ГЛАВА 17

Хельви вошел в зал и зажмурился, настолько пестро сверкали костюмы многочисленных придворных, которые столпились возле кресла, в котором сидел император. Все краски и оттенки смешались в этой надушенной толпе профессиональных льстецов и интриганов, окружавших своего повелителя. Каких только драгоценных камней нельзя было отыскать на кафтанах и платьях, какие чудесные перья украшали прически модниц, какие изысканные туфельки выглядывали из-под пышных оборок. Хельви подумал, что в его родном Ойгене подобное количество дворян съезжалось лишь в день коронации. Однако, судя по размерам дворца Раги Второго, все эти придворные спокойно проживали тут же, рядом с повелителем. Интересно, сколько стоит их содержание в год?

Император спокойно и вместе с тем величественно откинулся на спинку кресла и наблюдал, как его дочь подводит человека. Маленькие красноватые глазки Раги Второго были обведены глубокими черными кругами, что свидетельствовало о нездоровье правителя. Ноги в башмаках, вышитых жемчугом, безжизненно свисали с кресла, словно у императора не было сил поставить их ровно. В одной руке Раги сжимал платок. Одного взгляда на царственного альва было достаточно, чтобы понять, что ему осталось жить не более месяца. Тяжелая корона клонила голову Раги к земле.

Тар, который все время шел за Сури и Хельви, неожиданно забежал вперед и остановился подле императора. Хельви подумал, что Младший, пожалуй, пользуется большим доверием своего государя, раз он позволяет себе опережать наследницу. Между тем Тар нагнулся к уху Раги и что-то прошептал императору. Тот слабо кивнул и поднял руку с платком.

Ни одного слова не было произнесено, но по залу пронесся шорох, и через несколько минут плотная толпа придворных легко и тихо выплыла из зала вон. В помещении, которое было облицовано розовым мрамором и светилось теплым глубоким цветом, остались только император, Тар, Сури и Хельви. Однако, обернувшись, принц увидел еще две фигуры, приближавшиеся от дверей к трону. Высокий черноволосый мужчина с перевязанной рукой и маленькая изящная женщина рядом. Они были пышно и богато одеты. За спиной у кавалера виднелась странная рукоятка, очевидно, там был приторочен меч. Не слишком-то умно навешивать оружие на бальный костюм, подумал Хельви и в ту же секунду узнал вошедших.

— Вепрь! Наина! Как же я рад вас видеть. — Он отпустил руку дочери императора и кинулся к своим спутникам.

Подлетев к алхину, он приостановился, но тут Вепрь тоже сделал шаг вперед, и они обнялись. Следующей Хельви прижал к себе гарпию, она смешно пискнула. Принц радостно обернулся к алхину — тот был чисто выбрит и умыт, но очень бледен. Очевидно, последствия ранения еще давали о себе знать, несмотря на лечение альвов. Наина была одета в роскошное зеленое платье, украшенное крупными изумрудами. Хельви изумился, насколько все-таки щедр император Раги Второй, раздающий случайным гостям такие дорогие наряды.

— Любуешься моими подарками, принц? На самом деле, большую их часть оплатил мой верный слуга. — Император показал пальцами на почтительно склонившегося перед ним Тара. — Но, конечно, я тоже не захотел оставаться перед вами в долгу. Поимка выродка — большая и редкая удача. Увы, в последнее время мои колдуны не радуют меня. Моему отцу не было необходимости посылать для поимки зловредной твари своих лучших воинов, он отправлял просто хорошего придворного мага, который и приносил голову бестии к ногам своего повелителя. Времена меняются, маги слабеют… Все больше проблем приходится решать силой оружия.

— Твои подарки и дары твоего слуги бесценны. Мы никогда не сможем отблагодарить вас в той же мере, — поклонился Хельви.

Раги помолчал. Можно было подумать, что он задремал, но принц видел, как из-под опущенных ресниц на него внимательно смотрят глаза императора. Этот взгляд был неприятен и тяжел.

— Как ты думаешь, почему я принимаю вас как самых дорогих друзей, осыпаю вас роскошными подарками? Ведь ты задумываешься об этом — это видно по твоему лицу.

— Очевидно, мы оказали тебе и твоему народу существенные услуги, раз с нами обращаются таким образом, — ответил Хельви.

