешь почему.
Кайден шагнул ближе, прикрыл глаза и окунулся в память шустрого администратора.
Танхер действительно ни в чем не был виноват. И, если быть беспристрастным, никто виноват не был. Произошло дурацкое, чудовищное недоразумение. Вампиры, которых послали отобрать «самых бесперспективных» из «крольчатника», ничего не знали об особом статусе избранника. Часовые, охранявшие блок, не знали, куда, зачем и по чьему приказу его повели. Танхер, который видел, куда и зачем, не знал, кто это такой, потому как «не могу же я знать в лицо каждого раба!»…
Вот так и получилось, что из-за рокового стечения незнаний ценного пленника тупо продали неизвестно кому, и теперь Танхер, успевший это обнаружить, панически боялся, что о происшедшем узнает Повелитель.
Кайден вынырнул и отступил на шаг. На Танхера жалко было смотреть.
— У тебя есть единственный выход, — произнес он. — Сам понимаешь какой. Но действовать надо очень быстро. В любой момент вопрос может всплыть. К тому моменту все должно быть… кхм… в порядке.
— Я сию же минуту займусь, — клятвенно пообещал разоблаченный аферист, с трудом веря в столь неуместное благородство Кайдена. Это не укладывалось в его сознании — иметь компромат на ближнего и не донести?
— Я уезжаю в долину. Мои люди будут к тебе наведываться. Как справишься — отдашь. Повелитель приказал мне вывезти нимфу куда-нибудь на природу и втереться к ней в доверие, поэтому ее дикарь мне нужен позарез. И желательно до того, как Повелитель спросит меня о результатах, потому что тогда… сам понимаешь.
— А он у тебя не сбежит? — изумился Танхер.
Кайден усмехнулся.
— Думаешь, он будет об этом помнить?
Что ж, с этим получилось договориться. Теперь осталось самое сложное — сообщить обо всем самой нимфе… Боги, хоть бы не решила, что ее обманули… Хотя это и в самом деле недоразумение, выглядит оно не особенно правдоподобно, и истолковать его можно как угодно…
Кайден вдруг вспомнил об оставленном в лесу советнике, который во время объяснения с Танхером вылетел из головы, и похолодел. Она просила двоих. Накладки с одним еще могли бы сойти за случайность, но оба сразу…
Он неуверенно оглянулся на спутников, сомневаясь, не послать ли Шабира назад в поселок, чтобы сбегал за этим гадом и приволок его, если тот еще жив. Нет, пожалуй, поздно метаться, пока Шабир его найдет, он успеет сам вернуться и сбегать. Проклятый недоумок Танхер, из-за него теперь такое дело срывается…
К его удивлению, девушка восприняла путаные объяснения со странной благосклонностью. Только уточнила зачем-то:
— Его просто заковали в наручники, посадили в повозку и куда-то повезли?
— Ну… да, — согласился Кайден, примерно представивший себе перевозку рабов в грузовиках.
— Тогда за него можно не волноваться. Наверное, он уже на свободе и ищет меня. Пойдем отсюда скорее, не надо, чтобы он искал меня здесь. Это может быть опасно. А где Шеллар?
— Я оставил его за воротами. Сейчас вернемся, и схожу за ним. Он, наверное, уже заждался — я обещал вернуться через четверть часа с машиной, а тут весь этот скандал…
— Можно мне пойти с тобой? Я хотела с ним попрощаться… и кое-что сказать.
— Да, конечно, — с облегчением согласился Кайден. Будет только лучше, если она увидит своими глазами, тогда точно ничего не заподозрит… Одно плохо: он так и не успел придумать, куда же девать этого недоеденного паразита, если окажется, что он до сих пор сидит под деревом и честно ждет.
Кайден ломал голову над этим теоретическим вопросом все время, пока они бежали к гаражу, выводили машину и добирались до окраины болота. Когда же он увидел наконец то самое дерево, то едва сдержал вздох облегчения. Все-таки предпочел болото с крокодилами. Интересно почему. Может, у них там повешение считается слишком позорной смертью? Или все же понадеялся каким-то чудом выжить?
— Я оставил его здесь… — изо всех сил стараясь казаться растерянным, сообщил он в ответ на безмолвный вопрос в глазах нимфы. — Вот под этим деревом. Велел сидеть и ждать меня… Наверное, с моей стороны было слишком самонадеянно ожидать, что он мне поверит…
— Значит, он ушел? — уточнила девушка, всматриваясь в заросшее кустарником и тростниками болото.
— Утащить его отсюда никто не мог, крупные хищники сюда не выходят, они водятся намного дальше, а к деревне приближаться боятся, пуганые. Ну что теперь делать?
— Как что? Надо его найти. Он не мог далеко уйти с больной ногой.
— Я пошлю на поиски наших охотников. Но сам в болото не полезу и тебя не пущу. Не зная местности, здесь легко можно утонуть, и, боюсь, именно по этой причине он и не ушел далеко. Почему, ну почему я его не привязал! Пусть бы думал обо мне что угодно, но тогда он бы не сбежал!
Нимфа потянула его за рукав.
— Тогда пойдем скорее! Чем скорей они соберутся, тем больше вероятности, что его догонят!
— Да, конечно… — согласился Кайден и быстрым шагом направился к поселку, всем своим видом показывая, что страшно озабочен, чрезвычайно расстроен и изо всех сил спешит. Кажется, все прошло по плану. Нимфу уговорили, от убийцы избавились, избранника с большой долей вероятности найдем. Или он сам явится, если действительно сбежал. Теперь осталось изобразить тщательные поиски беглого шпиона в болоте, и можно будет передохнуть. Может, даже какие-нибудь останки удастся найти и предъявить с подобающей скорбью. Жаль, дескать, беднягу, но кто ему виноват?
