Глава 40
Вирус начинает действовать

Последние полчаса рыжий зверек не шевелился. Он лежал, распластавшись на засыпанном травой полу, и ни на что не реагировал. Даже глаз не открывал. По золотистой шкурке периодически пробегала дрожь.

Алекс то и дело отвлекался от своих записей, поглядывал на клетку.

Время подкатывало к полуночи, и в лаборатории остались только он и молодой врачеватель Мал-Алий. Ученый хлопотал над прозрачным столом, уставленным прямоугольными кюветами. Алекс даже не вникал в то, что он делал и каким образом над каждой прямоугольной «тарелочкой» получалось силовое поле, пропускающее только руку ученого, – знал, к чему могут привести расспросы. Макс как-то заинтересовался, и обрадованный вниманием ученый часа три с энтузиазмом выкладывал ему суть своей работы, пока любопытный гость не взмолился о пощаде.

А сейчас не до лекций.

Леш снова глянул на клетку. Все по-прежнему. Зверек не двигался и не открывал глаз. Пушистый бок чуть заметно поднимался и опадал. Цветные линии показывали повышенную температуру и частое сердцебиение.

Так будет и с Димом?

В последнее время Леш все чаще думал именно так: Дим. Брат.

Неужели Повелитель с его ледяными глазами исчезнет? Исчезнет тот, кто уничтожил мир, ликвидировал Стражей и едва не убил его самого, и Повелитель Вадим снова станет Димом. Во Дворце, когда они вместе кидали в пруд камешки, соревнуясь, кто больше «блинов» сделает, ему однажды показалось, что все по-прежнему. Дим смеялся и выглядел до того по-человечески, что Алекс даже глаза закрыл. Показалось, что все это ошибка, бред – захват Небесного Свода, мертвые тела в коридоре, кровь, на которой он тогда поскользнулся. Потом кошмарный разговор, который он почти забыл, а память сохранила только страх и шок от потери магии, от всего… И следующие дни в больнице, и годы метаний по миру в попытках спасти и помочь, потом плен, камера.

Вдруг на него что-то нахлынуло, и он явственно увидел Дима. Увидел, как тот вдруг нахмурился, коснулся наушника – крохотного такого, не заметишь, если не присмотришься, – и раздраженно приказал: «Конечно, под наблюдение. И возьмите кого-нибудь из ближайшего окружения. Что значит, под каким предлогом! Служба дознания, я вас должен учить делать вашу работу? Вот именно. Да, организуйте какую-нибудь… Потом прикончить. И не беспокойте меня в ближайший час!» – и наваждение развеялось.

Неужели это можно исправить? Ан-ниты обещали, что приготовят несколько разновидностей вируса. В том числе такой, который сожжет дайи в считаные минуты, максимум в полчаса. Но при этом надо быть рядом, чтобы лечение не повредило здоровью. Подпитать, если что, поддержать, лекарство дать…

И еще одна причина, чтобы быть рядом. Что скажет Дим, что почувствует, когда поймет, что натворило его темное альтер-эго? Работа, конечно, глушит переживания, проверено на себе, и ее у них в эти недели и месяцы будет много. Но невозможно работать вечно. Что будет с Димом, когда появится время все осмыслить и совесть возьмет за горло?

Надо быть рядом. Помочь.

И Алекс работал как одержимый, стараясь точно распланировать работу подполья. Придержать радикальные группировки, подбросив им нужные и доступные цели по ликвидации серых, которые наверняка успеют спрятаться. Теперь-то понятно, отчего у каждого из серых советников есть подземное убежище. Нужно скоординировать работу групп, не допустить массового истребления бывших «реципиентов». Нужно через Темную Лигу наладить контакт с демонами. Нужно как можно ярче представить мир Ангъя, чтобы показать Диму, да и демонам тоже… Особенно молодежи. Она больше готова к переменам. Голова пухла от забот, и Леш не раз жалел, что ему всего двадцать один год и опыт у него больше военный и магический, а управлению магов не учат…

Это работа для Дима. Надо будет испытать этот «быстрый» вирус на себе. Как Богуслав. Надо…

– Пи-ик? – послышалось в тишине.

Алекс резко поднял голову. Да!

Зверек в клетке уже не лежал. Он стоял! Неуверенно покачавшись на слабых лапках, он понюхал воздух, чихнул, оглянулся… и, попив водички, узрел людей.

Алекс замер. Память о том, как всего шесть часов назад комок шерсти бесновался, бросаясь на стены и визжа, была еще жива. Но сейчас зверек явно не намеревался на кого-то бросаться. Он тихо фыркнул, довольно бодро потрусил к стенке и, почесав за ухом, требовательно запищал, выпрашивая еды.