Глава 7
Капитан «Рассекателя небес» оказался прав. Корабль пристал к берегу еще до заката, и все пассажиры удачно сошли на твердую землю. После быстрого прощания судно отправилось в обратный путь. Капитан торопился как можно скорее доложить в Лантонелл о случившемся. Появление чудовища произвело на эльфов сильное впечатление, но во время боя они, как и подобает воинам, четко исполняли приказы капитана. Теперь же, когда опасность миновала, остроухие оживленно переговаривались друг с другом, обсуждая сам бой и причины появления столь редкого монстра в этих краях.
Тред слушал эльфов вполуха, недовольно морщась из-за того, что ему не удалось принять участия в битве. Вегард, напротив, жадно ловил каждое слово, все больше убеждаясь, что морской демон атаковал «Рассекателя небес» вовсе не случайно.
Похоже, Энвинуатаре разделяла подозрения берсерка. Не успели пассажиры корабля сойти на берег, как девушка сразу же отозвала своих спутников в сторону.
– Мы не остаемся ночевать вместе со всеми, – жестко сказала она, убедившись, что ее слова не достигнут посторонних ушей.
Северяне и паладин, мрачно переглянувшись, молча кивнули. Им троим удалось неплохо выспаться во время пути, а вот не смыкавший глаз Кенрит тихонько застонал, но все же не стал перечить жрице.
– Сейчас быстро перекусываем и отправляемся в путь, – продолжила полукровка. – Дорога здесь одна, не заблудимся. – Она указала рукой куда-то себе за спину. – Ехать придется всю ночь, у нас мало времени.
– К чему такая спешка? – Если Марк и был согласен выйти вперед, чтобы не подвергать опасности ни в чем не повинный обоз, направляющийся к крепости, то стремление Энвинуатаре двигаться всю ночь показалось ему странным.
– Он… она… приближаются… – неохотно начала жрица. Девушка на мгновение замолчала и с тревогой взглянула в ту сторону, откуда они недавно приплыли. Туда, где за широкой рекой остался Лантонелл.
– Но я ничего не чувствую, – прислушавшись к своим ощущениям, заявил Марк. – И кто эти «он» или «она»?
– Не знаю! – раздраженно вскрикнула девушка и с ненавистью взглянула на спутников. – Просто давайте поспешим. – Она взяла себя в руки. – Простите мое поведение. Но мне правда не по себе.
– Да какая, к демонам, разница? – Тред почесал бороду. – Лично я выспался на эльфийском корыте и даже успел поесть, так что готов отправляться в путь хоть сейчас. К чему эти ссоры, если все согласны с тем, что нам нужно спешить.
– Ты прав, – кивнул паладин. – Простите мне мое недоверие, леди Энвинуатаре, я был не прав. – Он слегка склонил голову.
– Раз все согласны, мы можем отправляться прямо сейчас? – Полукровка, казалось, пропустила слова Марка мимо ушей. Она ни на миг не прекращала вглядываться в горизонт, где вдалеке можно было разглядеть огни Лантонелла.
Тревога в глазах жрицы медленно перерастала в страх, и это не ускользнуло от внимательного взгляда берсерка.
– Предлагаю седлать коней, проедем сколько сможем, а когда остановимся на ночевку, тогда и поедим. Кем бы ни были наши преследователи, у них больше шансов нас найти, если мы останемся с обозами, – решительно заявил Вегард.
– Но здесь мы будем под защитой эльфов! – попробовал было вставить Кенрит, но на него никто не обратил внимания, за исключением Марка.
– Я не стану подвергать невинных опасности только из-за того, что тебе страшно или попросту не хочется отправляться в путь сейчас, – строго сказал он. – К тому же наша миссия гораздо важнее твоей сиюминутной прихоти! – В этот момент паладин показался Вегарду гораздо взрослее своих лет. Слова Марка прозвучали не так, как раньше, теперь в них слышались жесткие, повелительные нотки. Взгляд паладина тоже стал иным. Цепким, даже немного колким. – Хотя ты можешь оставаться вместе с обозами, если пожелаешь.
– Нет, я пойду с вами! – выпалил де Рамион, взглянув на полукровку, которая уже стояла рядом со своей лошадью.
– Тогда хватит трепаться и поехали уже, – проворчал Тред. – Мы дольше ведем бесполезные разговоры, давно бы уже доехали до крепости!
На этом разговор кончился. Если опасения Энвинуатаре подтвердятся, то отряду действительно дорого каждое мгновение. Возможно, те, кто очень не хочет, чтобы полукровка добралась до своей цели живой и невредимой, уже напали на ее след и теперь могут наступать людям на пятки. Встреча с неизвестным противником, который обладает даром темной магии, – не самый приятный способ скоротать ночь. Поэтому люди предпочли альтернативу – движение.
Когда Энвинуатаре заявила о своих намерениях эльфу, который считался старшим в обозе, тот попробовал было переубедить жрицу, но она оказалась непреклонна. Поняв, что переупрямить девушку не выйдет, остроухий попытался отправить вместе с ней несколько воинов, но и от этого Энвинуатаре отказалась. Причем не самым вежливым образом. Тогда эльф лишь развел руками и искренне пожелал людям удачи, указав направление, в котором находилась Лесная Твердыня.
– Дорога одна, главное – никуда не сворачивайте, – напоследок сказал он людям. – Близость границы с не самыми лучшими соседями дает свои плоды. – Эльф неприятно поморщился. – Пусть это земли Империи, но тут вполне может быть небезопасно. Да пребудет с вами благословение Наэлы. – Он помахал людям рукой и, развернувшись, направился к кострам, за которыми расположились на ночевку его сородичи.
– Поехали уже, – взмолился Тред, – остроухие сейчас жрать усядутся, а ветер – с их стороны… не хочу истечь слюной в дороге.
Энвинуатаре с явным облегчением повела мужчин за собой, оставляя обозы эльфов за спиной.
Несмотря на ясное ночное небо, холодного лунного света было недостаточно, чтобы осветить незнакомую лесную дорогу. Зазевавшийся Кенрит с хрустом врезался головой в толстую, низко свисавшую ветку и, выпав из седла, заверещал, словно его режут. Энвинуатаре некоторое время уверенно вела отряд вперед, не обращая внимания на непрерывные причитания де Рамиона, но вскоре даже полукровка признала, что различать дорогу становится все сложнее и сложнее. Недовольно озираясь по сторонам и сверкая в темноте желтыми глазами, девушка медленно выдохнула и свела руки вместе, будто собиралась слепить комок из невидимого снега. По спине Вегарда пробежала неприятная волна холода, словно едва заметное дыхание смерти коснулось его тела. Это чувство показалось воину очень знакомым. Он уже ощущал нечто подобное. В битве за обитель паладинов в Хагенроке и во время стычки с некромантом в эльфийских лесах, которая теперь уже казалась такой давней. Острое чувство опасности стальной иглой пронзило сознание воина. Берсерк быстро огляделся, но вокруг, насколько хватало глаз, не было никого, кроме его спутников. Не спеша молодой северянин перевел взгляд с ковыряющегося в носу Кенрита на жрицу. Девушка закрыла глаза и принялась что-то шептать. Рука Вегарда потянулась к мечу. Он краем глаза взглянул на паладина, но тот, казалось, не ощущал никакой опасности. Сделав над собой усилие, воин убрал руку от эфеса оружия и сосредоточил внимание на Энвинуатаре. Стоило той развести ладони в стороны, как между ее пальцев заплясал веселый золотой огонек, чуть подрагивающий на ветру. Света от него оказалось достаточно, чтобы продолжить путь, не опасаясь съехать в канаву или «почесать» голову о низко растущие ветви. Единственное, что смущало северян, – волшебный огонек как указывал им путь, так и обнаруживал отряд перед неизвестным противником. О чем незамедлительно и сообщил жрице Тред.
– Не волнуйся, – ответила Энвинуатаре, не оборачиваясь, – его не видно со стороны.
– Поводов для беспокойства действительно нет, – на всякий случай заверил Треда паладин, заметив, как недоверчиво северянин поглядывает на порождение магии. – Жрецы Империи могут и не такое.
– Ты погляди, все всё могут… – привычно заворчал одноглазый воин. – И раны-то они лечат, и волшебные огни зажигают… порой мне начинает казаться, что во всей Империи только я да Вегард не умеем колдовать! – Он зло сплюнул на землю.
– А ты хотел бы научиться? – неожиданно обернулась к северянину жрица. Видимо, девушке было не по себе от сложившейся ситуации, и она заметно переживала. Когда ночью пытаешься сбросить с хвоста некроманта, а то и не одного, волей-неволей начинаешь нервничать. А разговор, как известно, – первое средство отвлечься.
