ГЛАВА 6

Проснулся я в кровати на мягкой перине, заботливо укрытый одеялом. «Хорошо хоть не в канаве или варианте местного морга», — подумал я. Рядом кто-то разговаривал, а потом раздался голос Даго. Ага, понятно, мы, видимо, у него дома. Судя по тому, как ярко светит в окно солнце, уже далеко не утро. Сколько же я здесь валяюсь? Попытался пошевелиться и ощутил, как заныли мышцы. Примерно так у меня болели ноги на следующий день, когда я учился ездить на лошадях, сейчас так болело все тело. С трудом все же получилось сесть на кровати, а это была самая настоящая кровать, да еще с пуховой периной. После каменной пещеры и плота прямо-таки райские условия. Осмотрелся, неплохая комнатка, метра четыре в ширину и в длину метров шесть. Стены бревенчатые, кровать стоит у застекленного окна, но сейчас створки открыты. Стекло плохого качества, не такое, как на Земле, однако это стекло. В комнате была еще пара табуреток, грубо сколоченный стол и вешалка для одежды возле входной двери. На вешалке висела моя одежда, а броня и оружие были сложены на полу рядом. Одежду постирали и высушили. Хм, когда же они успели, стиральных машинок с центрифугой здесь наверняка нет. Дверь была открыта, и сквозняк приятно охлаждал тело. За дверью разговаривали двое: Тангар и еще какой-то мужчина. Голос был мне незнаком, и о чем они говорили, я не слышал.

Решив, что прохлаждаться мне хватит, я поднялся и пошел к вешалке. «Пошел» — это громко сказано. Правильнее было сказать «побрел». Совсем как старый дед! Никогда еще не чувствовал себя так пакостно. Дотащился до дверей и, сняв одежду с вешалки, присел на табуретку. За дверью раздались шаги, и в комнату вошел Даго и незнакомый мне мужик.

— Очнулся, я уж думал ледяной водой тебя оживлять. Вторые сутки пошли, как ты в беспамятстве, — улыбнувшись, проговорил Тангар.

Непривычно было видеть Даго без доспехов и оружия. Сейчас на нем были широкие штаны серого цвета, белая рубашка с вышивкой узором, по виду льняная, и на ногах короткие кожаные сапоги с широким голенищем. На поясе висел всего один нож. По одежде прямо казак какой-то. Добавить кушак, пистоль, чуб и — готово. Улыбнувшись при этой мысли, я проскрипел, удивившись собственному голосу:

— Сколько? Двое суток?

— Почти, сейчас вечер второго дня, — ответил незнакомец, вошедший вместе с охотником.

Посмотрел на него внимательней: примечательная личность. Ростом примерно метр семьдесят, круглолицый, короткая борода и усы, глаза голубые, чуть вьющиеся волосы каштанового цвета, внушительное брюшко, обтянутое белой шелковой рубашкой, половина пальцев в кольцах. Близоруко щурясь, мужик тоже пристально меня рассматривал, словно доктор своего пациента. И никакого оружия, что удивительно для этого мира. Даже у Сторма был нож, а у этого ничего нет. На ногах кожаные туфли, синие штаны вроде как из льна. Вылитый доктор, только очков и белого халата не хватает. Что-то меня потянуло на сравнения. Как выяснилось, не так уж далеко от истины я ушел. Толстячок бесцеремонно взял меня за запястье, проверяя частоту сердцебиения, потом приложил руку ко лбу. Удовлетворенно кивнув каким-то своим умозаключениям, он стал водить рукой напротив сердца, как какой-нибудь экстрасенс у нас на Земле.

— Как самочувствие, молодой человек? Что-то болит, беспокоит? — спросил меня этот эскулап от магонауки, закончив непонятные манипуляции.

— Нет, не болит, просто слабость и мышцы ноют, словно всю ночь мешки ворочал.

