ГЛАВА 26
Есть большая разница между тем, чтобы жить в страхе и жить страхом. Первое вызывает жалость, второе — отвращение.
Барто Кихоно, Верховный Шаман Лосальти
По виду Обители Мормы нельзя было догадаться, что она находится в глухой осаде. Солнце сияло, люди деловито суетились, возводя около стен какие-то странные пандусы, и жизнерадостно переругивались через весь двор. Народу стало заметно больше, и кого-то эта публика мне напоминала… Я пошел смотреть поближе.
Крепость кишела Серыми. Мастера в рабочих балахонах с бешеной энергией орудовали молотками, пилами и горелками. Буквально на глазах из мешанины балок возникали какие-то подъемники и странные конструкции (очень мощные на вид). Среди этого бедлама сосредоточенно бродили нехарактерно молчаливые для своей нации типы. В одежде незнакомцев преобладало черное и серое, с узкими полосками красного и голубого. На фоне шокангийских Пограничных Стражей (вкалывающих здесь вместо чернорабочих) они выделялись, как вороны среди петухов.
— Это кто? — спросил я у молодого Пограничного, приставленного ко мне Крамером в качестве телохранителя.
— Заклинатели, — объяснил тот ломающимся тенорком. — Из Последней Крепости. Мэтр Ребенген решил, что помощи много не бывает.
Довольно радикально: арконийский маг приводит в крепость заклинателей. С другой стороны, они все равно собираются переехать в Шокангу полным составом. Какая разница, сейчас или позже?
Четверо Пограничных Стражей затаскивали на стену какую-то непонятную штуковину, затянутую в плотную ткань. Судя по их оживленным физиономиям, это было оружие. Даже под тряпками оно выглядело солидно.
— Что это такое? — пристал я к руководившему работой Серому.
— Мощное оружие, — коротко сообщил он и отвернулся.
Ну я им это попомню…
Придумать план страшной мести я не успел — из общей сутолоки вынырнул Гверрел и тут же устремился ко мне. Я не поверил своим глазам: этот замухрышка выглядел просто шикарно! Подогнанная по фигуре форма заклинателю шла, в ней он казался не тощим, а подтянутым. И лохмы Гверрелу подстригли. Человек просто перестал походить на себя! По одному его виду было ясно, кто здесь главный.
— Я бы попросил вас, сэр, — со всей возможной почтительностью подступил ко мне заклинатель, — чтобы вы держались от опорных элементов периметра как можно дальше.
Для убедительности он ткнул пальцем — исписанная рунами колонна торчала из стены прямо за моей спиной.
Не очень-то и хотелось! Все равно делать здесь нечего, и стрелять мне никто не позволит. Но мне нужен был мастер Ребенген. Я огляделся в поисках знакомых лиц — на стене работал старшина Паркер, лишившийся по причине осады заслуженного выходного, но ему маги были глубоко безразличны. Чуть дальше от бойницы к бойнице переходил Харек, выбирающий подходящие для установки орудий места. Он-то и указал мне путь.
Чародей обнаружился в надвратной башне. Атаки на укрепленную магией крепость всегда начинались с ворот — здесь из-за нарушения регулярности структуры защитный периметр был слабее всего. Целая бригада заклинателей и магов Обители работала над его усилением.
— Доброе утро, милорд!
Это он мне?
— Доброе утро, мастер Ребенген. Не могли бы вы одолжить мне один из ваших амулетов?
— Какой?
— Который похуже. А лучше два.
Маг понимающе кивнул:
— Хотите попрактиковаться? Большая просьба — делайте это в куполе. Там есть кое-какая защита, обращенная вовнутрь. Будет неловко, если периметр погаснет в такое время.
Как будто я сам этого хочу!
Мастер Ребенген выбрал из своего набора пару серебряных медальончиков. Не занятые ворожбой заклинатели начали с интересом присматриваться ко мне. Я сделал вид, что ничего не замечаю. Впечатления от общения с Гверрелом были еще слишком свежи в моей памяти.