– Я что, похож на полоумного? – Тред для выразительности ткнул пальцем в Кенрамионна. – Жил раньше без этих ваших заклинаний и дальше проживу!
– Бесполезно говорить с варваром о магии, – поморщилась полукровка и вновь отвернулась. – Ваш народ всегда славился упрямством.
– Если уж на то пошло, девочка, то наш народ славится не только упрямством, но и храбростью да воинским мастерством, – с достоинством парировал «старый медведь».
– Храбрость – удел глупцов! – насмешливо фыркнула Энвинуатаре, и Вегард заметил, как нехорошо сузился глаз его товарища.
– Может быть, я и глуп, – грубо процедил сквозь зубы Тред, – но никто и никогда не посмеет назвать меня трусом!
– Каждому свое, – философски рассудила девушка и накинула капюшон, давая понять, что разговор окончен.
– Много ты понимаешь, девчонка… – прорычал северянин, сверля спину жрицы взглядом.
– Успокойся, приятель. – Вегард решил отвлечь друга от неприятных мыслей. – Какая разница, что она думает? Нам нужно просто сделать то, за что мы получили плату.
– Твоя правда, – после недолгих раздумий согласился с берсерком старый воин, – все равно спорить с бабой – гиблое дело!
Неожиданно для северян Марк согласно кивнул.
Небольшой отряд провел в пути остаток ночи, и, когда солнце уже начало свое неизбежное восхождение на небесный трон, жрица наконец решила устроить привал. Обрадованный Кенрит со вздохом облегчения свалился с коня в зеленую траву, в изобилии растущую на обочине. Он накрылся плащом с головой и приглушенным голосом попросил, чтобы его не будили столько, сколько это возможно. Пренебрежительно глядя на неподвижно лежащего де Рамиона, Тред спрыгнул на землю, с хрустом размяв плечи.
– Кто дежурит первым? – прежде всего поинтересовался он.
– В этом нет необходимости…
– Я, – коротко бросил берсерк, перебив жрицу на полуслове.
Энвинуатаре обратила на воина испепеляющий взгляд, но промолчала. Она демонстративно медленно, наступая на все сухие ветки, подошла к одному из деревьев и, привязав свою лошадь неподалеку, устроилась между высоких корней.
– Может, кто пожевать чего хочет? – не обращая внимания на девушку, спросил Тред, деловито роясь в одной из седельных сумок.
– Почему бы и нет, – пожал плечами Вегард.
Не разводя костра, мужчины поспешно поели, и Тред с Марком отправились спать, оставив берсерка наедине с незнакомым лесом, пением неприметных птиц, тихими всхрапами лошадей и собственными мыслями.
Привалившись спиной к стволу дерева и сунув в зубы длинную травинку, Вегард взглянул на небо. Теперь, когда отряд продвигался к окраинам владений Империи и покидал леса эльфов, климат начинал меняться. Несмотря на ясное небо, воздух становился холоднее, и берсерк подумал, что им не помешают теплые плащи, если они не хотят мерзнуть.
Вегард вздохнул и взглянул на спящую жрицу. После того как они провели вместе ночь, северянину показалось, что он начал испытывать к полукровке какие-то чувства. Ему хотелось защитить хрупкую девушку, столь упрямо идущую к своей цели, но в то же время он поймал себя на мысли, что не прочь пригвоздить ее мечом к стволу. Если сердце Вегарда хотело лишь тепла, то его первобытный инстинкт варвара жаждал крови. Берсерк, как ни старался разобраться, не понимал поведения Энвинуатаре, а тут еще это неприятное чувство опасности… У северных народов есть одно простое правило – если чего-то не понимаешь, то для начала разруби это клинком, а уже потом разбирайся.
Внезапно девушка широко открыла глаза и, вскрикнув, вскочила на ноги. Вегард мгновенно выхватил оружие и, пригнувшись, начал озираться, словно дикий зверь. Спустя пару мгновений к нему присоединились Тред с Марком. Не заметив ничего пугающего, мужчины вопросительно посмотрели на бледную Энвинуатаре.
– Ничего… – Дыхание у девушки было частым и прерывистым. – Просто приснился кошмар. – Она выдавила из себя виноватую улыбку. – Простите.
Марк обеспокоенно взглянул на Вегарда, но берсерк лишь пожал плечами. Прежде чем снова лечь спать, паладин еще раз огляделся, но, не заметив ничего подозрительного, вновь закутался в свой плащ.
– Мало того, что всю ночь гнала по лесу, так теперь еще и спать не дает… – раздраженно прорычал Тред. Он развернулся на пятках и с ненавистью взглянул на мирно посапывающего Кенрита. – Так и хочется пнуть, – честно признался он берсерку.
– Ну так и пни, если очень хочется. – Вегард убрал оружие и вновь уселся на свое место.
– Воплей небось на весь лес будет, даже в крепости услышат. – Старый воин скривил рот. – Пойду лучше еще посплю, если не помешают… – С этими словами он улегся на свой плащ и, ласково обняв тяжелую секиру, закрыл глаза.
Вегард представил, как рассвирепевший Тред бьет ногами плачущего Кенрита, и улыбнулся своим мыслям. Когда он опять посмотрел на Энвинуатаре, то сразу же встретился с ней взглядом. Испуганные золотистые глаза с мольбой смотрели на него, и молодой воин, сжалившись над девушкой, подвинулся, освобождая место на своем плаще. Полукровка, благодарно кивнув, перебралась поближе к Вегарду и, прижавшись к нему теплым боком, вскоре уснула. Хотя девушка больше не просыпалась с криками, сон ее все же нельзя было назвать спокойным. Она то и дело тихо всхлипывала и вздрагивала всем телом.
Берсерк не знал, сколько времени прошло, когда открывший глаз Тред молча встал со своего плаща и, отряхнув его, набросил на плечи.
– Спи, теперь мой черед, – одними губами прошептал он другу.
Молча кивнув и поправив сползший с Энвинуатаре плащ, Вегард закрыл глаза. Только теперь молодой воин понял, что ему очень хочется спать. Сквозь сомкнутые веки берсерк не мог видеть, как обеспокоенное выражение покинуло лицо спящей девушки, и губы ее тронула хищная, зловещая улыбка.
День для молодого воина начался с беспощадных солнечных лучей, которые, пробившись сквозь густую листву, бесцеремонно падали на его лицо. Стоило Вегарду открыть глаза, как он сразу же наткнулся на колючий, полный злобы и негодования взгляд Кенрита. Де Рамион сидел прямо напротив молодого воина и поглаживал кинжал, который сжимал в правой руке. Страшные взгляды и обнаженное оружие никогда не были тем, что могло испугать берсерка, а не самое приятное пробуждение пагубно сказалось на его настроении. Вегард как раз собирался встать и с предельной жесткостью объяснить де Рамиону, что неприлично так откровенно пялиться на спящих людей, когда кто-то легонько дернул его за руку. Недовольно покосившись в сторону, берсерк обнаружил, что Энвинуатаре до сих пор спит рядом с ним, сжимая между пальцев краешек плаща, в котором во время сна запуталась рука воина. Полукровка сладко потянулась и, приобняв Вегарда, открыла заспанные глаза.
– Ничего не хочешь объяснить?! – сквозь зубы поинтересовался у жрицы Кенрит.
– С чего бы? – невинно ответила вопросом на вопрос девушка. Она еще не совсем пришла в себя ото сна, но ее взгляд уже успел приобрести былую холодность.
– Но мы же… я же… – Де Рамион удивленно захлопал глазами, и пальцы на рукояти кинжала заметно задрожали.
– Послушай. – Энвинуатаре едва заметно погладила Вегарда по ноге и, решительно встав, подошла к Кенриту. – У меня нет времени щадить твои щенячьи чувства и играть с тобой во влюбленных. Ты сам вызвался идти со мной, так что или смирись, или проваливай! – В голосе жрицы проскользнули гневные нотки. Вегарду даже показалось, что девушка сейчас поразит незадачливого толстяка каким-нибудь заклинанием, но ничего подобного, к его разочарованию, не произошло.
– Я все понял, прости, – промямлил де Рамион и, сникнув, отвернулся от берсерка и жрицы.
– Не переживай, толстый! – приободрил Кенрита проснувшийся Тред. – Может, и тебе когда-нибудь повезет. – Старый воин, не удержавшись, расхохотался и направился за деревья.
