Глава 5
Подозрения, слежка и камера

К себе Лина вернулась с таким ощущением, словно снова тренировалась сутки без передышки.

Так было почти всегда. Повелитель охране ничего не приказывал и даже ни о чем не спрашивал, но после каждой смены охранники разбредались тихо и вяло, позабыв о привычных перебранках.

Само присутствие Властелина ощущалось как нагрузка, как непосильная тяжесть. Слишком много сил в одном человеке. Слишком много магии. Даже Феникс, который всегда проявлял интерес к чужой силе, в присутствии Повелителя впадал в ступор и молчал.

Понятно, почему все так устают. Хотя, даже если б не было этой его магии, если бы Вадим был просто человеческим императором, вроде его любимых тиранов из книг по истории, вряд ли бы что-то сильно изменилось.

Как же она устала! Устала быть настороже. Устала считать время. Устала ждать.

А придется.

Лина опустилась на диван.

Сегодня в Лигу не ускользнуть. Слишком устала, чтоб и переноситься, и след путать. И лучше приходить не с пустыми руками, а значит, надо сначала кое-что достать. А для этого – отдохнуть. Немного.

Опять запустила комнату, Лина. Пыль кругом – дворцовая магия, конечно, при деле, но заклинания время от времени нужно обновлять и перерегистрировать, а ты все забросила. Слишком редко бываешь здесь, феникс. А ведь это лишний повод для подозрений. А ну-ка приберемся.

Пока руки проворно делали свое дело, мозги занимались своим – Лина привычно сортировала дела-заботы.

Итак… надо все-таки уговорить Магду поторопиться с запасными убежищами. Конечно, горной владычице тяжеловато будет создать все требуемые пещеры. Но ведь можно не создавать – просто переоборудовать те, что есть. Понемногу.

Надо попросить Сергея проверить еще раз «подменышей» – осторожно, чтобы никого не встревожить.

Надо столковаться с наемниками-трансформерами о своем «убийстве». Дуэль отпадает – в последнее время Его Величество ясно показал, что не намерен терпеть никаких стычек. Ян едва не лишился головы, когда вызвал на поединок своего обидчика. Почему Вадим его пощадил – неизвестно. Вызвал их с Жаном, посмотрел, скривил губы и велел убираться с глаз – далеко, но ненадолго.

Странно, да?

Ну ладно.

Что ж делать со своим «убийством»?

Кем должны представиться трансформеры? Наркоманами? Наркоманы стаями не ходят, а кто поверит, что один наркоман одолеет феникса? А главное – с чего б наркоману ходить со стрелами из красного дерева? Не пойдет.

Ассасинами? Подставить клановых врагов, конечно, неплохо… Или наемников изобразить непонятного вида с намеком на Зою.

Только можно нарваться. Спасаясь от обвинения, те наскажут про жертву что было и не было, и, если они что-то видели или о чем-то догадываются, может протянуться ниточка. Надо спросить самих трансформеров. Может быть, у них есть на примете потенциальный козел отпущения?

Скрп… Рамка светокартины, изображающей жар-птицу, вдруг легонько хрупнула под ее рукой и тоненько пыхнула – как сгорающий тополиный пух. Странно. Это была обычная картина, феникс не навешивала на нее никаких заклятий. Просто так купила, чтобы смотреть. Лина нахмурилась. Продавец не предупреждал ни о чем таком.

Стоп. А это что?

Феникс тоже решил вмешаться в дело. Не спрашивая хозяйку, он сердито потянулся через ее руки, и в следующую секунду картина дрогнула, протаяла темными пятнами, исказилась. Потемневшая рамка осталась прежней, а вот полотно изменилось. Вместо полыхающей всеми оттенками пламени жар-птицы взгляду Лины представилось сетчатое стекло – объектив.

Видеокамера.

За ней следят.

Когда-то ненадолго Дим и Леш увлеклись цивилизацией Японии и Китая. Не богами и не боевыми искусствами, нет. Просто было интересно, как люди живут. Другие традиции, другие дома. Даже одежда и посуда другие. Словно люди нарочно старались выдумать что-то непохожее.

Это было как инопланетян на Земле встретить. С двумя руками, ногами, очень похожих на людей, но других. Удивительных. Мальчишкам нравилось думать об этой непохожести, загадочности. Потом это прошло, когда рядом поселилась семья китайцев и сначала Лешка, а потом Дим познакомились с Ли и Лянем. И поняли, что на самом деле все похожи. А когда Стражи начали тренировки, ребятам пришлось побывать в стольких уголках земного шара, что они окончательно в этом убедились.

Сейчас, когда дверь открылась и в комнату вошли трое, на Алексея снова накатило то полузабытое чувство чужеродности, непохожести… И в то же время – похожести.

Они были разные, эти трое. Высокий, смугло-кудрявый человек немного смахивал на Пушкина. Второй, точнее, вторая, – худощавая женщина, на вид самая обычная, красивая… Оба в синей одежде с узором из золотистых заклепок. У женщины на четыре больше – отметило сознание.

А вот третий…

Алекс помнил, с какой злостью пленный серый говорил о краснокожих ан-нитах. Но увидеть не мог, его дар не включал в себя телепатию. А сейчас увидел.

Нет, этот мужчина не был похож на индейца – оттенок кожи не бронзовый и не медный, а скорее алый. Черные густые волосы. Рост невысокий, одежда – белая, с такими же золотистыми заклепками, оттеняет эти яркие цвета. А главное – глаза. Широко распахнутые, черные, глубокие, они словно притягивали к себе, вбирая мельчайшие оттенки чувств.

