3
Дик молчал. Каким бы невероятным ни казался ее рассказ, в нем были и своя логика, и свой здравый смысл.
Бет сидела на кровати, слегка наклонив голову, длинные волосы скрывали ее лицо. Затем она выпрямилась и, откинув светлые пряди назад, посмотрела на Дика, слабо улыбнувшись.
– Ты мне не веришь?
Вместо ответа он взял ее руку и стал рассматривать следы уколов и порезов.
– Они кололи мне лекарства, – спокойно сказала она, не пытаясь отдернуть руку, – и сделали эти надрезы на венах, чтобы доказать, что я пыталась покончить с собой. Если бы меня нашли мертвой, никто не удивился бы и не стал производить расследования.
– Черт возьми, – пробормотал Дик, отпуская ее руку. – Я не знаю, что произошло в действительности, но одно мне ясно: эта история сулит слишком много неприятностей. Я обещал, что отвезу тебя в ближайший город, и я это сделаю. Но после этого мы расстанемся.
– На большее я и не рассчитываю, – сказала Бет и добавила: – Ты же сам просил меня рассказать о Шеридане. Я-то знаю, что это пустая трата времени. Никто мне не верит. Почему ты должен быть исключением?
– Я не говорил, что не верю тебе, – ровным голосом отозвался Дик. – Ты можешь остаться здесь на ночь. – Он взял подушку и куртку. – Я буду спать в кабине.
– Спать? – Бет встревоженно уставилась на него. – Но нам надо ехать! Мы должны успеть…
– Уже поздно, и я очень устал, – твердо сказал Дик. – Я везу груз ценой более полмиллиона долларов, и если я засну за рулем…
Дик посмотрел на Бет и по ее испуганному лицу понял, что она думает о Севолке.
– Послушай, – сказал он, стараясь успокоить ее. – Мы здесь в безопасности. Насколько это, конечно, возможно. – Он приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза. – Если твой отчим догадается, что ты едешь со мной, он уведомит полицию штата, даст им описание моего грузовика, и каждая патрульная машина будет искать нас на дорогах. Возможно, они этим уже и занимаются. У нас гораздо больше шансов остаться незамеченными, если мы вольемся в поток машин завтра утром.
Бет неуверенно кивнула головой. Казалось, до нее не совсем доходил смысл его слов, но она решила довериться Дику и не сопротивлялась.
Дик сунул руку под матрац и вытащил небольшой пистолет. Он не был заряжен, и Дик пошарил рядом, отыскивая патроны.
Внезапно он заметил, что Бет смотрит на пистолет со странным выражением лица. Губы ее тронула горькая улыбка, и она сказала:
– Напрасно беспокоитесь, мистер Стэнли. Я не представляю для вас смертельной опасности.
– Если бы я не был в этом уверен, ты не сидела бы в моей машине, – резко сказал он. – И опасаюсь я не тебя.
Дик показал ей, как включать маленькую лампочку в изголовье постели, взял подушку и, пожелав спокойной ночи, перебрался в кабину.
Он кое-как устроился на сиденье, укрывшись тяжелой кожаной курткой, и тихо выругался, ударившись коленом о мешавший ему руль.
Он не мог понять до конца, что руководило его поступками. Грубость Севолка, самонадеянность Молла вызвали у него чувство неприязни. В памяти возник доктор Энн. Тот был так же хитер и нетерпим, так же убежден в своей непогрешимости.
А может, все дело в Бет Робин?! Черт возьми, ее храбростью и безрассудством можно было только восхищаться, когда она, вооружившись кухонным ножом, выступила против Молла и Шеридана.
Но он-то как ухитрился влезть в это дело? Ему следовало бы сдать Бет патрульному, как только он обнаружил ее в кабине. И тогда он думал бы только о доставке своего груза и о том, как вовремя получить следующую партию стройматериалов, которая ждала его на складе. Поездка в Сиэтл, затем в Спокейне с прицепом, доверху нагруженным пиломатериалами. А оттуда в Бутте или, возможно, в Денвер.
