Глава 10

Длинные летние дни сливались в недели, прошел июль, а вместе с ним и девятнадцатый день рождения Хэзер. Об убийстве Сибил давно забыли, поиски ее убийцы ни к чему не привели. У всех поклонников Сибил оказалось надежное алиби, и постепенно это происшествие стало историей, хотя большинство женщин еще опасались появляться в одиночестве на аллеях, в парках и лесах.

За это время жизнь Хэзер совершенно изменилась: она утвердила свое положение жены и ревностно отдавалась исполнению своего супружеского долга. Ей нравилось спать с ним в одной постели, чувствовать его рядом с собой. Она наслаждалась прикосновением его рук. Брэндон знал ее тело лучше, чем она сама, и умело пользовался своими знаниями, чтобы доставлять ей удовольствие. Он довел их любовь до совершенства и мог по праву считаться мастером своего дела. Его поведение в постели было непредсказуемым и утонченным. Временами он предпочитал ухаживать за ней, дразнить и соблазнять, словно их не связывали брачные узы, словно Хэзер была еще девушкой. Эта игра продолжалась до тех пор, пока возбуждение Хэзер не достигало предела. Иногда она предпринимала маленькие невинные выходки, чтобы возбудить его, и Брэндон со сладострастным смехом рвал ее платья, бросал ее на постель и овладевал ею так бурно, что Хэзер теряла рассудок от наслаждения, оставляющего обоих утомленными и счастливыми. Брэндон играл с ней, баловал ее, дразнил и мучил, и Хэзер нравилась любая из его игр. Он учил ее, как вести себя в определенных случаях, побуждал быть не только женой, но и любовницей, отдаваться ему со всем пылом и возбуждать в нем желания, впрочем, последнее казалось Хэзер слишком легкой задачей.

— Неужели все мужчины так романтичны? — спросила она однажды ночью, откидываясь на подушки. — И всем женам достаются такие любящие мужья?

Брэндон рассмеялся и отвел волосы с ее лица.

— Любопытно узнать, всем ли мужчинам достаются в жены такие соблазнительные плутовки? — шутливо поинтересовался он в ответ. — Неужели все женщины так красивы и так охотно угождают мужьям?

В августе жара не спадала, становясь все невыносимее, и большинство семейств покидали город, устремляясь к океанской прохладе. Бирмингемы провели несколько дней в гостях у миссис Кларк на побережье, и пожилая дама была весьма рада поведать знакомым, что Брэндон и его молодая жена действительно спят в одной постели и являются любящей парой.

Вскоре после этого Брэндону пришлось заняться лесопилкой. Уэбстер пригласил на обед чету Бирмингемов с сыном. Едва взглянув на Лию, Хэзер изумилась перемене, произошедшей с женщиной. Лия Уэбстер превратилась в настоящую красавицу. Она слегка пополнела, ее кожу покрыл ровный загар, а волосы выгорели под солнцем до цвета льна. Ярко-голубые глаза Лии больше не были безнадежными и печальными, казалось, она помолодела на добрый десяток лет.

— Как чудесно она выглядит, Брэндон! — заметила Хэзер, выбираясь из коляски. — Она стала совершенно другой женщиной!

Брэндон кивнул, следуя за Джереми по ступеням крыльца. Лия помогала подниматься своему младшему сыну, который не совсем уверенно шагал за отцом. Женщина приветливо поздоровалась с Брэндоном — она давно привыкла к его присутствию на лесопилке — и робко улыбнулась Хэзер, которая не смогла сдержать своего восторга.

— Лия, жизнь в Каролине пошла вам на пользу, — весело заметила Хэзер. — Вы так похорошели!

Женщина зарделась от удовольствия, а Джереми обнял жену за плечи.

— Я пытался сказать ей об этом — не поверила.

— Мне никогда еще не жилось так хорошо, — робко призналась Лия. — Теперь, когда я опять жду малыша, я этого почти не замечаю!

Хэзер и Брэндон удивленно улыбнулись и поздравили хозяев дома.

— Да, моей жене понадобится немало лет, чтобы догнать вас, Лия, — пошутил Брэндон. — Но подозреваю, все-таки она вас догонит. Видите ли, я не только любуюсь ею, и наш сын — убедительное тому доказательство.

Восседая в безопасности на руках родителей, Бо поглядывал на незнакомых людей и не замечал, что стал предметом разговора. Хэзер взглядом попыталась пристыдить мужа, но вызвала только его дружеский смех и порозовела.

— Никому и в голову не придет отрицать, что это ваш сын, мистер Бирмингем, — улыбнулась Лия. — Он — ваша копия, эти зеленые глаза узнаешь с первого взгляда.

Брэндон гордо улыбнулся и подмигнул сыну, вызвав у малыша улыбку. Теперь, когда их лица находились совсем рядом, ни у кого не вызвало бы сомнений отцовствоБрэндона. Ребенок был поразительно похож на него, особенно глаза, изумрудно-зеленые, в окружении темных ресниц. Хэзер подумала, что даже если бы она никогда не увидела Брэндона после бегства с «Флитвуда», сын постоянно напоминал бы ей об этом человеке.

— Может, он пойдет ко мне на руки? — спросила Лия, потянувшись к малышу.

Бо решительно уклонился, отвернулся и положил головку на отцовское плечо.

— Не огорчайтесь, Лия, — успокоила ее Хэзер. — От своего отца Бо не уходит почти ни к кому. Они очень привязаны друг к другу. — Она повернулась и любовно оглядела мужа и сына. — Должно быть, причиной всему борода Брэндона.

Это замечание вызвало смех всех детей, собравшихся на веранде, чтобы взглянуть на отпрыска Бирмингемов. Вскоре старшей девочке удалось привлечь внимание Бо и пройтись с ним за руку по веранде. Джереми извинился и отправился на лесопилку, Брэндон тоже присоединился к нему. Женщины присели отдохнуть в тени веранды на качалках. Время от времени миссис Уэбстер поглядывала, как готовится обед.

— Сейчас я просто жду не дождусь, когда появится ребенок, никого из прежних детей я так не ждала, — робко призналась Лия. — Раньше меня всегда терзали сомнения и страх от нашей бедности. Иногда, конечно, нам везло, но чаще всего приходилось туго. Теперь, похоже, мы поселились в райском саду и не устаем благодарить вашего мужа в молитвах. Он вытащил нас из нищеты и дат нам все.

Хэзер сделала глоток, и ее глаза внезапно затуманились.

— Как ни странно, Лия, но то же самое он сделал для меня. Он вытащил меня из омута и подарил радость. Моя жизнь была кошмаром, пока не появился он.

Минуту Лия разглядывала ее. — Вы очень его любите, правда? — мягко спросила она.

— Да, — с готовностью призналась Хэзер и вздохнула. — Я люблю его так сильно, что иногда начинаю бояться. Наша жизнь слишком идеальна, мне все время кажется, что ей вот-вот что-то помешает. Если я потеряю его или он меня разлюбит, я умру.

Лия улыбнулась.

— Когда я впервые увидела вашего мужа, миссис Бирмингем, он сидел один в зале постоялого двора. На него поглядывали ярко размалеванные женщины, но он не удостаивал взглядом ни одну из них. Он задумчиво смотрел на свой стакан с вином и казался таким печальным! Позднее он признался, что дома его ждете вы, что вскоре должен родиться ребенок, лицо его озарилось. Тогда я подумала, что он вас крепко любит. С тех пор я узнала его получше и поняла, что не ошиблась. Я еще никогда не видела, чтобы мужчина был настолько влюблен в свою жену.

Хэзер смахнула слезу со щеки и виновато рассмеялась.

— Похоже, сегодня я в дурном настроении, если плачу неизвестно отчего. Не обижайтесь на меня, Лия, обычно я бываю совсем другой.

Лия мягко улыбнулась.

— Напротив, миссис Бирмингем, я самого высокого мнения о вас. Женщина, которая способна плакать из-за любви к своему мужу, заслуживает только похвал.

Лия приготовила лимонад, чтобы напоить детей, гостей и работников лесопилки, и спросила Хэзер, не хочет ли она отнести угощение. Хэзер впервые видела лесопилку в работе. Строения окружали высокие сосны, запах смолы от котла, вынесенного во двор, наполнял воздух. Вокруг штабелями лежали бревна, на реке вращалось тяжелое колесо, разбрызгивая воду. Пилы звенели и зудели, и в общий хаос вплетались крики мулов, вытаскивающих бревна из воды. Несколько мужчин стояли вокруг котла.

Хэзер разыскала мистера Уэбстера во дворе лесопилки, оживленно обсуждавшего что-то с рабочими. Дружески улыбнувшись, он представил Хэзер мужчинам как жену мистера Бирмингема. Мужчины закивали, уважительно приветствуя ее и глядя, как Хэзер направляется к одному из маленьких строений, где, по словам Джереми, находился Брэндон. Десятник прикрикнул на своих подчиненных, и все вернулись к работе, время от времени бросая на Хэзер внимательные взгляды через плечо.

Хэзер минуту постояла перед открытой дверью конторы. Комната была обставлена только самой необходимой мебелью, ее грубые деревянные стены никогда не знали обоев или побелки. Брэндон сидел за столом спиной к Хэзер. День выдался жарким, и он снял рубашку, чтобы не упустить дуновения ветра, долетающего из открытых окон. Хэзер с удовольствием наблюдала за игрой мускулов на его спине и улыбнулась, вспоминая, что под ее ладонями они кажутся крепкими, как древесина дуба. Она переступила с ноги на ногу, и половица скрипнула под ее ступней. Брэндон обернулся, увидел в дверях жену и встал с явным облегчением, радуясь возможности на время отложить утомительную работу. Улыбаясь, он провел Хэзер в комнату, закрыл за ней дверь, поставил поднос со стаканами на стол. Взяв один из них, он с удовольствием отпил лимонада.

— Вот чего мне не хватает — глотка освежающего напитка, — потянувшись, он обнял Хэзер, — и красавицы, утоляющей жажду моих глаз.

Хэзер рассмеялась и прижалась к его груди.

— Помню, однажды ты был вне себя, когда я отвлекла тебя от работы. Может, ты потерял желание работать или приобрел желание видеть меня?

Брэндон поцеловал ее в макушку и посерьезнел.

— Прости меня за ту вспышку, любимая. В тот день я был сам не свой. Стоило тебе отказаться делить со мной постель, и я превратился в дьявола.

— Мне отказаться? — переспросила Хэзер. — Брэндон, я никогда не отказывала тебе в законном праве. Это ты отказался спать со мной на «Флитвуде» после того, как я заболела, и отверг меня в первую ночь в Хартхейвене. Все это время я была готова исполнить супружеский долг, а ты отворачивался от меня, предпочитая спать в одиночестве.

— Вижу, наш брак был скопищем недоразумений, — пробормотал Брэндон. — Ты ошибалась, думая, что после нашей первой встречи мое желание угасло, а я был уверен, что ты меня терпеть не можешь, что будешь отбиваться, как в первый раз. Странно, но наш рассудок сыграл против нас. Нам надо было следовать своим чувствам. — Он склонился и прижался губами к ее белой шее. — Тогда бы мы скорее обрели любовь.

Хэзер вздрогнула от удовольствия, думая о том, что, пока она жива, она всегда будет испытывать блаженство от его прикосновений. Она была не в силах сопротивляться его ласкам. Казалось, ее душа отдана Брэндону и ее тело отвечает сильнее воле мужа, чем ее собственной. Он был способен превратить ее жизнь в чарующий сон или, как в прошлом, заставить считать преисподнюю райским садом. Хэзер принадлежала ему, и только ему.

Его губы прошлись по шее Хэзер, пока не остановились там, где белая оборка вокруг ворота платья мешала продвинуться дальше, Брэндон провел рукой по пуговицам платья, нежно нашептывая Хэзер на ухо. Тем временем его рука расстегнула первую пуговицу, затем вторую и, наконец, седьмую, последнюю. С улыбкой Брэндон обеими руками спустил платье с плеч Хэзер и подхватил ее обнаженные груди. Он целовал открывшуюся ему плоть, и Хэзер дрожала от этих страстных поцелуев.

— Сюда могут войти, Брэндон, — задыхаясь, прошептала она.

— Я убью любого, кто только посмеет приблизиться к двери, — отозвался Брэндон, ни на секунду не прекращая ласки.

— А если этот человек зайдет просто случайно? — слабо возразила Хэзер, не находя в себе сил сопротивляться.

Руки Брэндона скользнули по ее спине, он прижал ее к себе и почувствовал, как напряглись соски.

— Тогда придется вставить замок, — хрипло пробормотал он, целуя ее в лоб. — И принести сюда диван — кресла слишком неудобны. — Он вздохнул и с трудом отстранился. — Хорошо, мадам, я выполню ваше желание.

Хэзер поспешно одевалась, боясь, что кто-нибудь войдет. Она пыталась застегнуть платье, но пальцы вдруг стали непривычно неловкими. Брэндон стоял у стола и смотрел на нее ласковыми, любящими глазами. Хэзер подняла голову и покраснела, смущенно путаясь в пуговицах и завязках. Он рассмеялся и подошел к ней, отстраняя ее руки.

— Любимая, ты соблазнила бы даже святого. Так что позволь поскорее одеть тебя.

Когда Хэзер вышла из конторы, с ее щек еще не успел сойти густой румянец. Едва замечая, куда идет, она чуть не натолкнулась на Элис, одну из дочерей Уэбстера. Девочка стояла на четвереньках, разглядывая поганку.

— Миссис Бирмингем, смотрите, что я нашла.

Хэзер наклонилась к девочке.

— А что, если это стульчик для лесного эльфа? — с улыбкой спросила она.

Девочка широко раскрыла глаза.

— В самом деле? И эльф его потерял?

— Очень может быть, — ответила Хэзер, радуясь восторгу малышки.

— Может, пойдем в лес и найдем его?

— Конечно. А может, найдем не только одного эльфа.

— Да, да! — радостно закричала Элис, поднимаясь. Хэзер пошла за девочкой в лес. Деревья здесь росли так близко друг к другу, что солнечные лучи лишь изредка проникали сквозь плотное переплетение листвы. Вскоре они вышли на поляну. Слышалось пение птицы. Белка, увидев людей, бросилась вверх по дереву. Над поляной величественно возвышался огромный дуб, пестрые цветы пробивались через слой прелой листвы. Аромат сосновой смолы смешивался с запахом цветов.

— Если бы я была эльфом, я жила бы вот здесь, — объявила Элис, разводя ручонками и оглядываясь.

Хэзер улыбнулась.

— Так ты бывала здесь раньше, Элис?

— Да, много раз.

— Замечательное место. Мне нравится.

— Я так и знала, что вам понравится, миссис Бирмингем, — радостно ответила Элис.

Хэзер рассмеялась и отвела льняные волосы со лба девочки, а затем огляделась.

— Но кажется, вокруг не видно ни одного эльфа.

Девочка нахмурилась.

— Да, мэм, — кивнула она и шепотом добавила: — Но мне кажется, один следит за мной.

Хэзер радовалась, словно сама стала ребенком.

— Это даже лучше, чем найти домик эльфа, верно? Еще ни одному человеку не везло так, чтобы за ним следил эльф. Надо сделать вид, что мы его не замечаем.

Девочка улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки.

— Что же нам делать?

— Будем собирать цветы и притворяться, что мы ничего не замечаем. Может, тогда он выйдет к нам.

— Да, так и сделаем. Хэзер смотрела, как Элис ходит по поляне, делая вид, что ее гораздо больше интересуют цветы, чем эльф, наблюдающий за ней из тайного укрытия. Поддерживая игру, Хэзер начала собирать букет, чтобы украсить стол миссис Уэбстер. Элис вскоре забыла и про эльфа, и про цветы, погналась за бабочкой и ушла в сторону лесопилки. Хэзер осталась на поляне, окруженная ромашками и колокольчиками.

Очень скоро Хэзер начала испытывать странное чувство, будто за ней и впрямь наблюдают. Волосы у нее на затылке приподнялись, по спине пробежал холодок. Она стала медленно поворачиваться, чтобы проверить свои подозрения, почти ожидая увидеть придуманного Элис эльфа. Хэзер напряженно вглядывалась в деревья, окружающие поляну, и наконец увидела, но не эльфа, а мужчину верхом на коне, совсем рядом. Несмотря на жаркий день, незнакомец был одет в черный плащ, скрывающий фигуру, и треуголку, надвинутую низко на лоб. Из-под шляпы поблескивали узкие глаза, вид его был злобный и угрюмый. Он пустил коня шагом и угрожающе надвигался на Хэзер, втянув голову в плечи. Хэзер остолбенела и начала пятиться. Незнакомец пришпорил коня, и Хэзер с испуганным криком бросилась по извилистой тропе к лесопилке. Конь почти нагонял ее, стук копыт за ее спиной казался Хэзер грохотом металла. Она вскрикнула, выронила цветы и стала петлять между деревьями. Оглянувшись через плечо, она увидела, что зловещая фигура неотступно следует за ней. Откуда-то спереди донесся голос мужа, зовущего ее по имени. Всадник остановился, по-видимому, прислушиваясь. Хэзер помчалась со всех ног, отвечая на зов Брэндона. Еще раз оглянувшись, она увидела, как всадник натянул поводья, заставив коня подняться на дыбы, затем повернул его и галопом поскакал в лес. Через несколько секунд он исчез, словно его и не было. Только теперь Хэзер почувствовала в фигуре всадника что-то странно знакомое, хотя и не могла понять, что именно.

