ГЛАВА 14

— А-а-а! — Я проснулся оттого, что внезапно заработавшее заклятие скрутило мое предплечье, вызвав мышечный спазм. И продолжало терзать его раз за разом, заставляя левую руку содрогаться в судорогах.

— Где?! — Сильвию буквально выбросило из кровати, и она застыла рядом со мной в боевой стойке.

— Нигде, — простонал я, обрывая действие заклятия. — У нас все спокойно. Тревога на складе.

— И поэтому ты так кричал?

— Да. — Я принял сидячее положение и потянулся за рубашкой. — Поставил там три независимые сигнальные системы — думал, хоть одна сработает. А они почему-то сработали все вместе. У меня принимающее заклятие настроено передавать в руку спазматический импульс. Вот и скрутило от тройной дозы — я, идиот, прием не синхронизировал.

— А-а-а… — Женщина чуть расслабилась.

— Ты не стой. Одевайся. — Я наконец достаточно проснулся и отошел от шока, чтобы начать критично воспринимать ситуацию. — И буди Рикку со Штефаном! На наш склад кто-то вломился, а там запрещенное оружие!

Сильвия оценила ситуацию гораздо быстрее меня и выскочила за дверь, ухватив лишь свою рубашку со стула. Я принялся лихорадочно одеваться: запрыгнул в штаны, кое-как натянул носки и устремился к лестнице на первый этаж, пытаясь на ходу просунуть руки в рукава легкого свитера. К моменту появления остальных я уже запустил магический движитель экипажа — оставалось только открыть ворота. С этой задачей прекрасно справилась Рикка, воспользовавшись какими-то телекинетическими чарами, и мы на приличной скорости выкатили на улицу, абсолютно не беспокоясь о том, что подумают соседи.

Наша гонка проходила в полной тишине, если не считать стука колес по мостовой и сосредоточенного сопения Мики рядом с моим ухом. Я ругал себя последними словами за то, что так грубо прервал работу сигнализирующего заклятия. Отсек бы только часть, отвечающую за воздействие на мышцы, — имел бы сейчас хоть какую-нибудь информацию, кроме самого факта тревоги. На мое счастье, склад располагался не так уж далеко, да и Штефан гнал по пустынным ночным улицам с довольно приличной скоростью, так что долго заниматься самоедством не пришлось.

Выпрыгнув из кареты первым, я с удивлением осмотрел ничуть не изменившуюся местность. Никаких следов боя, тишина и покой. Только у приоткрытой двери топтались двое охранников. Пока я крутил головой, к ним присоединился начальник ночной смены.

— Что здесь произошло?

— Представители Дома Весов, господин. — Старший охранник поклонился. — Много и с оружием. Они предъявили бумагу, что хозяин склада разрешает им забирать все товары. Я пытался возражать, говорил, что эти вещи ему не принадлежат, но нас не слушали. Простите, господин, но их было слишком много. Я только и смог, что подать сигнал тревоги, как нас учили.

— Текст бумаги запомнил? — влез в разговор Штефан.

— Я даже записать хотел, чтобы точно не ошибиться, но их главный увидел это и отдал мне копию. Вот. — Мужчина извлек из-под плаща и протянул мне сложенный пополам лист бумаги. — Парни пытались проследить за этой оравой, но у них были экипажи, а у нас — нет. Мы можем только направление указать.

— Правильно поступили. Расслабься пока, — посоветовал охраннику Штефан. И, повернувшись ко мне, бегло просматривающему бумагу, поинтересовался: — Что там, Абель?

— Разрешение от хозяина нашего склада изъять за долги все содержимое его помещений.

— И как он может давать подобные разрешения в отношении арендованной у него недвижимости?

— Никак. Но подпись его. Хотя я не понимаю, зачем он это сделал.

У меня глаза на лоб лезли от увиденного и услышанного. «Весовщики» сработали невероятно нагло, в открытую умыкнув мое имущество. Да еще и прикрываясь подобной ничего не значащей бумажкой. На что они вообще рассчитывали? Что я не подам жалобу? Или они думали вернуть обратно только часть товара, отговорившись потерями при перевозке либо выставив неугодных подручных ворами? Так за все, что по бумагам числилось на этом складе, теперь отвечают они, вне зависимости от фактического наличия или отсутствия. Стоп! Числящееся по бумагам… Вряд ли мои противники затеяли все это ради каких-нибудь шоковых копий или защитных амулетов. Наверняка их интересовали только яйца феникса и драконьи посохи, которые в стандартных документах не фигурируют из соображений секретности. Реестр запрещенного оружия — документ исключительно для членов нашего дома, да и то не всех. Высокопоставленные «весовщики», наверное, могут получить информацию из него, но не законным путем и не по первому требованию. Они могли попросту быть не в курсе изменений, внесенных в него на последней неделе.

Что это мне дает? Да ничего. Можно обратиться с жалобой во дворец и получить оружие обратно. Вот только обвинить «весовщиков» не получится. Они заявят, что еще не приняли груз на свои склады и даже не подозревали о присутствии в нем запрещенного оружия. Еще и обвинят меня в провокации. Дескать, зарегистрировал склад на несуществующего человека и подсунул честным собирателям долгов такой компромат. А могут вообще от всего отказаться: не видели, не слышали и даже не подозревали. К психо их не потащишь — рядовые исполнители наверняка ничего не знают, а их руководители обвинят меня в попытке выведать секреты императорской семьи. Моя же собственная память закрыта от сканирования сторонними специалистами. В любом случае виноватым оказываюсь я. Если не как провокатор, то как не сумевший сохранить стратегическое вооружение Дома Меча. И промолчать нельзя: посохи и яйца феникса уже приняты мной на хранение. Проклятье, как не вовремя мы с Соколом оформили официальную регистрацию оружия!