— Так тебе сказал Тар? Что ж, он мог и ошибиться. Он всего-навсего наш слуга, хоть и пользуется большим доверием.

Хельви увидел, как легкая судорога прошла по лицу Вепря. Сури, стоявшая между креслом отца и людьми, растерянно переводила взгляд с императора на Хельви. Вдруг Раги резко откинулся на спинку кресла и захохотал. Его вытянутые ноги подергивались в такт взрывам смеха, сотрясавшего круглый животик, щеки и подбородок. Отсмеявшись, император вытер набежавшие слезы кружевным платочком и хитро посмотрел на принца. Тар тоже улыбался.

— Решил, что судьба вновь свела тебя с тираном вроде господина Хате Красного петуха? Да, мой бедный слуга Хате, к сожалению, перестал дружить с головой на старости лет. Мало того, что он утаивал от казны налоги и убивал почем зря всех забредавших в его владения путников, так еще прикормил в собственном доме выродка! Конечно, тут не обошлось без влияния его драгоценной супруги, госпожи Кабаты. Кажется, вы имели удовольствие видеть эту даму в ее доме?

Хельви, которому до сих пор не приходила в голову мысль, что мать Фосе может иметь собственное имя, только кивнул. Он незаметно переглянулся с Вепрем, и люди с гарпией медленно приблизились к креслу Раги. Император негромко хлопнул в ладоши. Хоть принц решил, что звук еле слышен в огромной зале, двери мгновенно распахнулись, и несколько богато одетых слуг внесли пару длинных скамей. Они поставили их напротив кресла императора и исчезли. Раги указал собравшимся на сиденья. Хельви, понимая, что сидеть в присутствии императора — большая честь, низко поклонился. Тар уселся на скамью как ни в чем не бывало. Вепрь и гарпия тоже не стали разводить церемонии, впрочем, кажется, Раги не требовал строгого соблюдения этикета. Сури осталась стоять за спиной отца, облокотившись о его кресло.

— Я могу рассказать тебе, кто такие выродки и Ожидающие, коль скоро слова моего верного слуги не вызывают у тебя доверия. Война людей, которая произошла во время правления моего деда, императора Аста Десятого, принесла нам большие неприятности. Мы не участвовали в ней, кроме нескольких десятков семей, которые чувствовали себя связанными узами чести с Халленом Темным. Их главы явились в Гору девяти драконов и сообщили об этом императору. Как ты понимаешь, он не мог удержать их. Наверное, это была его ошибка. — Раги сделал небольшую паузу. — Потом, после разгрома войск Халлена, эти семьи, освобожденные от клятв верности, вернулись домой. Конечно, не все. Многие альвы пали на поле боя, на Лунной просеке и возле Нонга. Истории их героической гибели золотыми буквами вписаны в летописи их семей. Однако вслед за уцелевшими пришел Черный колдун. Он жил при Халлене в башне на окраине твоего королевства. Никто из людей не решался подойти к его мрачной твердыне, и только самые безбашенные Младшие забредали подчас в те леса. Существует много страшных легенд, в которых описывается, чем именно занимался Черный колдун в своей башне. Однако Халлен относился к нему снисходительно. Говорили, что Черный колдун был его наставником. Я не очень понимаю этой преданности людей своим учителям.

В случае с альвами, например, от которых твои соплеменники получили многие знания, речи не идет не только о преданности, но даже об элементарной признательности. Впрочем, я отвлекся. Черный колдун пришел в Гору девяти драконов и перво-наперво предложил свои услуги в воспитании наследника — моего отца. Дедушка, имя которого на человеческий переводится, между прочим, как Смотрящий Сквозь Камни, отказал магу. Тогда колдун потребовал, чтобы те семьи, которые были связаны клятвами с погибшим Халлеиом, явились к нему в башню. Хотя война и была закончена, башня стояла в лесу совершенно пустая. Думаю, что королевские войска просто боялись к ней подойти.

Хельви открыл было рот, чтобы возразить, что среди подданных короля Хамеля трусов не водилось, а Ронге не захватили сразу же только потому, что существовал приказ Мудрых, которые хотели самолично въехать в черную башню. Однако император предупредительно фыркнул, совсем как Наина. Этого было довольно, чтобы Хельви решил отложить свой исторический комментарий на более позднее время. В конце концов, ссориться с императором альвов было глупо.