Брэндон выбежал из-за деревьев, и Хэзер с рыданиями упала в его объятия.

— О, Брэндон, он был таким страшным! — всхлипывала она. — Ужасным!

— Боже, что случилось? Я пришел позвать тебя на обед и услышал твои крики. — Он обнял ее крепче. — Ты дрожишь, как листок.

— Здесь был человек, верхом на коне, — сквозь рыдания выговорила она. — Он гнался за мной и чуть не поймал.

Брэндон отстранился и взглянул ей в лицо.

— Кто он? Ты видела его прежде?

Хэзер покачала головой:

— Нет, нет. Он был одет в плащ и треуголку, лицо я не смогла рассмотреть. Я собирала цветы и почувствовала, что за мной кто-то следит. Когда я его увидела, он направился ко мне. Я побежала прочь, и он стал меня преследовать. — По ее телу прошла дрожь. — Вид его был устрашающим, Брэндон!

Брэндон обнял ее, пытаясь прогнать страх.

— Все уже кончено, дорогая, — прошептал он. — Теперь ты в безопасности, с тобой ничего не случится.

— Но кто бы это мог быть, Брэндон? Что он здесь делал?

— Понятия не имею, дорогая, но убийцу Сибил так и не схватили. Лучше бы тебе больше не ходить в лес одной. Надо предупредить Уэбстеров. Если этот человек вернется, с ним не стоит встречаться ни женщинам, ни детям. Я велю выставить охрану вокруг лесопилки, может, это его отпугнет.

— Из-за него я растеряла все цветы, — всхлипнула Хэзер, только сейчас заметив это. — Я собрала такой красивый букет для стола, а он так напугал меня, что я все выронила.

Брэндон усмехнулся.

— Не беда, дорогая. Сейчас вернемся и подберем их. — Он вытер ее слезы рукавом. — И перестань плакать, иначе у тебя покраснеет нос. — Он поцеловал жену. — Тебе больше нечего бояться, верно?

— Пока я с тобой — да, — ответила Хэзер, прижимаясь кг мужу.

Волнение вновь охватило Хэзер, когда они остановились у крыльца в Хартхейвене и Джозеф доложил, что прибыла мисс Луиза Уэллс и ждет в гостиной. Хэзер взглянула на мужа, заметив, как он нахмурился. На щеке Брэндона задергался мускул. Хэзер последовала за ним в гостиную, неся на руках спящего сына.

Луиза расположилась в любимом кресле Брэндона. Поглаживая складки изысканного муслинового платья, она потягивала из бокала напиток, приготовленный ею самой из бурбона с листками мяты. Улыбнувшись Брэндону поверх бокала, она откинула голову на спинку кресла.

— Ты прекрасно выглядишь, — томно заметила она, — впрочем, милый, ты всегда одинаково хорош. — Оглядев Брэндона, она повернулась к Хэзер: — Бедняжка, должно быть, здесь, в Каролине, вам смертельно скучно после Англии. Эти цветочки — жалкое развлечение.

Еле сдерживая раздражение, Хэзер опустилась в кресло и нервно поправила волосы. Брэндом с каменным лицом направился к бару.

— Чему мы обязаны таким неожиданным… удовольствием, Луиза? — с заметным сарказмом осведомился он. Наполнив свой бокал, он вернулся к креслу Хэзер. — Мы не видели тебя с тех пор, как ты привезла новость об убийстве Сибил. Интересно, что ты сообщишь нам сейчас — надеюсь, больше никто никого не убил?

Луиза беспечно рассмеялась.

— Конечно, нет, милый. Просто я навещала тетю в Уилмингтоне, недавно вернулась домой и решила нанести визиты всем знакомым. Жаль, что ты не скучал по мне. — Она вздохнула и поднялась. — Впрочем, на это тебе просто не хватило времени. — Она быстро взглянула на Хэзер из-под опущенных ресниц, затем протянула ей маленький предмет в пестрой обертке. — Это для Бо, милочка, маленький сувенир из Уилмингтона. Насколько помнится, — Луиза улыбнулась, — прежде я не успела сделать ему подарок.

Хэзер сдержанно поблагодарила гостью и отвела взгляд. Она чувствовала себя неуверенно, еще не оправившись от утреннего происшествия, и теперь Луиза заметила ее состояние и пользовалась им. Хэзер развернула подарок. Это была серебряная чашка с выгравированным именем малыша и годом его рождения.

— Благодарю, Луиза, — кивнула Хэзер. — Это замечательный подарок.

Луиза не замедлила воспользоваться моментом.

— Жаль, что я не сделала подарка сыну Брэндона прежде. — Она наблюдала, как Бо возится на руках матери, постепенно просыпаясь. — В конце концов, мы довольно близки… были близки, — улыбнулась она. — С моей стороны нехорошо ничего не подарить сыну бывшего жениха. Разве вы не рады, Хэзер, что мальчик уродился в отца? То есть жаль, конечно, что он не пошел в вас, но другого я и не ожидала. Думаю, девочка будет точной копией своей матери, вероятно, потому, что сама ее мать выглядит как ребенок.

Хэзер не знала, что ответить. Она с трудом сохраняла спокойствие, пока эта женщина так открыто пыталась оскорбить ее. Брэндон же не пожелал сдерживаться.

— Что тебе здесь надо, Луиза?

Не обращая внимания на его вопрос, женщина склонилась над Бо, выставляя на обозрение свою пышную грудь. Она пощекотала шейку ребенка, но Бо был не расположен принимать ласки от незнакомых людей в минуту пробуждения. У малыша задрожала губка, и он захныкал, цепляясь за платье Хэзер.

Луиза фыркнула и с язвительным выражением лица стала наблюдать, как Хэзер пытается успокоить сына. Усмешка промелькнула на лице Брэндона. Бо не успокаивался, и Хэзер наконец была вынуждена расстегнуть платье и приложить малыша к груди, метнув на Луизу раздраженный взгляд. Ребенок немедленно затих, но настороженно косился в сторону незнакомки. Брэндон потрепал сына по ручке, прежде чем передвинуть стул поближе к жене.

Подняв голову, Хэзер заметила, что лоб Луизы пересекла морщинка. Это продолжалось мгновение, и Хэзер даже решила, что ей показалось. Может, Луиза наконец-то поняла, что значит быть матерью ребенка Брэндона? Такие узы было нелегко разорвать. Брэндон любил сына — это было совершенно ясно. Никто не поверил бы, что он способен расстаться с матерью своего ребенка ради другой женщины.

Луиза почувствовала, что уверенность ее пошатнулась, и попыталась восстановить ее, но избрала неверный путь.

— Странно, что вы сами решили кормить ребенка грудью, Хэзер, вместо того чтобы нанять кормилицу, как поступили бы большинство женщин. Но насколько я понимаю, вы по натуре домоседка и вам нравятся такие маленькие радости. Разумеется, они отнимают много времени и сил. Боюсь, я отказалась бы от такой обузы.

— Да, ты ее просто не вынесла бы, — усмехнулся Брэндон. — Вот почему ты до сих пор одинока, Луиза.

Женщина пошатнулась, как от удара, но тут же пришла в себя.

— Я хотела сказать, что не смогла бы уделять все время ребенку и забывать о муже.

Брэндон рассмеялся.

— Значит, ты считаешь меня забытым, Луиза? Позволь заверить тебя, что ты ошибаешься. Хэзер способна любить и ребенка, и мужа.

Луиза обернулась и направилась к своему креслу, но не села. — Меня привело сюда дело, — бросила она Брэндону через плечо. — Возможно, тебе будет небезынтересно узнать, что я решила продать земли и поэтому прежде всего приехала к тебе узнать, какую цену ты намерен предложить за них.

— А, понятно.

— Видишь ли, с моей стороны было бы некрасиво предлагать их другому покупателю — ведь я знаю, что эти земли нужны тебе. Ты долго ждал, пока я соберусь продать их.

— Да, — кивнул Брэндон, не проявляя видимого интереса к предложению.

— Но если тебе все равно, я продам их кому-нибудь другому, — вскипела Луиза.

Брэндон насмешливо приподнял бровь.

— Кому же?

— Да кому угодно, немало людей только и ждут возможности купить их. Я в любой момент найду покупателя.

Несмотря на все старания Луизы, эти слова прозвучали неуверенно.

— Луиза, не пытайся обмануть себя, — вздохнул Брэндон. — Кроме меня, эти земли никому не нужны. Может, на них и польстится какой-нибудь нищий фермер, но вряд ли его цена тебя устроит.

— Неправда! Я могу продать земли кому угодно!

— Довольно, Луиза. Я понимаю, что ты задумала, но твоя хитрость не пройдет. Могу привести тебе пару причин, по которым эти земли интересуют только меня: человеку, не имеющему состояния, ни к чему твои запущенные земли. Посадки на них заброшены, никому и в голову не придет покупать этот жалкий клочок земли, особенно потому, что ты не намерена продавать Оукли. Только я могу позволить себе такую роскошь. Но напрасно ты решила припугнуть меня и заставить повысить плату. Тебе нелегко одурачить меня. Подробности мы обсудим позднее, а пока я хочу немного отдохнуть и выпить.

— Брэндон, какой ты шутник! — рассмеялась Луиза. — Зачем ты меня пугаешь? Ты же хотел купить земли сразу, как только я сказала, что продам их.

— Я просто заключаю сделку, а не шучу, Луиза, — сухо заметил Брэндон.

Когда Луиза прошла в кабинет, распространяя вокруг себя запах духов, Брэндон склонился над Хэзер и вдохнул тонкий, нежный аромат ее волос.

— Я постараюсь не задерживаться, дорогая, — прошептал он. — Если ты хочешь лечь спать сразу после того, как уложишь Бо, я под каким-нибудь предлогом отправлю Луизу домой, едва мы обсудим сделку.

— Да, пожалуйста, — пробормотала Хэзер. — Боюсь, сегодня я слишком утомилась. Мне бы не хотелось встречаться с ней вечером. — Она прикусила губу. — Брэндон, она не оставила свою цель разлучить нас. Я ненавижу ее. — Она взглянула на Бо, который уперся ей в грудь ручонкой, и тревожно усмехнулась. — Сейчас мне не помешает как следует выкупаться, чтобы забыть об этой женщине.

Брэндон кивнул.

— Я велю слугам согреть воды. Что-нибудь еще, дорогая?

— Да, — тихо подтвердила Хэзер. — Поцелуй меня, я хочу знать, что этой женщине не на что рассчитывать.

Брэндон улыбнулся и постарался развеять сомнения жены.

«Теперь земли принадлежат мне», — думал Брэндон, поднимаясь по лестнице и бесконечно радуясь тому, что Хэзер не слышала долгих и утомительных торгов.

Он тяжело вздохнул.

Луизу было невозможно обвинить в отсутствии смелости и выдержки. Она начала с того, что потребовала возобновить их отношения, делая ему непристойные и откровенные предложения, не вызывающие у него никаких чувств, кроме отвращения. Наконец она предложила купить земли за невообразимую сумму и завела утомительную и бессмысленную торговлю. Она умоляла Брэндона, словно забыв про гордость, угрожала ничего не продавать, льстила ему, словно шлюха. Этот разговор оставил у Брэндона ощущение какой-то внутренней нечистоты и мысль о том, как низко способна пасть Луиза в погоне за богатством. Вся округа знала, что денежные дела Луизы безнадежно пошатнулись, что ей нужны деньги, но когда-то Хэзер находилась в еще более затруднительном положении, однако отказалась продавать себя или открыто попросить о помощи.

Хэзер — его возлюбленная. Одна мысль о ней словно смыла с него грязь, оставленную визитом Луизы. Брэндон вспоминал, как сегодня днем в конторе Хэзер стояла рядом с ним, и его сердце забилось сильнее. Надо будет позаботиться о замках на двери, чтобы в следующий раз она чувствовала себя спокойнее. Брэндон усмехнулся. Рядом с женой он постоянно пребывал в возбуждении, думал о ее объятиях, ее мягком теплом теле, прижимающемся к нему, о ее прелестных руках, обвивающих его шею. Кровь быстрее заструилась в его жилах, и Брэндон вспомнил, как во время прогулки несколько дней назад он предложил Хэзер искупаться в ручье. Она медлила, стесняясь раздеваться при дневном свете и опасаясь, что их кто-нибудь увидит, но после заверений Брэндона, подкрепленных видом густых кустов вдоль берега, Хэзер решилась на забавную проделку. Видя, как она раздевается, стоя на берегу, он ощутил прилив желаний. Эти желания стали настолько очевидны, что Хэзер уже знала, чем закончится купание. Игриво ускользнув от мужа, она бросилась в воду, взвизгнув от неожиданного холода, а затем резкими гребками поплыла прочь. Брэндон только усмехнулся ее попытке сбежать. Он легко догнал ее, заплыл сзади, поймал за щиколотку и привлек к себе. Вспоминая сейчас все это, он улыбался — да, день прошел восхитительно.

Он открыл дверь в спальню и замер на пороге. Хэзер сидела в ванне и выглядела точно так же, как в давнюю ночь в Лондоне — нежной, желанной, бесподобно прекрасной. Отблеск свечей играл на влажной, сияющей коже, из узла на голове выбилось несколько длинных локонов. Хэзер улыбнулась, когда Брэндон закрыл дверь, приблизился к ванне и склонился над ней.

— Добрый вечер, дорогая, — прошептал он. Хэзер провела мокрым пальцем по его губам.

— Добрый вечер, милорд, — тихо ответила она и притянула мужа к себе.

Наступил сентябрь, пора сбора урожая, и улицы Чарльстона заполнили толпы людей, прибывших на рынок. Здесь были и покупатели, и торговцы, и великое множество прочего люда, который пытался завладеть хоть малой толикой огромных сумм, переходящих в те дни из рук в руки. В толпе встречались бедняк и богач, нищий и вор, морской капитан и раб. Многие прибыли просто для того, чтобы проехаться по улицам в коляске, посидеть в кофейнях, полюбоваться шумящей толпой и обменяться замечаниями по поводу любопытных и зачастую забавных лиц, вереницей проходящих перед глазами. Днем город превращался в огромный рынок, а ночью род его деятельности менялся, и тогда он напоминал кипящий котел с развлечениями на любой вкус.

Когда Брэндон показал жене билеты на новый спектакль в театре на Док-стрит, Хэзер чуть не задушила его от восторга, целуя с благодарностью и воодушевлением. Хэзер призналась, что еще никогда не бывала в театре.

Где бы ни появлялась эта пара, она всегда привлекала к себе всеобщее внимание. Высокий мужественный красавец Брэндон и изящная прелестная Хэзер представляли собой удивительное сочетание, особенно сегодня, когда они входили в фойе театра на Док-стрит. Брэндон был одет в белые бриджи и такой же жилет. Кружевные манжеты рубашки прикрывали его руки, кружева спускались из-под воротника, а его малиновый сюртук был искусно расшит золотой нитью вдоль бортов и высокого воротника. Хэзер выглядела изумительно в платье из черного французского кружева, расшитого мелким переливающимся бисером. Ее головку венчало пышное страусовое перо, в ушах покачивались бриллиантовые серьги Кэтрин Бирмингем.

Как обычно, пару встретили завистливые взгляды недругов и радушные приветствия друзей. Брэндон всякий раз хмурился, когда мужчины склонялись в поцелуе к руке его жены. Немало молодых повес пробирались к ним сквозь толпу в надежде, что юная красавица окажется какой-нибудь незамужней родственницей Бирмингемов. Оказавшись рядом с Хэзер, они неизменно обнаруживали, что вблизи она еще прелестнее, чем издалека. Однако на их лицах появлялось нескрываемое разочарование, когда Брэндон с усмешкой представлял им свою жену.

Мэттью Бишоп наблюдал за ними, держась на почтительном расстоянии, не решаясь взглянуть Хэзер в лицо и уделяя преувеличенное внимание собственной спутнице.

Миссис Кларк оглядела пару критическим, но одобряющим взглядом.

— Хэзер, детка, сегодня ты выглядишь бесподобно! Ты пристыдила всех этих девиц в розовом и белом. — Повернувшись к Брэндону, дама с усмешкой добавила: — Вижу, сэр, вы следите за супругой так же бдительно, как прежде.

Брэндон усмехнулся. — Вы же знали моего отца, Абигайль. Неужели вы считаете, что в этом я уступлю ему?

