Глава 16

— Ни у кого нет таких чудесных волос, как у вас, ваша светлость! Они у вас такие густые и мягкие, как шелк, — проговорила Маргарет, любовно проводя гребнем по длинным, блестящим волосам хозяйки, красота которых была особенно выразительна на фоне белой как снег ночной сорочки.

— М-м-м, — задумчиво промычала Касси, не слыша комплимента. Сидя перед туалетным столиком, она смотрела на свое лицо в зеркале, выискивая в нем хоть какие-то перемены, которые, по ее мнению, обязательно должны были появиться. Но огромные, цвета вечернего моря глаза, смотревшие на нее, не находили ничего нового. Как же так, неужели она осталась прежней, когда у нее в душе все поет и танцует, как никогда?

Касси блаженно вздохнула. Она обостренно ощущала свое тело теперь; ее груди стали необыкновенно чувствительными, затвердевшие соски проступали сквозь тонкий шелк сорочки, какое-то нетерпеливое, горячее покалывание разливалось в низу ее живота, заставляя ее беспокойно ерзать. И она радовалась этим новым, беспокойным ощущениям, — они напоминали ей о том, что случилось сегодня на берегу… когда Брэден сделал ее своею.

Удовлетворенная улыбка заиграла на ее лице. Видит Бог, она даже не догадывалась о том, что может происходить между мужчиной и женщиной, и если б даже кто-то рассказал ей об этом, она все равно была бы не готова к той неодолимой страсти, которая проснулась в ней и толкала ее к Брэдену, к сказочному блаженству, осенившему ее, когда он делал ее своею. Но теперь она знает, что значит быть женщиной, что такое принадлежать мужчине! Нет на свете ничего прекраснее!

— Ваша светлость!

Она встрепенулась, заметив, что Маргарет выжидательное смотрит на нее.

— Да… простите. Вы что-то говорили, Маргарет?

От горничной не укрылись ни легкий румянец, появившийся сегодня на щеках хозяйки, ни ее мечтательное настроение.

— Я спрашиваю, не хотите ли вы выпить теплого молока? Оно помогло бы вам заснуть. Хотя, — Маргарет едва заметно улыбнулась, — должна сказать, что вы совсем не выглядите утомленной.

Касси улыбнулась чуть смущенно.

— Да, я ничуть не устала. По правде говоря, мне совсем не хочется спать. — Обернувшись, она взяла Маргарет за руку. — Я сегодня так счастлива, Маргарет, — прошептала она.

Маргарет ласково сжала ее руку.

— Я вижу. Вас, по всему видать, порадовало, что ваш муж вернулся.

— О да, очень! — с жаром воскликнула Касси. — Но не только. Просто я наконец чувствую себя… — Она осеклась, смущенно глядя на служанку. Ей хотелось поделиться своей радостью с этой ласковой, любящей женщиной, которая стала ей почти матерью, но она не знала, можно ли рассказывать кому-либо о таких интимных вещах. Но и держать в себе эту радость она тоже не могла, — ей хотелось поделиться с кем — нибудь восторгом, переполнявшим ее.

Маргарет с нежным пониманием посмотрела на хозяйку.

— Я догадываюсь, милочка, что с вами происходит, — ласково сказала она. Ее взгляд говорил больше, чем любые слова.

— Ну тогда вы должны меня понять — я и думать не могу о сне!

— Конечно, — посмеиваясь ответила Маргарет. — Но что же делать? Ведь я уже расстелила постель. Вон там на тумбочке лежит роман, который вам так понравился. Почему бы вам не прилечь и не почитать немного на ночь?

— Ладно, Маргарет, я лягу. И вы тоже ложитесь спать. Уже поздно.

— Хорошо, ваша светлость. Я только заплету вам волосы.

— Оставьте так. — Звучный, чуть хрипловатый голос Брэдена заставил обеих женщин вздрогнуть. Они не слышали, как он вошел в комнату. Он стоял у двери, соединявшей его спальню со спальней жены. Он был в дневном платье, но хрипота в его голосе и пламенный взгляд, которым он смотрел на жену, не оставляли сомнений в его намерениях.

