ГЛАВА 16

Я со злостью одарила запертую дверь последним вялым пинком и устало опустилась на пол, прислонившись спиной к стене. Синие с белой каймой крылья распластались по пушистому бордовому ковру, оттягивая плечи, но у меня не было ни малейшего желания сложить их как-то поудобнее или же сменить ипостась. Первоначальная ярость, жгучее желание выбраться на волю из шикарной тюрьмы, в которую нас с Вильей заперли, сменились какой-то апатией. Димеритовые друзы, врезанные, скорее всего, прямо в стены, не давали воспользоваться магией, а добротная дверь, равно как и стены, была способна выдержать не только айранита, но и разъяренного дракона.

Вилька, сидевшая у дальней стены комнаты, пока я честно пыталась выбить дверь, увидела, что я уже успокоилась, подошла ко мне и присела рядом на корточки. Я взглянула на нее сквозь спутанную челку и вдруг уткнулась в ее плечо, тихо хлюпая носом. Подруга осторожно обняла меня, гладя по волосам узкой ладонью, не говоря ни слова, а я просто выплакивала ей свое отчаяние.

Нам не успеть предупредить айранитов, драконы попросту сметут их. Конечно, аватары успеют выставить первые заслоны – Данте не зря является Ведущим Крыла, он сумеет организовать оборону, но что потом?

– Виль, что нам делать? – всхлипнула я, безуспешно пытаясь нащупать в кармане штанов хоть какое-то подобие носового платка.

– Ничего, Ев, – тихо ответила Вилья, прижимая меня к себе и укачивая, как маленького ребенка, который боится темноты. – Не думаю, что мы можем сделать хоть что-нибудь. Сейчас от нас уже ничего не зависит…

– Как же так?..– Я отодвинулась от подруги и оглядела комнату в поисках своей сумы – я бросила ее здесь, когда выбегала вслед за Аранвейном.

Сума нашлась довольно быстро – на полу у кровати. Пришлось встать и, подняв ее с ковра, вытряхивать на пол все содержимое. Вилька некоторое время озадаченно наблюдала, как я роюсь в куче барахла, разгребая в разные стороны ворох одежды, книги, мешочки с травами и прочие разнообразные мелочи.

– Ев, ты что делаешь? – ненавязчиво поинтересовалась подруга, вероятно полагая, что подобная тараканья деятельность у меня прорезалась исключительно из-за нервного потрясения.

– Ищу, – кратко ответила я, не вдаваясь в подробности и продолжая перебирать небольшие пузырьки из темного стекла.

– Что ищешь-то? – теряя терпение, уточнила Вилька, подходя ко мне ближе и переступая через одежду и книги, разбросанные по полу.

– Виль, ты Метарино зелье помнишь, которым мы камень разносили по пути в Андарион? – вопросом на вопрос ответила я, забрасывая ненужные и уже осмотренные вещи обратно в суму, дабы не перебирать все по второму кругу.

– Помню, конечно… – неуверенно ответила подруга, а потом схватилась за голову. – Ев, ты что, рехнулась?! Хочешь попробовать вынести эту дверь с помощью взрыва?!

– А что, вполне может сработать… – Я пожала плечами, помогая вещам перекочевывать с пола на законное место.

– Извини, солнышко, а я могу поинтересоваться: от нас-то что-нибудь в таком случае останется? – язвительно спросила Вилья, садясь рядом.

– Останется… наверное.

Вилья так и застыла. Правда, ненадолго.

Полился прочувствованный монолог на тему, что мои последние мозги потерялись еще на пути к Алатырской горе, если я собираюсь подорвать дверь, мало беспокоясь о том, что случится с теми, кто находится внутри, то бишь с нами. Я даже перестала рыться в вещах, вслушиваясь в речь Вильки и в очередной раз задумываясь о том, что в подруге гибнет смертью храбрых гениальный оратор, способный задеть за живое. Наконец она выдохлась и нормальным тоном поинтересовалась:

– Ев, а как ты думаешь, из какой преисподней вылезли те твари, что мы видели в Алатырской горе?

