Глава 12. Боль свободы.
Корабль содрогался под ударами волн. Борта скрипели и стонали, качка была такая, что время от времени одна из стен выражала желание стать полом или потолком. Хорст отчаялся уснуть и просто сидел, крепко вцепившись в лежак и изо всех сил борясь с тошнотой. Авти, судя по блаженному причмокиванию, дрых без задних ног. С той стороны, где расположился брат Калти, доносилось приглушенное бормотание — редар молился во сне. Из трюма иногда долетало испуганное ржание — лошадям шторм тоже явно не нравился.
Истекали четвертые сутки после выхода из Агинора. Корабль под флагом Ордена огибал мыс Хела — юго-западную оконечность Полуострова, борясь с внезапно налетевшей бурей. Очередная волна шарахнула в борт, точно громадный кулак. Хорста едва не сбросило на пол, в животе что-то вздрогнуло и поползло вверх, медленно, но уверенно.
Он спешно вскочил и заковылял к двери.
Выбравшись на палубу, Хорст едва не оглох. Ветер ревел, будто сотня быков, грохотали волны. В кромешной тьме не было видно неба, вместо него сверху нависало что-то черное, клубящееся.
Стараясь не попасться кому-нибудь под ноги, Хорст добрался до борта. Свесил через него голову и открыл рот. Чтобы не видеть клокочущего вокруг судна хаоса, зажмурился. Обжигающая струя хлынула через горло, желудок задергался.
Когда вытер рот и вновь смог связно соображать, то обнаружил, что в нескольких шагах кто-то стоит, широко расставив ноги и вцепившись в фальшборт.
— Что, настолько плохо? — поинтересовался этот «кто-то», и глаза его на мгновение сверкнули желтым.
— Ничего, бывало хуже, — ответил Хорст, утирая рот. — А вам не страшно тут стоять?
— Чего мне бояться? — усмехнулся Родрик. Чтобы слышать собеседника, он приблизился вплотную.
— Ну… смоет за борт… или корабль пойдет ко дну…
— Тот, кто скользит между чужими жизнями, подобно магу, всегда должен быть готов к тому, что он окажется жертвой куда более могучих сил, пребывающих в междужизнье.
Ветер, словно прислушиваясь к словам мага, несколько притих, и по левому борту стал слышен грохот разбивающихся о берег водяных валов. Мыс Хела был где-то рядом, прятался во тьме, окружив себя защитными поясами из спрятанных под водой скал.
Хорст нахмурился, пытаясь осознать сказанное.
— Э… — промямлил он, — а что значит — скользящий между чужими жизнями?
— Mar живет для того, чтобы познавать, — сообщил Родрик. — А чтобы познать жизнь, надо выйти за ее пределы.
— Умереть?
— В определенном смысле. Когда ты становишься магом, человек в тебе умирает. Именно поэтому нельзя судить меня и собратьев людскими мерками. Все равно что сказать, что из птицы получится плохой конь.
Судно вздрогнуло, точно налетело на мель. Раздался негромкий скрежет, но тут же стих. От кормы донеслась забористая ругань — Хорст узнал голос капитана. С топотом ринулись куда-то матросы.
— Так что, маги не умирают так, как люди? — Он оглянулся, пытаясь понять, что происходит.
— Нет, — Родрик помотал головой, — и не беспокойся, там всего лишь промяло борт. Течь будет, но не очень большая.
— Спасибо, что успокоили, — Хорст ощутил, как по спине прошмыгнула дрожь. — Если маги не умирают, то их должно быть очень много!
— Я не сказал, что они не умирают вообще, — возразил Родрик, — просто их смерть не такая, как у людей. От старости или болезни мне умереть не суждено, но вот утонуть или получить удар кинжалом я могу точно так же, как и ты. Но, кроме того, могу просто исчезнуть, раствориться в тумане, вспыхнуть огнем или превратиться во что-нибудь странное…
Дурной Маг рассказывал чудные вещи. О тех, кто промышляет колдовством, болтали всякое, и об их бессмертии, и о том, что они в конце жизни лопаются от переполняющей их силы. Хорст всегда считал эти байки сказками.
И вот теперь столкнулся с правдой, которая оказалась еще более немыслимой, чем любая сказка.
— Ну… э… а откуда тогда берутся новые маги? Вы набираете учеников? Подмастерьев?
— Нет, у нас все не так, как у сапожников, — Родрик расхохотался, заставив Хорста покраснеть. — Никто в здравом уме не захочет связываться с колдовством, а если и захочет, то ничего из этого не выйдет. Желание тут ничего не решает.
