ГЛАВА 13
Сильвия Стэн, мастер боевых искусств
Сильвия забарабанила кулаком в дверь, собираясь разбудить высокородного соню. Гнец как пришел вчера вечером, так заперся в своей комнате и до сих пор не высовывал оттуда носа. Даже от ужина отказался. И на тренировку не явился. Прощать подобное капрал не собиралась. Сейчас она выдернет плюшевого медвежонка из его тепленькой постельки и потащит во двор заниматься тем, чем он должен. И наплевать, сколько он не спал, возясь вчера с очередным своим заклинанием.
Дверь открылась. Запах алкогольного перегара ударил капралу в нос. Перед ней предстал полуголый юноша, мрачно хлопающий красными глазами. Такого Абеля Сильвия видела впервые.
— Сейчас, — буркнул он и, оставив дверь открытой, пошатываясь удалился в ванную.
Капрал рискнула расценить подобное действие как приглашение и зашла. Комната носила следы пьянства интеллектуала: никакого погрома, только две пустые бутылки из-под вина и множество исчерканных листов на столе и под столом. Мятая рубашка висела на дверце шкафа. Непотревоженная кровать явно говорила о том, что если Гнец где-то и спал этой ночью, то не на ней точно. Сильвия приблизилась к столу и бросила взгляд на ближайший лист бумаги. Тот был украшен двумя тщательно зачеркнутыми строчками текста и несколькими мелкими пятнами от влаги. Вряд ли это было вино. Капрал поморщилась — она терпеть не могла плачущих мужчин. Брать письмо в руки, чтобы разобрать написанное, Сильвия не стала — мало ли как юноша воспримет подобное вмешательство в его личную жизнь.
Из душа Абель появился спустя пять минут. Никаких особенных изменений в его облике не произошло. Разве что волосы стали мокрыми.
— Я готов. — Голос его был достаточно трезвым.
— Ну если действительно готов, то вперед. — Сильвия решила учесть сопутствующие обстоятельства и не придираться к нему за сегодняшнее опоздание.
Может, Гнец и ревел ночью, как девчонка, но на тренировке его переполняла исключительно злость. Впрочем, ни груши для битья, ни прочих снарядов капралу было не жаль. Пусть лучше юноша выпустит пар здесь, чем будет срываться на окружающих. Интересно, что же так зацепило вечно расслабленного медвежонка?
— Не хотите устроить спарринг, капрал? — Гнец, выпустив пар, выглядел более спокойным, чем раньше. Хотя, учитывая его предложение, это явно была не более чем видимость.
— А не рановато тебе со мной связываться? Может, лучше Виолу позовем в качестве подходящего противника? — Сильвия попробовала задеть его, желая оценить реакцию.
— Мне бы хотелось сразиться именно с вами. — Он остался спокоен. — А для уравнивания шансов установим запрет на использование внутренней энергии. Только обычное физическое воздействие.
— Тогда уж и руки связать. — Капрал до сих пор не могла привыкнуть к его манере обращаться к ней на «вы». Надо же такое придумать — выкать простолюдинке.
— Думаю, такие крайности необязательны.
— А я думаю, что ты зачем-то хочешь заняться мазохизмом. Или не понимаешь, чем моя четвертая ступень отличается от твоей первой. Но первое более вероятно. На что ты надеешься? На физическое здоровье Ла?
— Какая разница? Или вы меня боитесь? А может, себя? — Гнец усмехнулся. Именно усмехнулся, язвительно и цинично. Как Марианна. И Сильвия впервые заметила семейное сходство между братом и сестрой.
— Как хочешь. — Капрал пожала плечами. — Но учти, ты просил именно спарринг, а не показать тебе пару приемов.
— Разумеется.
Они встали друг напротив друга. Сильвия усмехнулась и сложила руки за спиной, приглашая юношу атаковать. Гнец напал, впрочем, довольно бездарно, тут же напоровшись на удар ногой. Капрал вздохнула и принялась планомерно избивать своего противника. Это была глупая схватка — слишком велика разница в их мастерстве. И хотя Сильвия щадила юношу, не работая в полную силу и практически не пользуясь руками, тот неизменно проигрывал, пропуская удар за ударом. Проигрывал, но не сдавался, с каким-то идиотским упорством зарабатывая синяк за синяком. Наконец Сильвии надоело, и она сшибла Абеля с ног, приземлившись на него сверху и зафиксировав руки. Физическая сила тренированного бойца все еще превосходила таковую типичного расслабленного курсанта, даже если тот и был Ла, позволяя капралу чувствовать себя в относительной безопасности, удерживая Гнеца.