— Можно попытаться их догнать, — задумчиво проронила Сильвия. — Они уехали всего пятнадцать минут назад, так что шанс есть. У нас здесь достаточно ударных сил, чтобы остановить их и связать боем. А Штефан тем временем может смотаться к Соколу за подкреплением.

— Не пойдет, — отрезал я. — Если это действительно «весовщики», то они или уже во дворце, или на подъезде к нему.

Созданное мной заклятие поиска померцало немного и погасло — помещенный в футляр одного из посохов маяк не отвечал. Чего и следовало ожидать, собственно. Я подошел к стене одного из окрестных складов и, отковырнув с ее поверхности небольшую каменную плитку, обратился к спрятанным под той чарам. Картинки происходящего на окружающей склад местности в течение последнего часа, полученные заранее размещенным здесь заклятием, стали поступать в мой мозг. Разбираться в этой мешанине моментальных снимков, запечатленных в разное время с разных ракурсов, было невероятно сложно. Но психо моего уровня мог справиться и не с такой задачей.

Я изучил полученные изображения и довольно улыбнулся, опознав нескольких человек. Это действительно были «весовщики». Причем пробы крови доброй половины из них все еще хранились во внутреннем кармане моего плаща. Новое заклятие поиска, теперь уже основанное на магии крови и ориентированное на определенного человека, а не на заглушенный чужой магией маяк… Ничего. Неужели «весовщики» накрыли маскирующим пологом всех участвовавших в операции? Попробовать на крови другого? Неожиданно сигнал появился — в моей груди словно забилось чужое маленькое сердце. И тут же снова пропал. Чтобы возобновиться секунд через пять. Судя по всему, цель заклятия просто проходила через охранные системы дворца. Я попытался прикинуть направление и расстояние до объекта. Получалось, что он действительно находился где-то на территории дворцового комплекса. На дальней ее части. Дальней?

— Штефан, отвези-ка меня вон туда. — Я махнул рукой, указывая куда-то вдаль по проходящей вдоль складов улице.

— Сейчас. — Цванг полез на козлы, не став задавать лишних вопросов.

Триангуляция. Я не мог точно определить местонахождение «весовщика», определяя расстояние до него только по силе пульсации внутри моей груди. Но направление при помощи заклятия чувствовалось очень четко, а карта Солиано прочно сидела в моем разуме, и потому для получения нужной информации требовалось лишь сравнить ощущения, полученные в трех точках пространства, отстоящих друг от друга на какую-нибудь пару сотен метров.

Когда мы вернулись обратно к складу, мои губы невольно растягивались в счастливой улыбке. Обнаруженный заклятием человек находился не просто на территории дворцового комплекса — он был в порту. Похоже, налетчики собирались быстренько вывезти захваченное из летней столицы. Тем проще будет поймать их с поличным. Если я заставлю их предъявить находящийся на борту корабля груз и в нем обнаружится запрещенное оружие, то сомнений в вине «весовщиков» не будет ни у кого. В данном случае в качестве свидетелей сгодятся и сотрудники охраны дворца. Их память при расследовании такого преступления никто потрошить не запретит.

— Штефан, — тихонько, чтобы не услышали наши складские охранники, скомандовал я, — сейчас подбросишь меня с девушками поближе к дворцу и направляйся прямо к Соколу. Изложишь ему в двух словах сложившуюся ситуацию. До наступления утра я хочу иметь санкции на остановку и обыск любого покидающего Солиано воздушного корабля. Даже если он принадлежит императорской семье.

Штефан забарабанил кулаком в дверь дома. Немного избыточной наглости — прекрасный способ бороться с чувством страха. Курсант ощущал себя кроликом, требующим аудиенции у удава, но останавливаться не собирался.

— Доброй ночи, господин Цванг. — Открывший дверь пожилой привратник согнул спину в неглубоком поклоне. — Проходите, пожалуйста. Господин Гнешек готов вас принять. Или вы хотели бы видеть кого-то из хозяек?

— Не в столь позднее время, — предельно серьезно произнес Штефан, проглотив так и просившуюся на язык колкость. Он не был дураком и потому даже не собирался подтрунивать над седеющим человеком с острыми глазами, знающим его фамилию. — Меня вполне устроит встреча с господином Гнешеком.

Его провели в столовую, где полностью одетый Сокол задумчиво цедил черный как смоль кофе из большой чашки.

— Уже на работу в такую рань? — поинтересовался Штефан.

— Вроде того, — кивнул Гнешек. — Иногда люди, не умеющие хранить ценные грузы, заставляют меня вставать раньше обычного. Вы что-то хотели лично для себя, господин Цванг, или вас послал Ла Абель?

— Абель. Ему срочно требуется разрешение на остановку и досмотр любых кораблей, покидающих город.