Принц украдкой взглянул на своих спутников. Сидевший рядом Вепрь чуть порозовел, очевидно, ему было тяжело стоять. Гарпия не мигая уставилась иа императора. Странно, что Раги совсем не боялся, что коварная ночная убийца сидит буквально в нескольких шагах от него. Наверное, у него есть какой-то магический защитный талисман. Тар согласно кивал после каждой фразы, произнесенной повелителем. А Сури, оказывается, в упор смотрела на Хельви и, когда он поймал ее взгляд, покраснела и уставилась в пол. Между тем император продолжал:

— Разумеется, как ни отчаянны были главы семей, вернувшихся из похода на королевство Синих озер, только один из них решился на поездку в башню Черного колдуна. Дело в том, что он был очень алчен, а маг твердил, что хочет лишь исполнить волю своего погибшего друга и одарить верных ему альвов золотом из своих запасов. Уж какое там было золото и откуда оно взялось посреди леса — Красному петуху Вонге не пришло в голову поинтересоваться. Он явился к моему отцу с тем, чтобы сообщить о своем решении ехать в башню. Напрасно Аста пытался отговорить упрямца — тот лишь твердил, что его семья потеряла довольно мужчин в сражениях за принца Халлена, чтобы рассчитывать на компенсацию. Он говорил как наемник. Потеряв достоинство воина, он вполне заслужил тот «подарочек», который приготовил ему Черный колдун, — категорически закончил Раги.

Возникла пауза. Хельви, который жаждал продолжения, с удивлением понял, что император закончил рассказ.

— Прости, государь, но я так и не понял, кто такие выродки и Ожидающие?

— Эти люди не очень умны, — полувопросительно-полуутвердительно обратился император к Тару.

— Государь, просто наши гости наотрез отказались выслушивать какие-либо комментарии с моей стороны по этому поводу. Однако если государь позволит, я попытаюсь закончить этот печальный рассказ. Красный петух Вонге действительно приехал в башню и получил от Черного колдуна какие-то драгоценности, в том числе и амулет для юной супруги Вонге, госпожи Бахе. С этим амулетом до сих пор не все ясно — то ли он сам нес проклятие на владельца, то ли с его помощью Черный колдун мог связываться с его обладателем. Короче, когда через положенный срок Бахе понесла и родила наследника, никто не заподозрил дурного. Поначалу он производил впечатление совершенно нормального младенца, однако чем старше становился, тем яснее было Вонге, что он породил чудовище. Кости у ребенка не росли, зато он быстро набирал вес и вскоре стал похож на большой пузырь. Пальцы рук в один прекрасный день срослись вместе и приобрели форму клешни. Крепкие буроватые наросты, покрывавшие их, делали эти клешни настоящим оружием — острым, и прекрасно двигающимся.

Наследник перестал понимать нормальную речь, хотя поседевшая от горя Бахе и клялась, что умеет разговаривать со своим бедным мальчиком и даже понимать то мычание, которое издавал выродок. Амулет Черного колдуна был, разумеется, выброшен, но это уже не имело никакого значения. А вскоре за сыном Красного петуха Вонге обнаружили еще одну способность — несмотря на большой вес и кажущуюся неповоротливость, он легко и быстро перемещался по родительскому дому, умел пролезть в самую узкую бойницу. Как ему это удавалось, мы не можем себе представить. В один прекрасный день он вылез из своей тайной каморки, где его держали по приказу Вонге, залез в кухню и напал на работавших там слуг. Четверо альвов были убиты на месте. Только после этого Красный петух Вонге решился убить выродка. Однако облава по всему дому продолжалась несколько недель и стоила жизни пятнадцати воинам. Наконец выродка прикончили. Однако в роду Красных петухов время от времени продолжали рождаться эти твари. Уж что только ни делал клан — и окуривали дома рожениц священными благовониями, и вызывали колдунов из столицы, и строили алтари ушедшим богам. Все напрасно. По закону, который специально издал Аста, младенец, наследовавший особенности выродка, должен был быть немедленно умерщвлен. Беда в том, что это проявлялись не сразу после рождения, а в процессе взросления. Так что некоторые матери, как вы, наверное, представляете, настолько привязывались к своим деткам, что видели в них только родную кровиночку, а никак не ужасного монстра. Так произошло и с супругой Хате, госпожой Кабатой. Их выродок не был убит во младенчестве и дожил до весьма солидных лет. Он безнаказанно хозяйничал в доме, время от времени пугая прислугу и убивая специально приводимых в дом Красного петуха Хате путников — отдавать в жертву кровожадной твари собственных подданных Хате не решался. Госпожа Кабата и ее супруг свято хранили свою тайну, так что мы совсем недавно смогли узнать о том, что творится в Верхате.