— Может, хватит? — Сильвия наклонилась, заглядывая юноше в глаза.
В его глазах что-то мелькнуло, и Абель рванулся вверх, клацнув зубами в непосредственной близости от горла капрала — та едва успела отдернуться. Сильвия сильно ударила юношу в скулу, надеясь, что боль отрезвит его.
— Да, пожалуй, хватит. — Гнец расслабился.
Сильвия поднялась. Она чувствовала себя идиоткой, наблюдая, как Абель встает и неспешно отряхивается с обычным своим добродушно расслабленным выражением на лице. Интересно, это было то самое безумие его больной психики, про которую столько говорят, или что-то иное?
— Тренировка окончена. — Капрал отвернулась, не желая больше смотреть во вновь ставшие безмятежными серые глаза.
Ла Абель Гнец
Я глянул на себя в зеркало. На этот раз вид собственного лица вместо злости вызвал удовлетворение. Левая скула стремительно опухала. Все-таки тяжелая рука у капрала — хоть не сломала ничего, и то радость. Возможно, совершенный поступок и был глупым, но я был счастлив, заставив ее воспринимать меня всерьез. Пусть даже на мгновение. Кроме того, тренировка прекрасно помогла мне, заставив окончательно усмирить эмоции. Хотя если я не хочу щеголять на занятиях крупным синяком, а то и заплывшим глазом, необходимо по дороге в академию заглянуть к целителю. К счастью, для его посещения даже выезжать пораньше не требуется — все равно лечение подобной мелочи больше пяти минут не займет. Я и сам знал несколько целебных заклятий, но ни одно из них не подходило для лечения синяков.
В дверь постучали.
— Открыто, — громко крикнул я. Единственным минусом заклятий звукоизоляции является необходимость орать, когда ты хочешь быть услышанным на той стороне. Хорошо еще мне комнату пологом тишины не обтянули. А могли бы. С армейской непосредственностью моих родственников.
— Господин Абель, я пришла позвать вас к завтраку. — Рикка вошла в комнату и остановилась у самого порога, сложив руки на переднике. Прямо образец горничной.
— Спасибо. — Вежливые слова выходили у меня сами собой. Так что польза от драки с капралом была налицо. — Мне хочется побыть одному. Принеси завтрак сюда.
— Как скажете, господин Абель. — Рикка удалилась.
Ага, если бы. Как я скажу и начальство подтвердит — вот более точно. Рикка такая же чужая мне, как и все остальные, живущие в доме. Будь здесь Штефан, я бы спустился к завтраку, вместо того чтобы сидеть в своей комнате. Но его нет, и мне не хочется видеть этих женщин, которые лгут в глаза, уверяя в своей верности. Но пока вопрос о моих служащих решают другие, ничего не изменится.
На этот раз горничные появились вдвоем. Расставили блюда на моем письменном столе, аккуратно разобрав все то, что его захламляло, и, ничего не говоря, покинули комнату. Покосившись на овощной салат, составлявший мой ежеутренний рацион, я потянулся к письмам. Стоило пару дней не интересоваться ими, как обычно пустой серебряный поднос обзавелся сразу несколькими.
Еженедельное послание от мамы — она как-то умудрялась не повторяться, вопрошая про одни и те же вещи, вроде моего здоровья и успеваемости в учебе. Мне же приходилось изрядно напрягаться, чтобы отправляемые с той же частотой ответные письма не выглядели написанными по шаблону. Конверт с проставленным на нем именем Мари я отложил в сторону — новости из дома лучше читать на десерт. Аврелия Томбсмит желала знать, когда же я нанесу ей обещанный визит. Идти совершенно не хотелось. Вообще любая мысль о женской компании вызывала у меня отторжение. Но обещания надо выполнять, и я решил закрыть этот вопрос сегодня. Все равно за несколько дней мое душевное состояние вряд ли изменится. А вот письмо от Службы безопасности академии меня удивило самим фактом своего наличия.
