ГЛАВА 10

Через два дня в девять ноль-ноль президент и премьер внимательно слушали доклад коротко стриженного человека с седыми висками.

— Александр Владимирович Зарубайко, тысяча девятьсот шестидесятого года рождения, образование высшее, закончил физический факультет Днепропетровского университета, женат, жена — Надежда Степановна Зарубайко, тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения, закончила иняз, свободно владеет английским, немецким, испанским. У них двое взрослых детей: сын и дочь — имеют собственные семьи. До недавнего времени объект руководил небольшой компьютерной фирмой в своем городе, занимающейся как торговлей компьютерами, их обслуживанием, так и разработкой программ по заказам. В Москву приехал два месяца назад. Сразу начал заниматься лечебной практикой. Пациентов находит и выбирает по Интернету. В основном лечит больных раком и людей с травмами позвоночника. Иногда детей с ДЦП. В редких случаях, лишь по просьбе людей, с которыми работает, может лечить и другие болезни. В данный момент объект проживает вместе с женой в селе Глубокие Канавы, Волоколамского района, Московской области. Оформлен как частный предприниматель, осуществляющий свою деятельность в городе Волоколамске. Основной вид деятельности — консультации по здоровому образу жизни и решению кризисных ситуаций. За лечение берет в среднем триста тысяч рублей. В качестве своего гонорара проводит лишь мизерную часть полученных средств. На большую часть суммы больные покупают акции двух открытых им акционерных обществ. Естественно, он является директором обоих.

— Чем занимаются эти фирмы?

— Первая — АО открытого типа «Антиграв». Согласно уставу деятельность данной фирмы направлена на разработку и создание новых видов транспортных средств, основанных на преодолении и экранировании гравитационных сил. Именно акции данной фирмы покупают больные и тут же меняют их на акции второй фирмы АО закрытого типа «Антигравик». Его цели и задачи аналогичные предыдущему. В АО «Антигравик» в качестве вступительного взноса объект внес права на использование своего патента антигравитационного устройства. Сам его оценил и выписал себе акций на триста миллиардов рублей, которые и меняет на купленные за реальные деньги акции другой своей фирмы. В результате этих махинаций объект является единственным акционером и директором фирмы, имеющей на счету девятнадцать миллионов четыреста двадцать тысяч рублей.

— Это интересно только налоговой. Что-нибудь еще?

— Да, господин президент.

— Докладывайте.

— Объект организовал что-то наподобие школы, где он учит своих последователей проникать в суть вещей. Это его собственная формулировка. В настоящий момент его занятия посещают двенадцать человек. Семеро из Волоколамска, в том числе жена мэра города. Двое из Москвы, отрабатывают долги. Тем, у кого нет денег на лечение, он предлагает отработать три года на полном пансионе, но без оплаты.

— И много таких?

— Пока что лишь эти двое. Самая талантливая из его учениц, по всеобщему мнению, Светлана Рогина. В настоящее время проживает с четырехлетним ребенком и сестрой в том же селе, что и объект. Она единственная, кто реально помогает ему в лечении больных. Оформлена как частный предприниматель, занимающийся оздоровительным массажем. Когда мы начали изучать, как она и ее сестра оказались рядом с объектом, то выяснили любопытные детали. Столь же любопытной оказалась история еще одной ученицы Катерины Новиковой, с которой объект познакомился, разыскивая труп и убийц ее брата.

Выслушав истории с розыском трупа и похищением Светланы, президент спросил:

— Этот ваш Марат предоставил какие-то объективные данные, подтверждающие его версию?

— Нет. Из объективных данных у нас на сегодняшний день только результаты оперативной съемки по наблюдению за объектом. Весьма любопытные.

— Показывайте.

— Занятия начинаются в семь утра и продолжаются три часа до десяти. Состоят из чередующихся медитативных и физических упражнений. Как видно, физические упражнения представляют собой некий комплекс работы с двумя палками. Специалисты считают, что ближе всего к увиденному филиппинская школа боевых искусств арнис.

— Экзотично.

— Полностью с вами согласен. Арнис не слишком популярная школа. Более того, специалисты считают, что если это арнис, то либо весьма модернизованный, либо, наоборот, какая-то архаичная версия, берущая в основу средневековое испанское искусство фехтования двумя руками, шпагой и длинным кинжалом.

— Давайте дальше, у нас мало времени.

— Слушаюсь. После душа и коллективного завтрака, играющего роль производственной пятиминутки, большинство отправляются в город. Объект всегда ездит по короткой, полностью разбитой дороге, которой, кроме него и редких тракторов, никто не пользуется. Съемка некачественная, нашу машину сильно бросает. Несмотря на все усилия, мы не можем на джипе поддерживать скорость, с которой едет клиент на своей малолитражке. В одиннадцать двадцать пять он высаживает жену и Светлану возле арендуемого дома, в котором проходит прием пациентов. Сам отправляется на кирпичный завод, где его фирма арендует небольшую печь. Ровно в одиннадцать тридцать рабочие выключают печь и достают десять пар алюминиевых шаров диаметром двести миллиметров, разогретых до температуры пятьсот градусов. Как вы видите, керамические подносы с шарами выкладываются на невысокий длинный столик. В это же время появляется объект. Звук не очень хороший. Он сказал рабочим: «Сегодня, на восемнадцать тридцать, в полседьмого». Каждый день он сообщает им, на когда готовить вторую порцию шаров.

Затем зрители следили за тем, как объект наблюдения, проводив рабочих и закрыв за ними дверь на ключ, достал из нагрудного кармана рубахи белое блюдце и металлическую штучку, похожую на женскую заколку. Опустив блюдце на небольшой высокий стол, стоящий перед подносами с шарами, он уколол заколкой себя в вену на руке и нацедил на блюдце немного крови. Вытянув над ним свои ладони, он замер с закрытыми глазами, лишь губы иногда шевелились, а на лице все явственней проступало напряжение.

— Что он говорит?

— Специалисты ничего не могут разобрать, даже не знают, на каком языке. Правда, утверждают, что иногда он матерится. Ничего нового, обычный мат.

— А вы что ожидали, он и в этой области изобретать будет?

— За время наблюдения такого насмотрелись, что будешь ожидать чего угодно. Он так сорок минут стоять будет. Проматывать?

— Конечно.

Объект стоял, как и прежде, лишь крупные капли пота, стекающие по его лицу, и усталость, явно читающаяся в непроизвольных движениях тела, показывали, что прошло уже много времени после начала этого действа. Вдруг он открыл глаза и взмахнул руками. Казалось, кровь на блюдце вскипела и начала искриться. Схватив блюдце, он широко и быстро взмахнул им над шарами. Капли крови упали на шары, и те взорвались фейерверком горячих искр, летящих во все стороны. Колдун посмотрел прямо в камеру, подмигнул, обессиленно упал в кресло и достал из стоящего рядом портфеля бутылку минеральной воды.

— Еще раз последний кусок в замедленном темпе. Он что, знает, где стоят ваши камеры?

— Похоже на то. То в одну подмигнет, то в другую. Если вы обратите внимание на капли крови, то на каждый шарик падает одна капля, причем одновременно. А блюдце абсолютно чистое, блестит в лучах лампы.

Переговорное устройство на столе мигнуло.

— Господин президент, прибыл господин Зарубайко.

— Хорошо, пусть подождет пять минут. — Президент обратился к человеку с седыми висками: — Коротко ваши впечатления об объекте.

— Объект, несомненно, владеет способностями, которые принято называть экстрасенсорными. Проведенные им операции по поиску своей нынешней ученицы Светланы и покойного брата Катерины доказывают, что объект владеет в достаточной мере возможностями биолокации. Считаю, что его участие в ряде операций могло бы быть очень полезным. В первую очередь это касается операции «Охота на крысу».

— Вы уже, кажется, пробовали задействовать людей с такими способностями?

— Да, вы правы, толку пока что было немного. Но объект демонстрирует способности, несравнимые с теми, что мы могли задействовать до него. Мы ничем не рискуем, господин президент.

— Хорошо. Мы подумаем над вашим предложением. Вы свободны.

