Книга: Прыжок
Назад: ГЛАВА 3
Дальше: ГЛАВА 5

ГЛАВА 4

Как это ни странно, проснулся я утром сам, на улице только-только начало рассветать, и в пещере царила почти полная темнота. Потому, когда мне почудилось какое-то неясное движение, у меня по спине пробежали мурашки и я нашарил лежащую рядом саблю и потянул ее из ножен. Сабля с тихим шорохом вышла из ножен, и, поднявшись, я выставил ее перед собой. Когда заговорил Даго, я от неожиданности чуть не подпрыгнул до потолка.
— Не суетись, это я, а то рубанешь еще с перепугу, — насмешливо сказал Тангар, тень шевельнулась и, стукнув чем-то, вышибла сноп искр, осветивших силуэт сидящего возле костра охотника.
Выдохнув непроизвольно задержанный в легких воздух, я подобрал пояс и, застегнув его, убрал саблю в ножны. Даго опять выбил искры на трут, и снова тот не затлел; подойдя к нему, я достал зажигалку и, щелкнув, поднес огонек к труту, сразу же загоревшемуся.
— Интересная штуковина. Как называется? — не особенно удивившись, спросил Тангар и подкинул щепок на разгорающееся пламя.
— Зажигалка.
— И как эта зажигалка делает огонь? — заинтересовался Даго, рассматривая незнакомый предмет.
Пришлось объяснить принцип работы зажигалки, рассказать о кремне, колесике и газе, за счет которого и горело пламя. После нескольких уточняющих вопросов и последовавших за этим объяснений, Тангар более или менее разобрался в принципе работы зажигалки и, покрутив ее в руках, вернул мне со словами:
— Не показывай никому, а вообще, за эту идею гномы могут неплохие деньги дать, тем более ты говоришь, что газ добывают под землей. Кому, как не им, знать, где этот газ достать. Ладно, хватит бездельничать, лучше сходи принеси воды.
Набирая воду, я подумал, что вроде бы безобидная штука — зажигалка, а если вдуматься, то не такая уж и безобидная. Вспомнить хотя бы, как в Великую Отечественную войну немцы применяли огнеметы, особенно во время городских боев, да и амеры от них не отставали в этом деле. А если гномы такие хорошие кузнецы и разбираются в механизмах, то они вполне могут додуматься и до того, чтобы зажигалку сделать побольше. А там немного поэкспериментировать, и на выходе получаем огнемет. Представив себе, как гномы ходят по какому-нибудь здешнему городу и выжигают дома из огнеметов или как они жгут строй воинов, закованных в железо, я невольно улыбнулся, настолько нелепо это выглядело. Но если призадуматься, не такая уж и нелепость: стоит задаться целью кому-то, и это будет полный алес. Этот человек или не человек, какая разница, получит оружие, какого ни у кого в этом мире нет. «Надо быть осторожнее и не светить вещи зря», — решил я для себя.
Пока готовился завтрак, я искупался в реке. Потом мы перекусили, и день пошел уже по накатанной колее. Тренировки, обед и опять тренировки. Сегодня во время учебного боя на мечах Даго увеличил скорость и силу ударов, так что мне снова досталось по первое число. Когда я занимался стрельбой и метанием ножей, Тангар возился с броней. Достав из стоявшего возле входа ящика кожаный сверток, он развязал тесемки и раскатал его: внутри в кармашках лежал инструмент. К вечеру охотник закончил с броней и, собрав инструмент, позвал меня:
— Артем иди, примерь.
Броня, сделанная Даго, выглядела непрезентабельно, но с чего бы, спрашивается, ей выглядеть шикарно, если охотник практически сделал ее на коленке. Несколько слоев кожи, сшитых вместе кожаными ремешками, между первым и вторым слоем кольчуга, застежки на боку, наплечники четырехслойные, между вторым и четвертым слоями куски кольчуги, заменяющие третий слой. Надев броню и затянув ремни при помощи Тангара, я подвигался в ней и отметил, что благодаря тому, что защита без рукавов и доходит всего лишь до пояса, она почти не стесняет движений. И в то же время, если что, обеспечит защиту для туловища.
Оглядев меня, Даго еще подтянул ремни.
