7

В вашем распоряжении!

Когда через два часа Катрин опустила свой фотоаппарат, она была охвачена еще большей злостью, чем после встречи с Флейм раньше. Хотя Дерек и старался помочь, Флейм опять нарочно разрушила все шансы на удачные снимки.

Примерно через час после начала съемок Флейм решила, что присутствие Дерека больше не требуется, и тот пригласил Рекса поиграть на бильярде. Они вместе покинули комнату и не вернулись. Но сейчас, видя, что Катрин закрывает фотоаппарат, Флейм повелительным тоном произнесла:

— Еще несколько снимков, и мы закончим!

Катрин проглотила резкий ответ и вновь сняла крышку с объектива. Но после того как она сделала два или три снимка, Флейм резко сказала:

— О, хватит на сегодня!

Закипавшая в душе Катрин злость наконец-то вырвалась наружу. Она убрала аппарат и перекинула ремешок через плечо.

— Прекрасно. Но прежде чем я уйду, я хочу вам сказать… Мне не нравится, что вы пригласили меня приехать сюда на Карибы, чтобы сделать из меня дурочку. Мне не нравится, что вы изо всех сил стараетесь испортить мою работу. Я не понимаю… даже не представляю себе, что вами движет, для чего вам нужно, чтобы я провалилась с этими снимками, потому что я определенно провалюсь! Никто в здравом уме не опубликует эти снимки. Вы делаете это только потому, что я когда-то была обручена с Дереком? Потому что вы таким образом хотите мне отомстить? Боже мой, в каком же извращенном уме мог возникнуть такой план? Я скажу вам, мисс Кантрелл: вы, может быть, прекрасная актриса, но как человек, я считаю, вы отнюдь не идеал!

О Господи, что она натворила! Она представила себе выражение лица Кена, когда он услышит слова взбешенной Флейм по телефону, слова, которые она непременно скажет. Катрин прикрыла глаза. Спокойное, сдержанное, профессиональное отношение! Ведь так она решила вести себя во время пребывания на острове. Да, но сейчас она говорит как простая рыбачка, как недавняя выпускница школы…

— Только плохой работник винит в своих промахах свои орудия труда… или в вашем случае, мисс Эшби, плохой фотограф винит в своем провале объект съемки. — Холодный голос Флейм зазвучал медленно и язвительно. — По тому, как Дерек восхвалял вас, я ожидала от вас гораздо большего.

— Дерек не имеет к этому никакого отношения, — отрезала Катрин. Вызывающие слова Флейм все еще звучали в ее мозгу, и Катрин задумалась, есть ли в них хоть крупица правды. Рекс уже предполагал, что она сама каким-то образом вовлечена в происходящее. — Не кажется ли вам, — Катрин изо всех сил старалась сдерживать себя, не дать прорваться чувству злости, — что пришло время выложить карты на стол и объяснить мне, зачем на самом деле вы пригласили меня на остров.

Флейм глубоко вздохнула, ее ноздри дрожали.

— Я позвала вас только по одной причине. Я ненавижу общаться с прессой, и я подумала, что если я нарушу это свое правило один раз, то, возможно, они больше не будут охотиться за мной. И естественно, на эту единственную встречу я пригласила фотографа самого высокого класса…

— Неправда, — с ненавистью ответила Катрин. — Вы только пытаетесь обмануть окружающих, говоря всю эту чушь. Но я вам не верю.

Она закусила губу и посмотрела на актрису, решая, продолжать ей или нет. А, все равно, семь бед — один ответ! Она перевела дыхание.

— Какова бы ни была истинная причина, — Катрин ухитрилась говорить ровным голосом, — я думаю, вы решили, что результат стоит таких усилий. Я лично считаю, что вы зря потратили время. Мы завтра уезжаем, и, насколько я могу судить, все ваши интриги не достигли цели… только заставили Дерека запить!

Господи, что она несет! Но ей было уже все равно. Больше ей нечего было терять. Повернувшись спиной к актрисе, она отправилась к двери и почти дошла до нее, когда голос Флейм ее остановил.

— Подождите-ка!

Катрин замерла на месте. Что еще было нужно этой женщине с ее снобизмом и высокомерием? Но хотя внутренний голос говорил Катрин, что ей надо уйти и не обращать внимания на вдруг ставший жестким голос актрисы, другой, интригующий голос подсказывал ей остаться. Да, голос Флейм был жестким и властным, но… в нем звучали нотки… похожие на панику.

Паника? Почему Флейм была в панике? Катрин стало любопытно, и, приняв внезапное решение, она остановилась.

— Что вы еще хотите?

— Я хочу, чтобы вы вернулись!

Медленно Катрин прошла обратно к центру комнаты.

