ГЛАВА 17
Стивен, словно часовой, отмерял шаги перед спальней своей жены. Вечер перешел в ночь, Хэмптон-корт превратился в лабиринт узких освещенных факелами коридоров и продуваемых сквозняками залов.
– Черт возьми, Джонатан! – Он поморщился от раны на щеке. – Что там можно делать так долго?
– Женские дела. Даже не пытайся их понять. Мужчину это способно свести с ума.
Стивен ударил кулаком в гладкую каменную стену. После поединка все мышцы и все косточки у него болели.
– Она упала, как подрубленное деревце. Была похожа на мертвую, когда ее унесли. Слишком долго все это продолжалось.
– Обморок, Стивен. Нам с тобой не понять, но с женщинами это случается постоянно. Несомненно, Юлиана была слишком взволнована, когда увидела, что ее возлюбленный в опасности.
– С Алексеем Шуйским ничего страшного не случилось, – возмущенно возразил Стивен. – Собака не загрызла его.
– Я говорил не о боярине. – Джонатан похлопал себя по довольно внушительному животу. – Я имел в виду тебя, мой добрый брат.
Глупо было надеяться на то, что Юлиана еще любит его.
– Мне не до шуток. Она сбежала из Лунакре, потому что король сообщил ей, что русский приехал за ней.
– Ты уверен, что именно поэтому она уехала?
Воспоминание о последней ссоре с болью отозвалось в сердце Стивена. Он сделал все, чтобы оттолкнуть Юлиану от себя.
Появилась Нэнси и вежливо присела в поклоне.
– Госпожа пришла в себя, хозяин?
Стивен покачал головой.
– С ней Кристина. Как чувствует себя мой сын?
Нэнси шумно вздохнула.
– Хорошо, мой господин. Он очень быстро подружился с принцем Эдвардом. Сейчас они вдвоем в королевской спальне.
Стивен был поражен появлением Оливера. С наступлением утра он сразу же отшлепает сорванца как следует.
Невеселая улыбка коснулась его губ. Нет, конечно, он не сделает этого. Он обнимет мальчика и попытается как-то объяснить, почему Юлиана никогда больше не вернется в Лунакре.
– Интересно, что король думает по поводу дуэли?
По правде сказать, Стивен почти не вспоминал о суверене. Ему смутно припомнилось, как Генрих отдавал приказы страже. Но он был слишком поглощен Юлианой, беспокоился о ней. Он вспомнил, каким безжизненным было ее тело, а лицо белым, словно свежевыпавший снег.
Нэнси поправила платок на голове.
– Просто удивительно, мой господин, как быстро Его Высочество заводит знакомства. – Она пожала плечами. – Мне, конечно, трудно понять принцев, но насколько мне известно...
– Она уснула, – прошептала Кристина, выходя из спальни.
Стивен тут же потерял интерес к тому, что говорила Нэнси.
– Я хочу повидаться с женой.
Нэнси устало пожала плечами.
– Да, вы можете ее увидеть, но не будите ее. Она так слаба, что ей снова может стать плохо.
– Она что-нибудь говорила?
– Госпожа пришла в себя ненадолго. Говорила на своем непонятном языке... Что-то о русском князе.
– Об Алексее Шуйском. – Стивен с горечью произнес имя соперника. – Я не стану будить ее. Я только хочу побыть рядом с ней немного. – Он повернулся к Нэнси. – Иди в детскую и присматривай за Оливером. Если у него случится приступ кашля, приди и позови меня.
Он вошел в темную комнату и закрыл за собой дверь. Комната освещалась только тлеющими углями в камине. Подойдя к окну, Стивен раздвинул шторы, и голубой свет проник в комнату.
Рядом с постелью Стивен увидел маленький стульчик, сердце его кольнуло. На таком стульчике ему пришлось сидеть, когда умирала Мэг от кровотечения после рождения Оливера.
Стиснув зубы, он сел на стульчик и раздвинул занавеси балдахина. Луч света упал на спящую Юлиану.