— Даже так? — Сокол чуть наклонил голову, рассматривая курсанта прищуренными глазами. — То есть вы предлагаете мне бросить пить кофе и нестись со всей возможной скоростью к Ли Каласу? Будить его посреди ночи и требовать подписать приказ, который может втянуть нас в небольшую войну с Домом Весов? И все это без серьезного на то основания?

— А есть иные варианты? — осторожно вопросом на вопрос ответил Штефан.

— Есть. — Глава Службы безопасности Солиано дотянулся до лежащей на соседнем стуле папки и извлек из нее практически чистый лист. Подержал его пару секунд в руке и положил на стол перед собой. В самом низу листа располагались личные печать и подпись Ли Редфорда Каласа. — Как знал, что он мне пригодится. Вы присаживайтесь, господин Цванг. Вместе подумаем, что именно нужно написать.

Штефан осторожно присел на краешек выдвинутого для него слугой стула и, не моргая, уставился на дающий огромные полномочия документ.

— Не смотрите вы так, господин Цванг, — чуть насмешливо порекомендовал Гнешек. — Когда Ла Абель станет главнокомандующим, в вашем личном сейфе наверняка будет пылиться полудюжина таких же, только с его подписью. И вам, как и мне, придется отчитываться за каждый израсходованный листок. Оказанное доверие ведь вовсе не значит, что им можно злоупотреблять. Итак, что будем писать?

— Понятия не имею, — пожал плечами немного расслабившийся курсант. Судя по всему, Сокол держал ситуацию под контролем, и если он не собирался спешить, значит, на то были причины. Самому Штефану оставалось только подыгрывать Гнешеку и надеяться, что он не опоздает с помощью шефу. — Я, несмотря на знание законов, не силен в канцелярских формулировках. Что нужно Абелю, уже сказал. Могу только добавить: эта бумага требуется срочно.

— Не волнуйтесь, господин Цванг. Некоторое время мы уже сэкономили, решив не тревожить Ли Каласа. — Сокол обмакнул поданное слугой перо в чернильницу и принялся аккуратно выводить первые знаки. — С курьером тоже проблем не предвидится: я доставлю документ лично. Заодно погляжу на ситуацию вблизи. Думаю, полчаса, которые потребуются моим людям, чтобы организовать нам с вами соответствующий кортеж, — вполне допустимая задержка. Все равно ни один воздушный корабль не рискнет взлететь до рассвета.

— А если рискнет?

— Тогда его задержат как потенциального контрабандиста и посадят за городом, — пожал плечами Гнешек. — Или собьют при отказе приземлиться. Ночью опознавательные знаки видны очень плохо. Даже если их подсвечивать при помощи заклятий света.

Штефан только вытаращил глаза, представив последствия атаки судна, принадлежащего императорской семье.

— Не смотрите так, господин Цванг, — не поднимая головы, произнес Сокол. — Зимой над Солиано сильный ветер и облака низко ходят: ни один здравомыслящий человек в это время года, да еще и ночью, без нужды летать не будет. А сбить воздушный корабль чужого Дома с запрещенным оружием на борту — моя прямая обязанность как советника Дома Крылатого Меча по вопросам безопасности.

— Я понял.

— Расслабьтесь, господин Цванг. Давайте поговорим на отвлеченные темы. Все равно нам еще полчаса здесь сидеть, а распоряжение я почти дописал. Кстати, хотите кофе? Чай? Печенье? Могу даже предложить холодный завтрак.

— Нет, спасибо. Лучше расскажите, как вы так быстро узнали о возникших сложностях. Следили?

— Возможно, это покажется странным, но не следил. Вы с господином Абелем вообще слишком много внимания уделяете проблеме визуального наблюдения. Разумные специалисты по безопасности действуют тоньше. Хотя раз уж мы союзники, то я готов поделиться рабочим секретом. В обмен на небольшое откровение с вашей стороны.

— И что вы хотите узнать? — Курсант снова напрягся.

— Сущую мелочь. Как ваши компаньоны протащили в город голема, которого вы у них приобрели? Мне казалось, что незаметно доставить такой габаритный груз по контрабандным каналам невозможно.

— По контрабандным — нет, а на обычной грузовой подводе — вполне. — Штефан прикинул, что операция все равно была разовой, и ее разоблачение никоим образом ни ему, ни близнецам не повредит, и решил раскрыться. Тем более что информация о том, как именно Сокол узнал о налете на склад, могла оказаться крайне полезной. — Голема ввезли вместе со строительным камнем. Растратили большую часть магической энергии, чтобы он стал не таким заметным, и спрятали под гранитными плитами, поставляемыми для стройки какого-то дома. А потом просто изъяли его. Они, кстати, изрядно матерились, жалуясь на то, как тяжело его затаскивать в фургон, пользуясь только ломами и прочими примитивными средствами.

— Понимаю их жалобы. — Сокол сочувственно покивал головой. — Все-таки десять тонн…

— Тринадцать, — скривился Штефан, тоже успевший приобрести подобный опыт, пусть и с использованием более приспособленного для этой цели инвентаря. — Но не будем о грустном. Вы обещали рассказать, как узнали о налете на склад.

