Если бы месяц назад мне сказали, что я буду мчаться куда-то сломя голову, чтобы спасти банду армейских спецов, я бы ржал как конь, до истерики, а уж почетная должность некроманта не являлась мне даже в страшных снах. С другой стороны, не я один такой тупой. Вон, мир без магов даже умники из правительства себе не представляли. Какая из этого мораль? Да Шорох знает!

Мотоцикл рычал, как животное, рвал руль из рук и прыгал по рытвинам раздолбанного тракта, совсем не напоминающего аккуратные городские мостовые. По сторонам изредка мелькали крыши каких-то строений, но меня не интересовало, есть там кто-то живой или нет. Один раз вдали показались закопченные руины крупной усадьбы, и Соркар за моей спиной чуть слышно хмыкнул. Для разнообразия тут имелись дорожные указатели, сообщающие, что мы направляемся в Ильсиль. Подумать только, если бы я сел на пароход, то давно уже был бы там!

И наблюдал, как вокруг дохнут ничего не понимающие маги.

Искусников мы не догнали (возможно, они знали другую дорогу или просто залегли на дно), но ближе к вечеру следующего дня я наткнулся на многочисленные следы автомобильных шин и решил рискнуть — так грубо и нагло срезать угол через выгоны может только водитель-черный. Ездили здесь не раз, если повезет, там будет узловая станция или хотя бы полицейский участок с телефоном, потому что по такой дороге добираться до Ильсиля можно много дней, а где именно располагается арангенская армейская база, я не знаю.

Заночевать пришлось в поле (какой баран здесь ездил, кто мне скажет?), практически на голой земле (запасливый Соркар прихватил с собой в дорогу только два одеяла и бутерброды). Спорить было не о чем, сражаться не с кем. Я лежал и смотрел на звездное небо, а в голове воспоминания Мессины Фаулер (по странному стечению обстоятельств покойница оказалась специалистом по какой-то там безопасности) мешались с рассказами Чарака. Картина мира, бывшая для меня с ранних лет простой и понятной, дрожала и расплывалась, выходя за пределы уютных личных интересов. Я больше не был уверен, что смогу прожить жизнь, не вникая в проблемы окружающих, — даже мне не удастся игнорировать реальность двести лет подряд.

Интересно, каково это — быть последним черным магом? Тьфу, какие глупости в голову лезут!

Впрочем, это только кажется, что черных легко перебить поодиночке. Да, мы не любим общества себе подобных, но Чарак рассказывал, что при Гирейне черные образовывали настоящие общины, подступиться к которым солдаты короля физически не могли. В конце концов, группа единомышленников, объединенная иерархией, — это и есть идеальный боевой отряд, а при наличии минимума времени на размышление у черных такой тип отношений складывается естественно, и не приходится никого дурить, опаивать ядами или держать в ежовых рукавицах. Однако стоит общей угрозе исчезнуть, команда мгновенно рассыпается, и хорошо, если без скандала. Каким образом тогда получалось, что в прошлом черных магов не было вообще? Возможно, Искусники знали ответ на вопрос и теперь методично реализовывали это знание.

А еще в моей семье слишком часто умирают от невыясненных причин. Сначала отец, потом вон дядька. Вокруг постоянно что-то происходит, люди что-то делают, а я не в курсе! В какой-то момент это начинает раздражать, в конце концов.

Ничего, сейчас вот тут по-быстрому разгребем, а потом дома я задам кому надо правильные вопросы.

Утром было холодно и совершенно нечего жрать.

— Может, вернемся к дороге? — осторожно предложил Соркар.

Я покачал головой. Мне хотелось быть где угодно, только не здесь. Если я сейчас поверну, то к исполнению задуманного дела не вернусь уже никогда. Черная натура, Шорох ее забери!

— Вон там вроде холм, деревья — заберемся и осмотримся.

Холм в арангенском понимании поднимался над равниной метров на двадцать, на его плоской вершине топорщились какие-то развалины и группа больших, не раз битых молниями дубов. Я взобрался на дерево, выглядящее самым крепким. Зелень во все стороны (меня уже начинало от нее тошнить). К югу, почти у самого горизонта (километров пятнадцать) какие-то черные штришки и дымки, возможно, город. К западу — тоже дымок, гораздо ближе и цветной.

— Отставить панику! Пути на пару часов, а там спросим, куда дальше.

Мы вернулись к пробитой грузовиками колее, оставив странный желтый дым позади. Мне было неспокойно. Вообще-то что-то подобное происходит, когда над пентаграммами жгут цветные свечи, но мчаться к месту ритуала, на котором, возможно, из сарая изгоняют морлу, совершенно не хотелось. Я и так буду выглядеть странно, зачем усугублять ситуацию? Сейчас приедем, найдем какого ни на есть начальника, и «пост сдал — пост принял». Я не говорил? Черные ленивы и склонны до последнего закрывать глаза на проблему.

