Следить за вышестоящим начальником, да еще и магом, — дело неблагодарное. Кроме того, обычно нещепетильный Паровоз испытывал чувство вины: Сатал ему нравился. Но Кевинахари была непреклонна:

— Все, что не запрещено, то можно. Список принес?

— Да. Здесь все, что он взял из спецхранилища и хранилища улик, звездочками помечено то, что уже вернул, галочками — то, что я видел у него в кабинете. Такое впечатление, что кое-чего в управлении уже нет.

Эмпатка внимательно изучила список, подчеркивая жирными линиями некоторые названия.

— Вот это довольно редкий ингредиент, но в черной магии его использовать нельзя. Два амулета, назначения которых эксперты так и не установили. Записи, изъятые с места преступления, зашифрованные. Тебя это не напрягает?

— Мистер Сатал — сотрудник НЗАМИПС с многолетним стажем, — набычился Паровоз. — Подозревать его в том, что он соблазнился на какие-то…

Кевинахари упрямо мотнула головой:

— Сатал — человек, пусть черный, пусть маг, но им тоже можно манипулировать. Очень трудно, но можно. Просто я не понимаю, на чем его могли подловить. Поспрошай, не происходило ли последнее время чего-нибудь необычного, только очень осторожно — как бы нам самим не досталось.

В ответ Паровоз только хмыкнул: эта затея ему с самого начала не нравилась. Он уже жалел, что поддался влиянию эмпатки. А вдруг враг — Кевинахари? В конце концов, цвет-то у нее соответствующий. Бер твердо решил, что дальше простого наведения справок не пойдет, а потом поговорит с Саталом начистоту относительно всех этих махинаций.

Но по мере того как на его стол ложились сообщения от подчиненных, планы Паровоза менялись не быстро, а очень быстро.

— Плохие новости. — На этот раз капитан пришел в кабинет эмпатки сам. — Я узнал, что случилось. — Кевинахари потянулась за чашками и чайником, но Бер решительно отмахнулся. — Ты ведь знаешь, что у Сатала есть дети: девочка и два мальчика-близнеца? Так вот, вчера начался учебный год, а близнецы в школе не появились. Преподаватели волнуются, родственники недоумевают — их никто не предупредил. Сатал говорит одним одно, другим другое, а его жена вообще ни с кем не разговаривает.

— Это плохо. Плохо-плохо-плохо. — Кевинахари сжалась в кресле, свернулась в комок.

— И что хреновее всего — я ничего об этом не знаю. Агенты молчат, никаких новых фигурантов последнее время не появлялось. Что делать будем?

Именно это — бессилие помочь — Паровоз ненавидел в профессии полицейского. Он работал как вол не ради наград, а ради того, чтобы испытывать это ощущение как можно реже. И все равно провалы происходили.

— У него есть личный телефон? Сможешь организовать прослушивание?

— Уже. Посадил двух верных людей, болтать не будут. Но если дело затянется больше чем на две недели, мы начнем привлекать внимание.

— Столько времени нам не дадут. — Эмпатка глубоко вздохнула, успокаиваясь, словно погружаясь в медитацию (белому выдерживать такие повороты жизни нелегко). — Амулеты! Это единственная зацепка. Что они собой представляют, для чего нужны?

Паровоз кивнул:

— Дам старые схемки одному деятелю в университете. Если повезет, с прошлого раза их магия улучшилась.

— А еще, нужна будет группа, — эмпатка тихонько покачивалась в кресле, глядя в пустоту, — не больше десятка стрелков, но таких, кто не станет размышлять над приказом. Не черных и не магов. Может, Хамирсон кого посоветует? Лучше бы, если бы они были в постоянной готовности.

Паровоз только теперь отчетливо осознал: он может оказаться перед необходимостью противостоять не просто слетевшему с катушек сослуживцу, а сильнейшему боевому магу региона, одержимому желанием спасти семью. Слова в такой ситуации будут бесполезны, можно только убить первым.