— Сканирующие сторожевые заклятия. С небольшим дополнением. В качестве дополнения выступает крохотный магический датчик, который понимает, когда его сканируют. И в случае, если этого не происходит, — отправляет сигнал. Понимаете ли, господин Цванг, нормальному магу не составляет никакого труда обмануть наши сторожевые чары. Или вообще заблокировать их работу. На то и расчет. Похищая вещи Ла Абеля, специалист просто обязан укрыть их экранирующим заклятием, если не имеет много времени на поиск различных маяков. И когда сокрытый таким образом груз будут вывозить по любой из окрестных улиц, хоть один из наших маяков, но сработает.

— Хитро придумано.

— В этом и заключается половина работы моих служащих, — пожал плечами Сокол. — Придумывать различные хитрости.

Я лежал, укрывшись в тени, отбрасываемой стеной воздушного порта, и ждал подходящего момента для пересечения почти пятисот метров открытого пространства, контролируемого блуждающими заклятиями и бдительными сторожами. Последнее, видимо, было связано с прибытием ценного груза, потому как несколько недель назад, во время моих прошлых вылазок, охранники были куда более апатичными.

Время поджимало, рассвет должен был начаться с минуты на минуту, а единственное, с чем я не имел сложностей, — определение нужного мне судна. Воздушный порт при дворце был довольно невелик и не предназначался для приема кого попало, а потому сейчас на его территории находилось только три корабля. Два из них — типичные грузовики, массивные, с широкими бортами и большими трюмами — были мне неинтересны. А вот третий — длинный, богато украшенный пассажирский корабль с прорезанными в бортах иллюминаторами — очень даже. В первую очередь тем, что он явно готовился взлететь вскоре после рассвета, и занимались его подготовкой к старту люди в форме Службы безопасности дворца. Впрочем, большинство из них уже закончило работы и покинуло порт. Осталось лишь несколько человек на борту. Но они не должны были стать непреодолимым препятствием.

Чеканящий шаг черноусый вояка миновал воображаемую линию, протянувшуюся от меня до корабля, и стал отдаляться, направляясь в сторону дворца. Теперь извилистый путь, огибающий охранников и сторожевые чары, был чист. Пришло время Дианы. Мы бросились бежать: быстро, тихо, ужасно петляя и выделывая по пути различные акробатические трюки. Ускорение. Рывок. Полторы сотни метров остаются позади в считаные секунды. Уход по дуге влево, огибая таящиеся в земле чары. Еще рывок, на этот раз метров на тридцать. Длинный прыжок для преодоления сразу двух сигнальных линий. Еще рывок. Бег зигзагом, общей протяженностью метров сорок, но приближающий нас к цели всего на десять. Удар влево, поднимающий поток воздуха, отвлекающий начавшего было оборачиваться охранника. Снова рывок. Прыжок, бег, прыжок. Вновь удар в пустоту для отвлечения внимания. Последний рывок. Мы лежим, надежно укрытые от любопытных взглядов «хамелеоном» и густой тенью корабля, и смотрим, как последний из попавшихся на нашем пути сторожей крутит головой, пытаясь понять, что же привлекло его внимание.

Покрутил и, пожав плечами, двинулся дальше. Ну какие, в самом деле, враги могут обнаружиться ранним утром посреди принадлежащего лично императору воздушного порта в двух шагах от дворца?

Я выждал еще несколько минут и, окутав руки и ноги заклятием «липучки», полез по борту корабля. Вернее, Диана полезла. У самого верха мы замерли, прислушиваясь к дыханию находящегося на верхней палубе человека. Не знаю, что слушала моя подруга, но лично я, кроме одного долгого задушевного зевка, ничего так и не различил. Однако в нужный момент мы перемахнули через борт, проскочили метров семь открытого пространства и нырнули в ведущий на среднюю палубу люк за спиной так и не повернувшегося часового. Даже приготовленные мной для отвлечения внимания чары не понадобились.

Тихонько спустившись по лестнице, я осторожно осмотрелся. Никого, только заклятия, наложенные на прикрепленные к стенам стеклянные шары, заливали обширное помещение бледным светом. Откуда-то с нижней палубы доносились голоса: два мужских и один женский. Я сотворил заклятие поиска. Ничего. Маяк в футляре с драконьим посохом по-прежнему не отзывался. Нормально. Сканирующее заклятие. Эти чары прекрасно работали, будучи направлены вверх, вниз и даже в стороны бортов и кормы. А вот где-то ближе к носу корабля располагалось нечто, их блокирующее. Туда я и направился.

По пути мне попались лишь запирающиеся двери по обеим сторонам неширокого коридора, отгораживающие то ли каюты для прислуги, то ли секции с ценным грузом. Воздушный корабль не похож на морской в плане безопасности различных отсеков. Нос летающего судна защищен сильнее бортов, и неприятностей на его долю обычно выпадает меньше. Тем более если это средняя палуба, дополнительно прикрытая от ударов судьбы как сверху, так и снизу. Поэтому здесь размещаются те ценные люди и вещи, которым не нашлось места на корме, где по традиции расположены каюты самых важных пассажиров.

Нужная дверь, как водится, оказалась самой последней, располагаясь в конце упирающегося в нее коридора. Она закрывалась на целых три замка, но не это было главное — обвивая запоры, медленно вращалась обычная магическая печать-оттиск. Эти чары не несли в себе каких-либо защитных функций и могли быть легко сняты, но требовали изрядного времени на достаточно точное их воспроизведение. Минут десять в лучшем случае, а скорее всего — от двадцати до получаса. Позволить себе тратить столько времени, находясь посреди освещенного коридора внутри готового к взлету чужого корабля, я просто не мог.