Он глядел на бледное в волшебном сиянии лицо Юлианы, и сердце его наполнилось нежностью.
Боже, как он любил ее...
Стивен радовался возвращению чувства любви. Когда-то он поклялся, что больше никогда не полюбит, решив не подвергать свое сердце этой муке, не зависеть от капризов другого человека.
И все же за короткие месяцы Юлиана заставила Стивена полюбить дважды: его собственного сына и ее саму.
Любовь эта выкристаллизовалась в чувство, которое, он думал, ушло от него навсегда. Стивен стоял и смотрел на Юлиану: белая, как снег кожа, под глазами круги, волосы темным шелком разметались по подушке.
Она ворвалась в его жизнь, словно вихрь. С самого первого мгновения, как он увидел ее, – грязную, бесстрашную, в цыганской одежде – он сразу понял, что судьбы их неизбежно переплетутся.
А сейчас он мог потерять ее.
– Нет, – словно клятву произнес Стивен в тишине. Если понадобится, он станет перед ней на колени. Фамильная гордость де Лассе улетучилась через окно. Без Юлианы жизнь его будет пуста.
Эта мысль пронзила Стивена, когда он вытянулся на постели рядом с Юлианой. К его удовольствию она повернулась и прижалась к нему.
– Да, любимая, тебе будет хорошо в моих объятиях, – прошептал он незнакомым голосом. – Когда ты проснешься, это будет первое, что я тебе скажу.
* * *
– Я люблю тебя.
Эти слова Юлиана услышала во сне. Она улыбнулась и, не просыпаясь, теснее прижалась к большому телу, согревающему ее своей близостью. Она глубоко вдохнула в себя запах его кожи и слабый запах дыма от костра, пропитавший его волосы. Шнуровка его рубашки защекотала ей шею.
Юлиана отбросила ее и проснулась, изумленная.
– Стивен!
Его теплые губы прижались к ее виску.
– Я не хотел будить тебя.
Юлиана приподнялась на локте и посмотрела в темноту. Стивен наклонил к ней голову, в ее сонных глазах отражался свет луны.
– Что ты здесь делаешь?
Плечи его напряглись.
– Я хотел удостовериться, что с тобой все в порядке. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. Просто я не ела весь день, а от зимнего воздуха у меня закружилась голова. А сейчас я чувствую себя прекрасно. – Это была не совсем правда. Она слишком быстро забеременела, а он не желал этого. И где-то во дворце спал убийца ее семьи.
Юлиана чуть не рассказала все Стивену – о ребенке, об Алексее.
Но теперь ей известна цена осторожности, а также несдержанность его характера. Если бы она рассказала ему, что Алексей убил ее семью, Стивен снова вызвал бы на бой русского боярина. И на этот раз Алексей может одержать верх. Мысль о возможности потерять Стивена заставила ее вздрогнуть. Нет, она не должна впутывать Стивена в свои дела. Это будет ее месть, только ее.
– Замерзла? – Не ожидая ответа, Стивен придвинул жаровню с углями ближе к кровати. Он долго смотрел на Юлиану и, казалось, пришел к какому-то решению.
Одним быстрым движением он снял рубашку. Юлиана старалась не смотреть на него и не думать о том, как в ней растет желание. Пока она не встретится с Алексеем и справедливость не восторжествует, она не должна...
Стивен обернулся к Юлиане и взял в руки ее лицо.
– Как ты красива в свете луны, – прошептал он. Большим пальцем он ласкал ее щеку, затем нижнюю губу. – Юлиана, я очень люблю тебя.
Она была не готова к вспышке радости, охватившей ее, и у нее перехватило дыхание. До этого момента Юлиана полностью не сознавала, как сильно она нуждается в любви Стивена. Боясь, что Стивен поймет, что она от него что-то скрывает, Юлиана села в постели и отвернулась от него.
– Я думала, твои слова мне приснились, – прошептала она.