– Что-то произошло? – Сидевший в стороне Марк резко вскинул голову. Ожесточенно потерев глаза, он окинул небольшую поляну встревоженным взглядом. – Я лишь на мгновение задремал, к тому же Кенрит к этому времени уже проснулся, вот я и подумал…
– Все нормально, – успокоил паладина Вегард, вставая с влажного от росы плаща. Проходя рядом со смотрящим в одну точку Кенритом, берсерк остановился и, склонившись к лицу мужчины, тихо прошептал: – Меня не волнуют твои мечты и прочая чушь, творящаяся у тебя в голове. Но если ты еще хотя бы раз криво посмотришь на меня – клянусь своим мечом, я перережу твою глотку от уха до уха, а потом брошу здесь, предоставив лесным хищникам вдоволь полакомиться твоими потрохами. Мы поняли друг друга? – Он положил тяжелую ладонь на плечо разом побледневшего Кенрита, и тот, судорожно сглотнув, поспешно закивал, выронив кинжал на влажную траву. – Вот и славно. – Молодой воин хлопнул де Рамиона по плечу, весело подмигнув ему.
– Если хочешь пустить пузану кровь, то будешь в очереди сразу за мной, – на ходу застегивая пряжку ремня, произнес Тред, чем еще больше испугал Кенрита.
– Никто никого убивать не будет, – строго сказала Энвинуатаре. – Сейчас мы быстро едим и продолжаем наш путь. – С этими словами она распахнула одну из сумок и принялась доставать из нее аппетитно пахнущие свертки.
«Старый медведь» недовольно поворчал для вида и сохранения статуса, но все же, усевшись прямо на холодную землю, взял свою порцию и с аппетитом принялся за еду. Энвинуатаре и в этот раз не поскупилась, взяв в дорогу далеко не дешевую снедь, чем несказанно подняла свой авторитет в глазах, а точнее – в глазу Треда.
– Знаешь ты, девочка, чем порадовать старика, – с набитым ртом сказал «старый медведь», благодарно глядя на жрицу.
– Мама не раз говорила мне, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, – кисло улыбнувшись, ответила девушка. Она уже покончила с едой и теперь с явным нетерпением ждала, когда отряд сможет отправиться в путь.
– Глупости! – убежденно заявил Тред, вытирая губы тыльной стороной ладони и заботливо выбирая крошки из седой бороды. – Путь к сердцу мужчины лежит через грудь, и лучше до него добираться при помощи чего-нибудь острого. А отравление – недостойное занятие для воина.
– Буду иметь это в виду, – фыркнула полукровка. – Давай уже доедай, нам пора! – Последнее относилось к Кенриту, который, так и не притронувшись к еде, сидел в той же позе, что и раньше.
– Если не ест, значит – не хочет. – Тред ухватил де Рамиона за шкирку и рывком поставил на ноги. – Жрать будешь в седле! – Он сунул в руки мужчины лепешку и бурдюк с водой. – Давай живее шевели отростками! – Одноглазый воин недовольно подтолкнул де Рамиона в сторону лошадей и, когда тот, сделав два шага, остановился, отвесил ему хорошего пинка.
– Не стоит прибегать к насилию там, где без него можно обойтись, – без особого энтузиазма вмешался Марк. – Собирайтесь, а я прослежу, чтобы наш друг не задерживал нас в пути. – С этими словами паладин приобнял Кенрита за плечи и повел к лошади, что-то тихо говоря на ходу.
– Следовало оставить толстого вместе с его драгоценными эльфами. – Тред смерил де Рамиона злым взглядом, и Вегард согласно кивнул.
Неясно, что именно сказал паладин Кенриту, но тот пришел в себя и теперь выглядел довольно бодрым. Он быстро поел в седле и даже перестал жаловаться. Неизвестно как, но он вообще молчал весь день, пока отряд скакал по широкой дороге, ведущей в Лесную Твердыню. Никто не возражал против такого поведения де Рамиона, хотя времени возражать особо и не находилось. Ближе к наступлению ночи Энвинуатаре вновь начала беспокойно оглядываться назад и подгонять отряд. И без того короткие остановки стали еще короче. Если бы полукровка не боялась загнать лошадей, она бы скакала вперед столько, сколько смогла, пока не свалилась бы от усталости. Когда стало совсем темно, Энвинуатаре вновь призвала волшебный огонек, чтобы освещать путь.
Вегард с возрастающим беспокойством смотрел на жрицу. Движения девушки стали резкими, черты лица заострились, под покрасневшими глазами залегли темные круги. Она, будто затравленный зверь, боязливо озиралась по сторонам и все сильнее подгоняла отряд. Ее немногословные реплики стали грубыми, резкими, полными злобы.
Когда лошадь под Энвинуатаре начала спотыкаться от усталости, жрица спрыгнула на землю, раздраженно выругавшись, и посмотрела на животное так, будто оно виновато во всем на свете.
– Леди, животным нужен отдых, да и нам с вами тоже. – Марк тоже слез с седла. – Если так продолжится и дальше, то мы останемся без лошадей.
– У нас нет времени ждать! – взвилась жрица. – Я чувствую их приближение! – Она принялась ходить взад-вперед по дороге, и волшебный огонек принялся летать вслед за ней.
– Девочка, если лошади издохнут, то времени у нас станет еще меньше, – с хрустом размяв затекшую спину, произнес Тред. – К тому же чего мы бежим? Может, устроим засаду да и порешим преследователей? Меня уже достало, что нам приходиться драпать, словно трусливым зайцам!
– Ты… вы не понимаете! – прорычала жрица. Она осеклась, заметив, как обеспокоенно смотрят на нее мужчины. Девушка несколько раз глубоко вдохнула и продолжила более спокойным голосом: – Наша миссия слишком важна, чтобы так рисковать. Мы не можем себе позволить вступить в бой, ставки слишком высоки! Я прошу вас, воины: забудьте о своей гордости хотя бы на несколько дней, ради блага Империи!
– Да мне, в общем-то, все равно. – Тред пожал плечами. – Гордость гордостью, но у нас с тобой уговор. Если ты говоришь, что нам не следует вступать в бой, то так и сделаем. Но на ночлег нам все равно придется остановиться, все и так уже порядком устали трястись в седле.
– На удивление мудрая мысль. – Никого не дожидаясь, Вегард уже устроился недалеко от дороги и принялся раскладывать съестные припасы прямо на траве.
– Ну не все же одному тебе умничать-то, – подбоченился старый воин. – Эй, почти-что-эльф, давай-ка со мной за хворостом, пока остальные занимаются лошадьми и едой.
– Может, не будем разводить костер сегодня? – взмолилась девушка, но Тред лишь покачал головой.
– Милочка, если мы уснем без огня, то ничего хорошего из этого не выйдет. Ночи здесь слишком холодные.
– Ладно, – полукровка сдалась, но по ней было отчетливо видно, что это решение далось ей с трудом, – но утром я всех вас подниму пораньше! – повелительным голосом добавила она.
– Как скажешь, – не стал спорить Тред и, поманив за собой Кенрита, отправился набирать сухих веток для костра.
Пока Вегард возился с едой, паладин отвел лошадей в сторону, привязав их недалеко от того места, где расположился берсерк. Энвинуатаре села подальше от мужчин, обхватив руками колени и положив на них голову. Она не мигая смотрела перед собой, не обращая никакого внимания на висящий над ней огонек.
Вскоре вернулись Тред и Кенрит. Как ни странно, но пришли они без веток.
– Там недалеко есть ручей, – старый воин махнул рукой куда-то в сторону, – давайте обоснуемся там. Место хорошее, и от дороги подальше. Хворост мы там уже сложили.
Вегард с тоской посмотрел на разложенную еду, но делать было нечего. Пришлось все собирать обратно и переходить на новое место для ночевки.
Когда люди уселись вокруг мирно потрескивающего костра, а лошади принялись жадно пить воду и щипать молодую, росшую вдоль ручья травку, ночь уже полностью вступила в свои права.
Поев, Вегард вновь вызвался первым охранять сон остальных. Следующим после него на страже решил встать Марк. Тред должен был сменить того ближе к утру, а потом еще чуть-чуть вздремнуть, пока Кенрит несет вахту. Де Рамиона, может, и огорчило то, что ему придется вставать раньше остальных, но он этого никак не демонстрировал. Мужчина коротко кивнул, показывая, что все понял, и, закутавшись в плащ, лег там же, где сидел, повернувшись к костру спиной. Что касается Энвинуатаре, то девушка уснула практически сразу, отказавшись от еды. Она накрылась плащом с головой и легла ближе всех к огню. Марк с Тредом еще немного посидели у костра и тоже отправились спать.
