ГЛАВА 6

— Хорошо, наверное, быть Гнецем, — пробурчал привалившийся к стене потный Штефан, глядя на то, как я завязываю галстук. — Или Денова, — добавил он, когда из душевой показался насвистывающий какой-то веселый мотивчик Крис.

В середине сентября у нас все же начались практические занятия по физической подготовке. Прошедшая с того времени неделя стала серьезным испытанием для Штефана. Меня волновали только упражнения на гибкость, но и они, после того, что творила со мной по утрам капрал Стэн, казались не более чем раздражающей мелочью. Для обоих Денова все эти занятия не могли стать полноценной заменой их обычных тренировок и воспринимались ими как внеочередная разминка. Даже Марта держалась неплохо. Штефан же откровенно страдал — к концу каждого занятия он только чудом стоял на ногах. И пропускал всех в душевую академии впереди себя, чтобы успеть отдышаться. Он олицетворял для меня наглядное пособие о разнице в физическом развитии между аристократом и простолюдином — будучи знаком с названным явлением по книгам, я все же не ожидал, что оно будет столь заметным.

— Кстати, вы все сейчас в каком направлении разбегаться будете? — поинтересовался Штефан, неровным зигзагом двигаясь в сторону душевой.

— Нас с Крис пригласили на вечеринку к Дэвиц, — ответил Кристофер. — Но она рано начнется, так что мы едва успеем собраться. Ты, Абель, точно не хочешь сходить? А то и тебя приглашали.

Я только отрицательно покачал головой. За три недели учебы мне пришлось посетить четыре вечеринки и пару раз сходить в гости по приглашению однокурсниц. И везде был буквально атакован девушками и женщинами. Каждый раз вокруг меня собиралась добрая треть присутствующих в доме дам, и то в основном благодаря Кристоферу, который был еще более популярен и обласкан вниманием представительниц противоположного пола. Но если ему подобное внимание нравилось, то я терялся от странных вопросов, непонятных намеков и якобы случайных прикосновений. Поэтому решил отложить все подобные визиты до того времени, как пройду курс по общению с женщинами под руководством своего врача.

— Нет, Крис, как-нибудь в другой раз. Подобное внимание слишком утомляет.

— Это у тебя-то внимание? — Кристина засмеялась. — Да вокруг меня кавалеров раза в два больше, чем на тебя девчонок вешается.

— Они тебя хотя бы потрогать не тянутся.

На этот раз девушки прыснули уже вдвоем.

— Ты же завидный жених, Абель, так что привыкай, — «подбодрила» меня Кристина. — Бери пример с моего брата. Он вон не теряется. Если бы Лада постоянно не висела на его руке, то он бы почаще где-нибудь оставался до утра. Только благодаря ей он появлялся дома утром всего дважды.

Марта бросила на Криса осторожный взгляд и отчего-то вздохнула. Я, несмотря на консультации Виолы, до сих пор не мог понять смысла большинства подобных странных знаков внимания. Потому всего лишь пожал плечами в ответ на заявление Кристины. Меня абсолютно не привлекала идея находиться в многочисленном женском обществе даже вечер, а уж до утра терпеть подобное мог, по-моему, только Кристофер.

— Не, с тандемом Крис и Крис все понятно. Они всегда найдут где развлечься, — снова подал голос Штефан. — А остальные куда? Абель, Марта?

— Мне по делам надо, — сказала Марта. — Так что я сейчас убегаю.

— Как обычно — домой, — пожал плечами я. — Только зайду в одно место. А ты что, решил не спешить на встречу с Риккой?

— Что-то вроде того. Она последнее время агрессивна. Сдерживается, лишь пока ты дома.

— Хорошо, я тебя подожду. Но только если ты наконец пойдешь в душ. Не хочу потерять здесь еще час.

