Джейн пребывала в отчаянии.

Она и сама не понимала, как ей удалось выбраться наконец из постели и одеться; во всяком случае, это ей стоило немалого труда. Это произошло уже после полудня. Джейн мучилась ужасающей тошнотой и головной болью и, что было гораздо хуже, полным отсутствием хотя бы малейшего представления о том, что было накануне вечером. Когда она принялась расчесывать волосы, на ее глаза вдруг навернулись слезы, и Джейн даже не стала пытаться сдержать их. По ее щекам хлынули горячие потоки.

Да, она предстала в глазах графа настоящим младенцем.

Унижение было нестерпимым.

Пурпурное платье, которое Сандра носила с такой небрежной уверенностью, распласталось на обитом ситцем мягком кресле. Джейн с ненавистью посмотрела на него. Да, она была не такой, как ее мать, она вообще не была похожа на свою мать и никогда не станет похожей на нее. Ее мать была ошеломляюще прекрасной и обладала безупречной фигурой. Сотни мужчин сохли от любви к ее матери. Ее мать была великой актрисой… а Джейн была никем.

Плечи Джейн горестно ссутулились. Ей никогда не забыть злорадного восторга, вспыхнувшего в глазах Амелии, когда та увидела Джейн в наряде Сандры. Да еще ее начало тошнить, когда граф был рядом!

Но ведь когда Джейн так решительно отправилась завоевывать его внимание, она и не предполагала, что может случиться нечто подобное!

И теперь она не могла, просто не могла видеть его!

Джейн заставила себя отправиться в детскую, где Чед и гувернантка Рэндал уже приступили к ленчу. От запаха жареной трески у Джейн внутри все перевернулось. Малыш с визгом вскочил из-за стола при виде девушки и бросился ей навстречу. Джейн обняла его за плечи. Она не могла есть. Ей нужен был свежий воздух.

И тут она вдруг почувствовала присутствие графа.

Прежде чем Джейн обернулась и посмотрела на дверь, она была уже уверена, что он здесь… она не могла ошибиться. На нее нахлынул страх и еще какое-то, непонятное ей самой чувство. Сердце Джейн отчаянно заколотилось. К щекам прилила кровь. Ох, ну почему он явился именно сейчас, мысленно простонала она.

– Папа! – завопил Чед, забыв о ленче. Граф подхватил сына на руки и подбросил вверх.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Джейн граф Драгморский, посмотрев на девушку через плечико сына.

Джейн уставилась на собственные руки, нервно вертевшие вилку. Ей страстно хотелось, чтобы граф и сегодня проявил доброту к ней – и ушел поскорее. Наконец она заставила себя посмотреть на него.

– Не слишком хорошо.

– Вы перебрали шартреза, – сказал граф.

Желудок Джейн судорожно сжался. Она знала, что выглядит просто ужасно… но неужели ему было обязательно напоминать ей об этом? К глазам снова подступили слезы. Ну нет, решила Джейн, плакать она не станет, она не какая-нибудь истеричка! Да что это такое с ней происходит!

– Папа, ты вчера говорил, что возьмешь меня на прогулку верхом! Мы поедем сейчас? Да?

– Да, – мягко ответил граф. Он почти машинально погладил Чеда по голове. – Заканчивай ленч. Ты должен съесть все, до последней крошки. А потом зайдешь за мной в библио-тку. Хорошо? – Он улыбнулся сыну.

У Джейн сжалось в груди. Граф был невероятно хорош собой, когда улыбался вот так, с теплотой во взгляде, мягко и нежно. Джейн почувствовала, как ее сердце переворачивается. Боже… да неужели она влюбилась в него?

Неужели она влюблена в человека, которого вся Англия называет Властелином Тьмы?

В человека, которого подозревали в убийстве собственной жены?

– Идемте со мной, – сказал граф, обращаясь к Джейн и погладив волосы сына. Это был приказ, и глаза графа стали непроницаемыми, в них отсутствовало какое-либо выражение. Джейн встряхнула головой, отгоняя чудовищные мысли. Она никогда прежде не бывала влюблена, а потому просто не знала, в чем выражается это чувство и как определить его приход, и ее это немного огорчало. Но в конце концов она решила, что если бы она влюбилась, она бы сразу поняла это. Разве не так?

– Джейн! – окликнул граф от двери.

Джейн вовсе не хотелось идти с ним. Она была уверена, что граф собирается как следует отругать ее за вчерашнее поведение, но она уже и так достаточно наказана. Но когда он говорил таким тоном, никто не решился бы ему противоречить. Храбро расправив плечи и поджав губы, Джейн, готовая предстать перед палачом, направилась следом за графом в библиотеку.

К тому времени, как они дошли туда, Джейн снова почувствовала себя нехорошо. У нее безжалостно стучало в висках. Она тупо наблюдала, как граф наливает в чашку кофе из стоящего на письменном столе кофейника, добавляет туда виски. Она вздрогнула, когда он протянул ей эту жуткую смесь.

– Это что, мне? – пискнула она.

Чуть заметная улыбка тронула губы графа.

– Это вам поможет, поверьте.

Джейн подняла голову и посмотрела на него. И заметила мягкий свет в его глазах… но он тут же отвернулся. Джейн была уверена, что ей просто что-то почудилось… но его слова она расслышала ясно. «Поверьте…» Это было сказано низким, умоляющим тоном… чарующим и соблазнительным. Да, ей хотелось верить ему, доверять ему, довериться… очень хотелось! Сердце Джейн заволновалось от этой мысли.

Она осторожно выпила кофе и, к немалому своему удивлению, обнаружила, что вкус его не так уж плох. А когда она прикончила всю чашку, то определенно почувствовала себя лучше.

