Глава 5
Аарон Арх'Онт
Графиню Авинтар я узнал сразу. Именно ее образ я видел на медальоне, который Карим показывал нам перед вторжением. Те, кто был на той встрече, без труда связали воедино появление бывшего ялтара Дарианы и присутствие во дворце его Единственной. И хотя никто не показал своей осведомленности, я неоднократно замечал многозначительные взгляды, направленные в ее сторону.
— Ты, как и тогда, склонен ему верить, — словно прочитав мелькнувшую у меня мысль, заметил Элильяр, опускаясь в кресло напротив.
Сославшись на то, что мне пригодится помощь старшего д'Тара при подготовке к турниру, я забрал его с собой. Уже давно убедился, что беседа с бывшим правителем темных эльфов помогает мне связать воедино многие факты, которые в другом случае просто ускользали от меня.
— В тот раз я был склонен верить Закиралю. Вилдору же доверял твой сын, — поправил я его, наслаждаясь уютом собственного кабинета.
Старею, наверное. Еще лет сто тому назад для меня было пыткой провести здесь даже малую часть дня. Теперь же…
— Ты становишься занудой, — усмехнулся эльф, в очередной раз угадывая мое состояние.
Вот так и расстаются со славой великого интригана.
— Неточное воссоздание исторических фактов может стать источником неверных выводов, — ухмыльнулся я.
А ведь не случись того вторжения, вряд ли бы мы нашли дорожку друг к другу. Впрочем, не думаю, что судьба не преподнесла бы нам иного шанса для близкого знакомства. На такие штучки она всегда была мастерицей.
— Но это не значит, что ты не можешь быть одновременно и правым и занудой, — парировал он, чтобы тут же отказаться от сарказма. — Но теперь ты склонен верить уже отцу.
— Только в той части, что дело действительно кажется серьезным. Но слепо доверять его игре я не собираюсь.
— А он играет? — улыбнулся мне Элильяр той улыбкой, которая настраивала на воинственный лад. Мол, давай, докажи, на что способен.
И ведь вполне мог попасться, лет так… Когда еще не стал повелителем демонов.
— Как ты думаешь, ради чего он во все это ввязался? — Я откинулся на спинку кресла, с загадочной улыбкой посматривая на друга. Да! Именно на друга. — Ведь мог продолжать жить себе спокойно, с женой и сыном. Вряд ли то, что затеял его старшенький, если это, конечно, затеял он, коснется места, где находился Вилдор эти два года. А если и коснется, для него теперь открыты все миры. И не только потому, что даймонами перестали пугать. С его способностями он может быть кем угодно и где угодно.
— И ты знаешь причину?
Эльф продолжал оставаться бесстрастным. Если бы не знал, с кем имею дело, вполне мог в это поверить. Но я знал и поэтому ощущал, с каким напряжением он ждет моего ответа.
— Догадываюсь, — не стал я испытывать его терпения, — но опасаюсь, что мой ответ тебе не понравится.
— Если ты о том, что его продолжает интересовать Лера…
— Ну это само собой, — фыркнул я и призвал парочку саламандр. Без них огонь в камине не казался живым. — Что-то не так в том, что связывало его Единственную и жену твоего сына. И с этим стоит разобраться, прежде чем делать окончательные выводы.
— Ты сумел меня заинтриговать. — Элильяр поднялся с кресла и подошел к столику, на котором стояло приготовленное для нас вино.
Но прежде чем он успел еще что-либо сказать, в кабинет своей летящей походкой, заставляющей меня вздрагивать от накатывающей волны желания, вошла Рае, тут же добавив обстановке праздничности и изысканности.
— Узнав, что ты вернулся не один, решила, что кабинет — единственное место, где могу тебя найти. И не ошиблась. — И добавила, подавая руку Элильяру, который, подмигнув мне, с нежностью ее поцеловал: — Я давно тебя не видела. Надеюсь, ты не откажешься быть нашим гостем на турнире?
— Скорее всего, откажусь. — Покачав головой, он вновь поднес ее ладонь к губам, искоса поглядывая на меня. Но я только ухмылялся, не реагируя на уже привычную провокацию. — А вот мой сын…
— Он позволил Лере участвовать? — тут же догадалась она о причинах, которые вынуждали нашего собеседника остаться в Тариконе.
Все-таки Вилдор был прав, когда говорил, что происходящее у нас в последнее время выглядит весьма подозрительно. Отсутствие правителя вполне может спровоцировать тех, кого мы ищем. Вот только на что?
Иногда даже мелочи могут стать ключом к пониманию. И для того, чтобы их заметить, лучших кандидатур, чем мой друг и его бывший начальник разведки, не найти. Лорд Саражэль обладал поистине запредельным чутьем на все, что могло стать угрозой для правящего дома.
— Насколько я понял, они с твоим братом уговорили ее увеличить охрану в обмен на этот турнир, — вместо Элильяра ответил я ей.
Пока говорил, пытался разгадать, каким именно образом Вилдор собирается одновременно сопровождать Леру в качестве ее телохранителя и следить за тем, что будет происходить на землях темных. Впрочем, я нисколько не сомневался в том, что ему удастся справиться с этой задачей.
