Глава 30

– Я хочу, чтобы ты уехал, Джонни Роулетт, – прямо заявила Невада на следующее утро, когда она сумела застать его на минуту одного в холле большого дома.

– Могу я сначала выпить свой утренний кофе? – поддразнил он, протягивая руку и рассеянно перебирая кружева, окаймляющие широкий рукав ее бледно-зеленого летнего платья.

Раздраженно отбросив его руку, Невада сказала:

– Я знаю, почему ты здесь. Ты разорен! Джонни добродушно рассмеялся.

– Похоже, я потратил впустую время на твое воспитание. – Он трагически вздохнул. – Попробуй выразить то же самое, но более мягко, без сильных выражений. Произноси слова, слегка растягивая звуки, и…

– У меня есть деньги, Джонни, – прервала его Невада. – Достаточно, чтобы обеспечить тебе участие в игре в низовьях реки, и…

– А ты поедешь со мной? – не дослушал он.

– Поеду? О чем ты говоришь? – Она взволнованно огляделась вокруг, испугавшись, что ее застанут за этим разговором.

– О том, чтобы найти игру. Чтобы ты сидела справа от меня и держала руку на моем плече, принося мне удачу.

– Чтобы меня видели в компании с тобой? Конечно нет!

– В таком случае… – Он пожал плечами и попытался обойти ее. Она энергично схватила его за рукав рубашки, пытаясь остановить. Ее синие глаза горели огнем.

– Если я соглашусь пойти с тобой на одну игру, тогда ты уедешь?

– Тогда? Когда точно – тогда? Определись.

– Будь ты проклят!

– О-ох! – Он потряс темной шевелюрой, в притворном ужасе. – Неужели ты осмеливаешься таким же образом разговаривать с ученым профессором Максвеллом?

– Если я отдам тебе все мои деньги, это несколько тысяч, уберешься ты или нет? Уедешь из Сент-Луиса навсегда?

Джонни наклонил голову и глубокомысленно поскреб подбородок. Прежде чем он ответил, они услышали шаги Малькольма, спускающегося по лестнице. Тревога появилась в глазах Невады, и она, озабоченно подхватив юбки, развернулась и поспешила к столовой, сопровождаемая громким, раздражающим смехом Джонни.

Джонни все еще смеялся, входя в столовую. Поприветствовав мисс Анабел и Квинси, он подошел к буфету и принялся наполнять тарелку, когда вошел Малькольм и поздоровался со всеми. Заняв место во главе стола, Малькольм обратился к широкой спине Джонни:

– Ты чрезвычайно рано поднялся, Джон. Значит ли это, что тебе предстоит какая-то работа?

С полной тарелкой в руке Джонни медленно обернулся.

– Прикуси язык, профессор. – Он обогнул стол и поставил тарелку возле локтя Невады. – Я отрекся от любой работы, когда мне исполнилось пятнадцать.

Джонни проворно уселся на стул, улыбнулся Неваде, встряхнул салфетку и расстелил ее на правом колене.

– Что же тогда, позволь узнать, заставило тебя подняться так рано? – спросила Квинси. Она самодовольно взглянула на Джонни и добавила:

– Я не припомню случая, когда бы ты вставал раньше полудня.

– Это верно, – ответил Джонни, широко и добродушно улыбаясь мачехе. – И я ненавижу изменять своим привычкам, но у меня имеются кое-какие дела в центре города сегодня утром.

Мать и сын обменялись беспокойными взглядами. Малькольм поставил кофейную чашку на блюдце.

– О? Могу я спросить, какие это дела? Джонни посмотрел в глаза своему сводному брату.

– Конечно. Попробуй, – ответил Джонни.

Зеленые глаза Малькольма раздраженно прищурились, и он попробовал снова:

– Может быть, я смогу помочь тебе?

– Нет, если только ты не хочешь поручиться за меня. Я собираюсь в Национальный банк плантаторов поговорить о ссуде. Я слишком поиздержался.

И Джонни принялся за горячие оладьи, обмакивая их в кленовый сироп.