Миссис Кларк рассмеялась и дружески похлопала его по плечу веером.

— Понадобилось немало времени и появление красавицы, прежде чем вы поняли это, сэр. В дни холостяцкой жизни вы были слишком беспечны. Помню, вас ничуть не тревожило, если ваша дама уделяла внимание другому. — Она снова усмехнулась. — Да и сами вы не ограничивались вниманием одной особы, воображаю, сколько их было! А теперь, похоже, вас за уши не оттащишь от жены. — Дама обернулась к Хэзер. — Я рада, что ты появилась здесь, детка. Бирмингемы — мои любимцы, и мне приятно видеть, что им достался самый лучший приз.

Хэзер поцеловала пожилую даму в щеку.

— Спасибо вам, Абигайль, из ваших уст эти слова были настоящим комплиментом.

— Ну уж нет! — возразила Абигайль. — Я просто сказала то, что есть, и поэтому выброси из своей головки всю ирландскую чепуху. Одурачить меня не так-то легко. — Она улыбнулась, смягчая свой упрек, и погладила Хэзер по руке. — Не трать на меня ласковые слова, детка, прибереги их лучше для мужа.

Позднее, оказавшись в ложе, Брэндон чаще смотрел на Хэзер, чем на сцену. Ее нескрываемое восхищение пьесой радовало его. Хэзер сидела тихо, затаив дыхание, ловя каждое слово актеров. Она была совершенно обворожительна, и Брэндон с трудом мог отвести от нее взгляд. В антракте, потягивая сладкое вино, Брэндон с усмешкой прислушивался к щебету Хэзер о пьесе и актерах.

— Этого я не забуду никогда, Брэндон! Папа ни разу не водил меня в театр. Но это такая прелесть, настоящая волшебная сказка!

— Возможно, я оказываю на тебя дурное влияние, дорогая, — склонившись к ней, прошептал Брэндон.

Глаза Хэзер вспыхнули.

— Даже если ты прав, то об этом теперь слишком поздно говорить. Простое существование меня уже не удовлетворяет, я должна любить и быть любимой. Я владею и принадлежу. Я должна быть твоей, дорогой, как ты — моим. Как видишь, я многому научилась у тебя. Все, что ты пытался объяснить с самого начала, я выучила наизусть Я хочу жить с тобой, быть твоей частью, и даже если бы мы не были связаны браком, а ты еще не продал корабль я последовала бы за тобой на край света как твоя любовница, и наша любовь стала бы для меня важнее всех обрядов. И если такая исповедь больше подходит любовнице, я счастлива быть ею.

Не отводя глаз, Брэндон поднес ее руку к губам.

— Будь ты моей любовницей, я держал бы тебя под замком, так, чтобы никакой другой мужчина не сумел бы увести тебя. Из тебя тоже получилась отличная наставница: теперь бывший холостяк с пылом отдается радостям брака. Я наслаждаюсь каждую секунду нашей жизни, особенно тогда, когда могу сказать, что ты моя и только моя.

Хэзер рассмеялась, глядя на него полными любви глазами.

— Напрасно ты так смотришь на меня, — пробормотал Брэндон.

— Как? — переспросила Хэзер, не отводя взгляда.

— Так, словно мы только что занимались любовью, словно остальной мир для нас не существует.

— Его просто нет, — в том же тоне подтвердила Хэзер. Брэндон усмехнулся.

— В таком случае мне будет трудно остаться здесь и досмотреть пьесу до конца, мадам. Вы — слишком соблазнительное зрелище даже для старого мужа, и вы испытываете мою мужскую выдержку.

Хэзер рассмеялась, но ее веселье мгновенно исчезло, когда она увидела, что Брэндон остановился и с удивлением оглянулся через плечо. Обернувшись, Хэзер увидела, что к ним приближается Луиза. Взгляд Хэзер упал на бежевое платье женщины — точную копию того платья, которое Хэзер продала торговцу и в котором впервые встретилась с Брэндоном. Луиза произвела небольшую переделку платья по парижской моде. Прозрачность его привела бы в ужас более скромную женщину, но Луиза, которую никогда не волновала такая чепуха, как скромность, с вызывающим видом выставляла напоказ свою грудь.

— Привет, Брэндон, — промурлыкала она сладким голосом, останавливаясь перед ними и заметив, каким взглядом окидывает Хэзер ее наряд. — Вижу, вы заметили мое платье. Оно прелестно, верно? Томас сшил его для меня после того, как я увидела оригинал в его лавке и попросила убрать его, чтобы у меня одной было такое платье.

— Значит, в том платье был какой-то изъян, если он сшил для тебя другое? — небрежно осведомился Брэндом.

Луиза просияла, заметив интерес Брэндона к ее платью.

— Нет, с ним было все в порядке, милый, но оно было таким крохотным, что вряд ли какая-либо женщина сумела бы надеть его. Даже Хэзер с ее тощей девчоночьей фигурой не смогла бы влезть в это платье, оно и для нее было бы мало.

Брэндон переглянулся с женой.

— Значит, платье и в самом деле очень маленького размера.

— Как только я увидела его, сразу захотела иметь точно такое же, — весело продолжала Луиза. — И я так: настаивала, что Томас согласился. Я рада угодить тебе, милый, вижу, это мне удалось. — Она разыграла смущение. — Только ты смотришь на меня так пристально, что я не знаю, платье ли тому виной. Опомнись, милый, ведь рядом твоя жена!

Брэндон нахмурился.

— Это платье напомнило мне о первой встрече с Хэзер. На ней тогда было такое же, Луиза, — сухо объяснил он. — Это платье стоит целого состояния, слишком уж много воспоминаний связано с ним.

У Луизы затвердело лицо, она злобно взглянула на Хэзер.

— Откуда же у вас взялись деньги, чтобы купить такое платье? Должно быть, вам пришлось немало поработать. Но если вашему мужу нравится видеть вас в подобных туалетах, вам следует познакомиться с моим портным. Сегодня он здесь, в театре. Это настоящий волшебник! Уверена, он сумеет вам угодить.

Хэзер почувствовала, как напряглась рука Брэндона под ее ладонью.

— Боюсь, этот человек не угодит мне, Луиза, — отозвался он. — Я предпочитаю, чтобы платья для Хэзер шили женщины.

Луиза неловко рассмеялась.

— Брэндон, в чем дело? Ты становишься настоящим пуританином.

Брэндон положил руку на плечо жены.

— В отношении Хэзер я всегда был пуританином, Луиза.

Луиза почувствовала мгновенный сильный спазм ревности, видя, как пальцы Брэндона нежно ласкают кожу Хэзер, и вспоминая, как когда-то они ласкали ее плоть, возбуждая чувства, которых Луиза больше не испытывала ни с каким другим мужчиной. Она наградила Хэзер уничтожающим взглядом.

— И все-таки вам непременно надо встретиться с Томасом, милочка. Вероятно, он сможет дать вам несколько советов о том, как следует одеваться, чтобы не выглядеть такой худой. Я видела, что он способен придать пышность даже детской фигурке. Подождите здесь, милочка, я приведу его к вам.

Хэзер неуверенно взглянула на мужа. Она видела выражение глаз Луизы и слишком хорошо понимала ее состояние. Брэндон неожиданно улыбнулся.

— Если бы она знала, что это за платье, она убила бы беднягу на месте, — заметил он. — Несомненно, у него было твое платье.

— В нем Луиза выглядит прелестно, правда? — пробормотала Хэзер.

— Но не так, как выглядела в нем ты. — Брэндон обнял ее за талию.

Хэзер улыбнулась, глядя, как Луиза растворяется в толпе зрителей. На несколько минут Хэзер забыла о сопернице, когда Брэндон обратил ее внимание на более приятные вещи. Но странное подозрение вкралось в ее душу — неуверенное, смутное, такое же, какое она испытала в лесу на лесопилке. Повернувшись, Хэзер подняла голову и побледнела: рядом с Луизой шел мужчина, глядя на нее во все глаза. Казалось, он совсем не удивился, увидев ее. Он даже кивнул головой, словно узнал ее, и усмехнулся. Это был он — усмешка этого человека оказалась слишком знакомой и ужасаюшей. Хэзер была уверена, что во всем мире никто не умеет ухмыляться уголком рта так, как мистер Томас Хинт.

Хэзер пошатнулась, ощущая слабость, и заметила, как затряслись ее руки. Она вцепилась в рукав мужа, притягивая его к себе, поскольку усомнилась в своей способности справиться с волнением.

Брэндон беспокойно нахмурился.

— Что случилось?

Луиза и мистер Хинт уже направлялись к ним. Хэзер не могла ждать и попыталась предвосхитить эту встречу. — Брэндон, — пролепетала она, — мне плохо. Должно быть, просто стало душно в толпе. Прошу, давай вернемся в ложу.

Рядом послышался голос Луизы:

— Вот и он, Хэзер. Хочу познакомить тебя с моим портным, мистером Томасом Хинтом.

Хэзер охватила паника. Она испытывала неудержимое желание бежать из зала, но не могла пошевельнуться, она словно примерзла к полу, парализованная страхом.

Брэндон не стал тратить времени на ненужные любезности.

— Прошу извинить нас, Луиза. Боюсь, Хэзер внезапно стало плохо. Были очень рады познакомиться с вами, мистер Хинт. Доброй ночи.

Прошло немного времени, прежде чем они оказались в своей ложе, и Брэндон сжал дрожащие руки жены.

— Может, поедем домой? Ты вся дрожишь и выглядишь так, словно увидела призрак.

Хэзер чуть не разразилась истерическим смехом. Брэндон был прав: она действительно увидела призрак из прошлого, да еще самый страшный из всех. Она боялась вновь встретиться с этим человеком и не представляла, что будет, если он заговорит с Брэндоном. Панический ужас охватил ее.

Теснее прижавшись к мужу, Хэзер сидела, пытаясь успокоиться. Занавес подняли, но на сцене еще никто не появился.

— Давай уйдем. Не хочу, чтобы ты упала в обморок, — предложил Брэндон.

Он вывел жену из ложи и спустился в вестибюль театра. Когда Джеймс подогнал экипаж поближе к выходу, Брэндон помог Хэзер сесть на место и крепко обнял ее.

Никогда еще Хэзер не испытывала такого страха. Теперь в ее жизни были близкие, любимые люди — муж и ребенок. Если ее обвинят в убийстве, то с ними придется расстаться и всю жизнь провести в тюрьме. Никто и не вспомнит о том, что ей пришлось защищаться. Ей никто не поверит — особенно после слов Томаса Хинта о том, что она сама приехала к Уильяму Корту. Брэндон будет оскорблен в лучших чувствах. «Господи, смилуйся надо мной!» — умоляла она.

Дома Брэндон отвел ее в спальню, помог раздеться и уложил в постель. Покончив с этим, он плеснул в бокал бренди и присел на постель рядом с Хэзер.

— Выпей вот это, дорогая. Бренди тебе поможет.

Хэзер послушно села, приняла из его рук бокал и сделала большой глоток, о чем тут же пожалела. Она поперхнулась и закашлялась.

Брэндон усмехнулся и забрал у нее бокал.

— Мне следовало бы предупредить тебя, но я решил, что ты помнишь — бренди опасно пить залпом.

Он начал вынимать шпильки из ее волос, и вскоре освобожденные шелковистые локоны упали на плечи Хэзер. Брэндон провел по ним ладонью.

— Прежде, когда мы были в Лондоне и на «Флитвуде», я привык наблюдать, как ты причесываешься, и едва сдерживался — так мне хотелось прикоснуться рукой к твоим волосам. Ты помнишь, как ты была больна. Хэзер?

Она кивнула, глядя, как он играет ее локоном.

— Ты была очень больна, дорогая, и я ухаживал за тобой. Я никому не разрешал прикасаться к тебе, я постоянно был рядом, ни на секунду не покидая каюту. Ты была нужна мне. Я не мог допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Хэзер нахмурилась, пытаясь понять, почему Брэндон говорит так медленно и вдумчиво.

— Неужели ты думаешь, что сейчас, когда ты стала моей жизнью, я позволю кому-нибудь тебя обидеть? Я готов бороться за тебя, Хэзер. И потому доверься мне, позволь тебе помочь. Я знаю, что ты перепугана, дорогая, и смогу помочь, только если ты расскажешь мне все. — Он склонился над ней. — Ты ведь знаешь, я многое могу, детка.

Хэзер широко открыла глаза: он что-то знал! Каким-то образом он открыл ее прошлое! Но как? И какое именно? Что было известно Брэндону и кто рассказал ему об этом?

От страха у нее вновь затряслись руки, и Хэзер сжала их вместе, пытаясь сдержать дрожь. Она обмякла на постели, бренди больше не помогало. Что она могла сказать, о чем поведать мужу? Что, если Брэндон, узнав все, откажется от нее? Да она просто умрет!

Брэндон нежно улыбнулся и накрыл ее простыней до подбородка.

— Если ты захочешь что-нибудь рассказать мне, дорогая, я всегда рядом. — Раздевшись, он лег в постель. Притянув Хэзер к себе, он поцеловал ее в нахмуренный лоб. — Давай спать, любимая.

Очутившись в надежном кольце его рук, Хэзер вскоре уснула, но даже во сне умиротворение не приходило к ней. Она видела мистера Хинта: его бесформенное тело нависло над ней, пальцы, похожие на когти, впивались в Бо. Она побежала за мистером Хинтом и Бо. Она должна спасти своего сына! Хэзер проснулась с криком и забилась в руках Брэндона.

— Он забрал Бо! Отнял у меня Бо! Моего ребенка! — рыдала она.

— Хэзер, очнись. Это всего лишь дурной сон, дорогая. Бо в безопасности.

Хэзер дикими глазами посмотрела на склонившееся над ней лицо — любимое лицо мужа. Именно он был надежным островком посреди зыбучего песка. Со вздохом облегчения Хэзер обвила его шею руками.

— О, Брэндон, какой ужас! Он забрал Бо, и я не могла догнать его, хотя бежала, выбиваясь из сил. Это было невыносимо!

Она содрогнулась. Брэндон целовал ее волосы, влажные щеки и длинные ресницы, солоноватые от слез. В его объятиях Хэзер затихла и вновь почувствовала себя спокойнее. Наконец его губы скользнули вниз, по ее шее и груди, и Хэзер охватили совсем иные чувства. Она застонала от наслаждения, пока Брэндон ласкал ее тело; его прикосновения были осторожными, едва ощутимыми, словно движения крыльев бабочки. Он не торопился, заставляя ее забыть обо всем, кроме наслаждения. Хэзер задрожала в его руках, но Брэндон продолжал ласки так же размеренно и неторопливо, воспламеняя ее чувства. Ее страсть нарастала до тех пор, пока Хэзер не превратилась в охваченное бешеным порывом существо, бьющееся в его руках. Он упивался шелковистой кожей ее шеи и груди, гладкого живота и изящных бедер. Она содрогнулась от страсти, протянув руку вниз и коснувшись его. Он овладел ею яростно, унося ее с собой на невообразимые, головокружительные вершины, где последняя вспышка заставила их обоих упасть в сладком изнеможении.

Почти весь следующий день Хэзер провела в гостиной, помогая Хетти чистить мебель. В переднике и косынке она выглядела совсем как служанка. Джордж сидел на полу, развлекая Бо, который заполз к нему на колени и весело смеялся шуткам старого моряка. Брэндон и Джефф уехали в Чарльстон по делам, большинство домашних слуг тоже были чем-то заняты.

Мысли Хэзер постоянно возвращались к Томасу Хинту и к тому, что будет с ней, если ее преступление раскроется. Услышав топот копыт у дома, Хэзер безошибочно угадала, кто почтил ее визитом, и с трудом сдержала ужас.

— Проведите его сюда, Джозеф, — нервно приказала она дворецкому, который доложил, что приезжий желает поговорить с хозяйкой дома.

Поднявшись, она оправила передник и косынку. Удивление мелькнуло в глазах мистера Хинта при виде столь необычно одетой Хэзер.

— Джордж, Хетти, вы можете идти, — распорядилась она. Оба слуги нахмурились при виде незнакомца, явно не желая оставлять с ним хозяйку, но не ослушались приказа и вышли.

— Что вам угодно? — спросила Хэзер, когда осталась наедине с Хинтом.

— Неплохо вы устроились с тех пор, как мы виделись в последний раз, верно? Только передник вам не к лицу. Я думал, что вы, богатые дамы, никогда не пачкаете свои белые ручки.

Хэзер выпрямилась.

— Я часто помогаю убирать в доме, он принадлежит моему мужу, и мне приятно доставлять ему удовольствие.

— Ага, да вы влюблены в этого красавца! Чей это ребенок — вашего мужа или моего покойного хозяина?

Хэзер подхватила Бо и прижала к груди.

— Это ребенок моего мужа, — ответила она. — Уильям не прикасался ко мне.