— Если Хате кормил своего выродка Младшими, то он мог ловить и сванов, прижившихся в усыпальнице Ашух? Поэтому они наложили заклятие на вход? — задал вопрос Хельви.

— Нет, — покачал головой Тар. — Усыпальница лесной хозяйки — настоящая святыня альвов. Кроме того, должен признаться, сваны хорошо ее стерегли. Что касается использования сванов в качестве приманки для выродка, то я думаю, что стражи Ашух вряд ли могут быть съедобны. Они выглядят как высушенные рыбины и едва дышат. Вряд ли они состоят из мяса и костей.

— Там, среди стражей Ашух, я встретил Мудрого, — хмуро сказал принц, обращаясь к императору. — Я понял, что он и есть тот самый Черный колдун. Получается, что он все время жил поблизости от проклятой им семьи Красных петухов и вполне мог поддерживать свое заклятие. Поэтому никакие усилия по его снятию не принесли результатов.

— Мой слуга рассказал мне о твоей встрече с неким Стражем, — медленно отвечал Раги. — Если он в самом деле имеет отношение к Черному колдуну, то я срочно отошлю туда своих лучших магов. Тар объяснил в общих чертах, как именно работает заклятие на входе в усыпальницу. Как только имперские маги откроют ворота, мы тщательно обыщем прибежище лесной хозяйки. Давно пора навести в той части леса порядок. А уж если нам в руки попадет сам Черный колдун, он получит по заслугам за все свои козни.

— А про Ожидающих я понял сам, — неожиданно добавил Хельви. — Это личная гвардия императора. Лучшие воины, самые опытные, умные и хитрые, которых можно послать с любым поручением. Которые могут просидеть сорок лет в засаде, чтобы захватить добычу. Государь, окажи мне честь, позволь мне тоже стать Ожидающим.

Тар рассмеялся. Император с улыбкой на губах царственно покивал головой. Хельви показалось, что Раги доволен этой необычной просьбой. Зато Сури кинула на принца такой отчаянный взгляд, что ему стало не по себе. Даже небольшое сомнение на миг закралось юноше в сердце — в конце концов, он ничего точно не знал о том, чем занимаются Ожидающие. Пример работы Тара, конечно, был недурным, однако знакомый альв был только одним воином из императорской гвардии, кроме того, как явствовало из его доверительных отношений с повелителем, не самым последним.

— Чтобы заслужить право войти в когорту Ожидающих, нужно совершить более весомый подвиг, чем победить выродка. Однако твое желание делает тебе честь, принц. Не каждый, рожденный на шелках в королевском замке, захочет выбрать себе суровую судьбу воина. Я запомню твою просьбу и обещаю, что у тебя появится возможность проявить себя и доказать, что я в тебе не ошибаюсь.

Краска ударила в лицо Хельви. Он впервые в жизни попросил у кого-то позволения и получил отказ. Какого же подвига ждет от него сиятельный Раги Второй, по сравнению с которым схватка с «мешком» была детской забавой? Неужели Тар совершил нечто еще более невообразимое и героическое, чем Хельви? А принц принял его за весьма осторожного и не лезущего на рожон малого. Хотя, может, настоящие герои именно таковы — не штурмуют крепости, а залезают в них через заднюю калитку, с горечью подумал Хельви. В конце концов, в настоящей битве остался жив — уже совершил чудо.

Между тем Тар привстал с сиденья и вновь наклонился к уху императора. Раги, крякнув, промокнул губы платочком и обратился к принцу. Вепрь, который все время совершенно неподвижно и неслышно просидел рядом с Хельви, придвинулся ближе к краю скамьи. Его меч с лязгом ударился об пол. Однако никто из присутствовавших даже не обернулся.