– А если вы получите ссуду, вы уедете? – выпалила Невада. Тут спохватилась и быстро поправилась:

– Ах, я хотела сказать, если вы не планируете заниматься никакой деятельностью, я предполагаю, вы…

Джонни дожевал и проглотил оладью.

– Заниматься какой-то деятельностью? Мисс Гамильтон, я предполагаю, ваш жених уже проинформировал вас, что его младший брат никогда не ищет работы. Понимаете ли, я игрок. Это моя профессия. – Он лениво откинулся на спинку стула и все еще не отрывал от нее взгляда. – К счастью, карточную игру можно найти где угодно. – Он многозначительно помолчал. – Даже здесь, в моем старом родном городе.

– Ты никогда, – Малькольм попытался привлечь его внимание. – не оставался в Сент-Луисе надолго. – Он улыбнулся, как снисходительный отец своенравному сыну. – Насколько я помню, тебе становится скучно уже через несколько дней, и ты уезжаешь. – Малькольм налил сливок в свой кофе из маленького серебряного кувшинчика. – Что случилось на этот раз?

Черные глаза Джонни вернулись к маленькой темноволосой женщине, натянуто сидевшей рядом с ним. Нахально уставившись на Неваду, он ответил:

– Ничего. – Потом наклонился к столу. – Многое. – Его пристальный взгляд снова обратился к сводному брату. – Можешь назвать это зрелостью, если хочешь. Честное слово, я устал от скитаний. Я намерен остаться здесь до конца моих дней.

Не переставая улыбаться, Джонни переключил все внимание на тарелку с горячими оладьями перед ним. Чувствуя, что она вот-вот задохнется, Невада собрала последние силы, чтобы сделать вид, что ничего не произошло. Она небрежно перевела разговор на предстоящую ежемесячную встречу шекспировского общества и увидела, что напряженное лицо ее жениха немного расслабилось.

– Я чуть не забыл, – сказал Малькольм, улыбаясь Неваде. – Это ведь на следующей неделе, не так ли? Соберется хорошая компания. Отец Леонин возвращается из Италии, и Бесс Томпсон приедет из загородного поместья.

– Чудесно. Я с нетерпением жду встречи с ними. Я думаю, мы подадим маленькие бутерброды… – Невада умолкла, моментально растеряв все мысли, как только почувствовала, что твердое мускулистое колено нахально прижалось к ее ноге. – Можно подать еще…

– То восхитительное персиковое бренди, – быстро подхватила мисс Анабел.

Квинси тоже присоединилась к обсуждению.

– Да, да, бренди из персика и, возможно, еще… Невада была вынуждена сидеть, улыбаться и кивать, в то время, как мускулистое бедро Джонни фамильярно прижималось к ней под столом. Она попыталась отодвинуться. Джонни последовал за ней. Она снова попробовала уклониться. Но его нога наступила на подол юбки. Невада была в ловушке. У Джонни было полное преимущество. Невада была в ярости. Он наслаждался ее гневом. Она от всей души хотела убить его. Джонни с невинным видом вопросительно посмотрел на нее.

– Что-нибудь не так, Мэри? – спросил он, прерывая пустую болтовню своей мачехи.

– Ну что вы, все в порядке, мистер Роулетт, – ответила Невада спокойным голосом, в душе проклиная Джонни.

– Ну, как я уже сказал, я должен ехать в город. – Он вытер рот, бросил салфетку на стол и положил руку на спинку стула Невады. – Я подумал, – многозначительно произнес он, – что было бы чудесно поехать в компании…

Джонни остановился. Невада почти перестала дышать. Джонни чувствовал напряжение ее стройного тела через свои обтягивающие брюки и ее пышные юбки. Он знал, что она остолбенела, предполагая, что он собирался пригласить ее поехать с ним.

– Может быть, вы составите мне компанию… – он посмотрел через стол, – мисс Анабел?

Джонни услышал вздох облегчения, вырвавшийся из разрывающихся легких Невады.

– Почему бы и нет? Да, капитан Роулетт, я поеду с вами в город, – сказала мисс Анабел. Она посмотрела на Квинси Максвелл. – Конечно, если у вас нет других планов, Квинси.

– О, ничего подобного. Поезжайте, если вы хотите, – любезно ответила Квинси.