Из преисподней?!

В голове словно что-то щелкнуло, и все встало на свои места.

Существа со шрамами от ожогов по всему телу, с отблеском в глазах, сыплющих колючими искрами, словно в них горело адское пламя, слепая, безудержная ярость, проявляющаяся во всех действиях этих существ… Лексей Вестников рассказывал о них, мало, но все-таки рассказывал. Это рожденные в подземном огне существа, даже не рожденные, а преобразованные. Существа, вылепленные с помощью темной магии пламени из тех, кто попадал в руки подземных жителей вроде Зара. Проще говоря, в ад. Страшно подумать, кем могли быть эти твари до преобразования – человеком, эльфом или кем-то еще. Но у них должны были быть разум и душа, иначе подобное невозможно…

Призывать их могут только владеющие силой темного пламени, иначе Измененные рано или поздно выйдут из-под контроля и с легкостью обратятся вначале против своего хозяина, а потом против окружающих. И будут уничтожать до тех пор, пока сами не будут убиты. Потому что у Измененных всего лишь одна цель существования, закладываемая их создателями при «втором рождении», – убивать. Уничтожать все живое вокруг себя, оставляя за спиной безжизненные тела, которые может поглотить мрак.

Но кто в Андарионе может повелевать Измененными? У кого может быть достаточно сил, чтобы натравить тварей из темного пламени на драконье потомство? Да и зачем – чтобы уничтожить население Алатырской горы? Да нет, вряд ли – взрослым драконам Измененные не настолько опасны, но вот малышам…

Я схватилась за голову, пересказывая Вилье свои доводы и лихорадочно соображая, кто же в Андарионе может быть наделен подобной силой. То, что это кто-то из айранитов, не вызывало сомнений – перед глазами все еще стояло ухмыляющееся лицо умирающего Шайджена, который знал, для чего его отправили в Алатырскую гору, отправили с помощью магии, которая позволила обойти заслоны драконов…

– Да кому могло в голову прийти такое, а? – пробурчала Вилья, мерившая шагами комнату. – Да ведь истинного короля у айранитов нет, а Азраэл не сможет править – все-таки айраниты ждут чуда, и для них принц останется всего лишь наместником, как бы он ни старался… Как они будут обороняться-то?! Хэл рассказывала, что истинный король смог бы воспользоваться древней магией, вложенной в символы власти айранитов, а так-то у них нет шансов!

– Только если Азраэл сможет отбить нападение драконов с минимальными потерями… Тогда это приравняется к неслыханному героизму, и, как мне кажется, уже никому в Андарионе не будет нужен истинный король… – тихо пробормотала я, не доверяя собственной догадке.

Да быть не может, чтобы принц Андариона специально науськивал Измененных на Алатырскую гору с целью спровоцировать нападение на собственную страну!

Или – может?

Я вспомнила карие с прозеленью глаза айранита, в которых нет-нет да и вспыхивали золотистые искорки. Возможно ли, чтобы это было отражением частицы темного пламени, которое невесть как подчинилось принцу Андариона, жаждавшему власти?

Если бы я догадалась прощупать его с помощью магии, то знала бы ответ, но я не догадалась, даже и не предполагала, что подобное возможно. Однако одними Измененными нападение драконов отразить не удастся – этого недостаточно… Только если у Азраэла нет других способов. Природа темного пламени непонятна до сих пор, только существа вроде Зара могут свободно им владеть, не опасаясь за себя.

– Ев, надо предупредить драконов, – неожиданно серьезно сказала Вилья, останавливаясь посреди комнаты и глядя куда-то перед собой. – Ни они, ни айраниты не виноваты в том, что один-единственный жаждущий власти заполучил неслыханную силу и теперь играет ею, не задумываясь о последствиях.

