Глава 29
Элизабет хорошо усвоила преподанный Вестом урок. Она твердо решила держаться подальше от Квотернайта. Он был циничным, безнравственным человеком, для которого не существовало таких понятий, как благопристойность и честь. Он никогда не раскаивался в своих прошлых грехах и не стремился стать лучше. По-видимому, эта жизнь ничего не значила для него, зато в другой, потусторонней жизни он, несомненно, будет проклят и осужден на адские муки.
Земная жизнь и та жизнь, что последует после смерти, значили для Элизабет очень много. Нравственность и самоуважение были для нее неоспоримыми ценностями. Она боялась погубить свою бессмертную душу. Рядом с Квотернайтом Элизабет постоянно подвергалась опасности утратить все, что было для нее свято. Ибо всегда, когда Элизабет оказывалась возле Веста, ее охватывало невольное сексуальное возбуждение. Отрицать это было невозможно. Страх перед этим мужчиной был так же велик, как и ее влечение к нему.
Однако разрешить эту проблему довольно просто. Надо постараться уйти с его дороги. Она должна понять, что ей нечего и пытаться подшучивать над Вестом. Ей не следует, уподобляясь Квотернайту, пытаться поставить его в неловкое положение. Ей нельзя дразнить его, искушать его, ставить на колени. Невозможно задеть чувства человека, который ничем не дорожит в этой жизни.
Элизабет раздумывала над этим, когда на следующее утро, сидя рядом с Грейди, тряслась в фургоне.
Грейди, как всегда, что-то рассказывал, но Элизабет слушала его вполуха. Во всяком случае, она бы не смогла припомнить ничего из того, что он наговорил за последний час.
Не желая обижать Грейди своим безразличием, Элизабет повернулась и взглянула на белобородого проводника. Когда Грейди говорил, его голубые глаза сияли, по лицу блуждала добродушная улыбка. Ободренный вниманием Элизабет, Грейди разрумянился и, сняв шляпу, продолжил свой бесконечный рассказ:
– …А после этого я там присматривал за порядком чуть больше года.
Элизабет улыбнулась ему и спросила:
– Вы были полицейским?
– Полицейским? Черта с два! – Грейди насупился и взглянул на Элизабет так, будто она была не в себе. – Дак это ведь не Нью-Йорк, мисси, – сказал он, – и не бегал я туда-сюда по ночам, как полицейский. Я был стрелком в Нью-Мексико. У меня еще осталось несколько побрякушек с тех пор. – Грейди снова заулыбался. – Да-с, среди прочих вещиц есть у меня пара двуствольных пистолетов, шесть ножей, три мексиканских кинжала да две дубинки, утыканные гвоздями, – все это я собственноручно отобрал у уголовников и нарушителей порядка.
Грейди рассказал Элизабет о том, что ему пришлось пережить когда-то: поножовщина, убийства, насилие, набеги индейцев, ограбления банков и почтовых карет…
Ошеломленная, Элизабет только ахала и изредка повторяла:
– Грейди, вам повезло, что вы остались в живых!
Грейди, совсем не рисуясь, ответил:
– Да нет, мисси. Пожалуй, я никогда не попадал в серьезные переделки.
Его обезоруживающая наивность рассмешила Элизабет. Неужели убийства, грабежи, набеги индейцев – для него несерьезно?! Тогда что же, в конце концов, он считает опасным? Элизабет никак не могла унять смех. Вест, ехавший в голове колонны, развернул лошадь и пустил ее рысью по направлению к фургону. Когда он подъехал, Элизабет все еще улыбалась. Квотернайт осадил лошадь, заставил ее объехать фургон и поскакал рядом, вопросительно поглядывая на Грейди. Тот только озадаченно пожал плечами.
– Перегрелись на солнце, миссис Кертэн? – с иронией спросил Вест. – Не слишком ли сегодня жарко для вас?
– Благодарю за заботу, но я хорошо переношу жару, хотя с трудом выношу таких назойливых спутников, как вы.
– А я-то думал, что вам не хватает моего общества.
Грейди неодобрительно покачал головой:
– Сынок, ты не должен так говорить с леди.