Тихо, но очень зло выругавшись, окинул внимательным взглядом дверь и окружающую ее стену в надежде, что меня посетит какая-нибудь гениальная идея. Как ни странно, но именно так и случилось. Корабли ведь строят из дерева, и внутренние перегородки в них, играющие роль стен, — тоже. Я снял «хамелеона», окутал себя «плащом тишины» и достал из спрятанных в рукаве ножен кинжал.

Усиленный внутренней энергией клинок вгрызся в дерево лучше пилы — доски рассекались одна за другой. Минута, и вся правая сторона стоящей передо мной «стены», а также ее верх были отделены от остальной конструкции корабля.

— Хватит, — остановил я подругу.

Взялся за края досок и потянул на себя. С легким скрипом те поддались. Между отогнутой мной перегородкой, в центре которой все так же располагалась запертая и опечатанная дверь, и боковой стеной коридора образовалась щель. Не очень большая, но все же достаточная, чтобы протиснуться в нее при небольшом усилии. Я создал пару магических распорок, мешающих доскам вернуться в первоначальное положение, снял плащ, чтобы он не мешался, и кое-как пролез внутрь. Оцарапав в процессе щеку и порвав свитер.

— Все-таки не зря я уговорила тебя похудеть, — констатировала Диана.

— Она уговорила… — мрачно хмыкнул я, но в дальнейшие пререкания решил не вступать.

Снова заклинание поиска. На этот раз метка откликнулась. Я двинулся на сигнал и вскоре отыскал нужные мне ящики среди остальных. Яйца феникса тоже были тут. Похоже, у «весовщиков» не было времени ковыряться в моем барахле. Сами виноваты. Счастливо выдохнув, я полез обратно. Как водится, плохо усвоив прошлый урок и порвав свитер еще в паре мест. Хорошо хоть лицо еще сильнее не поранил.

Оказавшись снаружи, я постарался вернуть стене первоначальный вид и скрыть следы своего присутствия. Несколько заклятий вполне прилично соединили края разрубленных досок — ничуть не хуже мощного алхимического клея. А чары иллюзии скрыли как сами повреждения, так и их следы. Конечно, через два-три дня вложенная энергия иссякнет, и моя маленькая хитрость будет раскрыта, но спустя столько времени все это будет уже не важно.

Выбраться из корабля оказалось не сложнее, чем проникнуть внутрь, и вскоре я вновь укрывался в тени под его днищем. Пересечь поле и добраться до внешней стены было гораздо проблематичнее, особенно учитывая занимающийся рассвет, но, по счастью, повторный бег с препятствиями мной не планировался. С начала операции прошло немногим более трех часов, так что теоретически Штефан уже должен был прибыть от Ли Каласа с нужной мне бумагой и ждать снаружи вместе с девушками. Конечно, могло произойти какое-нибудь непредвиденное событие, задержавшее его, но узнать об этом я не мог, а слишком тянуть с героическим появлением моих вооруженных сил было чревато. В любой момент мог прийти главный пассажир и скомандовать вылет.

Понадеявшись на то, что Штефан все же успел, я использовал очередную свою разработку: в небо взмыла сигнальная ракета, слепленная из заклятий «фейерверка», доступного даже начинающим магам, и «черного света». В небе над воздушным портом распустился цветок слабого бледно-зеленого мерцания, невидимого обычным глазом. Насладиться его красотой могли только те, кто, подобно ожидающей Рикке, не снял чары «ночного зрения», несмотря на восходящее солнце.

Моя команда, состоявшая из девушек и наемников Сильвии, долго себя ждать не заставила, появившись у ворот менее чем через десять минут после подачи сигнала. Вот только возглавлял ее не Штефан, как я предполагал, а Сокол собственной персоной. Впрочем, делу это пошло только на пользу. Охрана задержала их максимум секунд на двадцать. Выслушав короткую речь Гнешека и поглазев на бумагу в его руках, большая ее часть бросила патрулирование и потянулась кто во дворец, явно за начальством, кто следом за возглавляемыми Ингви людьми, словно собираясь оберегать от них территорию порта.

До корабля, под которым я прятался, вся эта толпа добралась довольно быстро. И тут слуги императора решили проявить героизм: они собрались вшестером на сходнях и встали грудью на защиту имущества работодателя. Сокол в ответ на такое поведение с их стороны лишь что-то проворчал и остановился у трапа, сложив на груди руки и глядя в сторону ворот. Наемники охватили его и дворцовых охранников полукругом, давая мне отличную возможность незаметно влиться в отряд.

Я метнулся к своим, сбрасывая на ходу заклятие «хамелеона». Трое воинов ощутимо вздрогнули, заметив краем глаза резкое движение, но ничем более меня не выдали, предупрежденные о возможности подобного развития событий. Рикка тут же оказалась рядом, сдирая с моих плеч грязный плащ и набрасывая на них свежий.

— Вот, протрите лицо. — Она сунула в мои руки влажное полотенце. — Извините, что оно холодное.

— Ничего. Переживу.

Я попытался привести себя в порядок, насколько это было возможно в таких условиях. К счастью, рваный свитер удалось скрыть, запахнувшись в плащ, а ссадина на щеке была не такой уж большой, как мне показалось вначале. В общем, к тому времени, когда со стороны дворца показалась внушительная процессия, я уже выглядел вполне прилично.