Он мгновенно осмотрел задержанных – Макс невольно встал – и остановил взгляд на Алексе.

На этот раз импульс телепатической связи не пытались сделать незаметным – касание было мягким, «вежливым», но весьма ощутимым. Не заслоняя белых стен и напряженных лиц, перед глазами вдруг прорезался и завис в воздухе алый цветок, похожий на тюльпан. Живо и ярко просияли лепестки, и цветок чуть придвинулся.

Женщина что-то сказала, по интонации – предостерегающее, но краснокожий мужчина чуть улыбнулся, подняв руку ей навстречу – словно останавливая возражение. Пристальные глаза слегка прищурились – совсем ненамного, и «тюльпан» приглашающе раскрыл лепестки.

«Я спрашиваю разрешения», – беззвучно и ровно проговорил спокойный голос.

Лина не отдернула рук. Сработали намертво въевшиеся навыки самоконтроля. Несмотря на сорвавшееся в бешеный ритм сердце, несмотря на окативший холодом страх, она не изменилась в лице – даже дыхание не сбилось. Если ее сейчас видят, то…

Страх снова ужалил ледяными иглами, но наперекор ему всколыхнулось упорство. Злость. Решимость. Еще поборемся. Ну-ка спокойней.

Словно оценивая рисунок, она еще раз отодвинула от глаз картину, прищурилась…

Итак, что это за новое имущество объявилось в нашей комнате? Ох, зря я перестала проверять подслушку, с тех пор как Алекс сбежал…

Камера новая. Современная. Судя по всему – из тех, что охватывают всю комнату, не меняя положения. И видят даже в темноте.

Стандартное оборудование для слежки… почти.

Кое-чего не хватает. Лина в удивленном раздумье подняла бровь – нет «глаза». Маркировки нет, проще говоря. Служба слежения и Служба дознания, конечно, маскировали свои шпионские штучки, но при обнаружении на них сразу проступал либо глаз, либо меч под короной. Знак принадлежности «шпиона» к государственной службе. Лина знала это точно, поскольку в обвинениях на суде часто звучали пункты о покушении на имущество Империи…

А здесь знака нет.

Так что же получается? За ней следят негласно? Секретность высшего уровня? Или это не Служба дознания? Кто тогда? Кто еще смеет вскрывать личную комнату ведьмы ближнего круга, ведьмы такого высокого ранга, что на ее арест непременно требуется санкция лично повелителя? Ближний круг – те, кому Его Величество доверяет. Если так вообще можно сказать.

Зоя?

Может быть.

Ее высочество не желало смиряться с поражениями. И то, что ее, родную сестру, Вадим одернул из-за Лины, не прибавило ей любви к фениксу. Так что, вполне возможно, это она. И что теперь делать?

Спокойнее.

Сколько бы это здесь ни провисело – оно не могло отследить ничего лишнего. Встречи в собственной комнате никто в здравом уме не назначит, ничего противозаконного она здесь не прячет, сама с собой наедине не разговаривает и тем более не высказывается по поводу Его Избранности.

Так. Ну и?

Не стоит паниковать. Или стоит?

Нет. Если бы это была Служба дознания, в комнату уже вломилась бы группа захвата. «Нет, паниковать не будем. И переноситься никуда не будем – мы законопослушные граждане, правда, птичка? И мы очень устали. Мы приляжем сейчас и подумаем, все взвесим, а завтра решим. Вариантов-то всего три – бежать, сделать вид, что ничего не произошло, или громко требовать разъяснений». И все равно во всех трех вариантах она засветится, как новогодняя елка.

Лина повесила неправильную картину на место. Медленно. Подчеркнуто спокойно. «Недоуменно» пожала плечами: мол, смотрите, мне скрывать нечего, и бояться тоже.

И завалилась на диван. «Спать». Раздеваться, правда, не стала. Это было бы уже слишком. Сжав губы, Лина повернулась спиной к объективу.

Это было глупо? Может быть, стоило сбежать сразу? Не обсуждается. Молча гипнотизируя взглядом стенку, Лина пыталась понять, не допустила ли ошибки. Стратегия поведения на случай слежки или подозрений выработана давным-давно. Еще три года назад, когда она ответила «да» на предложение вступить в Темную Лигу. Встав на путь риска, волей-неволей призадумаешься о том варианте невеселого будущего, в котором маячат наручники и дознаватели. Особенно если отличаешься повышенной живучестью. Это полезное качество в данном случае может оказаться минусом. Вот она и задумалась. Как говорится, на воре шапка горит. Поведение кандидата на арест может разоблачить его ясней, чем три десятка улик. Бегство неспроста считается признанием вины. Так же как и гордое молчание в ответ на вопросы.

Нет уж, я себе такого позволить не могу. К ангелам гордость. Я обещала Алексу, что дождусь. И буду врать, выкручиваться до последнего. Мне есть ради чего жить.

Леш, где ты сейчас, Леша…

Внезапно и тревога, и неотступная, давящая усталость, и неотвязные иголочки страха словно отступили перед прихлынувшей тоской. Леш, Леш, Леша-а… Ощущение потери не проходило, оно было сильным, постоянным и жгуче-беспокойным, словно она потеряла что-то важное: утратила Феникса, пламя, руку, – и ни примириться с этой утратой, ни забыть!

Стиснув зубы, плотно сжав веки, она глотала комок за комком, возникавшие в горле непонятно откуда, и старалась отвлечься. Феникс она или нет, в конце концов?!

Что ж делать? Затаиться? Бежать? Или поднять скандал?