— Я рада этому. — Она подарила нам обоим нежную улыбку, подойдя ко мне, легко коснулась пальцами моих волос. Потом тихо повторила, думая уже о чем-то своем: — Я рада этому.
И, резко развернувшись, направилась к двери.
Она всегда чувствовала, когда серьезные дела вынуждали меня лишать себя удовольствия побыть с ней. Я же… Сколько времени уже прошло с той ночи, когда мы вошли в лабиринт, где совершался брачный обряд, а я все еще не верил в то, что это произошло.
— Чему именно? — остановил ее неожиданный вопрос эльфа.
Она обернулась, посмотрела сначала на меня, словно спрашивая совета, хотя совершенно в нем не нуждалась, затем на Элильяра. И было в ее взгляде нечто, заставившее меня засомневаться в том, что я знаю Рае.
И хотя я понимал, что если и есть то, что она скрывает от меня, то это не серьезнее ее житейских разговоров с Таши, но сердце неприятно сжалось от предчувствия. В ней текла кровь Вилдора, и я уже неоднократно убеждался в ее проницательности и способности ощущать события будущего.
— И тому и другому, — с легкой укоризной в голосе сказала она и, как-то растерянно пожав плечами, что смутило меня еще больше, вновь повернулась к двери.
— Рае… — теперь уже я окликнул ее, собираясь сказать про отца.
Но она, сделав вид, что не услышала, вышла за дверь.
— Хотелось бы мне узнать, о чем она сейчас думала, — протянул бывший правитель темных и наполнил бокалы вином.
— Как бы странно это ни звучало, но мне тоже.
Я принял у него фужер и сделал большой глоток, даже не ощутив вкуса.
Встреча с Вилдором не то чтобы растревожила. Скорее, затронула то, что я уже давно прятал в глубине своей памяти. Появление Рае, ее взгляд, пожатие плечами — все это наложилось на воспоминание, и перед глазами вновь появилась кажущаяся беззащитной фигура моей возлюбленной. И вновь прозвучал мой вопрос: «Рае, ты что-то знаешь?»
В тот раз все закончилось благополучно, но осадок остался, каждый раз возвращая меня к мысли, что есть тайны, которые лучше не скрывать от того, кто тебе дорог. И если моя возлюбленная нашла в тот день в себе силы, чтобы открыть мне себя, посвятив в самое сокровенное, то я себе этого позволить не мог.
Ни тогда, ни сейчас, ни… потом.
Наверное, не сказанным словам лучше такими и оставаться.
— Мне кажется…
Договорить я не успел. В дверь постучали, и, когда я дал разрешение, в комнату вошел один из дежуривших гвардейцев.
— Мой повелитель, к вам советник правителя д'Тар княжич Александр и…
Закончить я ему не дал, догадавшись, кто решил составить компанию сыну Леры.
— Пусть проходят.
— Мой повелитель…
И вновь я его прервал:
— Я благодарю княжича и дозволяю ему покинуть дворец. Гостя я сопровожу сам.
Тот склонился и вышел, чтобы через мгновение впустить в кабинет закутанного в черное покрывало мужчину. Вот ведь… стоило только вспомнить!
— Я посчитал, что некоторые вопросы стоят того, чтобы о них знали лишь немногие, — не дожидаясь, когда я уточню, чем обязан его визиту, заговорил Вилдор.
А я подумал, что застань он здесь Рае…
Закираль сказал, что генетические маркеры новоявленного телохранителя Леры принадлежат совершенно иному роду, но с некоторым удивлением добавил, что продолжает ощущать родство с отцом. Вполне возможно, что кровные связи даймонов устанавливаются на более глубоком уровне, чем считалось раньше.
Мне нетрудно предположить, как именно восприняла бы моя жена неожиданную встречу с отцом. Ведь о его настоящей роли в судьбе Дарианы она так и не узнала.
— Это значит, что мы с Элильяром вошли в круг избранных? — Я решил слегка накалить обстановку и, выражая некоторое раздражение, хлестко ударил хвостом по сапогам.
Взгляд Вилдора скользнул вниз, но он тут же вернулся к изучению моего лица. Да и в глазах — все та же бездонная чернота.
— Это значит, что правителю Олейору, его жене и советнику Александру не стоит знать, как дела обстоят на самом деле. У меня есть все основания предполагать, что первый не выдержит осознания того, что угрожает правительнице Лере, она сама посчитает, что обязана отвести беду от тех, кто ей дорог, ну а ее сын воспользуется поводом, чтобы утолить свою жажду к безрассудству.
— Это можно считать признанием в том, что тебе известно значительно больше, чем остальным?
Я знал, что он играл. Я знал, что он тасовал факты, для каждого участника этой игры создавая свою картину происходящего. Но знал и другое — среди нагромождения лжи будут крупицы правды, которые помогут мне разгадать все остальное.
— Ни тебе, ни Элильяру мое признание ни к чему. И ваше уединение тому доказательство.
Он посмотрел на столик, на котором стояло вино и закуски, и взглядом уточнил у меня, позволено ли ему будет воспользоваться моим гостеприимством. Я, не отказав себе в усмешке, кивнул. Предвкушая его дальнейшие действия.