– Это был не сон, – Стивен пододвинулся к ней, поднял ее волосы на затылке и начал ласкать языком ее чувствительную кожу.
Горячая дрожь желания прошла по спине Юлианы.
– Стивен? – голос Юлианы дрожал от страсти.
– Ты хочешь, чтобы я остановился, любовь моя? – Он снял с ее плеч рубашку, обнажая спину дюйм за дюймом. Губы его следовали за шелестящей тканью. – Если ты все еще чувствуешь себя плохо, я остановлюсь.
– Нет, я чувствую себя прекрасно, – поспешно ответила она, испытывая сильное желание.
Руки его ласкали грудь Юлианы, доводя ее до безумной страсти.
– Я хочу... Я...
– Да? – рубашка упала до талии. Он повернул ее к себе лицом, и теперь губы его ласкали ее грудь. – Скажи, любимая.
Желание Юлианы было настолько сильным, что скрывать его больше было нельзя.
– Я хочу тебя.
Словно трепетные крылья мотылька губы его скользили ниже, пробуждая все ее тело. Он раздвинул ей ноги и поцеловал так откровенно, что Юлиане показалось, что она может умереть от неги. В полуобморочном состоянии она заставила Стивена приподняться, приникла к нему с такой страстью, что наступившее единение превратилось для обоих в неистовый восторг.
Пережитый экстаз был словно вспышка молнии, и Юлиана любила Стивена за его искреннее чувство. Она поняла это по его лицу, когда он выкрикивал ее имя. Каждый раз с Юлианой Стивен испытывал не только чувственный восторг, но и что-то новое, необъяснимое и восхитительное.
Как штиль после шторма, к ним пришел покой, и они лежали в объятиях друг друга, насытившиеся и удовлетворенные. Стивен натянул на себя и Юлиану теплые одеяла и положил ее голову себе на грудь. – Отдохни, Юлиана, – прошептал он сонным голосом. – Завтра мы поговорим с тобой... обо всем.
Она понимала, что Стивен имел в виду Алексея. И эта мысль еще долго не давала покоя после того, как муж уснул глубоким блаженным сном.
Когда Юлиана убедилась, что Стивен спит, она выскользнула из постели, оделась в темноте, извлекла меч Стивена из ножен. Прежде чем уйти, она остановилась, чтобы посмотреть на него. Лицо Стивена было спокойным и умиротворенным. Он сказал, что любит ее.
С этой мыслью Юлиана вышла из комнаты в ночь, чтобы сразиться с демоническими силами из своего прошлого.
* * *
– Черт возьми! – Стивен привстал в большой постели под балдахином.
Куда ушла Юлиана?
Он отбросил одеяло и сел на край постели. Рассвет только наступал. Стивен быстро засунул ноги в сапоги.
В тазу с водой образовалась тоненькая корочка льда. Не медля ни минуты, он разбил лед и плеснул холодной водой себе в лицо.
Вода обожгла кожу. Ругаясь, он вытер лицо рукавом. Одеваясь, Стивен вспомнил о прошедшей ночи. Какой нежной и сладкой была Юлиана, вызывая в нем ответную нежность. Как прекрасно, что любовь может приносить не только страдания.
Но затем страх охватил Стивена. Где Юлиана? Неужели, она что-то задумала? Нет, теперь он верил в ее любовь.
Но что же случилось?
Он рывком открыл дверь и зашагал по проходу, быстро спустился по лестнице. Он слышал, как его окликнула дворцовая стража, но прошел, не останавливаясь, до приемной королевских апартаментов.
Стивен был готов уже открыть тяжелую дверь, когда человек, одетый в черное, появился рядом с ним.
– Ищите свою жену, Уимберлей? – спросил Томас Кромвель.
Самодовольный вид лорда-хранителя печати разозлил его.
– Где она? – спросил Стивен. – Черт возьми, Томас...
– Уехала.
Сердце Стивена учащенно забилось.
– Уехала? Куда?
– Скорее всего, на побережье. Со своим русским возлюбленным.