– Как предупредить? – отозвалась я, закрепляя меч в наспинных ножнах поверх «корсета» так, что он удобно улегся на спине между крыльями.

– На это есть Страж, – фыркнула Вилья, подхватывая мою суму с пола и надевая ее через плечо. – Нужно только позвать.

– Зови, – скептически согласилась я, упирая руки в бока и наблюдая за подругой.

Ой зря я ей это поручила…

От какого-то странного, вибрирующего вопля полуэльфийки у меня засвербело в ушах, и я поспешно прикрыла их ладонями, но это мало помогло. Зато засов на двери с той стороны заскрежетал, выходя из пазов, и на пороге нарисовался малость встрепанный Ритан, выставивший перед собой светящуюся недобрым алым светом ладонь. Увидев Стража, Вилья поспешно закрыла рот и ласково так улыбнулась беловолосому магу, который уже опустил руку и хмуро взирал на мою подругу сверху вниз с высоты своего далеко не маленького роста.

– А я-то уж подумал, что к вам каким-то образом нежить пробралась или еще что похуже. Но раз уж вам ничего не грозит…

Ритан уже повернулся, чтобы уйти, когда Вилья остановила его возгласом:

– Ритан, если не хочешь, чтобы твой народ уничтожили, выслушай нас!

– Это угроза? – Он недобро сощурился, и глаза его превратились в изумрудную драконью зелень с узкой вертикальной черточкой зрачка.

– Это желание помочь, – поправила я, включаясь в переговоры.

– Ладно, слушаю, – милостивым тоном заявил драконий маг, прислоняясь к косяку прикрытой двери с абсолютной уверенностью в глазах, что мы не попытаемся сбежать.

Не попытаемся, конечно. Потому что знать нужно, куда бежать, а в данном случае нам необходима еще и помощь дракона. Мы с Вильей переглянулись и принялись высказывать свои предположения…

Младшая жрица Хэлириан устало приземлилась на небольшую, украшенную узорами площадку и с облегчением сложила крылья. Кажется, все в порядке – верховная жрица Алартиан недавно сообщила, что Синяя Птица достигла пределов Алатырской горы и вроде бы как ее впустили. Значит, выслушают. А насколько Хэлириан знала Еванику, то все могло и обойтись. Конечно, ведунья, ни с того ни с сего обретшая вторую ипостась айранита, – девушка крайне взбалмошная и с трудным характером, но, когда дело доходит до чего-то важного, становится серьезной, так что есть надежда, что она хоть драконов не засмеяла. С нее-то станется отколоть язвительную шуточку и перед Аранвейном…

Хэл подняла голову к рассветному небу, уже окрашивающемуся в розовые и багровые тона, и еле заметно улыбнулась. Похоже, сегодняшний день будет ярким и солнечным – как раз время, чтобы привести в порядок хранилище в Храме и наконец-то вытащить доспехи воительницы Таль из саркофага, окутанного заклятием безвременья, сохранившим броню в том же состоянии, в коем они и были тысячу лет назад. Младшая жрица усмехнулась, представив, как вытянется лицо Еваники, когда ей торжественно преподнесут вороненую кирасу аватаров, в которой сражалась ее прародительница, да еще наручи с поножами, «изукрашенные» царапинами от ударов клинков. Конечно, доспехи были очень легкие для айранитов, но Ева-то их вообще не признает, полагаясь на собственную магию. Впрочем, вряд ли ей придется их носить – так, наденет один раз и с легким сердцем сдаст обратно на хранение в Храм, если захочет, а уж в том, что Ева постарается избавиться от доспехов как можно быстрее, Хэлириан даже не сомневалась.

Тревожный, пробирающий до костей звон разлился над Андарионом, как волна прибоя. Хэл вздрогнула и посмотрела в сторону Снежного дворца, чей длинный серебряный шпиль на крыше вибрировал, издавая тягучий, высокий звук, проникающий в самое сердце. Жрица побелела и, раскрыв крылья, взмыла в небо, направляясь к дворцу и краем глаза успевая заметить, как на смотровых башнях поднимается суета, пока еще далекая от паники.