Очередная волна накатила на судно, перевалилась через борт и с журчанием расплескалась по палубе. Хорст вздрогнул, обнаружив, что стоит по колено в воде, которая стремится куда-то его утащить.
— А что решает? — спросил он, кое-как удержавшись на ногах и восстановив равновесие.
— Только судьба. — В голосе Родрика прорезалась обреченность. — Насколько мне известно, в мага превращается тот, кто с безумным упорством стремится к какой-либо цели, неважно к какой, и на пути к ней проходит через страшные испытания… Вот я с самого детства хотел знать все. То, как устроен мир, что такое Порядок и Хаос. Стал знахарем и в погоне за знаниями зашел слишком далеко — заболел «красной кожей».
Хорст слушал, затаив дыхание. О болезни, которая несколько десятилетий назад выкосила Полуостров, он помнил хорошо.
— Меня ожидала жуткая смерть, но я как-то ухитрился выжить и не сойти с ума, хотя многие лишались рассудка от страха. А потом обнаружил, что могу то, что обычным людям не под силу, — Родрик покачал головой. — А к чему ты задаешь эти вопросы? Ты что, хотел бы стать учеником мага?
Хорст в очередной, непонятно какой раз смутился.
— Ну, нет, — сказал он, — зачем мне это, клянусь Владыкой-Порядком? Я хотел бы освободиться от той штуковины, что висит у меня на шее… От этого рабства!
— Занятное желание. — Глаза мага на мгновение за горелись, точно в глубине черепа вспыхнул золотистый факел. — И в чем-то даже понятное… Неясно только, к чему оно тебя приведет.
— Пойду я, — пробормотал Хорст, ощущая внезапное желание поскорее оказаться в тепле.
Шагая к люку, он ощущал на спине пристальный взор мага и думал о том, что более странной беседы чем эта, на сотрясаемой бурей палубе, у него в жизни еще не было.
Хорст принял снизу очередное ведро с водой, поднял его и передал выше и только затем позволил себе охнуть от боли в натруженной спине.
Руки заледенели и едва шевелились. Одежда просырела, а озноб колотил так, что порой казалось, что внутренности трутся друг об друга. В горле что-то царапалось, в носу неприятно хлюпало.
— Терпите, братья, во имя Владыки-Порядка! — донесся сверху, с палубы голос командора.
Небольшая течь, обещанная магом, на следующий день превратилась в большую, и всех пассажиров, включая редаров, с самого утра поставили вычерпывать воду. Работа была тяжелой и почти бессмысленной. Время близилось к полудню, а послушники в трюме все так же стояли, погрузившись по пояс.
Счастье хоть, что шторм немного утих.
— Трахни тебя Хаос! — Судя по донесшемуся сверху лязгу и гневному воплю, Авти снова уронили на ногу ведро.
Хорст принял еще одну посудину, полную воды, и передал наверх. Взял пустую, опустил. Он чувствовал, как тупеет от монотонных движений, а мышцы все больше и больше сковывает усталость.
Не жалким мускулам людей бороться со стихией, поглощающей корабль…
Может быть, пора использовать магию?
О том, кем является Родрик, знали только Хорст, Авти и редары. Командор решил не тревожить своих людей лишний раз, и те были уверены, что круглолицый толстячок — обычный попутчик, как шут и сапожник. Сейчас он наравне со всеми трудился, передавая ведра по палубе.
Еще одно ведро вверх, ручка едва не выскальзывает, обдирая ладони…
Еще одно ведро вниз…
— Господин командор. — Донесшийся сверху голос, какой-то сырой, хлюпающий, принадлежал капитану.
— Слушаю вас, — отозвался ре Вальф.
— Сейчас будет хорошее место, чтобы пристать. Только на мелководье мы сможем воспользоваться отливом и починить корабль. Дальше так плыть нельзя.
— Хорошо, делайте, как считаете нужным.
Еще одно ведро вверх, ледяной водой плеснуло в лицо, но это ерунда…
Еще одно ведро вниз, блаженно легкое…
Одна мысль о том, что это скоро прекратится, была приятной. Как здорово, что они идут к берегу. Люди на «Длани Творца-Порядка» оживились, задвигались чуть бодрее.
— Шевелитесь, во имя Владыки-Порядка! — ободряюще сказал ре Вальф. — Немного осталось!
Корабль поворачивал тяжело, со скрипом, как осадная башня. Захлопали опускаемые паруса, что-то заскрипело под днищем. Судно дернуло, кто-то в трюме свалился. Проклятие потонуло в звучном шлепке.
— Все, во имя Владыки-Порядка! — объявили с палубы.