— Да, этому я могу поверить. Вы убили старину Уилли прежде, чем он успел развлечься. Но, судя по возрасту ребенка, вы не теряли времени даром. — Взгляд Хинта упал на малыша. — Теперь я вижу, что мужчина, с которым вы были вчера вечером, — отец ребенка. Ошибки тут быть не может: те же глаза, то же лицо. Похоже, вы встретились с ним в Лондоне вскоре после того, как прикончили беднягу Уилли.

— Мистер Хинт, наверняка вы прибыли не для того, чтобы поговорить о моем муже или ребенке, так что давайте перейдем к делу. Муж будет недоволен, узнав, что я беседовала с незнакомцем в его отсутствие.

Томас Хинт изобразил свою чудовищную улыбку.

— Вы думаете, он станет ревновать ко мне, миссис Бирмингем? Нет, вряд ли, но, возможно, у него возникнут подозрения при виде вас в обществе такого урода, как я. — Он искоса взглянул на Хэзер. — Итак, я знаю, что беднягу Уилли прикончили вы, но, кроме меня, об этом не известно никому. Как вы считаете, стоит ли мое молчание нескольких шиллингов, миссис Бирмингем?

Хэзер задрожала под его холодным, оценивающим взглядом.

— Что вы хотите?

— Всего несколько фунтов для начала, а затем сумму покрупнее. Теперь у меня модная лавка в Чарльстоне, но, видите ли, у меня большие аппетиты, и я хочу разбогатеть. Впрочем, с вас я возьму только какое-нибудь украшение или небольшую сумму денег. Я слышал, что ваш муж богат. Он может позволить себе такие расходы.

— Мой муж ничего об этом не знает, — прервала Хэзер. — И потом, я не убивала Уильяма. Он упал на нож.

Мистер Хинт скорбно покачал головой, изображая сочувствие.

— Прошу прощения, миссис Бирмингем, но видел ли кто-нибудь, как это произошло?

— Нет. С ним в то время была только я. У меня нет доказательств.

Томас Хинт шагнул ближе, и Хэзер уловила сильный запах одеколона, показавшийся ей странно знакомым. Она не могла вспомнить, где и когда ощущала его, но этот запах оставил у нее впечатление, неразрывно связанное с ошеломляющим страхом. Она отступила, судорожно прижимая к себе Бо. Ребенок протестующе захныкал. Томас Хинт рассмеялся и провел крючковатыми пальцами по его губам. Хэзер с ужасом смотрела на его руку, понимая, что именно такой видела ее во сне.

— У меня нет денег! — прошептала она. — Мне они просто не нужны. Муж всегда покупает мне все, что потребуется.

— Значит, он хорошо заботится о вас, верно? Должно быть, он согласится заплатить, чтобы спасти вас от виселицы? — вкрадчиво спросил Хинт.

Хэзер вздрогнула. Она не могла допустить, чтобы ее преступление стало известно Брэндону.

— У меня есть драгоценности. Я могу отдать их вам.

Мистер Хинт довольно ухмыльнулся.

— Вот так-то лучше. Что же вы можете предложить? Вчера вечером на вас были неплохие серьги. Принесите их сюда, и я скажу, хватит этого или нет.

— Вы хотите посмотреть драгоценности сейчас? — неуверенно переспросила Хэзер.

— Конечно. К чему откладывать?

Хэзер опасливо обошла его и выбежала из комнаты к лестнице. Она оставила плачущего Бо в детской под присмотром Мэри, бросилась в спальню, открыла свою шкатулку с драгоценностями и выхватила оттуда изумрудную брошь и жемчужное ожерелье, подаренные Брэндоном, вместе с бриллиантовыми серьгами, принадлежавшими бывшей хозяйке Хартхейвена. Хэзер подержала в руке серьги. Ей не хотелось отдавать вещи матери Брэндона, зная, как он любил ее. Расставание с подарками мужа принесло Хэзер ощущение почти физической боли. Она слишком хорошо помнила, как Брэндон преподнес ей эти украшения. Вряд ли она сможет забыть о них, да и Брэндон наверняка заметит их отсутствие — особенно жемчужного ожерелья. Хэзер любила его и носила чаще всего. Вытерев слезы, она сунула украшения в карман передника, испустила глубокий вздох и открыла дверь.

Мистер Хинт терпеливо дожидался ее, явно радуясь успеху шантажа. Когда Хэзер показала ему драгоценности, он улыбнулся и хищно схватил их.

— Да, это будет в самый раз, пока. Значит, больше у вас ничего нет?

Хэзер кивнула.

— А я рассчитывал на большее.

— Это все, что у меня есть. — У Хэзер брызнули слезы.

— Незачем так волноваться, мадам. Только не надейтесь, что мы в расчете — таких безделушек будет маловато.

— Но больше мне нечего вам предложить!

— Значит, найдите деньги, пока я не потребовал их, — Угрожающе произнес он.

— Прошу вас, уходите, — со слезами взмолилась Хэзер, — скоро вернется мой муж. Увидев вас, он пожелает узнать, зачем вы приезжали.

— Да, я — неподходящий гость для дамы, — горько усмехнулся Хинт.

Он поклонился и вышел не оглянувшись. Хэзер устало опустилась в кресло и зарыдала с облегчением и отчаянием, закрыв лицо руками.

Этот человек был способен отнять у нее все, кроме самого дорогого — Брэндона и Бо. Но что делать, если его аппетиты окажутся ненасытными? Обратиться к Брэндону и рассказать ему обо всем? Хэзер вздрогнула, страх вновь овладел ею. Нет, этого она не могла допустить. Она должна молчать.

Мистер Хинт спешился и привязал лошадь к коновязи перед своей лавкой. Он провел ладонью по карману, где лежали драгоценности, и самодовольно усмехнулся. Сегодня он неплохо заработал, почти не прилагая усилий.

Вытерев слюнявый рот рукавом, он открыл дверь лавки, вошел и повернулся, чтобы закрыть ее за собой, но тут же застыл на месте, увидев Брэндона Бирмингема.

— Мистер Хинт, если помните, мы встречались вчера вечером в театре на Док-стрит.

— Да. — Томас Хинт поперхнулся и нервно схватился за карман.

— Вы позволите войти? — спросил Брэндон. — Мне бы хотелось поговорить с вами.

— Поговорить? Со мной, сэр?

Брэндон прошел мимо него в лавку, на добрую голову возвышаясь над Хинтом. Мистер Хинт с трудом глотнул и закрыл за ним дверь.

— Мне стало известно, что у вас есть такое же платье, в каком была мисс Уэллс вчера вечером. Я бы хотел посмотреть на него.

Мистер Хинт с облегчением вздохнул.

— Да, сэр, одну минуту. — Он торопливо прошел в заднюю комнату лавки и вскоре вернулся, протянув Брэндону платье. — Несколько месяцев назад я купил его у бродячего торговца, сэр, — осторожно объяснил Хинт.

— Знаю, — кивнул Брэндон. — Сколько?

— Что вы имеете в виду, сэр? — переспросил мистер Хинт.

— Какую сумму вы просите за это платье? Я хочу купить его.

— Но…

— Назовите вашу цену, — резко перебил его Брэндон. Мистер Хинт выпалил первую цифру, что пришла ему в голову.

— Три фунта и шесть пенсов, сэр.

Брэндон вопросительно поднял бровь, сунув руку в карман.

— Трудно поверить, что торговец продал его так же дешево, — заметил он.

Поняв свою ошибку, Хинт поспешил с ответом:

— Видите ли, сэр, только ваша супруга с ее красотой достойна такого платья. Можно сказать, что это мой подарок соотечественнице, сэр.

Брэндон внимательно оглядел торговца.

— Должно быть, вы прибыли сюда незадолго до приезда моей жены, не правда ли, мистер Хинт? Возможно, на месяц или два раньше. Она…

— За четыре месяца до ее приезда, сэр, — торопливо ответил Хинт, облизнув губы.

Брэндон внимательно рассмотрел вышивку на лифе платья.

— Значит, вам известно, когда сюда прибыла моя жена?

Мистер Хинт вытер пот со лба.

— Луиза… то есть мисс Уэллс вчера упоминала об этом, сэр.

— Должно быть, вы покинули Лондон в то время, когда мы с женой познакомились, — предположил Брэндон.

— Может быть, сэр, — уклончиво ответил Хинт.

— Почему вы уехали из Лондона, мистер Хинт?

Торговец побледнел.

— Мой хозяин умер, сэр, и я лишился работы, но у меня были скромные сбережения. Я решил перебраться в Америку.

— По-видимому, вы знаете толк в своем деле, мистер Хинт. Мисс Луиза упоминала об этом.

— Стараюсь по мере моих скромных сил, сэр.

— Не сомневаюсь в этом. — Брэндон протянул платье торговцу. — Не могли бы вы завернуть его?

Мистер Хинт расплылся в улыбке.

— С удовольствием, сэр.

Войдя в гостиную Хартхейвена, Брэндон увидел, что Хэзер стоит на коленях, полируя ножки стола. На полу рядом с ней Бо играл ярким мячом, издавая звуки, значение которых понимал только он сам. Брэндон откашлялся. Хэзер обернулась и с радостным криком бросилась к нему. Рассмеявшись от удовольствия, Брэндон крепко обнял ее и закружил, приподняв над полом. Вновь оказавшись на ногах, Хэзер улыбнулась и поправила косынку и передник.

— Боже милостивый! — воскликнул Брэндон, поставив руки на пояс. — Тебе сейчас можно дать не больше четырнадцати лет. Я бы даже не рискнул положить себе в постель такую юную девицу. Трудно поверить, что прошлой ночью ты угрожала перебудить весь дом, вскрикивая от удовольствия. Может, вчера в мою постель забралась колдунья?

Хэзер покраснела и неуверенно взглянула на него.

— Как думаешь. Джефф слышал? Если да, то больше я не смогу посмотреть ему в глаза…

Брэндон лукаво улыбнулся.

— Если бы он что-нибудь и слышал, то не подал бы и виду. Но тебе нечего опасаться, дорогая. Своими поцелуями я старался заглушить твои стоны.

Хэзер рассмеялась и снова прижалась к мужу.

— Ты заставил меня забыться, Брэндон. После вчерашней ночи я с трудом вернулась на землю.

Поцеловав ее в бровь, Брэндон улыбнулся.

— Ты жалеешь об этом, дорогая?

— Ни в коем случае! — возразила Хэзер и осторожно погладила пальцами его бороду. — Быть с тобой — настоящее чудо!

Брэндон вышел в холл, вернулся и протянул Хэзер пакет.

— Эта вещь принадлежит тебе, и если ты когда-нибудь пожелаешь избавиться от нее, лучше сожги или разрежь на ленты, но не продавай, чтобы кто-нибудь вроде Луизы мог заказать себе нечто подобное. Я слишком хорошо помню, как ты выглядела в нем, и не хочу, чтобы другая женщина омрачала эти воспоминания.

Хэзер побледнела.

— Ты привез мне платье от мистера Хинта?

— Да, — кивнул Брэндон. — Мне неприятно думать, что его будет примерять какая-нибудь другая женщина.

Хэзер с облегчением улыбнулась: Брэндон говорил с мистером Хинтом, но тот не проболтался. Привстав на цыпочки, она поцеловала мужа.

— Спасибо, дорогой. Я буду дорожить этим платьем больше, чем свадебным, и когда-нибудь вечером надену его для тебя.

Спустя неделю в Хартхейвене неожиданно появилась Луиза. В тот вечер Джефф отправился навестить друзей и еще не вернулся, а чета Бирмингемов сидела в гостиной. Устроившись на полу у ног Брэндона, Хэзер играла с Бо, который восседал на коленях у отца, радуясь вниманию родителей. Играя с сыном, Хэзер положила руку Брэндону на колено и не успела ни убрать ее, ни оправить платье, когда Луиза распахнула дверь и, оттолкнув Джозефа, ворвалась в гостиную.

Хэзер резко обернулась, Брэндон поднял голову. При виде Луизы он поморщился, вновь подумав о том, как приятно было бы свернуть шею этой женщине. Он не сделал ни малейших попыток подняться навстречу ей, как этого требовали правила вежливости.

— Похоже, тебе нравится неожиданно врываться в чужой дом, Луиза, — заметил он.

Луиза ответила пренебрежительной улыбкой и пристально взглянула на руку Хэзер и ее сбившееся платье. Наблюдая за гостьей, Брэндон вспомнил, когда в последний раз видел Луизу обнаженной: ее фигура начала расплываться, как бывает у всех женщин с возрастом. У Луизы это проявилось в слегка раздавшихся бедрах, грудь ее утратила упругость. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она покраснела бы от смущения, вместо того чтобы насмешливо смотреть на Хэзер.

Хэзер не убрала руку и не оправила платье под высокомерным взглядом соперницы. Выражение на лице Луизы взбесило ее, и особенно то, как хорошо выглядела эта блондинка в желтом муслиновом платье — несомненно, творении мистера Хинта. Казалось, этот человек знал толк в своем деле, но было трудно вообразить, чтобы такое чудо вышло из рук столь безобразного существа. Хэзер задумалась, не выдавал ли его платья Уильям Корт за придуманные им самим. Об этом следовало поразмыслить.

Луиза помедлила минуту, расставив ноги и подбоченившись.

— Какая милая семейная идиллия! Чем больше я наблюдаю за тобой, Брэндон, тем сильнее убеждаюсь, что брак пошел тебе на пользу. Оказывается, ты можешь быть отличным отцом и мужем.

Брэндон приподнял бровь, но Луиза уже отвернулась. Она сняла шляпку и перчатки, небрежно бросив их на стол, и уселась в кресло.

— Вы не приготовите мне выпить, детка? Немного мадеры, только похолоднее, — едва не приказным тоном обратилась она к Хэзер.

Вспыхнув, Хэзер поднялась на ноги и направилась к бару, одергивая платье и застегивая лиф.

Луиза продолжала, обращаясь к Брэндону:

— Дорога из Чарльстона такая пыльная, что я просто не могла дождаться, когда утолю жажду твоим прекрасным вином, милый, — пояснила она. — В городе его трудно достать, а мои запасы, подаренные тобой, подходят к концу.

Он сидел, играя с Бо, который был явно недоволен появлением Луизы и бросал на нее сердитые взгляды. Брэндон размышлял, чему обязан таким визитом. Хэзер вернулась и сунула стакан в руки Луизы.

— Спасибо. А теперь оставьте нас. — В голосе Луизы вновь появились приказные нотки. — Мне необходимо кое-что обсудить с вашим мужем.

Последнее слово далось ей с трудом.

Хэзер подошла к Брэндону, прикусывая дрожащую губу, и подхватила Бо с его колен. Брэндон вспыхнул и взял ее за руку, уже собираясь остановить, но на глазах Хэзер выступили слезы, и она упрямо покачала головой. Подняв Бо на руки, она почти выбежала из комнаты, бросилась в кабинет и принялась успокаивать сына, который захныкал, не видя рядом отца. Время от времени Хэзер вытирала слезы, катившиеся по ее щекам.

— Ну, Луиза, о чем ты хочешь поговорить? — холодно спросил он.

Губы женщины изогнулись в уверенной улыбке.

— Сегодня днем я встретила в Чарльстоне одного твоего старого приятеля, Брэндон.

Он равнодушно приподнял бровь.

— Кого же?

— Ну, не совсем приятеля — просто матроса с твоего корабля, — рассмеялась Луиза. — Я увидела его на улице, проезжая мимо. Бедняга, он совсем спился, но сразу меня узнал. Он оказал мне большую помощь.

— Помощь? Какую?

Луиза запрокинула голову и весело рассмеялась.

— Брэндон, я даже предположить не могла, что такое случится именно с тобой! Подумать только, жалкая шлюха! Ручаюсь, я попробовала бы ее способ еще несколько лет назад, если бы знала, что он подействует!

— Что за чертовщину ты несешь, Луиза? — насторожился Брэндон.

— Разве ты не понимаешь, милый? Хэзер, твоя маленькая, невинная Хэзер — проститутка! Дики все рассказал мне о том, как он вместе с Джорджем встретил ее на улице, как привел к тебе, как тебя заставили жениться на ней, словом, все.

— Нет, это еще не все, — возразил Брэндон. Он поднялся и налил себе бренди.

Луиза радостно продолжала:

— Я знаю, что тебе нет дела до Хэзер, милый, в городе ходит столько слухов о ваших отдельных спальнях! Я представляла, какие чувства ты испытываешь к ней. Только не могла понять, зачем ты женился на ней. Но сегодня днем, когда Дики рассказал мне обо всем, я узнала, что твой брак — всего лишь видимость. Теперь ты можешь отослать Хэзер обратно в Англию. Я охотно прощу тебе эту маленькую проказу в Лондоне и приму тебя обратно. Мы будем счастливы, я не сомневаюсь в этом. Я позабочусь о твоем сыне, ибо он, к счастью, в самом деле твой. Я полюблю его и стану ему хорошей матерью. Все поймут нас, как только узнают, что тебя заставили жениться на этой женщине.

