ГЛАВА 3

Основой планировки Гатанги, столицы королевства Арконат, были два холма. На срытой вершине одного из них располагались Королевская Академия Арконата и резиденция Арконийского ордена магов, на вершине другого — королевский дворец. Вернее сказать — замок, одна из самых неприступных крепостей континента. Вертикальные стены рукотворного утеса поднимались на такую высоту, что сама мысль забраться на них выглядела полным безумием. В недоступной вышине белели обманчиво-беззащитные кружевные арки и башенки королевской резиденции. Комплекс зданий Академии был полной противоположностью дворцу: невысокая белая стена причудливо вилась по складкам рельефа, невзначай отделяя от города постройки, парки, площади и даже небольшой лес. Ни одно здание, за исключением башни ордена магов, не превышало в высоту трех этажей. Планировка комплекса была подчеркнуто свободной. Однако счесть Академию местом более доступным, чем королевский дворец, мог только полный идиот — гранитным основанием Академии была магия.

Холмы разделяла река со странным названием Эт-Кемаи. С незапамятных времен ее берега были одеты в камень и сшиты арками трех десятков мостов. На берегах реки раскинулась Гатанга. Если не считать четырех главных проспектов и трех площадей, застройка города была совершенно хаотической. Только на склонах двух холмов, в кварталах, населенных богатейшими людьми Арконата, стояли каменные дома, но и они за сотни лет сгрудились так плотно, что издали напоминали гроздья мазанок. Почти вся остальная Гатанга была деревянной, хотя дома достигали и трех, и четырех, и пяти этажей в высоту. Причин тому было две. Первой и главной была близость и доступность строевого леса, произрастающего в провинции Каверри к северу от Эт-Кемаи, — только жители Гатанги могли использовать этот материал за разумную цену. Второй была печальная регулярность наводнений — два раза за сто лет река выходила из берегов и полностью смывала все постройки, расположенные в пойме, так что строить здесь что-то более капитальное смысла не имело. Слабым исключением был квартал ремесленников, расположенный на небольшой возвышенности ниже по течению от двух основных холмов. Этот район избегал воды, зато регулярно опустошался пожарами.

Сколько бы раз вода и огонь ни сметали Гатангу с лица земли, всего за пару лет она возникала там же и в том же виде. Притяжение двух великих Холмов, а также пересечение единственной на континенте судоходной реки с большим сухопутным трактом оказывалось сильнее всех стихий. Город веками считался важным центром торговли, образования и искусства и вдобавок к этому рассадником мошенничества и воровства. Высокая магия и порок причудливо переплетались на его узких улочках.

А бремя поддержания порядка на этих улочках лежало на плечах городской полиции Гатанги. Профессия полицейского была высокооплачиваемой, но нервной. Особенно это было заметно перед крупными праздниками вроде дня Равноденствия. Сержант патруля Мобильной Стражи, самого многочисленного подразделения полиции, давно уже перестал воспринимать праздники как повод для веселья. Самым хорошим временем года он считал конец осени, когда холодные дожди разгоняли по пивным всех городских подонков. Однако до осени было еще далеко.

Патруль из пятерых стражников следовал по маршруту от улицы Синего Вепря до площади Зеркал. Квартальчик был как раз из тех, куда меньше чем впятером соваться не имело смысла. В Мобильную Стражу брали только здоровяков ростом не ниже среднего. В полном доспехе, в шлемах с опущенными забралами, под чуть мерцающим заклятием ночного зрения ребята выглядели оч-чень представительно. Но расслабляться не стоило, иначе можно было в два счета получить собственной дубинкой по затылку. Сержант вздохнул. Почему люди так неблагодарны?

Особо экономичные масляные фонари (изобретение городского муниципалитета) едва освещали улицу. В столь поздний час прохожих было немного, а те, что попадались, норовили проскочить мимо патруля по стеночке, что заставляло подозревать их в нечистых помыслах. Но свежих ориентировок или сигналов тревоги к сержанту не поступало, а дергать местных обитателей без повода он не хотел. Видит Бог, жизнь здесь и так не сахар!

Где-то на середине маршрута неторопливо шествующий патруль поравнялся с единственным человеком, не потрудившимся ускорить шаг при приближении стражников. Взгляд сержанта невольно задержался на нем.