Бер честно пытался придумать какой-то ход, который позволил бы овладеть ситуацией и избежать трагической развязки. Что может обычный коп противопоставить людям, приготовившимся к противостоянию с черным магом? Нельзя прочесать весь регион (тем более незаметно), а информаторы бесполезны — злоумышленникам удалось внедриться в Редстон, вообще никак не потревожив созданную капитаном сеть. Где-то там, за стенами управления ходят вполне законопослушные с виду люди, аккуратно платят налоги, здороваются с соседями, и ни один человек ни за что не догадается, что у них в подвале сидят двое похищенных малышей (хорошо, если живые).

Сатал брал материалы инструментального контроля, вероятно, пытался отследить момент похищения и подозрительную активность вокруг города. Судя по тому, что никто не мчится на перехват, ничего у него не вышло.

Чтобы гарантированно избежать проблем с черными малолетками (подобными паре бешеных росомах), злоумышленникам нужен отдельно стоящий дом, а не квартира или городской особняк. Можно подключить к делу данные о покупке недвижимости (за год, два, три?). Если бы имелся хотя бы малейший намек, позволяющий уменьшить область поиска! И, пожалуй, придется охватить лет пять: Искусники знамениты своей предусмотрительностью, провалы секты, как правило, вызывались стечением обстоятельств, а успехи были результатом многолетнего планирования.

Прослушивание телефона помогло не сильно.

«Нам надоело ждать результатов».

«Я не бог и не умею ходить сквозь стены! По крайне мере не оставляя следов. Вы ведь хотите сделать все незаметно? Комната с рабочей пентаграммой закрывается на ключ, а ключ в сейфе местного руководства. Бер ошивается в управлении до поздней ночи! В среду он поедет на совещание с городским начальством, и я сделаю с ключа копию. Потом мне нужна будет неделя на противозаклятие…»

«Нам кажется, что вы не желаете сотрудничать».

«Это объективные обстоятельства! Амулеты я достал вам сразу».

«Если к шестнадцатому числу все не будет сделано, ваши шансы получить потомство целым сильно уменьшатся. И не сомневайтесь, мы способны проконтролировать результат».

Читая записи слухачей, Бер качал головой: так разговаривать с черным магом мог позволить себе лишь тот, кто абсолютно уверен в своих позициях. И в отсутствии последующей мести, если уж на то пошло. А еще Паровоз знал: ключ от помещения инструментального контроля действительно хранится в сейфе, но не у него, а у самого Сатала. Значит, старший координатор отчаянно рискует, пытаясь выиграть время. Для чего? У капитана не было четкого ответа.

— Откуда был звонок?

— С вокзала. За пятнадцать минут до этого прибыл паровоз от Финкауна, через десять — ушел состав на Эккверх. И это если не рассматривать возможности того, что звонивший просто взял извозчика.

— Диаметрально противоположные направления, — кивнула Кевинахари, — скорее всего, обманка.

Теперь они знали предельный срок. Можно было предположить, что в качестве «контроля результата» Искусники подразумевают какую-то гадость, и не факт, что устранение старшего координатора изменит их планы.

— У меня тут полторы тысячи случаев покупки особняков в сельской местности, ты не посмотришь? Конечно, описания неполны…

Эмпатка безропотно взяла пачку листов, значит, у нее идеи тоже кончились. Сатал шатался по управлению как тень, Кевинахари шуршала бумажками в своем кабинете, капитан решал все текущие дела, одновременно пытаясь найти среди поступающей в НЗАМИПС информации какую-нибудь зацепку, а время уходило.

В качестве жеста отчаяния Паровоз решил обратиться к гадалке. Не какой-нибудь шарлатанке без роду и племени, а к мадам Алонзе, по слухам сумевшей предвидеть четыре крупнейшие катастрофы современности (и задолжавшей Беру пару услуг). Но провидица не пожелала идти навстречу своему благодетелю:

— Нет, драгоценный, ничего не случится. Ни в этом месяце, ни в следующем. Принеси какую-нибудь вещь, погадаю на детишек, а так — не могу. Одно точно скажу тебе — ближних дней не бойся. Далеко оно, время темное, неминучее, ночными туманами скрыто. Не сейчас еще увидишь ты, касатик, истинное лицо зла.