Серебряный шпиль на самой высокой башне Андариона звенит, когда враги у ворот, а в данном случае – на подлете к чаше долины, где и располагался город. Это знак для аватаров, что пора браться за оружие, готовясь отразить нападение. Выстоять те первые минуты, пока жрицы Храма с помощью своей магии не накроют город непробиваемым Щитом, который будет существовать до тех пор, пока у жриц есть силы его поддерживать. А у населения Андариона будет время организовать оборону, вооружиться и быть готовыми встретить врага, когда Щит падет.

Но если к Андариону приближаются драконы, то Щит долго не выстоит пред их мощью. Хэлириан читала в древних манускриптах, что тысячу лет назад драконы раскололи защитное заклинание всего лишь за несколько минут – аватары только-только успели вывести на охранные башни огромные арбалеты, способные сбить кого угодно, когда Щит лопнул.

Младшая жрица обогнула одну из башен, подлетая к Снежному дворцу. Мимо нее пролетели три аватара, уже в полном боевом облачении, направлявшиеся к границе гор, где уже выстраивалась цепочка Крыла, готовая встретить врага. У Темного Крова мельтешили айраниты, устанавливавшие огромные арбалеты прямо на площадках, а над Храмом разливалось еле заметное зеленоватое сияние – значит, жрицы уже собираются в центральном зале, где находится особый кристалл, способный собрать магическую силу и выстроить над Андарионом непроницаемый Щит. Еще несколько минут – и концентрация силы достигнет своего предела, и заклинание активируется. Но нужно успеть перенести символы королевской власти из дворца в Храм – там они будут в большей безопасности, Храм очень хорошо защищен. В крайнем случае можно будет спрятать талисманы в подземных галереях под Храмом, куда не доберутся даже драконы.

А вот и дворец. Хэл опустилась на площадку перед входом и вбежала внутрь, путаясь в полах длинного жреческого одеяния. Сколько раз она уже проходила по этим коридорам, казалось, ей здесь знаком каждый уголок, но сегодня она едва не заблудилась, свернув не в тот пролет и столкнувшись с кем-то на повороте.

– Хэлириан! – Чья-то сильная рука подняла Хэл с пола и легонько встряхнула. – Что ты здесь делаешь? Ты должна быть в Храме!

Азраэл, уже облаченный в темные доспехи с серебряной насечкой, пристально вгляделся в зеленые глаза девушки. Русые волосы принца были убраны в короткую косу, а в левой руке он держал глефу – похожее на алебарду оружие с длинным древком, но с более узким и изящным изогнутым лезвием. Оружие, используемое в королевском роду айранитов. Тяжелое, смертоносное, его удары сложно отразить, но очень легко пропустить. Вот уж действительно – коса смерти…

– Я пришла, чтобы переместить принадлежащие истинному королю символы в Храм. Там безопаснее…

– Принадлежащие истинному королю символы… – задумчиво повторил Азраэл, и на миг в его зрачках зажглись странные золотисто-оранжевые огоньки, словно искры далекого пламени. – Иди, но постарайся как можно быстрее вернуться в Храм. Ты должна сохранить талисманы любой ценой.

Принц отпустил Хэлириан и скрылся за поворотом коридора. Младшая жрица только кивнула, бегом направляясь в комнатку, где хранились символы…

Я с выражением крайнего скептицизма наблюдала за тем, как Ритан пытается связаться с Аранвейном то ли с помощью телепатии, то ли еще как-то, но, судя по всему, получалось у него крайне плохо. Наконец Страж сдался – красноватое сияние вокруг него благополучно потухло, и он устало объявил:

– Не могу до него достучатся. То есть он меня вроде как слышит, но игнорирует напрочь – слишком уж он занят собственными размышлениями.