Щуплая, невысокая фигурка, двигающаяся с грацией развинченной марионетки. Легкие штаны и свободная рубаха, легкомысленно перекинутый через плечо плащ — униформа «доступного мальчика», обычный наряд на улицах Гатанги. Скудный свет фонарей не позволял рассмотреть подробности, но что-то все-таки зацепило взгляд стражника.

— Эй, беби, погоди-ка.

Мальчишка обернулся, стражнику стали видны его лицо и кисти рук. Кожа цвета мела. Ровно половину лица занимали глаза, оставшуюся часть рассекала длинная, от уха до уха, щель рта, растянутая в клоунской улыбке. Даже видавшие виды стражники на мгновение отшатнулись, а потом рванулись вперед, но было уже поздно. Уродец нырнул в тень и словно растворился в ней без остатка.

— Тьфу ты нечисть! — выругался сержант.

— Эй, Чип, а кто это был? Неужели?..

— А кому еще быть?! Блин, Тень Магистра… Чтоб он сдох, висельник проклятый!

Тремя этажами выше невидимый в темноте мальчишка жутко улыбнулся незадачливым преследователям. Пусть злятся! Это так возбуждает. Безлунная ночь — доброе время. Непроглядный мрак ласково гладит кожу. В такую ночь весь город принадлежит ему, и все, к чему он прикоснется в темноте, его собственность, законная добыча.

По хлипкой черепице странный мальчишка шагал так же свободно, как и по гранитной мостовой. Весил он меньше, чем большинство детей его роста, но фокус был не в этом. Просто он видел эту черепицу так, как больше никто. Видел слабину внутри плиток, подгнившие доски обрешетки или скользкие пятна влаги. Темнота ничего не прятала от него. Настроение у Тени было приподнятое, цель этой ночи уже маячила перед ним.

По случаю дня Равноденствия, совпавшего в этом году с днем реинкарнации кого-то-там, в здании Старого Рынка на площади Зеркал была устроена выставка. Надеясь привлечь внимание горожан к событиям истории, орден магов доставил в Гатангу настоящую реликвию — платиновую гривну, являвшуюся отличительным знаком в ордене Разрушителей. Самих Разрушителей никто не видел уже добрую тысячу лет, но вещи, принадлежавшие им, до сих пор сохраняли частичку их таинственной мощи. Достойная добыча!

При мысли о сокровище Тень испытывал чувство, какое гурман испытывает в предвкушении любимого лакомства. Он заберет эту вещь, унесет и спрячет там, где прятал все, что нельзя было съесть. Собрание трофеев было единственным, что доказывало его движение в темноте, продолжительность его существования и сам факт бытия. Этого было вполне достаточно, чтобы Тень не испытывал беспокойства по поводу отсутствия собственного имени, прошлого, семьи и прочих свойственных человеку атрибутов.

По…! Сегодня он уведет эту штучку у надутых чародеев. То-то будет потеха!

Здание Старого Рынка было одним из немногих в городе, способным вместить толпу праздных гуляк, которые наверняка захотят поглазеть на диковинки. План Рынка был известен, хотя, естественно, перед открытием экспозиции там многое должно было измениться. Выставку взялся охранять Арконийский орден магов, и Тень Магистра знал, что ни один городской вор не решился бросить вызов такому авторитету. Глупые забияки из гильдии воров могли побывать там только в качестве посетителей.

А он войдет и возьмет! Тень был уверен в своих силах как никогда. На дальних подходах к площади Зеркал вор начал оглядываться в поисках датчиков движения. Скоро он нашел их: магические, оптические, механические. Эти маги серьезно подошли к делу. Тень с видом знатока покачал головой. Может, из уважения к профессионалам он не станет устраивать им свои шутки, просто возьмет гривну и уйдет. Он добрался до кромки крыши и пристроился позади «недреманного ока», обшаривающего улицу внизу. Площадь Зеркал была пуста, но Тень знал, что на каждый ее дюйм устремлено множество внимательных взглядов. Дневной вор мог попытаться воспользоваться суетой, но толпа только ограничила бы возможность маневра. У Тени был другой козырь в рукаве. Он внимательно осмотрел крышу Старого Рынка, ту ее часть, которая была открыта взгляду. Ловушки наверняка сосредоточены на северной стороне, там, где крыши окружающих зданий подходят к Рынку вплотную. С этой стороны сюрпризов было меньше: пара датчиков движения и ошеломляющий прожектор, для самого Тени вполне безвредный. Портик над входом в Рынок создавал многообещающую тень, вор закрыл глаза и шагнул в нее, в мгновение ока перенесясь через нашпигованную магией площадь. Вот так! Пусть не думают, что ворожить могут только они.