– Ничего, пусть говорит, – холодно проговорила Элизабет. – Ему это доставляет удовольствие.
– Не совсем так, миссис Кертэн, – ответил Вест, – я не из тех, кто только говорит, – губы его растянулись в широкой усмешке, – я из тех, кто действует!
– Неужели? – удивилась Элизабет. – Тогда позвольте надеяться, что вы проявите свои незаурядные способности как можно скорее. – Голубые глаза Элизабет встретили пристальный взгляд Веста. – Похоже, вы не в состоянии найти ни одного приличного места для ночевки.
– Вот что я вам скажу, – спокойно ответил Вест. – Я подъехал сюда для того, чтобы сообщить вам, что сегодня вечером вы будете наслаждаться и горячей ванной, и прекрасной пищей, и мягкой чистой постелью.
Глаза Элизабет округлились от удивления.
– Вы хотите сказать, что мы остановимся в гостинице?
– Гораздо лучше, миссис Кертэн. Мы переночуем в частном особняке. У меня есть давний и дорогой для меня друг, которому принадлежит большое ранчо в восьми милях отсюда. Хорошо бы добраться туда до захода солнца. Ну, как вам нравится эта идея?
– А вы уверены, что ваш друг не откажется дать нам приют? – заволновалась Элизабет.
В глазах Веста мелькнул дьявольский огонек.
– Мой друг будет очень рад, он очень гостеприимен, вот увидите! – С этими словами он тут же отъехал прочь.
Элизабет с нетерпением стала ждать вечера. Грейди тут же возобновил свою нескончаемую болтовню. Он начал рассказывать ей о ранчо Кабалло, о гигантской плантации и о том, какой королевский прием им будет там оказан.
Но Элизабет не прислушивалась к его словам. Она предвкушала то удовольствие, которое доставит ей купание в настоящей ванне с горячей водой и безмятежный сон в мягкой постели. С каждой минутой ее нетерпение возрастало.
Солнце уже скрылось за далекими горами на западе, когда экспедиция добралась до ранчо давнего и дорогого для Веста друга. Громадное желтое здание уже показалось на горизонте, когда внезапно к фургону Элизабет на своем гнедом мерине подлетел взволнованный Эдмунд.
С улыбкой посмотрев на своего деверя, Элизабет весело спросила:
– Вест сказал тебе, Эдмунд?
– Да, сказал, – с готовностью ответил тот. – Похоже, что мы наконец переночуем с комфортом.
– Чудесно, не правда ли, Эдмунд?
– Да, дорогая, – кивнул Эдмунд, – и, кроме того, приятно вновь увидеть донну Хоуп.
Улыбка медленно сползла с лица Элизабет. Она невольно нахмурила брови.
– Донна Хоуп? Где мы увидим ее снова?
– Разве Вест не предупредил тебя, дорогая? – удивился Эдмунд. – Мы остановимся на ночь на ранчо Кабалло, это имение донны Хоуп. Кто бы мог предположить, что Вест добрый друг прелестной донны? – недоумевал Эдмунд.
– Действительно, кто? – язвительно заметила Элизабет, окидывая взглядом окрестности.
Это местечко было так же прекрасно, как и женщина, которая здесь жила. Дом стоял на левом берегу реки Рио-Гранде в том месте, где река, расширяясь, сливалась с рекой Аламоса. Имение расположилось в зеленой долине, окруженной вздымающимися вершинами гор Фра-Кристобаль и Сьерра-Кабаллос.
Все вокруг говорило о благополучии и достатке хозяйки. Элизабет поняла, насколько богата донна Хоуп, задолго до того, как остановилась перед тяжелой дубовой дверью роскошного особняка.
Сначала их фургон ехал по длинной, засыпанной гравием аллее, ведущей к прекрасному двухэтажному строению. Позади главного здания расположились коровники, конюшни, загоны для скота. Еще дальше, между подножиями двух гор, раскинулось обширное поле для выездки дорогих чистопородных лошадей.
На сей раз Элизабет слушала Грейди с нескрываемым любопытством. Он показал ей склады, пекарню, прачечную, больницу. Жизнь вокруг била ключом. Громкие крики худощавых, одетых в кожаные штаны мужчин перемежались с болтовней и смехом веселых мексиканок в цветастых платьях и серебряных украшениях. Все они занимались ежевечерними домашними делами. Все они работали и жили на ранчо Кабалло.
