ГЛАВА 6
– Кто эти люди? – серьезно спросила Юлиана, встретив мужа в зале.
Стивен криво улыбнулся и подмигнул замутившимися покрасневшими глазами.
– Наши гости, дорогая. Представить их тебе? Это Джек Шарп, мастер карточной игры. А парень с перевязанным глазом – это Пенри Лак. Он подошел ко мне с пустой жестяной миской, прося милостыню, и я пригласил его погостить у нас немного. Женщин зовут Лови и Пэг. Обучены разным видам... развлечений.
Платье плотно обтягивало фигуру Лови. Полные груди, словно две гири, выступали из-под тугого лифа грязного платья. Она была по-своему хорошенькой, хотя и грубовата. На лице ее играла самодовольная ухмылка, и Юлиане сразу захотелось залепить ей пощечину.
Пэг была толстая босая девица. Юлиана заметила, как она приподняла черную повязку Пенри и обнаружила там совершенно здоровый глаз. Толстуха так громко расхохоталась, что в конце концов закашлялась. Кашель ей удалось унять глотком эля.
– Наши гости, – гнев Юлианы разгорался. – И где, скажи, пожалуйста, ты их отыскал?
– В Бате.
– Заметно, что все они давно не умывались.
С мальчишеской непосредственностью Стивен протянул к ней руки.
– Моя дорогая женушка, ты привела в Лунакре целый табор цыган. Почему мне нельзя пригласить своих гостей? – С этими словами он оставил Юлиану в конце зала и отправился к гостям играть в карты.
Лови улыбнулась и опустилась на стул рядом со Стивеном. Наклонившись, она что-то прошептала ему на ухо.
Юлиана сжала кулаки, ей хотелось отколотить Стивена. Резкие слова готовы были сорваться с губ. Она хотела вышвырнуть отсюда этих грязных девок. Но затем поняла, что Стивен, возможно, именно этого и желал. Черт бы его побрал! Единственный способ избавиться от такого сброда, это бить их же картами.
Она подошла к столу, гордо вскинув голову. Все пять лет жизни с цыганами она училась дурачить гаджо для того, чтобы выжить. Эту науку она освоила хорошо.
– Раздавайте и мне карты, – сказала Юлиана, садясь напротив Стивена.
Юлиана жульничала, играя в карты. Стивен был совершенно уверен в этом. Он понимал, что компаньоны по игре тоже догадывались, но даже Джек Шарп не мог поймать ее. Она держала свои карты близко к груди, рукава блузки были закатаны, обнажая тонкие запястья. Девушка ни разу не прятала рук. Как же, черт возьми, это ей удавалось?
– Проклятье, – пробормотал Стивен, отпивая глоток эля из кувшина, который ходил по кругу. – Ты снова выиграла, моя дорогая.
Юлиана ничего не ответила, а только собрала фишки и кинула Джеку Шарпу, чтобы тот снова раздавал карты.
Девушка по имени Лови вздохнула и склонила голову к плечу Стивена. Именно эта часть задуманного представления давалась ему с особым трудом, и он не мог понять почему. Обычно он хорошо себя чувствовал в обществе легкомысленных девиц. А сейчас к нему волной подступала тошнота, словно в эль добавили слабительного.
От Лови пахло потом и кухней. Хотя она и не была настолько глупа, как Пэг, но в ней чувствовалась ленивая праздность, и это отталкивало Стивена. Ему приходилось общаться с подобными женщинами. После смерти жены барон стал объектом пристального внимания, поэтому ему пришлось специально создавать себе сомнительную репутацию. Он волочился за такими женщинами, как Лови. Воспитанные молодые леди сразу теряли к нему интерес, стоило им узнать об этом. Каждый раз это безотказно срабатывало.
Но только не с Юлианой. Она присоединилась к ним с веселой улыбкой. Она блефовала и каждый раз добивалась победы.
– Мне это надоело, – резко сказал Стивен и громко хлопнул рукой по картам.
– Мой господин, – ответила Юлиана со сладкой улыбкой, – вы все время проигрываете, – она сделала гримасу в сторону выигранных денег. – Подумать только, я всех обыграла. – Джек и Пенри обменялись недовольными взглядами. Юлиана дотронулась пальцем до своей нижней губы.
– Мой дорогой муж дает мне все, в чем я нуждаюсь. Абсолютно все.