Некоторое время спустя мы шагали вдвоем со Штефаном по живописным улочкам северной окраины Солиано, где, собственно, и располагалась академия. Стояла теплая ранняя осень, и нанимать карету для того, чтобы преодолеть пяток километров до библиотеки, не было ни малейшего желания.

— Слушай, Штефан, а где ты берешь деньги? — задал я мучающий меня в последние дни вопрос.

— Абель, тебе не кажется, что спрашивать о таком невежливо, — осторожно косясь на меня, ответил он.

— Извини. Перефразирую. Могу ли я заработать денег там же, где и ты? Как думаешь, так вежливо?

— Так — да, — усмехнулся Штефан. — Но с чего ты вообще решил, что у меня есть деньги?

— Ты оплатил учебу в академии. Это аристократы могут иметь отчисления от собственного бизнеса или, в крайнем случае, содержание от империи, а ты ведь простолюдин. Значит, должен был заработать деньги сам.

— Вынужден тебя разочаровать. Мое обучение оплачивает старый козел Виванов. Генерал такой, если ты не в курсе.

— Я в курсе. Помню наизусть имена и фамилии всех офицеров со званием не ниже капитана. То есть у тебя с ним контракт? Интересно, зачем генералу Виванову пацифист?

— Вестимо зачем. Чтобы сдохнуть за его дело. Я работал на него некоторое время. Вольнонаемным тактиком. Координировал действия боевых и диверсионных групп. А потом старый козел решил продвинуть одного из своих офицериков и поставил того осуществлять общее руководство операциями. После нескольких провалов и двух атак на наш прекрасно укрытый штаб я решил, что слишком хочу жить, и разорвал контракт с выплатой неустойки. Так этот козел Виванов знаешь что придумал? Он обеспечил утрату сведений о моем рождении и дал хорошую взятку моему нищему папаше-алкоголику. Папаша протрезвел и вспомнил при нужном количестве свидетелей о том, что мне сейчас на самом деле восемнадцать. А потом, на правах родителя несовершеннолетнего, подмахнул контракт между мной и генералом. Так что я внезапно помолодел на четыре года и оказался кадетом с пятилетним контрактом на попечении генерала. Старикашка еще смеялся, говоря, что при хорошей работе он, возможно, и не будет продлять наши взаимоотношения. Хотел бы я посмотреть на его рожу теперь.

— О, — только и сказал я. Его небольшой, но эмоциональный рассказ заставил меня посмотреть на Штефана с новой стороны. — А как ты все же оказался в академии?

— Это самое смешное. Я ведь разбираюсь в законах — хобби такое. Так вот, кадет имеет право на получение звания за счет работодателя в случае успешной сдачи вступительного экзамена. Понятно, что при уровне образования и опыте кадетов это обычно капральские или сержантские курсы. Но я уже не мальчик и экзамены сразу в несколько офицерских академий сдал без проблем. Правда, почти везде мне все равно отказали в обучении. А сюда приняли. Видимо, старый козел Виванов и ректор Калас не сошлись в размере взятки. — Он хохотнул, но как-то грустно. — Так что четыре года из моего пятилетнего контракта я проведу здесь. А потом еще что-нибудь придумаю.

Мы шагали некоторое время молча. Я переваривал новую информацию, а Штефан, видимо, погрузился в воспоминания. Он первым нарушил воцарившуюся тишину:

— Слушай, Абель, а зачем тебе деньги? Насколько я вижу, у тебя их и так более чем достаточно.

— Ты ошибаешься. Это все деньги семьи. Я лишь имею небольшие суммы на карманные расходы. Впрочем, можно сделать и серьезную покупку, но о ней надо попросить и получить разрешение.

— Я понял. Ты хочешь тратить большие суммы на тех девочек, с которыми вечно тебя знакомит Крис, не отчитываясь перед мамочкой о своих похождениях.

— Что-то вроде того.

— Похвальная цель. Я ничего не обещаю, но постараюсь помочь. Сам на мели, а организовать что-то на пару с тобой значительно проще, чем в одиночку.

