Караван остановился в том месте, где река Рио-Гранде делала небольшой поворот на восток. Вода ослепительно сверкала под лучами заходящего солнца. Прикрывая глаза рукой от нестерпимого блеска, Элизабет смотрела на реку и чувствовала, как в ней нарастает раздражение. Позади нее на фоне темно-голубого неба одиноко и величественно возвышалась вершина горы Сэндиа-Крест.

До захода солнца было еще добрых два часа, а Альбукерк лежал лишь в семи милях к югу от них. По мнению Элизабет, не было никакой серьезной причины для того, чтобы они не могли доехать до города и переночевать там с комфортом. Однако Квотернайт объявил, что они останавливаются здесь на ночь.

– Останавливаемся? – Элизабет схватила Веста за руку. – С какой стати мы будем останавливаться? Ради Бога, сейчас еще только середина дня! Вы сами сказали мне, что, когда мы достигнем Сэндиа-Крест, до Альбукерка останется всего семь миль! Никто ведь не устал, даже лошади. Давайте доберемся до города, остановимся в гостинице и закажем хорошую еду! К тому же необходимо принять ванну! Разве плохо выспаться на мягкой постели со свежими простынями и… и… Да вы меня не слушаете! – возмутилась Элизабет.

– Вы что-то сказали? – Квотернайт, невозмутимо улыбаясь, наконец повернулся к ней.

– О… вы!.. – Элизабет больно ущипнула его за руку.

Интересно, смог бы кто-нибудь когда-нибудь справиться с этим бездушным твердолобым мерзавцем? Сомнительно!

Рассерженная, Элизабет стояла на берегу реки и не обращала никакого внимания на мужчин, занятых устройством ночлега. Однако, услышав позади себя голос Веста, тихо говорившего что-то Грейди, она тут же заинтересовалась.

Повернувшись к ним с притворным равнодушием, Элизабет увидела, что Вест одет в чистую белую рубашку вместо своей вечно мятой голубой. Он стоял, похлопывая себя поводьями по ноге, и держал под уздцы оседланную лошадь. Но это была не его гнедая кобыла Лиззи, а навахский пони из тех, что они держали про запас.

Слушая Веста, Грейди задумчиво поглаживал свою бороду и одобрительно кивал головой. Затем он протянул руку, похлопал Веста по плечу и отошел. Вест набросил поводья на шею лошади, и тут наконец Элизабет осенило!

Квотернайт едет в Альбукерк!

– Минуточку! – воскликнула она и решительно направилась к Весту. Подойдя к нему совсем близко, Элизабет остановилась, подбоченилась и вскинула голову. – Куда это вы собираетесь?

– Туда, куда хочу, – спокойно ответил Квотернайт.

– О нет! – Указательный палец Элизабет уперся ему в грудь. – Вы заставили нас расположиться на ночлег здесь, в стороне от дороги, когда впереди еще полдня, а сами отправляетесь в Альбукерк развлекаться? Вы не смеете так поступать! На сей раз, Квотернайт, вы зашли слишком далеко!

Он пожал плечами:

– Для меня нет места, которое было бы слишком далеко.

– А я говорю вам…

– Вы ничего не можете мне сказать, миссис Кертэн, – спокойно перебил ее Вест, снисходительно улыбаясь.

Элизабет стояла прямо перед ним, и ее пышные волосы полыхали золотым огнем в лучах заходящего солнца. Прекрасные глаза горели негодованием.

Вест почувствовал неодолимое желание подойти к ней, схватить ее, притянуть к себе и целовать, целовать до тех пор, пока ее жгучая ненависть не превратится в обжигающую страсть.

– Нет, могу, – надменно произнесла Элизабет. – Возможно, вы забыли, что наняла вас я и что хозяйка здесь тоже я. И я предупреждаю вас, что…

– Думаю, это мне следует предупредить вас, хозяйка, что я всегда поступаю по-своему и всегда добиваюсь того, чего хочу.

– О нет, никто не в состоянии всегда получать то, чего хочет!

– А вот я могу! – высокомерно заявил Вест. – Я всегда получаю то, что хочу! – Он огляделся и спокойно добавил, понизив голос: – И хочу я вас, миссис Кертэн!

Глаза Элизабет вспыхнули яростным блеском.

– Вы никогда не получите меня! – свистящим шепотом произнесла она.

– Никогда? – Его темные брови поползли вверх. – Я уже обладал вами однажды. – Его взгляд скользнул по пухлым губам Элизабет, а затем вернулся к ее сверкающим глазам. – И помните, чему быть, того не миновать.

– Убирайтесь вон с моих глаз!

– Все равно будет по-моему, дорогая моя, по-моему!

Ужин был ранним и совершенно невкусным. Куски жесткого мяса и черствый хлеб запивали горьким черным кофе. Элизабет радовало лишь то, что Вест Квотернайт не сидел, как обычно, напротив нее и не сверлил ее своим проницательным взглядом.

Без всякой охоты разжевывая корку черствого хлеба, Элизабет живо подняла глаза, когда Грейди, будто отвечая на чей-то вопрос, сказал, что Вест не будет ужинать с ними. Он уехал на ферму в долине, в пяти милях от маленького поселения Берналило.