— Броню не снимай, надо, чтобы она обмялась и приняла форму твоего тела, а так, в общем, получилось неплохо.
Следующие четыре дня пролетели в бешеном темпе: тренировки начинались рано утром и заканчивались поздно вечером. Тангар все больше времени уделял фехтованию и рукопашке, и новая броня в прямом смысле сказанных охотником слов обмялась и приняла форму моего тела. На четвертый день после обеда Даго посоветовал мне выспаться, заметив, что потом спать будет некогда, и добавил, уже укрываясь шкурой:
— Сегодня ночью поплывем, лучше времени для этого просто и не выбрать.
Искупавшись, я решил последовать примеру Тангара и, поворочавшись с полчаса, заснул. Вечером он разбудил меня, и мы, наскоро перекусив, начали собираться. Я достал парашют и, обрезав с него все стропы, смотал их и отнес в лодку. Даго надел броню и вооружился всем своим арсеналом, добавив к нему еще и меч покойного Люция. Подтянув ремни на своей броне, я тоже добавил к сабле и ножам копье Гирмута и арбалет с болтами. Посмотрев на шкуры и остающиеся в пещере вещи, я поинтересовался, что с ними будет.
— А ничего. Если все будет нормально, ночью заберем. Пошли, совсем скоро стемнеет, а нам плыть километров пять, да еще и попыхтеть придется. Чем быстрее все сделаем, тем дальше отплывем от селения орков.
Посмотрев последний раз при свете угасающего дня на пещеру, ставшую для меня на неделю домом, я вышел следом за Тангаром. Столкнув лодку в воду, мы направили ее к выходу из бухты. Я сидел на веслах, охотник, приготовив лук, осматривал окрестности. Солнце уже почти скрылось, и на темнеющем небе проглянули звезды и самая большая луна. Когда я вывел лодку к реке, Даго негромко сказал, показывая в ту сторону, где он спас меня от ящера:
— Правь вдоль этого берега, но слишком не приближайся, мало ли какие твари сейчас вышли на охоту. На полпути я тебя сменю на веслах.
Размеренно работая веслами, я старался не подходить близко к берегу, и метров через пятьдесят мне стало понятно, что Тангар имел в виду, говоря о тварях, вышедших на охоту. Ночная жизнь Дикого Леса очень сильно отличалась от дневной: там время от времени что-то шуршало, кричало и рычало. Вот и сейчас какое-то существо истошно завопило, крик внезапно оборвался, и сразу раздались рычание и скулеж. Создавалось ощущение, что нескольких больших собак дерутся между собой за добычу. Заметив, что я прислушиваюсь к звериному концерту, Тангар пояснил:
— Гончие загнали падальщика и сейчас делят. Опасные хищники, могут по следу идти долго, пока не загонят жертву, да и падальщики, если их два-три, опасны даже для опытного охотника. Как сойдем на берег, смотри вокруг внимательно, если что-то шевельнется, сначала стреляй и только потом разбирайся, что там двигалось или шумело.
Совсем стемнело, над рекой поднялся туман, а небо было усыпано звездами. Помимо большой луны над приблизившимися холмами проглянул краешек меньшей. В лесу по-прежнему раздавались крики вышедших на охоту хищников, но шум уже воспринимался мной, как привычный фон. Да и кто сказал, что это все — хищники, вполне возможно, что половину этих криков издавали птицы, насекомые или вовсе безобидные существа вроде жаб. Когда мы проплывали мимо места, где произошло мое приземление, как я ни вглядывался, берег разглядеть не получилось. Я вспомнил, каким был наивным. Вся чепуха о спасателях и неудачном приземлении вылетела из моей головы, как только я увидел ящера, чуть не сожравшего меня. Если бы не Даго, мне однозначно пришел бы конец. Да и то, что он возился со мной, обучая, говорило о нем, как о хорошем человеке. Хотя его биография свидетельствовала и о том, что при желании он может быть очень жестоким. Вот такие вот контрасты. Увидев, что я сильно устал, Тангар сменил меня на веслах. А я, усевшись на носу лодки, зарядил арбалет и стал вглядываться в темноту. Примерно через километр на противоположном берегу впереди на склоне холма показались огни. «Видимо, это и есть селение орков», — решил я для себя. Судя по количеству огней, там никто не спал, а когда мы подплыли ближе, то я услышал звук барабанов и музыку, чем-то похожую на звучание волынки. В общем, веселье было в самом разгаре.
