Как вы могли? – охрипшим голосом повторил Ник. – Почему ни один из вас не сказал мне правды?

Джейн была ошарашена тем, что Ник заговорил об этом так внезапно, так скоро.

Дерек вопросительно уставился на сына, а потом вдруг помрачнел. И отодвинул чашку с кофе.

– Какой правды мы тебе не сказали?

– Настоящей правды! – Голос Ника зазвучал выше, глаза сверкали. Он в упор смотрел на отца. – Как вы могли лгать мне?!

Дерек выпрямился. Он потрясенно взглянул на Ника:

– Я не лжец… особенно перед собственным сыном. В чем ты меня обвиняешь?

Джейн, сидевшая между отцом и сыном, положила ладонь на руку мужа, чтобы сдержать его. Он не обратил на это внимания.

– Но ты лгал… я ведь не твой сын! Дерек не сумел скрыть смущения.

– Какого черта, о чем ты? Что…

Вскрик Миранды остановил его. Миранда была белее стенки, она прижала руку к груди и в ужасе смотрела на Ника. Ник обернулся к ней:

– Я узнал правду в тот день, когда вернулся с войны.

– О Ник! – воскликнула Миранда, хватая его за руку. – Почему же ты не сказал нам ни слова?

– Да, какого черта? – закричал Дерек вставая.

– Чейвз… – произнес Ник, тоже поднимаясь.

Дерек смертельно побледнел и, покачнувшись, ухватился за край стола.

– Мой отец – Чейвз, – безжалостно продолжил Ник. – Вы лгали мне… все эти годы!

– Как ты узнал? – простонала Миранда.

– Мы хотели защитить тебя, – тяжело произнес Дерек.

– Мы не говорили тебе об этом, потому что это было бессмысленно! – закричала Миранда. – Бессмысленно и жестоко!

– Вся моя жизнь здесь была ложью! – закричал в ответ Ник.

– Но моя любовь к тебе – не ложь! – сказал Дерек так нежно, так тихо, что после его слов в комнате воцарилось молчание.

Ник тоже схватился за стол. Он смотрел на Дерека. Он ждал, он умолял взглядом.

– Это правда, – продолжил Дерек. – В тот день, когда ты родился, я взял тебя на руки и сразу понял, что люблю тебя как родного. Это правда.

Ник опустил затуманившиеся глаза.

– Д-дерьмо… Но это же просто невозможно. Как мог ты любить сына человека, изнасиловавшего твою жену? Как?

– Чейвз расплатился за все, что сделал, – яростно сказал Дерек. – И ты – мой сын!

– Твой сын – Рет!

– Не больше, чем ты. Ник уставился на него.

– Я люблю его ничуть не больше, – настойчиво заговорил Дерек, повинуясь внезапному прозрению. – И если хочешь знать, я был просто вне себя, когда узнал, что ты должен уехать в Англию, чтобы получить это чертово наследство, – меня это просто убило! Там бы лучше оказаться Рету, а не тебе! Ему это подходит! А твое место – здесь, и всегда было здесь, рядом со мной, на ранчо «Ди-Эм».

– В самом деле? – хрипло спросил Ник.

– Сынок, хочешь взглянуть на мое завещание? Все остается вам троим, моим детям, поровну. Родители, конечно, не должны любить одного ребенка больше, чем других, но… но ты наш первенец. И поэтому мы с Мирандой любим тебя сильнее.

Ник уронил голову. Он почувствовал, как рука Джейн коснулась его спины. Услышал, как заговорила его мать.

– Ник, ты прекрасно знаешь, что твой отец никогда не лжет, и ты знаешь, что он очень добрый, любящий человек. Не сомневайся в его любви к тебе! В тот день, когда ты уезжал в Англию, он плакал!-Дерек изумленно уставился на нее, и она улыбнулась ему сквозь слезы. – Да, милый, я все знаю. Просто тогда я решила не мешать тебе. – Она коснулась руки Ника. – Мы оба горевали, и мы утешали друг друга. Хочешь знать правду, Ник? Нам не хотелось, чтобы ты уезжал. И если бы мой отец не был графом, Дерек оставил бы «Ди-Эм» тебе одному, он не стал бы делить ранчо на три части. Мы всегда считали, что ты больше других наших детей похож на отца, и знаешь почему? Потому что нам никогда не приходило в голову, что Дерек тебе не отец, он любил тебя, и мы просто забыли все остальное, и нам не казалось странным, что ты растешь таким похожим на Дерека… ты больше похож на него, чем твой брат. И тебе больше нравилось работать на земле, ты всегда был домоседом, любящим семейную жизнь.

