10

Перкинс вел Тэсс вверх по винтовой лестнице башни. Он рассказал ей, что лорд Ричард великодушно снабдил каждую камеру узника кроватью, столом и стульями. На последней ступеньке Тэсс вдруг охватил страх от предстоящей встречи. Она уже пожалела о том, что Ричард разрешил ей пройти в башню. Ужасно было сознавать, что в камерах томятся друзья ее отца.

— Кто идет? — спросил дородный стражник. Он скрестил волосатые ручищи на громадной груди и преградил им дорогу.

— Пропусти нас, — вполголоса сказал Перкинс. — Лорд Ричард приказал нам допросить женщину, находящуюся здесь. В какой она камере?

Стражник указал на дверь в конце коридора. Перкинс подвел Тэсс к ней и поднял засов.

— Я войду одна, — чуть слышно прошептала Тэсс.

Оруженосец отворил дверь.

— Я буду ждать вас возле стражника, миледи.

Тэсс поблагодарила его и открыла дверь в камеру. Внутри было сумрачно, хотя в нише на стене горела свеча, слегка освещая стол и стул с высокой спинкой. Из небольшого окна под потолком падал слабый свет. В полумраке Тэсс наконец разглядела ту самую женщину. На ней было простое зеленое платье, распущенные седые волосы доходили ей до пояса, все лицо было изборождено морщинами. Тэсс узнала ее.

— Леди Гертруда?

Приглядевшись к Тэсс, пожилая женщина едва заметно улыбнулась.

— Тэсс, ты ли это?

— О Герта! — крикнула Тэсс, бросаясь к ней.

Баронесса Уокфилд поднялась со стула и прижала Тэсс к себе. Обнимая последовательницу своего отца, Тэсс вспомнила родной дом, длинные вечера, когда она занималась рукоделием, а отец читал ей книги, вспомнила прогулки по саду с Роджером, уютную девичью комнатку, наполненную солнцем и цветами — сиренью, фиалками, розами, стоявшими в вазах на подоконнике.

— Герта, я не знала, что ты в заточении. Я так рада, что ты жива.

Леди Гертруда была убеждена в правоте лоллардов. Наряду со своими единомышленниками, она отдавала все силы, чтобы привлечь как можно больше людей к своей вере. Лолларды отвергали церковь и священников в служении Богу, отрицали причастие хлебом и вином. За такие убеждения Гертруду могли сжечь на площади.

Наконец Тэсс оторвалась от груди пожилой баронессы и посмотрела ей прямо в глаза. Морщинки на лице расчувствовавшейся Гертруды слегка разгладились. В серых глазах сквозили стойкость духа и непреклонная воля. Очевидно было, что даже заточение не сломило ее.

— О Гертруда, как я рада тебя видеть! Так много всего случилось с тех пор, как ты в последний раз была у нас в замке.

Тэсс стала рассказывать о мучительной смерти отца, о том, как Генрих обручил ее с графом Истербаем. Тэсс возмущалась и ругала лорда Ричарда за то, что он заточил Гертруду в башне.

— Не суди графа слишком строго, он подчинился закону, — возразила Гертруда. — Лорд Ричард очень хорошо к нам относится. Он разрешает нам обедать в его зале, когда нет гостей. Конечно, ему приходится выводить нас из башни закованными в кандалы, чтобы злые языки не говорили, что он держит нас в замке не как узников, а как почетных гостей. Лучше, чем здесь, к нам нигде не будут относиться. И хорошо, что он закрыл нас в своей башне, а не отдал на расправу епископу.

— Но он сделает это, — угрюмо сказала Тэсс и представила себе смеющегося Ричарда. При мысли о том, что он обманул ее доверие, ее начинал душить гнев. — Хоть Ричард и не разводил огня у ног моего отца, он ничего не предпринял, чтобы спасти его. То же будет с тобой, Герта, если я что-нибудь не придумаю.

— Тэсс, детка, ты ничего не сможешь для меня сделать. Я слишком стара, чтобы убегать и прятаться. Не волнуйся за меня. Я не боюсь смерти. Генрих разбил нас, лоллардов, но наши справедливые идеи будут жить в будущих поколениях.

— Это правда?

— Да, детка, церковь ждут большие реформы. И не важно, если это не случится при моей жизни. — Старая женщина улыбнулась, обнажая пожелтевшие зубы. — Тэсс, ты должна рассказать своим детям, кем были я и твой отец, за что мы приняли смерть. Если ты это сделаешь, то дело всей нашей жизни будет жить в сердцах потомков.

Тэсс посмотрела на Гертруду, не осмеливаясь сказать, что не хочет иметь детей. Хотя Гертруда поняла бы ее лучше, чем кто-либо. Баронесса была в Хаддингтонском замке в момент рождения Тэсс.

Вдруг у девушки появилось сильное желание расспросить Гертруду о той роковой ночи.

— Герта, расскажи мне про ту ночь, когда я родилась. Расскажи все, что ты можешь вспомнить о моей матери. Может быть…

— На случай, если мы больше не увидимся? — мрачно улыбнулась Гертруда, предвидя печальный конец своей жизни. Она похлопала Тэсс по руке. — Хорошо. Я бы предпочла рассказать тебе о твоей матери, а не о той ночи, когда она скончалась. Тэсс, ты очень похожа на нее. Ты так же решительна и прекрасна. Я никогда не забуду ту далекую ночь.