Кангрем не уставал восхищаться непробиваемым оптимизмом Элмара и железной волей убаса. Они практически вдвоем привели в чувство и построили разношерстную толпу вчерашних рабов, на глазах превратив это стадо в организованный отряд. От Витьки им тут помощи было мало, если не сказать — вообще никакой: сам он был начисто лишен организаторских способностей и задатков лидера; одиночка по натуре, он просто поехал бы куда глаза глядят, позволив всем прочим действовать на их личное усмотрение. Нет, желающих, конечно, взял бы с собой, но нипочем не стал бы всех строить, пересчитывать и втолковывать каждому, как тот должен поступить. Хотя бы потому, что его все равно бы никто не послушал.
Этих двоих слушали. Чуть ли не с открытыми ртами. Невзирая на то, что Элмара без перевода никто не понимал. А заодно с ними в главари почему-то попал и Витька, которому все это сто лет не нужно было. Наверняка из-за того ненормального дикаря, который вдруг узрел в нем одного из сказочных богов…
Всего их оказалось тридцать восемь человек. Пятнадцать работяг, дюжина из «вивария», девятеро из «кормушки» и два племенных божества из «крольчатника». Ну, или, по другим подсчетам, — шестеро дикарей, восемь поселян, четырнадцать военных из разных оазисов и девять мирных жителей оттуда же. И один Элмар.
На всю компанию у них получилось четыре автомата, один пистолет, который убас сразу же забрал себе, немного патронов (все, что осталось после отстрела сосунов), пять ножей и один меч. От автомата Элмар отказался, пояснив, что не умеет с ним обращаться. Хотя в пустошах мужчина, не умеющий стрелять, считался недочеловеком и нижним звеном пищевой цепочки, на авторитет иномирянина это не повлияло. Еще бы, после того, что он сегодня на глазах у всех вытворял с холодным оружием, зрители, поди, решили, что такому и автомат не нужен.
Еще в машине нашлась аптечка, но прочесть названия лекарств, понятное дело, никто не сумел, а Витька не мог признаться в лишних познаниях, не вызывая подозрений. Из-за этого у него на душе скребли здоровенные когтистые мутанты, ведь из-за его чертовой конспирации кто-то наверняка не получил лекарств, в которых нуждался.
Не считая выходцев из «кормушки», обессилевших от потери крови, среди проданных на сторону рабов обнаружились и просто больные, которых сплавили как ненужный балласт. Особенно Витьку беспокоил дикарь с открытой формой туберкулеза, который и сам был уже не жилец, и половину товарищей мог перезаразить между делом. Но не бросишь же его посреди дороги…
Посовещавшись и поразмыслив, предводители решили, что пропавший грузовик непременно станут искать и первым делом двинутся по его обычному маршруту. Поэтому лучше свернуть в сторону и отъехать подальше. Куда направлялись покупатели, теперь уже не узнать, но раз до сих пор двигались на запад, то свернуть лучше всего будет на юг. На севере дикие леса, а на юге еще остались последние оазисы, где можно найти помощь.
На том и порешили. Забрались обратно в машину и поехали. Витька как-то по умолчанию опять оказался за рулем, Элмар рядом с ним в кабине, а между ними втиснулся убас Кетмень. Втроем в кабине было тесновато — хотя она и была рассчитала на троих, слишком много места занимал необъятный герой, — но возражать никто не стал. Оба прекрасно видели, что старик держится на одном лишь упрямстве и вот-вот свалится с ног. И столь же прекрасно понимали, что он всеми силами старается скрыть сей факт от подчиненных.
— Далеко нам ехать? — поинтересовался Элмар, едва лишь они тронулись с места.
— Далеко, — огорчил его Витька.
Убас, всегда отличавшийся любознательностью, на этот раз в разговор не вмешивался — едва устроившись на мягком сиденье, тут же намертво отключился.
— А как далеко? Мы уже отъехали от логова Повелителя почти на дневной перегон, сколько еще нам ехать?
— Да какая тебе разница? Ты что, торопишься куда-нибудь?
— Нет, просто мне нужно будет потом вернуться, и я пытаюсь представить, сколько времени это займет.
— Вернуться? Ты что, припух?! Зачем? Забыл что-то нужное, или так в «крольчатнике» понравилось?
— Там осталась моя девушка. Я должен ее спасти.
— Э-э… — Подобный оптимизм, по мнению Кангрема, уже носил клинические признаки, но не скажешь же это прямо в глаза… — Извини, конечно, но почему ты так уверен, что она еще жива и ее имеет смысл спасать?
— До созревания с ней точно ничего не случится. Повелителю нужна зрелая нимфа, чтобы держать волшебный жезл во время ритуала обожествления. Но что с ней станет потом, никто не знает. И когда это случится, тоже никто не знает. Поэтому мне не стоит терять время на долгие путешествия. Я не вернулся сразу только потому, что господин Кетмень пообещал собрать в оставшихся оазисах какие-то войска мне в помощь. Все же лучше идти на битву с войском, чем в одиночку.
— А если бы не пообещал — ты бы пошел в одиночку?
Элмар пожал плечами.
— Я постарался бы связаться с нашими магами и попросить их о помощи. Но если бы другого выхода не нашлось — пошел бы один.
— Ты ненормальный, ты это знаешь?
— Знаю, — покладисто согласился герой и тут же перевел разговор на другую тему. — Мы будем проезжать мимо каких-либо мест, где у Мафея или других магов есть ориентиры?
— Понятия не имею, — честно признался Кангрем. — Пятый Оазис захвачен войсками Повелителя, туда нам соваться нет смысла. Деревенька Ллит где-то далеко в стороне. А у каких развалин они брали ориентиры по дороге, я даже представить затрудняюсь.
— Ладно, что-нибудь придумаем. — Элмар ничуть не утратил энтузиазм из-за таких мелочей. Подумаешь, разыскать неизвестно где этих магов или попереть на штурм Первого Оазиса в одиночку с одним мечом — это же так легко и просто, и успех в подобных мероприятиях неизбежен.
Витьке вдруг стрельнула в голову мысль, что этот неунывающий герой всю свою жизнь именно так и поступал и в самом деле всегда побеждал, потому и не испытывает ни малейших сомнений.
