Джейн показалось, что ее сердце совсем перестало биться. Но потом она с трудом взяла себя в руки.

– Отошли его! – прошипела она. – Скажи, меня нет дома! Скорей! – И в ее уме мгновенно возник план побега.

Потому что она должна была бежать.

Благоразумие покинуло ее. Она знала одно: он здесь. Пришел ли он за Николь? Знает ли он о существовании дочери? Боже, если так, он будет преследовать их до скончания века! Она должна немедленно забрать спящего ребенка, бежать, через заднюю дверь, в ночь.

Молли развернулась было, чтобы спуститься вниз, но застыла, услышав тяжелые шаги на лестнице. Она бросила на Джейн отчаянный взгляд. Слишком поздно… он уже близко! Джейн понимала, что не должна позволить ему очутиться здесь. Ей нужно любой ценой выиграть время. Она бросилась вперед, оттолкнув Молли, помчалась вниз по ступеням – и очутилась лицом к лицу с пришедшим.

– Линдлей!

Внизу на ступенях стоял граф Равесфорд. Они посмотрели друг другу в глаза. Глаза Джейн были огромными и удивленными; глаза Линдлея – теплыми и добрыми. Джейн на мгновение почувствовала облегчение, но тут же снова встревожилась.

– Вы один? – резко спросила она.

– Да. Джейн, я…

Джейн тяжело прислонилась к стене. Ее сердце бешено колотилось, на лбу и на груди выступила испарина.

– Как вы меня нашли?

– Простите, – сказал Линдлей, – я вас расстроил.

– Нет, все в порядке. – И тут в голове Джейн мелькнула ужасная мысль. Если Линдлей узнал, где она живет, то, может быть, об этом знает и граф? Джейн постаралась сосредоточиться. Ей необходимо быть спокойной, собранной. – Извините меня, Джон. Я совсем забыла о хороших манерах. Но это от потрясения. Идемте вниз, в гостиную.

– Это вы должны меня извинить, – сказал Линдлей, поворачиваясь и начиная спускаться. – Но я просто должен был прийти, хотя и боялся, что вы не захотите меня видеть. Простите мою дерзость.

Внизу, в освещенном холле, вдали от спальни Николь, Джейн почувствовала себя гораздо спокойнее. Она вздохнула.

– Вы прощены, – искренне сказала она и улыбнулась, хотя ее сердце все еще билось слишком сильно после пережитого испуга. А мысли по-прежнему метались. Может быть, граф где-то рядом? Знает ли он, где она поселилась? Не он ли послал Линдлея? А что, если Линдлей узнает о Николь? – Пойдемте в гостиную.

– Благодарю вас, – откликнулся Линдлей.

Джейн, пропустив его в дверь, схватила за руку подкравшуюся Молли и яростно зашептала:

– Сиди с ней рядом! Не позволяй ей заплакать! Молли кивнула и умчалась наверх.

Джейн, собравшись с силами, вошла в гостиную. Линдлей встретил ее открытым, пылким, одобрительным взглядом. Джейн вопросительно посмотрела на него:

– Итак?

– Вы уже не похожи на школьницу, – мягко сказал Линдлей.

Джейн даже не порозовела.

– Да, уже не похожа. Улыбка Линдлея растаяла.

– Вы так прекрасны… прекраснее, чем были прежде, я думаю. Джейн, когда я сегодня увидел вас на сцене, у меня просто дыхание перехватило, клянусь! Я просто должен был вас отыскать – ну хотя бы для того, чтобы поздороваться и узнать, как вы поживаете.

– Как видите, у меня все в порядке, – ответила Джейн. – У меня есть все, чего я хочу. – Она слегка пожала плечами и повернулась к буфету. – Немного бренди, Джон?

– Все, чего вы хотите?

Джейн, стоявшая спиной к Линдлею, насторожилась.

– Да, все. Я играю на сцене, мои мечты сбылись.

«Лгунья!» – прозвенело у нее в голове.

– Я рад за вас, – мягко сказал Линдлей.

Джейн подала ему бренди, а себе налила немного шерри. Линдлей не сводил с нее глаз.

– Ну, – небрежным тоном заговорила Джейн, – кто же составил вам компанию сегодня вечером? Кто-нибудь, кого я знаю?