Дерек обошел стол и остановился возле Ника, не решаясь коснуться его.

– Ты должен был прийти ко мне сразу, а не через десять или пятнадцать лет! Бог мой, Ник, когда я подумаю, что тебе пришлось пережить… – Он задохнулся.

Ник посмотрел на него:

– Я боялся.

– Как ты мог усомниться во мне? – спросил Дерек, и его глаза блестели.

– Я не знаю, – с трудом проговорил Ник.

– И ты… ты до сих пор сомневаешься во мне?

– Нет…

Дерек, моргая покрасневшими глазами, улыбнулся и по-медвежьи обнял сына. На мгновение Ник прижался к нему, и тут же они смущенно отодвинулись друг от друга.

– Мне бы следовало тебя чертовски здорово выпороть, – рявкнул Дерек.

Ник расхохотался, хотя его нос покраснел. И это был самый счастливый смех, какой Джейн когда-либо доводилось слышать.

Рука об руку, касаясь друг друга бедрами, они шли по греблю холма. Солнце садилось; внизу раскинулось ранчо «Ди-Эм». Рядом с домом располагались амбары и сараи, коптильни, прочие службы, а дальше, слева, – виднелись крыши домов маленького городка. Над ними парил в золотых лучах орел, и Джейн с Ником остановились, чтобы посмотреть на него.

– Знаешь что? – сказал Ник так легко и спокойно, что Джейн едва поверила своим ушам. – Я сейчас себя чувствую как вот эта птица.

Джейн крепче прижалась к нему.

– Как птица?

Он посмотрел на нее сверху вниз и улыбнулся, и глаза его были теплыми, в них не осталось и следа прежних мрачных теней.

– Да, я чувствую себя вот таким орлом. Мне так легко, я свободен, мне кажется, я могу взлететь и парить над холмами.

– Я так рада, Николас, – сказала Джейн.

Он погладил ее по плечу. Джейн, помолчав, добавила:

– Они необыкновенные люди.

– Да, верно.

– И подходящая пара.

– Это точно. – Неожиданно Ник хихикнул. – Дерек думает, что ты похожа на Миранду, и это его смешит до смерти.

– Да его просто смешит наш английский выговор, – поддразнила мужа Джейн.

– Ну нет, он сразу признает леди и красавицу, когда увидит ее, – сказал Ник, поднося к губам руку жены и целуя ее. – М-мм, какая ты вкусная!

Она поцеловала его в плечо.

– А ты мне чем-то напоминаешь по вкусу лошадь!

Он расхохотался во все горло – Джейн никогда еще не слышала такого смеха… он звучал подозрительно похоже на смех Дерека.

– В самом деле? Ну а что ты скажешь, когда увидишь меня в ковбойских штанах и башмаках и в клетчатой рубашке?

– Думаю, это будет выглядеть… э-э… интересно, – сказала Джейн. И бросила на него косой взгляд. – Думаю, и вот эти штаны тоже тебе подходят, Николас.

– Подходят? – усмехнулся он. – Это почему?

– Они весьма… провоцируют.

Он снова раскатился хохотом и, подхватив Джейн на руки, закружил ее. Джейн завизжала и вцепилась в него, а когда он наконец поставил ее на землю, оба они запыхались и хихикали, как дети. А потом пошли дальше.

– Просто удивительно, – заговорил Ник, – как выросло ранчо. Знаешь, когда я здесь был в последний раз, тут не было никакого городка, просто стояли две хижины, построенные из всякого хлама, да еще была маленькая лавка.

– В самом деле? Но я сегодня днем видела банк!

– Да, ты права, Дерек обзавелся и банком.

– Так банк принадлежит твоему отцу! Ник с улыбкой кивнул:

– Это Рет его уговорил. Все, что ты видишь вокруг, появилось благодаря ранчо – на Дерека ведь работают двести человек. И у многих есть семьи. А семейные люди нуждаются в магазинах и почте, в ресторане, в банке. К тому же сюда скоро подойдет железнодорожная ветка, а значит, деловая жизнь оживится. Дерек мне говорил, что они весной даже собираются избрать мэра.