«Поверьте», – сказал он.

И Джейн вдруг поняла, что, вопреки всему, она и вправду ему верит. Во всем.

Шел всего лишь четвертый день ее пребывания в Драгмо-ре. Джейн, после предложенной ей графом смеси чувствовавшая себя почти в норме, вышла на воздух, решив прогуляться вокруг особняка. Она забралась уже довольно далеко от дома. По обе стороны от нее расстилались поля, огороженные каменными стенами. На склонах холмов паслись овцы с ягнятами. День был ясный и прохладный, небо необычайно голубое, и по нему лишь изредка проплывали пухлые белые облачка. Свежий воздух бодрил. И если бы накануне вечером Джейн не слишком налегала на вино, и если бы она не вела себя как дурочка, и если бы не явилась в дом графа эта рыжая шлюха, то, пожалуй, Джейн сегодня чувствовала бы себя просто великолепно.

Однако Амелия была здесь, а Джейн напилась и разыгрывала из себя идиотку. Впрочем, если бы Джейн была влюблена в графа (которому уже стукнуло тридцать три!), почти не замечавшего ее, она бы страдала от унижения куда сильнее. Джейн твердо решила не ужинать сегодня вместе с графом и его любовницей – ни сегодня, ни вообще когда-либо. И точно так же она не собиралась в него влюбляться. С нее довольно и того, что было.

Сегодня Джейн надела простое клетчатое платье – то самое, в котором она приехала в Драгмор и которое вообще терпеть не могла. Пока она перебиралась через выбоины, оставленные утром копытами графского коня, подол платья ужасно выпачкался землей. Джейн вдруг улыбнулась. Садовники быстро и тщательно уничтожали разрушения. И каждый из них приветствовал проходившую мимо Джейн. И радостно улыбался ей. А садовников было целых пятнадцать! Джейн их сосчитала и, изумилась количеству работавших у графа людей.

Подобрав юбку, Джейн взобралась на каменную стену и уселась на ней. Черномордый ягненок кинулся в сторону, завидя девушку, и спрятался за маму-овцу. Джейн вздохнула и подняла лицо к солнцу. Справа от нее взлетела с ветки старого дуба нарядная малиновка. Джейн восторженно проводила ее взглядом. И тут до девушки донеслось чье-то тяжелое, прерывистое дыхание.

Джейн, прислушавшись, повернулась в ту сторону, откуда доносились звуки. Похоже, что-то происходило между двумя огромными дубами, неподалеку от стены, на которой сидела Джейн. Кто-то задыхался. Джейн, заинтересовавшись, соскочила со стены – и тут же услышала крик экстаза… и голос был женский.

Джейн шарахнулась в сторону, однако успела заметить под деревьями яркое, пурпурное шелковое платье. Сначала Джейн подумала, что там развлекается какая-нибудь работница с фермы… но тут же сообразила, что ткань, мелькнувшая перед ее глазами, была слишком дорогой и никакая молочница не смогла бы купить себе такой наряд. Любопытство, как известно, сгубило кошку, но Джейн это не остановило. У нее вдруг зародились некие подозрения… некая надежда, можно сказать, а уж на лучшее или на худшее – это видно будет. Но она осторожно подкралась к деревьям, стараясь производить как можно меньше шума.

Но те, кто скрывался в тени, вряд ли могли ее заметить, даже если бы она топала как бык, бросившийся на красный лоскут.

Леди Амелия Хэрроуби лежала на спине, ее пурпурная юбка была задрана до самой талии, а ее пухлые белые ноги были закинуты за спину мужчины. Мужчина, явно не лорд, а простой крестьянин, энергично вонзался в нее. Джейн выросла в Лондоне. Она прекрасно понимала, что происходит, хотя ей и не доводилось прежде видеть собственными глазами такой спектакль. И, зачарованная и ошеломленная, она замерла на месте, уставясь на пару.

Грудь Амелии была обнажена. Амелия содрогалась и стонала, впиваясь ногтями в плечи мужчины, и оставляя на его коже алые следы. Мужчина был без рубашки. По его широкой мускулистой спине стекали струйки пота. Его мешковатые хлопчатобумажные штаны были спущены, и Джейн отлично видела его узкие бедра и ягодицы. У него был огромный красный пенис, который то погружался в Амелию, то полностью выскакивал наружу.

Джейн замерла, не в силах двинуться с места. Ей вдруг стало жарко, внутри у нее все сжалось и в то же время распухло. Она представила себе графа – мускулистого, как фермер, огромного. У нее перехватило дыхание. Сердце забилось в два раза быстрее. Но тут мужчина со стоном упал на Амелию, а она громко закричала от наслаждения. Джейн сразу поняла, что соитие закончено и что ее в любой момент могут заметить. Охваченная дрожью, девушка перевела дыхание и повернулась, чтобы тихонько уйти. И услышала, как Амелия удивленно вскрикнула.

Джейн, полуобернувшись, посмотрела на женщину – и увидела, что та, побледнев от страха, смотрит на нее. Десятки мыслей одновременно пронеслись в голове Джейн. Догадывается ли об этом граф? Что он сделает, если узнает? Конечно, Джейн понимала, что он вряд ли будет доволен, если узнает, что его любовница развлекается с одним из его арендаторов. Но известно ли было графу вообще, что его любовница немногим отличается от обычной проститутки? И как Амелия могла поступить подобным образом, зная, что граф ужасно одинок и нуждается в поддержке?

Амелия прикрыла глаза, дыша как рыба, выброшенная из воды.

Джейн вдруг поняла, что она ужасно огорчена и разгневана. Граф не заслужил ничего подобного! А вместе с гневом в ее душе родилась и надежда.