— Приветствую вас на своей земле, Ло Гнешек, — властно обратился к Соколу идущий впереди остальных немолодой пухлый мужчина. — Чем обязан такому наглому вторжению?

— И вам доброго утра, Ла Риттершанц, — вежливо улыбаясь, поприветствовал его Ингви. — Вот только вы не к тому человеку обращаетесь с вопросами. Я лишь скромный сопровождающий, следящий за тем, чтобы изложенная на бумаге воля Ли Каласа исполнялась неукоснительно. Претензии же к вам имеет Ла Абель Гнец, находящийся вон там. — Сокол качнул головой в мою сторону.

Пришлось скинуть с головы капюшон и выйти вперед, шагнув между расступившимися наемниками. Наследник императора отвлекся от Гнешека и принялся сверлить взглядом меня. Я ответил ему безмятежной улыбкой наивного мальчика.

— И что это значит, Ла Гнец? — вдоволь насмотревшись в мои серые глаза, спросил Риттершанц.

— Мне бы хотелось спросить то же самое у вас. Ваши служащие посреди ночи вломились на мой склад, вынесли хранящиеся там запасы оружия и оставили на память вот это. — Я протянул ему немного помявшуюся копию разрешения о конфискации товаров. — Мне подумалось, что подобное завуалированное приглашение выглядит довольно странно, но все же решил прийти.

Наследник некоторое время изучал бумагу, хмурясь все сильнее.

— Так все дело в моих людях, слишком рьяно борющихся с должниками? — наконец произнес он. — Я готов лично принести вам извинения за их чрезмерное усердие. Не беспокойтесь, Ла Абель, с этим вопросом разберутся так быстро, как только возможно. Уже сегодня все изъятое вооружение вернется на ваши склады. В том же случае, если чего-то будет не хватать, просто составьте список — я компенсирую вам недостачу по рыночной цене и в двойном размере. Никаких подтверждающих документов не требуется — человеку с вашей фамилией можно верить на слово. — Если я правильно понял, то мне только что предложили продать запрещенное оружие по неопределенной, но не слишком завышенной цене.

— Простите великодушно, Ла Риттершанц, но некоторая часть моих оружейных запасов довольно редка и не встречается в свободной продаже. Поэтому мне бы хотелось вернуть ее как можно скорее. Например, сейчас. — Продажей секретного оружия Дома я заниматься не собирался.

— Как пожелаете, Ла Абель. — Наследник императора пожал плечами. — Тогда я распоряжусь провести ваших людей на склады, где хранятся недавно доставленные и еще не рассортированные грузы. С поиском и переноской соответствующих ящиков и прочей тары мои люди вам помогут. А сейчас простите, но мне нужно лететь — слишком много дел в зимней столице.

— Понимаю вашу спешку, но нам хотелось бы досмотреть корабль. Есть сведения, что интересующая меня часть груза находится на его борту. — Я специально так построил фразу. Пусть подергается. Поищет маяки, помучает своих безопасников подозрениями.

— Ла Абель, я уже и так пошел вам навстречу. Не злоупотребляйте моим терпением. Если вам так хочется, могу дать слово, что никаких посторонних грузов на корабле нет. А сейчас мне надо лететь. Вы понимаете?

— Что вам надо лететь — понимаю. Зато не понимаю другого — почему от действий ваших людей из нас двоих должен страдать именно я? Вы проведете нас на корабль или нам пройти самостоятельно?

Риттершанц бросил быстрый взгляд на Сокола, но тот безучастно стоял в стороне, глядя в небо и лениво обмахиваясь распоряжением Ли Каласа. Как будто на дворе жаркий июль, а не январь месяц.

— Хорошо, я устрою вам экскурсию по кораблю, — раздраженно бросил наследник императора. — Только оставьте своих людей здесь. На палубах совсем недавно убирали, а у ваших бойцов сапоги в грязи.

— Разумеется. Пойдем только мы с Ингви. — Я намеренно назвал Сокола по имени, намекая Риттершанцу на доверительные отношения, сложившиеся между мной и Гнешеком. А то последний слишком уж вошел в роль обычного блюстителя порядка и дистанцировался от идущих разборок. — Ну и еще пара человек — ящики таскать.

— Пойдемте. А ваши люди пусть все же подождут, пока им принесут сменную обувь. — Кажется, нам с Гнешеком настойчиво предлагали пообщаться на некотором удалении от чужих ушей.

— Договорились. Ведите, Ла Риттершанц.

Наследник императора поднялся на борт. Мы с Соколом двинулись следом. Юлить наш высокородный проводник больше не пытался, сразу направившись к нужному запаснику. Тому самому. Стена которого, к моему изрядному удовольствию, выглядела абсолютно нетронутой.

— Здесь. — Он остановился у запертой двери. — В этой комнате все ваше вооружение, Ла Абель. — Риттершанц сделал особое ударение на слове «все». — Через пару минут подойдут мой ключник и наложивший печать маг. Надеюсь, на этот раз вы поверите слову Ла, и мы обойдемся без унизительной проверки ящиков и демонстрации их содержимого членам моей и вашей свит.

