Глава 30
Что-то надвигается
Солнечный день — безоблачный, жаркий. Синее море в сверкающих бликах. Остров словно купается в синеве и золоте. Над улицей курорта вдруг начинает дрожать воздух, прорезанный странно-прямой серебристой нитью. Нить расширяется в мерцающую щель, зависшую в полуметре над плиточным тротуаром.
Привлеченные зрелищем, у щели начинают скапливаться курортники — оживленно перешептывающиеся девушки, любопытные мужчины, подозрительно прищурившаяся старушка. А через секунду они, ахнув, отшатываются — из щели выскальзывают и прыгают на тротуар люди! Нет, не люди. У них серая кожа и красные глаза. И когда первый серый поднимает руку, люди начинают падать.
Прорицатель Айвен проснулся в холодном поту. Этот сон снился ему уже третий раз. Многовато для совпадения. Но верить в то, что это провидческий сон, не хотелось до последнего. Страшно.
Щели-переходы по всему земному шару, бессилие властей и тела, тела. Повсюду. Так будет, если…
Айвен не знал, кто были те двое, которые в одном из его снов остановили нашествие. Он видел их только со спины. Широкоплечий блондин и темноволосый парень с гитарой. Он не знал, почему их силуэты странно «двоились». То ли двое, то ли четверо…
Но Стражи должны об этом знать.
Не подслушивай.
Разумный человек обычно не сует голову в ловушку. Разумный феникс тоже. Поэтому Лина материализовалась не в доме, а рядышком. И активировала подслушивающее устройство.
В доме было сравнительно тихо.
Наверное, юное поколение снова куда-то унеслось. Дома оставались только старшие. Людмила и Маргарита.
— Нет-нет, никакого сахара.
— Опять пробуешь диету? — усмехнулась старшая ведьма.
— Пробую.
— Жаль. А у меня как раз готово ореховое печенье.
— Искусительница, — хмыкнула ехидная чародейка. — И как у тебя до сих пор Лёшка не стал похож на мячик с ножками?
— Почему только Лёшка?
— И Вадим. И остальные, — хмыкнула подружка. — И наша гостья.
— Вряд ли ей это грозит.
Разговор шел тихий и мирный, никого постороннего в доме не было, и девушка уже собралась переместиться — все-таки она обещала Лёшу, что постарается не рисковать и не выходить из дома без необходимости, но, услышав слово «гостья», замерла.
Речь о ней?
Подруги между тем как-то притихли.
— И как она? — осторожно поинтересовалась Маргарита.
— Пока все спокойно, — после паузы ответила женщина. — Если не знать, то и не догадаешься. Ты пей.
— Мил, я все думаю… — голос подруги зазвучал мягко, — может, она и не такая? Ведь все меняется, во всех племенах есть… как бы это сказать… изгои, изгнанники. Те, кто не желают соблюдать вековые правила. Вспомни того демона, как его…
— Мариус? Тот, что променял право наследника на возможность стать художником?
— Ну да. Может, она правда теперь просто танцовщица из клуба.
— А этот твой Справочник? — вопросом на вопрос ответила Мила. — Ну, специально заговоренный, который обладает свойствами искусственного интеллекта. Он же сказал, что по базе данных она не проходит. Не значится. Нет такой среди людей. А вот подземникам Лина-феникс весьма знакома. Но их не спросишь.
— Черт, да где ж он ее встретил?! Врет, что на концерте.
— Как же мне все это не нравится! — вдруг с силой проговорила Людмила.
— Что?
— Все! У старшего отнимают магию, а он рвется в бой и балансирует на грани. Александр, как назло, загружен работой до предела, не дозовешься. Лёш… вся эта история его просто подкосила. Ты же знаешь, как они с Вадимом… друг за друга жизнь положат. Лёш не понимает Координаторов, нервничает… И в такой момент рядом с ним возникает эта темная ведьма. Ты же видела, как он на нее смотрит. У меня плохие предчувствия, Рита. Если он начал нам врать, это… это…
— Что будем делать?
— А что можно? — вздохнула Людмила. — Ну что? Лёш не простит, если что.
Молчание.
— Мы попробуем узнать побольше. И это все, что мы можем.
— И надеяться на лучшее.
— Да.
— Может, попробуем расколоть Лёша?
— На что меня раскалывать? — вмешался новый голос. — Мам?
— Да вот хотим попросить тебя сварить кое-что, но боимся, что ты чересчур занят нашей гостьей, — нашлась Маргарита.
— Например?
— Ну… — судя по всему, Марго лихорадочно выдумывала, какое бы зелье потребовать, а пауза тем временем затягивалась.
— А где твоя девушка? — мягко спросила Людмила.
— Зелье на истину! — наконец выпалила подруга. И опоздала. После пятисекундного молчания (Лина так и видела глаза Лёша, внимательно изучающего «друга семьи») послышался шорох и стук отодвигаемого стула. Очевидно, юноша сел.
— Лины сейчас нет, — ровно ответил Лёш. — И я начинаю думать, что это кстати.
— О чем ты? — спросила Марго. Слишком поспешно.
— Обо всем. Обо всех странностях, которые творятся в последнее время. Вы ничего не хотите мне сказать?
Молчание.
— Хорошо, я начну сначала. Во-первых, когда Лина впервые появилась у нас дома, ты применила против нее захват. Мгновенно, на уровне рефлексов, как против демона. Во-вторых, вы не сразу подумали про убежище для нее — и это после гадания Маргариты! В-третьих, у меня почему-то заметно прибавилось работы, причем не дома.
— Ты же знаешь, у нас есть работа и обязательства.
— Знаю. Только вот почему большинство этих обязательств мне приходится выполнять так срочно? Причем так часто торчать в Своде?