— Мой слуга просит тебя, принц, оказать ему честь и выступить наблюдателем с его стороны в бою с господином Фосе, сыном Хате Красного петуха. Кажется, ты присутствовал при передаче ему вызова. Я полагаю, что участие в этом ритуале могло бы помочь тебе лучше представить себе те законы, по котором мы живем. Если ты впоследствии действительно свяжешь свою жизнь с Ожидающими, а должен тебе сказать, что ты в этом случае станешь первым человеком, удостоенным такой чести. Знания о том, что такое поединок чести, тебе весьма пригодятся.

Хельви не стал отвечать и просто поклонился императору, принимая предложение. Его немного раздражала новая манера Тара обращаться к нему через повелителя, но он утешал себя мыслью, что это всего лишь часть этикета. Хотя это какой-то странный этикет, не мог не признать принц. Садиться, глазом не моргнув, в присутствии императора можно, а обращаться к третьему лицу от своего имени — нет. Ладно, это все-таки легче перенести, чем, например, если бы Раги разговаривал с Хельви через Тара.

— Что ж, я рад, что мы поговорили и сошлись в некоторых вопросах. Надеюсь, ты еще не раз посетишь наше скромное общество, и мы услышим от первого лица рассказы о твоих подвигах. Те, что поведал мой слуга, наверное, лишь присказка к тем удивительным приключениям, которые выпали на твою долю.

Выговорив скороговоркой эти традиционные фразы, император вновь негромко хлопнул в ладоши. Несколько рослых альвов вбежали в зал, словно все это время только и делали, что таились у двери и прислушивались, не позовет ли их господин. Дальнейшая картина поразила Хельви в самое сердце. Дюжие слуги подхватили кресло с Раги и легко понесли его к выходу. Император, вознесшийся к потолку, дружески улыбался и помахал оставшимся в зале гостям ручкой. Впрочем, прощание было недолгим — кресло с повелителем резво выплыло из покоев, и белые двери за ним захлопнулись.

— Ну и дела, — раздался под ухом у принца голос Вепря.

Хельви обернулся. Алхин осторожно провел рукой по волосам здоровой рукой и вдруг подмигнул принцу. Юноша заулыбался в ответ. Гарпия вскочила с лавки и устремилась к огромному зеркалу в золотой раме, висевшему на стене. Оно не было Истинным, поэтому вместо уродливой старухи в нем отражалась вполне миловидная женщина в длинном зеленом платье. Тар стоял рядом с Сури, которая низко опустила голову и казалась очень задумчивой.

— Я рад, что ты согласился стать моим наблюдателем на поединке чести с Фосе. Я планирую провести его завтра утром.

— Но я не знаю правил поединка и вообще — разве Фосе приехал вместе с нами в Гору Девяти Драконов? Кто же сейчас правит в Верхате? И кстати о доме Красного петуха — если Хате убил выродок, то почему рядом с трупом хозяина обнаружили тело его слуги Куба, убитого стрелами с малиновым оперением? Что-то непохоже, чтобы «мешок» владел луком.

— Мне нравится твоя любознательность, человек. Что касается поединка, то не забивай себе голову — ты все узнаешь в свое время. Обещаю, со своей стороны, что никаких неприятных сюрпризов для тебя не будет. Наблюдатели только следят за ходом схватки, никаких состязаний для них не предусмотрено. Фосе, разумеется, тут, в Горе. Его мать, госпожа Кабата, прибыла вместе с ним. Они находятся сейчас в темнице императорского дворца. После поединка чести, если Фосе останется жив, ему предстоит суд. В Верхате временно управляет наместник Раги Второго — мой кузен Водр. А что касается подробностей гибели Хате, то их-то мы и узнаем на суде. Думаю, что Фосе и Кабате будет угрожать гораздо более серьезное наказание, чем простое отрубание голов.

— Ничего себе. Что ж, выходит, если ты не прикончишь сыночка Хате, то все равно ему не миновать смерти? — спросил Вепрь.

