Глава 9
– Нет, Невада, – твердо заявил Джонни, когда вынес ее из прокуренного зала для игры, пересек палубу «Подлунного игрока» и спустился по трапу на деревянный причал.
Поставив ее, он остановился, глядя сверху вниз в ее ожидающе поднятое лицо.
– Я не люблю тебя. Я никогда не полюблю тебя. Запомни это прямо сейчас. – Она попыталась прервать его. Он не дал ей вставить ни слова. – Но ты – мой амулет, и ты мне нужна. И, очевидно, я нужен тебе тоже.
Невада недоуменно заморгала, когда он взял ее за руку и повел по пристани, читая на ходу серьезную лекцию.
– Тебе не место на «Игроке», Невада. Время подумать о чем-нибудь большем, и я собираюсь тебе помочь.
Неваде приходилось почти бежать за ним, подобрав юбку. Заглядывая в его красивое смуглое лицо, она не могла удержаться от вопросов:
– Как? Почему?
Так они дошли до края пристани. Джонни поставил Неваду перед собой на крутые деревянные ступени.
– Я сделаю из тебя воспитанную, культурную леди, – сказал он. – Чтобы в один прекрасный день ты смогла встретить прекрасного джентльмена и выйти за него замуж.
Невада резко повернулась, почти столкнувшись с ним.
– Черт побери, – заявила Невада, подбоченясь. – Я не хочу никакого прекрасного джентльмена. Я хочу только тебя!
– Невада, этому не бывать, так что прекрати болтать ерунду. И прекрати ругаться. Хватит стоять на ступенях, мы идем в «Серебряную туфельку».
– Ты будешь учить меня хорошим манерам в «Серебряной туфельке»?
– Нет. Я выясню, действительно ли ты приносишь мне удачу. Ты будешь учиться быть леди в Лондоне.
– Ты возьмешь меня с собой в Лондон? – Ее глаза засияли, и она улыбнулась.
– Это зависит от тебя, – сказал Джонни, поворачивая ее и подталкивая вверх по ступеням. – Принеси мне удачу, и я возьму тебя в Лондон.
– Я принесу тебе удачу, Джонни Роулетт, – заверила его Невада через плечо, решив, что нельзя представить себе ничего более восхитительного, чем романтичное морское путешествие. Только они двое. Джонни Роулетт и она. Вместе в далеких морях. Занимаясь любовью в роскошной отдельной каюте, как они делали это на «Игроке».
К тому времени, когда они достигнут берегов Англии, Джонни поймет, что он любит ее так же, как и она его. Такие приятные мысли бродили в голове Невады, пока Джонни вел ее по булыжникам крутого берега в шикарное казино, называющееся «Серебряная туфелька» на Фронт-стрит.
В «Серебряной туфельке», построенной на высоких крепких сваях у самого берега реки, Невада, затаив дыхание от любопытства, рассматривала серебряные стены и потолок и маленькую серебряную сцену с раздвинутым серебряным занавесом, на которой высокие красотки с серебряными волосами, в платьях из серебряной мерцающей материи и в серебряных туфельках на высоких каблуках стояли у позолоченного фортепьяно и пели о «Серебряных и золотых нитях».
Невада смотрела во все глаза. Но не Джонни Роулетт.
Он поспешно провел притихшую Неваду через переполненный зал с серебряными стенами к двойным дверям. Держа Неваду одной рукой, Джонни постучал. Одна из дверей открылась, и мертвенно бледный человек в вечернем костюме улыбнулся в знак приветствия.
– Джонни, входи, – сказал он и кивнул Неваде.
– Передай Круку, что мне нужно пять тысяч. Я подпишу чек, – сказал Джонни.
– Сию минуту, – ответил служащий клуба. Он повернулся и немедленно ушел, чтобы поговорить с владельцем «Туфельки», Блэром Круком.
Вскоре показался сам Крук – щеголеватый невысокий ! мужчина со светскими манерами и хитростью человека, выросшего на реке. Он посмотрел на Джонни, на Неваду, снова на Джонни, улыбнулся и сказал:
– Я был бы счастлив помочь тебе, Джонни, – он пристально разглядывал Неваду, – но это действительно невозможно. Может ты забыл о двух тысячах долга от проигрыша сегодня днем?