Минуту Брэндон изумленно смотрел на нее, а затем заговорил — медленно и вдумчиво:

— Луиза, послушай меня очень внимательно, ибо если ты мне не веришь, значит, ты глупа. Если ты считаешь, что меня можно заставить вступить в брак против моей воли, ты меня совсем не знаешь. А теперь запомни мои слова, и как можно лучше, так как от них зависит твоя жизнь. — Он приостановился. — Моя жена никогда не была проституткой. Она была девственницей в ту ночь, когда я познакомился с ней, и Джордж может это подтвердить. Ребенок мой. Хэзер — моя жена, и я не позволю тебе обращаться с ней грубо в этом доме. С этой минуты тебе придется уважать ее как хозяйку Хартхейвена. Ты не имеешь никаких прав ни на меня, ни на мою собственность.

Луиза поднялась и налила себе еще бокал вина. Остановившись перед Брэндоном, она отпила глоток, глядя на него поверх бокала.

— Значит, ты предпочел эту девчонку мне, — насмешливо процедила она.

Брэндон снисходительно улыбнулся.

— Этот выбор я сделал уже давно, Луиза, а теперь просто подтвердил его.

Прищурившись, Луиза взглянула в окно, но тут же вновь круто обернулась к нему.

— Странно, Брэндон, что именно ты заговорил об уважении и собственности. — Она сделала глоток и прошлась по комнате, обходя кушетку, на которой сидел Брэндон. Положив руку ему на спину, она подняла бокал, словно произнося тост. — Как раз об этом я и хотела поговорить. Я передумала и считаю, что моя собственность стоит вдвое больше, чем ты заплатил.

Прищурившись, она ждала ответа. Брэндон нахмурился и пожал плечами.

— Мы заключили сделку, Луиза, и на этом все кончено, договор подписан, печати поставлены. У тебя нет собственности, кроме Оукли и нескольких акров земли, на которых стоит дом. Это уже решено.

— Да, решено! — взвизгнула она. — Тогда давай поговорим об уважении. Какого уважения будете достойны ты и твоя супруга теперь, когда всем станет известно, что ты попался в сети простой уличной шлюхи?

— Закрой рот, дрянь! — Голос Брэндона разнесся по всему дому. — Я не позволю тебе оскорблять мою жену в ее доме! — Справившись с собой, он продолжал чуть тише: — Мне все равно, что ты будешь делать за порогом этого дома. Говори все, что захочешь. Никто не осмелится повторить мне в лицо твою ложь. Ты — самая настоящая шлюха, Луиза, и мыслями, и телом.

— Шлюха? Вот как? — переспросила она. Порывистым движением она выплеснула вино ему в лицо и разбила бокал об пол. — Шлюха! Да я была девственницей, когда ты овладел мной, умоляя выйти за тебя замуж, обещая все богатства мира, если я отдам тебе свое бесценное сокровище! А потом ты уплыл, женился на первой подвернувшейся проститутке с улицы и притащил ее сюда! Ты обманул меня, отнял мою честь, а затем все имущество. И теперь я хочу расплаты. — Она усмехнулась, глаза ее похолодели. — Я имею на это право, Брэндон. Мне приходится оплачивать счета самой, у меня остался только дом, который я не могу продать. Да что там, я голодаю, у меня остались жалкие гроши! Никто не дает мне кредита с тех пор, как ты безжалостно обобрал меня!

Брэндон пришел в ярость и с трудом сдерживался, чтобы не ударить ее. Он провел ладонью по залитому вином лицу.

— Девственница! Всемогущий Боже! Да ты такая же девственница, как старая корова вон там, за окном, на лугу. Ты считаешь меня дураком? Думаешь, я не раскусил твою игру той ночью? Даже за две недели мне не удалось бы перечислить мужчин, с которыми ты спала до и после этой священной ночи! — От его голоса задрожали стены. — Какого черта ты решила, что я позволю тебе оскорблять мою возлюбленную?

— Когда-то ты любил меня! — вскрикнула она. — Ты с ней не спишь, об этом знают все. Тогда зачем она тебе? Я могла бы разделить с тобой ложе и заставить навсегда забыть об этой девчонке! Позволь мне быть с тобой! Боже, ведь ты когда-то любил меня!

— Любил! — Брэндон разразился гомерическим хохотом. — Нет! Я только терпел тебя. Как мальчишка, я думал, что знаю свои желания, пока не столкнулся с истиной, не увидел красоту, какой еще не знал, и понял, что мне нужно на самом деле. Красота? Конечно. Страсть? Тем более! — Он склонился к лицу Луизы, чеканя каждое слово. — Но больше всего мне были нужны преданность, бесспорная верность, честность и достоинство — все то, чего ты не в состоянии мне дать! — Он вновь повысил голос. — Я люблю Хэзер всем своим существом. Я сумею защитить ее от уличных потаскух, которые оскорбляют ее и подвергают сомнению ее добродетель. Даст Бог, у нас будет еще много сыновей и дочерей, и поэтому не надейся разлучить ее со мной! — Подойдя к столу, Брэндон схватил шляпку и перчатки Луизы и швырнул их ей в лицо. — А теперь убирайся из этого дома и держись от него подальше, и если я когда-нибудь услышу, что ты разносишь по округе мерзкую ложь, я доставлю себе удовольствие свернуть тебе шею, которую ты так высоко ценишь. Убирайся отсюда, шлюха! Ты позабыла о правилах приличия и навсегда закрыла для себя дверь в этот дом! Луиза задрожала под гневным взглядом Брэндона и не нашлась что ответить. Схватив перчатки и шляпку, она поспешила покинуть комнату, сжав побелевшие губы и опустив глаза. Столкнувшись на пороге с Джеффом, который уже несколько минут наблюдал вспышку ярости брата, Луиза густо покраснела.

Она вышла на веранду, спустилась по ступеням и, высоко подобрав юбки без чьей-либо помощи забралась в экипаж, делая вид, что не замечает Джорджа, который прислонился к перилам крыльца и лениво сплевывал на землю.

Когда грохот колес экипажа Луизы стих на аллее, Хэзер подошла к двери кабинета и робко выглянула в коридор. Муж стоял у двери гостиной, стиснув кулаки и поджав губы, но, едва почувствовав взгляд Хэзер, тут же смягчился и обернулся к ней, протягивая руки. Подхватив Бо, Хэзер бросилась в его объятия.

Хэзер вышла из кухни, где провела приятный час, помогая Коре печь хлеб, на ходу вытирая руки о передник. Посмотрев в сторону ворот, она улыбнулась: Джефф подъехал к крыльцу, придерживая пляшущую лошадь, и спешился. Улыбка мгновенно сползла с ее лица в тревожном предчувствии, когда Джефф коротко спросил:

— Где Брэндон?

— Я думала, он уехал с вами в поле.

Джефф указал в сторону конюшни, куда слуга вел Леопольда. Вороной жеребец был весь в мыле, как и конь Джеффа, — вероятно, он только что мчался галопом.

— Я не слышала, что он вернулся, — попыталась объяснить свое замешательство Хэзер, но Джефф уже бросился к дому. Хэзер подхватила юбки и последовала за ним. — Джефф, что случилось? В чем дело?

Он обернулся, и странная смесь чувств отразилась на его лице, испугав Хэзер больше, чем любые слова. Она схватила его за руку.

— Джефф, скажите, что случилось? — вскрикнула она. В испуге она впилась ногтями в его руку, но Джефф этого не заметил, не ощутил боли, и Хэзер встряхнула его так сильно, как только могла встряхнуть мужчину на голову выше ее. — Джефф, отвечайте! — потребовала она.

Казалось, минуту он был не в силах говорить, затем пробормотал:

— Луиза мертва, Хэзер. Кто-то убил ее.

Хэзер отшатнулась, зажав ладонью рот и недоверчиво качая головой.

— Это правда. Кто-то свернул ей шею.

— Но почему вы хотите знать, где Брэндон? — спросила она.

Джефф медлил с ответом.

— Джефф!

— Я видел, как Брэндон направлялся в Оукли. Он оттолкнул меня, и когда я заехал проведать Луизу, то обнаружил ее мертвой.

Хэзер задохнулась от страха.

— Нет! — выкрикнула она, сверкнув глазами. — Он не убивал ее! Он не мог! Этого не может быть, Джефф! Как вы могли подумать?

— Думаете, мне доставляет радость подозревать его? Но я видел Брэндона, Хэзер, и мы оба слышали вчера его угрозы.

— Но зачем ему было приезжать к ней?

Джефф отвернулся.

— Отвечайте, Джефф, — потребовала Хэзер. — Я имею право знать!

Он испустил усталый вздох.

— Луиза прислала ему записку, когда мы были в поле. В записке говорилось, что ей кое-что известно о вас. Я попытался остановить Брэндона, но он оттолкнул меня и поклялся навсегда заткнуть ее грязный рот. Записку принесла Лулу и совершенно перепугалась при виде его гнева. Она бросилась прочь, но могу поклясться, что она тряслась как лист, прежде чем подать чертову бумажонку Брэндону. Когда я приехал к Луизе, было уже поздно. Брэндон выбежал из ее дома, словно за ним гнался сам дьявол. Конюх Луизы, Джейкоб, видел его и отправился за шерифом.

В голове у Хэзер стремительно закрутились мысли. Записка? Записка о ней? Но что могла Луиза сообщить Брэндону?

Она застонала, вспомнив о мистере Хинте и его связи с Луизой. Если он что-нибудь рассказал об Уильяме Корте, Луиза наверняка попыталась сообщить об этом Брэндону. Вероятно, он убил ее в приступе слепой ярости. Вчера вечером он уже угрожал этой женщине… И все-таки Хэзер не могла поверить, что Брэндон способен на такое преступление.

— Нет, он этого не делал! Я точно знаю, что он не мог! — упрямо повторяла она, яростно качая головой. — Он мой муж! Кому, как не мне, знать его?

— Господи, Хэзер! — простонал Джефф, страдающий от того, что ему пришлось обвинить брата. Он обнял Хэзер и прижал ее к себе. — Детка, разве вы не понимаете, что я не меньше вас хотел бы ошибиться? Я тоже люблю его! Он мой брат, кровный, родной брат!

Непреклонность Хэзер только усиливала его муки. Не сговариваясь, они оба бросились к дому. На бегу Джефф лихорадочно пытался убедить себя, что он ошибся, а Хэзер в этом даже не сомневалась, до тех пор пока они не достигли двери в спальню и не распахнули ее. Они застыли на пороге, увидев, что Брэндон стоит у окна, невидящим взглядом обводя двор. Хэзер с криком бросилась к мужу, и он крепко прижал ее к себе.

— Скажи ему, Брэндон! — потребовала она, отчаянно вцепившись ему в плечи. — Скажи, что ты этого не делал!

— Дорогая моя… — печально пробормотал Брэндон. Джефф шагнул вперед, боясь задать вопрос и получить подтверждение.

— Ты считаешь, что я убил ее, Джефф? — Брэндон взглянул на него и грустно улыбнулся.

— Боже мой, Брэндон, я не хочу верить этому. — Он упрямо покачал головой. — Но я видел, как ты вышел из ее дома, а войдя, нашел ее мертвой. Что ты мне прикажешь думать?

Брэндон пригладил волосы Хэзер.

— А ты поверил бы мне, Джефф, если бы я сказал, что не имею к убийству Луизы никакого отношения, что она была уже мертва, когда я вошел в дом?

— Брэндон, ты же знаешь, что я поверю любому твоему слову. Но если ее убил не ты, тогда кто же?

Старший брат вздохнул.

— Кому понадобилось насиловать Луизу, Джефф?

Хэзер затаила дыхание.

— Насиловать?! — изумился Джефф.

— Разве ты не заметил? — усмехнулся Брэндон.

— Ее изнасиловали! — недоверчиво повторил Джефф. — Но кто? Она сама отдалась бы кому угодно.

— Вот именно.

— Боже мой, я действительно ничего не заметил, — признался Джефф. Он рухнул в кресло и невидящими глазами уставился перед собой. Спустя тянувшуюся вечность минуту он поднялся, подошел к окну и устремил взгляд на деревья, покачивающиеся от легкого ветра. — Должно быть, ты прав, — задумчиво пробормотал он. — Когда я увидел ее… в комнате был беспорядок, ее одежда разорвана. Я подумал только, что ты боролся с ней. У меня не возникло и мысли о насилии! Ты не стал бы… — он осекся, заметив, что Хэзер внимательно прислушивается, — ты не стал бы обращаться с ней подобным образом, — закончил он. — Но теперь я могу с тобой согласиться — ее действительно изнасиловали. Она лежала так, словно ее убийца только что покинул ее. Несомненно, ее задушили сразу же после того, как изнасиловали. Но почему она сопротивлялась?

Брэндон отвернулся.

— Джефф, я хочу поговорить с Лулу. Ты сможешь найти ее?

Джефф кивнул.

— Значит, ты кого-то подозреваешь? Брэндон пожал плечами:

— Может быть, пока не знаю точно. Мне надо прежде поговорить с этой девушкой.

— Я разыщу ее. Тебе понадобятся оправдания, прежде чем здесь появится Таунсенд. — Джефф уже не сомневался в невиновности брата.

Когда он уехал, Брэндон поднял голову Хэзер за подбородок и посмотрел ей в глаза.

— Спасибо за то, что ты мне веришь, — пробормотал он.

— Я была бы плохой женой, если бы не верила тебе, — ответила она, проведя ладонью по его щеке.

Брэндон отстранился и повернулся к ней спиной.

— Хэзер, если бы я не опоздал, наверное, я все же убил бы ее. Я был так зол, что сбил с ног Джеффа, когда тот попытался остановить меня. Едва я прочел ее записку, как мне захотелось придушить эту женщину. Только когда я увидел ее лежащей на полу в разорванной одежде, я понял, что чуть было не совершил непоправимое. Я перепугался, осознав, что едва не погубил нашу жизнь. — Он повернулся к жене. — Понимаешь, дело не в том, что она мертва. Я не испытываю к ней жалости, только чувствую облегчение от того, что мы наконец избавились от нее и я не буду повешенным за убийство. Но я мог бы убить ее, Хэзер, если бы…

— О, дорогой! — воскликнула она, обнимая его за шею. — Должно быть, ты действительно разозлился, но я ни за что не поверю, что ты способен на такое преступление. Ты не смог бы совершить его.

Брэндон крепко прижал ее к себе. Сердце его переполнилось радостью от непоколебимой уверенности Хэзер в его невиновности.

— Хэзер, Хэзер, я люблю тебя! — пробормотал он. — Я не могу без тебя, ты — моя жизнь…

Брэндон вдыхал свежий запах ее кожи, аромат волос. Внезапно его взгляд упал на сжатую в кулак руку за спиной Хэзер. Он медленно разжал пальцы: на его ладони лежала бриллиантовая сережка Кэтрин Бирмингем.

Этим вечером шериф Таунсенд арестовал Брэндона. Говорить с ним было бесполезно: шериф не сомневался в виновности Брэндона и не тратил времени на пустую болтовню. Едва переступив порог дома, Таунсенд сообщил Брэндону об аресте, и через пятнадцать минут оба они направились в Чарльстон в сопровождении двух полицейских.

Хэзер изводилась от неизвестности. Брэндон так и не смог поговорить с Лулу, так как девушку не нашли. Она словно сквозь землю провалилась. Никто не видел ее после того, как она убежала с поля. Несколько слуг из Оукли предпочли убраться из большого дома в собственные хижины и делали вид, что ничего не знают. На следующее утро тело Луизы перевезли в Чарльстон. Лулу не появлялась. Джефф отправил нескольких человек прочесывать округу и вместе с Джорджем уехал в город, но обнаружить беглянку нигде не удалось.

До поздней ночи Хэзер шагала по спальне, ощущая полное одиночество без Брэндона и думая о том, каково ему сейчас. Шериф Таунсенд оказался чертовски упрямым, он не стал выслушивать ее мольбы и заверения в невиновности Брэндона. Он обращался с Брэндоном так, словно его вина была уже доказана. При этой мысли Хэзер поежилась и подошла к окну, прижавшись лбом к раме. За окном стоял непроглядный мрак, слышался шорох листьев на ветру. Начинался дождь, но Хэзер не чувствовала привычной радости — только отчаяние и страх. Она устало добрела до постели, забралась под одеяло, остро осознавая отсутствие Брэндона рядом с ней.

Утром ее разбудило завывание ветра. Тяжелые серые тучи мчались по небу, подгоняемые его порывами, свет в комнате был тусклым и серым. Капли дождя с силой колотили в окна. К вечеру ожидалась настоящая буря.

День проходил, и постепенно дождь порождал хаос в душе Хэзер. Раз или два Джефф прерывал поиски Лулу, промокнув до нитки, и когда Хэзер встречала его у дверей вопросительным взглядом, он только покачивал головой. Оба уже начинали подозревать, что с Лулу что-то случилось.

