XX

Два часа ушло на то, чтобы убедить сержанта полиции, что для их подозрений имеются реальные основания. Полицейский записывал все самым тщательным образом. Он сурово упрекнул их за то, что не сообщили своевременно о попытке грабежа и нападении на Джун Берч, но на протяжении остального рассказа чрезвычайно скептически бормотал:

— Исчезающие из-под венца невесты, похищенные старые женщины!

Все это ему страшно не нравилось. Если он поддастся на всю эту ахинею, он станет посмешищем для начальства. Но когда Филип упомянул о разорванной газете и абзаце, в котором говорилось о неопознанном теле, найденном под утесом на побережье Дорсета, он, хоть и нехотя, проявил интерес и заявил, что проверит, проводилось ли опознание тела.

Для этого ему пришлось удалиться, а возвратившись, он предложил снова пойти поглядеть на контору Арманда Виллетта. Похоже на то, что его деятельность и, в частности, деловая отчетность заслуживают пристального внимания.

— Вы, наверное, не запомнили номер того «ягуара»? — спросил он. — Нет? Ну ладно, пошли.

Лидию попросили остаться в машине, а мужчины вновь поднялись наверх. Ей показалось, что она ждала очень долго. Темнело. Улицы начинали пустеть. Каждый звук, доносившийся до нее, был каким-то затерянным, — скрежет автомобильных тормозов, медленные шаркающие шаги проходящей мимо старухи, звонкий голос мальчишки-газетчика на углу, уличный скрипач, наигрывающий где-то сентиментальную песенку…

Что она скажет Миллисент, которой обещала сегодня вечером позвонить? — спрашивала себя Лидия. Либо промолчать — ничего, мол, не случилось, все в порядке, либо начать ее подготавливать. Но к чему именно? Она никак не могла избавиться от навязчивой мысли, что где-то, в какой-нибудь другой запертой комнате, находится не только паутинное платье Авроры и ее туфельки на высоком каблуке, но и сама Аврора…

Наконец Филип вернулся. Он был один.

— Я отвезу вас домой, деточка, — коротко сказал он. — Вы можете провести вечер с Джун, — можете, правда?

Лидия заметила, какое мрачное у него лицо.

— Почему? В чем дело?

— Мы нашли Арманда Виллетта.

— Что?! Тоже заперт? Как он это объяснил?

— Он этого никак не объяснил. Не в том он состоянии, чтобы это сделать — сегодня или когда бы то ни было.

— Он мертв! — ахнула Лидия.

Филип кивнул:

— Сержант послал за врачом. Но боюсь, уже слишком поздно. Камин забит сгоревшей бумагой, большая часть личных дел клиентов фирмы, по всей видимости, исчезла. Он — или кто-то другой — произвел основательную чистку.

— Вы хотите сказать, его убили?

— Нет, это явно самоубийство. Я думаю, снотворные таблетки.

— Но почему?.. Тогда все превращается в чистейший вздор.

— Да, именно так.

— Вчера вечером он был чем-то напуган, — сказала Лидия, вспоминая неожиданный приезд этого человека, его спокойные глаза и то, как он сжимал руки. — А что, если он никакой не злодей?

Филип сосредоточенно нахмурился. Затем он сел в машину и завел двигатель.

— Я отвезу вас домой. Побудьте пока с Джун. Я позвоню, если будет что сообщить. Приготовьте себе хорошую еду. У вас вид изголодавшегося ребенка.

Но какое значение мог иметь ее вид? — в полном смятении размышляла Лидия. Да и что дает красота — взять для примера хоть Аврору.

Полиции только на следующий день удалось обнаружить «ягуар». Его оставил в одном из гаражей Брайтона высокий красивый мужчина, заявивший, что он действует по инструкции владельца, который уехал из Англии на неопределенное время. Этим мужчиной был, очевидно, Жюль, садовник. Он был в одиночестве.

После этого след терялся.

По радио было передано обращение к родственникам Арманда Виллетта, но никто не проявил ни малейшего интереса к коренастому седому человеку, веки которого плотно закрывали круглые бегающие глаза, теперь уже не защищенные очками. Он лежал в ожидании кого-нибудь, кто пролил бы над ним слезы.

Решить, кому была адресована записка, найденная на его столе и нацарапанная в состоянии душевного смятения, было невозможно.

«Простите меня. Больше выносить не в состоянии. Это уж слишком. Я оказался чересчур вовлеченным во все». И еще раз: «Простите меня».

Проводилось ускоренное предварительное расследование обстоятельств жизни Арманда Виллетта и его юридической практики, но самым неотложным было вовсе не воссоздание биографии Арманда, а обнаружение следа двух старых женщин, Бландины Пакстон и Клары Уилберфорс, по всей видимости, куда-то увезенных садовником — Жюлем. И конечно, Авроры Хоукинз, которая если и не участвует активно в этом похищении, по крайней мере может дать полиции немало информации. Полиция намеревалась также разыскать секретаршу, сменившую Аврору и находившуюся в этой должности подозрительно короткий срок.