Ободренный таким образом, Паровоз вернулся в управление лишь для того, чтобы убедиться — никаких подвижек в деле нет.

— Завтра надо будет поговорить с ним, — Кевинахари старалась не смотреть капитану в глаза, — за ночь я успею досмотреть бумаги. В любом случае, он должен понять, что сделать что-либо незаметно ему уже не удастся. Слишком много народу в курсе происходящего.

Бер хмыкнул и не стал уточнять, что «в курсе происходящего» только они двое, а эту проблему черный маг вполне в состоянии решить. До назначенного Искусниками срока оставалось два дня.

Ночь прошла беспокойно, а перед уходом на работу капитан облачился в костюм высшей защиты, который последние дни носил, не снимая. Впрочем, против профессионально нацеленного проклятия мундир спасти не мог. Разговор предстоял напряженный.

В холле управления Бера перехватил дежурный офицер:

— Сэр, сэр! Я, конечно, понимаю, что мы связаны субординацией, но всему же есть предел! Без записи, без предварительного уведомления, не объяснив причин, в конце концов!!!

Капитан поморщился:

— Нельзя ли поподробней, мистер Фарел?

— Господин координатор занимает оперативный блок уже два часа, и все это время сотрудники не могут…

— Группу капрала Майма к оперативному блоку!

Широким шагом Бер устремился навстречу неизбежному.

Оперативным блоком в просторечии именовалась приземистая одноэтажная постройка, оборудованная для осуществления мелкой, но срочной ворожбы. Здесь исправляли поврежденные амулеты, накладывали чары на оружие и эликсиры, совершалось все то несерьезное, но совершенно необходимое волшебство, последствия которого не стоили того, чтобы тащиться на базу чистильщиков. Внутреннее пространство здания было защищено двойным периметром, стационарными отражателями и двумя дюжинами всевозможных ловушек: считалось, что для работы профессионалов средней силы таких предосторожностей достаточно.

Очередь на работу в оперативном блоке занимали за два дня. Сейчас на скамейке в тени акации мирно беседовали за жизнь два черных мага и целитель-белый, ничуть не обеспокоенный срывом графика — не впервой. Появление группы штурмовиков с арбалетами все трое восприняли с интересом.

— Экстренная ситуация! — решительно объявил Паровоз (подчиненные узнали его без дополнительного представления). — Прошу освободить место инцидента.

Под взглядами суровых штурмовиков маги любопытствовать не стали и удалились в сторону главного корпуса. Капитан решительно открыл дверь оперативного блока (в таких ситуациях обладателю костюма высшей защиты полагалось играть роль щита).

Старший координатор обнаружился почти сразу. За последние дни Сатал сильно сдал — осунулся, словно почернел лицом, под глазами пролегли глубокие тени.

— А, это ты… — Маг стер с лица обильный пот. Он сидел на полу у стенки (ноги не держат?), перед ним медленно остывали линии какого-то масштабного знака. — Группа готова?

Паровоз неуверенно наклонил голову.

— Перестань! Не время шифроваться. Я знаю, где дети, теперь надо спешить.

Мимо напихавшихся в коридор штурмовиков протолкался взволнованный дежурный:

— Сэр, у нас проблемы со связью! Ни один телефон не работает, вероятно, что-то на подстанции…

На лице Сатала расцвела маниакальная улыбка.

— Не дергайся, парень, это часа на полтора. Ну что я сказал? Двигаем, двигаем, двигаем!!!

Со смесью раздражения и облегчения Паровоз начал отдавать новые приказы, всего через десять минут два заполненных штурмовиками грузовика выезжали из ворот управления.

— И куда мы едем, сэр? — попытался уточнить Бер.

— Прямо по улице и на бульвар налево.

— А точнее?

Сатал покачал головой:

— Мне неизвестен адрес, только маршрут. Я вижу это место, теперь остается до него добраться.

Кевинахари, успевшая заскочить в кузов, протиснулась к координатору и протянула ему голубой флакон. Тот снова покачал головой:

— Нет. Я обещал, что не буду этого делать.

— И что заставляет вас держать обещание? — мрачно поинтересовалась эмпатка.