Ощущая, как трясутся от усталости руки и ноет спина, Хорст полез наверх. Ветер, хоть и потерявший свирепость, но все же довольно резкий, с легкостью пронзил намокшую одежду, заставил вздрогнуть. Корабль застрял в устье небольшой речушки. В нескольких размахах виднелся пологий травянистый берег чуть дальше, на высоком холме чернели какие-то развалины. По небу неслись облака, но в дыры, многочисленные как прорехи на рубище нищего, проглядывало голубое.
— Распогоживается, — сказал подошедший Родрик. Он выглядел усталым, щеки впали, а под глазами залегли темные круги. — К вечеру станет тепло.
— А что это, интересно, там такое? — Авти показал на развалины.
— Не знаю, — маг почесал подбородок. — Можно сходить посмотреть. Все равно починка затянется, а на корабле от нас никакого толку.
Но выбраться на прогулку удалось далеко не сразу. Поначалу разбивали лагерь на берегу, сносили туда все, что можно, чтобы облегчить корабль. Вдобавок после трапезы командор затеял благодарственную службу «за спасение от гибели в пучине морской».
На просьбу Родрика отпустить их ре Вальф ответил:
— Одних не пущу. Места тут опасные, в любой момент могут появиться степняки. Поэтому пойду с вами. И десяток братьев захвачу.
Так что банальная прогулка превратилась в небольшой поход. Как и обещал маг, распогодилось. Солнце, последние дни копившее силы за облаками, прижарило по-летнему, и любопытные лезли по склону холма, пыхтя, бряцая оружием и обливаясь потом.
— И зачем я только с вами поперся? — бурчал Авти, вытирая лоб. — Лежал бы в тенечке, потягивал пиво…
Но когда отряд приблизился к развалинам, то даже неугомонный шут примолк. Только на самой вершине холма стало ясно, насколько они огромны. Серые каменные плиты высотой со столетнюю сосну нависали над головой, и веяло от них древней мощью. Трещины и сколы покрывали их подобно морщинам, рядом валялись отвалившиеся куски, но даже это не портило впечатления. Похоже было, что само время обломало тут зубы.
Плиты торчали из земли, образуя правильный круг, а в центре его расположилось нечто, больше всего похожее на алтарь Порядка из обычного храма. Только размерами он превосходил дом, а высекли «алтарь» из абсолютно черного камня.
Ограненная глыба чистого мрака, кусок ночи, опустившийся на землю.
Стенки его матово блестели, от них ощутимо тянуло холодом.
— Что это? — пролепетал Хорст, тревожно озираясь. Почему-то он не решался разговаривать здесь в полный голос— И кто это построил? Степняки?
Внутри каменного круга царила плотная тишина, которая, казалось, давила на уши. Исчезло шумящее неподалеку море, стих ветер. Тревожило ощущение пристального тяжелого взгляда.
— Вряд ли, — так же тихо отозвался Родрик, — это… это очень древнее, ему тысячи лет…
Невозмутимость сохранял только ре Вальф, на лице Авти застыла обычная ехидная гримаса, все прочие выглядели откровенно испуганными. Послушники делали священные знаки, вполголоса бормотали молитвы.
— Тогда кто же?
— У холиастов есть предание, что некогда в степях обитал народ исполинов. Они строили храмы, угоняли горцев в рабство и приносили кровавые жертвы… А потом сгинули неведомо куда, почти не оставив следов.
— А это что такое! — Авти протянул руку к черной глыбе. — Рисунки?
На матовой поверхности, видимые только при внимательном разглядывании, ветвились тонкие канавки. Они причудливо изгибались, завивались в спирали, образуя…
Хорст всмотрелся, ощутил, как закружилась голова. Резкий толчок заставил его пошатнуться. Хорст невольно отвел взгляд, заморгал. Голова тут же перестала кружиться.
— Не стоит туда таращиться, — сказал маг тихо, — от любопытных тут все очень хорошо защищено.
— Ну что, нагляделись? — поинтересовался ре Вальф. На него единственного каменные великаны не произвели никакого впечатления. — Тогда пойдем.
Когда вышли из каменного круга, звуки тут же вернулись — плеск моря, свист ветра, шорох травы под ногами, вопли со стороны корабля, где капитан распек провинившихся. Лица послушников дружно отразили облегчение.
— Уф, жуть какая, — пробормотал Авти, — вроде ничего особенного, а трясешься, будто в темном подвале с привидениями… Нет, это место мне совсем не понравилось!