Минут через пять Соркар принялся шипеть мне в ухо и щипаться. Меня и так из седла выкидывает, а тут еще он! Пришлось останавливаться с четким намерением набить ему рожу. Мой беспокойный седок соскочил с мотоцикла первый и отчаянно замахал рукой:

— Там, там!!!

Я поглядел туда, куда указывал чистильщик, и понял, что еще раз сглупил: высоко над равниной завис кольцевой сполох золотисто-белого цвета. Значит, все-таки стационарная пентаграмма и никаких морл.

Домчаться до города по такой дороге мы не успевали, оповестить об опасности всех, кто там находится, тем более. Можно было склеить ласты и погрузиться в медитацию, но это противоречило бы всем моим представлениям о себе.

Тангор — против!

Мысли понеслись вскачь.

Черный маг не может расплести белое заклинание, как рыба не может обрести голос, а деревенский дурачок — стать королем (то есть без вмешательства каких-то экстремальных обстоятельств). С другой стороны, белые маги не зря падают в обморок при виде некромантов: их Источник позволяет им прийти к гармонии с миром, убедить воду, воздух, землю и огонь помочь, а черный способен привести в мир нечто противоестественное, ни одной из природных стихий не являющееся. Между нами километра полтора, если поднапрячься, то плетением я их достану, но достаточно ли будет этого, чтобы помешать?

Сейчас узнаем.

Я не стал заморачиваться со знаками, призвал Источник и окружил вытягивающийся в овал сполох туго закрученной сетью из зеленых нитей цвета некромантии (дотянулся едва-едва). Облом. Не похоже, чтобы там кто-то лишился чувств. Возможно, пентаграмма защищает их от непосредственного воздействия магии так же, как защищала бы меня (сделать зарубку на память). Ладно, будем надеяться, что хотя бы моя Сила невидима для Искусников, раз уж я не вижу их.

Оставался последний вариант — «битва через подушку», попытка воздействовать на магические потоки через физический уровень бытия. Вопрос — как. Я ощущал, что передо мной находится что-то большое и сложное, но даже приблизительно не представлял, куда там надо тыкать. Знание теории не помогало — способ наблюдения был слишком груб. Это напоминало то, как герои дерутся с врагом, глядя при этом в мутное зеркало, в смысле дико неудобно и постоянно приходится делать поправку на искажения. Успеха можно добиться только в одном случае: если я буду заранее совершенно точно знать, где именно находится слабое место заклинания. И вот тут-то теория могла мне помочь.

Некоторое время я формировал мягкие, ритмичные искажения эфира, заставляющие магов перераспределить энергию и самим создать требуемую мне слабость (сполох тем временем упорно приобретал форму копья, чем нервировал меня безумно). В заклятии появился ритм — первый признак управляемости — и странные уплотнения, наверное, обозначавшие присутствие чародеев. Затем я взвинтил Источник до предела и послал вперед резкий, острый импульс, предельно отличающийся от того, что делал перед этим.

Получилось?

Нет, заклятие не распалось, но его структура разом усложнилась на порядок, расслоилась, породила узоры третьего и четвертого уровня, видимые даже мне. Мог ли заклинающий теперь удержать свое творение? Вряд ли оно было намного причудливей, чем пойманный некромантом человеческий разум.

Без ложной скромности скажу — я бы удержал, но тут сказалась разница в опыте участвующих в деле волшебников: в структуре на секунду обозначились пять малоподвижных, диссонирующих с общими ритмами центров, они начали тормозить потоки, разрывать их о себя. Только кто-то один там понимал, что именно делает, пользуясь мощью чужих Источников, но он сейчас был занят спасением собственной души — магия вышла у него из-под контроля.

Небо взбесилось, в вышине мгновенно вспухли плотные черные тучи, что было для них материалом — влага или кислота, оставалось только гадать. Рядом повисли сотни радуг, в землю ударили ветвистые оранжевые молнии. И все — в абсолютной тишине.

Великолепно! Замечательно!

И тут я понял, что рассеять накопленную моим собственным плетением энергию до конца у меня не получается. Что означало: сейчас меня шарахнет откат, вопрос только, насколько сильный. В голове стремительно пролетела вся жизнь и особенно то, что я знал о подобных ситуациях. Меня ожидала масса замечательных вещей, от удовольствия изжариться заживо до перспективы стать полным идиотом, причем возможность остаться в живых без помощи хорошего целителя стремилась к нулю. Но, задерживая момент отсылки Источника, я лишь способствовал накоплению остаточного потенциала.

Что же делать? Глупый вопрос. Вздрогнули!

К оранжевым молниям добавился фиолетовый ореол.