— Они что, ночью отмечают? И что это за праздник? Надеюсь, нам не туда? — поинтересовался я у своего спутника.
— Нет, начинают днем, а продолжают ночью, праздник-то этот двойной. Они присваивают молодым оркам имя и право называться воином. Точнее, только тем, кто доказал, что достоин родового имени и татуировки воина. Для этого молодой орк должен убить опасного хищника или просто быть удачливым охотником. Юнцы, не имеющие родового имени и воинской татуировки, не имеют права жениться и продолжать род. И еще в этот же день они отмечают день равноденствия. Так что у них есть повод для веселья. А нам, чтобы доплыть до вырубки, осталось метров сорок, и мы на месте, — вполголоса ответил охотник, не спеша гребя вдоль берега и стараясь при этом не шуметь.
Вырубка оказалась там, где и говорил Тангар. В свете двух лун были видны молодые деревья, не тронутые орками, пеньки и сложенные метрах в тридцати от берега штабеля бревен. Пятнадцати — двадцатиметровые деревья оказались немаленькими в диаметре — от двадцати до сорока сантиметров. Мы высадились на берег. Даго, держа копье наготове, пошел впереди, знаками показав мне, чтобы я не отставал. На вырубке никого не оказалось, только при нашем приближении из-под бревен вылетела какая-то птица. Осмотревшись, мы приступили к работе, не забывая при этом об осторожности. Уложив два бревна параллельно друг другу по направлению к воде, мы начали скатывать по ним остальные. Даго, как назло, выбирал самые большие, так что попотеть пришлось. Когда в реке оказалось пятое бревно, Тангар, взяв веревки, залез в воду и начал вязать плот, я же остался на стреме, держа заряженный арбалет наготове. Засмотревшись на него, я прозевал момент, когда появились эти твари.
За спиной хрустнула сухая ветка, и, оглянувшись, я остолбенел: метрах в тридцати стояли два зверя и рассматривали меня явно с гастрономическим интересом. Они были похожи на волков, но крупнее раза в два, и когда один из них открыл пасть, утробно рыкнув, в лунном свете блеснули огромные клыки. Возможно, были и другие отличия, но рассматривать особо было некогда. Сразу же, как только один из них подал голос, они рванулись в мою сторону. Все звуки вдруг как-то изменились, приобрели тягучесть, как при замедленной перемотке, и время словно бы замедлилось тоже. Подняв арбалет, я разрядил его в хищника, вырвавшегося вперед. Болт угодил точно в грудь, и волк-переросток, как-то протяжно взвизгнув, сошел с дистанции, перевернувшись через голову и сбив при этом своего собрата. Понимая, что арбалет зарядить не успеваю, я откинул его в сторону и, подхватив прислоненное к штабелю копье, отпрыгнул в сторону. Мимо, обдав меня вонью, пролетела солидная туша. Понимая, куда приземлится зверь, я метнул копье. Оружие Гирмута вошло в бок хищника и пробило его насквозь. Звуки и движения вернулись в привычную фазу, и я услышал и увидел, как, хрипя, подыхает последний хищник. «Не зря меня гонял Тангар, ох не зря», — подумал я, подбирая и взводя арбалет. Уложив в желоб болт, я посмотрел на первого подстреленного мной зверя, он еще конвульсивно дергался, а вот второй уже сдох.
Даго выбрался на берег сразу же, как я завалил второго зверя, обойдя обоих волков-переростков, он удивленно покачал головой и сказал:
— Я как услышал, что гончая зарычала, бросился на берег, но ты справился самостоятельно. Что ж, неплохо, не зря ты, Артем, учился. Только вот как же ты их не увидел сразу-то?
Я почувствовал, как загорелись мои щеки и уши: хорош воин, сам чуть не погиб и Тангара едва не подставил. Помявшись, честно ответил:
— Я отвернулся на несколько минут, а когда услышал, они уже были в тридцати метрах от меня.