— Спасибо, — поблагодарил его я.

Штефан был из тех людей, которым я пусть и с оглядкой, но мог доверять. Во всяком случае, он не работал на моих родственников. А остальных я не так сильно и опасался.

Наш разговор свернул на менее серьезные темы, и мы как-то неуловимо быстро оказались в конечной точке нашего пути.

— Ну вот и пришли, — сказал я.

— Ага, — согласился Штефан. — Нормальные люди по кабакам ходят, а ты по библиотекам. Иди туда лучше один, а я здесь подожду. Хоть притворюсь нормальным.

— На вот, подбери книги по этому списку и вынеси их молодому человеку. — Старший библиотекарь протянула мне лист бумаги, покрытый аккуратными буквами.

Обычно работа в центральной библиотеке Солиано была одним сплошным удовольствием: доступ к огромному количеству книг, достаточно свободного времени, чтобы делать заказанные переводы, да еще и деньги платят. Но каждый третий день наступала смена старшего библиотекаря Лерианы, которая прониклась к Марте материнским сочувствием и пыталась знакомить ее с каждым хоть чуть-чуть симпатичным или показавшимся умным мужчиной. В такие дни приходилось бегать больше обычного, таская книги каждому второму посетителю мужского пола.

Вот и сейчас непонятно чем очередной тип глянулся Лериане. Сама бы Марта только после оглашения списка книг постаралась держаться от него подальше. Если бы не работа. Три десятка томов разной толщины: сексуальные позы, «трактаты» о практической любви, «исследования» о соблазнении женщин, даже пара дамских романчиков затесалась. Марта фыркнула — хороша она была бы, познакомившись с этим типом и согласившись пойти на свидание. Нет уж, пусть старший библиотекарь ищет другую идиотку.

— Кто заказывал следующие книги: «Сексуальное раскрепощение» Эхима Вэлса… — Марта начала громко зачитывать список, чтобы ее услышали все в зале. Такую маленькую месть она могла себе позволить.

— Я заказывал, — раздался спокойный голос справа, когда она дошла только до пятого названия.

Марта повернулась, придавая своему лицо деловое выражение. И уставилась на посетителя, вытаращив глаза.

— Абель?

— Добрый день, Марта, — поприветствовал ее он. — Я и не знал, что ты работаешь в библиотеке.

— Э, да. Вот… — Она не знала, куда деться от смущения. — Это вот твое? — Девушка коснулась стопки книг, в глубине души надеясь, что ошиблась, и Абель просто подошел поздороваться.

— Да, это мой заказ, — спокойно ответил он, начиная перекладывать книги в небольшой парящий контейнер.

— А… а зачем? — слегка теряясь, спросила Марта. — Ну я имею в виду — за тобой же и так девушки постоянно бегают.

Она смутилась. Юноша нравился ей: он был таким умным, спокойным и слегка застенчивым. Не в пример большинству курсантов-мужчин, только и думавших что о своей неотразимости и победах на женском фронте.

— Врач посоветовал. Эта литература входит в мой образовательный курс, — ответил Абель, ничуть не смутившись.

— Врач? — Марта удивилась.

— Да. Мой личный врач. Она составила список литературы для моего всестороннего развития. И чтобы я лучше мог понимать и контролировать гормональный баланс в организме.

Марта была в шоке. Он говорил так спокойно. И личный врач. Наверное, вся его жизнь жутко регламентирована. За ним постоянно ходит толпа слуг, которая подсказывает, что надо делать. Если уж ее саму родители достали разговорами о том, что положено молодой Лу, а что не положено, то у Абеля все должно быть еще хуже. Он ведь Ла. Это в академию из-за правил нужно ходить без сопровождения, а потом наверняка опять протокол, положено-неположено. Девушка сочувствующе вздохнула.

— Марта, а почему ты тут работаешь? — вдруг спросил молодой Гнец.