В башню ворвался запыхавшийся солдат.
— Появились! — напряженно сообщил он.
Все высыпали на стену. На безопасном удалении, за пределами действия периметра Обители, по-хозяйски расхаживал босс из Ганту. Человекообразный знакомился с местностью и изучал подходы к стенам. Следом за ним семенил гатарн подозрительно знакомого желто-фиолетового цвета. С такого расстояния эта парочка выглядела забавно. Босс напоминал человека на коротких ходулях, причем ходули гнулись где-то посередине в сторону, противоположную сгибу колен. Зрелище умопомрачительное. Колюще-режущее оружие, составлявшее большую часть его тела, выступало над спиной двумя волнообразными изгибами, отчего создавалось ощущение, что человекообразный идет, заложив руки за спину. По моим воспоминаниям, он должен был быть ниже ростом. Впрочем, что я знаю о тварях? Гатарн, явно не предназначенный для передвижения на двух ногах, полностью соответствовал обывательскому представлению о крылатой твари: длинная морда, длинное тело, короткие лапки, сложенные за спиной когтистые крылья. Впрочем, когда он меня хватал, лапки были не такими уж короткими.
Твари чувствовали себя до омерзения уверенно.
— Долбануть по ним? — предложил один из подчиненных Харека.
— Нет, — остановил его сотник. — Пока Гверрел не обеспечит нас боеприпасами, заряды тратить нельзя. Пусть ходят.
Из-за холмов появился тот самый, из Рощи Парсид, зачарованный кролик и прямым ходом направился к Обители. Защитники на стенах забеспокоились, но крепость демона не интересовала. В ложбинке возле старого водосбора кто-то высадил несколько плодовых деревьев, наверное, для красоты, потому что есть твердые, зеленые дички было невозможно. Демон долго принюхивался к плодам, а потом уселся поудобнее.
— Что это он делает? — потрясенно спросил Харек.
— Жрет! — пожал я плечами.
Все уставились на меня, как на идиота.
— Демоны не принимают обычную пищу, — осторожно напомнил мне молодой Пограничный, словно решил, что я упустил столь важную вещь чисто по небрежности.
Я только хмыкнул — происходящее говорило само за себя. Проклятье! Между лопатками неприятно зачесалось. Что же я сделал с этой тварью? Надо было как-то разобраться с этой моей силой, пока не случилось чего-нибудь похуже…
Один из солдат запустил в сторону демона стрелу, навесом, не целясь, чисто для острастки. Результат получился неожиданный — стрела тюкнула твари в самый кончик хвоста.
— Ви-и-и-и-и!!!
Все оцепенели. Демон подлетел вверх выше стен Обители, рухнул вниз и с места заработал лапами. Хорошо еще, что мордой его развернуло в сторону холмов! В мгновение ока, развив немыслимую скорость, он скрылся из виду.
Гатарн, присевший от неожиданности, шарахнулся в сторону с пути убегающей твари. Возможно, мне показалось, или босс Ганту в сердцах плюнул. Старшина подошел к стрелявшему Стражу и осторожно забрал у него лук.
— Больше так не делай, — назидательно сказал он.
— Да, сэр! — охотно согласился боец.
Люди вернулись к работе с удвоенным энтузиазмом. Тут я был определенно лишним.
— Я иду в купол! — окликнул я мастера Ребенгена.
Маг послал мне ободряющую улыбку и вернулся к прежнему занятию.
Я побрел прочь от суеты, размышляя о том, как здорово было бы отдохнуть недельку-другую после пешего перехода через Феналле. Будет ли Харек смеяться, если я пошучу на эту тему? Пытался считать, за сколько дней мы должны расшвырять всех этих демонов, чтобы я сумел-таки вернуться в Академию до начала учебного года. Выходило — за три дня. И это без учета времени на сдачу «хвостов». Хотелось кого-нибудь убить. Насмерть.