* * *
Юлиана стала их пленницей.
– Алексей, у тебя нет чести, – сказала Юлиана, пытаясь скрыть страх под бравадой.
– Заткнись, – бросил Алексей через плечо. Он склонился ниже к шее коня и пришпорил его.
Юлиана пыталась высвободить руки, туго стянутые веревкой, но конь скакал слишком быстро, и ей пришлось прильнуть к спине Алексея. Повернув голову набок, она увидела, что впереди скачут три, а сзади два всадника.
Ненависть наполнила ее сердце. Алексей хладнокровно убил ее семью. Его нечеловеческая жестокость лишила ее дома и вынудила проделать тысячи миль за моря, жить в бедности с цыганами.
Стараясь не предаваться отчаянию, она вспомнила ночь, проведенную со Стивеном. Он держал ее в своих объятиях и говорил, что любит.
Ну почему она считала, что одной его любви ей недостаточно?
Она должна была рассказать Стивену все, что знала, – что человек, преследовавший ее в ночных кошмарах, оказался Алексеем. Но вместо этого, Юлиана решила не отказываться от кровной мести и осуществить ее собственными руками. Закутанная в плащ, охваченная жаждой мести, она ворвалась в комнату Алексея.
И сразу же попала в западню.
Ей никогда не забыть выражение его лица в тот момент.
– Я ждал тебя, – сказал, вырывая мечь-брошь из ее рук. – Твоя романовская гордость бросила тебя прямо в мои руки.
Алексей тотчас разбудил дремлющих в прихожей лакеев. За считанные секунды ее связали, заткнули кляпом рот и оттащили на берег реки. Они поместили ее на быстрый ялик и поплыли по Темзе среди льдин.
Через несколько часов ялик причалил к безлюдному берегу, покрытому лесом, где их ждали лошади. И теперь отряд отправился на восток, навстречу восходящему солнцу, к месту, которое Алексей скрывал. Какова его цель? Юлиана пыталась ослабить веревку, сдавливающую запястья, натирающую ей руки. Она извивалась в седле, что вызвало гнев Алексея.
– Черт бы тебя побрал, сиди спокойно, дикая кошка, – приказал он.
– Тогда остановись, – попросила Юлиана, понимая, что с каждой минутой удаляется от Стивена. – Мне нужно отдохнуть.
Выругавшись, Алексей отдал распоряжение своим людям. Они свернули на тропу, ведущую в Кентский лес. Юлиана старалась задевать колючие кусты, оставляя то там, то здесь куски ткани от подола платья. Надеясь, что, по крайней мере цыгане найдут ее по этим приметам.
Они остановились на поляне, окруженной голыми деревьями, ветви которых качались на фоне серого зимнего неба. Здесь их ожидали еще четверо русских, те что-то быстро сказали о небольшом рыбачьем судне, ожидающем прилива в Грейвсенде.
Впервые Юлиана осознала всю опасность своего положения. Эти страшные люди убьют ее, или отвезут в Московию.
Алексей помог Юлиане спуститься с лошади, что было нелегко сделать ей самой, так как он не захотел развязать ей руки. Как только ноги Юлианы коснулись земли, она тут же отошла от Алексея в сторону и повернулась к нему спиной. Открывшийся вдали вид поразил ее.
Они были уже далеко от Лондона. Впереди виднелось широкое устье Темзы и скалистые морские берега.
– Через час мы достигнем моря, – произнес Алексей вкрадчивым голосом.
Юлиана повернулась к нему. Потеряв над собой контроль, она сказала:
– Я хочу знать, почему, Алексей? Почему? Почему ты убил мою семью и сжег дом? – Алексей удивленно приподнял бровь. – В течение всех этих лет я считала, что ты погиб, защищая мою семью. – Ненависть настолько переполнила ее, что ей трудно было говорить. – Но все произошло иначе, не так ли, Алексей?
– Какое значение имеет то, что случилось так давно?