Я осторожно вскрыл конверт и внимательно изучил два вложенных в него листка. Остановился, лишь перечитав их трижды в поиске второго и третьего смысла. Сокол, Сокол, ну почему ты лишь поставил свой автограф в лежащем передо мной послании, позволив писать его какому-то канцеляристу? Я очень хотел увидеть твой почерк. Хотя и вряд ли бы разглядел в нем что-либо сверх того, что пожелал показать директор службы безопасности. Мне тонко намекнули о готовности беречь мои секреты, но лишь в рамках разумного. Я не сомневался, что Сокол имел какие-то пожелания, но не спешил их высказывать. Оставалось лишь надеяться на их необременительность. По крайней мере, предложение, сделанное Штефану относительно нас с Крисом, позволяло считать Гнешека если не союзником, то не врагом точно.
Наконец я вернулся к письму сестры. И, прочитав его, выругался. Мари сожалела о том образе жизни, что я веду, и сопутствующих ему расходах. Мне предлагалось тщательно пересмотреть необходимость всех покупок. Более того, словно издеваясь, она предлагала направлять список с пожеланиями ей, чтобы бухгалтер мог рассмотреть целесообразность трат. Но хуже всего было урезание личных денег вдвое. Последнее почти лишало меня возможности откладывать золото на собственные нужды. В конце письма Мари сообщала, что обязательно навестит меня вместе с Ивейной на новогодних каникулах, привезя дорогой подарок. Кнут и пряник в исполнении сестрички.
Зря я решил читать письма именно сегодня. Стерпеть ее выходки в другой день было бы проще. Стерпеть, улыбнуться, согласиться с сестрой и искать дальше способы действовать в обход семьи. Но для подобного нужна холодная голова, которой я не имел. И не хотел иметь. Хотя и мог бы использовать свои способности отключения эмоций. Вместо этого я собирался совершить глупость. Скорее всего, я пожалею, но мне очень хотелось огрызнуться. Цапнуть сестру в ответ. Больно цапнуть. Я освободил место на столе, взял чистый лист бумаги и начал писать: «Здравствуй, мама».
Ли Кристина Денова
— Абель, ты чего сегодня такой задумчивый? Прямо сам на себя непохож. — Кристина пересела ближе к Гнецу, согнав брата с его стула.
— Разве? — удивился юноша. — По-моему, все как всегда.
— У тебя выражение лица сосредоточенное. А не расслабленное, как обычно. И ты все время молчишь. Кроме «привет», за пару лекций ни слова не сказал. — Кристина торжествующе улыбнулась, гордясь проявленной наблюдательностью. — Рассказывай, о чем задумался.
— О всяких глупостях. — Абель поморщился. — Мелисанда предпочла мне другого мужчину.
— Не может быть! — выдохнул Кристофер. — Когда дуэль?
— Не будет дуэли, — тихо сказал Гнец.
— Почему? — только и смог спросить глупо хлопающий глазами Крис.
Кристина раздраженно посмотрела на брата. Ему бы только драться. Неужели он не понимает, что Абель не мастер боевых искусств. Проиграть на дуэли из-за девушки еще хуже, чем совсем не сражаться.
— Потому, что она так хотела. — Гнец по-прежнему говорил тихо, словно для себя одного.
Кристофер выглядел донельзя удивленным. Штефан откинулся на спинку стула и стал что-то насвистывать, глядя в совершенно другую сторону. Даже Марта отвела глаза. Кристина внезапно почувствовала себя неуютно. Ей показалось, что именно она виновата в состоянии Абеля. Она знала, что рано или поздно ему придется расстаться с Мелисандой, но никогда не представляла, что это будет для него так тяжело.
— Ты не хочешь вернуть ее? — Кристина сама не знала, почему задала такой провокационный вопрос.
— Хочу. Но не буду.
— Почему? — Уже произнеся вопрос, она поняла, что он звучит так же глупо, как и заданный братом.
— Это ее выбор. И я собираюсь дать ей возможность им воспользоваться. Не хочу быть похожим на свою родню.
— Так что же ты собираешься делать? — непонимающе спросил Кристофер.
— Жить без нее. Я придумаю, куда потратить появившееся свободное время. — Абель попытался казаться беззаботным.
— А можно мы тоже поучаствуем? — поддержала его легкомысленный тон Кристина. — Приходи к нам завтра в гости. Как раз обсудим.
— Эй, эй! — воскликнул Кристофер. — Почему завтра? Я как раз обещал Ладе прогуляться вместе с ней.