Был канун октября, холодный осенний ветер завывал, кружа желтые листья по дворам замка и предвещая наступление зимы. Всю ночь мы поддерживали огонь в камине, чтоб твоя мать, измученная болью, не простудилась. Твой отец был в Лондоне, его вызвал король. Проходили мучительные часы. Повитуха сказала твоей матери, бедной Алисе, что младенца не удастся извлечь живым. Лицо Алисы исказилось от гнева. Она приподнялась на локте и, глядя на свой огромный живот, твердо заявила, что младенец будет жить. Роды продолжались семь долгих дней. После четырех дней легких схваток последовали четыре дня тяжелейших потуг. Алиса ослабла и осунулась от потери крови. Я думала, что она умрет до того, как ты родишься. Но она обожала твоего отца и была решительно настроена оставить ему память о своей любви. Алиса хотела, чтобы ее жизнь не оказалась напрасной, поэтому была так решительна в борьбе за жизнь младенца, хотя ей было всего девятнадцать лет. Я думаю, Алиса чувствовала свой скорый конец, но держалась мужественно. Как это печально.

Леди Гертруда облизала пересохшие губы. Тэсс молча ждала продолжения грустного рассказа.

— Наконец, когда тебя с трудом извлекли из чрева матери, ты вздохнула и громко закричала, оповещая всех в Хаддингтонском замке о своем появлении на свет. Похоже, душа твоей матери, покинув ее тело, сразу вселилась в тебя. В твоем нежном маленьком личике можно было узнать ее добрую любящую душу. Алиса сделала все, чтобы дать тебе жизнь. Тебе суждено было выжить, Тэсс. Ты никогда не задумывалась, с какой целью Всевышний так распорядился?

Тэсс покачала головой. Ей показалось, что ее мать смотрит на них с небес.

— Да, только Бог знает ответ, детка. А теперь я скажу, какова была последняя мечта твоей матери, ее последнее желание.

— Я полагаю, — прошептала Тэсс, — что она хотела, чтобы я заботилась об отце.

— Такого ответа от тебя и следовало ожидать. Но нет, последние слова твоей матери были о другом. Она желала своей девочке счастливой любви, такой, какая была у них с отцом. Последнее, о чем она попросила, это чтобы передали Хаддингтону, что она любила его больше жизни.

Тэсс опустила голову и разрыдалась. Она плакала долго и безутешно. Потом ей стало легче. Слезы смыли тяжесть с души.

— Почему ты раньше мне об этом не рассказывала?

— Потому что ты не спрашивала. — Гертруда глубоко вздохнула. — Тэсс, прошлой ночью я видела тебя во сне. Я даже не предполагала, что ты здесь, в Кадмонском замке. Мне приснилось, что ты пришла меня навестить. Любящие друг друга люди могут видеть одинаковые сны. Иногда эти сны оказываются вещими.

— Я не позволю тебе погибнуть, Герта. Я скоро вернусь.

Тэсс попрощалась с Гертрудой, расцеловав ее и пообещав принести в следующий раз чего-нибудь вкусного. Выходя из камеры и закрывая за собой дверь, она встретилась лицом к лицу с человеком, наводившим на нее страх.

— Тарджаман, — вымолвила Тэсс, отпрыгнув в сторону от неожиданности. — Я не ожидала увидеть вас здесь.

— А я ожидал, — с улыбкой ответил перс. Взгляд же его глаз был леденящим. — А вы сказали лорду Ричарду, зачем вы приехали в Кадмонский замок?

Тэсс высокомерно подняла голову.

— Поясните.

— Всем понятно, что вы приехали, чтобы выйти замуж за графа, но в душе у вас другие цели, миледи. Если вы мне позволите быть откровенным…

— Не позволю. Это вы, Тарджаман, ответьте мне, что привело вас сюда. Что вам надо от этих несчастных лоллардов? — Тэсс не скрывала своего презрения.

— Когда монголы захватили мою страну, меня тоже заточили в крепость. Я знаю, как скучно и одиноко узнику. Вы не возражаете, если я повеселю несчастных забавными историями из своей жизни?

Конечно, Тэсс не возражала, против этого, но никак не могла понять, почему так не доверяет этому человеку.

— Ничуть, как пожелаете.

— Хотя вы знатная леди, а я всего лишь жалкий слуга, у нас с вами много общего, — сказал Тарджаман.

— И что же это, по-вашему?

— Мы оба любим графа Ричарда.

Тэсс ничего не ответила, и Тарджаман, вежливо раскланявшись, вошел в камеру леди Гертруды. В руке у него была какая-то книга. Тэсс не успела разглядеть, что это была за книга.

Перкинс ждал Тэсс возле лестницы. Она попросила его не покидать башню, пока не уйдет Тарджаман. Тэсс боялась за Гертруду. По пути из башни девушка размышляла о странном разговоре с дрессировщиком зверей. Ей казалось, что Тарджаман знал о ее тайных помыслах убить Ричарда. Он сказал, что у них есть нечто общее в отношении к Ричарду. Не значит ли это, что Тарджаман желал графу Истербаю смерти? Тэсс испугалась за Ричарда. Ей вдруг стало жаль его, но возмущение заточением Гертруды и других лоллардов пересилило теплые чувства. Тэсс исполнилась решимости не допустить гибели своих друзей.