– Ты приезжал в дом моего отца, ел за его столом, спал под его крышей, просил руки его дочери – и все для того, чтобы осуществить чудовищный замысел. – Она сжала в кулаки связанные руки, тряся ими в его сторону. – Прошлой ночью я наконец все поняла. Ты убил моих родителей и братьев. Твои люди сожгли дом. Долго ты искал меня той ночью?
– Нет, не слишком долго, – он засмеялся. – Твой отец глупец. На смертном одре князь Василий решил ограничить права. Ха! Права бояр, которые сражались за него...
– И хотели получить свою долю добычи, – прервала Юлиана. – Мой отец понимал, что как только князь Василий умрет, бояре разорят крестьян и сгонят их с земли.
– Ему не следовало сговариваться с умирающим князем, наследниками которого оставались сопливый мальчишка Иван да его полоумный братец Юрий.
Князь Иван. Мальчик был еще слишком мал, чтобы управлять государством, и его можно было использовать как марионетку в руках властолюбивых бояр.
– Для чего ты решил проделать весь этот путь?
– Когда мне стало известно, что тебе удалось доказать королю Англии, что ты Романова, я понял: я должен... найти тебя. – Он коснулся губами ее щеки. – Я мог бы полюбить тебя, Ульяна. В тебе есть страсть, чувство гордости. Ты могла бы стать украшением моей семьи.
Снова накатила тошнота. Он, наверное, с ума сошел, если думает, что Юлиана примет его предложение, будет спать с человеком, убившим ее семью.
– Что стало с поместьем моего отца?
Алексей пожал плечами.
– В запустении. Подходящая могила для твоего отца, не так ли?
Ей потребовалось собрать всю волю, чтобы не броситься на Алексея. Она ненавидела его и хотела убить, но не сейчас. Не в присутствии бдительной стражи.
– Их не отпевали и не похоронили?
– Они умерли как свиньи, и превратились в корм для волков и стервятников.
– Ты подлый негодяй, – произнесла Юлиана страшным голосом. – Ты сам стервятник. Трус, прокрадывающийся ночью, убивающий женщин и детей и питающийся беззащитной плотью. Меня от тебя тошнит.
Рукой в кожаной перчатке он нанес ей удар в лицо с быстротой опытного убийцы. Сначала Юлиана онемела и даже не сразу почувствовала боль в щеке. Во рту она ощутила привкус крови.
Но Алексей опомнился так же быстро, как и нанес удар. Он заговорил с ней почти заискивающе:
– Прости меня. Я хочу полюбить тебя, Ульяна, но ты должна повиноваться мне. Не сокрушайся о поместье. Когда мы поженимся, мы восстановим его и превратим в нашу летнюю резиденцию.
– Поженимся! – голова у Юлианы закружилась. Ее качнуло. Чтобы не упасть, она прислонилась к стволу липы. – Я вышла замуж по приказу короля Англии за знатного англичанина.
Алексей хитро улыбнулся.
– Кто знает, может быть, ты уже вдова?
Ответ Алексея причинил ей еще большую, чем удар, боль. Неужели это возможно? Неужели он или его люди могли убить Стивена, пока он спал?
Нет, твердо сказала она себе. Если бы Стивен был мертв, она бы это почувствовала. Он стал частью ее самой, властелином ее сердца и помыслов. Да, сначала они были врагами, но постепенно Юлиане удалось найти дорогу к его опустошенному сердцу. Они стали супругами, равно заботящимися о своем поместье. Они стали родителями, волнующимися об Оливере и радующимися его успехам. И они стали любовниками в полном смысле этого слова, доверяющими друг другу тайны своих душ, приносящими друг другу наслаждение, и, наконец, они связались самыми крепкими узами. Внутри нее рос его ребенок.
– Ты лжешь. Я люблю Стивена де Лассе.
Волчий оскал сверкнул в бороде Алексея.
– Любовь – это английская болезнь, которая поражает трусов прямо в сердце.
– Любовь ко мне была для Стивена поступком невероятного мужества.