Прежде чем ответить на мое молчаливое предложение чувствовать себя как дома, он с естественной небрежностью расстегнул набиру. Скинув его с плеч, бросил на одно из пустых кресел, оставшись в белоснежном костюме воинов Дарианы: в брюках, заправленных в высокие сапоги, и кителе. Перевязь с великолепным мечом и не менее превосходным кинжалом последовала туда же.
Стоило признать, что удивлять он умел.
Заметив в моих глазах восторг от его выходки, улыбнулся одними уголками губ и без всяких эмоций заметил:
— В небытие есть свои преимущества. Стоило умереть, и из всех правил остались лишь те, что принадлежат тебе самому.
— Именно поэтому при первой возможности ты решил вернуться? — вставил свою реплику Элильяр.
Слова Вилдора прозвучали предупреждением:
— Стабильность меня всегда угнетала.
Он налил в бокал вина и, отсалютовав им в нашу сторону, сделал глоток. Задержал во рту, наслаждаясь вкусом, и качнул головой, словно выражая удовольствие.
— В наших предположениях слишком много «если». И простите за тавтологию, но если быстро не избавиться от большинства из них, слишком высока будет вероятность того, что мы ошибемся. А я не намерен этого допустить.
— Для тебя так важна жизнь Леры? — хмыкнул недоверчиво Элильяр.
Лицо даймона продолжало казаться маской, и я словно бы предчувствовал его ответ. Наверное, потому, что, окажись я в подобной ситуации, мой был бы таким же.
Это наводило на определенные выводы.
При всей нашей любви к интригам было нечто, что пусть и частично, но оправдывало нас. Цели, которые заставляли нас распоряжаться чужими судьбами, всегда были значительно важнее, чем власть для себя или просто личные интересы.
Сейчас же, как мне казалось, речь шла о существовании отнюдь не одного мира, пусть и доказательств этому на текущий момент все еще не было.
— Я, — улыбка Вилдора была настолько холодной и безэмоциональной, что я внутренне вздрогнул (похоже, он только что показал нам истинное отражение самого себя), — как говорят на родине Леры, предпочитаю ставить точки над «и». И если это игра моего сына, я должен его остановить, потому что это был мой промах, моя ошибка. Ну а госпоже Лере просто повезло, что от ее жизни зависит успех этой игры.
У меня были сомнения в том, что он говорил, но я почти поверил его словам. В отличие от его сына, который большую часть своей жизни провел на Лилее, имея возможность развивать свои чувства, Вилдор тысячи лет оттачивал присущие ялтару качества на Дариане. А значит, что я видел у Закираля, не могло быть присуще его отцу.
Я очень сильно заблуждался, когда приписывал Вилдору некоторые особенности, которые назвал бы человеческими.
Похоже, эта же мысль посетила сейчас и Элильяра, ничем иным я не мог объяснить тень растерянности, мелькнувшую на его лице.
— И значит…
Он остановил меня взглядом, от которого я — повелитель демонов проглотил все слова, которые собирался произнести.
Да… сегодня был день сюрпризов. Но этот был самым большим и весомым.
Когда мне два года тому назад удалось немного проникнуть в замысел Вилдора, я испытал такой восторг от его грандиозности, что не раз ловил себя на желании поближе познакомиться с этим гениальным существом. Теперь же я понимал, какими открытиями и потрясениями это мне грозит.
Бывший ялтар был чужд всему, что имело значение для меня, и он не вписывался ни в один из образов, которые я для него создал. Он был другим и не собирался прилагать даже малейших усилий, чтобы соответствовать нашим представлениям о нем.
— Я дал клятву, что сберегу не только ее жизнь, но и рассудок. И это была вторая в двух моих жизнях клятва. В первой я присягал на верность Дариане. И, как вы знаете, я сдержал ее до самого конца.
Все, на что я оказался способен, — склонить голову, признавая значимость произнесенного им. Но, несмотря на то что я осознавал всю абсурдность своих намерений, так и не выросший демоненок внутри меня был готов бросить ему вызов. Даже без шансов на победу.
Уж больно заманчивой казалась мне эта идея.
— Чего ты хочешь от меня? — задал я вопрос, которого он ожидал, отметив, с каким лукавством смотрит на нашу дуэль Элильяр. И ведь так сразу и не скажешь, кого из нас он готов назвать победителем.
— Частичного доступа в твой дворец. Мне необходимо бывать здесь так, чтобы никто не догадался о моем присутствии.
— И даже я? — От его уверенности в том, что я сделаю все, что он скажет, в моей душе поднимался восторг.
И ведь он прав. Сделаю.
— Ты — нет. А вот Рае и твои сыновья — да. Кстати, тебе тоже придется тряхнуть стариной, мне нужна будет твоя помощь. Так что не рассчитывай, что у тебя будет достаточно времени для того, чтобы просчитать мои планы. — Не столько губы, сколько взгляд тронула улыбка.
— А моя? — с оттенком обиды уточнил Элильяр, одним своим вопросом превращая нас в трех заговорщиков.
— Догадываясь, что вас здесь двое, я рассчитывал на помощь обоих, — добавляя нашему общению азарта, успокоил эльфа даймон.
Вот только я не мог не искать подоплеки во всем, что он делал или говорил.