Элизабет показалось, что это ранчо похоже на маленький, хорошо обустроенный город. Она решила, что управлять всем этим хозяйством под силу скорее дородной, грубоватой и простой женщине, а не такой утонченной красавице блондинке, как донна Хоуп. Чтобы справиться с этой гигантской империей, нужно обладать недюжинным умом и немалыми способностями.
Наконец фургон остановился перед великолепным двухэтажным особняком с белыми колоннами. Элизабет сняла свою широкополую шляпу и попыталась пригладить растрепавшиеся волосы. Ей не давала покоя одна мысль: как донна Хоуп отнесется к ее появлению здесь? В последний раз они встречались в отеле в тот момент, когда донна Хоуп выскользнула из комнаты Веста после… после…
Вскоре Элизабет стояла в просторном прохладном холле прекрасного здания. Слуга-мексиканец, который провел их в дом, отправился наверх за хозяйкой. Они ждали донну Хоуп впятером – Вест, Грейди, Таос, Эдмунд и Элизабет. Все, кроме Грейди, хранили молчание.
Не прошло и нескольких минут, как донна Хоуп появилась на верхней площадке лестницы. Она была прелестна в светлой кружевной мексиканской блузе и белоснежной юбке. Широкий бледно-голубой пояс подчеркивал ее поразительно тонкую талию. Белокурые локоны обрамляли ее очаровательное лицо. Одна выбившаяся из прически прядь змейкой спускалась к пышной груди.
– Милый! – громко воскликнула донна Хоуп, глядя вниз только на Веста, и легко сбежала к нему по ступеням.
Улыбаясь ей, Вест сделал два шага вперед и широко раскрыл свои объятия. Донна Хоуп бросилась к нему, обвила руками его шею и поцеловала прямо в губы.
Мужчины одобрительно засмеялись, Грейди захлопал в ладоши, а Элизабет отвела глаза от этого возмутительного зрелища. Делая вид, что рассматривает прекрасную резьбу по дереву и великолепные лепные украшения, Элизабет уставилась на двери и окна особняка. Однако краем глаза она видела, что поцелуй длится чересчур долго. Она кипела от негодования, поведение этой пары казалось ей оскорбительным и шокирующим.
Наконец донна Хоуп выпустила Веста из своих объятий, тепло поздоровалась с Грейди и Таосом, а затем шагнула к Элизабет и Эдмунду.
Глядя на Кертэнов, донна Хоуп продолжала улыбаться не менее радушно, чем и минуту назад. Полуобернувшись к Весту, она сказала:
– Что ж, милый, я ведь уже знакома с Кертэнами. Как я рада вновь повстречаться с вами! – Голос ее звучал ласково. – Добро пожаловать в мой дом!
Взгляды женщин встретились, и Элизабет не заметила ни малейшей тени смущения на лице донны Хоуп. Сама же Элизабет чувствовала себя ужасно неловко, ее все раздражало.
– Вы, вероятно, помните, миссис Кертэн, – приветливо продолжала донна Хоуп, – мы с вами встречались на весеннем балу у губернатора.
– Разве можно забыть такую очаровательную и любезную леди, как вы, донна Хоуп, – галантно поклонился Эдмунд.
– Безусловно, я помню, – спокойно отозвалась Элизабет и, не удержавшись, многозначительно добавила: – Помню все!
– Прекрасно, прекрасно! – воскликнула донна Хоуп, ничуть не смутившись. Она тут же повернулась к Весту и, схватив его руку, прижала ее к своей груди. – Прости, дорогой, но я должна предупредить кухарку, что у нас сегодня гости. Я прикажу ей приготовить для вас что-нибудь особенное! – Она взглянула снизу вверх на Веста и, издав какой-то странный звук, похожий на мурлыканье дикой кошки, поспешила прочь.
Вест повел гостей в просторную столовую, высокий потолок которой поддерживали мощные балочные перекрытия. Испанский камин занимал почти целую комнату. Огромные мягкие диваны, обтянутые желтым бархатом, соседствовали с несколькими простыми стульями, обитыми коричневой замшей. Ковер рыжевато-серых тонов покрывал гладкий деревянный пол.
