XXII

Кто глубже скорбь в своей груди таит,
Тот всех скупей о скорби говорит;
Все думы в нем сливаются в одной,
И тщетно в них ему искать покой;
Нет слов раскрыть всю жизнь души до дна,
Правдивость речи горю не дана.
Пират застыл, оледенен тоской,
Найдя на миг в том холоде покой;
Так слаб он, что — как в детстве — вновь слеза
Ему смочила дикие глаза;
Вся немощь сердца в тех слезах была,
И все же мук душа не излила.
Никто не видел этих слез поток;
Будь не один — он их сдержать бы мог;
Он их сдержал, он твердо стер их с вежд,
Уйдя без дум, без счастья, без надежд.
Блеснет заря — пирату темен день,
Ночь спустится — и с ним навеки тень.
Нет мглы темней, чем сердца мрак густой,
И взор тоски — средь всех слепых слепой!
Та слепота бежит любой зари,
И ненавистны ей поводыри!

Отправить