Стивен взял себя в руки. Он никогда не знал, чего от нее ждать дальше. И тут он увидел, что Кит, Нэнси и Джилли стоят у лестницы. Они были в ночных рубашках, на их сонных лицах появилось выражение явного интереса.
– Поэтому вряд ли я нуждаюсь в этом выигрыше. – Беспечным жестом Юлиана отодвинула кучу монет в сторону гостей. – Несомненно, вы найдете достойное применение этим деньгам... в Бате.
Ее слова прозвучали четко и ясно и не нуждались в повторении. Джек сгреб деньги и поспешил из зала, Пенри и Пэг – следом за ним, желая получить свою долю. Нэнси погнала их, возмущенно замахав палкой.
Стивен наблюдал за женой с нескрываемым восхищением. Она избавилась от его гостей очень ловко, даже не обращаясь к нему за помощью.
Лови, однако, оказалась непростой штучкой.
– Пойдем в постель, – предложила она, схватила Стивена за руку, поднялась со стула и потащила за собой.
– А ты отправляйся со своими друзьями в Бат или иди спать в коровник, – посоветовала ей Юлиана, вставая из-за стола.
Джилли было направилась к ним, но Кит удержал ее.
– Ох, какие вы красивые, но и мы не хуже вас, – съязвила Лови. – Я поступлю так, как захочет господин.
– Мой муж считает, что ты должна отправиться за своими друзьями, – даже не взглянув на Стивена, ответила Юлиана.
– Может быть, дадим возможность ему самому ответить.
Стивен представления не имел, что сказать. Ему хотелось расхохотаться и заткнуть глотки обеим женщинам.
– Я думаю...
– Не трудитесь, мой господин, – тихо произнесла Юлиана и повернулась к Лови. Та стояла рядом со Стивеном и, упершись руками в бока, глядела на Юлиану.
Стивен не предполагал, что маленькая женщина, одетая в длинные юбки, может двигаться с такой быстротой: небольшая фигурка набросилась на Лови и прижала ее к столу.
Лови вскрикнула и подняла обе руки вверх, чтобы защититься. Юлиана схватила ее руки за запястья и, казалось, только коснулась своей броши, как небольшой кинжал сверкнул в ее руке и прижался к горлу Лови.
– Боже Всемогущий, – завизжала Лови, – она убьет меня.
– Только в том случае, если ты не подчинишься мне, – спокойно объяснила Юлиана. Голос ее был нежным как шелк. Акцент звучал явственней, чем обычно.
Стивен не знал, вмешиваться или нет. Выпитый эль, поздний час и удивительное поведение жены путали его мысли.
– Для начала, – резко произнесла Юлиана, – ты вернешь то, что стащили твои ловкие пальчики.
– Я ничего не брала...
Юлиана чуть надавила кинжалом и засунула руку в разрез юбки Лови: к изумлению Стивена там обнаружился потайной карман. Один за другим Юлиана извлекла из кармана различные предметы: пуговицу, серебряную ложку и серебряную монету.
– Ты проворная девушка, но не хитрее меня. Господин не заметил, как ты воруешь, а я все видела.
Лицо Лови стало красным.
– Послушай меня...
– Нет, это ты послушай, – Юлиана наклонилась к ней ближе. – Ты уйдешь отсюда немедленно, если не желаешь никаких последствий. Если ты когда-нибудь еще захочешь подышать воздухом Лунакре, от тебя не останется ничего, кроме этих тряпок. А они годятся разве что для мытья полов.
Лови произнесла слово, которое Юлиана не поняла и быстро выбежала из зала. Юлиана спокойно вернула кинжал на место. Кит и Нэнси, подталкивая друг друга локтями, хохотали как сумасшедшие. А Джилли сияла словно учитель, гордый за своего ученика.
– Мой господин, вам придется прекратить общение с проститутками, попрошайками и прочими негодяями. Я не потерплю здесь разных шутов.
Стивен еле сдерживал смех. Юлиана ткнула ему в грудь пальцем и четко выговорила следующие слова:
– Мне нужен трезвый муж, который не связывался бы с нищими и ворами.
Наконец он обрел голос.
– А почему, черт возьми, тебя волнует мой характер?
Краешком глаза он увидел, как Нэнси, Джилли и Кит покинули зал.
– Потому что мне нужна твоя помощь.