— Я бы не стал сравнивать такие вещи. У него будет возможность умереть как воину и мужчине, с мечом в руке. Это большая удача. Я, честно говоря, никогда не подарил бы ее такому трусу и прохвосту, как Фосе, но слово не воробей. В минуту гнева я бросил ему вызов и теперь обязан довести дело до конца, — скромно пояснил Тар.

— А что, женщин в империи альвов казнят наравне с мужчинами? — морщась, задал вопрос Хельви.

— Конечно. Они ведь тоже должны хранить честь и достоинство и чтить законы своей страны.

Тар, произнося эти слова, почему-то посмотрел на гарпию, которая, с его точки зрения, едва ли чтила законы страны и вполне могла составить компанию Кабате и Фосе на месте казни. Хельви немного передернуло. В королевстве Синих озер женщин не наказывали наравне с мужчинами. Впрочем, признаться честно, они едва ли могли всерьез пойти на какое-то преступление, так как с момента рождения пребывали под постоянным присмотром родителей, прислуги, а затем и мужа. Причем у простолюдинов, насколько знал Хельви, женщины должны были терпеть гораздо более суровый контроль, чем в знатных домах, где придворные дамы все же имели небольшие привилегии. Кроме того, он полагал, что заступничество Кабаты спасло их от верной смерти. Конечно, Меч королей в руках Вепря был достаточно грозным оружием и мог до известного времени сдерживать натиск врагов, однако если бы Фосе кинул на них всю гвардию, едва ли они сумели победить. Она не была похожа на преступницу, подумал Хельви, эта маленькая хрупкая румяная повелительница. Неужели под этими благородными чертами скрывалась коварная злодейка?

Тем временем Тар обратился на родном языке к дочери императора. Он произнес несколько довольно витиеватых фраз, значения которых Хельви не понял, и отвесил Сури изысканный поклон. Однако наследница отрицательно покачала головой и сделала едва уловимый жест рукой, невольно копируя своего батюшку. Тар поморщился, но поклонился вторично.

— Я прошу прощения, но меня ждут дела. Я зайду еще вечером к тебе, принц, чтобы уточнить время завтрашнего поединка.

Когда альв вышел из зала, Сури наконец подняла свои бирюзовые глаза и посмотрела на Хельви. У нее был озабоченный вид. Принц даже подумал, что бедняжка распереживалась по поводу казни семьи предводителя Красных петухов, но тут же вспомнил, что Сури, в отличие от него, с детства живет во дворце и прекрасно наслышана о том, за что и кого тут казнят. Наверное, император со своей дочерью даже присутствуют на экзекуции. В королевстве Синих озер детей не брали на казни, но юные королевичи в обязательном порядке должны были наблюдать, как на судной площади рубят головы преступникам.

— Ты напрасно просишь у отца принять тебя в ряды Ожидающих, — неожиданно сказала Сури. — Ты не знаешь, что за темные дела вершат такие, как Тар, в нашей империи. Ты говорил, что они смелы и опытны, но ты не можешь себе представить, насколько они коварны и жестоки, когда идут по следу врага. Ожидающим ничего не стоит вырезать целую деревню, если они заподозрят, что между невинными жителями скрывается преследуемый преступник. Ни один из Ожидающих не имеет семьи, потому что любой разумный альв не захотел бы для своей дочери столь бессердечного супруга.

— Но ведь у них есть родители, откуда-то их набирают? — вмешался Вепрь.

— В когорту Ожидающих принимают либо круглых сирот, либо найденышей. Именно потому они так и называются — у них нет ни отца, ни матери, ни дома, ни жены, ни детей, они лишь ожидают приказов своего императора. Получение приказа и его точное и своевременное исполнение — вот смысл их жизни, — горячо заговорила Сури, обращаясь к алхину.

— Но Тар, мне кажется, не такое уж бессердечное чудовище, как ты описываешь, — неуверенно сказал Хельви.

Сури сердито фыркнула. Вепрь открыл рот, чтобы высказать свое драгоценное мнение по поводу личности Тара, но неожиданно вспомнил, что беседует с принцессой, и промолчал. Конечно, разговаривать с особами королевской крови ему было не впервой — вот с Хельви, например, можно было спокойно перекинуться словом-другим и даже велеть ему замолчать, если принц начинал сильно допекать. Но все-таки Хельви, при всем уважении к нему, был королевичем без королевства, то есть не совсем настоящим королевичем, сделал туманный вывод Вепрь. Не факт, что тот тон, в котором алхин привык общаться с юношей, понравится дочери императора альвов. Хорошо хоть слуги, которые пришли за Вепрем в комнату, предупредили человека, что они ведут его на встречу с самим повелителем и его дочерью.