— Конечно, ваша светлость, — ответила Маргарет, просияв. — Ну что ж. Если вам, дорогая, больше ничего не нужно от меня, то я удаляюсь.

— Доброй ночи, Маргарет, — рассеянно пробормотала Касси, не в силах оторвать глаз от Брэдена. Как сквозь сон она слышала, как тихо закрылась дверь за горничной.

Брэден медленно двинулся к Касси, жадно лаская глазами ее тело, едва прикрытое тонкой сорочкой. По правде говоря, он вовсе не собирался задерживаться в ее спальне; он зашел, чтобы поцеловать ее перед сном, пожелать ей спокойной ночи, убедиться в том, что она хорошо себя чувствует после того, что случилось сегодня. Он, несомненно, причинил ей боль; он потерял контроль над собой и форсировал события, и теперь она, должно быть, несколько дней будет чувствовать легкое недомогание. Он вовсе не собирался снова заниматься с ней любовью.

Пока не увидел откровенный призыв в ее глазах.

— Ты собиралась ложиться, — как со стороны услышал он свой хриплый голос.

— Я не хочу спать.

Он вздрогнул, ощутив, как наливаются влажной истомой его глубины, как воспряла и затрепетала его плоть от ее поспешного ответа.

— Хорошо. Может, тогда мне побыть с тобой? Я хочу гладить твои волосы. — Он был рядом, он взял в руку густую прядь и пропустил ее между пальцами. — Я не прощу себе, если не сделаю этого.

Касси едва дышала:

— Конечно.

Брэден, не отрывая взгляда от нее, поднес волосы к лицу, вдыхая нежный аромат.

— Я рад, — пробормотал он. — Ты обладаешь сокровищами такими редкими и изысканными, грех таить их от меня. — Свободной рукой он медленно провел по ее обнаженному плечу, чувствуя, как трепет охватывает жену. — Одно из этих сокровищ — твои волосы. — Он разжал ладонь, выпуская их, и быстрым движением спустил с ее плеч тесемки сорочки. Тонкий шелк, скользнув по телу, упал к ее ногам. — А второе — это твое тело, — выдохнул он страстно.

— Брэден… — Касси, сдерживая участившееся дыхание, протянула руку к его лицу.

Желание вспыхнуло в нем, пробегая жаркими волнами по его телу, пульсируя в его крови, рождая в нем страсть, такую могучую и неодолимую, что он едва устоял на ногах. Молча он подхватил ее на руки, пронес в свою спальню и, не снимая покрывала, опустил на кровать. Он не задавался вопросом, почему ему нужно было любить ее именно здесь, на его территории, он только знал, что хочет снова сделать ее своей, безвозвратно, навек.

Выпрямившись, он посмотрел на нее сверху. Его грудь вздымалась его взгляд медленно скользил по ее обнаженному телу, упиваясь его красотой и опаляя огнем, пылавшим в глубине его темно-карих глаз, и наконец остановился, встретившись с ее взглядом.

— Боже… Я хочу тебя.

Касси раскрыла объятия, молча приглашая его, предлагая ему себя, свою любовь, полуденным солнцем сиявшую в ее глазах.

Брэден сорвал с себя одежду и бросился на нее с жадностью голодного зверя.

— Кассандра… — Ее имя исступленным шепотом слетало с его губ, когда они отрывались от ее уст, чтобы затем вновь припасть к ним в нестерпимом желании впивать их сладкий нектар. Он целовал ее отчаянно, страстно, весь дрожа, уже едва ощущая, как ее руки сжимают его плечи, гладят спину. Он чувствовал, что погибает, теряет разум, какой-то смутный внутренний голос твердил ему об этом, но он не слушал его, ничто не имело для него значения сейчас, — только Касси и желание обладать ею.

Его возбуждение достигло предела. Он хотел ее так, как не хотел никого в своей в жизни, нестерпимо желал вонзить в нее свою плоть, сплавиться с ней, утонуть в ее жарком естестве. Его тело, охваченное огнем, дрожало и молило об избавлении.