— Да, конечно, — согласился он. — Придумаем. Только сначала надо хоть куда-нибудь доехать. А то нас тут тридцать восемь некормленых рыл, которых погрузили без завтрака, а уже обед, а у нас и ужина не предвидится…
— Ты же сказал ребятам в кузове, чтобы посматривали по сторонам, — поспешил утешить его Элмар. — Если они заметят какую-нибудь съедобную живность, то подстрелят, и ужин у нас будет.
— Хорошо бы… — вздохнул Витька. В пустошах, конечно, водилось множество «съедобной живности» — или хотя бы условно съедобной, но все эти многочисленные виды гигантских грызунов и карликовых копытных были не очень-то легкой добычей. Поколения естественного отбора научили их укрываться и от более стремительных и маневренных хищников, чем человек. — А то уже и жрать хочется…
— Не одному тебе. Причем не знаю, как ты, а голодный я становлюсь невыносим в общении, как любит повторять мой кузен…
— Это тот самый, о котором мне Мафей все уши прожужжал, или у вас их несколько?
— Один он у нас. Но раз Мафей тебе уже все рассказал, я не стану повторяться. Лучше ты расскажи мне что-нибудь полезное об этом мире. Вот, например, ты обещал «как-нибудь потом» объяснить странное поведение того варвара, который падал перед нами на колени. Мне кажется, сейчас как раз наступило это «потом».
Витька тоскливо покосился на убаса, по-прежнему спавшего беспробудным сном смертельно уставшего человека, и понял, что увести разговор в сторону никто ему не поможет. Пришлось поведать любознательному пришельцу о последнем пророчестве Нарны, снабдив его на всякий случай собственными комментариями, чтобы доверчивый герой не вздумал принять всю эту галиматью за руководство к действию. Увы, дитя волшебных холмов вынесло из Витькиного рассказа только то, что сочло нужным.
— Ты напрасно так легкомысленно относишься к пророчествам, — с легкой укоризной заметил он, когда рассказчик умолк. — Это может быть действительно серьезно.
— Я тебя умоляю! Как можно серьезно воспринимать пророчество, которого на самом деле никто не знает! То, что дошло до нас, — многократно искаженный вариант косноязычного пересказа больным на голову дикарем слишком сложного для его понимания текста, услышанного в состоянии шока и тяжкого душевного потрясения. Ты можешь вычленить правду из этого бреда и дополнить недостающими фактами, утерянными при пересказах?
— Например, вот мы с тобой. Ты и я. Судьбе пришлось стащить нас из разных миров, чтобы мы встретились, но вот мы вместе, и в нас узнают героев пророчества. И это скорее всего правда.
— Ага, и мы с тобой боги.
— Вот как раз насчет богов — это уже чья-то буйная фантазия постаралась. Или фанатичная религиозность. Показалось очередному рассказчику, что обычные люди — это недостаточно впечатляюще, и превратились герои в богов. А что там говорилось о падении Оазисов? Это правда? Повелитель действительно захватил ваши города?
— Правда, — неохотно признал Витька. — Наш был двадцатый по счету. Только не думаю, что последний.
— Вот и проверим.
— Хорошо, я соглашусь с тобой, что пророчество действительно правдивое и стоящее внимания, если ты мне сейчас скажешь, что твоим волшебным мечом можно убить Повелителя, которого ничем другим даже ранить невозможно.
— Нет, не скажу, — после недолгих размышлений отозвался Элмар. — Вся волшебность моего меча ограничивается особым магическим контактом с хозяином. На поражающих свойствах она никак не сказывается. И я пока не знаю, каким образом нам предстоит расправиться с Повелителем. Может статься, мы в наших странствиях найдем какой-нибудь мощный артефакт или узнаем какую-то тайну…
В ответ на этот перечень избитых сказочных сюжетов Кангрем столь красноречиво закатил глаза, что наивный мечтатель сразу же прекратил спор. И как раз вовремя, потому что именно в этот момент они заметили впереди и левее движущийся им наперерез легкий «скорп» из тех, какими в пустошах пользовались небольшие мобильные банды.
— Что это? — немедленно поинтересовался любознательный иномирянин.
— Машина, — коротко пояснил Витька.
— Как наша?
— Поменьше. В нее больше шести человек не влезает.
— Ты можешь определить, кто это — друзья или враги?
— Бандиты, скорей всего. Машина всего одна, значит, банда мелкая и несерьезная, напасть они вряд ли рискнут. Как только увидят в кузове автоматчиков, либо свернут и уедут, либо подкатят познакомиться. Может, что-то на обмен предложат.
Сзади загрохотало — кто-то в кузове стучал по крыше кабины.
— Да вижу, вижу! — крикнул Кангрем. — Выставьте автоматчиков на левый борт, чтобы они видели. Первыми не стрелять.
От грохота проснулся убас, поинтересовался, что случилось, и полностью одобрил Витькин приказ. К идее обмена отнесся скептически, с откровенным сарказмом вопросив, что у них есть такого ненужного, что можно было бы предложить.
— Ну, например, у одного из покойников были при себе наркотики. А еще у нас пять трупов в кузове.
— Эти вряд ли заинтересуются человечиной, не такие уж голодные. А вот наркотики — может быть… Если что, иди сам торговаться. Я уж больно непрезентабельно выгляжу.
— А ствол мне свой дадите? А то знаете, человек без оружия выглядит еще более непрезентабельно, чем человек шатающийся.
— Дам, дам. Хотя лучше было бы оставить себе и прикрывать тебя отсюда, но безоружный ты и впрямь будешь смотреться подозрительно. И примету свою особую спрячь, нечего каждой крысе в пустошах знать, куда направляется единственный в мире мутант с оранжевыми волосами.
— А куда я их дену?
— Там в бардачке я видел какую-то тряпку. Повяжи на голову.
— Тогда повяжите сами, я же за рулем.