Президент задумался. Операция «Охота на крысу» по поимке особо опасного террориста Кудо Маурова проводилась без каких-либо успехов уже несколько лет. В последний месяц участились агентурные данные о том, что подготовка к очередному теракту, проводимая под его руководством, близится к концу. Несмотря на все усилия, нет информации ни о месте, ни о времени, ни о том, какие объекты инфраструктуры выбраны в качестве цели. История применения людей, обладающих необычными способностями, к операциям спецслужб была известна президенту не понаслышке. Она была столь же неоднозначна, как и персоны, принимающие в ней участие. Рядом с немногочисленными успехами стояла длинная череда ошибочных указаний. Но в данном случае полковник был прав. Стоило попробовать еще раз.

Он смотрел своим фирменным, пробирающим до спинного мозга взглядом на вошедшего мужчину, приветливого, вежливо поздоровавшегося и подошедшего к длинному столу, за которым уже сидел премьер-министр.

— Здравствуйте, Александр Владимирович, — ответил на его приветствие вслед за премьером и вместо того, чтоб предложить садиться, неожиданно спросил: — Занимаетесь спортом?

— Постоянно, господин президент, — радостно сообщил посетитель, как будто ждал этого вопроса.

«Тот еще жук. Спокойный как удав», — подумал хозяин кабинета. Он уже привык за последние годы, что в его присутствии люди волнуются.

— Каким, если не секрет?

— В юности любил бокс и фехтование, а вот на старости лет увлекся арнис. Далаван Бастон сейчас изучаю. Это филиппинское…

— Я знаю, что такое арнис, Александр Владимирович.

«А ты, брат, крут, людей из равновесия выводить. Чувствуется школа… интересно, сесть предложит или стоя допрашивать будет», — подумал вошедший.

Когда ученики начали приставать, чтобы он им сказал, кто его двумя палками махать научил, пришлось придумывать учителя арнис и рассказать им о Далаван Бастон. Единственное, о чем умолчал Саша, так это о том, что узнал он об этом искусстве из Интернета. Хорошо, что еще своевременно задумался, как обозвать то, чему его учит ящер. Вот и пригодилось.

В комнате повисла неловкая тишина, в которой двое играли в гляделки, а третий недоуменно на них смотрел. Саша, вовремя отведя глаза в сторону, еле удержался, чтобы не подмигнуть ему.

— Присаживайтесь, Александр Владимирович. Эксперты частично подтвердили написанное вами о возможностях квантовых близнецов, как и то, что предоставленные вами как образец два шара действительно ими являются. Но, как вы, наверное, понимаете, у них появилась масса вопросов, на которые они хотели бы получить от вас ответ.

— Господин президент, мой адрес и телефон известны. Я ничего не скрываю и с удовольствием пообщаюсь с теми, кого вы пришлете. Но было бы лучше, если бы я имел возможность выбора, скажем, из двадцати кандидатур. Тогда был бы шанс подготовить пилота.

— Пилота?

— Рабочее название человека, научившегося управлять квантовыми близнецами. Дело в том, что существует острая необходимость детального изучения их свойств и разработки теории, объясняющей все парадоксы, которые они демонстрируют. Особенно когда ими начинают управлять.

— Правильно ли мы вас поняли? Вы, создатель этих близнецов, умеющий ими управлять, не понимаете их свойств?

— Совершенно верно, именно это я и хотел сказать.

— И тем не менее настаиваете на широком внедрении того, что вы называете стационарным применением квантовых двойников?

— Да, поскольку здесь вопросов меньше всего.

— Ваши предложения внимательно изучены. Они базируются на весьма смелых предположениях. А именно. Вы предполагаете, что никто не способен повторить открытый вами процесс изготовления квантовых двойников, что процесс этот будет оставаться штучным, а изучать его будут способны только ваши ученики. Не могли бы вы объяснить, в чем состоит ваша уникальность?

— Дело в том, что процесс получения квантовых двойников не является технологическим. Каким он является, мне сказать трудно. Понятия «мистический», «магический», «волшебный» лишь отчасти передают суть превращения. У меня — получается. В этом и состоит моя уникальность. Учеников, способных в будущем научиться тому, что умею, я пока не нашел. Именно в силу этого мне кажется разумным не откладывать очевидные применения двойников в долгий ящик, а начинать прямо сейчас, и начинать с бескабельной транспортировки электроэнергии. В мире на сегодняшний день производится около шести триллионов киловатт-часов так называемой «ночной» электроэнергии. Продается она по цене в три раза дешевле «дневной» и в пять раз дешевле электроэнергии, потребляемой в периоды пиковой нагрузки. Соответственно, покупая ночной тариф в одной точке, продавая по дневному, еще лучше, пиковому, тарифу во второй, можно положить в карман некую разницу, придающую такой суете определенный смысл. Но не это главное. Продающий даже небольшую часть энергии, потребляемой в пиковый период, становится жизненно важным элементом в системе энергообеспечения, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но это выходит за рамки задач той фирмы, о которой я веду речь. Наша задача — предоставить возможность перебросить энергию с одной точки в другую. Слово «наша» я позволил себе употребить, поскольку готов пятьдесят процентов акций фирмы, занимающейся переброской электроэнергии, подарить государству. Без права перепродажи. Хочу подчеркнуть, что данная фирма будет себя позиционировать строго как сервисная, оказывающая услуги по передаче энергии с очень простыми, понятными и одинаковыми для всех клиентов условиями. Вопросы покупки электроэнергии у производителей по всему миру и продажи ее потребителям может взять на себя совсем другая структура, созданная, к примеру, на базе РАО ЕЭС. И поскольку она узнает о возможности бескабельной передачи раньше других возможных конкурентов, то будет иметь перед ними небольшую фору. Может заключить с нами некий контракт, обеспечивающий ее заказам приоритетный характер. Я думаю, специалисты найдут возможность правильно использовать такой эксклюзив.

— Знаете, есть такая народная мудрость — «бесплатный сыр только в мышеловке», — задумчиво произнес президент, выслушав пламенную речь о прекрасном будущем. — Анализируя ваши предложения, как-то сразу ее вспоминаешь. Мы еще и попросить не успели, а вы уже всю мировую торговлю нам предложили и половину дохода от транспортировки. С чего бы такая щедрость?

— Продавать электроэнергию — это не пивом торговать. Туда людей с улицы не пускают. Поэтому я сознательно отдаю государству полный контроль над ситуацией. Это, с моей точки зрения, единственный способ запустить процесс. Что касается торговли, то этим должны заниматься специалисты в данной отрасли. У меня есть чем заняться.

— Если я правильно вас понял, вы хотите разделить права собственности над компанией, занимающейся передачей электроэнергии, пополам. Пятьдесят процентов оставить себе, пятьдесят процентов передать в государственную собственность?

— Контрольный пакет у государства. Пятьдесят процентов минус одна акция у меня, пятьдесят плюс одна у государства. Единственная просьба, чтоб ближайшие три года об этой дарственной знал ограниченный круг лиц.

— Поясните, пожалуйста, зачем такая секретность.

— Мне трудно прогнозировать, на какие рынки удастся прорваться компании, пытающейся торговать электроэнергией в мировом масштабе, но практически не сомневаюсь, что рынок США, Канады, частично Европы останется для нее закрыт. Более того, руководство США, как только разберется, в чем дело, сразу создаст конкурента и начнет требовать свободного доступа к сервисной компании, выполняющей непосредственную работу. Если будут уверены, что мы просто частная компания, то они пойдут на то, чтобы допустить нас к своей энергетике в надежде перекупить, украсть технологию, либо, на худой конец, просто национализировать после того, как все необходимые соединения будут выполнены. Особенно если мы разыграем небольшую ссору с головной компанией-заказчиком. Типа наши партнеры заставили нас в свое время подписать драконовский контракт, держат на коротком поводке и не дают развернуться во всю ширь. Когда руководство РАО ЕЭС под давлением мировой общественности разрешит нам прямые контакты с другими фирмами, то нас будут встречать как узников, вырвавшихся благодаря усилиям борцов за свободу рынка. После этого накладывать ограничения на нашу деятельность будет несколько неловко.