— Сейчас тревожная обстановка… — нерешительно проговорила Марго.
— Настолько тревожная, что вы нацепили на меня охранный амулет высшего уровня? Где только взяли?
— Александр принес! — благополучно ляпнул голос номер четыре, в котором Лина опознала милейшую рыбку Екатерину.
— Катерина! — прошипели обе женщины. Но поздно — смысл Лёш уловил.
— Вот и я о том же. — Голос юноши стал еще ровней, если это возможно. — Амулет. Задания. Настойчивые расспросы о Лине. А теперь вам еще и зелье истины потребовалось! Сказать, что я обо всем этом думаю?
— Лёш, что бы ты ни думал, это для твоей же пользы!
Молодой маг издал смешок, в котором не слышалось веселья:
— Знаете, это очень напоминает высказывания Координаторов. Помалкивай и делай то, что тебе скажут, ты все равно не поймешь, о чем речь, так что просто слушайся!
— Лёш!
— Что? В чем дело? Почему я вдруг не имею права знать, что творится!
— Я не думала, что услышу от тебя такое, — вдруг проговорила Людмила. Голос ее дрогнул. — Но…
— Прости, мам. Я… не хотел. Просто я не могу понять. И…
— Мы расскажем. Мы обязательно расскажем. Просто это все очень сложно.
— Что сложно? Что? Лина спасла мне жизнь еще семь лет назад и ничего не попросила взамен! Она… что вас беспокоит в ней?
Пауза.
— Спасла тебя? Ты не рассказывал.
— Я обещал. Но поверьте, если вы боитесь, что она — зло, вы ошибаетесь! Мама… Марго!
— Может быть, расскажешь нам про спасение?
О? Кажется, время появляться.
— Я пришла! — обозначила она свое появление в гостиной.
— Мы здесь! — отозвалась Мила из кухни.
А Лёш просто вышел ей навстречу.
— Привет. — Сильные руки бережно-ласково взяли ее ладони в свои. — Как день?
— Нормально. А твой?
— Тоже нормально. Почему ты ушла одна? Я бы проводил.
— И пропустил бы лекции. У кого сегодня объединенная энергетика?
— Что?
— Студент второго курса, называется, — поддразнила девушка. — Объединенная энергетика, твой будущий экзамен, который тебе через три недели сдавать. Соединение чар голоса, жестов и внутренних сил. Ну, вспомнил?
— Откуда ты…
— Как откуда? Я в твоей комнате живу, между прочим. А расписание твое — над столом висит и тревожным огоньком мигает. А учебник-то раскрыт. А компьютер-то включается и бормочет, — краем глаза Лина увидела, как Марго удивленно вскинула брови, и подосадовала, но… ну их, свидетелей! Ничего плохого тут нет! — Ну, вспомнил?
— Ага.
— Ох уж мне эти люди Огня. Рассеянные.
— Ох уж мне эти наблюдательные ведьмы, — пробормотал Лёш, глядя на нее так, что Людмила, не иначе как по ассоциации, тут же предположила, что гостья и сын проголодались, и предложила бульона с пирожками. Сын и гостья, однако, голодны не были. Словно очнувшись от глубокого сна, Лина и Лёш тут же разом ответили, что, спасибо, они обедали, и синхронно вопросили друг у друга, не голоден/голодна собеседник/собеседница. Выяснив, что это не так, оба с той же похвальной согласованностью заявили, что им совершенно необходимо срочно посмотреть кое-что на компьютере (в той самой Лёшкиной комнате), и нет-нет, Лёш (Лина) ей (ему) абсолютно не помешает! И оба покраснели.
Хозяйка дома едва успела всучить им тарелку тех самых пирожков, хотя и подозревала, что у парочки до ее изделий очередь дойдет нескоро.
Дверь захлопнулась, и ведьмы невольно рассмеялись.
— Навевает воспоминания, а? — блеснула глазами Марго.
— Определенно навевает, — грустновато улыбнулась Мила. — Именно с таким лицом моя лучшая подруга улетала на встречу с очередной «любовью всей жизни».
— Эй! — запротестовала «лучшая подруга».
— Часами перед зеркалом, «Милка-мне-это-идет-или-нет-боже-мне-совершенно-нечего-надеть», расфокусированный взгляд, и такая походка, словно за спиной крылья.
— Крылья. Вот что значит влюбиться по-настоящему! Крылья.
— Так что будем делать?
А влюбленная пара, не подозревая об этических спорах, кипящих в оставленной ими кухне, уже забыла обо всем.
Ох этот нежный шепот, от которого разом слабеют руки и часто-часто бьется сердце! Словно торопит: быстрей… быстрей.
Ох эти бережные ладони, в которых ты кажешься себе совсем иной — нежной, хрупкой… невесомой.
Ох эти глаза — как омуты, глянешь и потеряешься, заблудишься в зеленой глубине… забудешься в нежных касаниях… в… ах, Лёш… да.
Комната показалась тесной для их счастья, и они каким-то образом оказались на улице. Как одевались — память не сохранила. Только одно и помнилось — как неудобно надевать майку, когда целуешься.
Они бродили по вечереющим улицам, хмельные, счастливые, и целовались на каждом углу, и вид у них был такой, что продавщица цветов на углу, энергетическая вампирша, расплылась в улыбке и протянула им розу на длинном стебле. Наверное, они своей радостью перевыполнили ей дневную норму.
Теплый летний ветер, тротуар словно сам стелется под ноги, и, наверное, на спине отросли те самые крылья, иначе отчего ощущение, что вот-вот взлетишь?
И голос Лёша только для нее одной, и шелест листьев в ночном сквере, и невероятное, пьянящее счастье… которое разом оборвалось, когда рядом выросли две тени.