— Вот и иди, — ласково напутствовала брата Кристина. — Мы же не виноваты, что ты предпочитаешь «прогуливаться» с ней с утра и до… следующего утра.
— Ну я, наверное, мог бы задержаться, — неуверенно выдавил из себя тот.
— Никто не требует от тебя таких жертв, братец. Мы и вдвоем с Абелем отлично проведем время. Правда, Абель?
— Конечно, — со вздохом подтвердил Гнец.
Превратившись в обычную перепалку между Крисом и Крис, разговор так больше и не вернулся к своей первоначальной теме.
Ла Абель Гнец
Обычные ежедневные занятия в академии оказали на меня явно положительное воздействие. Они стали той рутиной, которая помогла мне упорядочить собственное мышление, практически вернуться к норме. Настолько, что даже захотелось вернуть назад письмо, которое я написал матери. К сожалению, было уже поздно пытаться что-либо сделать — почтовое отделение в Солиано работало слишком хорошо.
Нанятая карета доставила меня на Ясеневую аллею — большинство центральных улиц Солиано имело «древесные» или «цветочные» названия. Мне оставалось нанести сегодня один визит, и можно будет отправляться домой. За последние дни я слишком мало спал. И хотя мое тело могло выдержать еще как минимум такой же период бодрствования, не подавая особых признаков усталости, но разум был с ним не согласен. Потому, еще только стуча в дверь, я уже предвкушал свое скорое отбытие.
— Добрый день, господин, — открыла мне двери седовласая горничная. — Проходите, пожалуйста. Как мне о вас доложить?
— Ла Абель Гнец. — Я постарался сразу отгородиться титулом. Мне вообще не хотелось задерживаться здесь дольше необходимого.
Служанка поклонилась мне в пояс, и я тут же пожалел о своих намерениях. Женщина ничем не провинилась передо мной, и не стоило заставлять ее поступать подобным образом лишь из-за нежелания общаться с ее хозяйкой. Но извиняться я все же не стал. Горничная провела меня в гостиную и оставила одного.
Аврелия вышла ко мне только через полчаса, когда я уже подумывал отправиться на поиски кого-нибудь из прислуги с целью попрощаться. В красном платье, непрозрачная материя которого начиналась в нижней части ее груди и заканчивалась на середине бедер, с пышной гривой вьющихся каштановых волос, падающих на обнаженные плечи, она была чудо как хороша. Наверное, другие мужчины за один только ее вид были готовы простить получасовое ожидание. Проняло даже меня, только полчаса назад не желавшего иметь с женским полом ничего общего. Проняло так, что задрожали пальцы. К счастью, я сидел достаточно далеко, чтобы она это заметила.
— Доброго дня, Ла Абель. Как прекрасно, что вы посетили меня. А то я уже отчаялась дождаться вашего визита. — Она опустилась в кресло напротив меня, закинув ногу на ногу.
Ее юбка от такого движения собралась складками и поднялась выше, обнажая бедра Аврелии почти полностью. Разделявший нас столик словно специально был ниже кресел и абсолютно не мешал обзору. Девушка чуть поерзала, устраиваясь в кресле, и юбка поднялась еще на пару сантиметров. Я внезапно понял, что пялюсь на ее бедра. И только на них, хотя еще утром страдал по совсем другой женщине. Мне стало стыдно.
— Должен же я был выполнить свое обещание посетить вас. — Я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более равнодушно. — К сожалению, дела не позволили мне прибыть раньше.
— Нам, женщинам, всегда приходится мириться с тем, что дела у мужчин на первом месте. Но раз уж вы наконец здесь, то могу я надеяться стать вашим самым главным делом? Хотя бы на несколько ближайших часов. — Она подмигнула мне.
Во рту пересохло, сердце застучало так часто, что его удары стали эхом отдаваться в ушах. Я упорно пытался придать лицу невозмутимое выражение, но не был уверен, что получилось. Несколько часов в ее обществе, когда меня бросает то в жар, то в холод, были бы пыткой.
— Я не уверен. Мне вскоре надо будет уезжать. — Мой голос был хрипл и тих. Она явно заметила происходящее со мной, так как ее улыбка стала шире.