Сказать, что это было плохо, значит ничего не сказать. Это было настолько плохо, что я немедленно забыл все происшедшее. То есть умом знал, что послал Соркара куда-то на мотоцикле (то ли за помощью, то ли на фиг), что прокусил губы в двух местах и исцарапал в кровь лицо и плечи, но никаких образов на этот счет в памяти не возникало. Следующим воспоминанием было то, как я лежу, голый, продрогший, завернутый в какую-то мокрую простыню, рядом со мной стоит капитан Ридзер, улыбается и спрашивает: «Слушай, а ты присягу принести не хочешь?»

Тут я едва не сбежал от него как был, в одной простыне. Меня поймали и долго успокаивали, убеждая, что «он совсем не то имел в виду». О чем думал целитель, приставив ко мне этого психопата, я не уловил, но точно не о сохранении моих нервов. К тому времени с момента моей идиотской попытки бодаться с белыми магами прошло шесть дней.

Отвыкшие от движения мышцы мелко дрожали, на подбородке топорщилась длинная щетина (никогда себя до такого не доводил!), в желудке из еды бултыхался один овсяный кисель, но, учитывая альтернативу, все это были пустяки. Оказалось, что, пока я отсутствовал ментально, меня напоили блокиратором, раздели и обложили мокрыми тряпками, стараясь сбить температуру. Было еще предложение опустить меня в колодец, но лекарь его с возмущением отверг. К счастью, пользовал меня не деревенский коновал, а нормальный армейский целитель, с подобными ситуациями сталкивавшийся регулярно, можно сказать, что я стал героем с минимальным риском для жизни.

В принципе большинство боевых магов хотя бы раз «ловят пряник» (играться с черным Источником и не ошпариться очень сложно), а дальше все решается тем, какую часть энергии отката жертве удалось рассеять. До сих пор из моих университетских однокурсников шибануло двоих (не до смерти), и теперь мне предстояло присоединиться к компании неудачников. А все почему? Потому, что никто из наставников не удосужился объяснить — плетение уровня смертного проклятия невозможно удержать в одиночку без вреда для здоровья. Причем это было верно не только для черных магов — из моих оппонентов двое умерли, а один повредился рассудком. Что стало с остальными, никто не говорил, а я не спрашивал. Пусть делают друг с другом что хотят!

Когда меня вырубило, Соркар действовал правильно — взял мотоцикл и умчался за помощью. Спас он этим не одного меня: знать про ловушку белой магии армейские чародеи не могли, но грозу и оранжевые молнии отлично разглядели, естественно, они собирались пойти и выяснить, что там происходит, а экипировка боевого мага по уставу непременно включала в себя пресловутый хранитель. Получив новые сведения, вояки среагировали предельно рационально (в чем им не откажешь, так это в умении менять правила игры): команду целителей отправили искать в кустах тело героя, а всех бойцов — ловить Искусников вручную (для верности они поснимали с себя вообще все амулеты, не вникая, есть в них белая магия или нет). Несостоявшиеся диверсанты отстреливались от группы захвата из арбалетов, но с тем же успехом они могли плеваться жеваной бумагой — готового к бою черного мага такой фигней не проймешь.

Собственно говоря, это и есть главная причина, почему всякие арангенские метатели — чисто охотничье оружие и в армии не приживаются. Смысл? Если волшебник все равно сделает лучше и быстрее. Из арбалета хотя бы самого себя не убьешь. Искусники в общем-то правильно уловили слабое место государственной машины — контроль за черной магией, но как они собирались возвращать Аранген без помощи чистильщиков, я категорически не понимал.

— Я так думаю, они рассчитывали, что каштадарцы им помогут.

Менять одних черных магов на других, совершенно незнакомых, казалось мне глупым.

— Фиг ли?

Ридзер пожал плечами:

— Наверное, им понравился каштадарский принцип отделения инициированных черных от общества в особый орден. Не знаю только, в курсе ли они, что иностранцы там причисляются к низшей касте и не имеют права владеть ничем, кроме носильной одежды, даже собственные дети им не принадлежат.

Я хмыкнул. Из-за каких-то глупых принципов подарить чужому государству такие земли! А смысл? Прежних хозяев каштадарцы обратно уже не пустят и благодетелей своих придурочных вырежут под корень, чтобы породу не портили. Но шанса познакомиться с традициями южан Искусникам не представилось: всех выживших повязали и отправили для разбирательств на военную базу в Кафолке, место уединенное и пользующееся дурной славой. Не думаю, что общественность когда-нибудь узнает об их дальнейшей судьбе.

Улыбчивая помощница целителя поила меня восстанавливающими зельями, а в промежутках в качестве моциона водила по коридору крохотной сельской больнички. Наверное, я стал самым благодарным из ее пациентов, потому что был готов глотать что угодно и отжиматься до потери пульса, лишь бы поскорее отсюда выбраться. В больничке толклась масса пришлого народа, периодически целители выгоняли всех вон и запирали дверь, но праздношатающаяся публика упорно проникала обратно. До меня не сразу дошло, что они тут потеряли: армейские спецы и гражданский персонал, просто люди в форме и самые отчаянные арангенцы пытались хоть одним глазком взглянуть на свирепого боевика, по слухам одолевшего целый полк Искусников.