— Ладно, понятно, давай продолжим работу, а то время поджимает. Просто в следующий раз смотри по сторонам, здесь есть зверушки и пострашней этих, да ты и сам знаешь.
Спустив еще с десяток бревен, мы довязали плот и срубили пару шестов около шести метров длиной. Перед отплытием Тангар закинул за дальний штабель обоих гончих, а я привязал лодку к нашему новому плавсредству. Оттолкнув плот от берега, мы наконец поплыли. Плот вышел довольно большой: метров восемь в ширину и около двадцати в длину. Оглядел эту махину и засомневался:
— Тангар, а мы вдвоем управимся с плотом, не великоват ли он?
— Управимся, не переживай. Вон плотогоны на границе с Диким Лесом и не такие сплавляют. И нормально справляются. На середине реки течение посильнее будет, да еще шестами поможем. Пока темно, надо миновать еще одно селение орков. От пещеры до них километров десять будет, так что должны успеть.
Дальше мы плыли молча. Какие уж тут разговоры, когда орудуешь немаленьким шестом, а на другом берегу толпа зеленых громил отмечает свой праздник. Медленно, но верно плот набирал скорость, хоть и не такую, как лодка, но мы уже не плелись как черепахи. Пока доплыли до нашей протоки, с нас сошло семь потов. Представив, что сейчас еще из пещеры таскать трофеи, а потом до самого утра пыхтеть, разгоняя эту махину, я понял, почему охотник взял с собой двоих помощников. Одному это сделать практически нереально, а тут — бах — и человечек с неба упал, да еще без знания нынешних порядков и без поддержки со стороны. Значит, нет у этого человека никакого резона подставлять Даго. Плюс с веревками, физически не слабый и делающий то, что ему говорят.
Думай не думай, а дело пришлось делать. Перебравшись в лодку, мы поплыли к пещере, привязав к ней плот. Тангар, как только мы вошли в протоку, достал из ящика стеклянный фонарь, и я зажег зажигалкой фитиль. Фонарь был квадратный, стекло в нем стояло толстое. Странно, что охотник не доставал его раньше, а обходился ночью светом костра. Переправив все трофеи за три ходки, мы отвязали плот, вывели его на середину реки и, разогнав, смогли наконец немного передохнуть. А то я уже чувствовал себя как грузчик в порту. По моим прикидкам, была уже полночь, на небе осталась большая луна, а малую закрыли наползающие со стороны холмов тучи. Поднялся несильный, но постоянный ветер. «Скорей всего будет дождь», — подумал я, вот только интересно, какой он здесь. Если как в тропиках, то мы промокнем до нитки. Посмотрев еще раз на быстро затягивающие ночное небо тучи, я осведомился:
— Даго, а какие тут дожди?
— Обычно летом дожди здесь идут редко, но если польет, то может и сутки лить, не переставая, да еще так, что в пятидесяти метрах ничего не разглядишь. Если будет дождь, нам же лучше: не придется днем прятаться, и на место, оговоренное с торговцем, мы приплывем вечером. К ночи будем у меня дома, — ответил Тангар, тоже поглядев на небо, и добавил: — Если все будет нормально и нас не изловят орки. Давай-ка подгоним.
На середине реки шест местами уходил на приличную глубину, а иногда и вообще не доставал до дна, так что приходилось следить за тем, чтобы не бултыхнуться следом за ним. Примерно через час начался мелкий дождик, потом полило как из ведра. Охотник невозмутимо работал шестом, и мне ничего не оставалось, как делать то же самое. Мы быстро промокли до нитки, хорошо хоть дождь был по-летнему теплый. Через несколько часов Тангар кивнул на огни, проглядывающие сквозь дождевую завесу, и сказал:
— Это клан Молота, у них еще есть поселения, но они все дальше, в лесу. Раньше вдоль берега было много селений, но, когда орки сцепились с Кронгом, дома, расположенные у воды, пожгли прямо с кораблей. С тех пор орки не селятся у реки близко к границе с Кронгом. Дальше по реке их поселений нет, разве что напоремся на охотников, да и то вряд ли. На празднике Нарзой должны присутствовать все мужчины, удостоенные татуировки воина и имени. Я все продумал, в любое другое время то, что мы сейчас с тобой проворачиваем, осуществить невозможно, все равно на кого-нибудь обязательно нарвешься и миром это не закончится. Эти зеленые очень не любят браконьеров и лесорубов, шастающих по их лесу. Единственное исключение только для тех, кто рубит и охотится в десятикилометровой королевской полосе, но там за всем следят егеря. У них там несколько застав и лагерей, войны с орками хоть и нет, но предыдущий урок впрок пошел.