— Все так, как я и думал, — пробормотал доктор себе под нос и представился: — Меня зовут Микар, я держу в Трехречье алхимическую лавку. Для друзей и хороших знакомых, таких, как Даго, просто Мик. Ты бы видел, с каким лицом он прискакал ко мне вчера на рассвете, а потом тряс меня за грудки, грозясь убить, если ты помрешь. Даже не дал переодеться в дорогу. Хм, не так ли, Даго? — повернувшись к Тангару, спросил его насмешливо Микар.

— Было дело, — ответил охотник, кашлянув в кулак, и отвел взгляд, явно смущенный то ли своим поведением, то ли тем, что приходилось признать, что из-за какого-то парня, которого знал без году неделя, он так бесцеремонно обошелся со своим хорошим знакомым.

Все-таки мне повезло, что я наткнулся на Даго в первый день своего пребывания в этом мире. В который раз он спас мне жизнь, а по биографии и не скажешь, что у него есть излишек жалости. Ну да чужая душа — потемки. Решив узнать, что со мной, я спросил алхимика.

— Точно сказать не могу, но у меня есть несколько предположений, почему на тебя, Артем, так подействовал эликсир. Если ты опишешь, что чувствовал, я смогу определить, что с тобой произошло.

Вопросительно посмотрев на Тангара, я как бы спросил его разрешения. Даго понял меня и, утвердительно кивнув, произнес:

— Расскажи, только без подробностей, незачем Мику их знать. Пойду скажу Сире, пусть накрывает на стол.

Минут пятнадцать Микар расспрашивал меня о действии эликсира, проявляя особенный интерес к тому, как я себя чувствовал на момент окончания его действия. Когда я ответил на все вопросы, этот то ли алхимик, то ли маг задумчиво погладил свою бороду и сказал:

— Говоришь, ты свободно поднимал вес до ста килограммов и видел ночью даже то, что находилось в тени? И еще у тебя притупились эмоции, не было страха и отвращения? А под конец ты почувствовал жар, апатию и сильное моральное и физическое истощение? Видишь ли, Артем, мой эликсир никогда прежде не давал такого эффекта. У меня есть лишь одно объяснение. Мне приходилось слышать о подобных случаях. Когда я осматривал тебя, у меня еще тогда вызвало удивление, почему все твои энергетические каналы так истощены. Теперь понятно. Ты одаренный и, судя по всему, не так давно подвергся магическому воздействию, что и привело к пробуждению твоей силы. Что это было, мне рассказывать не надо, меня чужие дела не касаются. Мои эликсиры в основном состоят из редких и не очень редких магических трав, и лишь малая часть в них — это лично моя магия. Эта малая часть и отвечает за увеличение тех или иных способностей человека. Я сделал это для того, чтобы человек не погиб от истощения. Ведь у каждого разное физическое состояние, и то, что хорошо для двадцатилетнего, не годится для пятидесятилетнего. Мне слава отравителя не нужна. Я рассказываю тебе это, чтобы ты понял, того, что произошло с тобой, просто не могло произойти. Когда ты выпил эликсир, твоя магическая сила, скорей всего, подчиняясь твоему же неосознанному приказу, увеличила спектр его действия. Прибавилась сила, появилось ночное зрение, какого мой эликсир дать не мог. И, что самое удивительное, исчезли негативные эмоции и остались только положительные. Когда твои невеликие магические силы закончились, запущенное тобой усиление еще работало. Оно начало питаться от жизненной силы. Отсюда сильнейшее истощение. Если бы я приехал на несколько часов позже, ты бы просто умер, — закончил свои объяснения алхимик.

— Значит, если вдруг что-то подобное произойдет опять, все повторится? — Что-то мне не очень хотелось снова попасть в такую ситуацию. Второй раз Даго поблизости может и не оказаться.