— Так что ты предлагаешь? — вновь вернулся я к основному вопросу, который меня волновал. В который уже раз поражаясь контрасту черного и белого — традиционные цвета-символы, отражающие внутренний мир дарианцев.
— Ввести новую силу с похожими интересами, — ответил тот со странной улыбкой, в которой загадочность, предвкушение и неизбежность смешались в такую опасную смесь, что от нее сбивалось дыхание и леденящий холод терзал кожу. — У Яланира есть все основания считать меня находящимся на границе Хаоса. — Заметив, что, услышав эту фразу, я не удержался от взгляда в сторону эльфа, он вновь улыбнулся. Не столь многообещающе, но тем не менее не отрицая, что ему еще есть чем нас всех удивить. — И если появится некто, желающий заполучить в свое распоряжение Леру и ее сына, старший из моих сыновей сможет предположить что угодно, но только не мое появление. Уверен, что он попытается с этим разобраться. — И через короткую паузу, в течение которой он, похоже, избавлялся от сомнений в необходимости чем-то с нами поделиться, добавил: — Если я прав в его намерениях, то у него осталось не так уж много времени для того, чтобы претворить их в жизнь.
— Так ты догадываешься или…
Элильяр со своим вопросом опередил меня лишь на мгновение, но отчего-то я был рад, что не мне пришлось его задать.
— Или. — Из его взгляда ушел мертвенный холод и опасность. Но появилось сожаление и усталость, объяснить которую я не мог, как бы этого ни хотел. — Я точно знаю, что он задумал. Потому и вынужден просить помощи у вас. Один справиться с ним я просто не успею.
И от того, как он это сказал… Он просил, не унижаясь, не снисходя — поднимая нас до той вершины, на которой находился. И от этого хотелось сделать все, чтобы не подвести его и не обмануть его доверия.
Несмотря на осознание, что ничем, кроме как манипуляцией, это назвать нельзя, я знал, что сделаю все, что он потребует. Не ради оправдания, а из-за того, что, не будь цена высока, эту игру он бы не затеял.
Поэтому, подняв бокал с вином и отсалютовав ему, я спросил, признавая его право стать первым:
— Что я должен сделать?
Лера
Прием в честь графини Авинтар и ее сына удался.
Круг приглашенных был достаточно узким, только те, кого мы с мужем считали своей семьей.
Разошлись уже за полночь. Олейор отправился с Закиралем и Таши, выполняя высказанную в очень вежливой форме просьбу Вилдора разобраться с одним срочным и важным делом. Насколько я сумела понять ее подоплеку, кое-кому понадобилось, чтобы я пообщалась с Тасей. Отсутствие во дворце моего мужа могло этому только поспособствовать.
Элильяр с Аароном ушли плести свои заговоры. Заполучив такую загадку в свои руки, они просто не могли отложить обмен мнениями до утра.
Гадриэль, осознав, что он остался за старшего (меня в расчет, естественно, никто не брал), исчез сам и увел с собой лорда Саражэля, постаравшись, чтобы это не бросалось в глаза. Якобы исполнять распоряжения нашего дарианского кошмара.
С остальными было все значительно проще: они возвращались по домам.
Я же решила, что по мелочам с Вилдором спорить не стоит, раз уж он захотел, чтобы я побыла под присмотром Таси, пусть так и будет. К тому же нам было о чем поговорить.
К гостевым покоям нас сопровождал невозмутимый Сэнар с парочкой из моих прежних телохранителей. Каким именно образом они признали его право командовать собой, для меня осталось непостижимым, но факт оставался фактом. Как и то, что из двоих: моего бывшего тера и Закираля, ялтар вызывал у них меньший трепет.
Вместе с нами был и Айлас в человеческой личине, сделанной столь искусно, что даже мне с трудом удавалось под смуглой кожей разглядеть антрацитовую черноту. Да и воспринимался он хоть и опасным, но человеком, к тому же без малейшего проблеска магических способностей.
Стоило признать, что Вилдор проявлял удивительное мастерство во всем, за что брался.
— Вы можете входить.
Предварительно все проверив, Сэнар пропустил нас внутрь предоставленных Тасе покоев с уже подзабытым мною выражением абсолютной безмятежности на лице. Словно не понимал, насколько это нетривиально смотрится во дворце правителя темных эльфов.
— Благодарю, — не позволив себе ни малейшего намека на улыбку, ответила я и… захлопнула дверь перед его носом.
Насколько бы быстро это ни произошло, я успела перехватить лукавую насмешку во взгляде Айласа. Мысль о том, что скоро мне будет очень весело, показалась весьма своевременной.
— Не только тебе, — догадавшись по выражению моего лица, о чем я подумала, со смехом заметила Тася.
Одна фраза, и тонкая пленка льда, разделявшая нас, растаяла, как под лучами яркого солнца. Мы провели в одном теле больше сорока лет, но я даже не осознавала чужого присутствия. Ночь же на острове лишь познакомила нас друг с другом, не успев сделать подругами. Да и встреча в графских владениях оказалась слишком мимолетной.
Теперь же наступил тот момент, когда многое должно было проясниться. Тася вполне могла сделать собственный вывод о том, что происходило между мной и Вилдором два года тому назад. Увидев меня, она не скрывала своей радости, но я допускала, что просто не заметила настороженности, спрятанной за внешней открытостью.