Стивен почувствовал, что ему снова хочется улыбнуться.
– Мадам, как я заметил, вам вряд ли нужна чья-либо помощь.
– Я хочу, чтобы ты помог мне вернуться в Московию.
Стивен сощурился.
– Юлиана, у меня уже не хватает терпения слушать твои фантазии. Давай покончим с этим.
– Нет. Ты знаешь, что я говорю правду. Ты знаешь, что я не цыганка. Ты знаешь, что я из знатного русского рода.
– Я ничего не знаю.
– Тогда позволь мне доказать тебе, что я не лгу. Отвези меня в Московию. Там мы найдем людей, знавших моего отца, они признают меня. Возможно, они захотят убить меня, но ты защитишь меня.
Как загадочна эта женщина! Маленькая и хрупкая, но в то же время яростная и отважная, как загнанный охотниками лисенок.
Несмотря на странные желания, она казалась, насколько он успел изучить ее, трезвой и благоразумной женщиной. И красивой. Слишком красивой. Неуемное желание снова охватило Стивена, пронзив все его тело. И он вспомнил, почему уехал в Бат. И теперь Стивен с отчаянием понял, что ни расстояние, ни спиртные напитки не смогут сдержать его страсть.
– Место, о котором ты говоришь, находится в тысяче лиг отсюда. И я должен ехать туда только для того, чтобы узнать, что ты обманываешь меня?
– О! Ты хотя бы знаешь, где находится Новгород. – Надежда вспыхнула в глазах Юлианы. – Мой господин, награда будет велика. Ты можешь отрицать это, но ты женился на женщине, гораздо выше тебя по положению.
– Какие грандиозные идеи роятся в этой маленькой головке. – Стивен испытывал к ней искреннее сочувствие. Он взял Юлиану за плечи, желая направить ее к лестнице и проводить в спальню, чтобы она его больше не беспокоила.
Вместо этого он привлек девушку к себе, вдыхая нежный запах лаванды. И, приблизившись к ее сверкающим глазам, вдруг испытал сильное желание попробовать на вкус манящие неулыбающиеся губы.
– Юлиана, кто ты, черт возьми? Ведьма?
Девушка покачала головой, слишком усталая и взволнованная, чтобы что-то говорить. Она закусила нижнюю губу.
– Как удается тебе, словно факелом, зажигать мою кровь в то время, как другие женщины оставляют меня холодным? – вопрос вырвался у Стивена против воли.
Юлиана вскинула вверх голову, губы ее оказались рядом с его губами.
– Зажигаю факелом кровь своего мужа?
Муж. Ему становилось невыносимо больно, когда Юлиана так называла его. Разозлившись на себя и на нее, он еще сильнее сжал плечи девушки.
– Не изображай из себя невинность. Думаю, я разгадал твою игру. Ты стремишься заставить желать тебя, а потом...
У нее перехватило дыхание, плечи ее задрожали под его руками.
– Я не могу «заставить», Стивен. Если бы могла, то мы бы уже плыли на корабле в Архангельск.
Юлиана заглянула ему в глаза, и Стивен почувствовал себя обезоруженным, вся его защита рухнула. Он стал уязвим. Казалось, девушке удалось разгадать все его тайны. Эта мысль заставила его сжать ее еще крепче.
– Лучше тебе не шутить с огнем, принцесса, иначе сгоришь, – Стивен наклонился к Юлиане и впился в ее губы. Она была такой сладкой на вкус, словно спелые летйие плоды, словно женская тайна. Стивен уже много лет держал взаперти свои чувства, но сейчас страстное желание нахлынуло с такой силой, что дыхание его чуть не остановилось.
Юлиана отстранилась от Стивена.
– В прошлый раз, когда ты так поцеловал меня, ты сразу же уехал в Бат и вернулся с кучей воров. – Юлиана уперлась ему руками в грудь и отступила назад. Голос ее дрожал, и Стивен понял, что она с трудом контролирует себя.
– На этот раз я сама уйду от тебя.
* * *
«Женщина – это неизбежное зло, естественное искушение, желанное бедствие, опасность для семьи, непреодолимое влечение, тяжелая болезнь», – четко произнося каждое слово, читала Юлиана громким звенящим голосом.