Вся его жизнь была связана с дорогами, и это ему нравилось. Он отвечал только за своевременную доставку груза к месту назначения. Ничто другое не волновало его. Но теперь эта женщина внесла невообразимую сумятицу в его жизнь, нарушив ее привычное течение.
Он пытался помочь женщине, которую едва знал. Нет, от нее надо утром отделаться. И к полудню следующего дня Бет Робин станет одним лишь воспоминанием.
Его разбудил душераздирающий крик. Дик вскочил, инстинктивно схватившись за пистолет и пытаясь сообразить, что, черт возьми, произошло. Через секунду он понял, что кричала Бет. Одним махом он оказался в спальном отсеке.
Бет металась на постели, борясь в кошмарном сне с невидимыми врагами.
Дик убрал пистолет и сел рядом с ней.
– Бет…
– Нет! – крикнула она, уткнувшись в подушку. – Не надо больше!
– Бет, эй… все в порядке. Успокойся…
Она вновь что-то забормотала и перевернулась на другой бок. Дик невольно почувствовал сострадание к девушке.
– Бет. – Он нежно коснулся ее плеча. – Проснись, это только сон.
– Нет! – Она вздрогнула от его прикосновения, резко села на постели и в следующее мгновение принялась колотить его кулаками со всей силой.
Он выругался, когда один из ударов пришелся ему по лицу, и, схватив за руки, тряхнул ее.
– Бет! Проснись! Это я, Дик!
Женщина уставилась на него широко распахнутыми глазами. В них застыл ужас.
– Это… Шеридан… он был здесь!
– Здесь никого не было. Тебе все приснилось, Бет?
– Нет, он был здесь! Я видела его! Он пытался схватить меня!
– Успокойся. – Дик притянул ее к себе и крепко обнял, не отдавая себе отчета в том, что делает. Она все еще была напряжена, угловата и неуступчива, и он чувствовал под своей рукой биение ее сердца. – Расслабься, Бет, все позади. Это был только ночной кошмар. Здесь нет никого, кроме меня. Шеридан больше никогда тебя не обидит.
– Ты не сможешь его остановить, – упавшим голосом прошептала она. – Он всесилен!
– Он и пальцем тебя не тронет, – твердо произнес Дик. – Я обещаю тебе, Бет.
Ее снова охватила дрожь, и Дик крепко обнял ее, начиная понимать, что она полураздета, что на ней лишь трусики и легкая футболка. Маленькие упругие груди были округлые и теплые, он ощущал прикосновение сосков к своей груди.
Ему не следовало это замечать. Но в этот самый момент она пошевелилась, и он со смущением осознал, что она его возбуждает, его собственное тело инстинктивно отозвалось на ее близость.
Это было совершенно невозможно.
– Я лучше пойду, – мягко произнес Дик. – Теперь ты спокойно заснешь.
– Нет! – Она нервно вздрогнула. – Нет, пожалуйста, не уходи. Побудь еще немного.
– Бет…
– Ну, пожалуйста. – Дик едва уловил звук ее голоса, ощутив теплое дыхание у своей груди и почувствовал, как напряглись его мышцы, когда она снова зашевелилась, еще сильнее прижимаясь к нему. – Пожалуйста…
– Ладно, еще несколько минут, – прошептал он хрипло, так крепко стискивая зубы, что свело челюсти.
Бет наконец расслабилась, устроившись у него на груди, и он чувствовал ее легкое дыхание, биение ее сердца. Вот она глубоко вздохнула, и вслед за этим Дик ощутил прикосновение ее пальцев к своему лицу.
Не думая больше о том, что делает, Дик слегка повернулся и дотронулся до ее руки. Она подняла голову, чтобы взглянуть на него, и их губы нечаянно встретились. Дик вздрогнул от этого нежного прикосновения и понял, что ситуация выходит из-под контроля. Невероятно. Может быть, он просто спит?