— Ну почему же? Многие осваивают основы контроля над магической силой. Это не так уж сложно. Но здесь каждый идет своим путем. Кто-то поступает в магическую школу, кто-то становится учеником мага, а кто-то пытается познать магию самостоятельно. Есть еще потомственная магия, это в основном шаманы и знахарки, но эти с чужаком знанием не поделятся. Давай об этом поговорим позже, одевайся и спускайся вниз. Самое время поужинать, а тебе тем более надо восстанавливать силы. — И Микар поспешил на вкусные запахи, которые уже минут пять вызывали голодные спазмы и у моего чуть ли не прилипшего к позвоночнику желудка.

Надев с горем пополам одежду, выстиранную и пахнущую какой-то травой, я вышел из комнаты. За неделю, проведенную в Лесу, как-то уже и подзабылось, каково это, спать в нормальной кровати, носить чистую одежду и питаться нормально приготовленной едой за столом, а не возле костра. «Главное, чтобы эти походные условия не вошли в привычный образ жизни», — подумал я.

Оказывается, меня поселили на втором этаже. Выйдя из комнаты и миновав короткий коридор, я оказался на лестнице. На втором этаже было еще несколько дверей. «Неплохо живет Даго», — подумал я, спускаясь вниз и морщась от боли в мышцах.

Я нашел Даго и Микара неспешно беседующими и распивающими вино за столом, накрытым на четверых. Четвертой, видимо, должна была стать та самая Сира, которую упомянул Тангар. Усевшись за стол, я приступил к еде и до того увлекся, что пропустил тот момент, когда она вошла в столовую.

— Вы очнулись, Артем, а я уж думала, что вы и ужин пропустите. Меня зовут Сира, — представилась она, проходя мимо меня и присаживаясь рядом с Даго.

«Красивая женщина, — подумал я, а потом поправился: очень красивая». По тому, какими взглядами она обменялась с Тангаром, или его жена, или что-то вроде… Сира выглядела лет на тридцать, не больше. Кареглазая, высокая, под метр семьдесят, черные волосы заплетены в две косы и перекинуты на грудь. Тонкая талия, грудь третьего размера… да и все остальное тоже ничего. Единственное, что немного портило ее, это небольшой белесый шрам на шее, почти скрытый под одной из кос. На ней было светло-зеленое платье до колен, плетеный кожаный поясок и сандалии. Из украшений только бусы, ну да такой женщине украшения и не нужны, она сама как украшение. За Даго можно было только порадоваться.

Вспомнив о том, с каким трудом спускался вниз, я попросил Тангара, чтобы меня переселили вниз. Даго согласился, что да, в таком состоянии лучше мне пожить пока на первом этаже. Ужин прошел тихо, без каких-либо важных обсуждений. После еды меня начало клонить в сон. Сира, заметив мое состояние, показала мне мою новую комнату. И я, едва добравшись до кровати, сразу заснул. На следующий день мне было уже намного лучше, но ввиду того, что я все еще быстро утомлялся, в город мы не поехали, как хотел с утра Тангар. Он показал мне свой дом, двор и кузницу. Кузница стояла отдельно от построек. Как объяснил охотник, чтобы в случае пожара не сгорел дом. Тангар жил небедно, я-то думал, что у него домишко маленький, а тут домина и просторная кузница. В кузнице в углу лежало оружие и броня убитых нами разбойников, все почищено от крови, а оружие заточено и приведено в порядок.

— Три кольчуги, один кожаный доспех с нагрудными пластинами, два шлема, две пары наручей. Шлем, что был на Торвальде, тебе в самый раз будет. Два арбалета, одна сабля из дрянного железа, три меча, два из них неплохого качества, копье, секира и восемь ножей. Это только по оружию и броньке, — закончил Тангар устный перечень колюще-режущих и защитных железяк. — Семь коней с седлами и сбруей и денег, если перевести на золото, двадцать золотых. Лошадей я уже продал, кроме вороного, на котором ты ехал. Хороший конь. Видно, что его обучали не бросать седока. Когда ты с него свалился, он не дал идущим сзади лошадям затоптать тебя. Этого я оставил. За остальных взял восемнадцать золотых, торговаться не стал и продал их. Человек не местный, а значит, и лошади эти тут никому на глаза не попадутся. Вороной принадлежал Торвальду, я в седельных сумках вещи его нашел. Пятнадцать золотых и вороной — твоя доля. По рукам? — спросил меня Даго, ища что-то возле трофеев.