— Мне деньги нужны, — смутилась она. Говорить о таком казалось неприличным. Еще бы, Лу, а работает в какой-то библиотеке на посылках. Хуже было бы только устроиться служанкой к какому-нибудь аристократу.

— И много платят? — поинтересовался Абель, словно ему и впрямь было интересно.

— Нет, не очень. Мелочь, если быть честной. Зато можно работать не в одну смену, а в две. И книги всегда под рукой. И время свободное есть, особенно по ночам. Так что можно еще какую-нибудь работу делать. — Марта словно пыталась оправдаться перед юношей. Ей жутко не хотелось, чтобы он увидел в ней какую-то почти служанку.

— Жаль, — сказал он, и ее сердце ухнуло куда-то вниз. — Мне бы хотелось иметь работу с большой оплатой.

— А зачем тебе деньги? — Марта еще не до конца пришла в себя, и мысль о том, что Ла вообще может нуждаться в деньгах, отказывалась укладываться у нее в голове.

— Да так, — неопределенно высказался Гнец. — Мне пора. До завтра, Марта.

— До завтра, — пробормотала она и еще некоторое время смотрела на дверь, закрывшуюся за юношей.

Предоставленный самому себе, пока Рикка со Штефаном что-то перетаскивали на первом этаже, а остальные или занимались своими делами, или отдыхали, я наконец-то закончил заклятие, о котором мы спорили с Мелли. На этот раз права оказалась она, хотя несколько неточностей в ее рассуждениях и было. К счастью, победа в споре не была моей главной целью, и даже такое почти бесполезное заклятие приближало меня к пониманию некоторых принципов магии.

В приподнятом настроении я собирался спуститься вниз, но остановился наверху лестницы, увидев посреди холла Рикку и Штефана, обсуждавших одно из своих многочисленных дел. То ли чтение повлияло на меня подобным образом, то ли советы доктора Маркстем, но я словно впервые рассмотрел свою горничную. Рикка была такой… аккуратной. Всегда расправленная и тщательно выглаженная одежда, точные движения тонких пальчиков, своевременная улыбка и даже прядь волос, постоянно выбивающаяся из прически и падающая ей на левый глаз, делала это словно по четко выверенному плану. Блестящие темные глаза на нежном овале личика, высокий чистый лоб и маленький носик завершали картину. Она была похожа на лисичку. Если, конечно, бывают лисички с черными волосами.

Рикка повернулась, словно почувствовав мой взгляд, и лукаво улыбнулась. Я улыбнулся в ответ. На миг в ее глазах мелькнуло удивление, словно она ожидала какой-то другой реакции, а затем ее улыбка вернулась на место.

— Вы что-то хотели, господин Абель? — спросила она.

— Ничего, — ответил я. — Просто услышал ваши голоса и понял, что хочу есть.

— Вот это дело, — поддержал меня Штефан. — А то только и слышно: передвинь то, подтащи это.

— Мика только готовит ужин, господин Абель. Но если вы голодны, то я могу предложить холодные закуски, — ответила Рикка. Высказывания Штефана она проигнорировала.

— Да нет, я, пожалуй, подожду. К тому же к ужину должна прийти Мелли. Я ей заклятие новое показать обещал. Если что, ищите меня в библиотеке. — Спустившись по лестнице, я свернул в коридор и отправился копаться в книгах.

Мелисанда таки пришла. Как и обещала, именно к ужину, переступив порог лишь за несколько минут до того, как Рикка закончила сервировать стол. Штефан вслух позавидовал подобной точности и попросил дать пару уроков. Подошли остальные обитатели дома, занимая места за столом.

— А вам идет форма, — обратилась Виола к Мелисанде. — Если бы она на мне сидела подобным образом, то, возможно, я и не выбрала бы гражданскую карьеру вместо военной.