— Только приехали и уже спешите обратно? Ла Абель, не выставляйте меня нерадушной хозяйкой. Что станет с моей репутацией, когда люди узнают о том, как быстро вы меня покинули. Ведь еще не прошло и часа.
— Из которых полчаса прошли в ожидании. — Упрек был довольно груб. Но я ощущал какую-то внутреннюю потребность защититься, и слова сорвались с моих губ, прежде чем были обдуманы.
— Моя задержка вас так расстроила? — Она перестала улыбаться, и ее лицо приняло сожалеющее выражение. — Простите меня, Ла Абель. Я, бедная провинциалка, не привыкла встречать кого-то столь важного в своем доме. Позвольте мне искупить вину оказанным вниманием.
Глаза Аврелии стали просящими. Она сложила ладони вместе и прижала их к груди в молящем жесте, придвинувшись на самый край кресла. Проклятая красная юбка, зацепившись за ткань сиденья, собралась еще сильнее, задираясь все выше. То, к чему прикипел мой взгляд, было уже не бедрами.
— Прошу вас, Ла Абель!
— Э, мгэм, м-да… — Лишь пару секунд спустя я понял, что только что согласился сам не знаю с чем.
— Благодарю вас! — Она снова заулыбалась и, опустив руки, сдвинулась обратно в нормальное положение.
Однако мне это не сильно помогло. Я все смотрел на ее бедра в надежде, что только что произошедшее с ее юбкой повторится. Девушка каким-то образом влияла на меня, путая мысли и заставляя реагировать так, как ей было надо. Я спешно заблокировал часть эмоций, запретив себе испытывать восхищение, обожание и радость. В обычной ситуации подобное только мешало любому общению, делая мое восприятие окружающего ущербным, но сейчас должно было помочь. Легкая неадекватность в разговоре — небольшая цена за возможность сам разговор вести.
— Раз уж вы больше не спешите, то я могу устроить небольшую экскурсию по дому. — Она поменяла положение ног, теперь закинув левую на правую, и я понял, что блокировка эмоций не помогла. Аврелия воздействовала на меня на каком-то ином уровне, который мне пока не удалось определить. А полная блокировка эмоций была ничуть не лучше бегства. Даже хуже. Так как позволяла ей оценить мои способности.
— Пусть будет экскурсия, — выдавил я. Пусть будет все, что угодно, лишь бы оно позволило взять паузу в разговоре и успокоить разбушевавшиеся чувства.
— Правда, тут не так уж много комнат. Особо и показывать нечего. — Она и не подумала встать. — Ванная, спальня, библиотека. В последней есть большой стол. Впрочем, этот тоже ничего. — Аврелия поставила свои ножки на столик, заставив меня переключить внимание с ее бедер на лодыжки.
Я понял, что проиграл. Вторая здравая мысль в моей голове за все время с того момента, как хозяйка предстала передо мной в своем наряде. Оставалось признать поражение вслух. Иначе вскоре она заставит меня сделать… Я не знал, что именно, и боялся узнать.
— Вы правы, Аврелия, действительно прекрасный столик. — Мой голос дрожал. — И у вас прекрасные ноги. Давайте закончим игру. Прошу вас. — Вопреки моим пожеланиям, последние слова прозвучали едва ли не умоляюще.
— А зачем? Эта игра ведь такая интересная. — В ее голосе проскользнуло веселье.
— Я слишком плохо в нее играю. Боюсь, мне придется бежать от вас, если вы не прекратите.
— Неужели я столь некрасива? Или вас пугает мой напор? Хотите взять инициативу в свои руки? Если таково ваше желание, то я готова. — Она вытянула ноги поверх столика, почти достав до меня каблучками своих туфелек.
Я сделал несколько глубоких вдохов и постарался унять сердцебиение. Как ни странно, Аврелия не мешала, лишь наблюдая с улыбкой за моими действиями. Полминуты спустя мне стало немного легче.
— Зачем вы так делаете? — рискнул спросить я.
— Разве вам не нравится? — Она захлопала ресницами.
— Мм. Не очень. — Мои слова прозвучали неуверенно, и Аврелия засмеялась. — Хорошо, это было нервирующе, — поправился я.
— Многим нравится, — все еще улыбаясь, сказала она. — И вы, кажется, не исключение. Примете мое предложение?
— Какое? — растерялся я.
— Про экскурсию, библиотеку и стол. Или предпочитаете что-то более традиционное? — Она провела по губам кончиком языка, и мое сердце снова затрепыхалось.