Как бы оно ни было, я рассчитывала на то, что мои опасения не подтвердятся.
— И как ты с ними… — Я задумалась, пытаясь подобрать слово, которое бы более точно отражало то, что я хотела узнать.
Сказать: мучилась — можно ненароком обидеть. Назвать это развлечением язык не поворачивался.
Я могла только догадываться, насколько тяжелыми были эти два года для каждого из них. О том, что пережила моя собеседница, я предпочла бы даже не думать.
Тася, словно понимая мои затруднения, ответила сама:
— По-разному. — Она забралась в ближайшее кресло с ногами, подвернув подол длинного шелкового платья под себя. — Сначала было тяжело, — продолжила она, как только я присела на краешек соседнего кресла. — Вилдор был похож на запертого в клетке хищника. Он крепко держал свои чувства в узде, не будь я связана с ним узами, вряд ли бы это заметила. Да и со мной ему было не так уютно, как он этого ожидал. Для него прошедшие две тысячи лет были годами изменений, в результате которых родился совершенно иной Вилдор, чем тот, который когда-то встретил свою Единственную. Мы могли расстаться, если бы он не видел во мне частицу тебя. Не знаю, чем бы это для него закончилось.
Ее откровенность смущала, некоторая отстраненность вызывала опасения, а забота о муже импонировала. Но тем не менее я посчитала нужным заметить:
— Со своим берсерком он уже давно нашел общий язык.
Говорила я с уверенностью, которую не испытывала.
Только теперь я начала приходить к пониманию, какова была реальная цена за будущее Дарианы, и вот оно-то и заставляло сомневаться в сказанном. Эти четверо не боялись трудностей, вся их прошлая жизнь из них и состояла. Утратив же ее остроту и смысл существования, они должны были с ужасом осознать, что именно потеряли.
Чем это могло обернуться для каждого из них, предполагать я не бралась.
— А вот со своим сердцем — нет, — неожиданно для меня произнесла Тася.
Удивиться я не успела. Спокойствие, с которым она говорила, мне было знакомо, уж больно напоминало холодную бесстрастность, за которой умело пряталось неуемное любопытство.
Поразительно знакомое спокойствие…
Я активировала канал связи с Вилдором и выдала ему все, что думаю по поводу его методов решения проблем чужими руками. Ответа не дождалась: то ли он был слишком занят, то ли не счел необходимым это делать. Но не отключился, оставаясь невольным свидетелем нашего разговора.
Я знала, что с возвращением Вилдора легче моя жизнь не станет, не могли изменить его эти два года настолько, чтобы он отказался от своих излюбленных игр. Впрочем, игрой воспринимала его методы лишь я, для него же это была схватка. С жизнью, обстоятельствами. С врагами, которых он ценил иногда значительно выше, чем своих немногочисленных друзей. С друзьями, которые были для него, скорее, частью его самого. Они разделяли его устремления, шли следом за ним с верой, в которой не могло возникнуть ни тени сомнения. С мечтой о любви, которая вела его по жизненному пути и стала для него и силой и… слабостью. С прошлым, настоящим и будущим, со всем миром и… с самим собой, с тем берсерком, который жаждал крови и Хаоса.
Но когда я отправлялась за ним, я перечеркнула все свои дни и ночи на Дариане, оставив лишь те, в которых между нами протянулась нить понимания.
Я поторопилась, забыв, что в то время он готовился ставить точку, в том числе и в наших отношениях. Теперь же передо мной было многоточие, оставляющее простор для любого рода неожиданностей. И пусть я разобралась в собственных заблуждениях, исправить эту ошибку, как бы ни хотела, не могла. Хотя бы потому, что именно тот Вилдор, которого я два года назад встретила в Большом зале резиденции ялтара, и был способен справиться с любой проблемой, какой бы непредсказуемой она ни была.
— Во мне он видел лишь тебя. К тому же, — надеясь, что мои аргументы окажутся верными, добавила я, — он слишком рационален, чтобы добиваться того, что ему никогда принадлежать не будет. О моих чувствах к Олейору он всегда знал, а игрушка ему не нужна.
Мои слова прозвучали весьма убедительно, но только не для них. От Вилдора донеслось многозначительное хмыканье, а от Таси… игривый взгляд.
Пора было вспоминать знакомую по Земле пословицу: «Муж и жена — одна сатана». Там, где у меня был шанс справиться с одним, я вряд ли могла обыграть двоих. Но тяготило даже не это — я не понимала, зачем им это было нужно.
— Мы с тобой слишком долго были вместе, и я знаю — ты искренне веришь в то, о чем говоришь. И понимаю, что из вас двоих со своим выбором не определилась именно ты.
Новый поворот в разговоре оказался не только внезапным, но и очень неприятным.
Первой моей мыслью было немедленно отправиться к себе. Желательно не разрушив ничего по пути. Но это стало бы признанием собственной слабости.
Вторая показалась мне более разумной. Если предположить, что инициатором этого разговора была не Тася, а сам Вилдор…
Тогда стоило попытаться понять, чего именно он добивался от меня. Хотел заставить открыть то, что было на сердце, или просто проверить выдержку?! В любом случае, отказываясь от участия в его игре, я проигрывала. Не отказываясь — тоже.