— Боюсь, у вас чересчур наивная получается двухходовка, никого такой не проведешь, но я тоже вижу резоны не афишировать наши будущие договоренности. А как вы видите сотрудничество в области летательных аппаратов?

— Честно говоря, тут я бы хотел передать на крепкие плечи государства либо связанных с ним организаций большую часть видимых мне вопросов. К ним относится в первую очередь изучение свойств управляемых двойников. Как результат этих исследований — выработка рекомендаций по типам возможных летательных аппаратов на базе двойников. Разработка принципиальной схемы и опытных экземпляров двигателей. Летные испытания, госприемка. Мы на себя берем производство моторов и подготовку пилотов. Над тем, будем ли мы торговать своей продукцией или сдавать в аренду, я еще не думал. Условия будут выработаны акционерами компании.

— О какой компании идет речь и кто является ее акционерами?

— Компания «Антиграв». Из акционеров пока я один. Компания представляет собой АО открытого типа. У меня там на сегодняшний день где-то на двадцать миллионов рублей акций. В перспективе я вижу компанию, аналогичную той, которая будет заниматься передачей электроэнергии, с теми же акционерами и теми же пропорциями в правах на собственность.

— И последний вопрос, Александр Владимирович. Почему вы решили предложить свои изобретения и таланты правительству России? Вы ведь гражданин Украины?

— Реально можно было предложить России, Китаю и США. Почему выбрал Россию… сердцу не прикажешь, господин президент. Остальные резоны, такие, как деньги, влияние, уважение и тому подобное, — присутствуют и во всех других рассматриваемых случаях, поэтому превращаются в фон, не влияющий на выбор.

— Сердце — это не слишком веский аргумент в таких делах. Сегодня вам нравится российское правительство, завтра понравится американское. И получится, это не американцы нас пустили в свою энергосистему, а мы их в свою. Вы ведь, скорее всего, умеете превращать близнецов в обыкновенные шарики? — Острый взгляд президента буквально впился в Сашины глаза.

— О том, как разрушить это состояние, подробно изложено в моей докладной записке. — Саша категорически не желал преждевременно разглашать свои таланты, резонно полагая, что это замедлит победоносную поступь квантовых близнецов на свободный рынок. — Если положить передо мной два нагретых близнеца, то я могу разрушить это состояние при температурах, несколько ниже критической. Если они разведены в пространстве, остается лишь грубое механическое или температурное вмешательство. Что касается всего остального, то вам виднее. Риск присутствует в любом деле, господин президент. — Он задумался. — Разрешите рассказать вам одну историю. Это случилось во времена Сталина. Тогда была такая интересная практика. Не удивлюсь, если ее сегодня назовут античеловеческой. Профессуру, которой не нашлось преподавательской работы в столице и Ленинграде, отсылали на периферию поднимать уровень образования и научных кадров в глубинке. Моих покойных отца и мать обучал физике ленинградский профессор, а они обучали физике меня. — Изобретатель неожиданно замолк и задумался, не обращая внимания на присутствующих.

— Какое это имеет отношение к нашей беседе? — холодно поинтересовался президент. Он не выносил, когда начинали распускать сопли. Слишком часто ему приходилось иметь с этим дело. Посетитель недобро взглянул на президента и растянул губы в улыбке.

— Самое непосредственное. Если задумаешься, то у нас долги не только перед своими родителями, но и перед огромным количеством других людей, которых, как правило, уже нет в живых. Но это вовсе не значит, что их не нужно отдавать… Впрочем, если у вас появятся более конкретные предложения, как увеличить ваше доверие к моим словам, я их с удовольствием выполню.

— Хорошо. — Президент поднялся со стула, к нему присоединились все остальные. — Ваши предложения будут рассмотрены в ближайшее время, и в течение трех-четырех недель вы получите ответ.

Когда посетитель уже выходил, его вдруг спросили:

— Александр Владимирович, совсем забыл вас спросить. А кто у вас начальство?

Холодные светлые глаза президента внимательно смотрели на изобретателя. Секундное недоумение в глазах посетителя сменилось пониманием. Широко улыбнувшись, экстрасенс ответил:

— Это была шутка. Просто человек понравился. Да и не угрожал он мне ничем. Тогда. Еще раз до свидания.

Невысокий человек, взявший на себя ответственность за непростую и немаленькую страну, продолжал пристально смотреть на него. Затем, решив что-то для себя, сказал:

— Александр Владимирович, задержитесь в приемной. Сейчас к вам за консультацией обратится полковник Кузнецов. Он и мы все очень надеемся, что вы сможете помочь ему в решении одной непростой проблемы.

Выслушав Василия Петровича, именно так представился тот, кого президент назвал полковником Кузнецовым, Александр решил посоветоваться с Хором. Тут был такой случай, что лучше отказаться, чем пообещать и не сделать. По фотографии клиента ящер определил его как живого и прочитал небольшую лекцию:

«Если разумный, которого мы ищем, живой, то найти его относительно нетрудно. Проще всего по слепку тонкого тела. Для этого подойдет любая вещь, достаточно долго пребывавшая в контакте с разыскиваемым, либо любой разумный, достаточно хорошо его знающий. Но даже если этого нет, можно разыскать по изображению, правда, придется затратить значительно больше времени, при условии, что объект находится не в людном месте. В большом городе даже по слепку тонкого тела найти будет непросто».

«Как мне кажется, искать нам придется в малозаселенном районе, так что в этом плане переживать не о чем. А насчет слепка ауры сейчас узнаем».

— Уважаемый, Василий Петрович. Как я понял, вам обязательно нужно добыть клиента живым или получить от него сведения о готовящемся теракте.

— Совершенно верно. Но, честно говоря, с этим клиентом меня бы устроил любой результат, при котором мне бы не пришлось больше о нем вспоминать.

— Задача решаемая, однако есть несколько обязательных условий. Первое. Вы мне не задаете никаких вопросов. Второе. Вы даете в мое полное распоряжение шесть-семь человек, владеющих холодным оружием, а именно: арбалет легкий. Прицельная дальность и убойная сила — сто метров. Бойцы должны быть способны на стометровой дистанции выбить девяносто очков из ста на мишени для лука; легкий щит, копье и любой клинок. Владеть хотя бы на среднем уровне. Общефизическая подготовка на уровне войсковой разведки. Проверять буду лично, пока зачет не сдадут, никуда с ними не поеду. Приборы ночного видения у каждого. Третье. Нужен либо предмет, долгое время бывший во владении Маурова, либо человек, хорошо его знающий. После того как все будет готово и нас доставят в Моздок, понадобится вертолет в полное наше распоряжение. Операция займет не больше трех суток.

— Ваше участие в операции категорически исключается.

— Хорошо. Тогда мы летаем в течение суток и выдаем вам точные координаты объекта и приблизительный состав его сопровождения. Дальше вы действуете самостоятельно.

— Зачем вам тогда эта цирковая группа сопровождения?

— Вы забыли первое условие. Как со мной связаться, вы знаете. Предупреждать не менее чем за двое суток до вылета на место. И большая личная просьба. Поснимайте все камеры, которые вы натыкали возле печки и в доме, где мы больных принимаем. Они очень мешают работать. Вы уже наснимали достаточно. Заранее благодарен. К сожалению, вынужден откланяться.

Экстрасенс вышел, а невысокий мужчина с седыми висками набрал номер и сказал в телефонную трубку:

— Объект направился к своему автомобилю. Сергей, создай ему по дороге пару неприятных ситуаций и сними на камеру, как он будет реагировать. Но аккуратно. Никакого членовредительства, только материальный ущерб. Потом доложишь.

Положив трубку, он раздраженно спросил сам себя:

— Экстрасенс долбаный. Начитался, мля, книжек про самураев. И где я ему этих циркачей должен найти?

Набрав еще один номер, он коротко изложил требования к кандидатам в будущую цирковую группу.