По площади прогрохотала запоздалая телега — тоже в своем роде ловушка. Тень почувствовал, как сгущаются заклинания, подстерегая того идиота, который пожелает использовать «свой шанс».

Пора вниз. Он осторожно снял пару черепиц в самом темном месте крыши, ладони пощипывало от обилия магии, сосредоточенной внизу. Это будет не просто сделать! Тень подвернул полы безразмерного маскировочного плаща и стал просачиваться вниз.

Если бы он начал ограбление после полуночи, то ни за что не смог бы управиться до рассвета. Возможно, стоило осуществить задуманное не перед началом, а перед концом выставки? Но гривну могли неожиданно снять с экспозиции и увезти — на магов это похоже. Устроители выставки изменили планировку здания, перекроили пространство посредством множества перегородок и ширм, некоторые из них были рассчитаны на посетителей, подобных Тени. К опасностям полутемного лабиринта добавлялась человеческая охрана, которая стояла по углам, пряталась в альковах и обходила помещения, а также звери: по длинному опоясывающему проходу бегало полдюжины собак. Естественно, во внутренние помещения их не пускали, там они сами стали бы жертвами сторожевых систем, поэтому Тени легко удалось обойти мерзких хищников. Неприятным сюрпризом стали люди: не привычные городские стражники, а Стражи, избранные слуги чародеев. Здоровенные, откормленные ублюдки в зеркальных доспехах, перемещающиеся по скрипучим половицам с тихой грацией охотящегося зильфа. Хуже всяких собак. Тени сразу расхотелось шутить. Нет, пусть лучше его никто не видит. Потом можно будет сказать всем, что он тряс плащом перед их носом, но только потом, когда он унесет отсюда ноги и спрячет добычу в надежный тайник.

Никто в городе не знал точно, где находится гривна, но у Тени были соображения на этот счет. Экспонат будет популярным, значит, в угол его задвинуть не смогут. Волшебная реликвия, по слухам способная снимать любую порчу, должна привлечь толпы любопытствующих, страждущих и сумасшедших. Пропустить такую прорву народу можно было только через просторное помещение с отдельным входом и выходом, широкими дверями и сильной вентиляцией. Лезть через вентиляцию Тень не рискнул — жестяные короба буквально вибрировали угрозой. Оставался классический способ.

Тень пристроился следом за обходчиками — тактика рискованная, но верная. Старый Рынок был не настолько велик, чтобы планировать в нем несколько маршрутов для охраны. Один и тот же патруль должен был проверять все ключевые точки. Тень упускал их трижды и трижды вынужден был дожидаться, когда они снова пройдут мимо. Время быстро иссякало.

Наконец охрана привела его к тому, что он искал. Купольный зал со сквозным проходом, без окон, одна дверь наглухо запечатана (нечего и думать вскрыть), зато другая не просто открыта, но и снята с петель. Очень разумно — если вор все-таки проникнет внутрь, у него не будет возможности запереть преследователей снаружи. У дверей стояли еще два Стража, проходя мимо, патрульные обменялись с ними кивками. Тень кожей чувствовал их скуку. Еще бы! Стоять и бдеть всю ночь, хотя ежу понятно, что ни один человек не сможет пробраться сюда незамеченным. Тень ухмыльнулся и, распластавшись по стене, просочился в зал за спинами охранников.

Вах! Вот она, его гривна.

Тень удавил смертельную поспешность в зародыше и внимательно огляделся по сторонам. Зал являл собой классическое «неприступное место». Буквально каждый дюйм его был нашпигован сюрпризами. Фальшивый потолок лишал возможности закрепиться на нем. Стены, увешанные плакатами и гобеленами с неразличимым в темноте рисунком, были чувствительны к вибрации. Незримые лучи заклятий обшаривали зал по какому-то сложному алгоритму. Мимо механических ловушек не могла бы прошмыгнуть даже мышь (жаль, что он не взял с собой мышь). В воздухе плавало что-то невесомое, но опасное.