Сильвия хмыкнула. Я с нею был полностью солидарен. Если уж кому форма и шла, то капралу Стэн. А на Мелисанде она не производила особого впечатления. То ли дело короткие платья, но, к сожалению, медленно наступающая осень грозила на время поместить подобный вид одежды под запрет.

Тем временем Виола с Мелли выяснили, что они учились в одной и той же академии с разницей всего в пару лет. Они перебирали знакомых преподавателей, смеялись над только им понятными шутками и сплетничали о бывших курсантах.

— Целых две женщины потеряны для нашего общества, — горестно сообщил мне Штефан. — А те, кто остались… — Он горестно вздохнул. — Жестокосердная эксплуататорша, в которой нет ни капли душевного тепла…

— Кто бы говорил, — фыркнула Рикка.

— Инструкторша, которая пугает даже моего друга Абеля. А у меня, не такого сильного духом, вообще вызывает озноб по всему телу, — продолжал изгаляться Штефан.

Сильвия лишь заломила вверх бровь.

— Лишь одна прелестная рыжая дева еще не очерствела душой.

Мика, улыбнувшись, потупилась.

— Может, хотя бы она станцует нам стриптиз на столе? — закончил свою тираду Штефан.

Сильвия захохотала. Я попробовал удержать веселье в себе, но не получилось, и мой смех присоединился к смеху капрала. Как ни странно, но Мика тоже смеялась. Лишь Рикка сверлила Штефана взглядом да девушки с другого конца стола глянули на нас и, пожав плечами, вернулись к своему разговору.

Мы еще долго болтали о всякой ерунде, разговорив и обычно молчаливую Сильвию, и держащуюся тихо Рикку. Это был один из тех вечеров, которых я никогда не имел в прошлой жизни, но о которых страстно мечтал. Вечер, ради повторения которого я собирался рискнуть всем, что имел. Как грандиозны порой бывают наши планы и как приземленна цель.

К моему огромному сожалению, однажды часы все же пробили десять. Штефан ушел первым, затем разбрелись по комнатам Сильвия и Виола. Куда-то пропала Рикка, а Мика шумела на кухне, перемывая гору посуды. Мы остались вдвоем с Мелли, сидя в гостиной и глядя на языки пляшущего в камине огня.

— Знаешь, а то заклятие все-таки получилось, — похвастался я перед ней. — Хотя оно и не будет работать в условиях, отличных от идеальных. Так что ты оказалась права.

— Да! А ты со мной все спорил. — Она даже запрыгала в кресле. — Я хочу его увидеть. Покажи!

— Придется идти наверх. Выкладки разбросаны там по всему столу.

— Так пойдем. — Она вскочила.

Я вздохнул. Идти никуда не хотелось, но пришлось, раз уж я сам затронул эту тему. Лестница и коридор второго этажа быстро остались позади, и мы вошли в мою комнату.

— А здесь уютно, — сказала Мелисанда, осматриваясь.

Я в ответ только улыбнулся, проходя к столу. Мелли последовала за мной.

— Так всегда и представляла себе твое рабочее место. Заваленное пыльными томами… — Она взяла в руки верхнюю книгу из стопки и открыла ее где-то посередине. — Чего читаешь?

Я оглянулся через плечо, пытаясь разглядеть, какой именно томик она держит в руках. Но увидел только медленно расширяющиеся глаза Мелли. Она аккуратно прикрыла книгу, желая прочитать название.

— «Практическое разнообразие в деле зачатия детей», — процитировала она. — Вот уж что я никак не ожидала увидеть на твоем столе. — Мелисанда склонила голову набок, пытаясь разобрать названия на корешках остальных книг.

— Это из списка, который мне выдал врач, — пожал я плечами. — Я должен освоить теоретическую базу, прежде чем переходить к практическим занятиям. Ты будешь смотреть заклятие?

— Практические занятия… — пробормотала она. — И с кем ты их будешь проходить?

— Понятия не имею. Но Виола просила обратиться к ней, когда я закончу с теорией.

— А-а-а, — протянула Мелисанда. — А она симпатичная.