– Я ничего не забыл, – ответил Джонни.
– Действительно? – усомнился Крук. – В таком случае, ты должен понять, почему я не могу.
Он пожал плечами. Потом взял свободную руку Невады, поднял ее к губам и легко прикоснулся к ней поцелуем, добавив:
– Если ты можешь предложить взамен пяти тысяч некоторый… э… залог…
Его маленькие серые глазки загорелись, как только он поднял голову и посмотрел на Неваду.
Джонни Роулетт покровительственно высвободил руку Невады, обнял девушку за талию и притянул к себе.
– Даже не думай об этом, – сказал он маленькому, хитрому владельцу клуба. И тогда, одной рукой, так же, как он проделал это в шелковом будуаре «Подлунного игрока», Джонни высвободил сверкающие золотые запонки из рубашки. – Вот ваш залог! – сказал он, протягивая тяжелые запонки Круку.
Крук тихонько хихикнул.
– Это не совсем то, что я имел в виду, Роулетт. – Он спрятал запонки в карман. – Пять сотен за драгоценности, как всегда. – И, обращаясь к Неваде, добавил:
– Я держал эти запонки в своем стенном сейфе почти так же часто, как Джонни надевал их.
Джонни не обратил внимания на оскорбительное замечание, но молодая неискушенная девушка, глядя в глаза владельца клуба, сказала, улыбаясь:
– Хорошо, но это последний раз, когда вы получили их.
Задетый быстрой реакцией, с которой она вступилась за мужчину, который, по его понятиям, не заслуживал такой безоговорочной благосклонности, Крук спросил:
– А почему так, моя дорогая?
– Потому что теперь у Джонни Роулетта есть я – его амулет. – Она вздернула подбородок. – Он вернет назад запонки в течение часа. И пять тысяч, которые вы отказались ему дать.
– Действительно? – Крук поглядел на Джонни. – Леди кажется весьма уверенной. Пари, Роулетт?
– Конечно! Почему бы и нет? – воскликнула Невада, прежде чем Джонни успел ответить.
– Забудь об этом, Крук, – сказал Джонни, обхватывая длинными смуглыми пальцами затылок и шею Невады.
Он повернул ее и направил к столу для игры в кости. По дороге он предостерег ее:
– Никогда так не делай.
– Что именно?
– Не отвечай за меня. Ты знаешь, какое пари предлагал Крук?
– Я предполагаю, что он хотел… – Тебя.
– Меня?
– Тебя. И я не думаю, что он предложил бы тебе петь на сцене «Туфельки».
– Он думает, что я… – Невада умолкла.
– Святой Бог, тебе есть, чему поучиться, – сказал Джонни, раздраженно покачивая головой. Он без дальнейших разговоров довел ее до стола. Крупье подал игральные кости, и настроение Джонни немедленно улучшилось. Улыбаясь Неваде, он поставил ее рядом с собой.
– Я хочу, чтобы ты стояла справа от меня, подружка.
– Джонни, ты суеверен, – укорила его Невада.
– Нет, я не суеверен, – ответил он, усмехаясь. – Быть суеверным – это плохая примета.
Они оба рассмеялись. Потом он сказал:
– Подружка, ты только делай то же самое, что и вчера, хорошо?
Невада взяла кости с раскрытой ладони Джонни:
– Я так и сделаю, Джонни. Ты же знаешь, что я смогу. И она сдержала слово.
Невада выбросила семерку. Потом одиннадцать. Снова семь. И Джонни, поверив, что она принесет ему удачу, обратил все пять сотен Крука, выданные под залог золотых запонок, в игральные фишки. Стопка фишек перед ним росла, по мере того как Невада раз за разом бросала кости.
Полностью успокоившийся и невосприимчивый к презрительным взглядам одетых по-вечернему постоянных посетителей на его бежевый полотняный дневной костюм и открытую белую рубашку, Джонни хвалил и поощрял Неваду, смеялся и нежно сжимал ее тонкую талию.