Я настолько привыкла воспринимать Вилдора недосягаемым для своего интеллекта, что вполне могла позволить себе еще раз убедиться в этом. К тому же, как говорили на моей первой родине, чем черт не шутит…
— Если исходить из твоих предпосылок, то ты должна испытывать определенные чувства к моему мужу. — Я вопросительно приподняла бровь и ухмыльнулась. — Мне пора закатывать сцены ревности или оставить это развлечение на долю мужчин?
«Это событие может привлечь значительно большее внимание, чем турнир мечников», — с явным удовлетворением в голосе заметил Вилдор. Подтверждая тем самым, что я едва не сыграла по его правилам.
Да только мне не пришлось радоваться тому, что я оказалась права. В глазах Таси была печаль. Та печаль, которая принадлежала ей одной. Ей нужна была моя поддержка, хоть она и сама этого не понимала. За нас двоих это знала я.
Я решительно отключила связь, нисколько не смущаясь тем, что осложню этим задачу Вилдору. Он предпочитал быть в курсе всего вокруг, и даже временное исчезновение нас с его женой из сферы контроля не могло способствовать его спокойствию. Тася опустила щиты, отсекая его от себя, буквально за мгновение до того, как сделала это я. Словно подтверждая этим мои предположения.
Решительно стянув ее на лежащий на полу ковер, я пристроилась рядом. Чем более неофициальным будет общение, тем быстрее мы избавимся от всего того, что остается за гранью сказанного.
— Сэнар!
Мой крик нельзя было не услышать. И когда даймон ворвался в комнату, едва не вырвав дверь… выглядел он живописно.
Пришло мое время отыгрываться за все то, что я испытала когда-то на Дариане. Он принимал в тех событиях самое активное участие, так что ему тоже предстояло столкнуться со всеми прелестями моего характера, о которых я едва благополучно не забыла, наслаждаясь ролью любящей матери и нежной жены.
— Да, моя госпожа. — Ему хватило мгновения, чтобы меч исчез в ножнах, в его глазах снова простиралась ледяная пустыня.
— Прикажи принести нам две бутылки моего любимого вина, фрукты и сладости. И сделай все, чтобы наши мужья узнали об этом как можно позже.
— Две бутылки вина? — уточнил он, помня, что к этому напитку я совершенно равнодушна.
— Три, — бесстрастно ответила я, стараясь не обращать внимания на откровенное недоумение Таси.
Похоже, что такое женский деспотизм, она не знала.
— Как прикажет моя госпожа, — поклонился Сэнар и выскользнул за дверь, приняв самое верное решение — не спорить. Не столько потому, что посчитал это бесполезным. Скорее уж хотел посмотреть, чем это обернется.
Я не боялась его разочаровать, крепостью мое любимое вино немногим отличается от ягодного компота. Как раз хватит для того, чтобы слегка расслабиться, стряхнув с себя тяготы забот, но недостаточно, чтобы, не имея соответствующей магической поддержки, потерять контроль. Но ввести в заблуждение тех, кто не знал этого секрета, вполне позволяло.
Все, что я заказала, доставили нам довольно быстро. Тася только-только успела отсмеяться, по достоинству оценив начало веселой жизни вынужденных находиться рядом с нами даймонов.
Сэнар пропустил внутрь Айласа. Тот улыбнулся мне одними глазами, давая понять, что вполне осознает, чем им грозит мой заказ.
— Если что-то будет угодно еще… — весьма неоднозначно произнес он, оставив окончание фразы нашему с Тасей воображению.
— Спасибо, — прошептала я одними губами, совершенно уверенная в том, что, несмотря на мои уловки, Сэнар все слышал.
Я понимала, выглядит все это довольно мелочно. Но я никогда не мечтала стать правительницей. Да и быть взрослой и мудрой надоедает слишком быстро, чтобы успеть забыть, чем именно привлекательна юность.
Первый бокал я выпила залпом, заставив Тасю посмотреть на меня с удивлением. Ей хватило одного глотка, чтобы догадаться, какое именно представление мы будем с ней разыгрывать. Впрочем, до самого представления было еще далеко, а пока можно было просто наслаждаться разговором. Когда еще доведется посидеть вот так, на полу, обсуждая свои проблемы с тем, кто знает тебя ничуть не хуже, чем ты сама.
К тому моменту, когда мы заканчивали вторую бутылку, она как раз подошла в своем рассказе к моему появлению в их замке. Стоило признать, что история последних двух лет ее жизни показалась мне не такой уж безмятежной.
Вилдор был цельной и слишком сильной личностью, чтобы не подавлять окружающих даже тогда, когда он не ставил перед собой такой задачи. И если бы не рождение сына…
Этот разговор нам с ним только предстоял. Хорошо, что, кроме Сашки и Закираля, никто не знал, какая связь между именем моего сына и тем, которым нарек своего бывший ялтар Дарианы. А если учесть, что он никогда и ничего не делает просто так…
Я даже думать об этом не хотела.