— Кто? — спросил я, не поняв странного перехода.

— Виола.

— Наверное. Я как-то не думал об этом.

— М-да, — Мелли прищурилась и криво усмехнулась. — А я симпатичная? Или об этом ты тоже не думал.

— Да. В смысле симпатичная. — Я среагировал очень быстро. Последнее прочитанное руководство настоятельно советовало сразу соглашаться, если женщина заводила вопрос о своей привлекательности.

— Тогда я, пожалуй, могу дать тебе одно практическое занятие прямо сейчас. — Она больше не щурилась и ее улыбка стала совсем иной.

Мелисанда медленно шагнула ко мне, расстегивая верхнюю пуговицу своей форменной рубашки. Мысли словно выдуло из моей головы, и только хихиканье Дианы разносилось эхом внутри моего пустого черепа. Во рту пересохло.

— Не стой. Помоги, — шепнула мне Мелли.

Я протянул руки, усилием воли подавляя дрожание пальцев, и стал расстегивать пуговицы одну за другой. Наконец я закончил с этим, и ткань рубашки слегка разошлась в стороны, приоткрывая края грудей.

— Ты такой сосредоточенный. — Она хихикнула.

Потом Мелли взяла меня ладонями за щеки и заглянула в глаза. Ее губы медленно коснулись моих.

Чертова наставница. Злость кипела в душе Рикки, грозя выплеснуться наружу. И ведь только начало получаться — молодой Гнец первый раз продемонстрировал реакцию, отличную от его обычного бараньего взгляда. Она уже и сцену подготовила: тонкая ночная рубашка, случайное столкновение вечером в коридоре. Что может быть лучше? Но проклятая аристократка ее опередила. Как же, заклятиями она интересуется.

— Чего такая мрачная? — спросила входящая на кухню Виола.

— Ты ее лучше не трогай, — посоветовала врачу Мика, переворачивая пирожки. — Я вот в полнолуние так же: рычу, рычу, а потом сразу кусаться кидаюсь.

— Так то ты, — не испугалась Виола. — Поведай доктору свои печали, дитя. — Это уже Рикке.

— Что ты хотела услышать, «мамочка»? — прорычала последняя. Раздражение так и просилось наружу.

— О. Настолько серьезно? Тогда все… — Тон Виолы стал деловым. Она даже отставила в сторону стакан с водой, сделав всего один маленький глоток.

— Да ничего особенного, — язвительно проворчала Рикка. — Просто наш молодой господин как вчера вечером заперся со своей «наставницей» в комнате, так и не выходил до сих пор.

— Они могут заниматься магией. Он же увлекающаяся натура.

— Ты сама-то в эту чушь веришь?

— Нет, — вздохнула Виола.

— Так она просто ревнует? — повернулась от плиты рыжая.

— Я не ревную! — прорычала Рикка. — И если до чьей-то тупой головы не доходит серьезность ситуации, то моей вины тут нет.

— Конечно, конечно, — закивала Мика. — Ситуация крайне серьезная. Даже критическая. Господин Абель предпочел Рикке Мелисанду. Как же мы сможем такое пережить?!

— Я же говорю, идиотка. — Рикка едва сдерживалась. — Да если бы он поимел тебя или любую девицу с улицы, я бы глазом не моргнула. Но она аристократка. Понимаешь ты это или нет?

— Тише. — Виола накрыла своей ладонью руку Рикки. — Он на ней не женится. Слишком большой мезальянс.

— А что такое «мезалянс»? И почему не женится? — тут же поинтересовалась рыжая.

— Мезальянс — это неравный брак. Ла не может жениться на Лу. Свадьба с Ло еще возможна, но их дети не станут полноценными наследниками. Им могут достаться средства, но не статус и положение в обществе. Хотя мечтать о подобном союзе Ло никто не мешает.