Было далеко за полдень, когда Хэзер, не в силах больше сидеть в Хартхейвене, ничем не помогая мужу, переоделась в амазонку и теплый плащ с капюшоном, осторожно вышла из комнаты и спустилась вниз по лестнице. Больше всего она опасалась встретиться с Хетти. Хэзер не сомневалась, что уговорить Джеймса оседлать для нее лошадь будет непросто, но негритянка, увидев хозяйку в одежде для верховой прогулки, просто не пустила бы ее за порог.

Бегство удалось. Хэзер застала Джеймса в конюшне. Он удивленно оглянулся и застыл в недоумении, пока Хэзер боролась с тяжелой дверью и ветром. Бросив вилы, конюх бросился ей на помощь.

— Зачем вы вышли в такую погоду, миссис Бирмингем? Вам следует быть дома, подальше от этого ветра.

— Я хочу прогулять Леди Фэйр, Джеймс. Ты оседлаешь ее для меня? Я и прежде ездила верхом в дождь, поэтому тебе незачем волноваться.

— Миссис Бирмингем, вот-вот начнется буря, такая, что от ветра начнут валиться деревья. Это опасно. Мистер Бирмингем спустит с меня шкуру, если узнает, что я оседлал для вас лошадь в такую погоду.

— Он ни о чем не узнает, Джеймс, а если и узнает, я скажу, что сама заставила тебя. Ну, поспеши, оседлай Леди Фэйр. Необходимо найти Лулу, чтобы она сказала шерифу Таунсенду, что твой хозяин не убивал мисс Луизу.

Темные испуганные глаза конюха устремились на Хэзер.

— Если ты не оседлаешь ее, я сама сделаю это, — резко сказала она. Конюх вздохнул, покачал головой и принялся за работу. Казалось, прошло не меньше часа, прежде чем Леди Фэйр была оседлана. Джеймс уже в который раз проверил подпругу.

— Миссис Бирмингем, она может испугаться грома. — На его лбу прорезалась глубокая морщина, выдающая его беспокойство. — Лучше бы вы остались дома, мэм!

— Замолчи, Джеймс! Я должна ехать и поеду!

С сокрушенным видом конюх помог Хэзер сесть в седло. Хэзер взглянула на него сверху вниз: Джеймс держал поводья трясущейся рукой, его глаза расширились от испуга, губы дрожали. Наконец он протянул Хэзер поводья и открыл ворота. Хэзер пришпорила лошадь и моментально попала совсем в иной мир, в котором смешались ветер, ливень и молнии. Лошадь помедлила и фыркнула, но шпора в боку заставила ее двинуться вперед. Ветер нещадно трепал плащ Хэзер, дождь в одну минуту промочил его насквозь. Небо над головой прорезали яркие вспышки молнии, слышались утробные раскаты грома.

Хэзер оглянулась через плечо и увидела, что Джеймс неподвижно стоит возле конюшни, глядя ей вслед. На какую-то долю секунды у нее возникло желание вернуться и успокоить его да и самой успокоиться. Но тут же тревожные мысли вернулись к ней: если она останется дома, с ней, конечно, ничего не случится, но жизнь Брэндона зависит от Лулу. В такую бурю где еще прятаться служанке, как не в опустевшем доме своей хозяйки?

Хэзер въехала в обезумевший от разбушевавшейся стихии лес. Некогда неподвижные ветви качались из стороны в сторону, сталкивались и ломались. Деревья гнулись, словно вознамерились сбросить Хэзер с седла. На скользкой тропе лошадь оступилась и зашаталась; теперь она брела, спотыкаясь об острые сучья, увязая копытами в грязи. Хэзер требовалось немало сил, чтобы удержаться в промокшем седле. В отчаянии она намотала поводья на руку и зарылась лицом в гриву лошади. Езда была изнуряющей борьбой для лошади и всадницы.

Внезапно ветер утих и дождь прекратился. Очнувшись, Хэзер заметила, что лошадь стоит, дрожа от усталости. Подняв голову, Хэзер увидела, что они оказались под навесом дома в Оукли. Спешившись, Хэзер почувствовала, что ноги едва держат ее. Она прислонилась к теплому боку лошади, собираясь с силами.

Движимая надеждой и опасениями, Хэзер поднялась на крыльцо и вошла в дом. Она огляделась, закрыла дверь и сняла запачканную обувь и промокший плащ. Казалось, весь дом дрожит от ветра. Каждая ставня и доска издавала скрип, шторы на окнах колыхались, стекла позвякивали, полы скрипели, а на крыше гремела плохо пригнанная черепица. Комнаты заполнял полумрак, где-то в глубине гулко хлопнула дверь. Хэзер замерла, пересиливая страх. Она должна убедиться, что Лулу не прячется где-нибудь в кладовке или чулане.

Хэзер позвала служанку по имени, но, не дождавшись ответа; принялась обыскивать комнаты. На первом этаже окна в комнатах были закрыты, свет проникал только в узкие щели ставен. Хэзер продолжала поиски. Она раздвигала портьеры, заглядывала в шкафы, открывала двери, не пропуская ни одного угла, пока наконец не убедилась, что здесь никого нет.

Подняв юбки почти до колен, она быстро взбежала по лестнице на второй этаж и сразу ощутила холод: тянуло из щелей в окнах. Капли звучно стучали по крыше, ветки деревьев бились о ставни, и они грохотали со страшной силой. Хэзер проверила каждую комнату, заглянула под все кровати и диваны. У постели Луизы она помедлила, отметив, что наверняка Брэндон не раз утолял здесь свои желания. В порыве ярости Хэзер сорвала с кровати атласное покрывало и отбросила его на пол.

Дом был совершенно пуст. Вход на чердак представлял собой небольшой люк, куда было невозможно попасть без лестницы или чьей-либо помощи. Хэзер вернулась на первый этаж и вспомнила, что еще не осмотрела гостиную.

Войдя в комнату, Хэзер затаила дыхание: драпировки с окон были сорваны, посреди комнаты лежало кресло с разодранной на клочки обивкой. Столик у камина балансировал на трех ногах, лишившись четвертой. Все бумаги, перья и чернильница были сброшены с письменного стола. У книжного шкафа валялось несколько растрепанных книг, а стоящие на полках были в полном беспорядке. Комната носила следы лихорадочных поисков. И хотя у Хэзер не было причин надеяться, что потерянный предмет не нашли, она тем не менее принялась обыскивать комнату с женской тщательностью. Она понятия не имела, что ищет, но интуиция ей подсказывала, что где-то здесь должно быть что-то важное для нее. Хэзер поднимала с пола бумаги, перебирала книги, ее руки торопливо переставляли безделушки и украшения на камине, приподнимали картины на стенах, пальцы проверяли каждую трещину в рамах и мебели. Экран у камина был слегка перекошен, и она машинально подошла, чтобы поправить его. Как только она взялась за экран, ее внимание привлек странный блеск. В щели между двумя кирпичами у самого камина лежал крохотный сверкающий предмет. Хэзер наклонилась за ним и затаила дыхание.

Это была бриллиантовая сережка Кэтрин Бирмингем — собственность Хэзер, одна из пары, которую она отдала мистеру Хинту. Подняв сережку, Хэзер недоверчиво уставилась на нее.

В записке, присланной Брэндону, Луиза намекала, что ей кое-что известно. Что еще могла выведать эта женщина, как не тайну, касающуюся Уильяма Корта? Но почему мистер Хинт признался ей? Наверняка он понимал, что Брэндон не позволит Хэзер и впредь платить шантажисту, а если о смерти Уильяма будет знать Луиза, она всеми силами постарается довести эту новость до сведения Брэндона — пусть даже по собственным причинам. Так почему же мистер Хинт открылся Луизе? Почему отдал ей серьги? По какой причине он подвергал себя опасности? Неужели этот уродец был влюблен в Луизу и надеялся этими безделушками задобрить ее? Наверняка Луиза просто рассмеялась бы ему в лицо.

А если… если все так и было? Что, если Хинт убил ее за насмешку или чтобы заставить замолчать? Но вряд ли ему хватило бы сил свернуть Луизе шею голыми руками. С этим мог справиться Брэндон, но никак не этот карлик.

— Ба, кого я вижу! Неужто это моя давняя приятельница, миссис Бирмингем?

Хэзер испуганно обернулась, не сомневаясь в том, кому принадлежит этот хриплый, надтреснутый голос. Ужас парализовал ее. Мистер Хинт ухмыльнулся, выходя на свет и показывая исцарапанное лицо.

— Ага, вижу, вы нашли сережку. Она осторожно кивнула.

— У камина, — рассмеялся он. — Об этом я не подумал.

Благодарю за помощь. Я считал, что потерял ее навсегда.

— Неужели… — Хэзер осеклась и начала снова: — Неужели вы подарили мои сережки Луизе?

— Нет, я их не дарил. Видите ли, все было так: я показал их Луизе и пообещал, что жизнь со мной сделает ее снова богатой. — Его губы отвратительно сжались. — Увидев их, она сразу вспомнила, кому принадлежали эти сережки. Она не успокоилась бы до тех пор, пока не узнала, откуда они взялись у меня. Когда я рассказал ей о бедняге Уилли, у нее заблестели глаза. Луиза зажала сережки в кулаке и поклялась отомстить. Она словно спятила. Я ничего не понимал: она то смеялась как безумная, то рыдала и все время выкрикивала, что теперь отомстит вам за все. Она поклялась, что еще увидит, как вас повесят. Мне пришлось похлопать ее по щекам, чтобы вновь привести в чувство. Потом Луиза рассказала, что собирается сделать. Я пытался объяснить, что это глупо, что ее отмщением будут деньги, полученные от вас. Я понимал, что как только ваш муж все узнает, больше мне не видать от вас ни гроша. В конце концов, он мог убить меня, чтобы заткнуть рот. Но Луиза не слушала. Ей не терпелось увидеть вашу казнь, но сначала она хотела рассказать обо всем вашему мужу и посмотреть, как он будет умолять простить его. Она отправила к нему Лулу с запиской. Девчонка заметила, что я разозлился, и поспешно убежала, а у нас с Луизой начался спор. Я старался убедить ее, объяснить, что мы будем богаты, но ей, казалось, было нужно только одно — добиться вашей казни. Она твердо решила рассказать все вашему мужу и в доказательство предъявить ему серьги. Луиза смеялась надо мной и называла безобразной жабой, говорила, что мне ни за что не купить ее. Я шил ей платья, какие она только хотела, не требуя ни фартинга, а она называла меня свиньей, жалкой пародией на мужчину! Я любил ее, а она… — По лицу мистера Хинта полились слезы. Он всхлипнул. — Когда я сказал, что последнее платье сшил по образцу вашего, она ударила меня, оскорбляя такими словами, каких я не слышал даже от мужчин. Эти грязные слова рвали мое сердце на куски. Я ничего не мог с собой поделать. Не сознавая, что творю, я потянулся к ее шее. Она испугалась, попыталась убежать, но я поймал ее за драпировками и свалил на пол. Я даже не подозревал, что она так сильна. Она лягалась и размахивала кулаками, как мужчина, — никогда еще не видел такой силы у женщины. Как видите по этой комнате, разгорелась нешуточная схватка. Я хотел добиться своего, как и она. Наконец мне удалось придавить ее к полу, я слышал, как она стонет и извивается подо мной. Когда-то я думал, что мы с ней будем счастливы, но в тот момент видел только, что она злобно щурит глаза. Луиза плюнула мне в лицо, назвала уродом, заявила, что стоит прийти сюда вашему мужу, и я еще узнаю, что такое настоящий мужчина. Не знаю, как вышло, но я схватил ее за горло и задушил. Я не мог сдержаться и разжал руки, только когда услышал, что к дому приблизился ваш муж. Он был в ярости, он даже не постучал в дверь. Мне едва хватило времени, чтобы спрятаться.

— Вы хотите сказать, что были здесь, когда приехал мой муж? — изумилась Хэзер.

— Конечно. Он ворвался сюда как дьявол. Поскольку он выше меня на целую голову и гораздо сильнее, я решил просто спрятаться за дверью. От потрясения он не стал искать меня. Следом за ним приехал мужчина, очень похожий на него, но тоже не заметил меня.

— Зачем вы рассказываете мне все это, мистер Хинт? — спросила Хэзер, боясь услышать ответ.

— Почему бы и нет? Вы поняли, что Луизу убил я, как только увидели эту сережку. Я заберу ее, пока она снова не потерялась. — Он вырвал из рук Хэзер сережку и долго смотрел на нее. — Когда я приносил Луизе платья, она благодарила меня, называла «милым», позволяла ласкать и целовать свою грудь. Я вправду любил ее, а она… считала меня уродом.

Слезы неудержимо текли по его безобразному лицу. Он поднял голову и угрожающе прищурился.

— Она была не первой женщиной, которую я убил за насмешки. Платье, в котором вы бежали от Уильяма, принадлежало еще одной, она тоже смеялась. Старина Уилли не знал, что она просто не могла прийти за платьем потому, что была мертва. — Мистер Хинт дико захохотал. — Я свернул ей шею точно так, как Луизе. И мисс Скотт я тоже убил за насмешки.

Он надвинулся на Хэзер, и она ощутила удушливый залах одеколона. Понимая значение его слов, Хэзер внезапно вспомнила, где впервые почувствовала этот запах.. Она широко раскрыла глаза.

— Значит, это вы прятались за портьерами в лавке Уильяма Корта! Вы видели, как я убегала в этом платье!

Томас Хинт изобразил свою кошмарную улыбку.

— Да, а вы даже не оглянулись. Мне следовало бы поблагодарить вас — вы облегчили мне работу.

— Работу? Вам?

— Разумеется. Неужели вы думаете, что старину Уилли убила ваша жалкая царапина? Нет, он упал и не мог подняться только потому, что был пьян.

— Вы хотите сказать, что он жив? — перебила Хэзер. Томас Хинт ухмыльнулся и отрицательно покачал головой:

— Нет, мадам. Я перерезал ему глотку, это было очень просто. Все эти годы я шил одежду для него и его любовниц, а он говорил, что это его работа. Как бы не так, он никогда даже не брал в руки иглу! Да, убить его было очень просто, но меня застала его кухарка. Она вернулась, чтобы убрать посуду, и видела меня с ножом в руке. Из-за нее мне пришлось бежать из Англии. Я не мог убить ее, она сбежала, как эта девчонка Лулу, напуганная до смерти. Я разыскивал ее, но так и не нашел.

Хэзер прислонилась к камину, оцепенев от ужаса. Все это время она считала, что убила человека!

— А вот вас убить будет нелегко, мадам. Вы никогда не причиняли мне зла. Вы не смеялись надо мной, как остальные женщины. В сущности, вы были даже добры ко мне. И потом, вы такая красавица. Когда-то я сказал Сибил, что в моих платьях она становится самой прекрасной женщиной в мире. Говоря так, я думал о вас. Только вы были достойны этих нарядов. Но теперь вы знаете, что Луизу убил я, и попытаетесь спасти своего мужа.

Он шагнул к Хэзер, преграждая ей путь. Видя, что она прижалась спиной к камину, он потянулся к ее горлу. Как только перед глазами Хэзер оказались крючковатые пальцы из недавнего кошмарного сна, она внезапно обрела смелость. Быстрым движением она уклонилась от страшных рук и бросилась прочь. Хинт успел схватить ее за юбку амазонки, но ткань порвалась. Несмотря на свое уродливое тело, Хинт оказался проворным и успел снова уцепиться за одежду Хэзер у самой двери. Ткань треснула, но еще держалась. Хинт с силой потащил ее к себе. Его глаза устремились на белое плечо Хэзер, которое обнажил оторванный рукав. Хинт похотливо облизнул губы.

— М-м-м, ваша кожа словно атлас. Мне нравится, когда у женщин нежная кожа. Вероятно, мы немного повременим с вашим… путешествием в мир иной, — пробормотал он. Протянув руку, он разорвал амазонку на ее груди. Платье упало с плеч, и на Хэзер осталась только влажная кофточка. Казалось, глаза Хинта прожигают тонкую ткань, его дыхание участилось, он оскалил зубы, как голодный пес над костью, и, вцепившись в кофточку, стащил ее.

Хэзер закричала, пытаясь высвободиться. Она колотила его по груди, но, несмотря на свой жалкий рост, Хинт оказался сильным и только смеялся над ее тщетными усилиями.

— Да, Луиза была посильнее вас.