Полукровка, как и обещала, разбудила всех ни свет ни заря. Только-только вновь задремавший «старый медведь» с трудом поднялся с пригретого места, как всегда, озлобленный на весь мир. Но Энвинуатаре, видимо, решила поупражняться в тирании. Она не переставая торопила мужчин, не дав им спокойно поесть и едва ли не подталкивая их к лошадям.
– Ты так и сама изведешься и нас изведешь, – буркнул Тред.
– Потерпите! – отрезала девушка. – До крепости всего-то пара дней пути!
– Не всего-то, а целых два дня пути! – поправил ее старый воин, запрыгивая в седло. – Готов поспорить, что лошадки падут раньше, чем мы увидим крепостные стены.
– Значит, пойдем пешком! – отрезала Энвинуатаре.
Весь последующий день слился в сплошную скачку. Слева и справа от людей мелькали бесконечные деревья, а дорога ни в какую не хотела заканчиваться, уводя небольшой отряд на окраины земель Империи. После полудня небо затянули облака, вскоре сменившиеся свинцовыми тучами. В воздухе сразу же запахло сыростью, и не успел Тред как следует выругаться, а Кенрит – снять с лука тетиву и убрать стрелы в мешок, как полил довольно сильный и холодный дождь. Однако никакие капризы природы не могли остановить жрицу. Она, не обращая внимания на сорванный порывистым ветром капюшон, подгоняла свою усталую, поскальзывающуюся лошадь.
Неожиданно дорога резко свернула в сторону, огибая ставший более густым и темным лес, в глубь которого вела еле заметная, заросшая высокой травой тропинка, рядом с которой из земли торчал покосившийся указатель.
Подъехав поближе, Марк, стряхнув с лица дождевые капли, принялся вглядываться в потрескавшуюся от времени деревянную табличку, прибитую к прогнившему столбу.
– Там написано чего-то? – поинтересовался любопытный Тред, подъехав поближе.
– Странный указатель… – Паладин озадаченно почесал мокрую голову, взъерошив светлые волосы. – Если верить написанному, то и дорога, и тропинка ведут к Лесной Твердыне.
– Но этот путь здесь поворачивает. – Старый воин указал пальцем направление, куда тянулась дорога.
– Возможно, просто огибает лес, – пожал плечами Марк.
– Эта дорога ведет напрямую к крепости, – пискнул Кенрит, – эльфы говорили о ней.
– Тогда почему ею не пользуются? – удивился Тред. – Если так ближе, то зачем тащиться в обход?
– Местные леса не безопасны. – Де Рамион боязливо покосился на негостеприимную лесную чащу. – Говорят, здесь обитают твари, пришедшие из земель троллей.
– Если мы поедем в обход, то сколько времени потеряем? – Энвинуатаре не сводила взгляда с тропинки.
– День… наверное, – неуверенно отозвался Кенрит. – Я проезжал здесь дважды и оба раза мы пользовались объездной дорогой.
– Значит, решено, двигаемся напрямую. – Полукровка выехала вперед. – Тропинка вроде бы расширяется, да и ветви находятся довольно высоко. Мы сможем ехать один за другим.
– Вы уверены, леди? – Паладин посмотрел на жрицу, и та энергично кивнула.
– Дикие звери не так страшны, как те, кто гонится за нами, – убежденно сказала девушка.
– И то правда, – неожиданно поддержал жрицу Тред. – Как по мне, то лучше уж получить несколько укусов и царапин, чем опалить задницу о темное пламя некромантов!
Паладин перевел взгляд на Вегарда.
– Мне все равно, – честно признался молодой воин. – К тому же если наша леди что-то решила, то нам ее все равно не переубедить.
– Да и зверей мы можем и не встретить. – Энвинуатаре уже миновала указатель и теперь выжидающе смотрела на спутников.
– Может, все-таки поедем по нормальной дороге? – умоляюще взглянул на паладина Кенрит, но тот лишь покачал головой.
– Леди Энвинуатаре права, – медленно произнес Марк, – мы не можем терять целый день.
– Но…
– Расслабься, приятель! – Тред отжал намокшую бороду и с улыбкой хлопнул Кенрита по спине. – Твое мнение все равно здесь никого не интересует.
Де Рамион обреченно вздохнул, осознав, что северянин абсолютно прав, и направил свою лошадь следом за полукровкой. Люди, следуя друг за другом, въехали в лес, который оказался более густым и даже немного зловещим. Сплетенные над головой путников кривые ветки деревьев почти что скрывали серое небо, пожухлая трава низко пригибалась к сырой земле, противно чавкающей под копытами лошадей. В воздухе пахло сыростью, плесенью и еще чем-то довольно неприятным.
– Это точно земли эльфов? – Тред положил ладонь на рукоять кинжала. – Здешний лесок – какое-то убожество в сравнении с предыдущими.
– Мы приближаемся к Лесной Твердыне, – пропищал Кенрит. – Как я уже говорил, здесь рукой подать до тролльских владений. Всякая пакость, что ползет оттуда, отравляет землю.
– Пакость? – заинтересовался Тред.
– Тролли известны своими дикими ритуалами, требующими множества жертвоприношений. Насколько я знаю, они даже деревни свои основывают на пропитанной кровью земле, – развернувшись в седле, сказал Марк. – Некроманты в сравнении с этими клыкастыми тварями просто бледнеют.
– Они и так бледные, – буркнул одноглазый воин. – А почему эльфы не занимаются этими лесами? – Он опять повернулся к Кенриту.
– Они говорят, что Наэла покинула эти земли, дух здешних лесов искажен и обезображен чужеродным вмешательством. Это уже необратимо. – Де Рамион грустно вздохнул и боязливо оглянулся.
– А нормально объяснить можешь? – недовольно скривился Тред, не очень-то понявший замысловатые выражения. – Простыми словами, для обычных людей?
– Он хочет сказать, что здешний лес давно мертв, и с этим уже ничего нельзя поделать. – Берсерк отвлекся от созерцания нестройных рядов причудливо скрюченных деревьев.
– Ясно… – задумчиво протянул Тред. – Так мы это… по трупу едем, получается?
– Если тебе так понятнее, то да, – кивнул Вегард. – Чуешь, здесь даже пахнет гнилью.
– Ага, – согласился Тред, наморщив кривой нос. – Воняет тут будь здоров, хотя я поначалу подумал, что это толстый чересчур испугался. – Он хохотнул и весело взглянул на де Рамиона, ожидая от того какой-то реакции.
Но ничего не последовало. Кенрит, сжавшись в седле и закутавшись в свой плащ, лишь бросал по сторонам опасливые взгляды, абсолютно не прислушиваясь к разговору спутников.
– Какой-то он скучный стал, – пожаловался Тред, – даже издеваться над ним не хочется.
– Ради всех богов, вы можете помолчать? – Не выдержав, Энвинуатаре бросила на мужчин испепеляющий взгляд. – Я плачу вам не за разговоры, а за охрану, так что будьте любезны – помалкивайте и пристальнее смотрите по сторонам!
– Ты еще слишком молодая, чтобы так нервничать, – назидательно произнес Тред. – Будешь продолжать вести себя так же – станешь сморщенной, как дряхлая старушенция, и никто на тебе никогда не женится! – Пока девушка собиралась с достойным ответом, северянин поспешно добавил: – Ладно-ладно, молчу. – Он демонстративно прижал ладонь ко рту.
Полукровка раздраженно тряхнула головой, отбрасывая назад намокшие спутанные волосы. Время от времени она резко оборачивалась, испытующе глядя на мужчин, но те сохраняли молчание. К тому же говорить отчего-то не хотелось. Вегард поймал себя на мысли, что единственное, чего бы ему сейчас действительно хотелось, – убраться из проклятого леса, который, казалось, давил на сознание ступивших под сень его деревьев людей. Обернувшись назад, воин не увидел ни единого намека на хоть какой-нибудь просвет. Лес проглотил их, растворив в себе незваных гостей.
– Уж лучше встретиться лицом к лицу с некромантом, – прошептал Вегард, поглаживая рукоять меча.
По мере продвижения отряда вперед у берсерка складывалось впечатление, что чем дольше они едут, тем крупнее будут ожидающие их неприятности. Он встряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Неприятности придут в любом случае, ожидаешь ты их или нет. Причем появляться они предпочитают с самой неожиданной стороны, так что зря гадать не стоит.
Но вопреки опасениям Вегарда с ними ничего не произошло, и они даже нашли вполне неплохое место для ночевки. Энвинуатаре отправилась за хворостом вместе с Тредом и Кенритом, подсвечивая им путь волшебным огоньком, а паладин и Вегард остались с лошадьми.
– Тебе не кажется это место… странным? – поинтересовался у Марка берсерк.