И когда точно через сорок восемь минут после того, как она подняла игральные кости, Невада наконец выдохлась, Джонни Роулетт, получив около десяти тысяч долларов, порывисто обнял свою миниатюрную леди Удачу и поцеловал в затылок.
– Подружка, ты неподражаема, – сказал он. – Давай получим мои золотые запонки из заклада и пойдем в «Дом плантатора».
Уткнувшись вспыхнувшим лицом в открытый ворот рубашки Джонни, Невада ощутила гладкую теплую кожу, жесткие волосы, и услышала ровное ритмичное биение. Она вспомнила, что точно так же ощущала эту широкую горячую грудь, прижатую к ее обнаженному телу.
– Да. Пойдем в гостиницу, – пробормотала она.
Через несколько минут они появились в фойе «Дома плантатора», и Джонни Роулетт широко улыбнулся, когда его старый друг Бен Робин, владелец гостиницы, вышел к ним из столовой.
– Бен, – сказал Джонни, – познакомься с мисс Невадой Гамильтон, моим личным амулетом удачи.
Бен Робин смотрел на Неваду со смесью любопытства и недоверия. Бен хорошо знал Джонни. И никогда не видел, чтобы его друг-игрок приводил женщину вроде Невады к себе в номер. Он нашел ее очень красивой, но атласное платье и накрашенное лицо выдали ее раньше, чем она заговорила.
– Мисс Гамильтон, – поклонился Бен, – добро пожаловать в «Дом плантатора». Он поглядел на Джонни и снова обратился к Неваде с обворожительной улыбкой. – Вы желаете пообедать? У нас роскошное меню и хороший повар…
– Мы закажем что-нибудь в номер, если у Невады появится аппетит, – прервал его Джонни. – Она немного утомлена, и я тоже.
– О! – воскликнул Бен понимающе. – Да-да, конечно. Тогда – хорошего вам отдыха, мисс Гамильтон.
– Спасибо, я с удовольствием отдохну, – ответила Невада, уверенная, что она и Джонни отдохнут немного, но не более того.
– Спокойной ночи, Джон. – Бен посмотрел на него. Джонни откинул голову и рассмеялся. Он точно знал, что подумал его старый друг. Хорошо, пусть думает что угодно.
– Встретимся за завтраком, Бен. Около одиннадцати, – добавил небрежно Джонни, взял за руку Неваду и повел ее через роскошное фойе.
Бен Робин покачал белокурой головой, повернулся и направился к кабинету, задаваясь вопросом, как эта речная кукла Джонни выглядит без прикрас.
– Подожди, – сказал Джонни, когда Невада приподняла синюю атласную юбку, чтобы подняться по лестнице. – Я должен снять для тебя номер.
Она вопросительно посмотрела на него:
– Почему?
Он проигнорировал вопрос, и Невада решила, что Джонни должен был снять смежный номер для соблюдения приличий.
После того как Роулетт недолго поговорил с высоким клерком за стойкой, он вернулся к Неваде и сообщил, что снял комнаты, смежные с его номером. Невада понимающе улыбнулась.
Когда они поднялись наверх и Джонни проводил ее в гостиную, Невада радостно вздохнула и обернулась, стоя перед ним, ожидая, что он немедленно обнимет ее.
– Ты голодна? – спросил Джонни.
– Нет. Совсем нет, – сказала Невада, желая только одного, чтобы Джонни сжал ее в своих объятиях.
Он подошел к ней и указал на закрытую дверь в другом конце тускло освещенной гостиной.
– Это твоя комната. Мне жаль, что у тебя нет с собой ночной рубашки. Тебе придется спать в . – он жестикулировал одной рукой. – В том, что ты носишь под платьем. Завтра мы пойдем за покупками Позевывая, он стал снимать свой полотняный пиджак. Она во все глаза смотрела на него.
– Джонни? – М-м?
– Мы не будем спать в одной комнате? – Невада подошла ближе, положила руки ему на плечи.
– Конечно нет. – Джонни отступил на шаг и начал снова вытаскивать золотые запонки из петель своей белой рубашки. После того как он справился с запонками, она увидела, как он выдернул длинные полы рубашки из обтягивавших его светлых брюк.
– Давай займемся любовью сначала в твоей кровати, а потом…
Он замер.