Тот Вилдор, перед которым я присела в реверансе в Большом зале его резиденции, и тот, в грудь которого вонзился мой кинжал, были мало похожи друг на друга. И когда я отправилась просить его о помощи, я ждала встречи со вторым. А встретилась… Этот был мне даже не знаком. Но понимать это я начала только сейчас, когда повернуть события вспять казалось уже невозможным.
— Он идет, — посмотрев на меня с предвкушением, прошептала Тася, словно нас кто-то мог слышать.
Время, проведенное со мной, стерло из ее взгляда ту отстраненную бесстрастность, которая делала ее похожей на своего мужа. Теперь она напоминала мне робкую, смущенную девушку, с которой познакомил меня Тинир.
— Ага, — фыркнула я, ощущая, как завибрировали мои щиты, столкнувшись с мощью его, и приготовилась ждать его появления. Ловя себя на странном желании схватить его за шкирку, как нашкодившего котенка, и встряхнуть, пытаясь донести до него очевидное — не стоит поступать с теми, кого считаешь друзьями, так же, как со своими врагами.
С одной стороны, я прекрасно понимала, что пытаюсь судить о нем с точки зрения той морали, в рамках которой была воспитана, а с другой… это вино было очень легким, но… в таких количествах я его еще никогда не употребляла.
— Госпожа д'Тар. — Он остановился на пороге, разглядывая открывшуюся ему картину, как осматривают предстоящее поле боя.
Или… это была еще одна странная ассоциация.
Впрочем, посмотреть было на что. Две разрумянившиеся от вина женщины, чем-то неуловимо напоминающие друг друга (что наводило на мысль либо о кровном родстве, либо о великолепной работе специалиста по личинам). Шелковые платья несколько помяты от сидения на полу. Бальные туфельки разбросаны по комнате. Две пустые бутылки вина, одна из которых закатилась под кресло, выдавая себя выглядывающим оттуда горлышком. Почти пустая тарелка с фруктами. Еще одна из-под сладостей, о чем напоминают лишь крошки.
— Я появился либо слишком рано, либо… — Он сбросил набиру на кресло. Туда же отправилась и отстегнутая перевязь. — Либо, — повторил он, взглянув на нас с уже подзабытым мною холодом, — слишком поздно.
Тася кинула на меня растерянный взгляд. Она явно не ожидала такого продолжения нашего вечера. Впрочем, ее растерянность не была доказательством ее слабости. Просто она надеялась, что обойдется без кровопролития. А я… нет.
Я нисколько не сомневалась, что Вилдор уже успел оценить наше состояние с точностью до десятой доли градуса того напитка, который мы употребляли. И всего лишь ждет, что я буду делать дальше в ответ на его провокацию. Ничем иным его слова назвать было нельзя.
И вновь возникал тот же вопрос, что уже не раз вставал передо мной в этот вечер: «Зачем?!»
Но ответа так и не было.
— Если ты спрашиваешь мое мнение, — меня охватил то ли гнев, то ли отчаяние (кто бы что ни говорил и ни думал, но сильная женщина, это — нонсенс), — то ты поторопился с возвращением. Потому что во втором случае ты обязан предложить проводить меня в мои покои.
— Значит, придется искать другой вариант, — продолжая оставаться все таким же отстраненным, заметил он и подошел к жене. Подхватив ее на руки, коснулся губами ее виска и посадил в кресло. — Спасибо за то, что присмотрела за ней, — донесся до меня его тихий шепот, который я просто не могла не услышать.
Мне оставалось только улыбнуться, не допуская, что меня не поймут. К сожалению, я оказалась права. Вряд ли Тася обманула меня хотя бы одним словом, но я прекрасно осознавала, что для того, чтобы не сломаться, находясь рядом с ним, она должна была стать не менее цельной личностью.
Раньше я могла считать себя старшей сестрой. Теперь же мы сравнялись и по возрасту и по жизненному опыту.
Подойдя ко мне, он протянул руку, предлагая свою помощь:
— Правительница д'Тар.
Отказываться не стала. Поднялась, стараясь не обращать внимания, как от прикосновения к его ладони меня обдало горячей волной, посмотрела на него снизу вверх. Поражаясь в очередной раз, насколько выразительной может быть черная бездна его глаз.
— Сэнар продолжает оставаться моим тером? — уточнила я.
— Его никто не освобождал от клятвы, — похоже, не догадываясь, к каким последствиям приведет его ответ, сказал даймон.
Но из нас двоих он был сейчас в лучшем положении. И потому, как только заметил в моих глазах зарождающийся огонек предвкушения, сделал правильный вывод.
— Нет, Лера. Нет!
Но опоздал. Имя Сэнара прозвучало одновременно с его рыком.
— Моя госпожа. — Тот возник на пороге и статуей замер у стены.
— Я тебя прошу не делать этого! — Это был не гнев, не ярость.
Меня окутывало леденящими, морозными волнами его силы, которые заставляли тонко вибрировать щиты. Если бы Тася не догадалась прикрыть эту комнату куполом, количество присутствующих здесь уже бы давно увеличилось как минимум на моего сына и его великовозрастного ученика.
— Ты же счел возможным забыть о моей просьбе не играть со мной. Почему же рассчитываешь на то, что я не поступлю так же с клятвой, которую дала тебе?