Проходя мимо цветника в восточной части усадьбы, Стивен остановился в тени дерева, чтобы послушать разговор. Он был полностью согласен с этими словами. Да, непреодолимое желание продолжало расти с каждым днем.
– Нэнси, ты согласна с тем, о чем говорится в этой книге? – спросила Юлиана.
Стивен отстранил ветку дерева, чтобы лучше видеть «грозящую его дому и семье опасность». Она сидела на скамье из дерна вместе с Нэнси и Джилли. Посередине находилась корзинка с шитьем и стопка книг. На коленях Юлианы лежала открытая книга. Нэнси оторвалась на мгновение от шитья и заглянула в книгу.
– Да, это слова самого святого Хрисостома. Он говорит, что долг женщины научиться молчать и подчиняться.
– Святой Хрисостом, – старательно повторила Юлиана имя.
«Замечательный учитель», – подумал Стивен.
– Какой грубиян, – хмуро проворчала Джилли Игэн.
– Давай почитаем что-нибудь другое, Нэнси, – соглашаясь, предложила Юлиана. – Я хочу научиться читать по-английски. Я должна полюбить этот язык.
– А что, мужчины-цыгане из другого теста? – спросила Нэнси. – По моим наблюдениям, женщина всегда подчиняется мужчине, независимо от того, какой этот мужчина.
Юлиана мрачно кивнула.
– В Московии то же самое, – она громко захлопнула книгу. – Но там, по крайней мере, муж не боится своей жены.
Головной убор задрожал на голове Нэнси.
– О, хозяин не боится вас, леди. Он только...
«Замолчи, Нэнси Харбут, – чуть не закричал Стивен. – Не смей ничего говорить».
– Что только? – спросила Юлиана.
– Мне кажется, он, возможно, не хочет... – она как-будто почувствовала присутствие Стивена на расстоянии. Голос Нэнси задрожал, и она перевернула страницу книги. – Возможно, это вам понравится больше, миледи: «Заговор, защищающий женщин от злых клеветников».
Юлиана подтянула колени к подбородку и теперь выглядела совсем ребенком.
– Где ты научилась так хорошо читать, Нэнси?
– Моя замечательная дочь научила, Кристина. – Она – настоящий дар Божий. Кристина постриглась в монахини еще до того, как король рассорился с Римом. Она была прекрасной няней, такая набожная и благочестивая, никогда не выходила из себя.
– Я не знала, что у тебя дочь, – Юлиана отложила в сторону книгу и взяла в руки шитье. – И муж.
– У меня никогда не было мужа, – ответила Нэнси, издав смешок. – Вы запомнили, что сказано в этой книге? Я никогда бы не согласилась, чтобы мужчина меня наказывал. Хотя были времена, когда я не возражала против наказания.
Джилли закрыла лицо фартуком и, сотрясаясь от смеха, опрокинулась на траву.
Стивен подумал, что его жена возмутится неприличной шутке, но вместо этого услышал, как Юлиана расхохоталась, озорно толкнув Нэнси локтем. Солнце проникало сквозь листву, освещая их золотым светом.
– В женской компании всегда так весело, – сказала Юлиана. – Почему мы позволяем мужчинам разрушать ее?
– Все из-за того же стержня, – ответила Джилли, вытирая мокрые от смеха глаза.
Нэнси бросила на нее подозрительный взгляд.
– А что тебе известно об этом, Джилли Игэн? Чем ты занимаешься там со своим египтянином?
Забыв свои тревоги, Стивен слушал разговор, как зачарованный.
– Ничем, – ответила Джилли. – Но мне с ним легко. Мне нравится Родион. Он... не такой, как все. С ним я чувствую себя совсем другой, и, мне кажется, что с ним возможно...
Нэнси грустно вздохнула.
– С хорошим мужчиной все возможно...
– Правда? – Юлиана отложила в сторону шитье, подтянула к груди колени, сорвала травинку и застыла, задумавшись. – Я сомневаюсь.
Жуткая тоска охватила Стивена. Он пытался отвести взгляд от Юлианы, но тщетно. Она удивительная девушка, этого нельзя не признать. Маленькая и изящная, как роза, она была гордой и уверенной в себе, а это не могло не вызывать уважения.
Юлиана сразу же взялась за хозяйские дела и вела их так, как будто с колыбели ее учили быть хозяйкой. С утра до вечера она следила за работой кухни и маслобойни, проверяла кладовые и залы, отдавала распоряжения слугам и была с ними требовательной. По вечерам она прилежно повторяла английские слова и фразы, пока не стала говорить как настоящая англичанка.