Он прижал Хэзер к себе и стал покрывать ее шею и грудь слюнявыми поцелуями. Внезапно, словно обезумев, он впился зубами в ее плечо. У Хэзер вырвался пронзительный крик, она с болью отдернула голову. Всхлипывая, она почувствовала, что губы Хинта приближаются к ее груди, и поняла, что сейчас он вновь укусит ее. Хэзер так выгнулась назад, что упала бы, если бы он цепко не держал ее. Внезапно она вспомнила, что точно так же ей пришлось извиваться в руках Уильяма Корта, когда она отбросила его на пол, удачно вывернувшись. Хэзер не хватило времени прикинуть, сработает ли этот прием на сей раз. Не задумываясь, она ударила Хинта коленом и тут же почувствовала, что оба они начинают падать. Хинт вцепился в нее, стараясь сохранить равновесие. Хэзер коснулась пола первой, быстро перекатилась и вскочила на ноги. Хинт протянул руку, но его пальцы только скользнули по бедру Хэзер. Не оглядываясь, она бросилась к лестнице. Она понимала, что Хинт уже встал на ноги, но надеялась, что ступеньки его задержат. Она задыхалась и напрягала все силы, чтобы не упасть. На верхней ступеньке она оглянулась: Хинт торопливо поднимался, зажав в каждой руке по пистолету.

Она вскрикнула и влетела в первую попавшуюся комнату, пробежала через нее в соседнюю спальню и бесшумно закрыла за собой двери. Только достигнув последней комнаты по одну сторону коридора, она остановилась. Ей было некуда бежать. В коридоре слышались осторожные шаги: Хинт разыскивал ее.

Закрыв глаза, Хэзер попыталась усмирить бешено бьющееся сердце. Его стук отдавался в ушах, мешая прислушиваться к шагам Хинта. Еще больше мешал шум дождя. Хэзер вжалась спиной в стену и коснулась плеча — там, где на коже остались отметины зубов Хинта. Если этот человек найдет ее, он не успокоится до тех пор, пока вся ее кожа не покроется следами его зубов. Хэзер подумала о том, что, очевидно, такая участь постигла Сибил и Луизу. Хинт изнасиловал обеих женщин и теперь разыскивал ее. Внезапно ей вспомнилась мрачная, закутанная в темный плащ фигура на коне, приближающаяся к ней между деревьями, — несомненно, это мистер Хинт ее преследовал тогда.

Хэзер закрыла лицо руками. Видение было слишком ужасным. Только бы Бог дал ей умереть прежде, чем это чудовище удовлетворит свою похоть!

Стоя у стены, она задрожала. От окна веяло холодом. Оглядев свое нагое тело, Хэзер прикусила губу. Ей хотелось поискать какую-нибудь одежду в шкафу, стоящем рядом, но она не осмеливалась сдвинуться с места.

Откуда-то из спальни доносились хлопанье дверец шкафов и стук падающих стульев. Хэзер ждала, пока ее преследователь не перейдет в другую комнату. Если бы ей только удалось проскользнуть в дверь незамеченной, она с легкостью сбежала бы по лестнице и спаслась. Ее плащ остался в холле. Если бы успеть схватить его, пока Хинт не опомнился… Впрочем, жизнь сейчас была важнее скромности. Господи, только бы ей удалось спастись!

Наконец Хэзер услышала, что Хинт вошел в соседнюю комнату. Осторожно, так, чтобы не заскрипел пол, она повернула ручку двери, выходящей в коридор, не спуская глаз с двери, разделяющей обе комнаты. Не глядя в коридор, она выскользнула и закрыла за собой дверь. Сделав пару шагов, она приготовилась пробежать мимо комнаты, где был Хинт.

И тут чьи-то сильные руки схватили Хэзер, и она истошно закричала.

— Хэзер! — услышала она встревоженный голос Брэндона.

Он изумленно оглядел ее нагое тело.

Хэзер упала ему на грудь, даже не спрашивая, что за чудо вызволило его из тюрьмы. Одежда Брэндона была мокрой от дождя, но это приятно охлаждало ее разгоряченное от борьбы и бега тело. Только услышав за спиной шаги, Хэзер вспомнила про Хинта. Вздрогнув, она прижалась к мужу.

— Брэндон, скорее! У него пистолеты!

Брэндон побледнел.

— Он… что-нибудь сделал с тобой, Хэзер?

Хэзер поняла, что хотел узнать Брэндон, но не успела ответить. Она потащила его в комнату на другой стороне коридора и попыталась закрыть дверь. В этот момент Хинт увидел ее и немедленно прицелился. Пуля впилась в дверь над ухом Хэзер, расколов прочное дерево.

Брэндон мгновенно оттащил Хэзер от двери и прижался к стене рядом с ней. Дверная ручка медленно повернулась, дверь открылась, и Хинт заглянул в комнату. Рванувшись с места, Брэндон выбил из его руки пистолет. Мистер Хинт пошатнулся, в глазах его появился страх. Очевидно, он не ожидал встретить здесь Брэндона. Хинт увернулся от удара, однако не слишком проворно. Кулак Брэндона ожег ему щеку, отбросив к стене. И все же он сумел поднять оставшийся в другой руке пистолет и прицелиться в грудь Брэндона. Хэзер вскрикнула.

— Вы выбили у меня незаряженный пистолет, мистер Бирмингем. Какая досадная ошибка! — злорадно усмехнулся Хинт.

Не обращая внимания, Брэндон двинулся на Хинта с перекошенным от ярости лицом. Хэзер тщетно пыталась остановить его.

— Он ничего не сделал со мной, Брэндон, поверь! Я вовремя убежала! — убеждала она его.

Брэндон взглянул на нее, и кровь начала отливать от его лица.

— Он убил Луизу, — добавила Хэзер.

— Да, убил, — признался мистер Хинт с ухмылкой. — И не задумаюсь, прежде чем убить вас. Но по-моему, вы уже знаете, в чем моя вина, верно?

— Может быть, — отозвался Брэндон и отступил к Хэзер.

— Не «может быть», а точно. Я слышал, как вы расспрашивали обо мне в городе. Вы начали расспросы в тот день, когда появились у меня в лавке, желая узнать, когда я прибыл из Англии и кто я такой. Мне хотелось только понять, зачем вам это понадобилось.

Брэндон лениво усмехнулся, снимая рубашку.

— Моя жена несколько раз упоминала о вас.

Изумившись, Хэзер вскинула голову и взглянула на мужа.

— Успокойся, дорогая, — улыбнулся он ободряюще, набрасывая рубашку ей на плечи, но тут же его глаза вновь похолодели, едва он заметил глубокие отметины зубов на ее плече Он осторожно провел ладонью по плечу Хэзер, и на его щеке задергался мускул.

— Да, теперь вы видите мое клеймо. Ваша жена — хрупкая женщина, верно? Выглядит без одежды как подросток. — Хинт захихикал. — За время своей работы я повидал немало женщин, но никогда еще не встречал такой красоты. И притом она находчива, как никто другой, — ухитрилась сбежать от меня, прежде чем я успел насладиться ее прелестями. Выскользнула из рук, словно угорь.

— Радуйся, что я вовремя успел, иначе сейчас ты был бы уже покойником, — прорычал Брэндон.

Мистер Хинт ухмыльнулся.

— Значит, она говорила обо мне? Не знал, не знал. Когда она сбежала из лавки Уилли той ночью, я думал, что она слишком перепугана, чтобы запомнить мое имя. Она ведь считала, что убила беднягу! Не знал, что она поделилась с вами. Тогда почему же она так испугалась и пожелала купить мое молчание?

— Боюсь, моя жена даже не подозревала, что уже обо всем рассказала мне.

Мистер Хинт нахмурился.

— Что? Что вы говорите? Какая чепуха!

— Не важно, Хинт. Будь любезен, скажи, какие вещи отдала тебе моя жена?

— Вам и так об этом известно, по крайней мере отчасти. Я видел, как вы подобрали бриллиантовую сережку рядом с трупом Луизы. — Мистер Хинт усмехнулся и сунул руку в карман сюртука. Вытащив драгоценности, он положил их на ладонь, показывая Брэндону. — Ваше любопытство удовлетворено, сэр? Неплохая добыча, верно? Как и ваша жена. Она просто прелесть со своей шелковой кожей и черными волосами. А при виде ее груди, такой мягкой и нежной, ни один мужчина не устоит…

— Значит, Сибил Скотт тоже изнасиловал и убил ты? — перебил Брэндон.

Мистер Хинт кивнул:

— Я. Она смеялась надо мной, как Луиза. Я преследовал ее от самого Чарльстона и наконец удовлетворил свое желание в лесу. Правда, она была не так хороша, как ваша жена.

— И в лесу за лесопилкой тоже был ты?

— Кто же еще? В тот день я ничего не мог с собой поделать. Всю неделю я изнывал от боли. Когда торговец продал мне ее платье, я понял, что Хэзер здесь. Правда, он так и не признался, где она живет. Но в лесу я в ней узнал девчонку, которую Уилли пытался затащить в постель. А она сбила его с ног и пырнула ножом.

— Неправда! — крикнула Хэзер. — Он упал на нож!

— Она думала, что он мертв, но он еще дышал, пока я не перерезал ему глотку.

— Ты убил всех этих людей, Хинт, и никто даже не заподозрил тебя? — продолжал расспросы Брэндон.

— Да, и не только этих. В Англии за мной водилось немало грешков, но никто так и не поймал меня и не узнал, что я бежал сюда.

— Должно быть, ты считаешь себя очень ловким.

— Достаточно ловким, чтобы добавить к моему списку еще несколько человек. — Он угрожающе помахал пистолетом. — Но мне пришла в голову идея поразвлечься с вашей женой у вас на глазах, пока она еще жива. Такого я еще не пробовал.

Брэндон усмехнулся.

— Ты умрешь, если коснешься ее хоть пальцем.

Мистер Хинт рассмеялся, и в его глазах появился неестественный блеск.

— Да, это будет забавно. Так и вижу, как вы лежите вон там, связанный по рукам и ногам, пока вашу жену употребляют на постели. Вы рехнетесь, видя меня рядом с ней. Я постараюсь даже заставить ее кричать почаще, специально ради вас.

Хэзер прижалась к Брэндону и спрятала лицо у него на груди.

— Я убью ее сам, но не отдам в твои грязные лапы, Хинт, — выпалил Брэндон. — Тебе не удастся даже приблизиться к ней. Будь поосторожнее с пистолетом: если ты не убьешь меня первым выстрелом, ты не проживешь и минуты.

Он двинулся на Хинта, отталкивая Хэзер.

— Убить вас проще простого, — предупредил Хинт, отступая к стене. Он поднял пистолет и прицелился в сердце Брэндона.

Хэзер с криком бросилась вперед, закрыв собой мужа. Брэндон пытался отстранить ее, но она яростно прижималась к нему всем телом, от страха почувствовав прилив сил.

— Ради Бога, Хэзер, отойди! — вскричал Брэндон.

— Нет! — упрямо возразила она. — У него остался всего один заряд. Он может убить только одного из нас. — Ее голос стал умоляющим. — Пусть это буду я, Брэндон. Я лучше умру, чем позволю ему еще раз прикоснуться ко мне. Это невыносимо!

— Ваша жена неглупа, сэр. Едва ли я сумею прикончить вас обоих одним выстрелом. Интересно, кому из вас он достанется? Вам обоим так не терпится умереть друг за друга. — Он скривил губы, глядя на Брэндона. — А вы галантный кавалер, сэр, — вы пообещали собственноручно убить жену, лишь бы не допустить, чтобы другой овладел ею! Какое благородство! Можно подумать, что вы считаете меня не парой для нее в постели.

— Ты недостоин даже стоять с ней рядом, — отозвался Брэндон. — Неужели ты думаешь, что я позволю тебе прикоснуться к ней? То, что принадлежит мне, я не отдам никому, и ты, жалкий червь, ползающий в грязи на брюхе, считаешь, что я побоюсь защитить ее от твоих гнусных притязаний?

— У вас нет выбора, сэр, — ухмыльнулся мистер Хинт. Он устремил глаза на спину Хэзер, прицелился в голову Брэндону, потянулся и стащил с Хэзер рубашку. Быстро отступив, он хищным взглядом обвел ее ягодицы и бедра. — Вот так она мне больше нравится.

Брэндон, издав яростное восклицание, ринулся вперед, но мгновенно был остановлен угрозой Хинта:

— Стойте на месте, или ваша жена получит пулю в голову.

Внезапно порыв ветра с силой качнул ветку за окном, она ударила по стеклу и разбила его. От неожиданности Хинт вздрогнул, и Брэндон не упустил момент. Прыгнув вперед, он вцепился в его руку. Тому удалось выстрелить в Брэндона, но он только пошатнулся и устоял на ногах. Брэндон схватился за плечо, и из-под его пальцев по груди заструилась кровь. Дьявольская улыбка появилась на лице Брэндона.

Мистер Хинт тут же понял свою ошибку: ему не удалось пристрелить противника, и теперь тот был намерен сдержать слово и драться не на жизнь, а на смерть. Он в панике бросился к двери и, несмотря на хромоту, стремительно выбежал прочь.

Брэндон немедленно последовал за ним, а Хэзер еще минуту стояла на месте, пошатываясь и борясь с тошнотой: потрясение при виде крови на плече Брэндона оказалось для нее слишком сильным. Дрожа, она подбежала к двери, увидев, как ее муж поспешно спускается по лестнице вслед за Хинтом. Уродец упал и покатился по ступенькам. Скатившись с нижней, он оглянулся, и его глаза расширились от ужаса. Вскочив на ноги, он не сразу сообразил, что делать дальше. Бросив взгляд на пистолет, который он по-прежнему держал в руках, и поняв, что он бесполезен, Хинт метнул его в преследователя. Брэндон пригнулся, и тяжелое оружие не задело его. Хинт бросился к двери, но Брэндон был проворнее его. Сбежав с лестницы, он прыгнул противнику на спину, и оба упали на пол. Не прошло и секунды, как Брэндон вскочил на ноги, увлекая за собой Хинта. От его удара в челюсть Хинт рухнул, кровь залила его лицо. Брэндон подхватил его и прижал спиной к стене с такой силой, словно готов был вдавить его в стену. Хинт закричал. Зловеще улыбнувшись, Брэндон ударил его кулаком в живот. Уродец скорчился, но Брэндон ударом в подбородок тут же заставил его распрямиться. Убийца жалобно заскулил, отчаянно пытаясь высвободиться, но у Брэндона не было ни малейшего намерения отпускать его.

— Сейчас тебе будет нечем кусать, грязный ублюдок!

Хэзер перепугалась. Она никогда не видела Брэндона таким. Даже рана в плече не останавливала его. Казалось, он забыл о ней. Оба противника были перепачканы кровью, и было невозможно сказать, чьей крови пролилось больше. Брэндон продолжал молотить врага обоими кулаками.

Лицо Хинта превратилось в кровавую массу, он уже не понимал, что происходит. Очередным ударом Брэндон рассек ему бровь.

Хэзер не выдержала. Бросившись к Брэндону, она схватила его за руку.

— Брэндон, остановись! Ты убьешь его! Ради Бога, прекрати!

Брэндон разжал руки, и его противник рухнул на пол, со стоном схватившись за живот. Брэндон больше не обращал на него внимания, да и Хэзер не могла уже видеть бешенства мужа. Они отвернулись, не удостоив поверженного врага даже взглядом. Хэзер немедленно осмотрела рану на плече Брэндона.

— Надо скорее ехать домой, Брэндон, и вытащить из плеча пулю.

Брэндон усмехнулся.

— Боюсь, домой нам пока не попасть. Придется переночевать здесь. В такую бурю возвращаться через лес небезопасно. Буря усилилась с тех пор, как я приехал сюда.

— Но рану надо перевязать. А Бо? Кто его накормит?

Брэндон притянул Хэзер к себе, не замечая, что пачкает кровью ее грудь.

— Тебе придется позаботиться о моей ране, а что касается Бо, я отправил Джеймса найти для него кормилицу на случай, если мы не сможем вернуться. Джеймс с радостью бросился исправлять свою ошибку, что не сумел удержать тебя. С твоей стороны было безрассудством покидать дом в такую бурю. Хэзер, а тем более отправляться на розыски Лулу.

— Брэндон, я просто не могла сидеть сложа руки! — возразила она.

Они не заметили, как Хинт прокрался к двери, и обернулись лишь когда порыв ветра ворвался в дом в распахнутую настежь дверь, и Брэндону пришлось напрячь все силы, чтобы закрыть ее. К этому времени Хинт уже достиг навеса возле дома, где были привязаны лошади, и прыгнул в седло Леопольда. Брэндон выбежал на крыльцо, предостерегающе крича вслед беглецу, но его голос потонул в реве ветра.

Хинт обернулся в седле и рассмеялся, радуясь тому, что спасся от противника-великана. В юности он получал немало побоев от отца и потому стал выносливым и живучим, как кошка. Он еще ощущал боль, но был в состоянии двигаться. С демоническим смехом он вонзил каблуки в бока коня, и животное в ярости взметнулось на дыбы.