Но нет… он целовал ее изящные пальцы и чувствовал, как ускоряется его пульс, как учащается ее дыхание, как она тянется к нему. Он нагнулся к ней. Ее полураскрытые губы были совсем близко, горячее дыхание обжигало его. Осторожно, с робостью он поцеловал ее, все еще не уверенный, что это не сон. Но вкус поцелуя был слишком реален, а легкий трепет, охвативший ее, когда он прикоснулся к ее губам, слишком очевиден, чтобы быть сном.
Она что-то прошептала, и Дик обнял ее за плечи и привлек к себе. В голове его пронеслось: «Черт возьми, что я делаю?!»
Это было безумие, чистой воды безумие. Он попытался было отстраниться от нее, но понял, что не может этого сделать. Тогда он резким движением сорвал с нее футболку. Обнаженная, она оказалась в его руках. Он стал ласкать ее груди, гладя их, играя с сосками, затем скользнул по гладкой коже ее живота. Она изогнулась и застонала. Уже не в силах владеть собой, Дик сорвал с себя рубашку и джинсы, кровь стучала в висках, тело напряглось от сильного желания.
Ее трусики исчезли, и он не мог даже вспомнить, когда и как это произошло. И, когда он прикоснулся к ней, она издала звук, похожий на одобрение. Дик даже слегка удивился, что она была так же готова, как и он сам: трепещущая, горячая и влекущая. Он стал дразнить ее и довел до состояния, когда она могла только вскрикивать в нетерпеливом ожидании его.
Каким-то невероятным образом ему удалось вытащить из шкафчика пакетик с презервативами: он мысленно поблагодарил шутника, который месяца два назад оставил их у него в кабине с пожеланием наконец-то найти себе женщину. К счастью, он не выбросил их. И уже в следующее мгновение он накрыл ее своим телом.
Она прерывисто вздохнула, когда он стал двигаться внутри нее, слишком быстро, слишком нетерпеливо, чувствуя, что не может сдержаться и подождать ее. Он так давно был лишен этого и слишком далеко зашел сейчас. От женщины исходил такой сладостный запах, она была мягкая, как бархат, ее ноги нежно и сильно обнимали его – было от чего потерять голову…
Спустя какое-то время, почувствовав холод, он натянул на себя спальный мешок, не выпуская Бет из объятий. Ему захотелось сказать ей что-нибудь, но он промолчал. Лежа в темноте, он слушал ее дыхание, ощущал гладкость и упругость ее кожи, биение ее сердца.
Должно быть, он заснул; когда очнулся, обнаружил, что Бет тоже не спит, уютно устроившись в его объятиях. Он подумал о том, что должен встать и отправиться на свое твердое ложе в кабине, но вместо этого опять коснулся губами ее рта, и все повторилось сначала.
Уже под самое утро Дик осторожно высвободился из ее мягких ласковых рук и задержался лишь, чтобы посмотреть на нее спящую. Она лежала в неясных лучах света, проникающих сквозь занавеску, – светлые волосы рассыпаны по подушке, лицо расслаблено, спокойно. Трудно было поверить, что эта женщина прошлой ночью влетела в кафе вместе с бурей и, дико сверкая глазами, угрожала ножом.
Мужчина вернулся в кабину грузовика, неловко скользнул за руль на водительское сиденье и сел, уставившись в предрассветные сумерки, чувствуя озноб в теле и странную пустоту в душе.
Он подумал об Энн. О том последнем дне, когда они занимались любовью. Ее уже терзала боль, но он узнал об этом гораздо позже. А в то время знал только ласку и необыкновенную нежность и не догадывался, что этому скоро придет конец. Ему было хорошо с ней, и он ни о чем не задумывался. Сейчас он вспомнил, как в тот полдень держал ее в своих объятиях, пытаясь себя убедить, что последний диагноз, вероятно, неправилен, что доктора тоже делают ошибки, что результаты лабораторных исследований перепутаны и она слишком здорова, слишком жива, чтобы вскоре умереть.