И эта же женщина, не колеблясь, приставила кинжал к горлу Лови, вспомнил Стивен, уходя из сада и направляясь в конюшню.
Проходили дни, недели, а Стивен все продолжал исчезать по ночам. Но в Бат он больше не ездил и подолгу не отсутствовал.
Никто в доме, казалось, не знал, куда он уезжал. Иногда по утрам Юлиана встречала его в холле, угрюмого и неразговорчивого.
«Значит, у него есть любовница», – предположила Юлиана. Хотя она и убеждала себя, что нельзя так быстро делать выводы, эта мысль отравленной занозой бередила ей душу. Он ездил на свидание к женщине и, судя по его настроению, их отношения складывались не очень удачно. Это доставляло Юлиане тайное удовлетворение.
Она часто вспоминала миниатюры, которые видела в спальне. Прекрасная баронесса и двое детей. Ей хотелось больше знать о прошлом Стивена, и все же она боялась спрашивать, поэтому хранила молчание, ожидая, когда он сам затронет эту тему.
Неторопливо, день за днем проходило лето. Цыгане остались в имении, расположились на лесной поляне на берегу реки Эйвон и жили обособленно. Довольствуясь дарами леса и земли, изредка подстреливали кролика или оленя в королевских владениях, находившихся под присмотром Стивена.
Юлиана старалась отвлечься от мыслей о Стивене, окунувшись в управление поместьем. За зальной комнатой находились рабочие кабинеты. Там у нее была своя собственная небольшая комната: крошечная конура без окон, но принадлежавшая ей одной. Стивен, казалось, был удивлен, что Юлиана интересуется хозяйством. Очевидно, его первая жена была безразлична к делам мужа.
Однажды, это было в разгаре лета, она вышла из рабочего кабинета и столкнулась со Стивеном в галерее. Юлиану бросило в дрожь от его холодного взгляда. Стивен смотрел сквозь нее, как будто она состояла только из воздуха.
– Моя госпожа, – произнес он, склоняя голову. Юлиана пыталась не смотреть на его светящиеся на солнце волосы, на сильные стройные ноги. На Стивене были облегающие панталоны, сапоги и туника – он трудился вместе со своими работниками. День был жарким, и расшнурованная туника открывала загорелую грудь, блестящую от пота. Тепло разлилось по всему телу Юлианы. В полном замешательстве она подняла глаза на Стивена. Но холодность его взгляда остановила растущую в ней страсть.
– Добрый день, мой господин, – произнесла она, гордясь своим правильным английским произношением.
Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Что она могла сказать человеку, который женился на ней против своей воли и предпочитал ей компанию проституток и оборванцев?
Казалось, он тоже не нашел, что ей сказать, потому что лишь кивнул головой и вошел в свой кабинет. Юлиана осталась стоять в проходе, рассеянно здороваясь с работниками, пришедшими поговорить с хозяином.
Они с любопытством оглядывали ее, здоровались, смущенно теребили волосы, а затем входили в кабинет хозяина. Некоторое время Юлиана продолжала стоять, вслушиваясь в голоса, доносящиеся из кабинета, изредка прерываемые смехом. Стивену было легко общаться с этими людьми, они ему нравились, и по отношению к ним он был справедлив. Юлиана вдруг вспомнила своего отца, и ее охватил острый приступ тоски.
И это болезненное одиночество заставило ее войти в кабинет, когда посетители ушли.
– Да? – спросил Стивен, не поднимая глаз. – Что ты хочешь?
– Я хотела бы... поговорить с тобой.
Барон быстро взглянул на Юлиану, холодная маска сковала его черты. В этот момент он напоминал мраморную фигуру божества из парка Ричмондского дворца.
– Юлиана, о чем ты хочешь поговорить?
– Я хочу лучше узнать тебя. Я хочу знать, почему ты печален и злишься. И, да поможет мне Бог, я хочу видеть тебя улыбающимся.
Она старалась сделать вид, что ее не пугает его грубая манера разговаривать.
Пытаясь казаться беспечной, Юлиана прошла на середину комнаты.
– Что за знаки на этом столе? – спросила она, проведя рукой по разграфленной поверхности.