«Тряпка» оказалась выцветшей байкерской банданой в стильных языках пламени и по цвету мало отличалась от Витькиных волос, в чем доверчивый Элмар, наверное, усмотрел очередное подтверждение дурацкого пророчества.
Банда действительно оказалась несерьезная — четверо юнцов, ошалевших от безграничной свободы и вседозволенности, из тех, что ни в грош не ставят ни чужую жизнь, ни свою собственную и летят по жизни легко и беззаботно. Пока патруль не остановит.
Поравнявшись с грузовиком, «скорп» покатил рядом, а лихие молодцы, смекнув, что добычи из этого не выйдет, приветственно замахали руками и наперебой принялись предлагать поторговать.
Кангрем аккуратно затормозил и, поправляя трофейный пистолет на поясе, выпрыгнул из кабины. «Деловые партнеры» лихо развернулись, обдав его облаком пыли, и встали как вкопанные точно напротив. Переговоры получились краткими и информативными.
— Жратва, пульки, бензин? — деловито поинтересовался предводитель, легким прыжком перемахивая через дверцу.
— Человечина интересует? — тут же предложил Кангрем, ибо еда и патроны им и самим бы не помешали, а про бензин он вообще боялся даже заговаривать.
— Не. — Парень брезгливо сморщился. — А чего еще есть?
— Ширево есть. Надо?
— С побережья или с пустоши?
— Синтетик, из Оазиса.
— Покажь.
Кангрем показал пакетик с порошком.
— А у вас что есть? Жратвы нет, это я понял. Может, хоть вода?
— Не, самим мало. Вот баба есть, если хотите… — Он обернулся к своим и крикнул: — Эй, меняем бабу на ширево?
— А мы как?
— Да что мы, другую не достанем? Мне эта уже надоела, и кормить ее нечем, да и затаскали вы ее что тряпку. Покажите, может, ее еще и не возьмут…
Сопливый пацан на заднем сиденье, тот самый, который вопрошал, как же они без бабы, полез куда-то под ноги и за волосы вытащил на свет божий полуживое существо, в котором с большим трудом можно было опознать женщину. Голова ее бессильно болталась, на теле, едва прикрытом обрывками одежды, не было живого места.
Кангрем убрал руку с пистолета от греха подальше, чтобы не сорваться и не устроить все-таки перестрелку.
— Она у вас хоть живая вообще? — как можно непринужденнее поинтересовался он. — А то дохлятины у нас своей хватает.
— Да живая, че! — заверил юнец и рванул сильнее, заставляя пленницу поднять голову. — Вона, гля, глазами смотрит! А у вас просто дохлые или зомби?
Кангрем с трудом сглотнул внезапно собравшийся в горле комок. Он узнал эти глаза, от которых до сих пор не удавалось укрыться ни одному таракану.
— Просто дохлые и вообще мужики. Если интересует…
— Не-е-е, — хором отозвались юные бандиты. — Если бы баба-зомби, тогда да…
— Ну че, швырк? — напомнил главарь. — Не боись, живая.
— Надолго ли? — с сомнением протянул Кангрем. — Ну да ладно… Швырк. Хоть такая. Где взяли-то?
— В Пятом на бухло выменяли. Там еще есть, вам, если что, на ширево сменяют.
— Ага. Может, и заедем. — Витька обернулся к грузовику, колеблясь — не позвать ли Элмара, чтобы помог дотащить? Потом подумал, что лучше не рисковать. Он сам-то еле удержался, а этот вообще без тормозов. Увидит, что эти уроды с женщиной сделали, и молча пойдет рубить. А у них пулемет. Лучше уж он сам как-нибудь…
Он взвалил на плечо почти безжизненное тело, бросил главарю пакетик и, стараясь не сгибаться под тяжестью груза, зашагал к своим.
За его спиной взревел мотор и опять взвилось облако пыли.
— Морковка, ну ты и коммерсант хренов, чтоб тебя граки линялые драли! — встретил его у подножки рассерженный Кетмень. — Как твоя лавочка не разорилась до сих пор, не могут понять! На кой нам сдалась эта несчастная женщина, когда у нас и так полный кузов больных, увечных и голодных!
— Зачем ты их живыми отпустил? — почти в один голос с ним воззвал из глубины кабины спаситель больных и увечных.
— Потому что у них пулемет, — ворчливо отозвался Витька, помогая им втащить тело в кабину. — Но не огорчайся заранее, может, они нынче же вечером от передоза сдохнут, как только покупку распробуют.
— Вот уж свалился на мою голову собиратель убогих! — не унимался убас. — Как можно было сменять единственное, что у нас было, на совершенно незнакомую женщину, которая еще неизвестно, выживет ли! У нас ведь даже врача нет!
— Во-первых, очень даже знакомую, — огрызнулся Витька и с трудом втиснулся на водительское место. — А во-вторых, теперь есть.
Сварливый старик наконец догадался присмотреться к покупке и охнул в изумлении.
— Да ведь это же Хаши!
— Вот именно, — проворчал Кангрем. — Уплотнитесь как-нибудь.
— Я переберусь в кузов, — немедленно сообщил Элмар. — Я занимаю слишком много места. А поговорить мы сможем и потом.
Когда он исчез за дверью, а оставшиеся пассажиры расположились свободнее, Кетмень задумчиво произнес:
— Знаешь, Морковка, мне иногда кажется, что ты и не человек вовсе, а какой-нибудь пришелец с Семи Небес.
Витька угрюмо указал себе за спину.
— Вон там у нас есть куда более интересный экземпляр для удивления.
— Там как раз ничего удивительного. Он действительно пришелец и не скрывает этого. А вот ты… Знаешь, меня бы не удивило, если бы ты отдал последнее за какую-нибудь незнакомую девчонку, которую тебе просто стало жалко. Но Хаши — это уж слишком.
— Да что за хрень вы несете! — разозлился Витька. — По-вашему, из-за этих несчастных тараканов я должен был оставить ее на верную смерть? По-вашему, деньги и жизнь — это равноценные понятия? И, в конце концов, нам нужен врач или нет?