Алексей сплюнул на землю.
– В России мужчина не станет растрачивать себя на сантименты. – Его рука, словно змея, протянулась и коснулась ее волос. – Как соболиный мех. И пока мы не поженились, я хочу, чтобы ты носила волосы вот так: распущенными, как у девственницы.
– Если ты желаешь жениться на девственнице, тебе придется поискать себе кого-нибудь другого.
Рука, касающаяся ее волос, сжалась в кулак.
– Очень жаль, что английская свинья овладела тобой. Но все равно, мы будем помолвлены и обвенчаны по воле наших родителей, как только вернемся в Москву.
– Все будет не совсем так, – прошептала Юлиана, опустив руки и прижав их к начинающему округляться животу. – Я ношу в себе доказательство.
Рука его дернулась, он схватил Юлиану за волосы, заставив взглянуть на себя.
– Не шути так, маленькая шлюха. Я не собираюсь прикрывать твои грехи с англичанами. Я выбью его из тебя.
– Ты не посмеешь!
– Если ты ждешь ребенка, я не смогу жениться на тебе. – Прежде чем Юлиана успела облегченно вздохнуть, он добавил: – Если ты ждешь ребенка, я буду вынужден убить тебя.
* * *
– Ты не получал приглашения явиться сюда, Уимберлей, – спокойно произнес Генрих, с огромным вниманием изучая свои ногти. Его недоеденный завтрак стоял на серебряном подносе. Король сидел на деревянном кресле, его больная опухшая нога лежала на низком мягком пуфике.
Стивен сделал вид, что не замечает осуждения в голосе короля. Он отвесил самый почтительный поклон и хотел снять шляпу, но обнаружил, что в спешке забыл ее надеть. Придворные молча суетились вокруг, занимаясь туалетом короля и готовя его одежду.
Стивен не удивился, увидев Элджернона. Болтливый язык, наконец, обеспечил ему привилегию находиться при королевском дворе. Очевидно, его не особенно волновало, что походя он разрушил брак Стивена.
– Я пришел, чтобы умолять вас разрешить мне уехать.
В темных глазах короля мелькнул интерес.
– Значит, русскому было нетрудно занять свое место?
У Элджернона, который в это время наливал из кувшина некрепкий эль, выпала чашка из рук. Оловянная чашка упала на тростниковый коврик и покатилась, звонко дребезжа, к ногам Стивена.
– Прошу прощения, – пробормотал Элджернон, наклоняясь, чтобы поднять ее. Выпрямившись, он прошептал Стивену:
– Стивен, мне нужно поговорить с тобой.
– Боже мой, Хэвлок, – произнес Генрих, – как ты неловок. Мне кажется, Уилл Сомерс прислуживал гораздо лучше. Итак, Уимберлей, на чем мы остановились? Ах, да. Ваша жена исчезла с нашим дорогим послом из Москвы. Жаль, что он уехал так поспешно. Я планировал обсудить с ним довольно заманчивое торговое соглашение.
– Ваше Величество, – прервал Элджернон Генриха, рискуя вызвать на себя новый приступ монаршего гнева. – Есть кое-что, что вам необходимо знать о человеке, который представил себя при дворе русским послом.
Стивен мгновенно насторожился. Ничто, кроме смертельной опасности не могло заставить Элджернона, рисковать расположением короля.
– На этом все кончено, Хэвлок, – Томас Кромвель, как всегда в черном, с мрачнмм выражением лица, поспешил к ним через комнату. – Сир, теперь вам нужно удалиться в собственные апартаменты.
– Да, на этом все будет закончено, – ответил Элджернон, его завитые волосы затряслись, словно грива у льва. – Вы обещали мне, что расскажете Стивену новость, которую сообщил цыган Ласло.
– Что за новость? – потребовал Стивен. – Где Ласло?
Кромвель не сводил глаз с Элджернона.
– Милорд, если вы дорожите своим положением, вы должны хранить молчание.