Хорст был с шутом совершенно согласен. В царящем вокруг черного камня безмолвии таилось нечто, заставившее ожить обитающие в глубине души страхи. Дрожь вызывал странный рисунок, засасывающий внимание не хуже, чем водоворот неосторожных пловцов.
От развалин степь была видна далеко. Извивалась уходящая за горизонт лента реки, тянулась бескрайня травянистая равнина. Ветер гнал по ней серо-зеленые волны.
— Ты знаешь, — очень тихо сказал Родрик, когда холм остался позади, — я подумал над этим твоим желанием… Ну, насчет того, чтобы освободиться.
— И что? — Хорст не сразу вынырнул из собственных мыслей.
— У тебя есть шанс.
— И какой же? — осознав, о чем именно идет речь, Хорст внутренне подобрался.
— Разорвать связь мага и его… фигуры не может никто, кроме создателя, — по тому, как торопливо говорил Родрик, было ясно, что он волнуется, — и еще на это способна одна сила…
— Что за сила?
— Хаос.
Слово прозвучало с такой же четкостью, как падение камня на мостовую, случившееся ночью на пустой площади. Хорст ощутил, как кровь отхлынула от лица. Для любого человека Хаос означал гибель, ужас и разрушение, и мысль о том, что его злую, отрицающую Порядок силу можно использовать, не могла прийти в голову… Никому, кроме мага.
— И как же? — спросил Хорст, чуть замедляя шаг. Ему вовсе не хотелось, чтобы их разговор услышал кто-либо еще. Одного подозрения в поклонении Хаосу часто бывало достаточно для того, чтобы отправить человека на костер.
— Нужно добраться на ту сторону Стены и провести какое-то время под Дыханием Хаоса, — Родрик вздохнул. — Вероятнее всего, что оно тебя просто убьет, но есть шанс, что сначала разрушит всю связанную с тобой магию.
Хорст сглотнул. Идея о том, чтобы оказаться за Стеной, выйти из-под ее защиты, не могла вызвать ничего, кроме ужаса.
— Нет, — выдавил он, ощущая, как сжимается сердце, — это слишком… слишком страшно…
— Как знаешь. Но иного пути нет, — Серые глаза Дурного Мага глядели серьезно. — Или ты останешься под властью Витальфа Вестарондского до смерти.
Хорст вздрогнул. В любом случае будущее выглядело ужасным — либо остаться куклой, беспрекословно исполнять любые, самые жуткие приказы, либо двинуться прямо в пасть тому, что хуже смерти — Хаосу…
— Ладно, — Голос слегка подрагивал и пришлось сделать усилие, чтобы он звучал ровно. — Можно, наверное, рискнуть… Я никогда, с самого детства, не терпел, когда меня принуждали. И лучше уж сгинуть за Стеной, чем десятилетиями жить так, как сейчас…
Нахлынули воспоминания о жуткой ночи на корабле, заполненной кошмарами, о Стагорне, когда Хорст проснулся с чужой кровью на руках, еще не ведая о том, что привидевшееся убийство — явь.
Вряд ли вестаронский маг так просто отпустит полезную фигуру.
— Интересно, а Витальф знает об этом способе? — спросил Хорст. — Если да, то он не допустит, чтобы я добрался до Стены!
— Не думаю, — Родрик потер подбородок, — но в то же время он вряд ли отправит тебя так далеко на восток. Фигуры нужны в более людных землях.
— И он сумеет в любой момент меня остановить?
— Я мог бы с этим сладить… — В голосе Родрика проскользнула неуверенность. — Ослабить вашу связь. Так, чтобы он не мог добраться до тебя. Это временно, конечно, но нескольких месяцев тебе хватит, чтобы освободиться…
— …или погибнуть, — закончил Хорст. — Хорошо, я согласен. Что нужно делать?
— Ничего. Мне надо подготовиться. Все сделаем вечером.
Хорст вздохнул. Сегодня к ночи он будет свободен, станет принадлежать только себе, впервые за много месяцев. Верилось в это с трудом. Сердце билось нетерпеливо, как перед первым свиданием.
Ночь опустилась на мир подобно огромному платку из черной шерсти, вышитому бисером. С моря дул теплый ветер, костры шипели и плевались искрами. Корабль высился неподалеку от берега темной громадой. Днище его залатали и засмолили. Теперь, когда ремонтные работы закончились, присмиревшие волны лизали борта судна, которое вновь было готово к выходу в море.
Отплытие назначили на утро.
Хорст сидел в тревожной полудреме. Маг обещал явиться на закате, но пока его не было видно. Ворчал что-то укладывающийся спать Авти, слышно было, как командор обходит дозорных.