Обернувшись ко мне, он вытянул из воды шест и, кинув его на плот, произнес:
— Все, можешь отдохнуть. До утра несколько часов, если хочешь, можешь взять шкуры, которыми укрывались, и поспать. Утром сменишь меня.
Меня долго уговаривать не пришлось, и, закутавшись в самую большую шкуру наподобие плаща, я устроился между сложенными трофеями и ящиками. Дождь, хоть и был не холодный, но ночная прохлада и сырость, казалось, пробирали до самых костей. Согревшись, я и сам не заметил, как уснул. Утром меня разбудил Даго. Убедившись, что я проснулся окончательно, он провел краткий инструктаж:
— Если услышишь шум или начнет проясняться, разбудишь. Если же туман и дождь не прекратятся, поднимешь меня часа через четыре. Арбалет заряди и убери под шкуру. Все, давай вытряхивайся, — пробурчал он и, как только я освободил место, завалился спать.
Выбравшись из-под шкуры, я хмуро осмотрелся вокруг. Уже наступило утро, а может быть, и день. Что за время суток было непонятно: солнца из-за туч и густого тумана видно не было. С неба моросил мелкий дождь, вдобавок ко всем этим природным прелестям тело затекло от сна в неудобной позе и болело так, словно его били палками. Подойдя на онемевших ногах к краю плота, я умылся и сделал разминку и сразу почувствовал себя немного лучше. Побродив еще минут десять по плоту, зарядил арбалет и, взяв одну из шкур, уселся на бочонок. Судя по тому, что он был суше остальных, именно на нем всю ночь просидел охотник. Окружающая нас пелена тумана навевала гнетущее настроение. Впав в какое-то сумрачное состояние, я сидел и, прислушиваясь к плеску воды, размышлял обо всем и в то же время ни о чем. Мысли лениво перетекали с одной мысли на другую. Вспомнилась стычка с гончими. И я задумался, что же это было? Прокручивая ситуацию и так и этак, пришел к выводу, что мое восприятие ускорилось в несколько раз, этим и объяснялись растянутость звуков и замедленные движения. Мне, конечно, приходилось слышать, что в критической ситуации человеческий организм может многое, но не до такой же степени. Махнув на эти странности, решил разобраться с ними позже. Время шло. Устав сидеть, я вставал и ходил по плоту, потом снова садился и прислушивался. Через пару часов дождь совсем прекратился, но светлей не стало, туман поредел, но не сильно, и я не стал будить Тангара. Отстоял свои четыре часа, а после разбудил охотника. Он почти сразу же открыл глаза и, встряхнувшись, ответил мне хриплым со сна голосом.
— Все, я уже проснулся, — поднявшись во весь свой немалый рост, сказал он, осмотрелся и спросил: — Дождь давно перестал?
— Часа полтора назад.
— Надо плот к берегу гнать, дальше поплывем вечером. Заодно сориентируемся на местности, а то из-за этого тумана непонятно, где мы сейчас находимся.
Минут за двадцать мы выправили плот к левому берегу. Он был высокий, заросший густым кустарником и кряжистыми деревьями. Подмытые водой корни уходили под воду. Охотник уверенно показал на завалившееся в воду огромное дерево. Свежая древесина в местах, где ветки сломались при падении, указывала на то, что оно упало во время недавнего ливня. Пристав рядом с ним, мы нарубили веток и закидали плот и лодку так, чтобы их не было видно с реки. На небе среди поредевших облаков проглянуло солнце, поднялся ветер и начал разгонять туман. Вовремя мы причалили, а то маячили бы сейчас на середине реки. Тангар сел так, чтобы видеть и берег и реку, и произнес:
— До места осталось километров пятнадцать. Выходит, мы как раз на границе территории людей и орков. До вечера переждем и поплывем дальше. Если хочешь, ложись, а то ночью будет не до сна. Я не особенно доверяю Витольду, мутный он человек, так что ночевать у него не будем. Сговоримся о цене, заберем деньги и сразу уедем. У него на границе с лесом жилье для работников и лесопилка. Когда мы подрядились на это дело, лошадей у него оставили. Да, кстати, а ты верхом ездить умеешь?