— Делай как знаешь, — резко махнула рукой Сури.

Не обращая никакого внимания на Вепря и гарпию, она грациозно пересекла зал и захлопнула за собой одну из дверей, за которой исчезли придворные. Хельви, который попытался объяснить капризной принцессе, что он, по сути дела, и является сиротой — его родители умерли, не оставив ему ничего, — лишь посмотрел вслед Сури. Про себя он дал слово до вечера отыскать девчонку — в конце концов, она обещала показать ему императорскую библиотеку, а Хельви было просто необходимо найти кое-какую информацию по нескольким интересующим его вопросам. Да и, положа руку на сердце, ему было приятно поболтать с дочерью Раги Второго. Она была умна, деликатна и умела слушать. Хельви с гораздо большим удовольствием услышал бы от нее информацию о правилах поединка чести и роли в нем наблюдателя, чем от Тара.

— Она с тобой не церемонится, как я заметил. Хороший мой, не я ли говорил тебе, что нужно бежать от этих безумных Младших при первой же возможности. Но нет, зачем слушать Вепря, когда прекрасный господин Тар легко уладит любую проблему. Он ее уладит, а потом с той же милой улыбкой свернет тебе шею, выполняя прихоть своего самовлюбленного повелителя, — мне кажется, девочка горячилась, рассказывая, но сообщила чистую правду.

— Ладно тебе, Вепрь, не ворчи. Сам знаешь — если бы мы воспользовались твоим планом и попытались выползти через дымоход, то попали бы прямиком в зубы этому выродку, если они у него, конечно, есть. Я рад, что ты остался жив. Не поверишь, но я совершенно не помню, чем окончилась та схватка. Помню только, что убегал от «мешка», а потом ты решился напасть на него с другой стороны и он тебя ранил. Мне показалось, что он отрезал тебе ноги.

— Ну, тебе тоже хорошо досталось. И нашему прекрасному альву тоже, не к ночи он будет помянут. Не люблю я тайной стражи, ни королевской, ни императорской, — пожаловался алхин кому-то невидимому. — На самом деле ноги мне «мешок» не оторвал, но порезал глубоко. Я упал на пол, и выродок уже пошлепал ко мне, чтобы прикончить. Уж не знаю, как именно он это делал, но судя по тому, как трагически скончался его папаша, горло резать умел. В любом случае я уж решил, что конец пришел. Как вдруг ты — вот уж не ожидал — кинулся на этого выродка с мечом наперевес. Тут и Тар, куковавший у окна, пришел в себя и влез в драку. Но если бы не ты, он бы точно меня слопал — Тар бы просто не успел добежать. «Мешок» ударил тебя несколько раз, но ты, верно, уворачивался, или тебе просто везло, но ты устоял на ногах и все бил его мечом. Никогда не видел такой схватки.

— А что было потом? — Хельви был немало смущен собственным геройством, тем более что в голосе алхина звучал хорошо знакомый сарказм. Словно тот не был доволен, что принц спас ему жизнь!

— А потом я отключился. Правда, альвы, которые лечили меня по дороге в Гору девяти драконов и потом, во дворце, рассказывали, что наша милая гарпия тоже внесла малость в общую победу. Она меня, собственно говоря, вынесла, — Хельви изумленно посмотрел на Вепря, потому что после этих слов алхин впервые за их знакомство покраснел. — Ну, дальше — двери все-таки выбили, воины ворвались в зал, потыкали копьями в уже дохлого выродка и подобрали тела победителей. Говорят, я был совсем плох, ты чуть получше, а гарпия и Тар вообще отделались царапинами. Но поскольку именно я отправлялся вслед за ушедшими богами, видно, основное внимание лекарей было отдано мне. Мы с Наиной переживали, что ты никак не приходишь в себя.

Вепрь закончил рассказ и глубоко вздохнул. Было видно, что история почему-то вызывает у него не слишком добрые чувства.