— Не в моих правилах верить торговцам на слово. — Я не намеревался хамить, но и проявлять излишнюю вежливость к человеку, который хотел меня убить, тоже не собирался. Наше противостояние отнюдь не было окончено, и сейчас требовалось продемонстрировать, чего ему может стоить следующая попытка доставить мне неприятности. — Хотя иногда и делаю исключения для своих деловых партнеров. Как правило, для тех, партнерские отношения с которыми приносят значительную выгоду.

Риттершанц бросил быстрый взгляд на Сокола.

— Ли Калас готов поддержать законные претензии Ла Гнеца, с которым он находится в хороших отношениях, но своих выдвигать не намерен, — витиевато выразился Гнешек.

— У вас уже есть конкретное предложение, Ла Абель? — Наследник императора снова смотрел на меня. — Или я должен сделать собственное?

— Не стоит утруждаться. Есть. Предлагаю вам передать мне и моим наследникам в полное владение часть гористой местности в Вельской области. По протяженности… — Я сделал вид, что задумался. — Скажем, от Летендера и до Кахитана. Взамен моя семья будет выплачивать вам некий аналог арендной платы, в случае отказа от которой вы получите право требовать земли обратно. Плату установим, основываясь на ежегодной статистике по выработке располагающихся на этой территории рудников. За вычетом расходов на охрану и прочее содержание, разумеется.

Формально при таких выплатах моя выгода была совсем неочевидна. Право собирать налоги в гористой местности запросто могло стать статьей расходов, а не доходов. Право сдавать свои земли в аренду также не могло принести много денег, особенно учитывая величину населения вышеупомянутых городков. А вот неформально — совсем другое дело. Неучтенный серебряный рудник должен был с легкостью покрыть недостачу в средствах, если она возникнет. Что было более чем вероятно, учитывая мой опыт управления и необходимость в реорганизации практически всех имеющихся в той местности служб. Начиная от бригад правопорядка и заканчивая какими-нибудь командами геологоразведки.

— Мм… Ла Абель, вы ведь понимаете, что я просто не могу подписать подобный документ? — осторожно высказался явно выбитый из колеи наследник императора. Ему-то было прекрасно известно, что именно я прошу.

— Почему? Разве упомянутая местность не принадлежит вашей семье? Разве вы не уполномочены вести дела семьи?

— Это так. Но глава все еще мой отец, и он должен будет подтвердить подписанные мной договоры.

— Я думаю, вы сумеете его убедить. Но если сомневаетесь, то я согласен принять бумагу, подтверждающую, что в случае препятствий, чинимых уважаемым императором, вы просто компенсируете мне потери доходов от региона иным способом. Из личных активов. Все потери. — Я сделал особое ударение на слове «все».

— Вы меня уговорили, Ла Абель. — Риттершанц вполне отчетливо скрипнул зубами. — Но можем мы хотя бы отложить подписание бумаг? Сбор упомянутых вами данных, обсуждение спорных моментов — все это требует немало времени. А меня действительно ждут в зимней столице.

— Все статистические данные есть у меня дома и могут быть доставлены в течение часа. Что же до спорных моментов, то спешка — отличный повод для их быстрого разрешения. Обещаю не пользоваться моментом и не требовать ничего сверх уже запрошенного. Если вы также преодолеете обычную для представителя вашего Дома тягу к торговле, то сможете вылететь уже сегодня.

Наследник императора некоторое время буравил меня взглядом, но затем сдался.

— Пройдемте в мой кабинет, — сказал он.

Господин Абель вместе с Ло Гнешеком скрылись за дверью кабинета Ла Риттершанца. Рикке, как и всем прочим, предложили разместиться в одной из комнат отдыха, но она настояла на том, что будет ожидать Гнеца в приемной наследника императора, как и положено личной горничной господина. Штефан, получивший прозрачный намек в виде придавившего пальцы его левой ноги каблучка, увязался следом. У самого Цванга уважительной причины находиться в приемной не было, но пары оброненных Абелем слов оказалось достаточно, чтобы никто не стал чинить препятствий.

Чем курсант и воспользовался в полной мере. Сначала он пытался разговорить охранников, затем секретаря. После провала обеих попыток Штефан принялся нудить: он то жаловался на жизнь, то рассказывал сам себе анекдоты про невезучих торговцев или туповатую службу безопасности. Даже Рикке, давно знакомой со своим будущим мужем, было сложно выносить его монотонный тихий голос, перебирающий одну за другой различные возможности протоптаться по чужим мозолям. Дошло до того, что один из охранников принялся сверлить Цванга злобным взглядом, а остальные глядели куда угодно, только не на него. Впрочем, надо отдать этим людям должное — бдительности они не потеряли и ни одного слова так и не проронили. Рикка не выдержала первой. Она встала и подошла к столу секретаря, провожаемая парой внимательных взглядов.

— Извините, — с виноватой улыбкой попросила она, — у вас не найдется чая? Или чего-нибудь другого попить? Мы уже несколько часов не были дома. И не обижайтесь, пожалуйста, на Штефана — он просто слишком устал.

— Сейчас принесу. — Секретарь поджал губы, но отказывать не стал. Скорее всего потому, что никак не мог определиться со статусом присутствующих. — Подождите немного.

— Спасибо, — сердечно поблагодарила его Рикка.