Не было никаких сомнений, что Вест Квотернайт чувствовал себя у донны Хоуп как дома. Войдя в столовую, Вест направился прямо к длинному дубовому комоду, на котором стояла дюжина чудесных хрустальных графинов. Над комодом висел деревянный шкафчик. Вест, не раздумывая, открыл его, и Элизабет увидела ряды сияющих бокалов различных форм и размеров.
Вест достал из шкафа шесть небольших хрустальных фужеров, откупорил квадратную бутылку, наполненную янтарным напитком, и разлил его по бокалам. Затем он достал из того же шкафа маленький серебряный поднос, поставил на него фужеры и направился к гостям.
Донна Хоуп стремительно вошла в комнату, направилась прямо к Весту и обняла его за талию. Это было движение женщины, уверенной в том, что все права на этого мужчину принадлежат ей.
– Милый, – нежно зазвучал ее мелодичный голос, – у нас с Элизабет есть время только для одного бокала. – Донна Хоуп с обворожительной улыбкой обвела взглядом мужчин и лишь затем посмотрела на Элизабет. – Потом мы оставим вас ненадолго, джентльмены, и приведем себя в порядок к обеду.
Гости продолжали стоять, тем самым выказывая уважение к хозяйке. Очаровательная блондинка ни на шаг не отходила от Веста, разносившего напитки. В первую очередь Вест подошел с подносом к Элизабет, но она вежливо отказалась. Донна Хоуп начала было уговаривать ее присоединиться к ним и выпить хоть немного, но Элизабет покачала головой и не взяла бокал.
– Я прошу вас, миссис Кертэн, – продолжала настаивать донна Хоуп, – глотните немного виски, это вам не повредит!
– Я в самом деле не хочу пить, – стараясь быть как можно более учтивой, проговорила Элизабет.
– Элизабет… можно я буду называть вас Элизабет?.. Сегодня у меня праздник, – сияя улыбкой, объяснила донна Хоуп. – Кроме того, я предлагаю вам особенный напиток. Это виски – самое лучшее из тех, что производятся в штате Кентукки. Я угощаю им только самых дорогих гостей!
У Элизабет не было никакого желания вести нескончаемый спор, и она взяла бокал. Одобрительно улыбнувшись, донна Хоуп сделала то же самое. Предложив напитки мужчинам, Вест взял себе последний бокал и отставил пустой поднос в сторону.
Выдержанное, янтарного цвета виски золотилось в бокалах всех гостей. Донна Хоуп взяла Веста под руку и, с обожанием глядя на него снизу вверх, взволнованно произнесла:
– Я бы хотела провозгласить тост!
– Да, да, – одобрительно зашумели гости, не сводя заинтересованных взглядов с хозяйки дома.
– Я пью за всех вас, – торжественно произнесла она. – За моих старых друзей – Грейди и Таоса. – Она одарила их улыбкой. – За моих новых друзей – Элизабет и Эдмунда Кертэн. Будьте как дома на моем ранчо. – Донна сделала паузу, засмеялась, заметив нетерпение Грейди, и шутливо погрозила ему пальцем: – Нет, подожди, Грейди, это еще не все. Я хочу еще кое-что сказать, прежде чем мы выпьем.
– Уж вы поторопитесь, донна, – попросил Грейди, – мне не терпится выпить!
Донна протянула руку и ласково погладила Веста по плечу.
– За самого лучшего проводника Территории! – звонким голосом заключила она.
Глядя друг другу в глаза и улыбаясь, донна и Вест сдвинули свои хрустальные бокалы.
Элизабет поднесла бокал к губам, закрыла глаза и одним махом опрокинула в рот обжигающий напиток. Горло и грудь мгновенно вспыхнули огнем, глаза наполнились слезами, руки налились свинцовой тяжестью. Вкус виски показался Элизабет просто ужасным, но Элизабет была признательна донне Хоуп за то, что та заставила ее выпить.
Хорошая порция виски – именно то, что ей требовалось, чтобы взять себя в руки, сдержаться и не закричать во весь голос!