— Только если вы ответите на вопрос — зачем?
— О? Я думала, вы достаточно взрослый для того, чтобы знать такие вещи? — Аврелия пыталась изобразить серьезность, но глаза выдавали ее веселье. Она просто издевалась надо мной все время, оставаясь в границах дозволенного приличиями.
— Я имел в виду, зачем это вам? Хотелось бы услышать честный ответ.
— Вам ведь, наверное, множество раз говорили, какой вы умный и обаятельный? — Девушка склонила голову набок и стала накручивать на палец один из своих локонов.
— Честный ответ. — Мне пришлось повториться. Я не помнил, чтобы меня кто-то хоть раз называл обаятельным.
— Я абсолютно честна. — Она сделала вид, что обижается. — Но если вы не хотите мне верить, то пусть будет так. Допустим, вы не умны и не обладаете ни каплей обаяния. Что еще? Фигура? Она у вас оставляет желать лучшего.
Я непроизвольно покосился на свой животик, сильно уменьшившийся благодаря издевательствам капрала Стэн, но все еще заметный.
— Подвигами на любовном фронте похвастать тоже не можете, — продолжала расписывать мои «достоинства» Аврелия. — И, если судить по нарядам вашей пассии, не особо щедры. В общем, ничего примечательного в вас нет, Ла Абель. Так что остается всего одна причина для объяснения моего интереса к вам. — Девушка замолчала.
— Какая? — Я задал вопрос, которого она очевидно ждала.
— Я влюбилась, — выдохнула Аврелия, глядя на меня большими печальными глазами.
Я ошарашенно смотрел в эти глаза, пока в уголке одного из них не блеснула слезинка. Девушка всхлипнула, потом еще раз. И еще. В моей голове вертелся какой-то чудовищный круговорот мыслей, не позволяя сориентироваться в творящемся безумии. Вдруг очередной ее всхлип перешел в хихиканье, затем в смех и наконец в хохот. Она хохотала, утирая руками льющиеся из глаз слезы. Не желая больше выдерживать подобное издевательство, я встал.
— До свидания, Ло Аврелия. Не имею больше желания задерживаться в вашем гостеприимном доме. — Я направился к выходу.
— Ну простите меня, Ла Абель, простите, — простонала она сквозь смех. — Хотите, я перед вами на колени встану. В библиотеке.
Я, не останавливаясь, проследовал в прихожую. И только оказавшись там, понял, что не знаю, куда прислуга убрала мою верхнюю одежду. К счастью, Аврелия последовала за мной, а не осталась в гостиной. Возвращаться туда я точно не собирался.
— Ло Аврелия, не могли бы вы приказать прислуге подать мои вещи.
— Ну прошу вас, не спешите покидать меня. — Произнося свою просьбу, она тем не менее сделала жест рукой, по которому горничная поспешила за моим плащом. — Я готова принести вам множество извинений! В любой форме! Не только словесной.
— Может быть, в другой раз.
— О, пусть он побыстрее настанет. Вас ведь все равно будет преследовать половина девушек академии, стараясь стать вашей новой любовницей. Так почему не я? Клянусь, что в следующий визит весело будет не только мне.
— С чего вы решили, что мне нужна «новая» любовница? — Ее фраза зацепилась за мое затуманенное сознание, не дав сразу распрощаться.
— То, что вы расстались со своей пассией, сегодня обсуждала половина академии. Вы не знали?
— Не знал. Но это неважно. До свидания, Ло Аврелия.
— До свидания, Ла Абель. Посетите меня еще раз, прошу вас. Я исправлюсь и буду примерной девочкой.
— Я подумаю. — Наконец мне удалось шагнуть за порог.
— Может, вам вызвать карету? — крикнула мне вслед не спешащая закрывать дверь Аврелия.
— Спасибо, не надо! — Я постарался оставить между нею и мной как можно большее расстояние. И как можно быстрее. Вызвать карету можно было и позже. Из какого-нибудь другого места.
Прогулка до дома не отняла у меня много времени. И не принесла ни спокойствия, ни разумных мыслей. Только что обретенное душевное равновесие было разбито Аврелией вдребезги. Происходящее со мной сегодня было несравнимо сильнее испытываемого пару месяцев назад, когда я только прибыл в Солиано. Необходимо было разработать способ бороться с подобным влиянием, прежде чем мы снова встретимся с ней. Внезапно вспомнилось, как она сползает с кресла, как задирается ее юбка, как… Я помотал головой, избавляясь от наваждения.