И надо придумать, что делать с тварями. Иначе мы не вернемся в Арконат не только в три дня, но и вообще. Смерть от голода и жажды при таком количестве магов и порталов нам не грозила, но от мысли, что самое простое и надежное средство путешествия мне недоступно, хотелось выть.
— Сэр! Сэр!
Меня вприпрыжку догонял один из орденских магов, кажется Кейз. Так «сэр» или «милорд»? Надо бы им определиться.
— Пришло утром из Академии, для вас. Описание тактики Разрушителей, как я понимаю. Конспективно.
Такое впечатление, что я был единственным, кто спал этой ночью.
Зато спал я хорошо.
Пришло время заняться делом. Я начал искать дорогу в огромный купол, возвышающийся в центре крепости. Это была первая возможность рассмотреть Обитель Мормы при свете дня. Издали она смотрелась очень величественно, со стены начинала бросаться в глаза некоторая пестрота, и только прогулка по крепости позволяла понять, в чем дело.
Первоначально монастырь строили свободно и с размахом, но возведенная арконийцами стена охватывала едва ли треть древнего комплекса. В образовавшемся закутке плотно напихались жилые домики, загоны для скота, конюшни и сеновалы. Наземные постройки Предков почти не использовались — у строителей не было балок такой длины, чтобы сделать на них перекрытия, выглаженные временем стены и колоннады возносились над мешаниной крытых черт-те чем крыш, придавая крепости сходство с лабиринтом. А вот подземные помещения были освоены полностью. Не знаю, на сколько ярусов вниз имели привычку копать Предки (если судить по храму Разрушителей, то глубоко), но теперь они были заселены все. Подъемников и лифтов здесь не было, и Пограничные бодро сновали по лестницам пешком. Я решил туда не заглядывать — даже мысль о подземельях была мне омерзительна. Хорошо, что нас поселили наверху.
Мы добирались до храма около получаса. Не потому, что до цели было далеко, а потому, что прямых путей здесь не было. Только благодаря навыку Тени ориентироваться в лабиринтах гатангийских кварталов я вообще понимал, как и откуда мы пришли и куда идем. При ближайшем рассмотрении огромный купол оказался не полым, а разделенным на несколько ярусов, только самый верхний из них был единым залом. Сказать что-то о нравах создателей храма было невозможно: от прежнего убранства остались только вмурованные в стены барельефы и мозаики, расположенные слишком высоко, чтобы воры могли до них добраться. Пограничный Страж остался караулить у входа, а я принялся бродить по пустым залам в поисках вдохновения. Со стен на меня взирали полустершиеся фигуры людей, то ли предающихся утехам, то ли сошедшихся в битве, животные, четвероногие и крылатые, сложные геометрические знаки и исковерканные до нечитаемости надписи. Никаких растительных мотивов и ничего напоминающего черепа.
Для своих занятий я нашел светлый зал с широким выходом и двумя колоннами посередине. Колонны можно использовать в качестве защиты, а выход… Ну он выход и есть. Чем закончится воздействие Тьмы на безобидные серебряные кулончики, я предсказать не брался.
Это был мой первый опыт в области магии, но даже мне показалось неразумным держать в руках оба амулета разом. Я положил один за одну колонну, другой — за другую и приготовился к неприятностям. Тьма проступила в реальности тревожащей, лишенной объема дымкой. Неестественно подвижный жгут тени выметнулся вперед и хлестнул по амулету. Я ожидал взрыва или вспышки. Вместо этого амулет раскрылся с легким треском, словно перезрелый стручок. Внутри была друза лиловых кристаллов. Я попытался закрыть медальон, но ничего не получилось — кристаллы были раза в два больше первоначального размера амулета.
М-да.
Может, они правы, что не пускают меня на стену?
Я сделал над собой усилие и сосредоточился на изучении записей.