— Вполне, — ответил я, даже не ожидая, что вознаграждение будет настолько велико, ведь фактически всех самых опасных противников перебил Тангар.

— Да куда же я его кинул? — пробормотал охотник. — Вот, нашел. Смотри, узнаешь? — И протянул мне наконечник копья, отливающий красным, совсем как наручи и оружие тех орков, что мы видели на реке.

— Это тот самый наконечник, что ты подобрал на поляне, где орки завалили ту здоровенную кошку, — сказал я, рассматривая изделие орочьих оружейников.

Наконечник оказался довольно массивным, имел обоюдоострую листовидную форму, от втулки до острия в нем было сантиметров тридцать с лишком. На втулке я заметил клеймо — молот. Сантиметрах в семи-восьми от втулки начиналась поперечина, сантиметров по пять в каждую сторону. Как я понял, это было сделано для того, чтобы зверь, насадив себя на древко, не смог достать охотника.

— Такое оружие у нас в древности называлось рогатиной, — сказал я, отдавая наконечник Тангару. — Зачем ты мне показал? Ты его нашел, он твой.

— Да дело не в этом. Вот что я хочу предложить… Тебе нужен меч или сабля. Это уже как тебе захочется. Но не такая жестянка, как у тебя сейчас, а из сплава рубиновой стали и обычного железа.

— Было бы неплохо. А что, ты можешь сковать такой клинок? — загорелся я, представив, насколько этот клинок будет лучше моей нынешней сабли.

— Могу, — кивнул Даго. — Этот меч будет намного крепче, гибче и острее обычного, и, самое главное, на него можно наложить чары. С этим, я думаю, поможет Микар, он, кстати, перед отъездом просил, чтобы мы к нему заехали, если будем в городе. В отличие от поделок городских кузнецов, я сделаю меч таким, чтобы до того момента, пока ты не достанешь его из ножен, никто не догадался, из чего скован клинок. С виду это будет самое обычное оружие. Еще я могу переделать под тебя кольчугу Торвальда и усилить ее пластинами на груди и спине. Если прикупишь в городе красной руды, пластины сделаю из сплава. Многие протравливают свои доспехи и оружие кислотой, получаемой из травы Тонга, чтобы ржавчины не было. Эту кислоту можно купить у Микара. Шлем Торвальда подгоню под тебя и нащечники приклепаю… шлем неплохой. Еще от меня два наруча, сам делал и за качество ручаюсь.

— Ты меня как будто на войну собираешь, — пошутил я.

— Все возможно, оружие и броня никогда не помешают, — серьезно ответил Даго, не поддержав моего шутливого тона. — Значит, по оружию и броне для тебя мы все решили. Арбалеты, наручи, шлем, одну целую кольчугу, кожаный доспех, два меча, копье, секиру и несколько ножей получше продадим в городе. Знаю я там одного торговца, скупит все, и, главное, без вопросов. Все остальное пущу на перековку. Я должен тебе шестьдесят пять золотых, сегодня отдам. Мой совет: положи пятьдесят в банк к гномам, остальное себе оставь. С продажи оружия и брони тебе ничего не причитается. Ну как, согласен?

— Согласен, — ответил я, вспомнив об обещанных мече и броне.

— Ну, раз с дележкой разобрались, пойдем, баню мне поможешь растопить, вечером попаримся и пива попьем, — сказал Даго, выходя из кузницы, и закрыл дверь на замок.