Придя домой, сбросил одежду в прихожей, поздоровался с встречавшими меня горничными и уединился у себя в комнате. Следующие пять часов были бездарно потрачены на безуспешные попытки составления делового письма и созерцания формулы последнего разбираемого мною заклятия. В конце концов, поймав себя на разглядывании темноты за окном, я уничтожил лишние бумаги и, раздевшись, забрался в кровать.
Сон не шел. Мой расфокусированный взгляд ползал по потолку, прослеживая ставшие видимыми нити защитных заклятий. Не знаю, сколько времени потратил на такое абсолютно бессмысленное занятие, пока меня не отвлек звук открывающейся двери.
— Малый свет, — вздохнул я, желая видеть своего посетителя.
Командные слова активировали соответствующее заклятие. От узора на потолке разлился слабый желтоватый свет, превращая темноту комнаты в мягкий полумрак и позволяя разглядеть Рикку, одетую во что-то полупрозрачное вместо ее привычного наряда. Только ее мне сейчас не хватало — женщины словно сговорились лишить меня последних остатков здравомыслия, представая в подобном виде.
— Зачем? — устало простонал я.
Прежде чем ответить, она подошла к кровати и села на ее край. Выражение ее лица было серьезно и внимательно. Рикка не улыбалась, не хихикала и не подмигивала. Если бы не это, то я бы сорвался.
— Чтобы вы перестали прятаться в своей комнате и игнорировать ужин. — Она скользнула под мое одеяло. — И еще вы мне нравитесь.
— Давай, я пообещаю ужинать вовремя, и ты оставишь меня в покое. — Надежды на ее согласие у меня не было, но попытаться стоило. Все равно ничего другого в голову не лезло.
— Нет, — выдохнула Рикка мне в ухо. — Просто расслабьтесь. — Она поцеловала меня в плечо и шею. — И выключите свет.
— Темнота, — вздохнул я.
Свет погас. Я собирался выдержать то, что должно было произойти. Рикка хотя бы не издевалась над моим восприятием.
Девушка нырнула под одеяло с головой, медленно целуя мою грудь, живот, опускаясь все ниже и ниже. Прикосновения ее губ и волос были столь приятны, что впервые за весь день я действительно расслабился. И заснул.
В дверь вежливо постучали.
— Войдите, — крикнула Марианна, не отрывая голову от бумаг.
Ее старший помощник, рыцарь Унцо Веермах, вошел в дверь и встал перед своей начальницей по стойке «смирно».
— Лорд-командор, диспетчерская получила запрос на посадку, — доложил он. — Прибывает «Милость Императора» с генералом Радомирой Гнец на борту.
— Проклятье! — выругалась Марианна. — Какие демоны принесли сюда матушку без предупреждения?
— Не могу знать, лорд-командор! — ответствовал Унцо.
— Займись приемом гостей. И подготовь комнату матери. — Марианна схватила висящий на спинке стула китель и быстрым шагом покинула кабинет, одеваясь уже на ходу.
Когда мать спустилась по трапу, дочь уже встречала ее внизу с радостной улыбкой.
— Мари, девочка моя, как я счастлива тебя видеть. — Радомира обняла дочь.
— Я тоже тебе рада, мама.
Стоя рядом, они скорее походили на двух сестер. Немногим выше среднего роста, фигуристые, русоволосые. В почти одинаковой форме — разве что нашивки различались.
— Какими судьбами к нам? — поинтересовалась Марианна.
— Хотела увидеть свою дочь. — Радомира отдала небольшой саквояж услужливо подскочившему Унцо. — Ты ведь совсем ко мне не заглядываешь.
— Дела, дела. Ты сама прекрасно все понимаешь. — Марианна пожала плечами. — Я-то не генерал, чтобы бросить всю работу на подчиненных.
Женщины дружно засмеялись незамысловатой шутке.
— Пойдем, мама. Там уже должны приготовить комнаты для тебя. Сходишь в душ, расслабишься, а мой повар как раз закончит с обедом. Там и побеседуем. Ведь ничего срочного у тебя нет?