— Через неделю, максимум через десять дней чтоб группа была готова. Это приказ. Найди казаков, реконструкторов, исторических фехтовальщиков, пусть ребят натаскают.

— …

— Не надо задавать мне глупых вопросов. Через неделю жду вашего доклада.

После окончания разговора его губы еще некоторое время шевелились. Специалист разобрал бы много слов из языка, близкого по грамматике к русскому литературному.

О снаряжении следовало позаботиться заранее, и Саша после разговора, по дороге домой, закупил себе необходимую экипировку, боевую казачью шашку и крепкую трость. Средства связи ему наверняка выделят, а вот об оружии можно не мечтать. Но длинный ножик и палочку никто не отберет. Переодевшись прямо в магазине, сложив все остальное в большой рюкзак, полюбовался в зеркало на свою фигуру в пятнистом камуфляже и высоких берцах, поехал домой улучшать свое холодное оружие и получать на него разрешение.

Перед тем как нагревать шашку в печи, Хор велел покрыть лезвие тонким слоем пасты с угольной пылью. К счастью, подошла и графитовая, которую достать было значительно легче. Рукоятку на всякий случай Саша обмотал бинтами с размоченной глиной, типа как гипс наложил. Рукоятка была простой, если испортится при нагревании, не жалко, мастер новую поставит. Затем засунул шашку в печь и нагрел до пятисот градусов. Пока печь нагревалась, вылил в длинную и узкую посудину десять литров машинного масла. Вытащив нагретую заготовку, он привычно воткнул серебряную заколку себе в вену и нацедил на блюдечко крови. Все конструкты над оружием выполнялись только на крови. Традиция.

Конструкт чем-то напоминал уже до боли знакомый вариант сопряжения тел. Металл, он везде металл и обращаются к нему схожим образом. За деталями Саша следил невнимательно, он был выжат досуха после алюминиевых шариков, и новое в голову не лезло. Булатом в ближайшем будущем тоже заниматься не собирался. Вылив пузырящуюся кровь над лезвием, вспыхнувшим искрами и разноцветными огнями, он, падая в кресло после того, как бросил заготовку в емкость с маслом, успел подумать: «Крови на оружие идет больше, чем на шарики».

Сколько он просидел в полуобморочном состоянии, Саша не помнил. Когда он пришел в себя, шашка была уже не горячей, а теплой. Узнать ее было трудно, фон стал темным, почти черным, по нему змеился светлый рисунок, состоящий из мотков, клубков и прядей, создающих завораживающий кольчатый узор. При ударе по ней металлическим предметом шашка издавала чистый долгий звук, как камертон. Еще два вечера Саша обучался под чутким руководством наставника правильно затачивать свое оружие. Ящер был явным фанатиком холодного клинка.

После заточки клинок достиг нереальной остроты и рубил буквально все: гвозди, пуховые подушки, шелковые платки. Жена пообещала, если он еще хоть что-нибудь уволочит из дома для своих мальчишеских экспериментов, то он об этом очень пожалеет. Пришлось наносить вред окружающей природе. Каждый день он отправлялся на полчаса или на час к зарослям ивняка на берег небольшой речушки, где Хор заставлял его бегать как наскипидаренного, перебрасывать клинок из руки в руку и беспощадно рубить зеленые насаждения. Нашелся в городе умелец, который по его просьбе переделал плечевую портупею, соединив ее с ремнем так, чтоб шашку можно было носить за спиной.

Через несколько дней в Москву приехал партнер Семена Бараца — Михаил Львович, и начались переговоры о продаже его доли. Саша сперва принимал в них участие в качестве одного из адвокатов со стороны Семена. В отличие от остальных, он ничего не говорил, но от этого его роль в достижении и подписании предварительных договоренностей меньше не становилась. Теперь ему оставалось в качестве уральского шамана провести курс омоложения клиента, и в случае если результаты того удовлетворят, Михаил Львович должен был подписать документы по продаже своей доли.

Вот уже три дня подряд Саша ездил вместе со Светланой каждое утро к нему в отель и подправлял его пошатнувшееся здоровье, после чего оставлял в распоряжении массажиста и фитнес-тренера, которые занимали Михаила Львовича до самого вечера. Так должно было продолжаться еще четыре дня, но позвонил полковник с седыми висками, назвавшийся Василием Петровичем, и сообщил Саше, что можно знакомиться с группой и вылетать на задание. Все подготовлено.

Обрадованный, он сообщил Львовичу: нужно сделать перерыв на несколько дней для релаксации организма. Оставив того целиком в распоряжении тренеров, Саша отправился знакомиться с будущими партнерами.

Переодетый в пятнистый камуфляж, с большим, но практически пустым рюкзаком за спиной, он в условленном месте подсел в машину к полковнику, которая повезла их за город. Шофер мельком взглянул на него в заднее зеркало и сразу перевел взгляд на дорогу. Саша расплылся в широкой усмешке и начал разглагольствовать:

— Ваш шофер, Василий Петрович, очень аккуратно водит. А то сейчас такие водители, слов нет. Прошлый раз, как мы с вами познакомились, возвращаюсь я домой по Волоколамскому шоссе. Передо мной джип, такая же модель, как у вашего, точь-в-точь, а сзади меня еще один пристроился. Прижимается ко мне, как последний педераст. Ну и доприжимался. Передний вдруг резко затормозил, я еле успел по обочине его объехать. А второй со всего маху поцеловал его в задницу. Извращенец. Так вы не поверите. Вместо того чтоб между собой разбираться, эти двое дятлов давай за мной гоняться и к обочине прижимать. Один сбоку выжимает, а второй сзади пытается в канаву столкнуть. Снова пришлось на обочину выезжать. У меня машинка узенькая, по самому краю легонько прошла, а у заднего джипа колесо в канаву сорвалось, он, видно, по трассе на одном приводе шел, так и покувыркался бедолага. Ужас, что творится на дорогах.

Реакция полковника, слушавшего его с кислой физиономией, ограничилась неразборчивым утвердительным междометием, а шофер почему-то стал красный как свекла.

— Я на всякий случай маску надену, чтоб меня никто не узнал, — радостно поставил полковника в известность Саша, доставая из рюкзака вязаную черную лыжную шапочку, закрывающую практически все лицо, и натягивая ее на голову.

«Идиот, — подумал Василий Петрович. — Какого хрена я с ним связался? Такой же придурок, как и остальные». Только многолетняя привычка доводить до конца любое начатое дело и висящий над головой теракт не позволили ему развернуть машину и поехать обратно в столицу. Но когда на КПП Саше все-таки пришлось снять шапочку и предъявить паспорт, полковник повеселел и уже не обращал внимания на экстрасенса, вновь напялившего свою маску.

На плацу их встречало семь человек, выстроенных в ряд. Отодвинув полковника, Саша вышел вперед и толкнул речь перед оторопевшими зрителями.

— Бойцы! Как вам, наверно, уже известно, с этого момента и до конца операции вы поступаете в мое полное распоряжение. Хочу предупредить, смысл большинства моих приказов вы понимать не будете, а я вам их не буду объяснять. Боевая операция начнется, как только мы покинем КПП. С этого момента вместо ваших рож я хочу видеть надетые маски, которые до окончания операции вы будете снимать только по моей команде. Мой позывной — Горыныч. Больше вам обо мне знать ничего не надо. Так и будете ко мне обращаться. А сейчас я бы хотел посмотреть, чему вы научились. Всем взять щиты и учебные копья. Заодно принесите и учебные клинки. Бегом марш!

От Сашиного внимания не укрылось, что перед выполнением приказа все семеро уставились на полковника и сорвались с места лишь после его едва заметного кивка. Затем он минут тридцать избивал своей палкой личный состав подразделения, прогнав его через себя трижды. Первый раз со щитом и копьем, второй раз со щитом и палкой. Третий раз, вызывая их попарно, а последних троих рискнув вызвать всех вместе. С трудом, но справился.

Но это почему-то не радовало. Не радовало сильное гибкое тело с реакцией, раза в два превышающей нормальную. Не радовало фантастическое умение владеть холодным оружием и своими конечностями. Все это было чужим, не впитанным в спинной мозг изнуряющими тренировками и пролитым потом, не вбитое в подсознание палкой тренера. Ненастоящее. За два месяца невозможно достигнуть такого совершенного владения своим телом и клинком.