Обдумывая дележку трофеев и денег, я вспомнил сцену из старого кинофильма «Свадьба в Малиновке», когда двое делили вещи. «Это тебе, это мне, а это не мой фасон, значит, опять тебе». Невольно улыбнувшись, я потопал вслед за Тангаром, который, видно, забыл, что мне такая спешка пока не по зубам. Где теперь смотрят этот фильм и где вообще мой мир и мой дом, кто знает? Чтобы прогнать мысли о родных, я помог Даго с баней, которая была очень похожа на деревенскую, бабкину. Для полного сходства не хватало только мочалок с тесемками и алюминиевых тазиков. Ну да эти атрибуты вполне заменили дубовые веники, развешанные на стенах в предбаннике, и бочки-обрезы, пара больших и несколько малых, напоминающих тазики. Когда баню растопили, Даго пошел в дом, а я решил посмотреть на своего трофейного коня. Конь и впрямь оказался неплохим. Увидев меня, он негромко заржал и, подойдя к двери денника, просунул сквозь деревянные прутья решетки голову.

— На, ешь, — сказал я, словно конь меня понимал, и протянул ему морковку, сорванную во дворе с грядки.

Конь ухватил угощение губами и захрустел, кося на меня большими влажными глазами. Зашел в денник и, погладив по морде, подумал, а как мне его назвать. А то Торвальд не сказал, как зовут животное. Да я и не спрашивал, не до того было: эликсир все мозги вынес и сделал из меня равнодушного убийцу. Хотя как там сказал Микар: «Твой дар неосознанно выполнил твою волю»? Кто знает, возможно, если бы не усиление моих возможностей и остальные эффекты, гнил бы я в болоте, как те бандюки. Закрыв денник, посмотрел на вороного и сказал:

— Будешь Вороном, тебе подходит.

Когда я вернулся в дом и пошел к себе в комнату, меня со второго этажа окликнул Даго:

— Подожди, Артем.

В руках Тангара было два увесистых на вид мешочка, скорей всего, с обещанным золотом.

— Пошли к тебе, я же обещал рассказать о денежной системе нашего мира. Держи, тут твоя доля, — передав мне кошели, произнес Даго.

В мешочках даже навскидку было больше килограмма. «Интересно посмотреть на такую кучу золота, — подумал я. А потом поправил сам себя: — Не только посмотреть, но и полноправно владеть им. Похоже, мои планы на будущее начали сбываться».

Минут десять Тангар показывал монеты и объяснял их эквивалентность по отношению друг к другу. Суть сводилась к следующему: одна золотая монета в среднем весит около десяти граммов, серебряная около шести-семи, монеты могут быть обрезанными по краям, и за этим надо следить, а то количество вроде и то, а вес недобирает, вот тебя и надули. Один золотой равен десяти серебряным, а серебряный — пятидесяти медным. Монеты бывают разные; есть, например, старая имперская монета — эта самая лучшая. И есть новые имперские монеты — с профилем Верона Септима, эти похуже и соответственно ценность их ниже. Содержание золота в них меньше, чем в старых имперских, да и веса поменьше на грамм-полтора.

— Если уж доверие к имперской монете упало, что говорить об этом сморчке Вероне? — такими словами сопроводил свое объяснение Тангар.