Но Брэден устоял. Он желал большего, чем облегчение тела. Он хотел сделать ее своей и сделать это так, чтобы память об этом слиянии всегда жила в ее душе и сознании, вызывая в них жар.

Он поднял голову, посмотрел на нее и повторил, как заклинание:

— Я хочу тебя.

— Возьми меня, Брэден, — прошептала она. — Я твоя, твоя навек.

— Я хочу тебя всю, целиком.

— Я вся твоя, — с готовностью откликнулась она.

В ее словах он услышал призыв. Он взял ее руки, отвел их ей за голову, медленно склонил голову и припал губами к ее шее. Он захватывал ее кожу, нежно покусывая ее и с восторгом ощущая, как бьется под тонкой кожей жилка, как поднимается по ее гортани стон наслаждения.

— Скажи, где ты хочешь меня, Касси… скажи… где я нужен тебе больше всего. — Он медленно скользнул губами по ее груди. — Здесь, любовь моя? Хочешь меня здесь?

Тихо вскрикнув, она выгнулась навстречу его ищущим губам.

Она ответила.

И он взял то, что она предлагала ему. Он захватил губами ее сосок, покусывая его и перекатывая языком. Протяжный стон вылился из груди Касси, ее бедра беспокойно вздрогнули и подались к нему, она молила его продолжать.

И Брэден двинулся ей навстречу.

Переместившись к другой груди, он быстро втянул в рот ее твердый, напряженный сосок, и, жадно посасывая его, скользнул рукой меж ее дрожащих ног. Его пальцы осторожно коснулись ее горячих, влажных лепестков, раскрывая их и медленно проникая в глубину, и Касси, тихо охнув, стиснула его плечи.

Он двинулся ниже, жадно проводя языком по ее телу, его пальцы продолжали ласкать ее. Касси извивалась, не в силах вынести мучительного, почти болезненного наслаждения, разливавшегося по телу.

— Брэден… не надо… я не могу… — взмолилась она. Он был уверен — она молит не из страха.

— Надо, любовь моя… — отвечал он, — надо… можешь. — Он закружил языком вокруг ее пупка и погрузил в нее пальцы.

Касси вскрикнула, непроизвольно напрягаясь. Брэден почувствовал горячий ток внутри нее.

— Ты… такая… тесная внутри, — выдохнул он. Чуть переместившись, он развел ее ноги и склонил голову. Это произошло так быстро, что она даже не успела сообразить, что он собирается делать.

При первом же прикосновении его языка глаза у нее ошеломленно расширились:

— Брэден… прошу тебя… не надо…

Ее вкус, ее запах, ее влага опьяняли его.

— Надо, — пробормотал он.

Она сама не заметила, как ее протесты вскоре перешли в стоны мольбы. Она уже не чувствовала стыда, она знала одно — она умрет, если он остановится. Наслаждение, ни с чем не сравнимое, вздымалось в ней, могучими волнами прокатывалось по ее телу, собираясь в тугой, ноющий ком в низу живота, он вздувался, он готов был лопнуть, и она рыдала, моля об избавлении.

Но Брэден был неумолим. Снова и снова он погружал в нее свой язык, снова и снова захватывал губами и посасывал ее крошечную, невероятно чувствительную розовую почку, безжалостно оттягивая окончательную ласку, которую она уже требовала от него, не торопился дать ей то, чего сейчас ей хотелось больше всего на свете. Лишь когда ее стоны стали одним непрекращающимся криком, когда он почувствовал, что больше не в состоянии сдерживать свое желание, только тогда он оторвал губы от ее сладкого источника и лег на нее, дрожащую и обезумевшую от этой долгой сладостной пытки.

Она вся раскрылась навстречу ему. Обвив руками его шею, она смотрела на него, и в ее взгляде был и голод, и восхищение, и вера.

Он просунул руки под ее ягодицы, подсказывая ей, чтобы она закинула ноги и обхватила его бедра.

— Я боюсь… сделать тебе больно, — сказал он, стискивая зубы, из последних сил стараясь не вспыхнуть бенгальским огнем, донести до нее все пламя своей страсти. Его бедра качнулись сами собой, его напряженная мужская плоть коснулась входа в ее горячие недра. — Касси, — застонал он, закрывая глаза и стараясь как можно медленнее и осторожнее войти в нее.