После двух страниц выяснилось, что ждать готового ответа от древних летописей было ошибкой. Не в этот раз! Я знал, что аутентичных текстов, написанных самими Разрушителями, не существует, неожиданностью было, что решительно все авторы писали о Темных адептах с чужих слов и сами свидетелями их подвигов не являлись. Список деяний тоже выглядел причудливо. Ну, допустим, про проклятия и магию я все понимаю, а как объяснить превращение людей в животных или, как утверждалось в одном серьезном труде, каменных скульптур в живые цветы? Если я правильно помню теорию, то наши чародеи на такое неспособны.
Невольно задумаешься, было ли Зеферидское Безумие таким уж бессмысленным.
С другой стороны — а кролик?
Я не стал читать до конца. Зачем? Проверить достоверность этих историй все равно невозможно — на Разрушителей, как на Ракшей, технического описания не существовало. За всю новейшую историю у меня был самый богатый опыт использования стихии Тьмы и самые подробные наблюдения ее действия.
Возня с бумажками разбудила во мне привычки ученика Академии, пытающегося не искать ответ, а отгадывать, какой смысл вложили в вопрос преподаватели. Привычка была глупая, и я боролся с ней не один год, но сейчас меня одолела минута слабости. Никаких идей в голове не было.
Это породило чувство раздвоенности, самое сильное за последнее время. Вороватый дух отказывался сочувствовать моей беде.
«Ну ты баран!»
«Между прочим, я — это ты. Слышал, что говорил маг? Мы — одно целое».
Мне показалось, что Тень скорбно вздохнул.
«Тогда ворочай шариками. У тебя мозги или солома?»
Легко сказать — ворочай… Я неожиданно понял — есть что-то, в чем Тень превосходит меня. Да, книжной мудростью он не обладал, зато успел неплохо отточить смекалку на практике. Его ситуация была прямой противоположностью моей: все противники всегда были сильнее его, времени зачастую было в обрез, а пассивная позиция неизменно вела к катастрофе. Жизнь научила его бороться, изобретать, импровизировать. Именно этих чисто духовных качеств мне и не хватало.
Но каким образом из столь скудных сведений можно вытянуть больше, чем мне уже известно?
Призрачный вор взял дело в свои руки.
«Значится, так: есть тут какой-то прикол, но я пока не просекаю. Помнишь, что твой передаст говорил?»
«Он не передаст», — обиделся я за чародея.
«Не отвлекайся. Что я, по-твоему, передастов не видел?»
Я постарался успокоиться и встать на позицию Тени, пусть временно. Если это позволит спасти жизни…
«Тьма, она не разрушает, а высвобождает, типа, вещи из-под власти магии. Все становится натуральное».
«А до того оно искусственное?»
«Дура».
«Извини. Продолжай, пожалуйста».
«Что есть нʼнод в натуральном виде? — разглагольствовал вор. — Жмурик. Верно?»
«Верно. Но демон ведь не стал кроликом».
Тень на секунду задумался.
«А почему ты решил, что он — кролик?»
«Ты там был».
«Я не про то. Он живет тысячу лет. Вдруг он немного изменился изнутри? Кролики же не говорят, не охотятся, строем не ходят».
Теперь мы оба задумались над проблемой.
«Вопрос в том, можно ли эту Силу направить, или она действует тупо и неосознанно?» — Даже не знаю, кто из нас это спросил.
«Если бы тупо, мы бы весь защитный периметр давно порушили, — резонно заметил Тень. — Потом, мой секрет всегда действовал избирательно».
«То был твой секрет, а то — мой!»
«Ты давай реши себе там, мы либо одно целое, либо нет!»
Я взял себя в руки и постарался вспомнить, как Тень при мне (и из моего тела!) ломал заклинание на шкатулке торговца. Тогда он казался мне чужаком, но теперь-то я знал, что блудный дух всего лишь по-иному использовал мои собственные возможности.
«Как я могу что-то сделать с тем, чего не вижу?»
«Ты просто не тем местом смотришь. Ты глядишь глазами, ну и видишь все только снаружи. А ты гляди нутром!»
«Каким, твою мать, нутром?!!»