— Да нужен, конечно. Только я ни на вот столечко не поверю, что ты хоть на миг об этом задумался, когда ее выкупал. Тебе просто стало ее жалко. Вот это меня в тебе и удивляет. Ты вырос в дикарском селении, где жизнь зачастую дешевле черствой лепешки, откуда в тебе это? Где ты подцепил эту нечеловеческую жалостливость, эти возвышенные идеи о сверхценности человеческой жизни и о том, что никого нельзя бросать в беде?
— Не знаю, — проворчал Витька, мрачно уставившись на дорогу. — Мало ли где я мог чего подцепить за свою долгую жизнь. Может, и в детстве, я его все равно не помню. А может, от сектантов заразился. Чего вы пристали, что да откуда. Спите вон лучше. Или помогите Хаши, если есть чем. Там вроде в аптечке было что-то узнаваемое… Спиртом пахло, во всяком случае.
Доставая из бардачка аптечку, убас не удержался и в который раз сунул нос в приборы. Кангрем давно заметил его интерес, но упорно молчал, ожидая, когда он сам спросит. На этот раз старик, похоже, отчаялся найти ответы самостоятельно.
— Давно хотел тебя спросить, Морковка: сколько у нас бензина осталось?
— Я был бы благодарен, если бы кто-то мне показал, где здесь вообще бензин, — мрачно ухмыльнулся Виктор. — Потому что я его не нашел. Ни на приборах, ни в баках.
— Но машина как-то едет?
— Да. Бензина нет. А машина едет. Я сам понятия не имею как. И что вот это такое, — он ткнул пальцем в шкалу расхода энергии, — тоже не знаю. Не видел ни разу. И заводится эта машина не так, как наши. Мне пришлось методом тыка искать. И руль у нее тоже какой-то странный. И в аптечке не пойми чего. Да и сами эти торговцы какие-то подозрительные.
— Ты тоже заметил?
— Да все, наверное, заметили, кроме Элмара, пожалуй. Для него здесь все одинаково чужое.
— И что ты обо всем это думаешь?
— Ничего особо умного мне в голову не приходит. Вы там, кстати, не отвлекайтесь, занимайтесь делом. Общаться можно и в процессе.
Кетмень зарылся в аптечку, но от скользкой темы не ушел.
— А что глупого приходит тебе в голову?
— Вы нарочно издеваетесь, что ли? Наверняка ведь сами уже придумали пару-тройку версий куда умнее моих, но вам непременно надо, чтобы неграмотный дикарь в очередной раз расписался в своей бестолковости!
— Откуда такие мысли? Если хочешь знать… раз уж спросил прямо, а момент располагает к откровенности… Я никогда не считал тебя тупым дикарем, а, напротив, уверен, что ты успешно скрываешь свой истинный уровень интеллекта под маской хамоватого простака.
— Я такой, какой есть, — упрямо отозвался Витька, впившись взглядом в дорогу, чтобы не встретиться глазами с собеседником. — И вовсе я не имел в виду, что я дурак, а вы умный, хотя вы и считаете своим долгом ткнуть меня носом в каждую глупость, которую я делаю или говорю. Просто я технарь, а вы безопасник, поэтому во всяких подозрительных загадках наверняка разбираетесь лучше.
Убас вздохнул, грустно попялился на пузырек, который вертел в руках, безуспешно пытаясь по запаху определить содержимое, и признался:
— Дело в том, что мне тоже приходят в голову лишь несусветные глупости. Настолько, что я не решаюсь их высказать без гарантии, что меня не высмеют. Потому и пытаюсь узнать, одинок ли я в своих фантазиях.
— И для этого вам непременно нужно, чтобы я высказался первым? Для гарантии, что я не повторю эти глупости за вами? Ну ладно, пожалуйста. Первый вариант — сюда добрались уцелевшие жители других мест. Не одичавшие группки выживших, а организованные остатки государственных структур, вроде наших Оазисов. Второй вариант — где-то на ничьих землях возникла новая цивилизация, вроде империи Повелителя. Не зря же они с ними торгуют, чем-то обмениваются. Тоже, поди, такие же сволочи. И третий вариант… наверное, вы о нем тоже подумали, и он-то вас так и смутил. Если есть один «другой мир», откуда к нам приходят волшебники, то почему бы не быть и второму, где делают странные грузовики и лекарства с нечитаемыми названиями.
— Вот видишь. А еще дурачком прикидываешься. Вот этот-то последний вариант меня и пугает. И не столько фантастичностью своей, сколько опасностью. Как думаешь, почему?
— Потому что они сильнее, у них все есть, а у нас они покупают рабов.
— Вот именно. Даже если они не поддержат Повелителя, они и сами по себе могут доставить нам кучу неприятностей.
— Давайте о неприятностях думать по мере их поступления, а пока все-таки займитесь бедняжкой Хаши. Мне не нравится, что она сидит и тупо молчит, пока мы через ее голову переговариваемся. Поговорите с ней, что ли.
— Сам бы и поговорил.
— Она меня не любит. И вообще я за рулем.
— Ага, и едешь ты по узкой извилистой дороге, на которой постоянно попадаются канавы, камни и прохожие, — съязвил убас, которому, по всей видимости, тоже хотелось спихнуть душеспасительные разговоры на кого-то другого.
Неизвестно, до чего бы еще они договорились, но тут случилось нечто, заставившее обоих на некоторое время забыть о загадочных пришельцах и несчастной пассажирке.
Меч Элмара, который так и лежал, мешаясь под ногами, вдруг замерцал и прямо на их глазах исчез.
Несколько секунд они глупо таращились на то место, где он только что был. Потом совершенно непонимающе переглянулись.
Потом ошарашенный Витька остановил машину и, высунувшись из кабины, заорал на всю пустошь:
— Элмар! Твой меч пропал!
— Как пропал? — Возникшая над бортом физиономия пришельца излучала максимум легкое недоумение. — Выпал или исчез?