«Это как при капитализме, Сеш. Кредит. Там берешь незаработанные деньги, тут получил незаработанные умения. Главное, отработать и отдать с процентами. Так что не бери в голову. Радуйся жизни самой».

«При этом надо не попасть в кризис… иначе плакали твои вложения, Хор. А радоваться можно, только отдав долги. Поэтому в долг брать невыгодно. Нет времени радоваться жизни самой…»

Заодно и познакомился с коллективом. В его подразделении присутствовала следующая живность: Гусь, Пеликан, Колобок, Змей, Рак, Рысь и Щука. Полковник взял себе позывной Первый, чтоб подчеркнуть свою руководящую роль, несмотря на то что ему слова не давали сказать.

— Сперва открою вам, бойцы, что меня обрадовало. Обрадовало, что Гусь и ряд других бойцов не взяли себе позывной Лебедь. Иначе бы пришлось кого-то менять. Огорчило, что даже втроем вы не смогли меня вывести из строя, хотя несколько легких касаний было. Тем не менее я ожидал значительно худшего, поэтому группа в целом получает оценку «удовлетворительно». Некоторым я бы даже поставил «хорошо». По вооружению. У каждого легкий бронежилет, каска, клинок на собственный выбор. Гусь, Колобок, Щука, берете щит и копье. Остальные — по арбалету и пятьдесят стрел. Все холодное оружие запаковать так, чтоб никто его не видел и не узнал. На виду должно быть только ваше штатное оружие. Сейчас вы получаете задачу самостоятельно разбиться на две двойки, в составе каждой копье и арбалет, и оставшуюся тройку в составе копья и двух арбалетов. Старший в группе — копьеносец. Если я сказал, Гусь — налево, Колобок — направо, то это касается и остальных членов их группы. Надеюсь, это все поняли. Пока есть время, рекомендую отработать взаимодействия и сигналы в группе. Первый, когда назначен вылет?

— Бойцы! — Полковник, хмуро глянув на инициативного экстрасенса, вообразившего себя великим командиром, стал раздавать распоряжения: — Выезд с базы в семнадцать ноль-ноль. Вылет в восемнадцать ноль-ноль. После обеда идем получать оружие, боеприпасы и сухой паек на трое суток. На всякий случай. Реально будем работать только один день. Завтра вечером обсуждаем результаты и принимаем решение. Вы, Горыныч, в любом случае послезавтра вылетаете обратно в Москву. Разойтись. До обеда все свободны.

— Хорошо. Как я уже говорил, суток мне будет достаточно, если вы выполнили третье условие.

— После обеда мы с вами пойдем побеседуем с одним человеком. Если этого для вас будет недостаточно, в Моздоке нас ждут еще двое и кое-какие вещи.

Обед был неплох, в отличие от предоставленного клиента.

— Этот человек был дважды за одним столом с Мауровым в течение одного часа, и это было несколько лет назад. Если остальные ваши находки такого же плана, то мы можем никуда не ехать.

— Одноклассник вас устроит? Если нет, то есть человек, воевавший рядом с ним в течение пяти лет. Два года назад он перешел на сторону законной власти. Нам удалось договориться с ним о беседе. Завтра утром он будет в Моздоке, и вы сможете в течение часа с ним пообщаться.

— Звучит многообещающе. Он теперь кто: министр, депутат, — что с ним договариваться нужно?

Полковник проигнорировал риторический вопрос, бросив на экстрасенса взгляд, красноречиво говорящий, что он о нем думает. Он уже успел переодеться в потрепанный комок и ничем не отличался от своих бойцов, если не принимать во внимание возраст. Только Саша светился своими новенькими шмотками как белая ворона. Получив рацию, переговорную гарнитуру и сухой паек, он был любезно приглашен к полковнику в кабинет попить чай и рассказать наконец-то, как завтра все будет происходить.

— Имейте в виду, официальная версия нашего визита следующая: мне поручена некая посредническая миссия, в связи с чем мне нужно встретиться со старейшинами аула Шалтой. Они предупреждены и ждут нашего визита завтра после обеда. Вы все меня сопровождаете. Ребят я уже предупредил. По легенде вы — психолог. Составляете психологический портрет Маурова. Кто бы вас там ни спрашивал, вы должны придерживаться этой версии.

— Все ясно. Значит, завтра после обеда вылетаем, якобы на эту встречу. По дороге я буду корректировать курс. Как только объект окажется в радиусе тридцати километров, я смогу определить точные координаты.

— Насколько точные?

— Круг диаметром в километр. Нужно точнее, значит, надо подлетать поближе.

— Скорее всего, этого будет достаточно, но это уже решим на месте.

— Еще одно. Иногда нужно будет садиться на землю, чтоб я взял точное направление. С воздуха это не всегда получается.

— Эта местность, Александр Владимирович, плохо подходит к увеселительным прогулкам. Вертолеты и незнакомцев там встречают неласково, поэтому каждая посадка — огромный риск.

— Насчет этого можете не беспокоиться. По нам не сделают ни одного выстрела.

— Ваши слова да богу в уши, — произнес полковник, с недоверием глядя на экстрасенса.

— Можем поспорить на десять тысяч.

— Кто спорит, тот штаны порет. Так зачем вам эта цирковая группа с арбалетами и пиками, вы можете мне наконец сказать?

— Вы опять забыли наше первое условие.

В это же время в городе Моздок в отдельном зале ресторана вкусно кушали два человека. В одном искушенный зритель сразу бы определил гражданина кавказской национальности, а второй был типичный славянин.

— Так ты говоришь, дорогой, что этот полковник прибывает для переговоров со старейшинами аула Шалтой, но почему тогда нас никто не поставил в известность?

— Мое начальство еще три дня назад вас предупреждало.

— Но с Москвы нам ничего не сообщали. Почему?

— А почему вы меня об этом спрашиваете? Позвоните в Москву и спросите.

— Уже звонил. Сказали, что решение, с кем работать на месте, принимал этот человек самостоятельно. У него есть здесь хорошие знакомые?

— Не знаю, только слышал, что его часто на особо ответственные задачи сажают.

— Вот и я об этом слышал. И мне это очень не понравилось. Потому, что я точно знаю, в этом ауле никаких задач нет вообще. Ни ответственных, ни безответственных. А значит, все это туфта, и куда он летит, и зачем он летит, мы не знаем. И с людьми странными поговорить хочет. Если исходить из того, что один из них еще два года назад был рядом с Мауровым, то второй видел Маурова последний раз тридцать лет назад.

— Может, их еще что-то объединяет?

— Ничего их не объединяет, дорогой, кроме того, что с ними хочет встретиться очень непростой полковник ФСБ. Мне не нравится этот полковник, и мне не нравится, что такие вопросы решают через мою голову. И многим уважаемым людям это не нравится. Что еще слышал?

— Рассказывали ребята, что получили задание найти любой предмет, которым долгое время владел Мауров. Мол, с группой приедет психолог, эти люди и предметы ему нужны, чтоб по американской методике составить психологический портрет.

— Брэд какой-то.

— Это все, что известно. Прилетают на один день. Послезавтра назначен обратный вылет.

— Все, что назначено, можно переиначить. А сказали так, чтоб ви нэ боялись, что это вас раком ставить приехали. Посмотрим, как оно все выйдет…

Як-40 через два часа благополучно высадил их на военном аэродроме города Моздок, а подъехавший автобус отвез на базу, где расположилась местная вертолетная часть. Там им было выделено жилое помещение, в которое поставили восемь коек. Полковнику нашлась маленькая комнатка в другом конце здания, но он заставил принести девятую койку. Саша его решение одобрил. В тесноте, да не в обиде.

Утром, после завтрака, полковник велел Саше и бойцу с позывным Рысь готовиться к выезду в город. В полдевятого они погрузились в подъехавший армейский «козлик» и выехали в направлении города.