— Как сложно? И зачем это надо? — Мика, перевернув пирожки, снова повернулась к другим девушкам. — Все потому, что у Лу мало денег? Как у нас.

— Нет. Не из-за денег. Из-за чистоты крови. Ты вообще что-нибудь знаешь об аристократии? — спросила Виола.

— Не-а. Я только до пятого класса училась, — радостно сообщила Мика. — А в армии ничего не рассказывают.

— Над каждым аристократом еще в младенчестве проводят ритуал, укрепляющий его тело и дух. И дети такого аристократа унаследуют часть его возможностей. Вот и получается, что чем чище кровь, чем больше предков в роду были укреплены подобными ритуалами, тем сильнее аристократ. Потому Гнецы такие выносливые, а Денова ловкие. Ло сильнее Лу, а Ла сильнее Ли. Ребенок же от Ла и Лу станет в лучшем случае Ло, то есть ослабит свой род, — пояснила Виола.

— Как-то глупо. Есть же много семей, которые все равно сильнее аристократов, и без всех этих запретов. Оборотни, например. Или Бездушные. Шатра. Тени… — Рыжая явно не понимала.

— Они все ущербны. Шатра не имеют ни малейших способностей к магии. Бездушные лишены эмоций. У Теней нарушено восприятие, и они слишком уязвимы для ментальных атак. Оборотни страдают чудовищными перепадами настроения и спонтанными превращениями в полнолуние.

— И ничего мы не страдаем, — буркнула насупившаяся Мика. — Надо только браслеты носить. Или вот сережки, как у меня.

— Да? — язвительно поинтересовалась Рикка, вклиниваясь в лекцию. — А если тебя ударить в полнолуние.

— Тоже придумала. Каким же дураком надо быть, чтобы бить оборотня. Да еще и в такое время. — Мика захлопала ресницами. — Короче, сами виноваты.

— Сами, сами, — примиряюще сказала Виола. — Но в том-то и дело, что аристократы, имея преимущества, лишены подобных недостатков. Они лучше обычных людей физически, а иногда и духовно. Ведь способности к магии и прочие таланты тоже передаются по наследству. Поэтому и нельзя Ла жениться на Лу.

— Нельзя и нельзя, — согласилась Мика. — А чего она тогда тут рычит, раз никакой свадьбы не будет? — Рыжая показала пальцем на Рикку.

— Потому что ее не просто так не будет, — огрызнулась та. — Думаешь, эта аристократка от великой любви в постель господина Гнеца залезла? Хочет она для себя чего-то: денег, положения, должности или еще какой протекции. И получит ведь, если господин Абель захочет. А нас за это по головке не погладят. Мы тут как раз для того и сидим, чтобы всякие посторонние в его постель не лазили.

— Ух ты! — восхитилась чему-то рыжая. — Получается, если вот там, — она указала пальцем наверх, в сторону жилых комнат, — была бы я, то мне денег и должность. А потом еще и спасибо от госпожи Марианны. — Мика мечтательно прикрыла глаза. Потом резко открыла обратно. — Не, все равно не хочу. Пусть Рикка этим занимается. За деньги и должность.

— Что ты сказала? — Накопившееся раздражение захлестнуло Рикку с головой. Она стала медленно подниматься.

— Стоп. — Виола встала между ними. — Рикка, ты ее не так поняла. Мика вовсе не хотела тебя обидеть. Иди к себе. Отдохни. — Ее мягкий голос успокаивал. — Пусть сегодня работа поделается без тебя. Ничего страшного не случится.

Рикка выдохнула и отвернулась. Злость ушла. Девушка медленно прошла через столовую и холл, поднялась по лестнице и, зайдя в свою комнату, заперла дверь.

— Деньги и должность, — бормотала горничная, сидя с ногами на кровати. — Да что рыжая малявка вообще понимает. Это просто работа. Хорошо сделанная работа. Ничего больше.

Рикка разрыдалась.