— Это не игра. Я должен был покинуть дворец, а твое присутствие рядом с моей женой было единственной гарантией, что за это время не произойдет ничего непоправимого.
— Ты хочешь сказать…
Я перевела взгляд на застывшего Сэнара, в глазах которого так привычно ничего не отражалось.
— Я могу быть уверен в твоей безопасности лишь тогда, когда ты рядом со мной или с Тасей, — был вынужден подтвердить мои догадки Вилдор.
Он знал. Он уже знал. И он был прав, когда говорил, что это не игра. Это — большая игра. И хотя я могла догадаться, ради чего, методы, которыми он собирался действовать, меня не устраивали. Как и роль, отведенная мне. Да только и Олейор и я уже сказали то, что он хотел услышать.
Шансов хоть как-то повлиять на дальнейшие события у меня не было. Почти.
— Я требую от Сэнара полной клятвы подчинения, — резко произнесла я, когда он едва ощутимо расслабился.
— Не-э-эт, — пытаясь за короткую паузу осмыслить, насколько это вредит тому, что он задумал, ответил мне Вилдор.
Очень неубедительно.
— Сейчас прозвучит одна из двух клятв. Либо он перестанет быть моим тером, либо приказывать ему смогу лишь я одна. — Словесная схватка с бывшим ялтаром полностью избавила меня от опьянения. И от наивной надежды на то, что он позволит быть хотя бы не в роли пешки в его руках.
— Ты усложняешь мою задачу, — как-то слишком быстро успокоившись, заметил он.
— Но облегчаю свою, — твердо парировала я, не допуская даже тени сомнений в том, что все делаю правильно.
— Может, мы отложим этот разговор до утра. Во дворец прибыл твой муж. Не думаю, что подобная сцена добавит ему уверенности в благополучном завершении задуманного.
— Поэтому и не будем ее затягивать, — довольно хмыкнула я. — Я, правительница темных эльфов Лера д'Тар…
— Я клянусь своей душой и дорогой в Хаос… — перебил меня Сэнар, скользнув мимо Вилдора и опускаясь передо мной на колено.
— Лера! Ты не понимаешь! — Вилдор то ли рычал, то ли шипел, но…
Случайный взгляд на Тасю…
У нее нет тысячелетнего опыта своего мужа, и по смятению в ее глазах я начинаю понимать, что все это нужно не столько мне, сколько Вилдору. И мысль скачет галопом, пытаясь опередить слова, которые произносит Сэнар. Потому что если он закончит раньше, а я так и не пойму, зачем бывший ялтар заставил меня это сделать…
Клятва тера дает беспрекословное подчинение, которое ограничивается лишь рамками кодекса чести. Но это не только обязанность, но и право. И право это передается по наследству, от отца к старшему сыну. Нет… не то.
Клятва полного подчинения… Если на первом уровне есть возможность воспротивиться приказу господина, когда он нарушает основной закон даймонов, то на втором…
— …я принимаю на себя добровольно и без принуждения…
И кто здесь говорит об отсутствии принуждения?! И о чем я только думаю, когда…
Клятва… И при чем тут Кадинар, имя которого так усиленно подбрасывает мне память?! Кадинар… Остров… Вот оно!
— …я клянусь частью разделенной души, способной возродиться в новом теле…
Иерархия клятв. Что-то типа «вассал моего вассала»… Если предположить, что все четверо связаны клятвами с Вилдором, которые работают в обе стороны, и ялтар, принимая их, связал себя не только правом повелевать, но и обязанностью защищать, то теперь, когда Сэнар передает мне право более низкого уровня, я попадаю под действие клятвы более высокого. И теперь Вилдор несет ответственность и за меня. Но мои приказы Сэнар будет воспринимать только до тех пор, пока они не будут противоречить приказам его высшего господина. И тот к тому же получает через Сэнара доступ ко мне…
— Нет, — кричу я и… не успеваю.
— Клянусь честью и долгом. — Сэнар поднимается с колена и отходит к двери.
И в его глазах, как обычно, абсолютная бесстрастность.
— Ты… — Я подхожу вплотную к Вилдору, чувствуя, что выдержка меня подводит. Подбородок дрожит от желания вспомнить все ругательства, которые мне известны, а ногти впиваются в ладонь. И хотя я понимаю, что по-своему он прав, но знаю, что того же самого можно было добиться и другим способом. — Ты сейчас очень сильно осложнил себе жизнь. — Я делаю все, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее. И пусть с трудом, но мне это удается.
Правда, со всем остальным не так хорошо. Когда в гостиную предоставленных Тасе покоев входит Олейор, мой взгляд выдает ему, что если во дворце еще нет разрушений, то это отнюдь не моя заслуга.
— Лера? — Он делает шаг мне навстречу и с недоумением осматривает комнату, которая теперь уж точно напоминает поле боя.
— Я тебе потом все объясню, — тихо шепчу я, потому что желание кричать становится уж больно невыносимым. — Я рада, что ты здесь, — говорю я чуть громче, обращаясь к жене Вилдора.
И выхожу в коридор еще до того, как кто-нибудь успевает мне хоть что-нибудь ответить.
С ужасом осознавая, что это… только начало.