– Еще как кажется, – признался паладин. – У меня от этого леса – мурашки по коже. Я как-то спускался в подвал, где некроманты творили свои темные ритуалы, так вот там все же поспокойнее было.
– Когда ляжешь спать, не убирай меч далеко, – посоветовал Марку молодой воин. – Если что-то случится, то займем круговую оборону возле костра.
– А что должно случиться? – нервно сглотнув, спросил паладин.
– Все что угодно, – как ни в чем не бывало ответил Вегард. – А может, и вовсе – ничего.
– Очень образное объяснение. – Марк натянуто улыбнулся. – Но если честно, меня больше заботит леди Энвинуатаре. Она пугающе бледна и, кажется, переутомилась. Я волнуюсь за ее здоровье.
– Девочка просто устала. – Берсерк ногой отбросил небольшой камень и расстелил на земле плащ. – Она слишком молода для таких миссий, я вообще удивляюсь, почему послали именно ее. – Он сам не очень-то поверил в свои слова.
– Послали не только ее, – прошептал Марк, покосившись в сторону, где слышались приглушенные голоса их спутников.
– С этого места – поподробнее, – попросил берсерк.
– Несколько жриц должны были отправиться в путь. Но некромант, который наплел им о древних руинах, попытался сбежать. В результате чего в живых осталась лишь леди Энвинуатаре.
– Могли бы набрать новых людей. Насколько я знаю, у Империи нет недостатка в жрецах.
– Набрали, – кивнул паладин, – они должны были встретиться с нами в Алкторе…
– И? – вопросительно взглянул на собеседника берсерк.
– Мы ждали. Но никто так и не пришел, – выдохнул Марк. – Только не говори больше никому, иначе леди Энвинуатаре вконец себя изведет.
– И нас за компанию, – оскалился Вегард. – Не переживай, я ничего не скажу. – Он в задумчивости опустился на землю.
Единственная выжившая жрица, не пришедшая вовремя помощь… В конце концов, если полукровка не дождалась своих сестер, то почему не обратилась в один из храмов Света в Алкторе? Вегард закусил губу.
– Что-то не так? – Паладин взволнованно взглянул на воина.
– Нет, просто задумался, – улыбнулся берсерк. Он почувствовал, что улыбка вышла довольно фальшивой, но в темноте Марк ничего не заметил. – Вроде возвращаются, – стремясь отвлечь паладина от предыдущей темы разговора, добавил Вегард. На душе у северянина скребли кошки, однако он не спешил никого посвящать в свои опасения. Возможно, не все жрецы оказались так уж преданы Свету и кто-то поделился вестями с некромантами. Иначе откуда те все узнали? Может, поэтому Энвинуатаре избегает своих братьев и сестер? Не доверяет им?
Вегард взглянул на вышедшую из-за деревьев девушку. Она молча прошла между мужчинами и устало опустилась на землю. Следом за ней появились Тред и Кенрит, несшие по большой охапке хвороста.
– Все сырое, – проворчал старый воин, бросая на землю влажные ветки и вытирая ладони о штаны. – Но огонь нужно поддерживать всю ночь, мне здесь очень уж не нравится.
– Вряд ли кто-нибудь здесь поспорит с тобой. – Берсерк поковырял ногтем скрюченную ветку и, поморщившись, бросил ее к остальным. – Если того, что вы принесли, не хватит, то пусть тот, кто будет стоять на страже, разбудит остальных, чтобы добрать хвороста.
– Хватит нам дерева, не переживай, – заверил друга Тред. – Я на своем веку хрен знает сколько этих костров пожег и знаю, о чем говорю. Если вовремя подкидывать веток, то все будет нормально.
– Тебе виднее, – усмехнулся Вегард. – Дежурить будем как обычно? – Он оглядел спутников.
Возражать никто не стал, и люди, поев, устроились на ночлег. Берсерк, вставший на стражу первым, отошел от костра в сторону и расположился на ветвях небольшого дерева. Вышло не очень-то удобно, зато более безопасно, да и обзор отсюда был немного лучше. Вегард положил на колени топор и принялся вслушиваться в ночь, так как что-нибудь разглядеть в окружающей костер темноте не представлялось возможным.
Ночная тишина поначалу показалась воину абсолютной. Если не брать в расчет треск костра и тихий храп Треда, то больше ничего не было слышно. Это само по себе казалось противоестественным и не на шутку тревожило берсерка. Но еще больше ему не давало покоя ощущение, что кто-то из темноты пристально наблюдает за ними. Кто-то крадучись двигается вокруг костра, бесшумный, незаметный и от того еще больше опасный. Вегард с трудом поборол желание обнажить оружие и выйти на свет, вызвав ночного гостя на бой. Но им могли оказаться разыгравшееся воображение или какой-нибудь дикий зверь, а может быть, и нет.
Молодой северянин так увлекся, что совсем забыл разбудить Треда. Но, как оказалось, этого и не потребовалось. Старый воин приоткрыл глаз и, слегка подняв голову, пошарил взглядом по освещенной полянке. Он поднялся и, сжимая в руках секиру, обошел вокруг костра.
– Что-то не спится мне, – тихо сказал он, находясь недалеко от укрытия Вегарда, – как-то неспокойно…
Молодой воин ничего не ответил. Тред вернулся к своему плащу и, подобрав его с земли, перенес под дерево. Привалившись к нему спиной и положив секиру рядом, он застыл словно каменное изваяние, глядя прямо перед собой. Издалека могло показаться, что «старый медведь» спит, но Вегард знал, что это не так. Если кто-то захочет подойти поближе, то ему придется познакомиться с «Вдовьей скорбью» поближе, а это не самое приятное знакомство. Берсерк не стал слезать с дерева, ведь еще оставался шанс, что если кто-то и вправду захочет напасть на отряд, то, может быть, он решит, что путников всего четверо. Шансы на такой исход небольшие, но лучше, чем ничего. Вегард закрыл глаза и, продолжая сжимать рукоять топора, забылся беспокойной дремой.
Спалось молодому воину паршиво. Ему снилась Энвинуатаре, только почему-то с ярко-зелеными глазами и татуировками на лице. Затем рисунки на коже девушки начали медленно сползать с ее заострившегося лица, волосы стали клочьями выпадать, из-под губ показались острые клыки. Она вскинула костлявые руки, и сорвавшийся с ее пальцев сгусток темного пламени полетел прямо в Вегарда…
Берсерк мгновенно открыл глаза. Вокруг по-прежнему было темно, и единственным источником света служило тихо потрескивающее пламя костра, у которого сидел Марк, баюкающий на коленях обнаженный меч. Вегард перевел взгляд в сторону и увидел спящую Энвинуатаре. Естественно, никаких татуировок на ее лице не оказалось, и молодой воин, с облегчением выдохнув, вновь задремал…
Энвинуатаре сладко спала в его объятиях. Он слышал ее ровное дыхание, а шелковистые волосы девушки щекотали берсерку грудь. Они лежали на широкой кровати, в чистой ухоженной комнате, освещаемой пламенем свечей. Вегард провел тыльной стороной ладони по нежной щеке жрицы, и та, открыв свои прекрасные золотистые глаза, с улыбкой посмотрела на него. Соблазнительная ножка легла на бедро воина, и девушка, грациозно подавшись в сторону, села на него верхом, положив теплые ладони на его грудь. Энвинуатаре склонила голову, накрыв лицо берсерка волной своих пышных, пахнущих цветами волос, и коснулась губами его губ. Он на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл их, увидел, что перед ним уже не жрица. Ланэра Темная – некромантка, погибшая в битве за обитель ордена Зари, – смотрела на него своими черными словно угли глазами. Насмешливая улыбка тронула ее выкрашенные в черный цвет губы, и она прошептала:
– Прощай, любимый… – Колдунья вскинула руки над бритой, покрытой странными рунами головой, и между ее пальцев заплясало зеленоватое пламя. Изуродованные ритуальными шрамами плечи Ланэры затряслись, и она звонко рассмеялась…
Вегард вздрогнул и проснулся.
Ночная тьма уже отступила, и луна убралась восвояси, предоставив еще только встающему солнцу властвовать на бескрайнем небосводе. Протерев глаза и оглядевшись, берсерк увидел, что остальные члены отряда, кроме Кенрита, все еще спят. Де Рамион сидел у почти потухшего костра, спиной к Вегарду.
