Глава 45
Едва начав просыпаться, Ник протянул руку к Джейн.
Но его рука нащупала лишь теплую простыню в том месте, где должна была быть его жена, и задержалась там, пока Ник окончательно сбрасывал сон. И с ясностью в его сознании вспыхнули воспоминания о прошедшей ночи и о том, как пару часов назад он, проснувшись, разбудил Джейн поцелуями, и они снова занялись любовью. В первый раз это было яростно, в последний – нежно и неторопливо. Ник с удивлением обнаружил, что совсем не пресыщен, что снова желает Джейн.
Он открыл глаза и посмотрел на шелковый, персикового цвета полог над кроватью, прислушиваясь и ожидая ее возвращения. По его лицу расплылась довольная улыбка, смягчившая резкие черты лица. Он никогда не думал, что может чувствовать себя так прекрасно, быть таким спокойным и расслабленным, таким довольным. «Поскорее возвращайся, Джейн. Я хочу тебя, дорогая…»
Он закрыл глаза. Наберется ли он храбрости, чтобы сказать Джейн, как много она для него значит? Что без нее у него впереди – лишь мрак и отчаяние? Что она – и солнечный свет, и радость его жизни? Что он любит ее?
Он был трусом. Он боялся ее из-за того, что его чувства к ней были необъятны…
И тут он услышал отчетливые звуки рвоты.
Граф мгновенно вскочил с кровати; звук в туалетной комнате повторился. Мрачный и решительный, он бросился туда и обнаружил Джейн стоящей на коленях и склонившейся над раковиной. Лицо ее было бледным до зелени.
– В чем дело? – воскликнул он, охваченный паникой. Он опустился рядом с ней, обнял ее, и она устало прислонилась к мужу.
– Джейн, ты больна!
– Ну, я думаю, это пройдет, – пробормотала она, уткнувшись ему в грудь.
Он погладил ее по волосам и вдруг застыл, осознав смысл этого утреннего нездоровья. Утренняя тошнота… Он отодвинулся от Джейн и внимательно посмотрел на нее, внезапно насторожившись; он чувствовал себя ужасно, его охватила ярость. Разве утренняя тошнота появляется у женщин не через месяц или около того после зачатия? Ведь не через пару же дней. А Джейн вдруг снова склонилась над раковиной, и ее вырвало еще раз.
Граф изучающе разглядывал ее, и когда Джейн стало лучше, помог ей подняться на ноги. И продолжал наблюдать за ней, пока она умывалась, полоскала рот и мыла руки. И, как ни странно, в это мгновение тело Джейн ничуть не возбуждало его, хотя и было обнаженным, нежным и гибким, с такими соблазнительными формами. Джейн повернулась к нему со смущенной улыбкой и тут же встревоженно спросила:
– Николас, что случилось?
Он горько улыбнулся, с трудом раздвинув губы:
– Наверное, тебе лучше знать.
– Но в чем дело? – недоуменно сказала она, и в ее голосе прозвучало искреннее беспокойство. Она коснулась его руки, но он отдернул пальцы. – Ник! – воскликнула она.
– Ты беременна, – ровным тоном произнес он, глядя на нее холодно и бесчувственно. – И это определенно не мой ребенок.
Джейн уставилась на него.
– Чей он?!
– Бог мой… – прошептала Джейн, касаясь груди Ника, и на ее лице медленно расплылась улыбка.
Но он продолжал хмуриться.
– Так кто же отец, Джейн?
– Я не беременна, – сказала она. – Это просто невозможно… ну, разве что это твое дитя.
– А мне кажется, что ты беременна, но от меня ли? Утренняя тошнота не может появиться так быстро!
– Да ты просто балбес! – воскликнула Джейн. – Говорю же тебе, это невозможно, вряд ли это беременность! Ну а если и так, то причиной можешь быть только ты, Ник. Да нет, это просто грипп, я уверена.
Сердце Ника сжалось. Он схватил Джейн за плечи.
– Да что ты говоришь! Она погладила его по щеке:
– У меня не было никого, кроме тебя.
– Я не понимаю.
– У меня никогда не было другого мужчины, Николас, вообще никогда.