«Маму не тронь. Лупетки свои закрой, смотри ладонями. В натуре, все равно чем, только глаза закрой».
Я постарался отвлечься от идиотичности происходящего, закрыл глаза и порылся в памяти в поисках подходящего образа. Допустим, мои руки испускают свет, и то, на что он падает, я вижу… скажем, в золотистом цвете.
В кончики пальцев вонзились злые иголочки. Я отдернул руки и открыл глаза, полагая, что амулет превратился во что-то совсем уж непотребное, но нет.
«Ага! — обрадовался Тень. — Проняло! Давай еще».
Мы принялись пробовать этот прием на всем, что попадало под руку: на амулетах, стенах, странных надписях над проемами дверей. Какие-то вещи оставались глухи к моим прикосновениям, другие словно бы превращались в маленькие ежики. Оказалось, что сам Тень воспринимал магию как «шершавое марево», так что разница все равно была. Новое ощущение действительно объединяло в себе что-то от зрения и осязания одновременно. Для того чтобы его разбудить, мне требовалось напряженно тянуться вовне, словно я пытался стащить орех из кармана Пограничного Стража. И чем более тонкого ощущения я хотел добиться, тем больше жути должен был на себя напустить.
С этим я снова взялся за амулет. То неверное чувство, которое я приобрел, подсказывало мне, что внутри темной инертной материи прячется огненный лепесток, словно крохотная улитка. Я не стал хвататься за нее, резонно полагая, что получу при этом еще один кристалл или что-нибудь пооригинальнее. Вместо этого я зажал амулет в ладонях, в душной и глухой темноте, и позволил огоньку тихо истлеть.
Внешне амулет никак не изменился. Получилось или нет? Ответить на этот вопрос мог только маг. Я пошел искать мастера Ребенгена.
Пограничный Страж, замерший посередине дверного проема, при моем приближении посторонился. Когда глаза привыкли к яркому свету, я разглядел причину его бдительности — во дворике у храма ошивался один из орденских магов, Трауп.
— Доброе утро, милорд, — поздоровался он, чем, собственно говоря, нарушил традицию: его лордом я не был.
— И вам доброго утра, мэтр. Осматриваете достопримечательности?
— Выполняю поставленную задачу, — неопределенно пожал плечами маг.
Скорее всего, его отрядили приглядывать за мной.
Я чувствовал, что Пограничный подошел ко мне почти вплотную, причем с той стороны, с которой стоял маг. Не доверяет?
— Я помешал вашим занятиям? — виновато улыбнулся чародей, с едва заметной опаской косясь на воина.
— Ничуть. — Я потряс перед ним распетрушенными амулетами.
Мэтр Трауп сразу потянулся к кристаллам:
— Какая интересная реакция сердцевины…
— А что такое сердцевина?
— О! — Маг воодушевился. — Каждое заклинание должно иметь якорь, удерживающий его компоненты в реальности и фиксирующий их на каком-то месте или предмете. Нечто, что удерживает баланс. Когда оно нарушается, получается вот это. — Он тронул пальцем друзу. — Матрица заклинания деформируется в сторону метафизического Равновесия.
Итак, моя Сила воздействует на что-то, удерживающее нечто от стремления к чему-то. Привычка магов объяснять одну непонятную вещь тремя непонятными словами в действии.
— А это? — Я тряхнул второй амулет.
— Здесь просто ничего нет.
От возбуждения по моей спине побежали мурашки. Ничего нет? Разве целью Разрушения является не это? Но ближе к делу!
— А что является сердцевиной демонов?
— Как правило, духовная сущность того существа, что было принесено в жертву при его создании.
Вот он, кролик!!! Я был на верном пути. Мне срочно требовалось раздобыть побольше амулетов для экспериментов, а еще лучше — какую-нибудь тварь, не слишком крупную. Согласятся ли Серые помочь изловить какого-нибудь уродца?
— Спасибо, мэтр!
Я одарил мэтра Траупа белозубой улыбкой и поспешил дальше.