— Садитесь. — Звезда беспокойно теребила большую изумрудную подвеску, украшавшую вырез ее платья.

Катрин присела на ручку кресла, наблюдая, как Флейм нетерпеливо ходила по комнате. После показавшегося Катрин бесконечным ожидания золотоволосая красавица остановилась и повернулась к ней. В глазах ее застыло отчужденное выражение.

— Вы с Дереком были когда-то обручены. Наверное, вы уже готовились к свадьбе. — Ее голос звенел от волнения. — Почему я вас пригласила… Я хотела узнать, что произошло между вами, почему вы разошлись?

Катрин озадаченно смотрела на нее. Эта женщина затратила столько усилий для того, чтобы выяснить, почему они с Дереком расстались?

— Он вам не сказал? — В ее голосе слышалось недоверие.

— Нет. — Флейм опять дернула за подвеску. — Он мне ничего не говорит. И кроме того, — она вспыхнула, — мне кажется, что у человека, собирающегося жениться, не должно быть секретов от своей будущей жены. Поэтому, если я не могу получить от него ответа, то у меня нет другого выхода, как спросить вас.

Но Катрин вовсе не собиралась говорить на эту тему. Она почувствовала бесконечную усталость, и ее голос это показал.

— Простите, Флейм, но я не могу это обсуждать с вами.

— Я не понимаю, почему это держится в такой тайне? — Голос Флейм дрогнул от сдерживаемой ярости. — Дерек сказал мне, что это он разорвал помолвку, но если это так, то почему…

Она резко остановилась.

— Почему — что? — Катрин почувствовала, что ее сердце забилось сильнее. Наконец-то они подошли к самой сути проблемы, какова бы она ни была.

Флейм повернулась и подошла к дверям, шелковые занавески которых колыхались от легкого ветерка с океана. Катрин показалось, что она услышала нервный вздох актрисы.

— Почему… что? — настаивала она, дрожь нетерпения пробежала по ее спине, когда она поднялась с кресла. — Что вы хотели сказать?

— Если Дерек разорвал помолвку, — руки Флейм Кантрелл безжизненно повисли, — то почему у него всегда такое горестное выражение в глазах, когда он слышит ваше имя? Почему он не хочет об этом разговаривать? Я думаю… — Ей стоило больших усилий продолжать. — Я думаю, что он солгал; я думаю, что это вы… разорвали помолвку. Но это неправда, если…

Лицо актрисы побелело настолько, что Катрин испугалась за нее, несмотря на то что не испытывала к ней симпатии.

— Нет, — сказала она, — вы не правы. Именно Дерек разорвал нашу помолвку. Но почему, ради всего святого, для вас так важно, кто это сделал? — Катрин не могла скрыть свое недоумение. — Ведь сейчас самое главное, что вы любите Дерека, а он любит вас…

— Любит ли?

Руки Флейм взлетели к губам, как бы пытаясь остановить эти слова, но было поздно. Не веря себе, Катрин заметила, как заблестели ее глаза. Слезы? Да. Она увидела, как гримаса отчаяния появилась на лице Флейм. И, коротко всхлипнув, та упала в ближайшее кресло и обхватила голову руками.

Боже мой!

Катрин на мгновение замерла, не зная, что делать. Может, по какой-то причине Флейм блестяще разыграла эту сцену? Но Катрин сразу же отбросила эту мысль. Из глубины кресла слышались рыдания, слишком отчаянные, чтобы не быть искренними.

— Я видела вас, — захлебываясь слезами, Флейм подняла голову, отбросила волосы и посмотрела на Катрин. — Я видела, как вы держались за руки, я видела, как Дерек вас поцеловал… А когда я спрашивала его о прошлом, — голос звезды дрожал от унижения, — он всегда уходил от ответа. Почему он так поступает? Он… он все еще хочет вас.

Наконец-то Катрин поняла, почему Флейм была так враждебна к ней! Актриса просто решила, что Дерек все еще влюблен в нее. Если бы ситуация не была настолько печальной, можно было бы просто посмеяться. Флейм, одна из наиболее красивых в мире женщин, ревнует к ней, которая никогда не привлекала к себе особого внимания мужчин!

Катрин покачала головой с грустной улыбкой.

— Вы не могли ошибиться сильнее. Утром вы видели… двоих людей, которые сделали первые робкие шаги к дружбе. Дерек любит вас. Он сам сказал мне утром. Он сказал, что вы единственная женщина в мире для него. А почему он не рассказал вам о причине нашего разрыва, я думаю, вам надо все же спросить у него. Он может не сказать вам об этом, но если вы его любите, то должны поверить ему. Это не имеет никакого отношения к вам и вашим взаимоотношениям.