Юная, неискушенная Касси сгорала от нетерпения, она хотела избавления, — избавления, которое было так близко и которое мог дать ей только он. Она чувствовала его медлительность, она понимала, что он боится за нее, но ей уже было все равно, она сейчас не могла думать о боли.

Ее рука скользнула вниз, ее пальцы сомкнулись вокруг его пульсирующего копья, нетерпеливо вводя его в себя.

— Кассандра… — выдохнул Брэден, открывая глаза. Он убрал ее руку, резким толчком вошел в нее, и они оба вскрикнули.

Брэден не мог больше медлить. Распахнулись тяжелые врата замка, и воины чудесной армии любви штурмом брали желанную твердыню. Он брал жену с таким отчаянным исступлением, какого никогда не подозревал в себе. Он снова и снова погружался в нее, чувствуя, как нечто огромное и могучее затопляет его, нечто такое, что не имело ничего общего с тем обычным наслаждением, какое получает мужчина в постели с женщиной. Он почувствовал, как ее пальцы впились ему в спину, как сжала она ногами его бедра, — уже через мгновение спазмы пробежали по ее телу, она выгнулась под ним, и протяжный крик вылился из ее горла. Он прижал ее к себе, он соединил их тела в одно, он припал губами к ее устам и испил ее крик. Она вся дрожала, он чувствовал, как ритмично сокращаются ее ножны, тесно обхватывая его копье, позывая к освобождению.

Еще мгновение, — и буря настигла его. Взрыв жгучего пламени пронесся по его жилам, погружая в теснины адского огня, извергаясь к райскому блаженству яростным потоком. Слепящая волна восторга хлынула и понесла их, вырывая из их сердец хриплый крик наслаждения.

Не в силах остановиться он раз за разом выкрикивал и выговаривал, и нашептывал ее имя, уже остывая, в теплые душистые волосы жены. Он осторожно перекатился на бок, обнимая ее и увлекая за собой.

Касси все еще дрожала. Она чувствовала себя и усталой, и одновременно как будто обновленной, она чувствовала в своем сердце такую любовь, какая прежде и не грезилась ей. Она закрыла глаза и уткнулась в теплую, широкую грудь Брэдена, купаясь в его нежности и тихо радуясь тому удовольствию, которое только что доставила ему. Он любит меня, думала она почти изумленно, я знаю, любит. Разве может мужчина так любить женщину, не испытывая к ней ничего, кроме вожделения?

И удовлетворенно вздохнув, она еще сильнее прижалась к мужу.

— Осторожнее. А то я опять наброшусь на тебя. — Он произнес это медленно и лениво, лаская губами ее волосы.

Касси, чуть отстранившись, с улыбкой посмотрела в его лицо.

— Неплохо бы.

Брэден, казалось, был удивлен, потом усмехнулся, радуясь ее ответу.

— Нет, моя ненасытная жена, это потрясающе — снова и снова любить тебя. — Он провел пальцем по ее распухшим от поцелуев губам. — И я бы обязательно сделал это, — хрипло выговорил он, — если бы не боялся сделать тебе больно… или напугать.

Касси разомкнула губы, и ее теплое дыхание ласкало его палец.

— Я уже не боюсь тебя, Брэден, — прошептала она.

Он заворожено смотрел, как она облизывает розовым языком его палец, чувствуя, как возбуждение вновь подымается в нем.

— Нет, — сказал он, чуть отодвигаясь от нее, но не выпуская ее из своих объятий. — Тебе надо отдохнуть. Ты и так уже натерпелась от меня сегодня.

Касси даже растерялась.

— «Натерпелась»? Но, Брэден, — прошептала она, чуть дрожа, — мне было так хорошо.

Сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к этой удивительной искренности, к прелестному обаянию ее невинной души?

— Я рад, милая, очень рад, что тебе понравилось, — мягко сказал он, проводя пальцами по ее щеке. — Но сегодня ты впервые по-настоящему занималась любовью с мужчиной, и тебе нужно отдохнуть после этого.