Когда Даго упомянул имя Верона, я думал, он сплюнет на пол, но, видимо, мысль о том, что это все-таки его дом, а не пещера посреди Леса, удержала его от этого. Охотник посоветовал мне не светить в городе все деньги, а разделить их на две части. Большую часть убрать подальше, а меньшую — в кошель и на пояс. Тангар ушел, а я, высыпав на стол золото отдельно от меди и серебра, принялся рассматривать профили королей и императоров. Мне Даго отдал долю полновесными золотыми монетами — шестьдесят два золотых, а еще двадцать восемь серебряных и сто медных. Подумать только, такая нехилая куча, и все мое. Никогда не видел столько золота сразу, а тут не только вижу, но и обладаю. Ссыпав монеты обратно, я закинул кошели под кровать и, завалившись на нее, мысленно подбил итоги своего пребывания в этом мире. Итак, первое, я уже не босяк и имею неплохую денежную сумму. Второе, мои воинские умения невелики, но они есть, и я не полный вахлак, да и Тангар наверняка продолжит мое обучение. Все-таки Даго — такой человек, который доводит начатое дело до конца. И это не могло не радовать. Если бы он не гонял меня как Сидорову козу, когда обучал владеть оружием, я бы уже был мертв, и это факт. «Так что учимся и еще раз учимся», — примерно так говорил когда-то лысый дедушка Ленин. И, пожалуй, самое интересное и в то же время непонятное — это одаренность. Теперь понятно, что, когда на нас напали гончие, тогда мой дар проявил себя первый раз, во второй раз он опять помог мне, и он же чуть меня не убил. Следовательно, к целям, поставленным перед собой в первые дни пребывания в этом мире, добавляем еще одну. Надо овладеть хотя бы начальными навыками управления своей силой, а иначе история может повториться, и тогда мне наступит конец. Будем в городе, поговорю с Микаром, глядишь, и поможет чем.

Вечером была баня, купание в реке и опять баня. А после пиво, которое здесь, оказывается, варили сами, но от этого оно даже было заметно лучше нашей бодяги, напичканной всякими консервантами и прочей химией. Просидели дотемна, и, когда я, слегка захмелевший, уходил к себе, Сира и Даго еще даже и не собирались ложиться, ну да этим двоим сегодня будет явно не до сна.

Утром чуть свет меня разбудил Тангар. Наскоро умывшись и позавтракав, мы пошли седлать лошадей. Заскочив к себе, взял деньги и, подумав, надел доспехи и вооружился саблей и ножами. Арбалет и копье брать не стал — все-таки в город едем. Стражи порядка парню, обвешанному оружием, рады не будут. «Береженого и боги берегут», — решил я, затягивая последние ремни на ставшей уже привычным атрибутом броне. Деньги, как и советовал Даго, я разделил, чтобы не светить такую кучу золота. Тюки с оружием и доспехами лежали возле конюшни. Там же лежал и мой многострадальный парашют, уже лишившийся строп, а теперь приготовленный для продажи. Надо узнать у Тангара, сколько я смогу за него выручить, чтобы не лопухнуться. Весь груз, предназначенный для продажи, определили на третью лошадь. Где спрятал деньги Тангар, я не видел. Да и взял ли он их с собой? Он вооружился мечом, который я видел у него в Лесу, и кинжалом. Из защиты надел мелкоячеистую, двойного плетения кольчугу и пару наручей с гравировкой. Я распахнул ворота, и мы выехали, махнув на прощание Сире, стоявшей на крыльце и смотревшей нам вслед.

— А ты не боишься оставлять ее одну дома? Да еще надолго? — спросил я и еще раз оглянулся на закрывающую ворота женщину.

— За нее не боюсь, нет, — тоже оглянувшись и еще раз махнув на прощание рукой, ответил охотник. — Она, если что, сможет и профессионального ратника завалить. А как из лука стреляет — любо-дорого посмотреть. Что-то умела еще до встречи со мной, а чему-то и у меня научилась. Так что, Артем, на мечах она может разделать тебя за несколько минут. И дом мой не в чистом поле стоит. Вот видишь дом на берегу реки? Там живет купец Аллеас, у него семья, несколько работников и пара ребят покрепче при оружии. И таких домов здесь еще два: один — королевского лесозаготовщика Фила, а второй — гнома Двалина. Если что, кто-то из них поможет, — объяснил Даго и показал мне на дома, обнесенные частоколом.