– Ну да, ушел в себя, вернется не скоро, – съязвила я, отклеиваясь от дверного косяка, к которому прислонилась, наблюдая за попытками Ритана передать своему упрямому правителю нужную информацию.

– Не смешно, – мрачно ответил маг, стряхивая с ладоней последние капли сияния. – Аранвейн закрылся полностью, отрезав от себя всех и вся, и теперь будет действовать, не оглядываясь ни на кого.

– Вот что бывает, когда правители слишком заняты собой и не прислушиваются к окружающим, – резюмировала я, наставительно подняв указательный палец.

Ритан несколько секунд пристально смотрел на меня, а потом тихо поинтересовался:

– Еваника, а вот представь, что в вашем народе дети рождаются раз в две сотни лет. Насколько же ценными они становятся для всех драконов – ты и представить не можешь. А тут практически на глазах Аранвейна уничтожена целая кладка – пойми же, я удивился, что он сдержался и не убил тебя прямо там, не говоря уж о том, что он приказал не казнить вас без суда и следствия, а попросту запереть.

Честно говоря, мне стало стыдно, и я, скомканно пробормотав извинения, уткнулась взглядом в носки собственных потертых сапог.

Что там сейчас происходит? Если драконы успели добраться до Андариона, то… Не хочу думать, не хочу осознавать.

Я вскинула голову и решительно посмотрела на Ритана. Глубоко вздохнула и сказала:

– Летим в Андарион. Сами. Немедленно. Потому что если у кого-то из айранитов проклюнулась сила темного пламени, то могут погибнуть и айраниты, и драконы, а это никому не надо.

– Но зачем уничтожать айранитов-то? Если хозяин тех тварей – айранит, то он не будет уничтожать своих, – возразила Вилья, подходя и кладя ладонь на мое плечо.

– Виль, ты не понимаешь… – Я вздохнула. – Я сомневаюсь, что айранит сумеет удержать контроль над силой темного пламени. А бесконтрольность этой силы приведет к тому, что будут огромные потери с обеих сторон. Темное пламя выжжет все, до чего дотянется, а уж если оно выйдет из-под контроля… А оно выйдет, потому что такая сила постепенно подтачивает волю и разум своего носителя.

– Ев, и откуда ты это все знаешь, а? – поинтересовалась Вилька, вглядываясь в мои глаза. – Неужели тебе это все наставник рассказал?

– Скорее жизнь. – Я вздохнула. – Если сила не врожденная, то она рано или поздно выходит из-под контроля. И последствия всегда непредсказуемые, но обычно разрушительные.

Как-то раз я видела, как молодой ведун, не желавший копить собственную силу годами, собирая магию по крупицам, решил увеличить ее путем очень опасного обряда. Не некромантии, а темной силы самой земли. Обряд прошел удачно, ведун всего за месяц набрал мощь, которую обычно добиваются за десятки лет, но спустя полгода избыток магии подточил его разум. Когда я видела его в последний раз, это был человек с запавшими глазами, в которых светился красноватый отблеск украденной силы, худой как скелет и совершенно не воспринимавший окружающий мир. Ведун стал всего лишь сосудом для энергии, клокотавшей внутри его тела, существом злобным, лишенным каких-либо эмоций, кроме ненависти ко всему. Не я проводила обряд заточения силы, заключая спятившего ведуна в подобие магической клетки, вытягивающей чужеродную магию по крупицам, это сделал Лексей Вестников, но то, что я увидела, запомнилось мне на всю жизнь. Перед тем как молодой ведун погрузился в долгий, очень долгий сон внутри «клетки», он посмотрел на меня глазами, в которых уже не было прежнего безумия, лишь невероятное облегчение и благодарность…

Айраниты – не люди, они могут гораздо дольше удерживать в себе чужеродную магию, но рано или поздно даже самое сильное духом существо сломается. Потому что невозможно вечно бороться с самим собой – в конечном счете маг все равно уступает зову силы, и тогда начинается долгое падение в безумие, из которого уже почти невозможно выбраться.