— Они уехали к тете Онории в Бретань, — с твердой уверенностью заявила Лидия.

— Но кто их к ней доставит теперь, когда Арманда нет в живых?

— Разумеется, Бландина. Она мне говорила, что они поедут за границу.

— Мы даже не уверены, что эта женщина действительно Бландина, — заметил Филип.

— Кем бы она ни была, она очень уверенно действовала. Я бы не удивилась, узнав, что она загипнотизировала Арманда, чтобы заставить его принять снотворные пилюли, особенно после того, как он совершил грубейшую ошибку.

— А в чем состояла его грубейшая ошибка?

— Ах боже мой, да конечно в том, что он захватил меня с собой в самый первый раз. Меня вообще не следовало туда пускать. Задним числом это и в самом деле кажется невероятно глупым, — вы согласны? Я поражаюсь, почему они тогда же не снялись с места и не уехали.

— Вы забываете, что Клара болела, и ее нельзя было трогать с места. Я полагаю, ее болезнь была подлинной, как и говорил доктор Нив.

— Тогда почему этот сигнал «SOS» в ее письме?

— Тот, кто послал его, вероятно, не верил, что она в самом деле больна. Наверное, имел основания для подозрений. — Филип устало потер лицо. — Знаете, Лидия, наверное, это сделала Аврора.

— Вы хотите сказать, она все время находилась в том доме?

— Не знаю. Звучит дико. Но я бы не удивился.

— И я бы тоже, — согласилась Лидия. Ситуация начинала проясняться. — Ее вовлекли в эту авантюру с помощью подкупа или шантажа. Когда она звонила по телефону, вероятно, ей нужна была помощь. Помните, она начала говорить: «Приезжайте и заберите меня». Ей, наверное, не дали закончить — я думаю, это сделала Бландина. Такая кого угодно насмерть перепугает! А когда Аврора звонила насчет фермуара, вероятно, ее тоже вынудили. Не понимаю, чем этот фермуар так важен.

— Конечно, важен, — резко возразил Филип. — Установлено, что он принадлежит Бландине Пакстон. А если предположить, что старая женщина, найденная под утесом, и есть настоящая Бландина…

— Тогда почему же Арманд имел глупость оставить фермуар у Авроры?

— А он мог не знать, что эта вещь у нее. Ей могла передать ее сама старая дама. Она в тот вечер была в машине, — помните? Так сказал владелец кафе. Возможно, Арманд обнаружил, что фермуар у нее, когда было уже слишком поздно. Я имею в виду уже после того, как он похитил ее перед свадьбой.

— Похитил?

— Не думаете же вы, что она ушла бы с ним по доброй воле? Наверное, он с помощью какой-то угрозы убедил ее встретиться с ним в ту ночь возле деревни, и она пошла, проявив в данном случае некоторую наивность. Ведь как-никак у нее не было при себе никакого багажа. Она не собиралась в ту ночь бежать.

— Тогда почему он не позаботился о том, чтобы она захватила с собой фермуар? — спросила Лидия.

— В тот момент он мог о нем не знать. Но когда она сказала ему, что, уходя, оставила изобличающие улики, — а она действительно их оставила, торопясь уйти, — ему надо было что-то предпринять, чтобы заполучить эту вещь назад.

— Почему же он не рассказал обо всем этом перед смертью? Как бессмысленно умирать вот этак! — Теперь настал черед Лидии устало приложить ладони к лицу. — Но где Аврора сейчас? — продолжала она. — Арманд ей больше не угрожает. Почему она не возвращается домой?

Филип отвернулся:

— Может быть, боится.

Две старые женщины, из которых одна очень слабая, и необычайно красивая девушка — если предположить, что Аврора была с ними, — представляли собой троицу, на которую трудно было не обратить внимания.

Поиски усилились, когда после визитов в отель на Бейсуотер-Роуд, а также к врачу и дантисту миссис Пакстон, было неопровержимо установлено, что тело старой женщины, погибшей у подножия одинокого отвесного холма, куда ее, по-видимому, доставили на машине, принадлежало не кому другому, как Бландине Пакстон.

Очевидно, в момент смерти старой дамы ее поверенный, кстати, имевший официальные полномочия распоряжаться ее имуществом, считал, что у нее нет ни души на всем свете. Она не сочла нужным сообщить ему о существовании незадачливой младшей сестры, которой всегда стыдилась и которая впоследствии, лишившись своего еженедельного пособия в размере пяти фунтов наличными, начала наводить справки, поставив его тем самым в очень неудобное положение.

Существует ли эта младшая сестра до сих пор, — на этот счет начали возникать серьезные сомнения.