Это были даже не дома, а целые усадьбы, на фоне которых дом Тангара выглядел простым домишкой. Усадьба Двалина так и вообще выделялась несколько необычной архитектурой. Мы как раз проезжали мимо, и мне представилась возможность разглядеть его жилище поближе. Оно было сложено из дикого камня, и окна второго этажа, тоже, кстати, как и у Даго, застекленные, были забраны ажурными железными решетками. Какие окна были на первом этаже, из-за частокола видно не было. Кивнув на жилье гнома, я спросил:

— Что это у Двалина усадьба так отличается от остальных? У всех деревянные дома, а у него каменный.

Даго взглянул на дом и, улыбнувшись, пояснил:

— У гномов всегда так, чтоб все основательно и на века, в строительстве и обычаях они очень уважают крепость и постоянство. Единственное, в чем они пробуют что-то новое, это кузнечное дело и всякие механические железки.

— Кстати, Даго, а за шелк сколько можно выручить? — вспомнил я о том, что хотел узнать хотя бы примерную стоимость материала.

— Точно не знаю, но не меньше тринадцати — пятнадцати золотых. Приедем, приценимся и только потом продадим. В общем, на месте разберемся. До города километров пять, так что давай прибавим ходу. А то позже торговцы и местные крестьяне в город потянутся, и мне не хотелось бы глотать пыль из-под колес и в воротах толпиться. — И, дав под бока своему коню, Тангар перевел его с шага в кентер.

Довольно скоро мы выехали к мосту через Дору. Река была не широкая, метров восемьдесят-сто, но глубокая. Вчера, когда купались, отплыл от берега метров на десять и уже не достал до дна. Опоры моста были каменные, а настил и ограждение, поднятые над поверхностью воды метров на пять, — из дерева. Шагом переехав через мост, опять прибавили ходу. Дома стали попадаться чаще, многие из них уже не имели таких мощных оград, как на другом берегу Доры и на границе с Лесом. Вот позади осталась харчевня или таверна, — как эти заведения у них здесь называются, я не знал. Но вывеска, изображавшая мужика с большой пивной кружкой в руке, говорила сама за себя. Через раскрытые настежь ворота виднелась коновязь с лошадьми, во дворе суетились мужики, а от самой таверны по дороге разносились запахи готовящейся еды. Теперь дома пошли еще чаще, а примерно через километр нам попалась вторая таверна. Я даже сразу и не понял, что, оказывается, могу прочитать закорючки на ее вывеске. Тангар, едущий рысью, потянул повод, придержал коня и перевел его на шаг. Когда наши лошади поравнялись, он сказал:

— Не знал, что ты умеешь читать.

— Да я и сам не знал, вот увидел и прочитал, — ответил я, недоуменно пожав плечами.

— То есть ты хочешь сказать, что знание чужой письменности пришло к тебе внезапно, как и знание языка в первую нашу с тобой встречу в Лесу? — задал вопрос Даго.

— Именно это я и хочу сказать, — подтвердил я.

— Интересно, насколько далеко распространяется твое знание? — задумчиво пробормотал Тангар.

— Даже и не знаю, проверить возможности не было.

— Где-то я уже слышал или читал о подобном всезнании, — сказал Даго, все еще пытаясь что-то вспомнить. — Ладно, проверим, давай прибавь ходу, — что-то решив, сказал он и, хлестнув коня, поскакал вперед.

«Что проверим?» — недоумевал я, хоть бы что объяснил, а то «проверим» — и все. Ну да там видно будет, сам расскажет.

Впереди в лучах восходящего солнца красиво раскинулся в развилке реки город. Он стоял на скальном основании, и получалось, что его окраины расположены ниже, чем центральная часть с замком.

— Река Гонта, почти приехали. Хорошо, что пораньше встали, успели до столпотворения, а то устроят затор на мосту или в воротах, и стой, жди, пока разъедутся, — проворчал Даго.