– В таком случае – летим. – Ритан вздохнул, раскрывая дверь настежь и первым покидая столь «гостеприимное» для нас место.

– Летим? – переспросила Вилья, бесцеремонно выталкивая меня из комнаты и выходя следом. – Ритан, если ты до сих пор не понял, то летать можете только вы с Еваникой, меня крыльями ни природа, ни магия не наградила! Конечно, я могу попробовать ушами помахать, но вряд ли я от этого взлечу! А Евка меня так долго тащить не может по воздуху – проверено!

– Я могу, – невозмутимо отозвался Страж Алатырской горы, повернувшись к нам спиной и бодренько так зашагав в ему одному известном направлении. – Дракон гораздо быстрее айранита, я долечу туда за несколько часов. А вас к себе на гребень посажу, только учтите – будете ерзать или попытаетесь сесть на шею, стряхну без лишних разговоров.

– Добрый ты, совсем как я! – фыркнула Вилья и улыбнулась, созерцая драконьего Стража.

Тот внезапно остановился, да так резко, что моя подруга, не успев затормозить, стукнулась носом между его лопаток.

– Ревилиэль, если бы ты знала, как редко драконы бывают чем-то вроде транспортного средства, то поняла бы, что я действительно добрый.

– Сколько пафоса, сколько трагедии! Н-да, а ведь гордыни и высокомерия у драконов больше, чем у Перворожденных.

– Вилья, а ведь вообще-то драконы – самая древняя раса. В свое время мы встречали эльфов, выходящих из лесов, и учили их, как разговаривать с природой. Эльфы – наши младшие братья, сколько бы они ни говорили о своем старшинстве. Просто мы не афишируем свое происхождение так, как эльфы. – Ритан усмехнулся, глядя на полуэльфийку сквозь тонкие белые пряди, выбившиеся из причудливого переплетения косы. – Все и так знают, что драконы – Старшие, даже твой народ.

– Ребята, конечно, ваша дискуссия крайне интересна, – не замедлила встрять я, – но, может, мы все-таки поторопимся, а?

Ритан только фыркнул и взмахнул засверкавшей алым цветом ладонью.

Тотчас по полу пробежала едва ощутимая дрожь, и левая стена попросту медленно растворилась, впустив внутрь Алатырской горы первые лучи восходящего солнца. Ритан шагнул в раннее утро из каменного коридора и, протянув руку, стянул с кончика белой косы тонкий кожаный шнурок. Освобожденные пряди белым пламенем заполоскались на ветру. Страж горы обернулся к нам, и сквозь упавшие на лицо волосы я увидела изумрудно-зеленые драконьи глаза с вертикальным зрачком.

– Отойдите! – И голос был уже не человеческим, а с какими-то глухими рокочущими нотками.

Мы с Вилькой одновременно шагнули назад, и тотчас Ритан окутался ярким светом, словно на каменном парапете зажглось еще одно солнце. Свет разросся, испуская жар…

С шумом развернулись широкие кожистые крылья, рубинами блеснули в лучах восходящего солнца бронированные чешуйки на драконьей шкуре, золотом оделся острый гребень вдоль хребта. Зеленым огоньком полыхнули драконьи глаза на узкой вытянутой морде, оскалившейся тремя сотнями идеально ровных перламутровых зубов, и Ритан улегся на каменную площадку, громоподобно проревев:

– Залезайте на спину!

– Как залезать-то? – отозвалась Вилья, разглядывая драконью тушу, покрытую скользкой, идеально подогнанной чешуей. – Евка-то взлетит, а мне как? Я же не ящерица, по такому гладкому боку в жизни не влезу!