– Я проставляю единицы счета: десяток, дюжина, двадцать штук, чтобы легче было составлять счета. Я оставляю пометки в квадратах, они обозначают суммы. Вот эти зарубки означают, что цифра, проставленная на столе, увеличивается в десять раз.
Юлиана всегда прекрасно считала.
– Я могла бы для тебя складывать цифры без клеточек и зарубок на столе.
– Я предпочитаю пользоваться столом.
– Мой господин, совсем нестыдно признать свой недостаток...
– У меня есть недостатки, но они не связаны с цифрами. Я пользуюсь этим столом, чтобы мои работники могли следить собственными глазами, как я произвожу расчет. Так они лучше все понимают.
Был ли ее отец так же добр к своим работникам? Она не помнила этого. Чувствуя некоторое смущение, очарованная множеством металлических инструментов, Юлиана подошла к боковому столу и спросила:
– А это что такое?
Стивен тут же оказался рядом. Он подошел так быстро и незаметно, что удивил ее.
– Кронциркуль для измерения окружностей. А это весы, они гораздо более точные, чем используемый большинством людей металлический баланс.
Юлиана покосилась на Стивена.
– Ты сам изготовил все эти вещи, не правда ли?
– Да.
Она вспомнила о приспособлениях, которые ей пришлось видеть по всему дому – вертел над печью, вращающийся от тепла; лампа, которая, казалось освещала комнату ярче, потому что была помещена в чашу с водой; вращающаяся лестница в кладовой; трубопровод, снабжающий водой весь дом.
– Для чего ты это делаешь?
– Я изобретаю только тогда, когда вижу в этом необходимость.
– Ты... – она нахмурилась, подыскивая слова. – У вас необыкновенный талант, мой господин.
– Это все нужные в жизни вещи. Я бы не называл это великим талантом. – Резко повернувшись, Стивен направился к своему столу.
Растерявшаяся Юлиана следила за ним. Она не понимала, почему хочет узнать, что мучает этого незнакомца, какие тайны он скрывает. Ведь он был ее временным мужем, и она только хотела, чтобы Стивен помог найти ей убийц ее семьи... И все же у нее было желание узнать о своем муже как можно больше, и это заставляло ее задавать вопросы, наблюдать и преодолевать его недоверие.
Раздался осторожный стук в дверь, и, казалось, Стивена это очень обрадовало. Он пошел открыть дверь.
Женщина с босыми ногами в простом домашнем платье робко вошла в комнату. В одной руке она держала плетеную ивовую корзину.
– Миссис Шейн? – Голос его стал сразу мягким и приветливым, как будто он не разговаривал только что так резко с Юлианой.
Женщина кивнула покрытой шалью головой и подняла глаза. У миссис Шейн лицо было молочно-белого цвета, с впалыми щеками и темными глубокими глазами.
– Да. Извините, что помешала, мой господин. Мне нужно было прийти вместе с остальными, но... – из корзины раздался тихий плач, женщина покачала корзину, плач прекратился, – ребенок закапризничал.
– Где ваш муж, миссис? – спросил Стивен.
– Он умер, когда вы уезжали к королю.
Юлиана с изумлением наблюдала, как сочувствие превращало ее мужа в совсем другого человека. Его жесткие черты смягчились, глаза потеплели, когда он обошел стол и взял женщину за руку так, будто она была знатной дамой.
– Садитесь, миссис.
Женщина опустилась на стул, поставив корзину к себе на колени.
– Почему вы не пришли раньше?
– Не стоит беспокоиться, мой господин.
– Почему вы так говорите? Неужели вы в самом деле думаете, что мне это безразлично?
– Расскажите нам, что случилось, – попросила Юлиана.
Женщина тяжело вздохнула, голос ее дрожал. Она старалась справиться со своим горем. Юлиане было знакомо состояние отчаяния. Она сама часто так вздыхала.
– Он умер от лихорадки, которая за месяц до этого унесла нашего старшего сына.
Юлиана поняла, что Стивену не сообщили о случившемся. Она представила, как достанется управляющему, ведь тот обязан сообщать все о жизни работников.
– Что за лихорадка? – Голос Стивена изменился и звучал теперь хрипло, словно невидимые руки сжимали ему горло.
Миссис Шейн подняла свои большие обведенные тенями глаза. Ей должно быть не больше двадцати двух лет, но лицо ее носило отпечаток пережитого горя.