— Вы… не любите его?.. Вы действительно влюблены в Рекса?

Флейм потерла глаза, размазав тушь по щекам, и в дальнем уголке сознания Катрин возникла мысль, что если бы она сейчас сделала снимок, то он мог бы появиться на обложке «Тайм».

— Нет. — Она решительно покачала головой. — Я разлюбила Дерека сразу, как только он разорвал помолвку. А что касается моих отношений с Рексом — это мое личное дело.

Это был вообще странный вечер… Но все же Катрин было трудно понять, почему Флейм так сорвалась, особенно перед ней, так распахнула свою душу? Без сомнения, актриса была сильной личностью; она и не могла быть другой, если хотела выжить в мире кино, но так потерять самообладание перед незнакомым и малоприятным человеком? Это просто не вписывалось в ее характер…

— Мне стыдно за себя. — Флейм встала, все еще всхлипывая. — Мне стыдно за то, как я обошлась с вами. Вы, кажется, хороший человек. Наверное, вы из дружной, настоящей семьи. — Ее голос опять грозил сорваться, как только она упомянула о семье. — Я говорила неправду вам… и Рексу, — прошептала она. — Все неправда… о моей семье… Моя жизнь — это одна большая ложь! — Она истерически засмеялась.

Катрин постаралась перевести разговор в спокойное русло. Слишком много всего произошло. Слишком много для нее, чтобы все сразу оценить.

— Что вы имеете в виду? О чем вы говорите?

— Мой отец… он не хотел детей. Когда он узнал, что моя мать беременна, он… просто ушел. — Она прекратила смех. — Я ничего о нем не знаю. Моя мама так ненавидела его, что никогда о нем не упоминала.

— Но… он называл вас?..

— Я все это придумала. Все, что я говорила. Я не могла даже себе признаться, что меня бросил мой собственный отец.

Катрин пыталась найти какие-то слова сочувствия, но Флейм продолжала:

— Именно поэтому я всегда чувствовала себя так неуверенно с Дереком. Я всегда старалась быть для него самой лучшей, чтобы он… не бросил меня. — Она смахнула слезу со щеки. — Я всегда боялась, что у меня не будет благополучно, что случится нечто, что заставит его уйти… И особенно сейчас…

— Сейчас?

Флейм застонала.

— Я боюсь сказать Дереку. О Боже… что я буду делать, если он меня бросит? Как мне сказать ему?

— Сказать о чем? — Но, спрашивая, Катрин уже чувствовала свинцовую тяжесть в груди. Она знала, что ей ответит Флейм… слова, за право сказать которые она отдала бы все на свете… Да, ответа не требовалось, но Флейм не могла, конечно, предположить, что Катрин уже обо всем догадалась.

— Я жду ребенка от Дерека, — прошептала актриса.

Было уже далеко за полночь, когда Катрин наконец-то добралась до их комнаты.

Она постаралась как можно тише открыть дверь. В комнате было темно, и она не могла видеть, был ли Рекс уже в постели или нет; если он уже спал, то она была бы только рада. Комната освещалась лишь луной, свет которой пробивался сквозь ставни и через приоткрытую на балкон дверь.

Осторожно положив фотоаппарат на кресло, она на цыпочках отправилась в ванную.

Она почти уже добралась до нее, когда услышала голос Рекса.

— Привет! — Скорчив гримасу, она собралась ответить, но он продолжал говорить. — Да, я надеялся, что вы уже закончили обед, все-таки четыре часа разницы…

А, так это он не ей! Он с кем-то говорит по телефону. Посмотрев на балкон, она увидела его силуэт за дверями; он стоял, освещаемый луной с телефонной трубкой в руке. Он, по-видимому, не слышал, как она вошла.

— …Обед в понедельник вечером? — говорил он. — У тебя или у меня? Прекрасно, я жду. — Он хмыкнул. — Не могу дождаться встречи с единственной женщиной в моей жизни… — Женщина? Единственная! — Хорошо, Лаура, я позвоню, как только приеду.

Он сказал ей, что не женат… но он никогда не говорил, что в его жизни нет женщины. Да и зачем? Ну а если бы она знала, что такая существует, было бы ей легче во время этого уик-энда? Впрочем, это наверняка помогло бы ей легче выдержать его поддразнивания, его заигрывания. Ведь тогда бы она знала, что все это было просто банальным флиртом!

Он опять говорил, тон его был мягок и дружествен. Катрин закрыла уши ладонями, чтобы не слышать даже звука его голоса.

Ведь она занимается подслушиванием! Ее щеки вспыхнули от смущения. Повернувшись, она неслышно проскользнула к двери, бесшумно открыла ее и вновь оказалась в холле. Глубоко вздохнув, она опять открыла дверь, с шумом включила свет и вошла в комнату.