Берсерк глубоко вдохнул прохладный утренний воздух и, отодвинув в сторону ветку с густой, бурой, пахнущей гнилью листвой, повернул голову в сторону, пытаясь размять затекшую шею. Вегард не сразу понял, что забыл выдохнуть. Совсем недалеко от него, в прибитой к земле легким дождем пыли, отчетливо виднелся довольно странный след, который не мог принадлежать ни человеку, ни лошади. Остатки сна мгновенно улетучились из головы молодого воина. Он поспешно повернулся к стоянке отряда и увидел, как Кенрит медленно заваливается на спину с блаженной улыбкой на лице. Де Рамион растянулся у костра и, свернувшись калачиком, громко всхрапнул.
– Убью гада… – с нескрываемой ненавистью прошипел берсерк. Поняв, что взглядом Кенрита ему умертвить все же не удастся, северянин решил слезть с дерева, чтобы от души пнуть дрыхнущего на посту увальня. Оттолкнувшись от ветки, на которой сидел, Вегард краем глаза заметил метнувшуюся из-за деревьев тень…
Они приземлились одновременно. Сжимающий оружие воин и какой-то странный зверь, одним прыжком оказавшийся возле костра. Раньше Вегард не то что не видел подобных существ, он даже и предположить не мог, что на свете существует нечто подобное. С виду зверь напоминал огромную дикую кошку, в холке превосходившую рост человека. Однако вместо шерсти гибкое тело покрывала темная, матовая чешуя, под которой бугрились узлы мышц. Мгновение горящие злобой оранжевые глаза зверя неотрывно смотрели на Вегарда, не позволяя тому отвести взгляда, но воин довольно быстро пришел в себя. Он гортанно крикнул, предупреждая спутников об опасности, и, рванувшись к твари, попытался достать ту мечом или хотя бы заставить отступить от костра.
Не успели ноги Вегарда коснуться земли, как тварь мерзко зашипела и, высунув длинный, раздвоенный язык, сместилась в сторону. Причем сделала она это с такой скоростью, что берсерку осталось лишь позавидовать. Проснувшийся от крика северянина Кенрит поспешно сел и, открыв ничего не понимающие глаза, оказался лицом к лицу с оскалившим зубастую пасть зверем, изогнувшим длинную шею. Де Рамион икнул и, потеряв сознание, повалился навзничь. С торжествующим ревом тварь попыталась достать его одной из шести когтистых лап, но сразу же отдернула ее назад, так как секира Треда со свистом рассекла воздух и вонзилась в землю как раз в том месте, где должна была находиться конечность неизвестного существа.
– Можешь сожрать толстого и свалить, иначе я не посмотрю, что ты такой мерзкий! – угрожающе крикнул одноглазый воин, вырывая лезвие из земли и поудобнее перехватывая обтянутую кожей рукоять.
Зверь вновь зарычал и, крутанувшись на месте, ударил старого воина хвостом по ногам. Тред успел отпрыгнуть, но, споткнувшись об обугленную ветку, оступился и растянулся на траве во весь свой немаленький рост. Зверь еще раз взмахнул хвостом, на кончике которого имелось острое, напоминающее широкий клинок, навершие, отгоняя спешащего на выручку другу Вегарда, и постаралось цапнуть пытавшегося встать на ноги Треда. Острые, словно стилеты, клыки твари со скрежетом соскочили с щита Марка, загородившего северянина собой. Паладин ткнул зверя в морду навершием щита и тут же попытался уколоть острием клинка в глаз. Две мощные лапы врезались в сияющий нагрудник Марка, который он, по счастью, не стал снимать на ночь, отбросив паладина назад, прямо на вскрикнувшую Энвинуатаре. Тварь хотела добить новую жертву, но вставший на ноги Тред отогнал ее назад двумя широкими взмахами «Вдовьей скорби».
Северяне принялись по широкой дуге обходить оскалившегося хищника. Двигались они в разных направлениях, так что твари пришлось постоянно вертеть уродливой башкой, чтобы держать их обоих на виду. Как только наемники оказались с разных сторон от противника, Тред, сделав ложный замах, сразу же отпрыгнул назад, избегая смертоносных когтей, а Вегард, перескочив через извивающийся хвост, опустил топор на одну из задних лап чудовища. Берсерк вложил в удар всю свою силу, стараясь, чтобы лезвие не соскользнуло по чешуе.
Полный негодования и обиды рев разнесся над мертвым лесом. Вырвав оружие из кровоточащей раны, Вегард кое-как разминулся с лязгнувшей у самого его лица челюстью и ударил мечом снизу, вздымая сверкающее лезвие вертикально вверх. Однако бить пришлось из неудобного положения, и клинок, скользнув по длинной шее, лишь срезал с нее несколько чешуек. Левое бедро молодого воина пронзила острая боль, но он, стиснув зубы, перенес вес на правую ногу и еле успел парировать новую атаку твари. Удар был такой силы, что Вегарда отбросило в сторону и он довольно ощутимо приложился головой о какое-то дерево. Между тем не терявший времени Тред одним мощным ударом перерубил переднюю лапу зверя и успел вогнать лезвие секиры во вздымающийся бок твари. Пока Вегард, тряся головой, вставал на ноги, подоспевший паладин присоединился к атаке, но вынужден был сразу же перейти к обороне, закрываясь щитом от сверкающих когтей.
Берсерк бросил взгляд в сторону костра, надеясь на помощь Кенрита и жрицы, но одного взгляда ему хватило, чтобы понять – рассчитывать на них не следует. Энвинуатаре лежала на земле. Из-под ее светлых волос на лоб вытекала тоненькая струйка крови, а дрожащий де Рамион со слезами на глазах крутился рядом с девушкой.
Невзирая на боль в бедре, Вегард, прихрамывая, кинулся в бой. На ходу он, подгадав момент и широко размахнувшись, метнул свой топор, попав твари в основание шеи. Зверь снова разразился воем и, отпрыгнув назад, ударил заносящего секиру над головой Треда хвостом. Северянин успел закрыться древком, но, повалившись с ног, кубарем покатился по земле.
– Сразись же со мной, порождение Тьмы! – крикнул Марк и ударил мечом по щиту, привлекая внимание твари.
Обезумевшее от боли существо повернулось к паладину как раз в тот момент, когда взвившийся в воздух берсерк врезался ей в бок, вгоняя в чешуйчатое тело свой меч. Зверь поднялся на задние лапы, и Вегард, не выпуская рукояти оружия, заскользил вниз, распарывая острым клинком плоть твари. Теплая кровь заливала северянину глаза, но он упрямо цеплялся за скользкую рукоять меча, таща его вниз. Как только ноги берсерка коснулись земли, он провернул оружие в страшной ране зверя и успел ударить дважды, прежде чем когтистые лапы существа заставили его отступить. Зверь тоже попятился назад, однако теперь он двигался без прежней скорости и грации.
Отпускать такого опасного противника, оставляя его за спиной, было нельзя. Поэтому Тред преградил чудовищу путь к отступлению и, крутанув секиру в мощных руках, зловеще произнес:
– Куда же ты собрался, приятель? Веселье только началось!
Видимо, осознав, что из охотника он превратился в жертву, зверь издал полный злобы рев и ринулся на людей, преграждавших ему путь к свободе. Но силы уже начали покидать хищника, так что Вегард, без труда увернувшись от скользящего удара и пропустив над головой еще одну когтистую лапу существа, прокатился по влажной траве и вонзил клинок в незащищенное брюхо зверя. Зловонные потроха мерзкой кучей упали берсерку на голову, и он, непрерывно ругаясь, откатился в сторону, чуть не попав под лапы бьющейся в агонии твари. Зверь в последнем, отчаянном рывке попытался дотянуться до человека клыками, но опять тяжелый щит паладина оказался у него на пути, и тут же «Вдовья скорбь» обрушилась на обтянутый чешуей череп, пригвоздив голову твари к земле.
– Допрыгался? – осторожно поинтересовался Тред, высвобождая свое оружие.
– Кажется, да. – Паладин опустил меч и отступил на пару шагов назад. – Ты в порядке, Вегард? – Он повернулся к отплевывающемуся берсерку.
– Если не считать того, что теперь я пахну как исподнее Кенрита, то – да. – Молодой воин с отвращением сбрасывал с себя зловонные ошметки.
– Вот это была…
Неожиданно зверь вскочил и, сбив паладина и не договорившего Треда с ног, попытался встать на задние лапы, но в этот же миг стрела с глухим звуком вошла твари в глаз, и она, завалившись назад, вновь распласталась на залитой кровью земле.
– …тварь, – закончил свою реплику поднимающийся на ноги Тред.
– И чье исподнее теперь воняет? – деловито поинтересовался опустивший лук Кенрит.
– Твое, – в один голос ответили ему северяне.
– Однако именно я прикончил зверя, – гордо заявил де Рамион, жестом победителя поднимая над головой лук.