– Да, таков ход жизни… – задумчиво сказала Джейн. – И все это кажется просто невероятным, Ник, когда знаешь всю историю – как Дерек привез сюда Миранду, когда вокруг была совершенно дикая страна, как он своими руками создал все это и воспитал тебя, Рета и Сторм.

– Да, он сделал все сам. Мой отец – настоящий мужчина, – с нескрываемой гордостью сказал Ник.

– А твоя мать – настоящая женщина… ведь надо же было суметь выжить здесь, после французской монастырской школы!

Ник посмотрел вниз, на ранчо.

– Я рад, что вернулся домой, Джейн.

– И я счастлива, что мы сюда приехали. И счастлива тем, что вы с отцом снова нашли друг друга.

– И я рад этому. Я себя снова чувствую цельной личностью. Но знаешь, что тут самое забавное?

– Что?

– Хотя это и мой дом, и всегда останется моим домом, все-таки это не то, что должно быть.

– Что ты имеешь в виду, Николас?

– Я просто хочу сказать… – Он улыбнулся жене. – Я постоянно ощущаю, что Драгмор терпеливо ждет нашего возвращения.

Сердце Джейн переполнилось радостью.

– Ты скучаешь по нашему дому, Николас?

– Да, скучаю. По-настоящему. Драгмор вошел в мою кровь, Джейн. До сих пор я не понимал этого.

Джейн сжала его руку:

– Но и это отчасти твое наследство, Николас.

Они оба долго молчали, погрузившись каждый в свои мысли, но оба думали о Драгморе – о своем доме.

– Если хочешь, – сказал наконец Ник, – можем вернуться поскорее. Нам не обязательно оставаться здесь все те шесть недель, что мы собирались.

– А сам ты хочешь вернуться раньше?

– Нет. Здесь все так переменилось…

– Вот и хорошо, – сказала Джейн. – Значит, задержимся, тем более что мы просто не знаем, когда сможем приехать снова, особенно теперь. – И она положила ладонь на свой живот.

Граф обнял ее и прижал к себе, глядя на жену мягко и с обожанием.

– Подумать только, – прошептал он, – в будущем году, в апреле, я уже буду держать на коленях нашего малыша!

– Я рада, что ты счастлив.

– Бесконечно счастлив. Как тебе нравится цифра шесть?

– Э-э… шесть чего, Николас? Он заглянул ей в глаза.

– Шесть малышей.

Глаза Джейн расширились, а Ник взвыл и стиснул ее в объятиях.

– Ну, впрочем, я согласен на разумный компромисс, – прошептал он ей в ухо.

– Ладно, – согласилась Джейн. – Сойдемся на десяти. Ник заржал. Он не отпускал Джейн, и его хохот просто оглушил ее. Наконец он угомонился, и они снова стали смотреть на раскинувшуюся перед ними панораму, каждый, думая о своем. Позолоченный солнцем орел опять взлетел и принялся парить над городком.

– Можешь придумать название? – неожиданно спросил Ник.

– Что?

– У городка нет имени. Дерек просил меня что-нибудь придумать. То, что предлагает он, не нравится Миранде, а то, что предлагает она, не нравится ему. – Ник хихикнул. – Дерек хочет назвать его Мирандвиллем!

– О нет! – рассмеялась Джейн. – Давай лучше подумаем вместе.

Они стояли, прижавшись друг к другу, и Ник держал руку Джейн, и они смотрели на раскинувшийся внизу городок, окруженный поросшей шалфеем равниной, изнывающий от зноя… и Джейн думала о том, как отец Ника приехал сюда, в дикие необжитые земли, и как они с женой покорили равнину, превратив ее в роскошный, цветущий райский сад.

– Да, – пробормотала она, – такова жизнь. Генезис. Развитие.

Ник чуть нахмурился.

– Ты хотела бы назвать его Генезисом? Джейн расхохоталась.

Нет, милый Николас. Это было бы слишком просто. Это… – Она величественным жестом обвела город, равнину, горы на горизонте… пурпурные огни заката и необъятное техасское небо… – Это Парадиз!

– Парадиз… – повторил Ник и улыбнулся. – Так я проявил немножко мудрости, да, милый Ангел?

– Мудрости? – засмеялась Джейн. – Ну нет, милорд! Конечно, мудрость тут была ни при чем. Парадиз, техасский рай, был рожден одной только любовью.