Он ошеломлено таращился на нее, нервно сглатывая. А она ослепительно улыбнулась, снова касаясь его щеки.
– Если я и беременна, милый, то причиной последние несколько дней… или тот день, в библиотеке. Это же так просто!
– Боже… – простонал Ник. – Джейн, это правда? – Он внезапно охрип и едва мог шевелить языком.
– Да.
У нее не было никого, кроме него. Она никогда не отдавалась никому другому. Она была предана ему. Ник внезапно обнял Джейн и прижал к себе, чуть покачиваясь, и по его лицу потекли горячие слезы. «Я люблю тебя, – думал он, видит Бог, я люблю тебя!»
Но он не произнес ни слова.
А потом он в очередной раз подумал о том, любит ли она его. Эта мысль заставила его сердце забиться сильно и болезненно. Но она должна любить его! Иначе, почему бы она хранила ему верность все эти годы? Боже, она должна!
И он вдруг почувствовал, как старое проклятье свалилось с него, что он благословен любовью.
Ник зарылся лицом в волосы Джейн, обнимая ее.
– Николас, – прошептала она, гладя его по спине. – Что с тобой?
Он не ответил. Он лишь крепче сжал ее в объятиях.
Два дня спустя, вечером, граф отправился в гримерную жены. Он снова просидел в полупустом зале, не в силах отвести глаз от сцены, от Джейн. Она завораживала его своей игрой, и он знал, что навсегда к ней привязан.
Когда Ник входил, из гримерной вышел темноволосый человек в очках. Это был менеджер «Критериона», и он коротко кивнул графу. Рядом с Джейн сидел Гордон, серьезный и мрачный, но граф смотрел только на жену. Она устроилась на диване, бледная и напряженная, а вокруг лежали десятки белых роз; розы заполнили всю гримерную. Это были его белые розы, и граф улыбнулся.
– Я вас оставлю, – сказал Гордон. – Доброй ночи, Джейн, Шелтон.
– Николас! – горестно воскликнула Джейн, как только за Гордоном закрылась дверь.
В одно мгновение он очутился рядом с ней, схватил ее руки и осыпал их поцелуями.
– Милая, что случилось?
– Ты не должен присылать мне столько цветов, – просто сказала она.
– Пьеса снимается?
Она кивнула, глядя на него огромными светящимися глазами. Он обнял ее, и она уютно устроилась в его объятиях, закрыв глаза.
– Будут и другие пьесы, Джейн. А ты была прекрасна. Это я могу засвидетельствовать.
Она вздохнула.
– Думаю, ты не слишком объективен. – Она улыбнулась, но тут же снова посерьезнела. – Но это всегда так печально – когда спектакль отживает свое. Как будто кто-то умирает.
Он гладил ее по волосам, касался пальцем виска. Он хотел только одного: забрать ее и детей и уехать в Драгмор. Но теперь он передумал.
– Мы останемся в Лондоне, – сказал он. – Не поедем в Драгмор.
– Что?!
Он нежно улыбнулся:
– Я ведь понимаю, как много значит для тебя сцена. Найдется другая пьеса. Все будет в порядке. Забудь о том глупом соглашении, которое мы заключили. Ты прекрасная мать и изумительная актриса, и ты уже доказала, что можешь совмещать эти занятия.
Глаза Джейн наполнились слезами. Она прижалась к мужу и расплакалась.
– Джейн… – Ник растерялся. Что он сделал не так? Он просто хотел, чтобы она была счастлива. – Милая, если я что-то не то сказал…
Она затрясла головой, шмыгая покрасневшим носом.
– Ты просто ангел, Николас, – мягко сказала она. – Ты великолепен. И твое предложение чудесно.
Он попытался скрыть удовольствие от ее комплимента, но ему это не удалось.
– Ну… – Он пожал плечами, но улыбался при этом от уха до уха.
– Но я сама хочу поехать в Драгмор, – заявила Джейн, гладя его по щеке. – Я хочу побыть наедине с тобой и детьми. Ты ничего не имеешь против?
– Против? – Он чуть не заорал от восторга. Потом расхохотался, прижимая к себе жену. – Джейн, – низким голосом произнес он, – меня ни разу в жизни не называли ангелом!