С трудом проглотив кусок, Элизабет подняла тяжелую кружку и сделала большой глоток черного кофе. Она знала, что нет нужды спрашивать, почему Вест уехал туда. Грейди сам охотно обо всем расскажет.

Так и случилось.

– Да-с… Сынок всегда заглядывает к старику Скиту Дозьеру и трем его сыновьям, когда мы едем этой дорогой. Я бы и сам поехал с ним, если б не сыновья Скита.

Старина Скит был на войне вместе с сынком, он был его командиром в первые дни войны. Потерял обе ноги от взрыва пушечного снаряда конфедератов. – Грейди глотнул кофе, потом засмеялся и хлопнул себя по колену. – Знаю я их, этих Скитовых парней, они не успокоятся, пока не уговорят сынка остаться до полуночи. Терпеть не могу этих никчемных обалдуев. Вечно, как напьются, несут всякую чепуху, и…

Элизабет не слушала дальше. Она узнала, что ей было нужно. От неистового гнева не осталось и следа. Если, как говорил Грейди, Вест вернется далеко за полночь, неплохо бы искупаться. Она мечтала об этом с тех самых пор, как они покинули Санта-Фе. Теперь она хоть сможет вымыться как следует! Не так, как ей приходилось это делать последние три вечера – торопливо обтираться губкой над бадьей с водой под брезентовым пологом фургона. Теперь ей не придется, стоя на коленях на одеяле, спешно смывать с себя грязь и при этом настороженно прислушиваться к голосу Квотернайта.

Сидя за ужином в теплой тяжелой юбке и закрытой блузе с длинными рукавами, Элизабет почувствовала острое желание скинуть всю одежду и окунуться в прохладную чистую воду. При мысли о купании ее губы невольно расплылись в улыбке.

Она поставила оловянную миску на клетчатую скатерть и порывисто встала.

– Прошу вашего внимания, джентльмены! – громко сказала Элизабет, и разговоры сразу стихли. Все мужчины, включая восьмерых мексиканцев-помощников, замолчали, взглянули на Элизабет, и она объявила: – Пока вы тут ужинаете, я собираюсь пойти искупаться. Сейчас я пойду к фургону, возьму чистую одежду, а затем отправлюсь к излучине реки. Надеюсь, никто из вас не последует за мной. А если у вас появится желание искупаться, идите вверх по реке на юг. Я действительно надеюсь на то, что ни один из вас не отправится на север, туда, где буду я. Понятно?

Мексиканцы заулыбались и с готовностью закивали в знак согласия. Грейди погладил свою белую бороду. Эдмунд бросил на Элизабет обеспокоенный взгляд. Лицо Таоса, как всегда, оставалось невозмутимым.

– Еще я хочу сказать, что намерена пробыть на реке довольно долго, поэтому не беспокойтесь и не ходите меня искать. Я буду в полной безопасности, и, если я решу остаться там на пару часов, не волнуйтесь. А теперь можете продолжать ужинать.

Сказав это, Элизабет сделала шаг в сторону. Таос резко вскочил на ноги.

– Нет. – Элизабет сделала предупреждающий жест. – Вы не должны наблюдать за мной даже издали! – Таоса задела ее резкость, и Элизабет устыдилась, увидев, что могучий молчаливый индеец вытащил из кобуры тяжелый «кольт» и протянул ей оружие рукояткой вперед. – О… Я… Ну хорошо, спасибо, Таос, благодарю вас.

Его черные глаза ответили ей: «Пожалуйста! И будьте осторожны!»

Бережно неся тяжелый «кольт», Элизабет пошла к фургону за чистой одеждой. Она положила револьвер на постель, огляделась, приподняла юбку и запрыгнула на козлы. Первое, что бросилось ей в глаза, когда она сунула голову под брезентовый полог, это аккуратная стопка какой-то одежды на ее кровати.

Встав на колени, Элизабет взяла вещь, что лежала сверху, и расправила ее. Бледно-желтая блуза была слишком мала, чтобы принадлежать кому-либо из мужчин. Элизабет приложила блузу к себе: ей она была вполне впору. Среди одежды были и мягкие на ощупь рыжевато-коричневые замшевые брюки со шнуровкой на левом боку, а не спереди, как на мужских брюках. Брюки были как на нее сшиты. Пара маленьких, расшитых бисером мокасин и серебряный пояс довершали костюм.

Элизабет была тронута до глубины души. Это, вероятно, Таос оставил ей одежду. Точно так же в первую ночь их путешествия Большой Индеец поставил пару мокасин перед спящим Эдмундом, догадавшись о том, что новые сапоги натерли ему кровавые волдыри.

А сейчас Таос был столь же внимателен и к ней. Интересно, где он мог достать брюки и блузу, которые ей так подошли, и почему он решил преподнести их сейчас? Как будто он предчувствовал, что в этот вечер Элизабет захочется искупаться в реке.