– Если прочность моего положения зависит от того, буду ли я с вами заодно, Томас Кромвель, тогда я совсем не дорожу своим положением.
Незаметным движением лорд-хранитель печати подозвал двух стражников.
Стивен перегородил им путь.
– Хэвлок хочет что-то сообщить. Пусть скажет.
Стража посмотрела на короля. Генрих продолжал с огромным интересом рассматривать свои ногти.
– Стивен, – сказал Элджернон, – я никогда не был способен на предательство...
– Ты болтливый негодяй! – Кромвель сделал властный жест стражникам. – Уберите его отсюда!
– Сир, умоляю вас, выслушайте меня, – закричал Элджернон через плечо. – Томас Кромвель поклялся, что расскажет Стивену то, что сообщил Ласло, но он не сделал этого. Он...
Стражники открыли двери. Там стояла Нэнси Харбут. Лицо ее было мокрым от слез.
– Боже мой, Нэнси, что случилось? – с тревогой спросил Стивен. В это время стражники выводили Элджернона.
– Ваш сын, мой господин, – закричала она, заглушая Элджернона. – Маленький Оливер...
Стивен обомлел.
– Снова приступ?
Не переставая плакать, Нэнси закивала головой.
– Я еще никогда не видела его таким. Боюсь, что на этот раз он не выживет. Он...
Стивен не дослушал ее до конца. Опасаясь худшего, он помчался в детскую.
* * *
Когда Стивен сидел у постели сына, прижимая его к себе, воспоминания переносились в тот кошмарный день, когда умер Дик.
– Только не это, – шептал он, целуя влажные волосы Оливера. – Боже, молю тебя, не допусти этого снова.
Оливер судорожно хватал ртом воздух. Спазмы в груди не давали ему свободно дышать. Его конвульсивная дрожь вызывала у Стивена боль, от которой сердце его умирало.
О Боже, пожалуйста, не допусти этого снова.
Руки Оливера схватили Стивена за рубашку. Глаза мальчика расширились и остекленели.
– Юли... Юл... – шептал Оливер.
– Ее здесь нет, сынок. – Как бы Стивен желал, чтобы Юлиана была сейчас здесь. Единственное, что удержало его, чтобы не броситься вслед за ней, был Оливер.
Сомнения мучили Стивена. Юлиана нужна ему, нужна Оливеру. Она оказывала на Оливера магическое успокаивающее воздействие. Ее присутствие и прикосновение смягчали его боль. Когда все медицинские светила Англии оказались бессильны избавить Оливера от приступов, она нашла способ восстановить силы мальчика, вернуть ему веру в себя, помогла начать жить обычной жизнью, за которой он раньше мог только наблюдать из окна.
Она заставила понять Стивена, что отступление и попытка отгородиться от всего мира были трусостью.
Юлиана вернула ему сына.
– Где Юл... – прохрипел Оливер.
– Сынок, ей нужно было уехать, – с горечью объяснил Стивен.
– Поезжай! – с трудом выговорил Оливер, чуть не лишившись последних сил. Он лежал тихо, бледный, словно привидение, золотистого цвета волосы ореолом обрамляли его безжизненное лицо.
– Нет.
Тело Оливера задрожало.
– Мой господин, я думаю, вам нужно поехать за ней, – серьезно заявила Нэнси. – Я видела, как она действует на мальчика. Она успокаивает его.
– Черт возьми, Нэнси. Я не могу оставить сына в таком состоянии.
– Какая польза, если он умрет на ваших руках? – возразила Нэнси шепотом. – Госпожа нужна ребенку, она стала для него настоящей матерью.
– Вы сделали все, что смогли, мой господин, – поддержала Кристина. – Моя мать права. Вы должны ехать за женой.
Черт возьми, подумал Стивен, почему она уехала? Она любила Оливера. Как могла Юлиана оставить его?
– Уимберлей, – в детскую вошел король. – Я приказываю тебе ехать за женой.
– Сир, я не могу...