Они встретились в баре. Молодой небритый сероглазый шатен в форме курсанта высшей воинской академии Солиано и кряжистый мужчина с седыми висками лет сорока, одетый в серый мундир Службы безопасности летней столицы. Впрочем, учитывая, что бар был давно облюбован представителями воинских профессий, ни тот ни другой посетитель никакого удивления не вызывали.

— Добрый вечер, Дерек, — поприветствовал безопасника шатен.

— И тебе добрый вечер, Штефан, — кивнул тот.

— Достал, что я просил?

— Конечно. Но только общеизвестные факты. — Плотный конверт лег на стол.

— Разумеется. Я прекрасно знаю цену секретной информации подобного рода. И мне ведомы верноподданнические чувства, которые ты испытываешь к своему дому. — Штефан спокойно протянул руку и, взяв конверт, убрал его во внутренний карман.

— Все смеешься.

— А что мне остается? Расскажи в двух словах, что там.

— Слышал что-нибудь о проекте «Двуединый»?

— Слово вроде бы знакомое… Нет, не слышал.

— Короче. Лет тринадцать назад задумали шишки, командующие нашим домом, взять и пересадить боевые навыки от мастеров обычным людям. Чтобы, значит, получить крутую армию без затрат на обучение.

— Погоди, но такое же считалось невозможным? Перенос и освоение даже пары приемов едва ли не сложнее, чем обучение им, — не удержался Штефан.

— А оно и сейчас считается невозможным, — кивнул его собеседник. — Только придумали яйцеголовые какой-то хитрый способ. Выковыривать умения так, что донор мрет, да вставлять их в головы детишкам лет пяти-шести. И не бесконечно, а всего четыре-пять копий. Тогда вроде детишки умения хорошо усваивают, потому как не забита их голова всяким хламом. Они бы, может, и новорожденных под это дело подтянули, но мозги нужны самостоятельные, чтобы принять все то, что в них пихают. Потому на таких мальцах и сошлись — ни туда ни сюда которые. И почти получилось все это дело. Во всяком случае, результаты были такими хорошими, что несколько заявлений о перспективах уже прозвучало. Неофициальных и не очень громких, но все же. Вот тогда наш главнокомандующий и отправил под такую обработку своего наследника.

— Абеля, — пробормотал Штефан. — Интересно, не жаль ему сына было?

— Так риск минимален. Вроде все уже на мази. Опять-таки протянешь годик, и он уже слишком взрослым станет. А политические дивиденды ой-ой-ой какие были.

— Да, такое вполне возможно.

— Ну так вот. Спустя несколько месяцев и повыплывало потихоньку то, что раньше не замечали. Недоглядели чего-то, и вместе с навыками пришла в головы ребятам гадость всякая — эмоции чужие или еще что. Там в бумагах несколько версий описано, но мне больше нравится та, которая говорит, что весь этот мусор нужен был для связывания навыков боя воедино, и без него они в кучку не собирались и работать отказывались. Короче, поехала крыша у детей. У всех. Только у кого-то раньше, у кого-то позже. Проект прикрыли, а информацию о нем не засекретили, просто забросали другими новостями по-тихому. Один сын главнокомандующего и пережил это. Если можно так выразиться.

— А почему он? Самый везучий? Не мог кто-то еще выжить? — заинтересовался Штефан.

— Насчет выжить не знаю. А почему он? Так это просто. Знания ему пересаживал самый главный мозгоправ. Он же и наблюдал за мальчишкой постоянно. Слепок брали тоже не абы какой. Все лучшее. Вот крыша и протекла не так сильно, как у остальных.

— Но все же протекла.

— Ага. Его три года лечили, прежде чем признали вменяемым. Да и посейчас, говорят, он не совсем в порядке.

— Есть такое. Он немного странный. — Штефан с новой стороны посмотрел на чудачества Абеля. Пережить такое и остаться в своем уме. Для такого нужна немалая сила воли.

— Во-во, — прокомментировал собеседник.