М-да, я как-то и забыл, что здесь не двадцать первый век, а Средневековье. Что такое лошадь и как с ней управляться, я знал не понаслышке, все-таки в Ростове жил, а там ипподром, так что мы ходили туда пацанятами кататься. Но суть в том, что два года я уже на лошадях не ездил и, представив, что будет с моими ногами после первой же длительной поездки на лошади… В общем, придется привыкать заново. Прогнав все это в уме, я ответил на вопрос честно:
— Умею, но давно не ездил, если ехать недалеко, справлюсь.
— Недалеко, километров пятнадцать, у меня дом на берегу Доры, так что в город ехать не надо.
Даго вдруг поднял руку, показав мне, чтоб я молчал, и стал к чему-то прислушиваться. Скоро и мне стало слышно, что кто-то плывет по реке и гортанно переговаривается. Кто это такие, видно пока не было: упавшее в реку дерево закрывало обзор. Присев за наваленными на плоту ветками, мы затаились. Тангар достал лук и, положив рядом на бревна копье, еле слышно процедил:
— Орки, не меньше трех, если заметят, драки не избежать.
Кивнув в знак того, что мне все понятно, я взял на изготовку арбалет, доказавший сегодня ночью, что он отнюдь не игрушка. Внутри у меня как будто сжалась пружина. Было одновременно и страшно и интересно, как выглядят эти самые орки. А то вроде как в Диком Лесу побывал, а ни одного орка не видел. Охотник моего энтузиазма не разделял и напряженно всматривался в то место, откуда должны были появиться зеленые. Ну да ему виднее. Это в моем представлении орки — сказочные персонажи, а для него это вполне реальные существа, представляющие нешуточную опасность. «Точнее, теперь не только для него, но и для меня», — поправил я себя.
Все мои мысли и действия уложились меньше чем в минуту, еще через пару минут появились орки.
В лодке, раза в два больше нашей, сидело четверо. Они и правда оказались здоровенными двухметровыми зеленокожими детинами, все в кожаных доспехах, у двоих на руках массивные наручи, отливающие красноватым, и все поголовно вооружены до зубов. Вот только что-то у меня они уже не вызывали ассоциации со сказочными персонажами. Двое орков гребли, еще двое сидели на корме и, переговариваясь между собой, лениво посматривали по сторонам. Было видно, что они никуда не спешат и никого не опасаются. Ну, оно и понятно, кого им бояться на своей собственной земле?
— Не пялься ты так на них, могут взгляд почувствовать, — прошептал еле слышно Даго.
Один из зеленокожих с наручем из рубиновой стали напрягся и, жестом прервав рассказывающего что-то второго орка, начал осматривать берега, не иначе, и в самом деле почувствовал взгляд. Опустив взгляд, я лишь время от времени поглядывал в их сторону. Орк еще немного поозирался, задержал взгляд на упавшем дереве и нашей баррикаде, но, не обнаружив ничего подозрительного, успокоился и продолжил разговор с орком, сидевшим на корме.
Как только лодка с орками скрылась за изгибом реки, Тангар убрал оружие.
— Артем, никогда не смотри на врага прямым взглядом, если, конечно, ты не собираешься угостить его чем-нибудь острым. Любое существо ощущает направленный на него взгляд, и тем более орки Дикого Леса. Ты думаешь, они татуировку воина получают просто так? Слабые просто не доживают до совершеннолетия. В лесу с хорошим охотником из орков не смогут справиться и несколько бывалых егерей. Хорошо, что орки не заметили нас, тем более что двое имеют наручи из рубиновой стали. Это значит, на их счету не один опасный хищник. Так что еще неизвестно, кто кого одолел бы… Одно дело — украсть, другое — убить четверых охотников и нажить себе врагов в лице целого клана зеленых громил.