– У него было воспаление легких, мой господин.
Эти слова произвели странный эффект на Стивена: он замер, будто кто-то всадил ему топор в спину, светлые глаза смотрели в никуда, лицо стало белым, дыхание остановилось.
Юлиана взяла его за руку, она была жесткой, сухой и холодной.
– Стивен?
Казалось, Стивен пришел в себя. Он прищурился и вырвал свою руку.
– Миссис Шейн, я глубоко вам сочувствую. В каком месте ваш муж обрабатывал землю?
– Три надела и луг у реки, мой господин.
– Арендную плату можете не вносить до следующего сбора денег.
– Спасибо вам, мой господин! – Миссис Шейн схватила его руку и покрыла поцелуями.
Юлиана думала, что барон вырвет руку прочь, он всегда чувствовал себя неловко, когда ему выражали признательность. Но Стивен остался неподвижным. Свободной рукой он приподнял лицо женщины и заглянул ей в глаза.
– Вам потребуется помощь в обработке земли.
– Но мой господин, у меня нет никого.
– Дюжина крепких мужчин живут сейчас в таборе у реки, – мягко сказала Юлиана.
Стивен нахмурился.
– Цыгане не любят работать на земле. Это чуждо их природе.
– Цыгане! – Миссис Шейн прижала корзину к груди. – Они крадут детей. Я слышала, что они едят их и...
– Уверяю вас, это неправда, – быстро ответила Юлиана. – И хотя цыгане не любят работать на земле, – она многозначительно взглянула на Стивена, – мужчины из табора Ласло помогут вам.
Женщина взглянула на барона.
– Это правда, мой господин?
Он молчал в нерешительности несколько мгновений.
– Мы позаботимся, чтобы работа была выполнена.
Не переставая благодарить и кланяться, миссис Шейн ушла. Юлиана изучающе смотрела на Стивена.
– Ты очень добр.
– Для меня гораздо выгоднее, чтобы земля обрабатывалась. – Он кашлянул и, вернувшись к столу, стал перебирать бумаги.
Юлиана улыбнулась себе. Пусть притворяется, что поступил так из чистого прагматизма. Она взглянула на карту поместья, прикрепленную к стене над столом.
– Это поместье Лунакре? – спросила Юлиана.
Стивен рассеянно кивнул. На карте река Эйвон делала большой изгиб, вдоль изгиба простирались плодородные луга, их и занимали арендаторы. За полями находился лес, границы которого были обозначены метками.
– Что это?
– Королевские охотничьи земли.
– Но они занимают больше половины поместья.
– Да.
– И эта земля используется только тогда, когда король приезжает поохотиться?
– Совершенно верно.
– Как неразумно, – Юлиана провела пальцами по границе поместья. На некотором расстоянии от усадьбы был обозначен небольшой кусок земли, окрашенный зеленым цветом.
– Что это за сад?
– Это лес, – поспешил он ответить.
– Куда он ведет?
– Никуда. Это запущенный лес, непригодный даже для охоты. Никто туда не ездит.
– О-о! Спасибо, что сказали миссис Шейн о цыганах. – Она предпочитала говорить что угодно, только бы не молчать. Все, что угодно, чтобы не замечать его полного безразличия.
Стивен бросил на Юлиану беглый взгляд.
– Это тебя удивляет?
– Да, – резко ответила Юлиана, ей вдруг стало не по себе от его безразличия. – Да, удивляет, мой господин. Я уже начала думать, что у вас нет сердца.
Двумя большими шагами он пересек комнату и остановился перед ней на расстоянии поцелуя.
– Поверь мне, Юлиана, – голос его звучал холодно и сердито. – Когда дело касается тебя, у меня нет сердца. Я страстно желаю, чтобы ты уехала отсюда.
Она смотрела ему прямо в лицо, в его глаза. И там увидела боль, обман, тайны.
Это придало Юлиане смелости, и она коснулась лица Стивена ладонью.
– Что происходит, Стивен? Что разрывает твое сердце? Почему ты так мягок со скорбящей вдовой, так терпелив с Китом и так груб со мной?
Он сморщился словно от боли и отпрянул от нее.
– Черт бы побрал твою назойливость, – произнес Стивен, резко повернулся на каблуках и быстро выбежал из комнаты.