«Ты ничего не чувствуешь, Сеш?» — Хор как обычно задавал вопросы вместо того, чтоб давать ответы.

— Стоп! — на всякий случай скомандовал Саша и начал разбираться в своих ощущениях.

Все в недоумении уставились на него, ожидая продолжения.

— Вон там дома начинаются. Четвертый дом слева. Засада. Я заметил, как бинокль на солнце блеснул.

— Уверен? — недоверчиво спросил начальник их экспедиции, вглядываясь вперед.

— Сто процентов.

— Сворачивай на стерню к той дороге, — скомандовал тот шоферу, показывая на столбы, виднеющиеся за полем.

Шофер молча вывернул руль влево, и машина попрыгала по неровному полю к соседней дороге. Полковник по телефону объяснял кому-то, как найти подозрительный дом, в котором необходимо произвести обыск. Шофер и сидящий рядом боец время от времени недоверчиво поглядывали на Сашу. Когда машину в очередной раз тряхнуло, тот не выдержал и спросил, ни к кому не обращаясь конкретно:

— Как можно было заметить бинокль, если дорога шла на юго-восток и солнце было перед нами?

— Стой, — скомандовал полковник. — Боец Рысь!

— Я!

— Передним боевым дозором, в сторону электрических столбов, бегом марш!

— Есть!

Боец вылетел из машины и легко побежал в нужную сторону, вертя головой во все стороны. Машина тронулась следом. Добежав до дороги, боец доложил подъехавшему начальству, что обстановка спокойная, передвижения врагов не замечено.

— Вопросы есть?

— Никак нет!

— Садись в машину.

Местное отделение ФСБ встретило их утренней суетой. Одноклассник Маурова, а ныне местный житель, занятый развитием торговли, уже был на месте. Он явно волновался, не ожидая от будущего разговора ничего хорошего. Когда начали спрашивать о его однокласснике, мысли в его голове заметались как птицы в клетке и нужный образ не возникал в сознании. Постепенно удалось уговорить его вспомнить и рассказать какой-то цельный эпизод с участием нужного персонажа, и дело пошло.

— Это уже кое-что, — удовлетворенно сказал Саша после получасового разговора. — А со вторым клиентом можно поговорить?

— Нет его, и связаться с ним не удается. — Начальство было в плохом настроении, постоянно общаясь по телефону с различными людьми. — Есть в наличии пистолет, который якобы долгое время был в пользовании Маурова. Хотите взглянуть?

— А какая его история?

— Кудо подарил его одному из своих отличившихся бойцов. Но пистолет Маурова не принес тому счастья. Через месяц после этого боец был убит, а пистолет, зная его историю, взял себе в качестве сувенира местный сотрудник ФСБ. Он у него провалялся дома три месяца, пока ребята не получили ваше задание. Посмеявшись, они решили отчитаться о выполнении задания этим пистолетом.

Чувствовалось, что вести этот идиотский разговор полковнику нелегко.

— Очень интересно. Если это правда, то шансы у нас очень хорошие. Где его можно посмотреть?

— Сейчас принесут. — И он снова начал звонить по телефону. — Насчет указанного вами дома с засадой. Ничего в нем, естественно, не нашли, но историю рассказали крайне интересную. Живет в этом доме чеченец, единственный на всю улицу. Соседи его недолюбливают, мягко говоря. Вчера вечером приехали к нему гости, а сегодня утром, после того как наша машина съехала с дороги, срочно погрузились в свой джип и уехали. А погрузили они в машину, со слов соседа, гранатомет, четыре автомата и снайперскую винтовку. Хозяин все отрицает, но его задержали, в доме проводится обыск, а машина разыскивается. Такие вот дела… но мой боец верно подметил, никакого блика вы видеть не могли.

— Начнем с того, что, согласно нашему уговору, это мой боец, а не ваш. Что касается моего зрения, то оно у меня стопроцентное. Скажите лучше, где ваш обещанный пистолетик?

— В дороге. Скоро подъедет.

Через полчаса прибыл тридцатилетний чернявый осетин, выложил на стол кобуру с пистолетом и начал подробно рассказывать, как он попал ему в руки. Слушая его вполуха, Саша ощупал кобуру и вытащил пистолет. Им повезло, этим пистолетом действительно долгое время владел Мауров, а полученного отпечатка ауры было достаточно для продолжения поисков.

— Спасибо вам большое, вы нам очень помогли. Эти вещи мне много рассказали о характере его владельца. Я психолог. Описываю психологический портрет преступника. Зная психологический портрет, мы можем точнее предсказать его возможные поступки. Это очень важно.

— И какие возможные поступки Маурова вы можете предсказать?

— Мне кажется, такой человек, как Мауров, способен буквально на все.

— Какая неординарная и полезная информация, — не скрывая иронии, сказал молодой, забирая кобуру с пистолетом, — я просто фигею. Рад, что смог вам помочь.

Не нужно было быть экстрасенсом, чтоб прочитать написанные на его лице мысли: «И на таких идиотов тратятся государственные деньги!» Полковник с трудом сдерживал улыбку.

— Вы так убедительно прикидываетесь дурачком, что вам трудно не поверить.

— Я женат больше тридцати лет, — задумавшись о чем-то, ответил Саша.

— Ну и что? Я тоже женат больше тридцати лет.

— Мы можем вылетать. Больше ничего не нужно, — проигнорировал он последний вопрос. Рвавшаяся на язык шутка, что многим это мастерство оттачивать и не приходится, дано с рождения, вряд ли способствовала бы укреплению взаимной симпатии.

— Каковы шансы на успех? — Полковника продолжали мучить сомнения.

— Девяносто девять процентов.

Вылетели они, только когда часы приблизились к отметке с цифрой «три». Как оказалось, полностью готовый к вылету вертолет потребовал еще часа два человеческого внимания, прежде чем взлететь в синее небо. Зато пообедали в столовой, как нормальные люди.

Сложности начались через час, когда Саша попросил сесть на укромную полянку в лесу, а после приземления категорически велел выгрузить и припрятать до возвращения все боеприпасы, кроме стрел к арбалетам.

— Хотите взорваться? Смотрите!

Он взял десяток патронов и отошел подальше от всех. Затем с помощью Хора запустил конструкт уничтожения взрывчатых веществ в радиусе пятнадцати метров вокруг. Патроны выстрелили одновременно.

— Я когда напрягаюсь, вокруг меня все взрывается, что может взорваться. Такие дела. А чтоб довести дело до конца, мне сейчас придется серьезно напрячься. Но нам волноваться не о чем. В радиусе пятисот-семисот метров от вертолета все взрывчатые вещества будут детонировать. Это я гарантирую. Может, и больше, от настроения много зависит.

— А если мы взлетим на высоту больше пятисот метров?

— Вот взлетим, тогда посмотрим. Я пока только на земле экспериментировал. — Саша пристально смотрел в глаза полковнику, нажимая на его чувство долга, желание добиться результата и амбиции.

— Полетите? — обратился тот к летчикам. — Приказывать не буду. Да — да, нет — значит, летим обратно.

Саша перевел взгляд на командира экипажа.

— Полетим, не вопрос. Толку от этого железа все равно мало. А если ваш экстрасенс не врет, то и бояться нечего.

— Вы что скажете? — обратился он к бойцам.

— Я такую забаву не пропущу, — первым заявил Гусь.

— И я. Само собой. Без вопросов. — Каждый нашел свою форму выразить согласие на необычное путешествие.

Летали они еще около часа. Хотя их Ми-172 был оборудован дополнительными баками и мог лететь до восьмисот километров в одну сторону, этого не понадобилось. Сели они где-то в горах Ингушетии. Саше было все равно, как называется эта местность, но он точно знал, что объект располагается в пределах двадцати километров от этой точки. Еще он знал, что тот находится в данный момент в небольшом ауле с населением в двести человек и никуда идти не собирается. По крайней мере, до утра.

Пока народ, пользуясь тишиной и спокойствием, перекусывал на большой поляне, выставленные дозорные проверяли Сашину информацию о том, что в радиусе трех километров никого нет. Сам он в сопровождении полковника с умным видом перемещался по местности, требуя, чтоб тот ориентировал его по карте и по сторонам света. Через полчаса блужданий он ткнул на карте в аул.