– Ну хоть какая-то от тебя польза, – осклабился «старый медведь». – По крайней мере, стреляешь ты лучше, чем поешь. – Кенрит скривился, а Тред заулыбался пуще прежнего. – Хотя я уверен: спой ты этой твари – и она издохла бы гораздо раньше!
– Вместе со всеми нами, – поморщился Вегард, вспоминая выступление де Рамиона на корабле. Он оторвал от плаща полоску ткани и занялся своей раной.
– В любом случае, зверя победил я! – Кенрит даже топнул ногой. – Ибо не будет пощады тому, кто покусится на мою ненаглядную Энвинуатаре! – Он воинственно взглянул на берсерка, но тот лишь криво усмехнулся.
– Здесь ты немного опоздал, – произнес он. – Кстати, как… – Вегард прекратил улыбаться, настороженно наблюдая, как де Рамион приближается к окровавленному трупу твари. Берсерк собирался узнать о состоянии жрицы, но происходящее заставило его сменить тему. – Я бы на твоем месте не подходил к этому зверю!
– Но ты не на моем месте! – Обернувшись, Кенрит указал пальцем на берсерка.
– И слава всем богам… – пробормотал молодой северянин.
– Я докажу моей невесте, что я тоже могу быть отважным! – продолжил разглагольствовать де Рамион, приближаясь к своей цели. – Отныне я буду вести себя так, как подобает мужчине! Если Энвинуатаре любит суровых и неотесанных мужланов, то я тоже стану таким! Я покажу моей возлюбленной стрелу, сразившую столь грозного противника, и она, несомненно, вознаградит меня поцелуем! А может, и не только…
Выражение лица у несостоявшегося эльфа стало настолько слащавым и идиотским, что Вегарду даже захотелось прикрыть лицо ладонью, но та все еще пахла внутренностями твари, и берсерк воздержался от этого жеста.
– Умей проигрывать, варвар! – Кенрит презрительно сплюнул и, ухватившись обеими руками за древко стрелы, потянул ее на себя.
Поначалу всем показалось, что де Рамион приподнял голову зверя при помощи застрявшей в глазнице стрелы, но, когда вроде бы издохшая тварь, изогнувшись всем телом, рванулась вперед, мужчины поняли, что ошиблись. Вегард увидел, как удивленно расширились глаза Кенрита, как самодовольное, надменное выражение его лица меняется на бледную, застывшую в немом крике маску и как мощные челюсти изогнувшей шею твари смыкаются на его горле.
Мгновение – и на залитую кровью землю рухнули два трупа. Неведомая тварь и обезглавленное тело Кенрита. Над лесом сразу же разлилась тишина, длившаяся совсем недолго.
– Ну ни хрена себе! – завопил Тред и, подскочив к неподвижно лежащему зверю, двумя мощными ударами отрубил ему башку. Челюсти твари разжались, и голова де Рамиона не спеша покатилась в сторону неподвижно стоявшего Вегарда.
– Умей проигрывать… – шепотом повторил берсерк недавние слова Кенрита, глядя в его мертвые, широко открытые глаза.
– Ты прям как в воду глядел, когда сказал про его место… – Тред еще несколько раз ударил мертвую тварь секирой. Он несколько мгновений придирчиво изучал зверя, а затем, обойдя его, направился к телу Кенрита. – Надо же… горе-то какое! – притворно скорбящим тоном принялся причитать одноглазый «медведь», оттаскивая труп подальше от твари. – Как же мы теперь без нашего воинственного жирдяя?!
– Тебе что, совсем его не жалко? – Бледный Марк, который, казалось, до сих пор не сумел поверить в происходящее, тупо уставился на Треда.
– Мне? – невинно поинтересовался северянин, хлопая единственным глазом. – Конечно же жалко, еще как. – Он беззастенчиво принялся шарить по карманам мертвеца. – Мне его так жалко, что будь я женщиной, то лил бы слезы трое суток, не прерываясь даже на обед. О! – Тред достал из нагрудного кармана залитой теплой кровью куртки золотую брошь, украшенную драгоценными камнями.
– Может, ты прекратишь обворовывать мертвеца! – возмутился паладин. – Прояви хоть каплю сострадания и уважения к умершему!
– Кто сказал, что я обворовываю? – деланно изумился наемник. – Ему это теперь все равно ни к чему, а я вот продам все эти абсолютно-не-нужные-мертвецу-вещи и выпью за то, чтобы ему хорошо лежалось. – Брошь перекочевала в поясную сумку северянина. – Я уверен, что наш добрый друг Кенрами-как-то-там не стал бы жадничать и полностью поддержал мою идею, сумей он сейчас высказать свое мнение; но, увы, без башки на плечах говорить умеет не каждый. Так что поверь мне на слово.
Поняв, что спорить с Тредом бесполезно, паладин лишь махнул на него рукой и направился к лежавшей без движения Энвинуатаре.
– Жива? – спросил Вегард, подойдя к склонившемуся над девушкой Марку.
– Вполне. Просто ударилась о щит, когда тварь сбила меня с ног. – Словно в подтверждение его слов жрица тихонько застонала. – Сейчас придет в себя, – добавил паладин.
– Ты не сердись на старика, – на всякий случай произнес Вегард. – Кенриту мы уже ничем не поможем…
– Да я понимаю. – Марк устало провел ладонью по волосам. – Я все понимаю… просто все произошло так быстро… Пойду помолюсь над телом. – Паладин решительно встал.
– Только не подходи близко к зверю, – предупредил друга Вегард. – И не затягивай с молитвами, нам нужно как можно быстрее покинуть этот лес: кто знает, что за твари придут сюда, учуяв кровь.
– Но мы должны хотя бы похоронить его. – Паладин с надеждой взглянул на берсерка, но тот лишь покачал головой.
– У нас нет на это времени. – Тред, вытирая руки о пучок травы, подошел к месту стоянки.
– Но это неправильно! – возмутился Марк.
– Неправильно будет сдохнуть здесь же от клыков новых тварей, – строго сказал одноглазый наемник. – Так что иди помолись – и сваливаем отсюда подобру-поздорову.
Паладин нехотя кивнул, признавая правоту слов северянина, и, тяжело вздохнув, пошел к телу де Рамиона.
– Глупая смерть… – Тред проводил Марка взглядом. – Не нужно таким, как этот Кенрит, бродить по лесам в поисках приключений. Сидел бы дома, с богатенькими родственниками – и был бы жив.
– Теперь уже ничего не изменить, – сухо произнес берсерк.
– Чего не изменить? – тихо простонала Энвинуатаре, открыв глаза и силясь подняться на ноги. – Где эта тварь?
– Пока ты лежала без сознания… – Вегард осторожно подбирал слова.
– Пока ты валялась на травке, наслаждаясь утренней дремой, тварь сожрала Кенрита. Все! – жестко заявил Тред. – А теперь давайте быстро собираться! Я больше не хочу ночевать в этом проклятущем лесу!
Вегард хотел было одернуть друга, столь бесцеремонно вываливающего на только пришедшую в себя девушку такие подробности, но, взглянув на Энвинуатаре, осекся. На лице жрицы не дрогнул ни один мускул.
– Помоги мне встать, – бросила полукровка и, опираясь на плечо берсерка, поднялась на ноги. С его же помощью она сделала несколько шагов, а потом, довольно грубо оттолкнув его в сторону, подошла к телу Кенрита, над которым на коленях стоял паладин.
Марк, закончив молиться, встал и, склонив голову, отошел в сторону.
– Как это произошло? – Голос Энвинуатаре не выражал абсолютно никаких эмоций.
– Он попал твари в глаз и хотел вытащить стрелу, чтобы произвести на тебя впечатление. – Вегард тоже подошел поближе. – Хотел показать, что тоже может быть воином. Но, как оказалось, зверь выжил и в мгновение ока откусил бедняге голову… мы ничего не успели сделать.
– Он всегда был дураком и умер идиотской смертью, – неожиданно резко бросила Энвинуатаре.
Паладин округлившимся от удивления глазами посмотрел на жрицу. Его рот открылся, но он явно не мог найти подходящих слов.
– Оставим тело здесь, у нас нет времени. – Полукровка отвернулась от мертвого де Рамиона и быстро зашагала к лошадям, у которых уже суетился Тред.
– У бедняги, возможно, и были свои недостатки, но он явно не заслужил такого… – Марк растерянно смотрел вслед Энвинуатаре.
– Тут даже я с тобой соглашусь. – Первый раз Вегард взглянул на бледное лицо Кенрита с жалостью. – Марк, ты не поможешь мне?