— Исчез. Прямо на глазах, словно в воздухе растворился.
— А, это значит, его просто кто-то взял, — окончательно успокоился Элмар. — Вернее, не кто-то, а Шеллар, нас только двое признанных владельцев. Вот только… — Герой вдруг утратил обычное непробиваемое спокойствие, словно некая неожиданная мысль пришла ему в голову и за доли секунды успела перевернуть там все вверх тормашками. — Зачем он мог понадобиться Шеллару? Не случилось ли с чего с моим кузеном?
Шеллар отступил на несколько шагов и оперся плечом о ближайшее деревцо, пытаясь отдышаться. Нечто длинное, безглазое и зубастое, напоминающее одновременно змею и червяка, все еще извивалось и жадно разевало пасть, уже будучи разрубленным на три неравные части.
В иной обстановке Шеллар непременно дождался бы, когда диковинное животное сдохнет окончательно, чтобы рассмотреть поближе, пощупать, изучить, но сейчас ему чуть ли не впервые в жизни было совершенно безразлично, как оно там устроено, сколько рядов зубов у этого чудища и змея оно вообще или все-таки червяк.
Он не дал себя съесть, а все остальное было не столь важно.
Шеллар с сожалением отлип от дерева и отошел еще немного дальше, перед каждым шагом осмотрительно прощупывая почву костылем. Четверть часа назад он чуть не утонул, провалившись по пояс в трясину, и лишь природное хладнокровие и верный костыль помогли ему спастись. Поскольку бывший король еще с детства отличался сообразительностью и быстрым усвоением учебного материала, одного наглядного урока ходьбы по болоту ему хватило, чтобы усвоить основной принцип и больше не подставляться.
Только что он получил второй урок: внимательно смотреть следует не только под ноги, но и по сторонам, иначе можно запросто без этих самых ног остаться.
Присев на кочку, Шеллар осмотрел прокушенный в нескольких местах ботинок, поколебался пару мгновений и пришел к выводу, что снимать его — только зря время терять. Ядовито ли зубастое нечто, он не знал, и даже если бы знал, практической пользы от подобной осведомленности было ноль. Серьезных ран напавший хищник не нанес, а мелкие царапины нет смысла перевязывать. К тому же нога все равно левая, которой хуже уже не будет. Дыры в ботинке вряд ли могут всерьез кого-то волновать, когда в этом ботинке давно хлюпает вода пополам с грязью. А беспокоиться о возможной инфекции уже немножко поздно — за последние пару часов он успел прополоскать в болотной воде и более серьезную рану, чем только что полученные царапины. Поэтому нечего тут рассиживаться, сударь, в левую руку костыль, в правую меч, и вперед, к заветной пирамиде.
Да, фамильный меч тяжеловат, и нести его в руке неудобно, но третий урок, преподнесенный самонадеянному путешественнику суровой природой, гласил: хищники не предоставляют своему будущему обеду лишних трех секунд на то, чтобы достать оружие. А их впереди еще будет достаточно. Насчет прекрасной возможности утонуть в болоте маг не соврал, значит, и обещанные крокодилы скорее всего тоже реальны. Вот только одно плохо: когда обе руки заняты, нечем сражаться с комарами…
Когда вдалеке замаячили развалины, было всего два часа с небольшим, поэтому добраться до них удалось еще засветло. Здесь и решили остановиться на ночь.
Вопреки представлениям аудитории популярных сериалов у реальных жителей Каппы ночевка в развалинах не считалась опаснее ночевки под открытым небом в пустошах. Хищников хватало и там и там, но в заброшенных поселках можно было найти еще и какую-никакую крышу над головой, и стены, хотя бы относительно защищающие от тех самых хищников, и топливо для костра, и даже, если повезет, какие-нибудь полезные вещи, до которых не добрались вездесущие следопыты-собиратели. Последнее было особенно актуально для беглецов, не имеющих даже ложки с кружкой.
Кроме того, в развалинах всегда можно настрелять хотя бы крыс, что тоже важно для тридцати восьми голодных мужчин, которые выехали в дальний путь без завтрака, не нашли по дороге ничего напоминающего обед и даже на ужин не смогли припасти никакой дичи — не попадалась она сегодня что-то.
Едва беглецы вылезли из машины, неутомимый Кетмень мгновенно их опять построил, разбил на группы и раздал каждому указания. Самым боеспособным — произвести разведку, остальным здоровым, кому не хватило оружия, — двигаться следом за разведчиками и собирать все, что найдут полезного, тем, кто послабее, — обустраивать лагерь, а совсем немощным — лежать под машиной и ждать ужина. Если он будет.
Оба «карающих божества» оказались в группе собирателей-носильщиков, что весьма обрадовало Кангрема — он еще не забыл генеральную уборку под руководством деятельного волшебника и сильно подозревал, что обустройство под руководством убаса будет происходить точно так же. Элмар остался недоволен. Он полагал, что его место среди разведчиков-охотников, а в носильщики убас его запихнул только оттого, что плохо его знает. Открыто протестовать он не стал, чтобы не подрывать авторитет командира, но Витьке свое возмущение высказал.
— Ты совсем того? — опешил Кангрем, выслушав весь этот вздор. — Куда тебе в разведку, ты же безоружен, а там знаешь какие твари могут водиться? Был бы у тебя хоть меч твой, я б еще мог понять, а с голыми руками в развалины переться — какой смысл?
— Почему с голыми руками? — недоуменно переспросил Элмар. — Неужели там невозможно даже дубину выломать или палку найти? К тому же у меня есть вот эта замечательная прочная веревка, из которой можно смастерить…
Идущий впереди разведчик, бывший спецназовец из Семнадцатого Оазиса, по прозвищу Змей, обернулся и внушительно шикнул на них. Обиженный герой послушно умолк, так и не поведав миру, что можно смастерить из буксировочного троса и каких деталей для сего шедевра не хватает.