Она увидела, что Рекс обернулся, кивнул ей и затем, повернувшись к ней боком, продолжил разговор. Его голос стал тише, и слова невозможно было разобрать.

Катрин подошла к полке, где лежала ее дорожная сумка, и начала перебирать вещи в поисках ночной сорочки… Она взяла ее и не удивилась, что руки продолжали дрожать. Это был такой сложный день… а вечер!

Нет, она не желала сейчас думать обо всем случившемся сегодня. Она хотела вымыться, переодеться и оказаться в кровати, прежде чем Рекс закончит свой телефонный разговор. И главное, заставить себя заснуть!

Она не позволит себе думать о Флейм и Дереке, о том долгом разговоре, который они с Флейм вели после ее признаний, в ходе которого Катрин, не раскрывая причины их с Дереком разрыва, убедила Флейм, что тот будет просто счастлив, узнав о своем будущем отцовстве.

Конечно, она понимала теперь, почему Флейм была так эмоциональна; известно, что беременные женщины всегда чересчур чувствительны. И именно поэтому она страдала от ревности к Катрин, от ревности к его — нет, к их, Катрин и Дерека — прошлому. Вот почему ее поведение было таким странным и непредсказуемым.

Но Катрин твердо решила забыть обо всем этом… так же как она постарается забыть о своей любви к Рексу. Даже если бы она и очень не хотела этого раньше, теперь, когда она узнала, что в его жизни есть любимая женщина, у нее нет другого выхода.

Не глядя на балкон, она отправилась в ванную. Но, причесываясь там, она услышала, как Рекс насвистывает в спальне, и все ее благие намерения пошли прахом. Даже этот звук будил в ней желание. Она поняла, что никогда раньше не любила, что это чувство лишило ее контроля над собой, заставило быть такой безрассудной. Разве она могла представить, что будет так страстно хотеть…

— Ты не можешь остаться там навсегда, Кэти, дорогая. — Она чувствовала, что он стоит у самой двери, и почти ощущала жар его тела. — Выходи, иначе я подумаю, что ты что-то прячешь! О Господи, ты же не то ужасное существо, которое превращается в оборотня в полночь, не так ли?

Катрин даже не стала смотреть в зеркало, она слишком хорошо знала, как выглядит. Волосы распущены — она никогда не могла спать с уложенными волосами — и шелковой волной спадают на плечи. Щеки горят, в глазах блеск, как будто у нее лихорадка, розовые и пухлые губы, жаждущие поцелуев. Ее ночная рубашка была прохладной и коротенькой, едва закрывала бедра… но когда она собирала вещи, она ведь не ожидала, что ей придется делить свою комнату с…

Дверная ручка начала поворачиваться.

Она крепко ухватилась за нее и рывком распахнула дверь.

— Хорошо, я уже выхожу.

Не глядя на него, она пыталась пройти мимо, но он остановил ее, крепко взяв за руку. У нее — ну что поделаешь? — опять перехватило дыхание…

— Как все прошло, Кейт?

Он просто хотел поговорить о ее встрече с Флейм! Конечно, о чем же он еще мог с ней разговаривать? Они же коллеги, просто друзья. И внезапно весь трепет, который охватил ее при его прикосновении, исчез.

— Все в порядке, — ответила она более или менее спокойно. Может быть, даже слишком безразлично. Но тут же ее охватило сострадание к нему, когда она увидела усталость в его глазах, складки вокруг рта. Он выглядел совершенно измученным. И кроме того, конечно, он нервничал, что их поездка оказывается пустой тратой времени. Она может его успокоить хотя бы в этом.

— Флейм доверилась мне. Завтра она расскажет тебе о том, о чем никогда не рассказывала. И она обещала мне роскошные снимки!

Его рука все еще держала ее, и она чувствовала ее обжигающее прикосновение. Постаравшись как можно спокойнее освободить руку, она произнесла:

— Я хочу спать, уже поздно.

Он не пытался ее остановить, она только слышала, как он пробормотал:

— Умница!

Затем, откинув москитную сетку и скользнув на прохладные простыни, она услышала, как дверь ванной закрылась за ним.

Со вздохом она вытянулась на самом дальнем краю постели. Повернулась к стенке. Как она подсчитала, матрац должен быть шириной не менее семи футов — вполне достаточно, чтобы они оба могли прекрасно отдохнуть, не беспокоя друг друга.

Но, даже зная это, она постаралась свернуться клубочком на самом краю постели, рискуя свалиться на пол.

Сдерживая дыхание, плотно закрыв глаза, она ждала его появления.