Элизабет улыбнулась и прижалась щекой к мягкой ткани брюк. Ей хотелось, чтобы все мужчины были такими же чуткими и предусмотрительными, как этот индеец. Ее первое впечатление о Таосе стремительно менялось.

Элизабет повесила на руку свой новый наряд, захватила с собой свежее белье, большое белое полотенце и кусочек ароматного мыла. Затем она вылезла из фургона, спрыгнула с подножки и взяла револьвер Таоса.

Элизабет зашагала вверх по реке вдоль зеленых берегов. Она шла легко и быстро, с каждым шагом все дальше уходя от лагеря.

Наконец Элизабет обнаружила идеальное, как ей казалось, место для купания. Это была небольшая поляна, окруженная пышной растительностью и высоким тростником. Здесь, скрытая от посторонних взоров, она сможет спокойно скинуть с себя одежду и забыть на время о тяготах дороги. Узкая, поросшая травой тропинка спускалась к воде. Раскидистые серебристые ивы склоняли свои ветви прямо в реку.

Вода, рожденная тающими горными снегами, была так чиста и прозрачна, что Элизабет отчетливо видела каждый камешек на дне. Казалось, сама мать-природа ждала, что Элизабет придет сюда. Гладкие ровные камни, как ступени рукотворной лестницы, вели с пологого берега прямо в воду.

– Воистину Бог существует, – сказала Элизабет вслух. Она бросила одежду на траву, осторожно положила рядом револьвер и стала торопливо раздеваться в предвкушении божественного удовольствия. Оставшись в одном нижнем белье, Элизабет вдруг заколебалась. Она посмотрела по сторонам, затем обошла вокруг поляну, бросила взгляд на долину реки Рио-Гранде. Все было неподвижно и безмолвно. Лишь далеко-далеко на западе виднелось небольшое стадо коров.

Элизабет расстегнула крючки атласной сорочки, и тонкая ткань соскользнула с ее плеч. Белье упало на землю поверх сброшенной юбки. Потом настала очередь ажурных панталон. Они тоже упали на землю – Элизабет машинально подцепила их пальцем ноги и отбросила в сторону.

Радуясь как ребенок, откинув за спину золотые волосы, Элизабет направилась к реке. Она встала на камень, который, словно ступенька, лежал у самой кромки воды. Вытянув правую ногу, Элизабет осторожно коснулась воды. Холод мгновенно пронзил ее тело. Вода была ледяной!

Элизабет стояла на каменной ступеньке и улыбалась. Тающие солнечные лучи ласкали ее обнаженное тело, придавая коже нежно-золотистый оттенок.

Элизабет заколебалась, стоит ли окунаться в ледяную воду.

Но свежесть речной прохлады влекла к себе. Элизабет сделала один шаг вперед, потом второй… Она положила возле себя пистолет и села, удобно устроившись на гладком валуне. Вода холодила ее стройные ноги. Элизабет зачерпнула в ладони воду и с любопытством наблюдала, как она струйками стекает по ее руке. Потом брызнула на свое обнаженное тело, и у нее перехватило дыхание. Озноб пробежал по телу, и она едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.

Однако отказываться от зовущей к себе речной прохлады ей совсем не хотелось. Элизабет наклонилась и наполнила сложенные лодочкой ладони живительной влагой. Потом она осторожно подняла обе руки, и прохладные потоки заструились по ее обнаженной груди. Все тело мгновенно покрылось мурашками.

На обнаженной груди Элизабет мерцали хрустальные капельки воды. Розовые нежные соски сморщились от холода.

Элизабет громко смеялась от удовольствия, переводя взгляд с одной порозовевшей груди на другую. Потом она провела рукой по влажному животу. Подставив тело теплым солнечным лучам, Элизабет сидела, свободно раскинув длинные стройные ноги. Ее нежное тело отзывалось на каждое прикосновение воды. Медленно и осторожно, не желая пролить ни единой драгоценной капли, Элизабет набрала воду в ладони. Чуть расставив колени, сдерживая дыхание, она разомкнула полные воды ладони над своим лоном.

– О-о-о! – Судорожный вздох вырвался из ее груди. – Как холодно!

Ледяная вода, струясь по телу, проникала сквозь завитки золотистых волос в самую сокровенную часть ее тела. Она запрокинула голову. Длинные рыжие волосы разметались по спине, руки трепетали, касаясь бедер. Дрожа, Элизабет шептала в забытьи:

– Холодно, как холодно!

– Жарко, чертовски жарко, – затаив дыхание, твердил себе высокий загорелый мужчина в тот самый момент, когда Элизабет вздрагивала от холода. Он стоял на высоком утесе противоположного берега реки. Его фигура резко выделялась на фоне пламенеющего неба.

Его пылающий страстью взгляд был прикован к прекрасной рыжеволосой женщине, которая омывала прохладной водой самые заветные места своего роскошного тела.

На лбу мужчины выступила испарина, на верхней губе поблескивали капельки пота. Не отводя взгляда от Элизабет, мужчина вытер лицо тыльной стороной ладони.

– Жарко, – хрипло пробормотал Вест, – Бог мой, как жарко!