— Ну что, пойдем? — Родрик возник из тьмы с бесшумностью облака. Глаза его чуть заметно светились.
— Куда?
— Хотя бы к реке, чтобы никто не помешал.
Примыкающий к воде лагерь представлял собой полукольцо, и на берегу, в самой его середке, не было никого.
— Садись. И закрой глаза.
Хорст сел, послушно опустил веки. Родрик, судя по звукам, некоторое время ходил вокруг, а потом замер напротив. Слышно было его дыхание, редкое и прерывистое.
Ветер свистнул пронзительно и тонко, Хорст ощутил, что куда-то падает, с трудом удержался от того, чтобы взмахнуть руками. Амулет на шее стал очень горячим, обжег кожу.
На мгновение откуда-то из-за спины донесся знакомый, обычный и оттого такой страшный звук — шелест песка. Хорст в панике дернулся, ощутил, что мир вокруг рассыпается в клочья, а через образовавшуюся щель в облаке молчания приближается тот, кого прозвали Тихим Магом…
И тут же все исчезло. Хорст вновь сидел на холодной траве, неподалеку булькала река.
— Все, — усталым голосом сказал Родрик.
Не было никаких заклинаний, вспышек и прочей ерунды. Магия, столь красочная в сказках и легендах, на практике оказалась обыденным и скучным занятием, как то же опостылевшее сапожное ремесло.
Амулет постепенно остывал, но, судя по зудящей коже, на груди остался ожог.
— Мне почудилось, или… — начал Хорст.
— Не почудилось, — Дурной Маг вздохнул, — твой хозяин заметил мои усилия, хотя и не успел им помешать. Теперь ты сам отвечаешь за свои поступки, а я нажил себе еще одного врага.
— Спасибо, — сказал Хорст, ощущая горячую признательность этому… человеку, который ради него так рискнул. — Если чем сумею помочь…
— Разве что сапоги починить, — ответил Родрик, и они оба расхохотались.
— Тревога! — Вопль ворвался в сон Хорста, точно озверевшие от долгой осады воины в дом, где укрылись женщины.
Он вскочил, отшвырнул одеяло, рука ухватила меч.
— Что такое? — Авти был уже на ногах.
Вокруг вскакивали воины Ордена, на заспанных лицах читалось ошеломление. Из темноты доносился лязг оружия, конский топот и вопли, а все звуки перекрывал истошный, доносящийся из степи визг.
— Кочевники! — шут сморщился и сплюнул. — Они так вопят, когда в бой идут! Ох, твари!
— Но Орден неприкосновенен для всех! — изумился Хорст.
— В темноте ты не отличишь лагерь Ордена от пристанища обычных купцов! — ответил Авти. — А пограбить дети степи любят куда больше, чем я — выпить пива!
Семь веков назад, во времена Исхода, люди пришли на Полуостров все вместе и только потом разделились на два потока. Одни двинулись на север от гор, к лесистым долинам Биронта и прочих рек, другие свернули на юг, в бескрайние степные просторы.
Спустя семьсот лет южане и северяне отличались друг от друга почти так же, как люди и холиасты. Общий некогда язык разделился на два, непохожими стали нравы, обычаи и даже внешность.
Единым весь Полуостров становился только один раз, во времена Первой Империи. В иные годы степняки нет-нет да и совершали набеги на север, а правители запада Полуострова иногда пытались завоевать южную его часть. Без всякого, впрочем, успеха.
А так степь жила сама по себе. На ее просторах то и дело появлялись ханства, орды, каганаты, и возникали только для того, чтобы спустя несколько десятилетий развалиться и уступить место другим.
То один, то другой удачливый правитель время от времени объединял всех кочевников, от мутных вод реки Кены на западе до прозрачных струй Колариса на востоке.
Появившаяся на свет очередная исполинская орда какое-то время угрожала северным государствам набегами, а потом, чаще всего после смерти создателя, рушилась. Ей на смену приходил обычный степной беспорядок.
Xopc едва успел вытащить меч, как из тьмы, визжа и размахивая клинками, появились всадники на маленьких проворных конях.
— Строй! — рявкнул Сандир ре Вальф, и оказавшиеся рядом воины сомкнулись вокруг командора.
Зазвенело оружие. Хорст, пригнувшись, избежал удара и попробовал ответить. Но противник оказался уже далеко, а прямо него мчался еще один. Чуть различимый силуэт стремительно вырастал. Чей-то крик оглушил. Хорст прыгнул, уклоняясь от столкновения, и зацепился за что-то ногой. От удара о землю из груди вышибло дух, ребра протестующе хрустнули. Он вскочил, увидел надвигающуюся тень. На мгновение растерялся, всадник оказался совсем рядом, а бок вдруг пронзила острая боль.