Но диагноз оказался правильным, доктора не сделали ошибки. Через несколько месяцев Энн умерла, оставив его одного.
Однако все это не имело никакого отношения к женщине, спящей позади него, холодно напомнил себе Дик. Эти лихорадочные часы, проведенные ими в объятиях друг друга, нельзя было назвать ни любовью, ни даже просто сексом. Это было желание, порожденное необходимостью найти кого-то в темноте и оградить себя от ночных страхов, спастись, забыться…
Он вспомнил, что в последний раз взял ее в полусне, не говоря ничего, даже не целуя ее. Она удивленно задержала дыхание, как бы застигнутая врасплох, когда он неожиданно прижал ее к себе и глубоко вошел в нее, но в следующий момент задрожала и тихо застонала, тело ее расслабилось, открываясь для него, и они занялись любовью, молча, почти с отчаянной настойчивостью, прижимаясь друг к другу. Влажные скользкие тела их двигались до тех пор, пока она не вскрикнула, конвульсивно изогнувшись под ним, откинув назад голову и крепко зажмурившись.
Он на секунду остановился. В серых предрассветных сумерках неясно вырисовывались ее изящное матовое тело, роскошные груди с темными сосками, плоский мускулистый живот, стройные бедра.
Это был не сон. И он назвал ее по имени и приподнялся на локтях, снова и снова погружаясь в ее теплоту, чувствуя, как ее влажные горячие глубины захватывают его, ощущая горячий мускусный запах их тел, прислушиваясь к ее тихим стонам. Он зачеркнул прошлое и не думал о будущем, сосредоточившись только на настоящем, жгучем и неотступном, и наслаждался им.
Дик тряхнул головой, стараясь отогнать от себя воспоминания прошлой ночи. Он сунул ключ в замок зажигания, внезапно охваченный беспричинной злостью. Двигатель «чихнул» несколько раз, затем заработал ритмично – его ровный, знакомый гул успокаивал, как голос старого друга. Он почувствовал себя гораздо лучше. В этом привычном для него мире Дик мог контролировать все свои поступки. Он доставит груз в Юджин до полудня, возьмет там приготовленные для него пиломатериалы и вновь окажется в пути.
А Бет Робин?
Их отношения не имеют будущего. Он ничего ей не должен, но нарушать свои обещания не собирается – Дик благополучно доставит ее в ближайший город, как договаривались.
И тем не менее его мучили какие-то сомнения. Через час, притормозив у большого придорожного ресторана, он припарковал свой грузовик, размышляя о том, вычислил ли Шеридан, каким образом его жертва ухитрилась сбежать. Он не слышал по местному радио никаких сообщений на эту тему, но это ничего не значило. Каждый полицейский в пяти штатах мог уже получить описание его серебристо-черного грузовика, и то, что его пока не остановили, могло оказаться простым везением.
В ресторане он отдал свой термос официантке, затем купил пару булочек. Если бы он был один, то заказал бы настоящий завтрак, но он не мог рисковать, взяв с собой Бет, и в то же время не хотел оставлять ее одну дольше, чем это было необходимо. Не то чтобы он боялся какого-то безрассудного поступка с ее стороны, нет, он опасался главным образом людей Шеридана. Они с Бет подвергались значительному риску, оставаясь долго на одном месте.
Он открыл дверцу кабины, засунул термос на обычное место, бросил пакет с булочками на соседнее сиденье и собрался завести двигатель, как вдруг сообразил, что не проверил, проснулась ли Бет. У него была новая зубная щетка и чистое полотенце, которые он мог ей предложить, если она захочет немного привести себя в порядок.
Дик перегнулся, отдернул занавески… и удивленно выругался: там было пусто.