– Выслушай Его Величество, Стивен. – В комнату ворвался Элджернон. Камзол его был разорван, шляпы на нем не было, волосы растрепаны. Видимо, он оказывал сопротивление страже.
– Я выслушал сообщение Хэвлока, – сказал король. Он старался не смотреть в сторону Оливера. Казалось, вид больного ребенка приносил ему страдание. – Тебе тоже необходимо это знать, Уимберлей.
Стивен сжал руки в кулаки, стараясь удержать себя от желания придушить Хэвлока. Он отошел от постели ребенка, предоставив Нэнси и Кристине прикладывать охлаждающие компрессы на лоб ребенка.
Элджернон набрал в грудь воздуха:
– Это по моей вине явился посол...
– Алексей Шуйский, – выпалил Стивен.
– Нет! – сердито прервал Элджернон, – Алексей Шуйский совсем не тот человек, которого послал князь Иван. Цыгану Ласло стала известна правда. Сегодня утром он рассказал об этом мне и лорду-хранителю печати. Цыган говорит по-русски и выпив немало эля, он сумел подружиться с несколькими мужчинами из окружения Алексея. Вчера вечером он выведал правду у этих людей. Алексей перехватил настоящего посла, убил его и сопровождающий его эскорт и приехал в Англию вместо него.
Стивена охватила дрожь.
– Для чего ему это понадобилось?
Лицо Элджернона стало совсем бледным, губы болезненно скривились.
– Ласло был очевидцем, как убивали семью леди Юлианы. Когда он увидел здесь Алексея, он понял ужасную правду. Мой господин, Алексей сам устроил эту резню.
Стивен вспомнил некоторые моменты дуэли с русским. Тот вел себя не как профессиональный воин, а как холодный безжалостный убийца.
Генрих пригладил бороду.
– С самого начала я почувствовал в нем что-то нечистое и коварное. Пес леди Юлианы очень послушное и доброе животное. И все же он набросился на князя Алексея, не правда ли? Говорят, что собаки и лошади никогда не забывают зла.
– Юлиана сейчас с ним, – прошептал Стивен. – Юлиана уехала с человеком, убившем ее семью.
– Боюсь, что это так, – ответил Элджернон.
Стивен произнес сквозь зубы проклятие. Он взглянул на дверь, а затем снова на сына, который задыхался в своей постели.
– Лорд Уимберлей, – обратился король неожиданно мягким тоном. – Я сожалею, что прежде относился к вам...
У Стивена чуть не отвисла челюсть. Генрих извиняется? За что?
За Мэг, которая по своей неопытности стала его любовницей? За все браки, которые он запятнал своей похотливостью? За то, что бросил Юлиану в руки убийцы?
– Я понимаю, вы чувствуете, что должны остаться у постели больного сына, – продолжал Генрих. – Но леди Юлиане сейчас вы нужны больше.
Если она еще жива. Стивен не мог избавиться от этой мысли.
Во рту у него пересохло.
– Вы уверены, что обвинения против Алексея правдивы?
– Почему же он уехал тайно, с такой поспешностью, если это человек чести?
Нэнси упала на колени и стала неистово молиться по-латыни и на родном языке одновременно, как будто не знала наверняка, какая молитва дойдет быстрее до Бога.
Стивен представил, что Юлиану захватил человек, движимый ненавистью. А затем взглянул на едва дышащего Оливера. Слабый стон слетал с губ мальчика.
Господи Иисусе, а если мальчик умрет, пока он будет в отъезде?
– Пожалуйста, – прошептал Оливер, задыхаясь. – Верни ее, папа.
– Жизнь мальчика в руках Господа, – сказал Генрих, – а судьба твоей жены, возможно, зависит от тебя.
Кристина нервно вытерла руки о фартук.
– Слишком опасно скакать на лошади в ее положении.
– В положении? – Стивена охватило волнение. – Какое положение?
Кристина покачала головой.
– Хозяин, я думала, вы знаете: ваша жена ждет ребенка.