Хорст упал, ощущая, как по телу разливается звенящая слабость. Увидел склоняющуюся над собой фигуру оскаленные в улыбке острые зубы, блеснувший отраженным светом звезд клинок…
— Нет! — рявкнул кто-то знакомым, но почему-то искаженным голосом.
Вылетевший сбоку кинжал воткнулся степняку шею. Тот захрипел, сделал шаг и рухнул прямо на Хорста. Бывший сапожник вскрикнул от нахлынувшей боли, потом весь мир вокруг поглотила спасительная черноте.
Он плыл по поверхности кипящего потока, а сверху из-под высоких сводов, каких он прежде не видел, но знал, что они есть, к нему спускались маленькие крылатые создания. Алые глазки злобно посверкивали в полумраке, острые зубы впивались в плоть, а он был даже не в силах пошевелиться, не мог закричать…
Он полз по бесконечным темным проходам. Стены покрывали острые и твердые выступы, обдирающие кожу. Время от времени проход начинал сжиматься, точно норовя раздавить попавшие в них существа. Он ощущал, как ломается тело, корчился от боли и не имел сил даже на то, чтобы крикнуть…
Он был поленом в огне, безмолвным и никак не сгорающим…
Он лежал на муравейнике, и сотни укусов сливались в жалящий ковер…
Он замерзал в ледниках…
Он тонул в жгущей жидкости, похожей на яд…
Он страдал от…
Он умирал…
А потом открыл глаза и ощутил, что боль осталась лишь в правом боку, а прямо над головой увидел узкие грязные доски потолка. На одной из них сидел таракан, большой и черный.
— Кгх… — При попытке заговорить из горла вырвалось нечто хриплое и невразумительное. — Гхде я?
— Ага, ожил! — В поле зрения объявился Авти. В его голосе звучало облегчение, а на роже красовалась радостная, хотя и несколько напряженная улыбка. — Ты все там же, на корабле.
— И что случилось? — Хорст попытался пошевелиться, но это оказалось неожиданно трудно. Тело сковывала плотная повязка, которая сдавливала грудь. — И сколько я провалялся?
— Тебя ранили, — сообщил Авти, — три дня назад… Рана была не очень страшная, но ты все никак не приходил в себя. Родрик-то с тобой все время сидел, похудел даже. Вот только недавно я его на палубу прогнал.
С холодной дрожью нахлынули воспоминания о потоке кошмаров, в котором Хорст пребывал все это время.
— Позови мага. Хочу с ним поговорить…
— Как знаешь, — Авти взглянул странно, но тут же исчез.
Прозвучали шаги, стукнула дверь, и рядом с Хорстом появился Родрик Дурной Маг. Он выглядел осунувшимся, серые глаза лихорадочно блестели, а левое веко подрагивало.
Сметливый Авти остался на палубе.
— Ну как? Бок болит?
— У кого хочешь заболит, если туда мечом пырнуть, — Хорст попробовал пошутить, но, судя по кислой мине Родрика, вышло не очень удачно, — что со мной было?
— Витальф Вестаронский оказался шустрее, чем я думал, — со вздохом признался маг, ероша волосы, — и, насколько я понял, предводитель нападавших бы его фигурой. После того как тебя ранили, они отступили.
— Так что, весь набег был затеян ради меня? — Хоре закашлялся, ощущая, как колет в боку.
— Да, для того, чтобы убить непослушную фигуру, — Родрик кивнул.
— А что… что я видел? — И Хорст поведал о терзавши его кошмарах.
— Поняв, что ты выживешь, Витальф решил уничтожить тебя ужасом, не дать прийти в себя. Я ничем не мог помешать, но ты, к счастью, не поддался, — маг помолчал, точно собираясь с мыслями. — Ну ты… как, не изменил решения? Все еще хочешь отправиться к Стене и выйти за нее?
— Да, — Хорст ощутил, как накатывает слабость. На лбу выступил пот, по телу волной разлился жар. — И никакой… маг меня не… остановит…
Он еще услышал, как Родрик пробормотал что-то, после этого погрузился в сон. На этот раз — спокойный без пугающих видений.
— Ну так что, зачем вы позвали меня? — В голосе командора не было любопытства.
Хорст сидел, привалившись спиной к холодной и шершавой стене. Он никогда не думал, что это может о быть так приятно. Но проведя пятеро суток в лежачем положении, научишься ценить маленькие радости.