Хэзер выбежала на веранду и смотрела, как Хинт промчался мимо и устремился по грязной аллее с опасно нависающими над его головой огромными ветвями дубов. Она направлялась уже к крыльцу, когда заметила Брэндона, пробежавшего мимо. Его мокрые волосы прилипли к голове, бриджи облепили ноги, по обнаженной груди струилась вода вперемешку с кровью. Обернувшись, он что-то крикнул Хэзер, но в шуме бури она не разобрала ни слова. Он махнул рукой, отсылая ее обратно в дом. Почти рядом вспыхнула молния, и мгновенно послышался оглушительный раскат грома. Еще одна вспышка разорвала небо, и Хэзер увидела, как Леопольд в страхе взвился на дыбы. Не удержавшись в скользком седле, Хинт упал, за секунду до того, как огромная ветка отломилась и рухнула на землю, придавив его. Она бросилась за Брэндоном, но он остановился и жестом велел ей вернуться обратно. Хэзер смотрела, как он приблизился к упавшему Хинту, сгибаясь под ветром, пытаясь поднять тяжелую ветку, и когда это ему не удалось, опустился рядом с уродцем. Оглянувшись, он заметил взгляд Хэзер и покачал головой. По этому движению Хэзер поняла, что высвобождать Хинта из-под ветки уже нет смысла. Справедливость восторжествовала.

Брэндон оставил скорченное тело Хинта на месте и бегом вернулся к Хэзер. Еще одна вспышка разверзла небо совсем рядом, когда Брэндон втащил жену в дом.

— Останься здесь. Я отведу лошадей в конюшню.

— Позволь помочь тебе! Ты не в состоянии справиться с ними один.

— Нет. Иди в дом и жди. Я скоро вернусь. Поищи что-нибудь, чтобы перевязать рану.

Отстранив Хэзер, он вышел и закрыл за собой дверь. Хэзер немедленно поспешила на поиски и вскоре нашла целебную мазь, бренди и чистые простыни. Она оставила все это в спальне, где приготовила постель и несколько канделябров со свечами. Наступала ночь, дом погрузился в полную темноту, изредка озаряемый вспышками молний. Хэзер разыскала рубашку Брэндона и набросила ее на плечи, не желая прикасаться к вещам Луизы.

Когда Брэндон вернулся, Хэзер уже ждала его внизу, у двери. В слабом свете свечи она заметила, что Брэндон побледнел. Он прислонился к двери, и его била дрожь. Хэзер поспешила закутать его в одеяло. Рана от пули была нешуточной и, по-видимому, причиняла ему сильную боль. Хэзер помогла мужу подняться по лестнице в спальню, где она приготовила постель. Проходя мимо комнаты Луизы, оба молча взглянули на кровать, освещенную парой свечей, которые Хэзер оставила зажженными здесь, когда искала ножницы. Брэндон улыбнулся, забыв о боли, заметив на полу скомканное атласное покрывало, а Хэзер виновато потупилась. Наконец она усадила Брэндона на постель в соседней комнате и взяла ножницы, чтобы разрезать мокрые бриджи.

— А что же я надену, когда повезу тебя завтра домой, дорогая? — забавляясь, спросил он. — Уверяю тебя, в доме у Луизы у меня нет запасной одежды. Давай просто стащим их.

Он вытащил из петель кожаный ремень и положил его на стол у постели. Стащить плотно облегающие, насквозь промокшие бриджи оказалось непросто. Когда с ними наконец было покончено, Хэзер облегченно вздохнула и помогла Брэн-дону забраться в постель. Она промыла рану, осмотрела ее и протянула мужу бокал бренди.

— Незачем отвлекать меня, дорогая, — насмешливо заметил он. — Ты — замечательный лекарь, и если я выпью слишком много теперь, когда ты одета только в мою рубашку, то могу забыться и использовать эту кровать совсем не для сна.

Хэзер рассмеялась и одобрительно проследила, как Брэндон отпивает глоток. Глядя на мужа влюбленными глазами, она отвела со лба его влажные волосы. Брэндон поймал ее руку и с нежностью прижал ее к губам.

— Брэндон, — с беспокойством начала она, — у меня не хватит сил, чтобы удержать тебя, а ты должен сидеть смирно, пока я вытаскиваю из раны пулю. Если бы здесь был Джефф!

— Делай то, что считаешь нужным, Хэзер. Обещаю, я буду сидеть смирно. Джеффу бы не поздоровилось, вздумай он удержать меня, а с тобой я буду неподвижен, как дуб.

Брэндон сдержал свое слово. На его лбу выступил пот, зубы были крепко сжаты, но он не пошевелился, пока Хэзер пыталась вынуть пулю. Собственная неловкость причиняла Хэзер боль. Она крепко прикусила губу и нахмурилась, чувствуя, что разрыдается, как только Брэндон издаст хотя бы звук.

Наконец она обнаружила пулю и сумела подцепить ее ножницами. Трясущимися руками она сжала свой инструмент и вытащила пулю. Из раны хлынула кровь, быстро пропитав ватные тампоны. Если не считать капель пота на лбу. Брэндон ничем не выдал свою боль, и Хэзер изумилась его терпению. Позднее, когда рана была перевязана, она уселась рядом с мужем на постели и вытерла ему лоб.

— Ты не хочешь спать? — мягко спросила она. Брэндон погладил ее бедро. — При виде тебя из моей головы улетучились все мысли о боли и сне, дорогая, и даже возникло желание осуществить свои супружеские права. Прошлой ночью мне недоставало тебя, колдунья.

— Но не так, как мне недоставало тебя, — возразила Хэзер шепотом и подставила губы для поцелуя.

Глядя на жену страстным взглядом, Брэндон спустил с ее плеч рубашку.

— Моему плечу не повредит, если ты ляжешь рядом со мной. Я мог бы даже обнять тебя здоровой рукой.

Она задула все свечи, кроме одной, повесила рубашку на спинку стула, забралась под одеяло и прижалась к мужу. Несколько минут Хэзер лежала тихо, а затем ею овладело любопытство.

— Брэндон!

Он поцеловал ее в лоб.

— Что, дорогая?

— Почему ты сразу заподозрил мистера Хинта? Он сказал, что ты расспрашивал о нем на следующий день после встречи в театре. Это правда?

— Да.

— Но почему?

— Когда ты была больна во время путешествия из Англии, в бреду ты часто повторяла его имя, Очевидно, он пугал тебя даже в беспамятстве, но когда я увидел его в театре, то понял, что ты боишься его наяву, и захотел узнать об этом человеке побольше.

Хэзер задумчиво взглянула на него.

— А что еще я говорила в бреду? Он улыбнулся.

— Ты часто вспоминала об отце, принимая меня за него, и о человеке по имени Уильям Корт. Из твоих бессвязных слов я понял: ты уверена, что убила его, когда он попытался овладеть тобой. Его имя ты всегда повторяла рядом с именем мистера Хинта и боялась, что он обвинит тебя в убийстве.

— Ты знал об этом и до сих пор молчал?

— Я хотел, чтобы ты сама рассказала мне все.

Хэзер с трудом сдержала слезы.

— Я боялась оскорбить тебя, а еще больше потерять. Мне так хотелось, чтобы ты был счастлив и не стыдился меня!

Брэндон нежно улыбнулся.

— Думаешь, я не был счастлив, даже зная твою тайну? От меня тебе не удалось скрыть ничего.

— Ничего? — настороженно переспросила Хэзер.

— Да, — подтвердил Брэндон. — Я даже знаю, что ты хотела родить девочку, чтобы досадить мне.

Хэзер рассмеялась и покраснела.

— Какой ужас, Брэндон! И ты был таким скрытным, что я ничего не заподозрила! Значит, ты знал, что мистер Хинт убил Сибил и Луизу?!

— После встречи с ним я узнал, что он был портным Сибил, но улик против него у меня не было. После убийства Луизы я уже ни в чем не сомневался, но мне нужны были доказательства. Я был уверен, что Лулу видела Хинта с Луизой, однако Таунсенд арестовал меня, прежде чем я успел с ней поговорить. Таунсенд обнаружил, что Луиза оплачивала свои счета моими деньгами, и заподозрил, что она шантажировала меня, впрочем, точно так же он думал и о Сибил. Вот почему он был так уверен в моей виновности, да еще имея свидетеля, который видел меня выбегающим из этого дома…

— Ты поделился с ним своими догадками?

— Да, а когда Лулу сама пришла к нему и рассказала о визитах Хинта к Луизе и своих подозрениях, шериф начал мне верить.

— Лулу пришла к Таунсенду?

— Да. Дождавшись, пока Хинт уедет, она пробралась в дом и, увидев Луизу мертвой, тут же кинулась к шерифу.

— Так вот почему ты сказал, что с моей стороны было безрассудством искать ее! Теперь, должно быть, ты считаешь меня безмозглым ребенком.

— Нет, я знаю, что ты не ребенок, и отнюдь не безмозглый, — усмехнулся Брэндон. — Но мне досадно, что ты отдала этому мерзавцу подаренные мной украшения.

Хэзер опустила глаза.

— Я боялась, что Хинт расскажет тебе обо всем. Я прекрасно понимаю, что не имела права отдавать драгоценности твоей матери, зная, как ты дорожил ими, но что мне было делать?

— Неужели ты думала, что я стал бы порицать тебя за убийство Уильяма Корта? Этот негодяй заслуживал смерти! — Мне не следовало быть такой доверчивой, когда он пообещал устроить меня на работу в школу леди Кабот, но мне так хотелось уехать…

Брэндон пристально взглянул на нее.

— Как ты говоришь? Леди Кабот? Хэзер неуверенно кивнула.

— Я должна была стать учительницей. Брэндон рассмеялся.

— Учительницей чего, мадам? Хороших манер в постели? Дорогая моя жена, леди Кабот принадлежит один из самых изысканных борделей в Лондоне. Признаюсь, я бывал там пару раз. Впрочем, если бы дело обернулось по-другому, мы могли бы познакомиться там — и я наверняка выбрал бы тебя.

— Брэндон Бирмингем! — возмущенно воскликнула Хэзер. — Вы хотите сказать, что предпочитаете именно такой способ знакомства? — Она резко села и попыталась встать с постели, но Брэндон удержал ее, обхватив за талию.

— Нет, дорогая, — улыбнулся он. — Я просто шучу. Мне казалось, что ты достаточно хорошо знаешь меня.

Хэзер надулась.

— Я понятия не имела, что это за школа.

— Знаю, и поэтому я рад, что ублюдок, который пытался заманить тебя туда, получил по заслугам. Иначе желание вернуться в Англию и свернуть ему шею не давало бы мне покоя.

Хэзер нахмурилась.

— Зато ты овладел мной насильно. Какой приговор ты вынесешь себе?

Брэндон усмехнулся.

— Я уже искупил свою вину, женившись на такой плутовке, как ты. — Он потянулся за своим кошельком. — Не теряйте их больше, мадам, этого я вам не прощу.

Хэзер взяла кошелек и открыла его. Оттуда высыпались ее драгоценности.

— Как ты умудрился вытащить их у мистера Хинта, если он был придавлен веткой? — удивленно спросила Хэзер.

— Драгоценности выпали у него из кармана, когда он свалился с седла. Я смыл грязь в конюшне. Не знаю, зачем ему понадобился Леопольд, когда рядом стояла его лошадь. Думаю, он хотел добраться до Чарльстона прежде, чем Лулу признается во всем. И все-таки странно, что он вскочил на Леопольда.

— Может, он думал, что Леопольд сильнее и выносливее.

— Да, и Хинт, как Уильям Корт, получил то, что заслужил. Давай забудем о них обоих. Мне пришла в голову хорошая мысль: не пора ли плутовке расплатиться за все ее проделки?

Хэзер игриво рассмеялась, чувствуя, как с ее плеч сваливается тяжесть всех сомнений и опасений.

— Так, значит, ты не боишься, видя меня с перевязанной рукой? А напрасно, я намерен заставить тебя рассчитаться за все твои насмешки.

Не зная, шутит он или говорит всерьез, Хэзер привстала и с любопытством взглянула на мужа.

— Мадам, вы меня изумляете. Я еще никогда не наказывал вас, а вы ведете себя так, словно ждете побоев. Неужели вы думаете, что я испорчу самое дорогое из своих сокровищ? Нет, плутовка, иди сюда и дай мне насладиться им.

— Но твое плечо… — с тревогой начала она.

— Мадам, сегодня вам предстоит ночная скачка.

Буря уже утихала, когда на следующее утро они вернулись домой верхом на Леди Фэйр. И хотя небо еще было затянуто облаками, но дождь прекратился, а ветер почти не напоминал о вчерашнем урагане. Перед отъездом Хэзер просушила плащ, днем стало довольно тепло, и она сбросила бы его, если бы не считала рубашку Брэндона неприличным одеянием.

— Джефф не станет возражать, да и Хетти привыкла видеть тебя совсем раздетой, — посмеивался Брэндон.

Хэзер лукаво взглянула на мужа и сделала вид, что снимает тяжелый плащ.

— Если ты уверен, что Джефф не станет возражать…

Брэндон поймал ее за руку и усмехнулся.

— Да, он не станет, но я возражаю. Ты видела, что я сделал с мистером Хинтом. Мне бы не хотелось драться с собственным братом.

Хэзер не сняла плащ, и ко времени возвращения домой она запарилась в нем. Навстречу им из дома выбежали слуги во главе с Джеффом, который выглядел так, словно всю ночь не сомкнул глаз, и Хетти, утирающей слезы передником.

— Господи, мастер Брэн, мы уже не знали, что и думать! Леопольд вернулся, и мы решили, что он сбросил вас. — Она повернулась к хозяйке, покачивая седой головой. — А вы, миссис Хэзер, перепугали меня до смерти. Я чуть не убила Джеймса за то, что он отпустил вас.

Порыв ветра подхватил плащ Хэзер, приоткрывая ее ногу. Брэндон прижал его, но Джефф и Хетти успели заметить обнаженное бедро.

— Миссис Хэзер! Что случилось с вашей одеждой?

— Убийца Луизы пытался прикончить Хэзер, — объяснил Брэндон и спешился. Хэзер увидела, как он схватился за повязку на плече и поморщился от боли.

— Брэндон, рана снова открылась! — воскликнула она. — Пойдем, я осмотрю ее. — Хэзер повернулась к Хетти: — Мне нужны чистые бинты и вода. И пусть Мэри принесет ко мне Бо, наверное, он уже проголодался. У меня накопилось слишком много молока. Джеймс, уведи Леди Фэйр и как следует вычисти ее, а ты, Льюк, отправляйся в Чарльстон и скажи шерифу Таунсенду, что ему необходимо приехать в имение Оукли в сопровождении нескольких крепких мужчин. Джефф, пойдемте с нами. Брэндон хочет рассказать вам, что случилось вчера вечером.

Все заспешили выполнять приказания Хэзер.

— С каждым днем она становится все больше похожей на миссис Кэтрин! — усмехнулась Хетти.

В холле Хэзер столкнулась с Джорджем. Тот поспешно опустил голову и смущенно затоптался на месте.

— Джордж! — Хэзер взглянула на него и вопросительно приподняла бровь.

— Да, мэм? — Он поднял голову. Один глаз старого слуги совсем заплыл от громадного синяка.

— Что случилось с твоим глазом? Он весь почернел.

— Да, мэм, — согласился Джордж.

— И что же? — настаивала Хэзер. Взглянув на Брэндона, слуга прокашлялся.

— У меня было кое-какое дело в Чарльстоне, мэм.

— Какое же?

Джордж неловко оглянулся на посмеивающегося Джеффа.

— Дело с Дики, мэм. Вы помните Дики?

— Конечно, помню, Джордж, — кивнула Хэзер. — А какой глаз у него заплыл?

— Оба, мэм. Дики извиняется за то, что доставил вам беспокойство, мэм, и клянется, что больше не проронит ни слова — ни трезвым, ни навеселе, — скороговоркой произнес Джордж.

— Оба глаза, говоришь? Спасибо, Джордж. — Хэзер повернулась, чтобы взять мужа под руку, и бросила слуге благодарный взгляд через плечо.

— Да, мэм, — усмехнулся он.

Хэзер перевязала рану Брэндона, переоделась в легкое муслиновое платье и, повернувшись спиной к Джеффу, приложила Бо к груди. Пока Брэндон рассказывал брату о приключениях предыдущего вечера, Хэзер влюбленными глазами наблюдала за мужем. Невольно ее взгляд упал на столик, где стоял портрет Кэтрин Бирмингем. Зеленые глаза женщины казались живыми, полными неподдельного удовольствия, и Хэзер задумалась: а что, если и после смерти она заботится о своих близких? Ведь все раскрылось только благодаря ее сережкам. Но возможно ли такое?

— Ты согласна, дорогая?

Хэзер вздрогнула, очнувшись от размышлений.

— Что, Брэндон? Боюсь, я прослушала тебя.

Брэндон рассмеялся.

— Джефф собирается купить Оукли, и я настаиваю, чтобы он принял земли в подарок. Ты согласна со мной?

— Ну конечно, любимый, — ответила она и вновь повернулась к портрету…

Назад: Глава 9

На главную: Предисловие