Боевая группа работала быстро и слаженно, словно ребята не сегодня познакомились, а много лет воевали бок о бок. Несколько ближайших зданий были осмотрены в считанные минуты и признаны безопасными и бесполезными — в них явно уже кто-то побывал и вынес все, что уцелело. Разведчики двинулись дальше, за ними на некотором расстоянии поплелись и добытчики.
Элмар так и не расстался с идеей соорудить себе какое-нибудь оружие из подручного материала: на каждом шагу он осматривался, отбегал в сторону, подбирал всякий хлам, пробовал на вес и на прочность, после чего с огорчением отбрасывал обломки и опять принимался высматривать что-нибудь увесистое и крепкое. Увы, сгнившие доски и ржавые трубы крошились в его могучих руках, как солома. Герой ругался, спутники деликатно хихикали, а Витька пытался объяснить, что за полтора столетия сохраниться могли только самые устойчивые материалы, и на улице они не валяются.
Элмар уже почти смирился, и тут-то им попался практически целый и почти не разграбленный особнячок. Видно было, что кто-то подбирался к этому кладезю ценнейших сокровищ и даже успел выволочь наружу два мешка (они так и стояли у двери, сиротливо прислонившись друг к дружке). Но дальнейшая судьба счастливого искателя сложилась не столь радужно, как он надеялся, о чем ясно свидетельствовали брошенная тут же на пороге винтовка, обрывки защитного костюма и красноречивое бурое пятно.
Разведчики остановились у крыльца, осмотрели винтовку и принялись встревоженно оглядываться по сторонам, что-то яростно обсуждая вполголоса. Сунувшись внутрь и осмотрев прихожую и коридор, трое остались у дверей, а спецназовец, подхватив найденную винтовку, вернулся к поисковой группе, ожидавшей на другой стороне улицы.
— Войдете в дом сразу за нами, — приказал он, внимательно всматриваясь в лица, словно искал кого-то. — На улице не торчите. Если у этого мешочника было при себе оружие и достаточно патронов и его все равно кто-то сожрал, велика вероятность, что здесь водятся граки. Может, конечно, он просто бдительность потерял от радости, но рисковать не стоит. Сожрали-то со всеми потрохами, даже сапог не осталось.
Витька перевел его речь для Элмара, с тоской ожидая закономерного вопроса, что такое граки и нельзя ли их зашибить голыми руками или при помощи «вот этой замечательной веревки». Но, к счастью, расспросов не последовало — герой только кивнул серьезно и сообщил:
— Диего мне рассказывал про этих чудовищ.
Витька мысленно возблагодарил предусмотрительного квартиранта.
Змей между тем в последний раз перевел взгляд с него на сердитого солдатика и обратно, затем все же остановился на парнишке и решительно сунул ему в руки винтовку.
— Ты пойдешь с нами.
Кангрем даже обиделся немного. Не то чтобы он так уж рвался в бой, скорее давнее чувство собственной второсортности, сопровождавшее всю его жизнь в Пятом Оазисе, дало о себе знать. Конечно, неопытный новобранец всяко лучше, чем какой-то дикарь с сомнительным цветом волос. Вроде и мужик серьезный этот спецназовец, и не дурак, а все равно где-то в голове сидит у него это дурацкое убеждение: лучше соотечественник, чем дикарь, лучше военный, чем штатский, лучше полноправный гражданин Оазиса, чем приблуда из пригорода…
— Это он зря, — заметил за его спиной наблюдательный Элмар. Кангрем обернулся и замедлил шаг.
— Ты о чем?
— О том, кого он выбрал. Среди нас было три более толковых воина, но он выбрал самого младшего.
— Трое — это с тобой?
— Нет, себя я не считаю. Ты и вон те двое. — Он кивнул вслед обогнавшим их двум летчикам из Первого.
— Слушай, а чем тебе этот парнишка не понравился? Ты тогда, в машине, тоже ведь нарочно выбрал, куда сесть? Ну, со мной понятно, мы хотя бы относительно знакомы были, но ты ведь мог втиснуться хоть слева, хоть справа, а предпочел иметь дело с убасом, а не с этим парнем. Почему? Что с ним не так?
Элмар чуть шевельнул массивными плечами.
— Да все так, только молодой слишком. Старый воин — мудрый и опытный, а в мальчишках дури еще много, в любой момент могут глупость спороть и все испортить. Знаю, сам таким был. Вот меня и удивило — этот ведь тоже должен знать, а почему-то взял мальчишку.
— Да тут все просто. Летчики для зачистки зданий не подготовлены, у них другая специальность, другие навыки. А я вообще не военный.
Разумеется, отважный пришелец тут же мыслительно наморщил лоб и уточнил:
— А летчики — это что за войска?
— Это водители летающих боевых машин… — обреченно пояснил Витька, предвидя долгую просветительскую лекцию об элементарных вещах. Но Элмар тут же просветлел лицом, вспомнил, что ему об этом тоже кто-то уже рассказывал, и через два шага о тех летчиках забыл.
Но зато не забыл, что ему по-прежнему нужно оружие.
Перила крыльца избежали проверки лишь оттого, что их кто-то успел разломать раньше, — наверное, тот самый неопознанный хищник, который здесь обедал. Но уж внутри дома страдающий от безоружности воин развернулся вовсю.
Началось все еще на кухне, где Элмар, наплевав на свои собирательские обязанности, перещупал все ножи и всеми остался недоволен. Продолжилось в кладовой, в которой не нашлось ничего, кроме пыли и плесени. Затем в санузле, где уже изрядно испачканный герой собрал на себя еще больше пыли. Затем в столовой, где вообще нечего было искать, потому что все это уже стояло в мешках на крыльце…
И только когда они добрались до следующей комнаты, упорство несокрушимого дикаря было вознаграждено с лихвой: там обнаружилась отлично сохранившаяся и никем не тронутая коллекция старинного оружия.
Глаза Элмара в один миг обрели то особое выражение, которое можно наблюдать у детей в магазине игрушек. Он метнулся к одной витрине, потом к другой, потом передумал и схватил какой-то церемониальный меч на деревянной подставке и сразу же потянулся за двумя другими, висящими крест-накрест на истлевшем ковре…
Кангрем понял, что это надолго, и махнул рукой остальным спутникам.