– Черт возьми, девочка, мы не собираемся заниматься любовью. Ни теперь, ни когда-либо еще.
– Но почему нет? Вчера вечером мы ..
– Я уже сказал тебе, вчера вечером я был пьян. Это было ошибкой. Такого больше не повторится.
– Но, Джонни ..
– Иди в кровать, Невада. Отдохни немного. Завтра мы уезжаем из Мемфиса Она вздохнула, но согласно кивнула:
– Пожалуйста, помоги мне с крючками, я не могу… – Она повернулась к нему спиной.
– Хорошо, – согласился Джонни. Неваду поразила ловкость, с которой его проворные пальцы игрока справились с крошечными крючками, удерживающими ее одежду. Что касается Джонни, он был поражен еще больше красотой ее стройной спины, совершенно голой под вечерним платьем.
– Почему ты не носишь нижнее белье? – сказал он раздраженно.
– Только панталоны, – ответила она ему, поворачивая голову и глядя на него через плечо. – Я не могу ничего надеть под это платье – у него такой чертовски низкий вырез.
– Ну ладно, иди отдыхать. Мы купим новую одежду для тебя. Приличную.
Невада повернулась и встала перед ним, придерживая расстегнутое платье.
– Я думала, что тебе нравится это платье. Это то самое, которое было на мне вчера вечером, когда ты сказал…
– Забудь, что я сказал вчера вечером, хватит!
Он казался сердитым, но как только корсаж расстегнутого платья соскользнул пониже, его темные, очень темные глаза остановились на соблазнительной округлости ее груди. На короткое мгновение желание возникло в его глазах. Но оно немедленно исчезло, и он раздраженно попрощался:
– А теперь – спокойной ночи, Невада.
– Спокойной ночи, Джонни, – повторила она, поворачиваясь к нему спиной.
В большой, отделанной слоновой костью спальне, отведенной ей, Невада скинула взятое напрокат атласное платье, сняла туфли и чулки и взобралась на двуспальную кровать. Она погасила лампу на ночном столике и легла на спину, закинув руки за голову.
Высокие окна были открыты в эту жаркую для штата Теннесси летнюю ночь. Вдалеке на Миссисипи раздавались гудки пароходов. Прохладный бриз колыхал прозрачные занавеси и шевелил пряди ее темных волос у лица. Невада лежала в лунном свете, страстно желая, надеясь, моля, чтобы Джонни Роулетт спокойно открыл дверь, тихо пересек комнату, раздел ее, чтобы он горячо и нежно любил ее, пока речные бризы щекочут и дразнят их обнаженные тела.
Невада не подозревала, насколько реально было исполнение ее желания.
В своей спальне по другую сторону гостиной Джонни Роулетт лежал обнаженным и курил сигару. Лунный свет заливал смуглое стройное тело. Джонни размышлял, можно ли нарушить свое слово. Несмотря на приятный, прохладный ветерок от реки, кровь почти кипела в его жилах. Его плоть, откликаясь на воспоминания о виде, запахе и ощущении близости обнаженной Невады, когда он занимался любовью с ней вчера вечером, стала твердой и напряженной. Его плоть настойчиво требовала повторения того приятного удовлетворения, которое Невада дала ему и охотно даст снова.
Джонни Роулетт погасил выкуренную сигару, спустил ноги с кровати.
Почему бы и нет, черт побери? Чего он добивается? Сделать из нее святую? В конце концов, он собирался оплачивать ее расходы, так что он мог бы получить кое-что за свои деньги. Что изменится, если он будет спать с ней время от времени? Он наслаждался бы этим, как и она.
Джонни вышел из спальни. Напряженный от желания, обнаженный, он пересек затемненную гостиную, чувствуя возрастающее возбуждение. Он постоял перед закрытой дверью, поднял руку и тихо постучал.
– Невада, дорогая?
– Да, Джонни? – Донесся до него приятный девичий голос, и Джонни понял, что не сможет войти. Сжав зубы, он пробормотал в закрытую дверь:
– Спи, подружка, спи спокойно.
– И ты тоже, Джонни.
– Я так и сделаю, – ответил он и направился к себе, беззвучно ругаясь.