Рана заживала плохо, Хорста попеременно мучили тошнота, головные боли и приступы чудовищной слабости, во время которых он не мог пошевелиться. Авти ругался, поминая Хаос, Родрик бурчал что-то по поводу яда.
Сандир ре Вальф сидел напротив, на белом лице его не отражалось никаких эмоций.
— Я хотел сказать, что желаю вступить в ряды Ордена Алмаза, — сказал Хорст со всей возможной твердостью.
Командор заморгал чуть чаще. Только этим он выдал свои эмоции, которые обычный человек выразил бы, заорав и замахав руками.
— Это невозможно, — отчеканил редар. — Мы уже говорили, что тот, кто носит на себе знак мага, не может быть принят в Орден. Или ты забыл?
Хорст помнил, но был лишь один способ попасть на Стену и за нее: стать воином Порядка. Людям, которые не состояли в Ордене, путь в район укреплений, перегораживающих Перешеек с севера на юг, был закрыт. Попытка проникнуть тайком грозила поимкой и суровым наказанием, до которых редары в черных одеждах были большими охотниками…
План сегодняшнего разговора разрабатывали вчера, втроем.
— В одиночку ты не справишься, — сказал тогда маг, — придется мне идти с тобой.
— Что, тоже станешь послушником? — удивился Хорст. — Или пойдешь тайком?
— Ты думаешь, меня остановят какие-то дозоры? — Родрик улыбнулся, и глаза его на мгновение превратились в два кружка янтарного свечения.
— Ну, тогда и я с вами, — хмыкнул Авти. — У меня есть привилегия: посещать земли Ордена.
Хорст ничуть не удивился. Если шут когда-то носил серую одежду с изображением алмаза, то зачем скрывать от него свои намерения?
— Ну, а если все получится, то тогда я стану простым оруженосцем Ордена, — сказал он. — Что, мне всю жизнь придется торчать около Стены? Не хотелось бы!
— Если ты выживешь под Дыханием Хаоса, — покачал головой маг, — то Исторжение покажется тебе детским лепетом.
Тогда Хорст не стал спорить. Просто согласился. И сегодня они втроем уламывали командора, без содействия которого воплотить план в жизнь будет нелегко.
— Ему очень нужно попасть на Стену, — подал голос Родрик.
— Это запрещено. — Лицо ре Вальфа слегка порозовело. — И только ради этого вступать в наше братство — безумие. Если что-то нужно добыть оттуда или с кем-то поговорить, я могу сделать это сам.
— Тут все сложнее, — Авти закряхтел, — сделай это, я прошу, и будь уверен, что грех я приму на себя…
— Если ты просишь… — В спокойном взгляде командора проскользнула растерянность, столь же свойственная ему, как рыбе крылья. — Но проведем обряд на твердой земле, в храме. Чтобы все свершилось пред ликом Порядка!
— Быть по сему, — согласился маг.
Хорст облегченно вздохнул и осторожно, помогая себе руками, лег. Долго сидеть ему еще было трудновато.
Ветер, со свистом несущийся с севера, был полон пыли. Она скрипела на зубах, забивалась в ноздри, попадала в глаза, оседала на коже.
— Давненько я тут не был, — пробормотал Авти, оглядываясь, — а ничего не изменилось…
Лост-Бурзум, большой город в устье реки Она, выглядел довольно уныло. Дома из серой глины, невысокие, криво сложенные стены, запах конского навоза и вездесущая пыль.
— Пойдем, — Сандир ре Вальф спустился по трапу последним. — До службы осталось немного, хотелось бы ее послушать.
Из рассказов Авти Хорст знал, что город больше сотни лет назад построил основатель Новой Орды хан Лост-Ур и что его детище, несмотря на постоянные нападения, уцелело и даже раздалось вширь.
— Далеко идти-то? — поинтересовался Родрик, поглядывая на Хорста. Тот встал на ноги только позавчера и ходил еще не очень уверенно.
— Нет, — отозвался командор. — Поспешим.
Улицы Лост-Бурзума были узкими, как охотничьи тропы, а стены домов голыми и лишенными окон. Горожане, все до одного в закрывающих лицо шарфах, смотрели на редара Ордена и его свиту без особого интереса, неторопливо уступали дорогу. Стражники встретились один раз, на выходе из порта. Выглядели они тощими и злыми, как стая бродячих псов. Под пристальными взглядами Хорст чувствовал себя не очень уютно.
Миновали круглую площадь, свернули на еще более узкую улицу.
— И это храм? — Авти презрительно фыркнул. — Я бы решил, что конура для толстой собаки!