— Давайте пока вернемся на кухню и соберем какой-нибудь посуды.
— А он?… — попытался возмутиться вечно всем недовольный автомеханик из Тринадцатого Оазиса, которого за полдня знакомства уже успели окрестить Консультантом — так он всех достал попытками руководить хоть чем-нибудь и наводить порядок хоть где-нибудь.
— А он потом придет.
— А чего это мы будем работать, а он развлекаться!
— По-моему, если он найдет себе наконец оружие, это будет лучше для нас всех.
— Вот всегда так — одним оружие, а другим таскать! Я, может, тоже хочу…
— Пойди сам ему скажи, — предложил Витька, теряя терпение.
— Консультант, ты достал! — поддержал его один из летчиков. — Ты хоть имеешь представление, как этим старинным железом пользоваться? Ты вообще хоть что-нибудь, кроме монтировки, в руках держал?
Обиженный Консультант отступил под давлением большинства, но еще долго ворчал, что окружающий мир всю жизнь был к нему несправедлив, что ему всегда чего-то недодавали, в школе придирались, по службе не продвигали, гениальные идеи зажимали и даже женой обделили. По Витькиному глубокому убеждению, совершенно заслуженно, ибо подобные экземпляры не должны размножаться.
Пока они выискивали среди битых черепков целые тарелки, отбирали наименее пострадавшие от времени ложки и складывали все это в трехведерную выварку, вернулись разведчики с новостями. Они обошли весь дом, подстрелили пару крыс, больше никого не встретили. Зато нашли в саду колодец, и теперь им нужна та веревка, которую нес Элмар, и ведро или что-то в этом роде, чтобы проверить, есть ли там вода и какая она. Если окажется, что вода здесь есть, а граков, соответственно, нет, было бы неплохо подогнать машину поближе и расположиться прямо в этом самом доме.
Почти сразу же за ними явился и Элмар. В одной руке он тащил здоровенную медную палицу, напоминавшую скипетр, а в другой — сразу несколько разнообразных клинков.
— Вам здесь точильный камень, случайно, не попадался? — с порога вопросил он, не обращая внимания на любопытные взгляды.
— Где-то видел, — отмахнулся Витька, — но сейчас не вспомню. Потом наточишь, сейчас нам веревка нужна. Где она?
— Ах да… — виновато огляделся герой. — Кажется, я ее там оставил. Сейчас принесу. А зачем?
— Колодец надо проверить.
— А, ну, давайте ведро, я проверю.
Вот так и получилось, что в сад — вернее, на то место, которое полтора века назад теоретически было садом, — вместе с разведчиками вышел и этот безбашенный дикарь с ведром на тросе в одной руке и палицей в другой. Как оказалось, к всеобщему счастью, ибо в то же самое время со стороны улицы в тот же бывший сад вошел, крадучись и принюхиваясь, тот самый не к добру помянутый грак.
Момент его появления Витька пропустил и к окну бросился, только услышав предостерегающий окрик спецназовца. Видимо, зря он всю жизнь валил все свои неприятности на невезение — его собственной дури в них тоже немало было вложено. Вот и в этот раз нормальные люди бросились в кладовку, а он, как придурок последний, — к окну. Посмотреть, театрал недоделанный! Как будто его «посмотреть» чем-то могло помочь тем, кто снаружи, и не было опасно для него самого.
К чести разведчиков, у них все же хватило выдержки не драпать в панике, хотя и в противном случае их бы все поняли и никто бы не осудил. Отступали быстро, но спиной к опасности не разворачивались и бесполезной стрельбы не начинали — граку автоматная пуля не повредит, а патронов не так много, чтобы ими без толку разбрасываться.
Элмар остался стоять где стоял. Как был, с палицей и ведром, только оружие перехватил поудобнее и стойку немного сменил. Все орали ему: «Уходи!» — даже сам Витька, кажется, что-то такое орал, но точно он не помнил. А пришелец стоял и молча ждал, бесстрашно наблюдая, как на него несется полтонны мышц, зубов и первобытных инстинктов. Он стоял спиной, и лица его было не видно, но Витька почему-то был уверен, что оно сейчас точно такое же, как тогда, в кузове, — выжидающе-сосредоточенное, без тени сомнения в глазах. Он привык побеждать, он всегда побеждал и даже в мыслях не допускал, что может быть иначе, чертов сумасшедший дикарь…
Казалось, что еще миг — и он просто не успеет отступить, увернуться или что он там задумал, но, несмотря на свой простодушный вид, парень просчитывал каждое движение четко и безошибочно. Короткий и быстрый, слишком быстрый для такого массивного тела рывок — и зловещие челюсти клацнули вхолостую, не задев даже одежду. А ускользнувшая добыча в мгновение ока оказалась на охотнике верхом, вернее, на загривке, прочно стиснув его ногами и одной рукой держась за ухо.
Ошалевший от такой наглости грак попытался сбросить наездника, мотая головой, потому что дотянуться до него зубами теперь не мог, — и немедленно получил сокрушительный удар коллекционным «скипетром» между глаз. И еще раз — по носу. И по зубам. И по морде. И по шее. И по свободному уху. Словом, по всему, что подворачивалось под руку «карающего божества». Еще несколько секунд оглушенный зверь по инерции дергал башкой, затем пару раз встал на дыбы и наконец сообразил, что дело складывается не в его пользу. Издав непривычно жалобный, болезненный вой, грак ринулся прочь, унося на загривке намертво вцепившегося всадника и волоча за собой на буксировочном тросе победно громыхающее ведро.
Змей опустил автомат и некоторое время смотрел им вслед, прислушиваясь к затихающему вдали топоту, затем уверенно заявил:
— Ставлю на парня.
Его товарищи тоже расслабились и опустили оружие, но желающих поставить на грака среди них не нашлось.