Мужчина действительно вышел, а не достал сервиз из какого-нибудь шкафчика. То ли не держал чашки и горячий чайничек на рабочем месте, то ли, что более вероятно, счел просительницу недостойной посуды, подаваемой обычно высокородным. Вернулся он минут через пять с подносом, на котором стояли две чашки и тарелка с бутербродами.

— Возьмите, — обратился он к Рикке, — это вам и вашему другу.

— Благодарю вас. — Девушке даже не пришлось изображать искренность — бутерброды оказались как нельзя кстати. — Вы так добры. — Она подалась вперед и накрыла руку мужчины своей. — Могу я оказать ответную любезность, пригласив вас сегодня поужинать где-нибудь в городе? Ведь слуги двух высокородных господ могут поговорить не только о делах своих хозяев. — Вторая ладонь Рикки присоединилась к первой, ненавязчиво удерживающей запястье секретаря.

— Простите, но сегодня вечером я занят. Как и любым другим вечером. — Мужчина уверенно высвободил руку из нежного захвата. — Пейте свой чай.

Рикка вернулась на свое место, не забыв прихватить поднос. Охранники провожали неудачливую соблазнительницу насмешливыми взглядами. Но вскоре они вновь переключились на Цванга, так и не прекратившего попытки поделиться своим мерзким настроением с окружающими. Оставшаяся без пристального внимания девушка пару раз шевельнула кистью, убирая наполненную кровью секретаря иглу в рукав. В целом она была довольна проделанной работой и жалела лишь о том, что не может пнуть Штефана и заставить прекратить устроенное им представление, необходимость в котором уже отпала. Играть следовало до конца.

— Ты хочешь сказать, что вот это — отчет? — Марианна постучала пальцем по толстой пачке бумаги.

— Да. — Молчун кивнул. — Если бы меня просили оценить обороноспособность города или предоставить список вражеских офицеров, он бы уместился на паре листов. А в случае с вашим заданием я просто не знаю, что писать. Мои выводы изложены на последней странице и много места не занимают. Но насколько они верны? Я не мастер интриг и не знаток психологии. Поэтому попросту подробно описал все свои наблюдения. Причем именно так, как видел. И ребят заставил описать. А специалисты пусть разбираются.

— М-да. А в двух словах можешь? Что лично ты думаешь о моем брате?

— Давать характеристику такому родовитому человеку может быть опасно. Но я, пожалуй, рискну. — Молчун потер подбородок. — Он не марионетка. Хотя насколько увяз в чужих интригах, судить не возьмусь. Ваш брат наведывается в гости к Соколу и ездит по ночам во дворец. Или не в сам дворец, а куда-то рядом, но это практически одно и то же.

— Как-то неопределенно… — нахмурилась Марианна.

— Знаю. Но следить приходилось со значительного расстояния. В этом Солиано вечно идет дождь, отлично смывающий эликсир, который скрывает запахи. Одного из моих ребят и так пару раз чуть было не обнаружили. С учетом того, заметьте, что мы эту гадость уже лить на себя начали, а не намазывать, как положено. У служанки вашего брата отличный нюх. Другая, кстати, тоже не промах. Вторая ступень по магии в ее личном деле — стопроцентно фальсификация. У нее третья как минимум.

— Откуда такой вывод?

— Набу им сюрприз один оставлял. Есть у него хитрое заклятие, которое способно жить рядом с накопителем долгое время и снабжать установившего его мага довольно точными данными о централизованной системе чар, завязанных на этот накопитель.

— Какую интересную магию знают твои люди… — пробормотала Мари.

— Если предложите, он вам ее продаст, — отмахнулся Себастьян. — Только чтобы заклятием правильно пользоваться, нужны талант и много-много лет практики, иначе оно выгорает не хуже любого другого. Правда, есть у этих чар еще одно достоинство — в энергетическом поле накопителя их просто невозможно заметить. Единственный способ даже не обнаружить, а просто узнать о существовании заклятия, это засечь посторонний сигнал во время сеанса связи. Сонано разрушила чары менее чем через полчаса после их установки.

— Ты уверен, что это сделала она?

— Мы следили за домом не один день. В то время в поместье находились Риккарда, оборотень и ваш брат. Выбирайте наиболее подходящего кандидата.

Мари могла бы сказать, что такой трюк теоретически способен провернуть Абель, всегда предпочитавший тратить большую часть своего свободного времени на чтение книг. В том числе и руководств по магии. Но она промолчала, просто добавив еще один факт в копилку своих знаний о брате.

— Давай вернемся к мальчику, — попросила она. — Так ты полагаешь, что он не может быть марионеткой?

— Нет. Слишком разнообразные у него контакты. Плюс мои ощущения, которые к делу не пришьешь. Но убедил меня один факт. В последний день мы все же схлестнулись с кем-то и решили отступить, чтобы не искать неприятностей. Отступить-то отступили, но несколько следящих заклятий снять не успели, так что смогли напоследок получить немного дополнительной информации, хоть и обрывочной. Большая группа людей запугала охрану склада, где ваш брат что-то хранил, и забрала весь груз. Так вот. Абель появился менее чем через полчаса. Сам. Ночью. Потратил на оценку обстановки несколько минут и куда-то умчался. На следующий день груз вернули.

— Впечатляет… — только и пробормотала Мари.

— Один маленький фактик вдогонку. И на тех людях, что забирали груз, и на тех, что его возвращали, была одинаковая форма — служащих Летнего дворца.

Марианна застыла.