– Что? – Паладин несколько раз быстро моргнул и, отвернувшись от жрицы, взглянул на берсерка. По глазам воина Света было не понятно, что его больше потрясло – внезапная смерть спутника или необъяснимое поведение Энвинуатаре.
– Оттащи Кенрита вон к тому дереву. – Вегард указал рукой на старый раскидистый дуб.
Не спрашивая, что задумал северянин, паладин ухватил обезглавленное тело за начинающие холодеть руки и волоком потащил в указанное место. Вегард пошел следом, подняв с земли головы человека и зверя. Берсерк уложил де Рамиона между выступающих из-под земли корней, плотно прижав голову к залитому кровью телу. Достав из кармана черный, аккуратно сложенный платок, купленный у одного мелкого торгаша на «Рассекателе небес», воин стер кровь с мертвого лица и навсегда закрыл поблекшие глаза Кенрита, отбросив с его лба прядь слипшихся от крови и слюны зверя волос. Затем Вегард сложил руки погибшего спутника на груди, вложив в них кинжал покойного. Лук и колчан со стрелами он оставил рядом. Положив в ноги Кенрита голову зверя с торчащей из глазницы стрелой, берсерк вытянул из полупустого колчана еще одну и, подойдя к массивному стволу, принялся царапать на коре острым наконечником.
– «Кенрамионн. Пал за благо Империи», – прочитал неровную надпись Марк. – Почему ты не написал его настоящего имени? – обратился он к молчавшему берсерку, с размаху вогнавшему стрелу над буквами.
– Я думаю, что если он сам выдумал себе другое имя и назывался им, то оно ему было ближе. – Молодой воин перевел взгляд с надписи на лицо де Рамиона. – Ты пал достойной смертью, – сказал он мертвецу и склонил перед ним голову.
– Скоро выдвигаемся. – К мужчинам тихо подошел Тред. Старый воин нес в руках охапку сухих веток, которые, опустившись на одно колено, принялся складывать на тело Кенрита.
– Я думал, тебе его не жалко. – Вегард присел и принялся помогать другу.
– Если бы я помнил, что такое жалость… – тяжело вздохнул старик, и его лицо помрачнело. – Когда постоянно видишь смерть, начинаешь к ней привыкать… – Он немного помолчал. – Не скажу, что я был в восторге от знакомства с парнем, но он погиб достойно и, задери меня демоны, имел мужество сражаться с нами бок о бок. Торфел не одобрит, если мы просто бросим тело на поруганье падальщикам.
Закончив со своим невеселым делом, мужчины поднялись, глядя, как поначалу робкое пламя начинает с аппетитом пожирать подсохшую древесину, а вместе с ней и тело Кенрита.
– Судьба не всегда справедлива… – вздохнул «старый медведь». – Кто-то доживает до седых волос, ходя при этом по острию клинка, а кто-то умирает молодым… Прощай, парень. – Тред отсалютовал костру секирой и, развернувшись, пошел прочь от занимающегося погребального костра.
– Свет свидетель – мы поступили правильно. – Марк с благодарностью взглянул на берсерка. – Спасибо за то, что ты сделал.
– Я не сделал ничего особенного. – Вегард покачал головой и грустно улыбнулся. – На его месте мог оказаться любой из нас.
– Но оказался он, и я рад, что мы не бросили его тело гнить на холодной земле.
– Надеюсь, что когда придет мое время – рядом будет кто-нибудь, кто сделает для меня то же самое. – Берсерк не мигая смотрел на все сильнее разгорающееся пламя. – Прощай, Кенрит, – прошептал он и, отвернувшись, пошел к лошадям, слегка прихрамывая из-за боли в бедре.
– Вы спалите здесь все со своими обрядами, – недовольно проворчала Энвинуатаре, когда отряд покинул место стоянки.
– Было бы неплохо, – мрачно отозвался Вегард, чуя, как ветер доносит до него неприятный запах горящей плоти. – Если проклятый лес выгорит до последней травинки – клянусь своим мечом, я буду только счастлив.
Пламя жадно лизало почерневший ствол дуба, окутывая небольшую поляну едким дымом, когда к обезглавленному трупу зверя подошел человек в золотых доспехах и алом плаще. Он мрачно огляделся и, подойдя к бесновавшемуся огню, замер, с грустью глядя в жаркое пламя.
– Что здесь произошло, Ред? – Юная эльфийка грациозно спрыгнула с лошади и с удивлением принялась рассматривать останки жуткой твари.
– Бой, – коротко ответил магистр. – Бой, унесший жизнь одного из людей. Надеюсь, что это не мои друзья.
При этих словах девушка в глухом темном капюшоне заметно вздрогнула.
– Я не знаю, кто это… я не могу больше видеть, мы слишком близко, – всхлипнула она.
– Значит, ты не ошибся, когда предположил, что они выберут короткий путь… – Эльфийка прекратила осматривать зверя и вернулась к своей лошади. – Да ладно тебе… – Она погладила по плечу девушку в плаще. – Они не такие уж и страшные, эти северяне. Вполне милые ребята, если их не злить.
– Тебе виднее, Лиза, но ты же знаешь, что он сделал с ней… со мной… они вместе… – тихо зашептала девушка. – Я же никогда раньше не… – Она осеклась. – Но больше всего этого меня пугает нечеловеческая жажда крови этого мужчины… несмотря на то что я видела все это ЕЕ глазами, меня до сих пор переполняет ужас. Я не знаю никого, кто бы так радовался убийствам. Но ей это нравится… мне противно от того, что мы связаны…
– Если бы не связь между вами, мы бы не смогли так быстро найти ее. – Магистр покачал головой. – Но можешь мне поверить, Вегард – не самый плохой человек на этом свете, если это, конечно, тебя хоть как-то успокоит.
Девушка слабо кивнула.
– Они сильно спешат, – продолжил Фаргред, резко развернувшись и запрыгнув в седло огромного, черного как смоль жеребца, – и нам тоже стоит поспешить, если мы хотим нагнать ее.
– Я смогу еще некоторое время поддерживать наших лошадей, хотя твое чудовище и не нуждается в магии. – Немолодая женщина недовольно покосилась на роющего землю копытом жеребца. – Думаю, до крепости моих сил хватит, но я настаиваю на быстрой скачке. Свет не даст лошадям пасть, они даже не устанут… в отличие от меня, – недовольно добавила она.
– О, не стоит скромничать: для одной из верховных жриц поддерживающие заклинания такого уровня – сущие пустяки, – улыбнулся магистр. – Но я не стану спорить, мы должны поспешить. Ваша ученица выдержит?
– Со мной все будет в порядке. – Третья спутница Фаргреда вновь вздрогнула и подняла на него свои ясные, миндалевидные глаза, такие же желтые, как у юной эльфийки, но менее блестящие. Она отбросила с бледного лица капюшон и, слегка склонив голову, добавила: – Но мне льстит ваше беспокойство.
– По мере нашего приближения к цели моя ученица все больше приходит в себя. – Верховная жрица погладила девушку по светлым, вьющимся волосам. – Ты чувствуешь ее, деточка? – мягким голосом поинтересовалась она.
– Совсем близко. Но она тоже знает о нашем приближении и с каждым ударом сердца отдаляется… мне все труднее ощущать ее. Мы сближаемся и становимся самими собой.
– Вполне ожидаемо. – Фаргред развернул коня. – Скорее бы разобраться со всем этим, я за всю свою жизнь не проводил столько времени в этих доспехах.
– Они тебе очень идут. – Элизабет обворожительно улыбнулась. – И вот что я еще хотела спросить: ты до сих пор представляешься пятым магистром, хотя вас осталось всего трое, и Эрик, то есть Император, хотел бы…
– Будь моя воля, я бы вообще никому не говорил, что я магистр, – безрадостно бросил лорд Драуг, перебив эльфийку. – Прости, что не дал договорить, но ты знаешь, как я отношусь к этой теме. Я уже привык быть пятым и не желаю что-то менять. – Он одернул плащ.
– Как скажешь, – успокаивающе улыбнулась паладину Элизабет. – По крайней мере, твой алый плащ помогает нам избежать кучи не нужных сейчас проблем.
– Именно поэтому я и терплю неудобства. Я, знаешь ли, не очень люблю, когда на меня все пялятся и тычут пальцами, – недовольно усмехнулся Фаргред, – но на что только не пойдешь, ради блага любимой Империи и торжества Света! – Никто не обратил особого внимания на то, что голос магистра был полон сарказма. За время их долгого путешествия спутницы лорда Драуга уже успели привыкнуть к его непростому характеру. – Не будем терять времени! – произнес паладин, и его огромный жеребец первым сорвался с места.