— А с чего ты решил, что воровство они просто так спустят? И что это за орнамент на наручах у тех орков, что сидели на корме?
Не забывая внимательно посматривать по сторонам, Даго ответил на мои вопросы:
— Как ты там сказал однажды: «Не пойман — не вор»? К тому же Витольд не дурак и ни разу не попался, хоть и занимается контрабандой не первый год. Я ему не раз продавал шкуры и кожи, и пока все тихо. А на наручах обычно изображается знак клана, в котором состоит орк, родовое имя и самый опасный убитый им хищник. Прославленным воинам шаманы клана еще и зачаровывают наручи, тем более рубиновая сталь идеально подходит для создания артефакта. Это одна из причин дороговизны такой стали. Хороший меч из чистой рубиновой стали стоит не один десяток золотых, а если еще и зачарованный, то и не одну сотню.
— Почему тогда король Кронга не попытается отобрать у орков их рудные месторождения и остальные ценные ресурсы? — удивился я. Наши бы правители по-любому попытались бы отобрать все более или менее ценные ресурсы.
Вон амеры вообще не заморачивались во времена освоения Америки. Побольше огненной воды, бусы, зеркальца и тому подобный хлам… И спустя несколько десятков лет индейцы уже не были хозяевами на собственной земле. А потом вообще очутились в резервациях — вот такая вот хитрая победа. Потеребив ус, Тангар пояснил причины миролюбивого отношения королей к орочьим кланам:
— Мы сейчас находимся на самом краю земель орков, выше по Скорте селений намного больше, и помимо лесных кланов, есть еще горные. А те, при нужде, могут собрать не одну тысячу воинов. И не забывай о шаманах кланов, это тоже немалая сила. Во время укрепления империи Септимом Вторым на территории Кронга было несколько вольных баронств, и самый ушлый из них подал идею, мол, а почему бы и нам не расширить свои земли за счет Древнего Леса. Сборные дружины баронов и нанятые ими отряды, около трех с половиной тысяч, вошли в Лес… Обратно вернулось около сотни, а следом за ними заявились и орки. Замки баронов, участвовавших в походе, остались без воинов, и потому их взяли первыми, разграбили, сожгли или порушили все, что смогли. Потом вкусившая кровушки орда двинула на остальные баронства, и, если бы не барон Кронг, собравший в кулак всех сомневающихся и нанявший на все свои деньги наемников, то и остальным баронствам пришел бы конец. Еще и сам Кронг оказался неслабым магом и отличным военачальником, не удивлюсь, если у него с самого начала был свой план по созданию в этом краю королевства. Когда оркам надавали по зубам, барон, как освободитель и народный любимец, объявил себя королем вольных баронств. Все недовольные крикуны были быстро задавлены спаянной в боях с орками армией, а их земли розданы командирам наемников, этим король обеспечил себя лояльными к его правлению вассалами и убрал всех недовольных. С орками был заключен мир, и он сохранялся почти сотню лет. Было еще несколько столкновений с орками, и результат всегда был один и тот же: в лесу орки сильнее людей, а на открытой местности побеждали неизменно люди, может, и не сразу, но побеждали. Вольные баронства переименовали в королевство Кронг в честь его основателя, и династия Кронгов правит по сей день. Если бы люди поставили своей целью просто уничтожение Леса, как это сделал первый Септим с эльфийскими мэллорнами, то, скорей всего, за несколько десятков лет они продвинулись бы довольно далеко. К тому же основные месторождения красной руды находятся в горах за Диким Лесом, и добраться до них не так-то просто. Первый Септим потому и смог победить эльфов, что уничтожал саму суть их могущества, это их леса, а в этом ему помогал великий маг Халед и его гильдия. Эльфы до сих пор проклинают мага Халеда и первого Септима. Во время правления второго Септима карательный отряд из самых сильных магов и воинов-эльфов все-таки смог уничтожить Халеда и костяк его гильдии, но переломить ход войны в свою пользу им не удалось. Ну, теперь тебе понятно, почему никто не пытается отобрать у орков их Лес?
— Понятно-то понятно, а скажи, Тангар, откуда у тебя такие знания о прошлых битвах и событиях? Что-то многовато для бывшего наемника и солдата. Сомнительно мне, чтобы в армии, пусть и имперской, учили истории и умению правильно вести речь, уж больно часто ты изъясняешься необычными словами для солдата удачи.