Вместо ответа Ритан приблизил к Вилье узкий хвост с острыми шипами на кончике. Полуэльфийка, не долго думая, взгромоздилась на него, держась за шипы руками. Дракон аккуратно поднял ее до уровня спины и, дождавшись, пока Вилька умостится на ней, усевшись между двумя наростами гребня, выжидающе посмотрел на меня. Я кивнула, раскрыла крылья, взлетела на спину дракона и уселась за Вильей.

– Готовы? – Ритан изогнул гибкую шею и, критически осмотрев пассажирок, то есть нас, пошел на взлет.

Вернее, захлопал крыльями, словно разминаясь, а потом попросту шагнул вперед с обрыва, уходя в свободное падение. Не знаю, что подумала Вилька о таком способе взлета, но я вцепилась в драконий гребень перед собой, на секунду забыв, что у самой есть крылья за спиной, и выразила охватившие меня эмоции одним-единственным прочувствованным воплем, которому вторил музыкальный голос Вильи, поднявшийся до невероятной высоты. Ритан распахнул кожистые крылья, ловя воздушные потоки, и, по плавной дуге поднявшись ввысь, направился на север, в сторону Андариона, куда в предрассветной мгле вылетела драконья эскадрилья во главе с Аранвейном.

– Ритан, сколько нам лететь?! – попыталась Вилья перекричать встречный ветер, сносивший слова куда-то вдаль, но дракон все равно ее услышал.

– Если будем лететь очень быстро, то часа за три доберемся.

Три часа. С учетом того, что мы вылетели позже Аранвейна.

– Так мы не успеем нагнать драконьего царя и его эскадрилью прежде, чем они достигнут Андариона?! – заорала я, пытаясь докричаться до Ритана.

Дракон не ответил, только чаще замахал крыльями, но я и так все поняла.

Нет, не успеем. Остается только надеяться, что опоздаем мы не слишком сильно.

Я сжала жесткий гребень побелевшими пальцами, украшенными голубоватыми когтями, и уткнулась в него лбом. Синие с белыми кончиками волосы полоскались на встречном ветру, хлестали по щекам, выбивая слезы, а в душе засела ледяная стрела. Успеть бы до того момента, после которого торопиться будет уже некуда и незачем.

До того как аватары вместе с Ведущим Крыла погибнут, отражая слаженную атаку драконов на Андарион.

До того как несущий в себе темное пламя айранит окончательно утратит контроль над обретенной силой.

До того как возвращаться мне будет не к кому…

Ритан скользнул в воздушный поток и понесся вперед, туда, где на фоне рассветного неба темнели острые пики скал Гномьего Кряжа.

Темное помещение озарилось тусклым фиолетовым сиянием светового пульсара, когда Хэлириан открыла тяжелую дверь, ведущую в небольшую залу, где хранились символы королевской власти. Младшая жрица глубоко вздохнула, снимая с плеча довольно объемную сумку, которую она прихватила по пути сюда, и подошла поближе к нише, скрытой бордовой занавесью. Конечно, рискованно было появляться здесь в человеческом облике, но с помощью левитации священные предметы не поднимешь, а крыльями это как-то неудобно – если корону и браслет еще как-то удастся переместить с подставок в сумку, то вот снять древний меч с держателей и запихнуть его в наспинные ножны, лежащие под нишей, однозначно не получится.

Снаружи разлился протяжный звук серебристого горна, и Хэл заторопилась, одним рывком отдергивая занавесь…

И останавливаясь в невероятном изумлении.

Корона была сдвинута с места, положена на подставку кое-как, не второпях, а просто неловко. Получается, что корону, в которую она самолично несколько месяцев назад вставила Небесный Хрусталь, кто-то брал в руки, более того, судя по всему, талисман не обжег того, кто решился взять его. Хэл несколько секунд неверяще смотрела на венец из илкари, в центре которого Небесный Хрусталь из ярко-голубого стал прозрачно-синим с едва заметным фиолетовым огоньком в глубине камня, а потом бережно взяла корону из переплетенных серебряных перьев в руки и осторожно провела по ней ладонью, чувствуя, как по щекам текут слезы облегчения.