— Здесь он. С ним тридцать человек охраны. Утром уйдет. О нашем вертолете ничего не знает. Мы шли низко, я старался выбирать безлюдные места. Если брать, то только сегодня ночью.

— Об этом не может быть и речи. Вы свое дело сделали, дальше будут работать профессионалы. Вылетаем обратно.

— Послушайте, Василий Петрович. Во-первых, я вам не подчиняюсь и никуда не полечу. Во-вторых, если вы сейчас вернетесь и начнете готовить ночную операцию в ауле, вы обязательно зацепите кого-то, кто стукнет, и птичка улетит. Вы напишете в рапорте, мол, экстрасенс ошибся, никакого Маурова в ауле не было. Поскольку я переживаю за свою репутацию, то позволить вам это сделать не могу. Хотите, возвращайтесь обратно, но как только вы окажетесь в Моздоке, так все и забудете. И вы, и летчики, и бойцы. И только завтра в шесть утра вспомните, что в десять ноль-ноль нужно меня отсюда забрать вместе с Мауровым. Либо мы остаемся все, летчики по прилету доложат, что высадили нас возле нужного вам аула и должны забрать завтра в десять. Соответственно вся слава за удачно проведенную операцию достается вам как руководителю.

Полковник скрипнул зубами. Его нагло шантажировали, и он ничего не мог сделать. Он только теперь понял, что без огнестрелов его бойцы не смогут задержать этого самоуверенного нахала. Слишком очевидным было его преимущество во владении холодным оружием. Да и не успеют. Он был полностью готов, с рюкзаком за спиной, рванет в лес — поминай как звали. Вариант оставить его одного даже не рассматривался. Он отвечал за экстрасенса головой. Проще уж тут всем головы сложить вместе с этим придурком. Хотя резон в его суждениях был, это полковник был вынужден признать.

— Хорошо. Мы остаемся. Пойдем ребятам скажем.

— Идите, командуйте. Вертолет отправляйте обратно. Я тут погуляю еще. — Саша улыбнулся и широким упругим шагом двинул в лес.

Проклиная тот день, когда ему в голову пришла мысль искать Маурова с помощью экстрасенса, полковник зашагал к вертолету.

Дорога в аул проходила под высоким холмом, на котором разместился наблюдательный пост из двух человек. Все кусты на склоне были давно выкорчеваны, а траву ровняло на высоте трех сантиметров от земли местное стадо. Группа еще час назад разместилась в пятистах метрах от наблюдателей, невдалеке от дороги, в вырубке перед склоном, густо заросшей малиной, ежевикой и лесным орехом. Местное население уже протоптало в ней тропки, поэтому особых трудностей не возникло. На открытом пространстве посвистывал свежий ветерок, услышать их было невозможно. Саша велел всем перекусывать, отдыхать, наблюдать по очереди за постом и думать, как его нейтрализовать. Полковник остался на поляне вместе со всем барахлом, которое не потребовалось в этом марш-броске.

Пост просматривал окрестности с помощью активного ПНВ последнего поколения, чей инфракрасный фонарь, вычерчивающий на склоне причудливые зигзаги, был им хорошо виден. Самые молодые и рисковые предлагали накрыться шерстяными одеялами, подобраться к противнику метров на сто и расстрелять пост из арбалетов. Но большинство было уверено, что наблюдатели с помощью своего прибора такие поползновения засекут гораздо раньше и расстреляют рисковых ребят, но не из арбалетов, а из ПК, что гораздо опасней. При этом все бросали на Сашу осуждающие взгляды, а боец Рысь утверждал, что со своей любимой девятимиллиметровки да со специальным патроном он бы снял этот пост с трехсот метров. Некоторые, самые объективные отмечали, что и на дистанцию триста метров тут выйти проблематично, но все соглашались, это значительно проще, чем на сто.

Видя, что идеи закончились, чувствуя, что к посту приближается пересменка, Саша дождался сообщения наблюдателя о смене караула и вывел группу обратно на дорогу. Отдав свой ПНВ и переговорное устройство, он оставил себе один из арбалетов. Без ночного прицела, но с оптикой. Выставив на прицеле стометровую дальность, он зарядил арбалет короткой стальной стрелой с широким наконечником.

— Возвращаетесь назад трусцой. За три минуты должны отойти отсюда метров на семьсот-восемьсот. Потом обратно. Я буду ждать вас на дороге. Приготовились, три, два, один, старт.

Через три минуты он попросил Хора вывести из строя электронику на посту и, согнувшись почти до земли, побежал на холм.

«Зачем ты их отправил обратно? Я могу этот конструкт послать узким сектором. Ваши приборы остались бы целы».

«Меньше знают, крепче спят».

«Сеш, займи чем-то второго, а то у него складывается желание поделиться новостями с начальством».

Действительно, второй постовой, обеспокоенно глядя на возящегося с ПНВ напарника, подсознательно тянулся к рации в своем кармане. Добавив ему тонуса в гладкую мускулатуру, Саша добился того, что тот выскочил из окопчика по велению мочевого пузыря. Выиграв двенадцать секунд, он попытался направить мысли застегивающего ширинку бойца на проблемы частого мочеиспускания как первого признака простаты. Первому постовому он усиливал желание отремонтировать внезапно потухший прибор.

Саша одолел лишь триста метров, когда второй боец, несмотря на отвлекающие мысли, полез за рацией в карман и начал щелкать кнопками. Всего несколько секунд понадобилось ему, чтоб разобраться, его верный «Кенвуд» сдох, как и ПНВ. Чувствуя, как ощущение опасности заполняет бойца, формируя непреодолимое желание поднять тревогу громкими выстрелами, Саша вызвал сильный прострел в его позвоночнике.

Последние секунды подъема к точке, с которой он решил стрелять, показались ему вечностью. Второй боец массажировал болезненное место на спине, пытаясь разогнуться и матерясь сквозь стиснутые зубы. Первый бросил ПНВ и громко сообщил напарнику, что у него ничего не получается и он вызывает начальство, чтоб доложить обстановку. Пока он нажимал на кнопки своей рации, Саша поймал в прицел склоненную папаху напарника и нажал на курок. Через секунду полета стальная стрела, пробив папаху и голову страдающему от боли в спине, избавила того от неприятных ощущений.

Его напарник, услышав непонятный звук за спиной, оглянулся, потянулся к ручному пулемету, но непреодолимая слабость в руках и ногах заставила его сползти на дно окопчика в полусидячем положении. Напрягая волю, непослушными пальцами он пытался добраться до гранаты, но внезапно появившаяся темная фигура и тонкий свист шашки положили конец этим попыткам. Отрубленная голова покатилась в угол, а тело окончательно сползло на дно и завалилось на бок.

Неуловимо быстрым движением Сашина рука, свистнув шашкой, смахнула с нее капли горячей крови и кинула в ножны за спиной.

«Хор, это ты тут командуешь?»

«Не бери в голову, Сеш, ты так тоже научишься. У тебя еще все впереди».

Саша с ужасом почувствовал, как его наполняет пьянящее желание рассечь поверженное тело точным ударом, вырвать горячее сердце и впиться в него зубами…

«Изыди, сатана!» — в ужасе воскликнул он.

«Какой ты не политкорректный, Сеш, а еще утверждаешь, что не расист, — грустно заметил Хор, — такой кайф обломал. Учат тебя уважать свободу личности, да не в коня корм. Думаешь, мне не противно чувствовать, как у тебя слюнки текут при виде отбивной или шашлыка? Я же не демонстрирую тебе свои чувства по этому поводу…»

Острое желание наполнить свое естество чужой горячей плотью растаяло как сон… как утренний туман. Саше стало грустно. Он понимал и чувствовал эту оторванность, чуждость и одиночество, наполнившие душу ящера.

«Мне очень жаль, Хор…»

«И это тоже пройдет, Сеш… все нормально. Хорошо, что так… могло бы быть и хуже».