Не отрывая взгляда от берега, охотник с горькой улыбкой признался:
— Когда мы вернулись из похода в Таркийские горы, я не знал, чем занять свободное время. Воспоминания о мести горцам, об убитом сыне Дориане и жене Милене рвали душу на части. Напиваться в таверне или искать продажной любви мне не хотелось, и я как-то незаметно увлекся чтением книг, а еще у меня в сотне был воин из империи Дзен, с ним мы постоянно тренировались в фехтовании. Удивительной силы воли и умений человек, а их философия — это вообще что-то непонятное. Звали его Арибун Токогава. Он на голову превосходил меня в воинском умении, но почему-то к офицерскому званию не рвался. Когда перевели в гвардию, то я, как занимающий офицерскую должность, получил доступ в библиотеку. Вот там и набрался знаний о прошлых битвах и событиях и еще много о чем. Слушай, Артем, сколько у тебя еще вопросов? Ты их что, за пазухой хранишь? Все-то ты хочешь знать. Если отдыхать не будешь, садись и сторожи, а я отдохну, хватит разговоров. Лес не то место, где можно разводить разговоры. Как сделаем дело и доберемся до дома, там и поговорим.
Было понятно, что Даго хочет закрыть неприятный для него разговор, всколыхнувший пласт воспоминаний о погибшей семье, и я нисколько его за это не винил. Спать мне не хотелось, и я, решив, что можно и посидеть на страже, ответил:
— Посторожу, можешь отдыхать. Разбудить когда?
— Как начнет смеркаться, буди. Если орки будут возвращаться, тоже разбудишь, но это вряд ли. Скорей всего, уйдут по ручьям вправо, там есть неплохие охотничьи угодья, сам там, было дело, браконьерствовал. — Тангар расстелил шкуру и через несколько минут уже спал.
За то время, что я сторожил, ничего не произошло, только под вечер с гребня берега сорвалась крупная птица и, шумно взмахивая крыльями, полетела над рекой. Потом из травы показалась лобастая голова гончей и, внимательно осмотрев окрестности, спряталась, как только я вскинул арбалет, собираясь угостить хищника болтом. Из чего я сделал вывод, что зверюга знает, что такое арбалет, да и людей наверняка тоже видела. Когда начало смеркаться, я разбудил охотника и мы, раскидав ветки и выпихнув плот на середину реки, поплыли на место встречи с торгашом. Путь нам показывали бледное сияние большой луны и звезды, ярко светившие с ночного неба. Я до последнего думал, что мы напоремся на орков, проплывших мимо нас днем, но обошлось, видимо, Даго оказался прав и охотники заночевали на заимке. Отмахали по Скорте километров десять, и стало понятно, что мы уже на территории людей. На берегу то и дело виднелись вырубки. А еще через несколько километров мелькнуло какое-то строение, обнесенное частоколом. За частоколом горели костры и раздавался мужской смех и говор.
— А это что такое? Им что, соседство орков не мешает? — поинтересовался я негромко у Тангара, мне почему-то думалось, что в этой принадлежащей людям десятикилометровой полосе никто не живет.
— В этом лагере, помимо лесорубов и охотников, егерей как минимум человек тридцать, а километрах в трех крепость с гарнизоном егерей стоит, и при ней пара военных кораблей. Так чего им бояться? С орками последние годы нормальные отношения, и потому, кроме зверья, никто им не угрожает. Еще километра два, и мы на месте. Как причалим, помалкивай что да как, разговаривать буду я. Давай бери шест, надо плот ближе к левому берегу править. — И, подавая пример, Тангар налег на шест.
Со вздохом подняв осточертевшую за последние сутки деревяшку, набившую на ладонях мозоли, я начал помогать охотнику. Лагеря, окруженные частоколом по примеру того, что мы видели, стали попадаться чаще, да и вырубок леса заметно прибавилось. Я обратил внимание, что валили старые деревья, молодняк старались не трогать, — видимо, королек думал о будущем и о том, что лес рано или поздно закончится.
Назад: ГЛАВА 3
Дальше: ГЛАВА 5