Значит, истинный король все-таки нашелся. Только он мог безболезненно коснуться короны, только благодаря ему колдовской камень поменял цвет…

Но как же вышло, что айраниты пропустили его появление? И почему он ушел, так и не заявив о своих правах на трон, если каждый в Андарионе знает о том, что к священным предметам с момента обретения Небесным Хрусталем силы могут прикоснуться только Хранитель и сам истинный король?

Получается, что сам король не знал о том, что он – король?

Хэлириан только недоверчиво усмехнулась. Да уж, это только Ева может по незнанию залезть в Колодец, более того – выйти оттуда живой и невредимой, правда, с неким дополнением в качестве второй ипостаси, которая ей нужна, как жрице меч. Кажется, она – единственная из всех айранитов, которая чихать хотела на все священные предметы, вызывающие благоговейный трепет и уважение у жителей Андариона, обзывая Небесный Хрусталь «невзрачным стеклом», а также на все звания и положения. Ругаться на все лады с Ведущим Крыла, которого большая часть Андариона втайне боится или, как минимум, опасается, подкалывать принца по мелочам и спорить с верховной жрицей по поводу абсолютно ненужных ей доспехов.

А что, если?..

Хэл тихо ахнула, едва не выпустив корону из рук. Айраниты искали короля, но не королеву. Потому что слишком давно род Синих Птиц ушел в небытие, слишком давно не появлялись на свет женщины-айраниты, способные держать в руках меч и становиться на путь аватаров. И когда пришла Еваника, которая по чистой случайности оказалась далеким потомком кого-то из Синих Птиц и благодаря магии Небесного колодца обретшая силу крови вместе со второй ипостасью, никто даже и не подумал проверить ее хотя бы потому, что Ева первая высмеяла бы подобных энтузиастов.

Неужели айраниты проморгали истинную королеву, которая все это время находилась рядом, только потому что никто не догадался осмотреться вокруг повнимательнее? И куда Алартиан направила ее?! К драконам, которые сейчас летят к Андариону явно не с мирными намерениями. Получается, что Ева так и не смогла убедить их, а это может означать все, что угодно…

Хэл с отчаянием вгляделась в глубину Небесного Хрусталя, но тот оставался неизменно прозрачным. Выходит, Еваника, если она действительно истинная королева, еще жива, иначе талисман потускнел бы, стремительно утрачивая свою мощь. Значит, надежда еще есть!

Младшая жрица решительно положила корону в сумку, туда же последовал и широкий, массивный браслет, больше похожий на боевой наруч с тонким узором, вьюнком оплетавшим темный металл илкари, и потянулась к тяжелому мечу, висевшему в глубине ниши. На удивление, меч словно стал легче, как будто приспособившись под чью-то руку. Хэл поманила к себе светлячок пульсара, дабы осветить нишу полностью, – все-таки поиски ножен от древнего меча могли занять больше времени, чем она могла себе позволить.

Ножны нашлись быстрее, чем Хэл рассчитывала, – было достаточно попросту приподнять угол драпировки, за которым они и были скрыты, но, когда Хэл провела краем бархатной занавеси по лезвию меча, чтобы смахнуть с него хотя бы тонкий налет пыли, ее ожидало еще одно открытие. Клинок изменился, став изящнее и уже, лезвие, когда Хэл провела по нему тяжелой тканью, оказалось выправленным, без малейших следов зазубрин или царапин, и сверкало под тусклым фиолетовым сиянием светового пульсара темным зеркалом…

Хэлириан выскользнула из Снежного дворца, летя несколько неровно из-за непривычной тяжести клинка, висевшего на ее поясе в старых, потертых ножнах. Несмотря на царившую вокруг тревожную суету, она улыбалась, неся в Храм радостную весть.

Истинная королева нашлась, и скоро она будет здесь.

Талисманы не ошибаются, они уже ждут ее, готовясь к моменту, когда она возьмет их в руки…