Сатал хмыкнул:

— Он может мстить моим потомкам тысячи лет. Оно мне надо?

Смысл происходящего стал понятен Беру с кристальной ясностью — они беседовали с одержимым.

— Сэр, вы…

Улыбка Сатала превратилась в оскал.

— Да! Всегда есть способ решить проблему, просто не все готовы ему следовать.

— Шорох присутствует одновременно и везде, — отозвалась эмпатка, — для него ничего не стоит проследить путь конкретного человека во времени и пространстве. Но большинство прикоснувшихся к чудовищу умирает.

— Ну умирает, ну и что, — равнодушно пожал плечами Сатал. — Тех сволочей я точно переживу.

Колонна выехала из города и свернула с ухоженного тракта, оказавшись в лабиринте узких проселочных дорог, мелких фермерских наделов, больших загородных особняков и неожиданных скоплений мазанок совершенно архаичного вида, обитатели которых воспринимали появление грузовиков как событие. Шоферы гудками сгоняли к обочине погонщиков с осликами, пастухов и коз — сельчане старались вернуться домой до заката. С телегами было сложней: на дороге попадались места, где разъехаться было просто невозможно.

Даже знай полиция точный адрес, найти похитителей среди этого хаоса было бы нелегко. Шорох в качестве провожатого тоже имел свои недостатки — нежить оказался не в состоянии определить степень проходимости дорог, и пару раз колонне приходилось делать крюк, объезжая замусоренные овраги и грязные, заболоченные пруды. Последние две сотни метров до уединенной фермы отряд шел пешком, но в организованный Саталом полуторачасовой паралич связи они уложились. Старший координатор закрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то, и уверенно кивнул:

— Здесь!

Кевинахари обвела цель на карте:

— В моих списках этой усадьбы не было.

Паровоз почти не удивился.

Судя по размеру надела, перед ними была часть некогда большого хозяйства, обкромсанная соседями и больше никому не интересная. Можно было только подивиться хитроумию безумцев — устроить логово так близко к Редстону и в то же время словно на восточных островах.

В кустах перед покосившейся изгородью старший координатор устроил военный совет.

— Всем слушать меня. Нас интересует подвальное помещение, выглядит оно приблизительно так. — Сатал продемонстрировал расчерченный карандашом лист бумаги. — Внутри ходят трое, дети сидят здесь. Я с вами не пойду: применять магию там нельзя — вот тут, тут и тут установлены емкости с нитроглицерином. Это крайне нестабильное вещество, малейшее колебание магического фона может вызвать непредсказуемые последствия. Плюс в том, что среди них волшебников тоже нет.

Очевидно, координатор внимательно прочел отчеты Тангора по Арангену. Капитан с уважением рассматривал схему — объем полученных данных оправдывал риск обращения к нежитю. Как часто люди гибли из-за незнания сущих мелочей!

— А что, если они стукнут по контейнеру или уронят его? — поинтересовался капрал, командовавший штурмовиками. Он определенно знал, что такое нестабильное вещество.

— Будем действовать быстро и молиться, чтобы они разбирались в алхимии хуже нас. Вперед!

Паровоз мысленно сложил пальцы крестиком — доказательств участия обитателей фермы в похищении у них не было. Что, если монстр ошибся? Если уж на то пошло, то о пропаже детей Сатал не заявлял. Хорошо еще, что штурмовиков, деловито готовивших к бою ножи и арбалеты, нюансы соблюдения законности не волновали (за то Хамирсон их и выбирал).

Среди тарахтения сверчков и одуряющих запахов перезрелых яблок вооруженные люди выглядели почти так же нереально, как уютный сельский домик, превращенный в смертельную ловушку.

— Собак нет, — доложил капралу высланный вперед разведчик. — Только куры во дворе.

Бойцы начали по одному просачиваться на территорию фермы, таща за собой здоровенную чугунную болванку — бытовой заменитель штурмового заклинания. Капитана Сатал дальше ограды не пустил:

— На тебе амулетов, как бус на каштадарке. Сиди здесь!

И Паровоз остался в кустах, топтать траву вместе с магом и злиться на свою временную беспомощность. Кевинахари медитировала.