— Конечно, нет. Я просто так заскочила. На тебя поглядеть. Об Абеле поболтать. Письма — совсем не то.
— Да я тоже, кроме писем, ничего от него не получаю.
— Ты, по крайней мере, собираешься к нему на новогодние праздники. А я о твоем будущем визите первый раз узнала из его последнего письма. — Радомира бросила на дочь недовольный взгляд.
— Все вопросы к отцу, — поспешила откреститься Марианна. — Я еду, потому что захотела проведать брата. Если отец тебя не пускает к нему, то не обвиняй меня, пожалуйста.
— Я не обвиняю. Просто мне грустно оттого, что я не увижу своего малыша до самого лета. Всего два месяца прошло, а я уже так соскучилась.
Марианна не стала напоминать, что обычно мать бывала дома раз в три-четыре месяца и раньше так сильно соскучиться почему-то не успевала.
— Что еще пишет братик? — перевела разговор на более нейтральную тему девушка.
Мать могла говорить об Абеле часами, расписывая его среднестатистические успехи как нечто гениальное. Но, во всяком случае, обсуждая его достижения, она не вспоминала о вселенской несправедливости, разделившей ее с любимым сыночком.
— Пишет, что ты урезала ему карманные деньги и требуешь утверждать покупку одежды у твоего бухгалтера. Не расскажешь зачем? Он из-за нехватки золота последний прием пропустил — не смог забрать заказанный костюм.
Такого от брата Марианна не ожидала. На ее памяти, он жаловался матери едва ли не впервые.
— У него скоро брак с Денова. Абелю стоит научиться разумно распределять свои средства. Мой бухгалтер помог бы ему с правильной оценкой необходимости тех или иных покупок. — Оправдание было достаточно слабым, но Мари была не готова к этому разговору.
— Бухгалтер прекрасно может делать свою работу, ориентируясь на уже сделанные мальчиком покупки. Если же нет, то тебе стоит его сменить. Урезать же ребенка в тратах подобным образом — дикость. Не верю, что Абель такой уж транжира. Давай после обеда рассмотрим список его расходов — определимся с разумностью подобного шага. Впрочем, я уже выслала ему некоторую сумму денег. А то с вами малыш и на новогодний бал в уже ранее надетом костюме пойдет.
— Как скажешь, мама. — Крыть Марианне было нечем.
— И еще, Мари. Как там продвигается дело с поиском нанимателя тех хулиганов, которые на Абеля напали?
— Продвигается. У меня работают маги, а не волшебники, способные сотворить чудо щелчком пальцев. Ну чего ты хочешь? Всего две недели прошло.
— Две с половиной. Вполне достаточный срок для получения результатов по столь важному вопросу. Если твои люди не справляются, то, может, стоит задействовать моих? Они специалисты, а не прислуга, и сомневаюсь, что против их использования у твоего отца найдутся возражения.
— Мама, передавать дело посередине от одних людей другим — просто потеря времени.
— Ладно, Мари. Но если еще через пару недель не будет никаких результатов, то я подключу своих специалистов. Кстати, мне бы хотелось получить шкуру этого негодяя в неповрежденном виде. Набью из него чучело.
— Оригинальная идея.
— Да ничего оригинального. Один мой друг поступал подобным образом, но я никогда его не понимала. Пока не обзавелась детьми. Тебе, кстати, будущее чучело не нужно?
— Нет, мам. Спасибо.
— Жаль. Боюсь, Александро не оценит, когда я поставлю его дома. Одно время думала подарить чучело Абелю, но у мальчика тонкая душевная организация — подобные вещи не для него. Не выкидывать, в самом же деле.
— Поставь в штабе. Для устрашения подчиненных, — предложила Марианна. — Мы пришли. Вот твои комнаты.
— Хорошо, Мари. Пришли кого-нибудь предупредить об обеде.
— Обязательно.
Марианна подождала, пока дверь за матерью закроется, и только тогда пошла по коридору в обратном направлении. «Вот ведь мелкий поганец — огрызаться вздумал, — думала она. — Если бы еще и мать не втягивал. Когда, ну когда ты станешь хоть чуточку самостоятельным, Абель?» Ей приходилось признать, что, вне зависимости от методов воздействия, зацепил ее братик крепко. Его расходы придется вернуть на прежний уровень. Да еще и срочно искать козла отпущения на роль устроителя засады. С мамой шутки плохи.