Я, кажется, после Михандрова мечтал о славе? Нате! Да как они посмели превратить черного мага в цирк?!! Хотел идти скандалить, но сообразил, что тогда общественность потребует устроить публичные лекции. А вдруг Саталу такое предложение польстит? Или хуже того — мой нынешний начальник меня взревнует… Тем более что покушение на основу военной мощи Ингерники наделало немало шума, и генерал Зертак, вкурив, какая жопа просвистела у него над головой, тоже приехал ко мне посмотреть на живого героя. Я в этот момент еще лежал без сознания и возможности поговорить с великим человеком не имел, о чем ни секунды не жалею (лучший способ поладить с черными такого калибра — не встречаться с ними лично).

Что хуже: кое-кому просто посмотреть казалось недостаточным. Ридзер повадился регулярно «забегать», каждый раз приводя с собой нового «друга» (естественно, из спецов). Тут-то и выяснилось, что в полученном увечье был несомненный плюс: вся эта толпа озабоченных колдунов не лезла ко мне с предложениями показать «тот фокус» или сделать еще одного зомби (хотя намеки на возможность получения погон продолжались). Надо было линять отсюда, пока цел, тем более что отмазка в виде экзаменов у меня имелась.

Забери Король всех этих паразитов, и черных, и белых, и серо-буро-малиновых с проседью! Я не просто опаздывал, а сильно опаздывал, без помощи Сатала меня могли и к экзаменам не допустить. К счастью, военный целитель оказался более договоропригоден, чем его гражданский коллега, и, узнав, что мне срочно нужно в Редстон, возражать не стал.

— Эликсиры в дорогу я вам дам, выписку из истории болезни сделаю. По прибытии на место немедленно покажитесь целителям своего управления!

Я старательно кивал: дорога к этим ребятам мне была уже известна. Скоро меня будут показывать новичкам как экспонат — то Шорох в парня вселяется, то откат некромантический бьет. Где еще такого чудика отыщешь!

— Вот, Ликен с тобой поедет.

— Зачем? — насторожился я.

— Так ведь зомби!

Ах да, кто-то ведь должен будет обновлять заклинания на Максе. Надо надеяться, что от общения с армейским магом моему псу не снесет башку.

— Справишься?

— Не беспокойтесь, — улыбался маг с нашивками капрала (полученным заданием он явно гордился), — я изучал основы ретроспективной анимации в рамках курса первичного допроса.

М-да. Думаю, что спрашивать его, чем в армии занимаются некроманты, мне не следует.

По дороге к чугунке мы повстречали колонну беженцев, которые, как ни странно, не покидали Аранген, а, наоборот, прибывали в него (Ридзер что-то говорил о национализации земель, но я не предполагал, что это можно провернуть так быстро). Возглавлял колонну смутно знакомый мужичок (не он ли приставал ко мне на том злосчастном митинге?), а к груди он прижимал что-то подозрительно напоминающее министерское руководство по магической безопасности. Рядом с ним вышагивал желчный субъект с саквояжем и тросточкой. Неужели они сподобились нанять черного мага? Какой прогресс в мировоззрении! Если так, то шанс заселить свою землю заново у них определенно был.

В Хо-Карге военный эшелон не остановился: в нескольких кварталах города был объявлен карантин и вокзал находился на особом положении. А как же мой отчет? Я столько из-за него горбатился!! Да фиг с ним, через Сатала передам.

— А вот вам ваш отчет, уважаемый, вы ведь его так ждали! Замечу, что слухи о компетентности генерала Зертака оказались сильно преувеличены.

— Вообще-то это секретный документ.

— Знаю. Я сам ставил на нем гриф секретности.

— Отдайте же наконец бумаги!..

— Кстати, я думаю, что пособие по инвалидности моему сотруднику должны выплачивать за счет средств вашего отдела.

— Какая инвалидность?! Подумаешь, откат! Отдохнет пару месяцев и будет как огурчик.

— Вы отрицаете факт производственной травмы?

— Вообще-то он действовал согласно договору.

— Ах, так он уже не ваш агент! Отлично. Однако договор не предусматривал спасение армейских экспертов, в обязанности сотрудника НЗАМИПС такая деятельность не входит.

— Я буду ходатайствовать о выплате компенсации.

— Это той, что в размере двойного оклада?

— Нет, персональной премии от министерства.

— Тогда уж сразу медаль.

— Если ему медаль, то мне — орден!

— За что, интересно?

— За то, что я вас всех не прибил до сих пор…