Касси покраснела, вдруг устыдившись своей неопытности. У Брэдена было много женщин до нее. Неужели он ласкал их так же, как ее сегодня? Легкое облачко пробежало по ее челу, но Касси поспешила прогнать его. Брэден принадлежит ей… и только ей.

— Ты, наверное, обижена на меня, та petite?

Его слова заставили ее замереть. Откуда он знает, о чем она думает?

— Обижена?

— Угу. — Он поцеловал ее в плечо, уже сожалея о своем обещании больше не трогать ее сегодня, — он опять хотел ее. Вздохнув, он перекатился на спину и положил ее голову себе на грудь. — В последнее время ты подолгу была одна, я совсем не уделял внимания тебе.

Касси удивленно взглянула на него:

— Я привыкла к одиночеству, Брэден. Я всю жизнь была одна.

Она сказала это без обиды и без горечи, совсем не желая укорить его, но Брэден вздрогнул от этих слов.

— Но я совсем не хочу, чтобы теперь, когда ты живешь со мной, ты чувствовала себя одинокой, — сказал он. — Я хочу видеть тебя счастливой.

Она улыбнулась, потягиваясь, как котенок.

— Я счастлива.

Его взгляд, скользнув по ее лицу, остановился на ее чудесных, молочно-белых грудях, и Брэден вновь почувствовал болезненное напряжение в теле. Он вспомнил, как прекрасна была Касси в минуты страсти, с каким невинным нетерпением отдавала ему себя. Не в силах побороть искушение, он склонил голову и кончиком языка подразнил ее сосок.

— А не устроить ли нам бал с танцами? — спросил он, чувствуя, что плывет, зная, что еще миг — и он вновь забудет обо всем.

Она посмотрела на него туманным взглядом.

— С танцами? — не думая, повторила она. Ее рука осторожно легла на его живот.

У Брэдена участилось дыхание.

— Да. С танцами. Здесь. В Шербурге, — отрывисто выговорил он, ощущая, как весь мир для него сконцентрировался на ее руке, медленно скользящей вниз.

— О, это было бы чудесно, — пробормотала она, с трепетом наблюдая за тем, как суровеет и напрягается его лицо, как темнеют его глаза.

Он поймал ее руку.

— Мы пригласим самых избранных гостей. Я хочу, чтобы все узнали, что в Шербурге живет молодая прекрасная герцогиня. — Их пылающие взгляды встретились.

— Я не против, Брэден, — томно откликнулась она, осторожно высвобождая руку и еще теснее прижимаясь к нему. — Замечательная идея.

Аромат ее кожи, смешанный со сладким мускусным запахом, щекотал ему ноздри, напоминая о недавней их страсти.

— Мы вместе с тобой решим, кого мы хотим видеть, — выдохнул он и, облизнув пересохшие губы, продолжил: — Я расскажу тебе обо всем, чтобы… ты была… раскованнее… еще раскованнее… — Он замолчал, когда ее рука, найдя его напряженный, пульсирующий орган, медленно погладила его по всей длине. Касси ласкала его робко и нежно, словно зачарованная.

— У меня уже есть вопрос, — прошептала она смущенно.

— Какой? — хрипло выговорил он.

— Ты ласкал меня сегодня… там… Скажи, тебе будет приятно, если я буду ласкать тебя так же?

Брэден промолчал. Но ей и не нужны были слова. Она поняла его ответ, поняла по тому, как он сжал ее волосы, притягивая ее к себе; по тому, как он задрожал, когда ее губы сомкнулись нежным шелковым кольцом вокруг его копья; по тем отрывистым, почти невнятным, чувственным словам, что слетали с его губ; наконец, по той дикой страсти, которую он обрушил на нее, когда перекатил ее на спину.

— Ты моя, Касси, — повторял Брэден, вновь и вновь входя в ее глубины и оставляя себя там. — Моя. Навек моя.

Его слова тихим эхом отдавались в ее сердце, убаюкивая ее. Она засыпала в его объятиях. Этой ночью кошмара не было.