Саша выламывал стальную стрелу, застрявшую в черепе, а мысль лениво отмечала, как удачно на нее нашпилена папаха, можно сразу кровь вытирать… головные уборы приобрели для него в эту секунду совершенно новый аспект своей полезности. Неугомонный разум сочинил сюжет абсолютно нового рекламного ролика, построенного на основе произошедших событий, и он раздумывал, существует ли в стране закон, запрещающий такой сюжет. Не найдя ответа на этот вопрос, он решил по приезде проконсультироваться с адвокатом.

Подобрав арбалет, Саша неторопливо спускался по склону на дорогу, срезая в направлении села. По своим следам он не хотел возвращаться. Плохая примета. Это установил на собственном опыте русский авантюрист и пьяница, решивший с бодуна заняться мореплаванием.

Ребята уже вышли на открытую часть дороги из-за зарослей кустарника, росшего на вырубке, и устремились в условную точку пересечения траекторий. Он протянул Пеликану его арбалет и стрелу, которую нес все это время в другой руке. Затем отобрал стрелу назад, засунул в колчан и отдал все вместе хозяину. Забрал обратно свое переговорное и ПНВ.

— За мной.

Он шел по темной улице между высокими каменными оградами, ощущая спинным мозгом напряжение бойцов за спиной и собак за заборами, которых он с трудом сдерживал от лая.

Нужный забор был практически в центре аула. Бойцы слились с его серыми каменными стенами, а он продолжил изучать тонкие тела живых существ, находящихся с противоположной стороны. Он укрепил сон всех, кто был в большом доме, отвлек внимание пса и поднял часового, сидящего на ступеньках. Не фиг сидеть, нужно бдеть и осматривать периметр дома.

Показав бойцам на пальцах, что во дворе один охранник, Саша дал сигнал двум бойцам, вооруженным арбалетами с ночным прицелом, что они будут стрелять по его команде, а их соседям, что они их примут на свои крепкие плечи. Дождавшись, когда часовой повернется к ним спиной и неторопливо прошествует вдоль стены большого дома, он подал сигнал. Выскочив на сложенные в замок руки и затем на плечи товарищей, бойцы практически одновременно нажали на спусковые крючки. Передав вниз разряженное оружие, они, спрыгнув во двор, открыли калитку.

Первым делом Саша направился к большому белому псу, которого удерживал в полусонном состоянии, и, выдергивая шашку из-за плеча, этим же взмахом отсек ему голову. Входная дверь оказалась закрытой изнутри на засов, но бойцы, быстро построив пирамиду, подняли самого легкого к чердачному окну, которое с помощью ножа и какой-то матери довольно быстро и практически беззвучно открылось. Вскоре открылась и входная дверь.

В одной из комнат спали пятеро телохранителей, шестая лежанка была пустой. В соседней спал Мауров вместе с какой-то молодой женщиной, видно, одной из своих многочисленных жен. Рядом в небольшой кроватке сопел ребенок. Пятеро зашли к телохранителям, Саша и еще два бойца — к Маурову.

Его брали по мягкому варианту, боясь глушить. Он забился в их руках, разбудив жену, которую Саша тут же ударом ребра ладони по шее отправил обратно в мир грез.

«Сломал кадык, болевой шок», — обрадовался ящер.

«Муж и жена — одна сатана», — попытался найти оправдание своим действиям ученик.

От возни проснулся ребенок. Сев на кроватке, он непонимающими глазами вглядывался в темноту. Пришлось дать ему кулаком по голове.

«Перелом основания черепа, не умеешь ты регулировать силу удара», — тут же сообщил ему строгий наставник.

Саша расстроился и шарахнул продолжающегося дергаться, но уже полностью упакованного Маурова кулаком в лоб.

— Куда вы его босого волочите, — прошипел он как змея, — что, пятнадцать километров на себе эту тушу нести хотите? Обуйте и замотайте во что-то темное, чтобы бельем не отсвечивал.

Бойцы тут же нашли ботинки под кроватью и унесли бесчувственное тело на улицу, накрыв темным покрывалом. В соседней комнате все уже было в порядке. Бойцы шмонали трофеи. Приказав собрать в мешок все гранаты, Саша вернулся обратно. Прихватив ремень с кобурой и шикарным кинжалом в серебряных ножнах, автомат, разгрузку и вещмешок, заполненный пачками зеленых бумажек, показавшихся ему странно знакомыми, он вышел во двор, где уже обули пришедшего в себя Маурова, и скомандовал отступление. Перед этим велел выдернуть стрелы из трупа. Экономика должна быть экономной. Эту истину ему внушали с самого детства.

По дороге через аул Мауров все время дергался, видно, пытался привлечь к своему бедственному положению странно молчаливых собак. На выходе Саша послал одного бойца на холм обшмонать обезвреженный пост. Предложение оставить засаду, чтобы снять следующую смену, забраковал. Наверняка сменщики попытаются связаться с постом по рации. Не получив ответа, поднимут тревогу прямо в ауле. Но у него появилась другая идея, и он попросил Хора сжечь всю электронику в селе. Хор пообещал, что модифицированный конструкт, действуя в автономном режиме, минут за пятнадцать выполнит поставленную задачу.

Пересмотрев трофеи, приказал выбросить все патроны в кусты как из автоматов, так и из пистолетов. Незачем лишнюю тяжесть таскать. Бойцы, вновь оставшись с одними арбалетами в руках, не на шутку расстроились. На вопрос, почему гранаты не лишняя тяжесть и зачем им оружие без патронов, был получен странный ответ:

— Гранаты взрываются хорошо, а оружие денег стоит.

Рысь, как самый смелый и нахальный боец, рискнул спросить:

— Горыныч, а вы по национальности кто — еврей или хохол?

— Хохол, — признался Саша.

— Тогда все ясно.

Видя, что все расстроены такой новостью, он попытался поднять им настроение вещмешком, в котором на глаз было не менее пятидесяти пачек с зелеными бумагами.

— А делить как будем, по-братски? — ехидно спросил языкатый боец с неправильным позывным.

— Боец, предлагаю поменять твой позывной на Сорока. Трещишь много. Отвечаю по сути вопроса. Делить будем не по-братски, а поровну.

После этого вопросы закончились, и повеселевшие бойцы в хорошем темпе двинулись в сторону временной стоянки, где остался практически безоружный полковник. Копьем и щитом он владеть не умел.

Когда сворачивали с дороги на тропку, ведущую к их пристанищу, бойцы начали сетовать, как все не продумано и не подготовлено. Мол, собаки сразу найдут их по следу. Посыпались многочисленные предложения, как сбить собак со следа имеющимися подручными средствами.

— Расслабьтесь. Все под контролем. Нам и нужно, чтоб они нашли след и за нами увязались.

— Горыныч, там будет не меньше сорока вооруженных до зубов бойцов. А через несколько часов они подтянут еще четыреста.

— Бог не выдаст, свинья не съест, — легкомысленно ответил их предводитель, пинками добавляя ускорения военнопленному, идущему перед ним с кляпом во рту, веревкой на шее и связанными за спиной руками.

Ровно в пять ноль-ноль вышел на связь полковник. Успокоил его, что все прошло по плану, возвращаются с подарком, прибудут чуть позже контрольного срока. В шесть двадцать вышли на свою поляну. Саша приказал двигаться вдоль тропки и через каждые десять шагов прикапывать ножом трофейную гранату под дерн. Чтоб незаметно было. Чеку велел не трогать. Поскольку разжились только десятком гранат, то на много их не хватило. Пройдя всю открытую местность по тропинке, группа углубилась в лес и по дуге вернулась в центр поляны, где все попадали в высокую траву. Велев разуть пленного, связать ему ноги, заткнуть уши и завязать глаза, Саша сообщил, что у них полтора часа форы, и ориентировочно в полдевятого сюда прибудет полсотни злых абреков. Поэтому он всем советует перекусить, отдохнуть, надеть бронежилеты, каски и приготовить штатное холодное оружие в полной комплектации. После этого начал более-менее правдиво отвечать на многочисленные вопросы полковника.