И нахмурилась, когда Джонни поднялся и подошел к мисс Анабел, чтобы отодвинуть ее стул. Квинси не удержалась от замечания:

– Ты ведь не появишься на публике в этом костюме? Белая льняная рубашка Джонни с закатанными рукавами и открытым воротом свободно спадала с его широких плеч, но желтовато-коричневые брюки почти неприлично обтягивали стройные бедра и длинные ноги.

– Я обрадовался, когда нашел эту одежду, – сказал Джонни. – Но я не смог разыскать подходящего пиджака.

Его мачеха прекрасно помнила, что случилось с этим пиджаком. Сплетя пальцы под подбородком, она рассказала об этом.

– Однажды ночью, семь лет назад, ты ввязался в кулачную драку в одном из этих ужасных притонов для карточной игры. Тебя принесли домой на рассвете: и твое лицо, и пиджак были одинаково попорчены.

Джонни улыбнулся, припоминая.

– Да, вы правы. Я праздновал свой двадцать второй день рождения. Дайте-ка вспомнить, это было в «Красной Подвязке» или, может быть, у Лавендера? Что за время было!

Квинси ободряюще кивала, радуясь, что грубый и невоспитанный Джон Роулетт небрежно признавался в поведении, которое она считала отвратительным. Такой образ жизни наверняка не понравится мисс Анабел и Мэри. Не потребуется лишних слов, чтобы объяснить им, почему она и Малькольм так относились к Джону Роулетту. Он был, и остается сейчас, непочтительным, непослушным и грубым. И еще Квинси считала его высокомерным, ленивым и вульгарным.

– Ты не возражаешь, если мисс Анабел и я поедем с тобой сегодня утром, Малькольм? – спросил Джонни.

У Малькольма не было другого выбора, и он согласился.

– Очень хорошо, но тогда нам пора собираться. Я должен быть в университете через четверть часа.

Он обратился к Неваде:

– Проводишь меня до экипажа, Мэри?

Открытый черный экипаж ждал у ворот, и старый Джесс стоял рядом. Невада, опершись на руку Малькольма, спускалась вниз позади Джонни и мисс Анабел.

– Джесс, это ты? – ликующе закричал Джонни и рассмеялся. Старый негр прищурился от яркого утреннего солнца, пристально вгляделся и наконец его морщинистое лицо расплылось в широкой улыбке.

– Бог мой, этого не может быть… Не верю своим старым глазам, они обманывают меня, конечно!

– Нет, это не обман, Джесс. Это я, и я дома, – сказал Джонни.

– Клянусь всеми святыми, это и в самом деле мистер Джонни, разрази меня гром!

Седой негр качал головой и усмехался. В три длинных скачка Джонни подбежал к сутулому старику, и Невада замерла на месте, наблюдая, как эти двое смеялись и обнимались, хлопая друг друга по спине.

– Ты, старый мошенник, как ты держишься? – спросил Джонни, обнимая длинной рукой плечи старика. Мозолистая черная рука судорожно поднялась и погладила улыбающееся красивое лицо Джонни. Старый негр смеялся со слезами на глазах.

– Я стараюсь, мистер Джонни. А как вы?

– Никак. Я даже не пробую. Ты знаешь меня, Джесс.

– Да, сэр, я знаю. Я знаю моего плохого мальчика! И они оба взревели от смеха.

– Джесс, я опаздываю, – холодно произнес Малькольм.

– Да, сэр, профессор Максвелл. Сию минуту, господин, – сказал Джесс, вытирая слезы радости.

Малькольм обратился к Неваде:

– До свидания, дорогая. Я увижусь с тобой вечером. Он поцеловал ее в щеку, помог мисс Анабел подняться в экипаж и поднялся сам. Джонни еще раз нежно похлопал Джесса по плечу и помог старику подняться на козлы.

Потом он обернулся и подошел к Неваде. Она увидела озорной огонек в его глазах.

– До свидания, дорогая, – сказал Джонни, – я увижусь с тобой днем. – И, целуя ее в щеку, как только что сделал Малькольм, он тихонько прошептал ей:

– И мы отправимся играть, моя леди Удача.