Здорово! Но при таком обилии магии заклинания не могут быть слишком чувствительными — они начнут срабатывать друг на друга. Он замаскируется под один из мобилей, а механические ловушки просто обойдет. Тень обвязал маскировочный плащ вокруг талии и приготовился к штурму. Единственное, что оставалось для вора неясным, — это назначение белых матовых шаров, развешанных длинными гирляндами по всему помещению. Шары были круглые, стеклянные и полые внутри. В них не содержалось ни тени угрозы, ни привкуса магии. Висели они на скрученном медном шпагате. Выбор материала для подвески был странным, но беспокойства не вызывал — горожане выдуриваются.

Тень Магистра ступил на кафельный пол зала. Звонкий материал!

По коридорам топотал очередной обход. Проходя мимо, Стражи вновь кивнули сторожившим дверь охранникам и посветили ручными светлячками внутрь зала. Холодные зеленоватые лучи заплясали по комнате и на мгновение выхватили из темноты высокую деревянную подставку с бархатной подушечкой на ней. Там должна лежать его гривна. Тени не нравился свет, а такой свет не нравился в особенности. Он словно живой — светит куда скажут. Он прикоснулся к его гривне! Какое гадство.

Выждав минуту, Тень двинулся к цели, осторожно ступая по кафелю босыми ногами и ловко избегая блуждающих по залу пузырей сторожевых заклятий. По полу были разбросаны стальные колючки, такие тонкие, что разглядеть их было бы сложно даже при ярком свете. Тень пропустил над головой парящий сгусток колдовства и переступил на следующую свободную от ловушек плитку. Неужели они думали поймать его такой ерундой? Он мог бы всю ночь бродить по залу совершенно свободно. Жалко только, что никто не станет свидетелем его ловкости.

Наконец Тень переступил через последнюю натянутую над полом нить и нейтрализовал контактную ловушку на подставке двумя серебряными иглами. Готово! Вот она, его гривна. Тяжелая металлическая штуковина на длинной цепочке показалась Тени удивительно домашней и родной. Она пробуждала в душе незнакомое ощущение тепла и безопасности. И странное чувство, будто он забрел сюда по ошибке. Тень, абсолютно равнодушный к физическому комфорту, вдруг захотел оказаться в мягкой кровати и накрыться одеялом с головой.

Ах, какая вещь! Сразу видно — нужная вещь. И ему она нужнее, чем всем прочим.

Тень слишком поздно почувствовал укол беспокойства. У одного из охранников сбилось дыхание. Случайно?

— Есть! — прогремел очень знакомый голос, и сигнал опасности опять запоздал.

Маг! Гадский чародей здесь! Это ловушка!!! Гривна выпала из рук. Нужно было исчезать, немедленно. Тень сосредоточился на темном закоулке, который наметил себе убежищем с самого начала. Одно движение…

И тут вспыхнул свет. Белый, яркий, много ярче, чем солнечный. Тень вскинул руки, пытаясь заслонить глаза, но свет проникал через веки и ладони, бил в зрачки, язвил чувствительную кожу. Словно по всей комнате одновременно вспыхнула сотня крошечных солнц. Впервые в жизни Тень закричал.

— Быстрей, аккумулятора надолго не хватит!

Новое заклинание языком обхватило тело вора. Сильная магия, хищная. Она заморозила мышцы, прервала движение, остановила крик.

— Нормально! Теперь не убежит.

Свет иссяк, но зрение было уже не спасти. Тень ничего не видел, он только чувствовал, как лжеохранники движутся по комнате и как остывают на медных проволоках стеклянные шары. В комнату входили другие люди, останавливались, смотрели на него.

— Гениально, мэтр Ребенген! Как вы догадались?

— Специфический жизненный опыт. Оперативная телепортация, мерцание, действует только при точном совпадении источника и приемника. Например, из тени в тень. На ярком свету эта способность бесполезна. Исключительная чувствительность к магии, а на магию сейчас полагаются абсолютно все, позволяла ему избежать волшебных ловушек, а обостренное зрение и осязание — обычных. Но только таких, чье устройство он мог понять. Я одолжил на время эти экспериментальные бездымные фонари у мэтра Биггена. Оставалось малое — обнаружить его присутствие.

Маг поднял что-то с пола. Гривна…

— Магия Омни, свойственная Разрушителям, подавляет действие любых иллюзий. Свойств этой штуки оказалось достаточно для того, чтобы я смог его слышать.

Тень бессильно застонал. Этот голос… такой знакомый… Почему он звучит так безжалостно? Возлюбленная вещь, она предала его! Все это сон, страшный сон. Кошмар, от которого он вот-вот очнется.