ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

Жизнь Генриха VII делится на три части, которые можно условно назвать как опасные годы, светлые годы и мрачные годы. Этот роман охватывает только опасные годы, когда Генрих сражался за свою жизнь и за то, чтобы взойти на английский трон. В романе, как можно более точно, отражены все известные факты.

Хотя разговоры и чувства, приписываемые героям, являются в основном вымышленными, автор пытался показать персонажей как можно более правдиво, опираясь на оценку их поступков, запечатленных в истории, свидетельствах современников, и, где было доступно, в их биографиях.

Оценка Ричарда III является исключением; он показан в чрезвычайно злобном свете, но мнения, приведенные о нем, принадлежат тем героям, которые были его врагами, и не принадлежат автору.

На самом деле Генрих VII в более поздние годы изменил свое мнение о Ричарде, когда под давлением обстоятельств вынужден был проявить такую же жестокость. Он безмолвно извинился перед своим предшественником на троне, воздвигнув на заброшенной до тех пор могиле Ричарда величественное надгробие.

Это подводит автора к тем возражениям, которые могут возникнуть у осведомленных читателей против того, что Генрих VII описан в таком доброжелательном свете. Обычно его считают суровым, скупым, бессердечным монархом с угрюмым и подозрительным нравом, который притеснял свою жену, никого не любил и был нелюбим сам.

Тем не менее, в таком свете его рассматривал Френсис Бэкон, а большинство авторов лишь повторяли точку зрения великого биографа. Любое серьезное исследование первоисточников немедленно опровергает такую интерпретацию характера Генриха VII.

Сохранившиеся письма из его переписки со своей женой и матерью свидетельствуют о нежных чувствах, которые эти люди испытывали к нему, и он отвечал им полной взаимностью. Его старшая дочь Маргарита после того, как вышла замуж за короля Шотландии Джеймса IV, написала отцу, что хотя с ней обращаются хорошо, она хотела «быть сейчас с ним и долгое время еще».

Правда, характер Генриха VII ухудшился с годами. Его раннее знакомство с враждебностью и бедностью сделали его скупым и подозрительным, и эти качества усиливались в нем с возрастом. Но, тем не менее, он не был скрягой или убийцей. Он щедро тратил деньги, а его правление запятнано только политическим убийством графа Уорвика, маленький грех по сравнению с пролитой Ричардом III кровью (хотя это было нужно), и его собственным сыном (хотя это было не нужно) Генрихом VIII. Действительно, Генрих VIII так часто использовал топор палача, что его отец должен был бы перевернуться в своей могиле от содрогания.

Есть много причин, чтобы простить Генриху VII его растущую холодность в последние годы жизни. Он всегда хранил теплоту к тем, кто был близок ему, а они один за другим покидали его. В 1495 году умер его любимый дядя Джаспер, герцог Бэдфорда, а в 1502 и 1503 году две трагедии, тяжелые от своей неожиданности, навсегда оставили раны в его душе. Его старший сын Артур умер внезапно спустя лишь пять месяцев после своей женитьбы на Екатерине Арагонской, а Элизабет, белая роза Генриха, умерла во время родов, пытаясь дать ему на замену Артуру другого наследника престола. Младенец, а это была девочка, через пять дней последовал в могилу за матерью.

Возможно, Генрих считал себя виновным в смерти Элизабет; возможно, он считал, что смерть людей, которые были дороги ему, была возмездием (ведь он был как набожным, так и суеверным) за казнь Уорвика, единственная вина которого состояла в том, что он появился на свет. В любом случае 1503 год ознаменовал конец светлых лет в его жизни и решительный перелом к худшему в его личности.

Вдобавок, в последние годы своей жизни Генрих VII страдал от болезни. Невозможно определить, был ли это туберкулез легких, как полагают некоторые авторы, или просто артрит. С уверенностью можно сказать только, что в течение многих лет Генрих VII испытывал продолжительные и мучительные боли; обезболивающие средства в то время еще не были известны. Несмотря на это, он оставался любящим отцом, о чем свидетельствуют отчеты различных иностранных послов.

В отличие от Генриха VIII, который отвернулся от своих друзей и даже собственных детей, когда они перестали считаться с его желаниями, Генрих VII оставался неизменно верным. Он не наказывал своих министров, если их дипломатия была неудачной, как не наказывал и своих офицеров за проигранные сухопутные и морские сражения. Он стал сдержаннее относиться к финансам и не терял над собой контроль, но количество смертных казней не увеличилось, а те, кто хорошо служил ему, соответствующе вознаграждались, но без той глупой щедрости, которая едва не разорила Корону в царствование Генриха VIII.

Несмотря на личное горе и физические страдания, Генрих VII по сути не изменился. Глэдис Темперли пишет:

«Старое изображение жестокого и злого деспота уступает место доброму и внимательному королю. Он воздерживается от близких личных отношений со своими подданными и прислушивается к их жалобам. Давайте выберем наугад один месяц из его жизни: он разбирает дело разочарованного любовника, обманутого «гадалкой», которая пообещала ему помочь овладеть желанной женщиной, он дает свое покровительство жене душевнобольного и вмешивается, чтобы защитить монахиню, пострадавшую от дурного обращения. Он не забывает своего школьного учителя и сына своей старой няни. Мы видим, как он дает один фунт «тем, кто понес ущерб от охоты», и так далее.

Он не бывал недоступен во время своих путешествий по королевству и вступал в контакт со многими из своих самых бедных подданных. Так, мы видим, как он пьет эль в доме фермера, как он останавливается посмотреть на жнецов в поле и раздает им по два шиллинга.

Генрих был пылким охотником и использовал любую возможность удалиться от государственных хлопот, чтобы несколько недель поохотиться. Он принимал участие в рыцарских турнирах, стрелял по мишеням, играл в теннис, кости, карты и шахматы, интересовался боями быков, медведей и петушиными боями. Кроме великолепных турниров, банкетов и «грандиозных маскарадов», мы слышим также о «пьесах в Уайт Холле…»

Другими словами, Генрих VII был выдающимся королем и настоящим человеком своего времени. Он продолжал любить музыку, хотя и не мог больше танцевать, и физические занятия, хотя и не мог больше в них участвовать. Он прилагал все усилия в борьбе за процветание своей нации и избавление от войн – поступок, достойный восхищения.

Генрих VII вполне заслуживает, чтобы его вспоминали в более добром свете, чем это сделал Бэкон, который, тем не менее, отдал должную справедливость его гениальности как короля. Дж. Д. Макки подчеркивает: «Действительно, в характере Генриха были пороки». Но он добавляет в качестве заключительного слова к своим главам о Генрихе VII: «Он по праву должен считаться величайшим из Тюдоров».