Штурм занял от силы минуты три. Из всех находившихся в подвале Искусников отреагировать на появление вооруженных людей успел только один: стороживший детей сектант метнулся в глубь комнаты, к металлической емкости, установленной на высокой треноге. Неизвестно, чем кончилась бы история, если бы в тот же миг ему под ноги не кинулся юркий, подвижный мальчишка. А что вы хотите? Никакие веревки не способны долго удержать на месте деятельную натуру. Не ожидавший такого маневра охранник рухнул на пол, оказавшись в пределах досягаемости второго близнеца, и был мгновенно укушен за ухо. Обозленные долгим пленом черные с нечеловеческими воплями впились в свою жертву. Шокированные поведением детей бойцы замешкались, и это едва не стоило Искуснику зрения.

Дремотный покой осеннего вечера взорвался звуками и движением.

Во дворе обыскивали и связывали арестантов, еще не вполне осознавших изменение своего статуса. Оставленные на дороге грузовики подогнали ближе, по старому дому грохотали шаги команды зачистки, капрал нашел во флигеле телефон и теперь пытался дозвониться в управление (проклятие Сатала еще держалось). Перед воротами бойцы расчищали место под лагерь (ночевать, что ли, собрались?). Вспугнутые куры бестолково метались у людей под ногами.

Сатал, изможденный, но довольный, бдительно следил за развлечениями своих отпрысков, лазающих по капотам грузовиков с восхищенными и перемазанными кровью мордашками. Вместе они напоминали семейку вурдалаков, которым только что удалось плотно перекусить.

— По крайней мере помощь эмпата им не потребуется, — чуть слышно пробормотала Кевинахари.

Бер согласно хмыкнул — чуть в стороне отрядный целитель перевязывал подвывающего от боли пленника, кожа на лице Искусника висела лоскутами. Штурмовиков от травм спасли шлемы и доспехи (черным зверенышам было без разницы, на ком срывать злость), но стоило раздасться властному отцовскому окрику, и близнецы дивно преобразились — маленькие бестии стали просто шелковыми. Если бы не испачканные чужой кровью лица и затасканные вдрызг костюмчики, можно было подумать, что детишек вывезли на пикник. Да, авторитет отца происшедшее явно не поколебало…

Капрал оторвался от бестолкового общения с телефоном:

— По-моему, проще нарочного послать, сэр. И выставить оцепление до приезда экспертов.

Паровоз прищурился на быстро темнеющее небо:

— У вас спецосвещение есть? Дан, как тут с отвращающими знаками?

— Если и стояло что, они сами все снесли. — Сатал ловко подхватил сорвавшегося с подножки близнеца и привычно шлепнул его по заднице.

— Спецсредств у нас нет, — забеспокоился капрал, — мы ехали на задержание людей.

— Вот что, бросаем все как есть и валим в город. Ты как хочешь, Дан, но я с твоим новым другом знакомиться не хочу.

Пленных Искусников грузили в один грузовик, а без меры воинственных отпрысков старшего координатора — в другой. Будь они хоть сто раз черные, дети остаются детьми — мальчишки устали от обилия впечатлений и заснули сидя, с трогательным доверием прижавшись к отцу с двух сторон. Паровоз искоса поглядывал на них и гадал, стал ли Сатал великим и ужасным до того, как женился, или уже после.

— Кстати, — после благополучного разрешения ситуации Кевинахари пребывала в состоянии, близком к эйфории, — что он потребовал от тебя за свою помощь? Кроме неприменения блокираторов, естественно. Имей в виду, избавиться от метки Шороха нельзя, эликсиры способны только снять остроту приступов.

— Ничего, — Сатал усмехнулся, — он дал понять, что это подарок.

Грузовик подпрыгнул на ухабе, один из близнецов заворочался во сне, и отец подтянул его обратно на скамейку.

— Странное существо, — пробормотал капитан.

— Нормальное существо, — легкомысленно отмахнулся маг, — не понимаю, чего Тангора от него так воротит.

Паровоз не стал оспаривать мнение координатора, в конце концов, сорок дней карантина еще не прошли.