— Зато тут служат на северном наречии, — ответил ре Вальф и первым шагнул внутрь.
Храм и в самом деле напоминал сарай из глины, в стенах виднелись трещины, дверь висела криво, а доносящийся изнутри звон колокольчиков звучал как жалоба.
— Я тут, пожалуй, останусь, — проговорил Авти, нацепив самую невинную из улыбок. — Воздухом подышу!
Хорст пожал плечами и вошел. Внутри было полутемно и пустынно. Брошенная в сундук для приношений монетка сиротливо звякнула, намекая на собственное одиночество.
— Откройте сердца ваши, и да воцарится в них Порядок! — донесся от алтаря басистый голос.
Служитель никоим образом не соответствовал святилищу. Он был высок, а статью поспорил бы с медведем. В голосе его то и дело прорывались рычащие нотки, отчего молитвы звучали грозно, сердито.
Хорст молился, в нужное время осенял себя знаком Куба. А потом едва не поперхнулся от изумления — рядом, благочестиво опустив глаза, то же самое совершал Родрик.
Маг — в храме? Молящийся?
Это выглядело так же, как если бы свинья заговорила вдруг человеческим голосом и потребовала бы ложку, а волк залез на дерево и принялся бы грызть ветви. Хорст ощутил, что в голове у него что-то с негромким хрустом сдвигается.
— Чего уставился? — Родрик оторвался от молитвы и недоуменно нахмурился.
— Ничего, — Хорст отвернулся.
— Обратимся же к учению. — Служитель решил, что настало время проповеди. — Ибо как Творец-Порядок устроил мир разумно, положив в году триста шестьдесят шесть дней, так же и вы, дети мои, будьте разумны!
Дальше последовала длинная витиеватая речь о том, почему именно в нечетных месяцах тридцать один день, в четных тридцать, и какой смысл заложен в делении недели на шесть дней.
— Идите с Порядком! — Могучий служитель широким жестом благословил верующих и вопросительно уставился на командора. — Тебя ли я вижу, брат Сандир?
— Меня, брат Ахвак, — согласился ре Вальф. — Позволь нам принять этого юношу, — последовал кивок в сторону Хорста, — в ряды нашего братства.
— А почему ты его не посвятил раньше? — удивился служитель. — Из-за раны?
Помимо габаритов и мощного голоса, он обладал еще и наблюдательностью. Заметил, что Хорст двигается чуть неловко и бережет бок.
— Были… обстоятельства, — командор не стал пачкать уста ложью, — так ты позволишь?
— Конечно.
Хорст опустился на колени перед алтарем. «Алмазную присягу» он вызубрил еще на корабле и сейчас повторил ее вслед за ре Вальфом без запинки.
— Поздравляю, брат, — сказал командор, когда все закончилось, — теперь ты один из нас.
Брат Ранти, личный оруженосец ре Вальфа, помог Хорсту натянуть серую тунику с изображением алмаза, и бывший сапожник, ощутив ее на плечах, неожиданно почувствовал душевный трепет.
— Что ты на меня так пялился? — спросил Родрик, когда они вышли из храма.
— Никогда не мог представить молящегося мага, — Хорст отвел глаза. — Думал, что вся ваша братия презирает веру.
— Мы все — разные, — Родрик вздохнул, — пора бы тебе это понять. Кстати, тебе известно, что среди Порядочных существует один, которого считают покровителем магии?
— Нет. И кто же это?
Порядочные покровители имелись у всех. Отольф помогал воинам, Рактир — сапожникам, каждый город имел особого заступника у престола Владыки-Порядка, но вот о том, что такой есть и у магов, Хорст слышал впервые.
— Пророк Сигфус. Тот, который предсказал приход на Полуостров Хаоса и рождение Сына Порядка. На самом деле Сигфус был магом, но это не помешало церкви зачислить его в Порядочные.
— Ого!..
Было чему удивляться. О пророке Сигфусе, чьи изображения частенько украшали стены храмов, слышали все. Не прошло и сотни лет с момента прихода людей на Полуостров, когда он начал вещать, что Хаос явится сюда вслед за ними, а побежден будет только через века, когда родится Сын Порядка…
Но о том, что он являлся магом, служители почему-то умалчивали. И не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять почему.
— Брат Хорст! — Суровый голос принадлежал ре Ва-льфу. — Теперь ты обязан выполнять все приказы старших по Ордену, помни об этом! И когда вернемся на корабль, не забудь явиться к брату Калти, чтобы он зачислил тебя в реестр…
Хорст уныло кивнул. Серая туника показалась тяжелой, точно кольчуга.