– Нет, его со мной не было, – тихо ответил Линдлей. Джейн посмотрела на него и тут же опустила глаза. Ее пальцы крепко сжали стакан. Ей хотелось спросить, где же был граф. Она чувствовала и облегчение и разочарование. И отказывалась анализировать свои чувства.

– Он в Драгморе, – сообщил Линдлей, внимательно глядя на нее.

Джейн безразлично передернула плечами. Но поняла, что в ее голове неотступно вертится мысль: «Как он там?»

– Как же вы нашли меня? – быстро спросила она, ненавидя собственное сердце за то, что оно не желало забывать.

– Да просто поехал следом за вами, – весело улыбнулся Линдлей. – Возле вашей гримерной топтались по меньшей мере две дюжины джентльменов, и я видел, что у меня там нет ни малейшего шанса. – Он усмехнулся. – Я провел небольшое расследование, разузнал о запасном выходе, увидел, как вы с вашим другом выходите через него… ну, и отправился следом.

– Бесстыдник, – с улыбкой выбранила его Джейн. Линдлей уставился на стакан, вертя его в длинных мускулистых пальцах.

– Что случилось, Джейн? Джейн замерла.

– Извините, что вмешиваюсь. – продолжил Линдлей. – Но… от Ника ведь ничего не добиться. Через несколько дней после вечера у моей сестры я заехал к нему, я хотел помириться, если это возможно. Однако дом был заперт, и я узнал, что якобы вы с ним уехали в Драгмор. Месяц спустя я был в Суссексе, заехал к нему, – но вас там не оказалось. Ник сказал, что вы уехали к друзьям вашей матери, в Лондон. И он вообще не желал разговаривать на эту тему. Я просто чувствовал, что если я попытаюсь настаивать, – это окажется опасным для моей жизни!

Джейн сумела изобразить чарующую улыбку; в конце концов, она ведь была актрисой!

– Но больше и нечего сказать! Я не хотела выходить замуж, вот и все. Моя жизнь, – она сделала величественный жест, – здесь!

Линдлей всматривался в нее. Он смотрел слишком внимательно, слишком испытующе, а у Джейн было так много тайн… и потому она отвела взгляд. И лишь когда почувствовала уверенность, что ни один секрет не всплывет на поверхность, снова посмотрела на Линдлея и улыбнулась.

– Надеюсь, вы никому не расскажете о том, где я скрываюсь. Никому!

Линдлей посмотрел ей прямо в глаза:

– Вы прячетесь от кого-то, Джейн?

– Разумеется нет!

– Забавно… видите ли, я знаю Ника как никто другой. Хотя и я не знаю его до конца. Но мне что-то с трудом верится, что он позволил бы вам вернуться в театр.

– О, мы из-за этого отчаянно поругались! – спокойно сказала Джейн. – Но результат вы видите.

– Да, конечно. – И Линдлей сказал внезапно: – Джейн, вы очень изменились. Я не могу понять, в чем дело. Во всяком случае, не в том, что вы стали старше, расцвели, нет. Тут что-то другое.

– Само собой, я изменилась, – перебила его Джейн. – Мне уже не семнадцать, мне девятнадцать. Я давно не так наивна, я знаю, что такое жизнь. – «Слишком хорошо знаю», – хотелось добавить ей, но она промолчала.

Линдлей снова окинул ее изучающим взглядом, таким пристальным, что она отвернулась. В ее душе вдруг всколыхнулись горечь и печаль, и она не хотела, чтобы Линдлей их заметил.

– Вам понравился спектакль?

– Невероятно, – пылко откликнулся он. – Вы изумительная актриса, Джейн!

– Изумительная? – эхом повторила она. И невольно вспомнила сегодняшние аплодисменты – горячие, но не слишком. Завтра, без сомнения, критики будут хвалить представление, хвалить ее игру. Редкостная красавица, напишут они, совсем как ее мать. Но станет ли она когда-нибудь такой же великой актрисой, как ее мать…

И Джейн вдруг представила себе, что среди публики находится Ник – мрачный и молчаливый, с неподвижным лицом наблюдающий за ее игрой.

Джейн тревожно шевельнулась. В ее сердце, в ее душе звучало так много вопросов. Больше всего ей хотелось знать, как он живет.

И почему не пришел за ней?

Почему?