— Но теперь, когда Арманд мертв, с ней уже ничего не может случиться, — воскликнула Лидия.

— Если Арманд участвовал в заговоре один, тогда да. Но я начинаю думать, что он был лишь пешкой в руках настоящего дракона.

Лидия нервно рассмеялась:

— Что-то это из разных опер — «пешка» и «дракон». А Джун все еще мечтает о возвращении человека с ключом от квартиры Авроры. Что-что, а мы теперь знаем, что это был Арманд. Я чувствую, что у всего этого есть простейшее объяснение, но оно просто не приходит нам в голову.

— Надо, чтобы пришло как можно скорее, — мрачно отозвался Филип.

— Вы считаете, что Клара в опасности?

— Нет, не Клара. Я не думаю, чтобы они сейчас что-либо учинили над Кларой. Это было бы безумием.

— В таком случае вы наверняка имеете в виду Аврору, — медленно произнесла Лидия. — Потому что она слишком много знает?

— Она всегда слишком много знала.

— Но если она участвует в этом по доброй воле…

— А вы сами считаете, что это так? Арманд, как мужчина, мог бы ее защитить, но теперь возле нее только эта волчица, и я сомневаюсь, чтобы она питала к молодой красивой женщине большее расположение, чем к древней немощной старухе.

— Но там есть еще красивый шофер, — с тревогой заметила Лидия. — Если он в самом деле всего лишь шофер, я полагаю, он успел уже унести ноги. Если же не шофер…

Филип посмотрел на нее:

— Пришло ли вам в голову то же самое, что и мне? То, что должно было прийти давным-давно. А именно — что красивый Жюль, возможно, и есть тот самый мужчина, владеющий ключом от квартиры?

На протяжении последующих нескольких часов был установлен лишь один новый факт, но факт значительный. Бландина Пакстон, богатая старая женщина, жившая крайне экономно в скромном отеле, за последние пять лет истратила поразительно крупную сумму — почти сорок тысяч фунтов.

Были проданы ее ценные бумаги, с различных банковских счетов сняты значительные средства, — и все это будто бы для вложения в другие предприятия и приобретения других акций, более прибыльных, но, как выяснилось, несуществующих.

С таким вопиющим разбоем среди бела дня сержант Питерс, по его словам, еще никогда не сталкивался.

Неудивительно, что Арманд Виллетт решил уйти от беды, приняв чрезмерную дозу снотворного. Наверное, он воображал, что ему ничто не угрожает: такая доверчивая женщина, впавшая в старческое слабоумие, одна на всем свете — обмануть ее было до невероятия легко. Хотя в конце концов, наверное, она стала сильно ему докучать, поскольку ее пришлось прикончить. Наверняка она была не первой его жертвой. Но у ее предшественниц, по-видимому, не было младших сестер, объявлявшихся так некстати, что приходилось экспромтом сочинять целую историю, чтобы предотвратить вмешательство полиции.

— Они, вероятно, собирались и Клару сбросить с утеса, — сказал сержант Питерс. Но поскольку у нее случился этот небольшой удар, они, возможно, решили проявить терпение и подождать нового удара. Все так мило, так законно, как, без сомнения, было с той самой Ханной, страдавшей хроническим сердечным заболеванием. Но вы со своими расспросами и сованием носа куда не следует заставили их решиться действовать. И что мы теперь имеем? Одно самоубийство и две бежавшие женщины плюс эта анонимная птичка, шофер. Вот с этим господином, — задумчиво закончил он, — я бы хотел перекинуться парой слов.

Как ни был Филип против того, чтобы Лидия жила в квартире Авроры, кому-то надо было там быть, так как Аврора могла снова попытаться позвонить по телефону.

Лидия была теперь уверена, что все, что Аврора делала, она делала против своей воли. Об этом свидетельствовала запертая дверь спальни, тайком пересланные в письмах Клары сообщения, смятое шифоновое платье, засунутое в глубь шкафа, стоявшего в запертой комнате.

«Что она носит теперь? — мысленно спрашивала себя Лидия. Одно из укороченных аскетических черных платьев Бландины (лже-Бландины), чтобы никто не заметил, что она молода и красива?

Лидия настояла на том, что останется в квартире, но очень скоро ей стало невмоготу быть одной, и пришлось умолять болтушку Джун Берч составить ей компанию. В результате они обе нервно вздрагивали, когда звонил телефон или когда им казалось, что за дверью кто-то в нерешительности остановился.

Обычно звонила Миллисент, которой приходилось рассказывать, что происходит, и которая постоянно пребывала в состоянии паники.

Но вот наконец позвонил сержант Питерс и лаконично сообщил:

— Мы ее подобрали.

— Кого? — крикнула Лидия. — Аврору?

— Нет, старую даму, Клару Уилберфорс.