У Мэри появился новый повод для беспокойства. Она стала опасаться, что янки оккупируют Лонгвуд. При одной только мысли об этом в сердце женщины закрадывался страх.

Проходили дни, и каждый раз, заметив приближавшихся к ее дому военных в синей форме, Мэри Элен следила за ними, затаив дыхание. Многие из прекрасных особняков в городе были уже заняты оккупационными войсками. Мэри с ужасом думала о том, что они вот-вот займут Лонгвуд и разорят ее любимый дом.

Прошла неделя, и Мэри перестала вздрагивать при появлении янки вблизи Лонгвуда. Она говорила себе, что в городе множество больших, красивых особняков. Может быть, завоевателям и не понадобится ее дом. Сохрани ее Господь! Что может быть хуже, этих заносчивых вояк в синей форме, сидящих на розовом гарнитуре в ее гостиной!

Мэри было невыносимо видеть янки, заполонивших все улицы. Было неприятно каждое утро проходить между ними по пути в госпиталь. У нее вызывали отвращение похотливые взгляды, которые они бросали в ее сторону.

Но бывали моменты, когда не видно было ни одного вояки в синей форме, и все равно у Мэри оставалось ощущение, что за ней наблюдают. Это ощущение трудно было объяснить логически. Просто она чувствовала, как у нее волосы встают на затылке – ей казалось, что янки все время за ней следят.

Они словно шли за ней по пятам. Рассматривали ее. Преследовали ее.

Женщина неожиданно останавливалась и беспокойно оглядывалась, ожидая увидеть какого-нибудь моряка, или солдата в синей форме, дерзко глядящего на нее. Но никого не было видно. Мэри решила, что у нее настолько расшалились нервы, что ей уже мерещится всякая чертовщина.

Наконец Мэри немного расслабилась. За две недели она не увидела на заросших сорняками лужайках Лонгвуда ни одного янки. Ее явно щадили. Хозяйка Лонгвуда не знала, кто и почему, но в любом случае была признательна, и ей стало легче.

Презренные янки продолжали бросать в ее сторону заинтересованные взгляды, когда она шла в госпиталь и обратно, но теперь они ее не слишком беспокоили. Мэри по-прежнему плохо спала, хотя ощущение безопасности понемногу восстанавливалось.

И все же она прекрасно понимала, что после наступления темноты одинокая женщина не может быть в безопасности в занятом северянами городе, и Мэри старалась не искушать судьбу.

Так было до одного июньского вечера, когда Мэри Элен больше не смогла вынести жару и одиночество. Она безрассудно покинула безопасный Лонгвуд и отправилась к реке, где и встретила обнаженного морского капитана.