Глава 20
Прошло две недели с тех пор, как они вернулись в Буа-Лонг. Лианна в одиночестве сидела у окна и занималась обычными хозяйственными подсчетами. В этом году, благодаря стараниям Ранда, урожай зерновых оказался значительно выше, чем в прошлом.
Лианна сосредоточенно перебрасывала бусины на счетах, потом неожиданно о чем-то задумалась, водя пальцем по подбородку. Раньше она довольно быстро справлялась с этой работой, не отвлекаясь на разные мелочи. Лианну ждали другие неотложные дела хозяйки замка, которые заполняли ее день. Но сейчас, когда сын находился далеко, а Ранд отвернулся от нее, все валилось из рук баронессы, она ощущала внутри себя пустоту.
Лианна узнала, что утрата любви переносится гораздо тяжелее, чем ее отсутствие.
* * *
На площадке для турниров Ранд приказал переставить столб для метания копья и попросил Роланда испытать новую мишень. Затем он повернулся к Пьеру и Жану, которые, дурачась, сражались друг с другом. В прежние времена Ранд живо интересовался всем этим и принимал самое активное участие в тренировках и поединках. Но сейчас у него ни к чему не лежала душа, Ранд страдал без веселых криков Эймери и нежных рук Лианны.
Он узнал, что даже иллюзия любви гораздо предпочтительнее ее отсутствия.
* * *
К неудовольствию Лианны, в отчете не оказалось цифр об урожае ржи с восточных полей. Лианна закрыла чернильницу и отложила в сторону бумаги, решив выяснить все у мужа. Ранд должен знать эти данные: он вел записи так же тщательно, как и Лианна. Правда, в последнее время муж не склонен отвечать даже на самые простые вопросы.
Мысль об этом болью отозвалась в сердце Лианны.
С сыном ее разделяло море, а с мужем разлучила война. Хотя она старалась не подавать виду, страдание разъедало душу Лианны, оставляя глубокие невидимые шрамы.
Отодвинув стул, баронесса поднялась и решительно направилась на площадку для турниров. Заметив мужа, она сделала ему знак рукой, и он медленно двинулся ей навстречу. Множество любопытных взглядов сразу же обратилось в их сторону. От обитателей замка трудно было что-то скрыть, слишком напряженными стали в последнее время отношения между супругами.
Не обращая никакого внимания на окружающих, Лианна невозмутимо произнесла:
— Я бы хотела поговорить с тобой об урожае ржи.
С непроницаемым выражением лица Ранд повел жену в сад, где над жимолостью лениво гудели пчелы и радовали глаз цветы позднего лета.
«Когда-то он научил меня любить красоту цветов», — с болью подумала Лианна, а вслух сказала:
— Мне нужны цифры урожая ржи.
— Я велю Батсфорду принести их тебе, — немного хрипло ответил Ранд. — Это все?
Их глаза встретились, и Лианна почувствовала, как у нее комок подступил к горлу.
— Пожалуйста, — тихо сказала она, не в силах остановиться. — Пожалуйста, не открывай Буа-Лонг королю Генриху.
Боль исказила лицо Ранда.
— Ты опять просишь меня о том, что я не в силах тебе дать, — нетвердой рукой он заботливо поправил светлую прядку волос у нее на виске. — Лианна, пусть армия пройдет незамеченной, — пытался убедить Ранд жену. — Ты — моя супруга. Ни один француз не осудит тебя за то, что ты выполнила волю мужа.
Разозленная и разочарованная его словами, она отрезала:
— Меня совершенно не интересует, что скажут другие. Я не смогу жить в мире сама с собой, если не попытаюсь остановить армию Генриха.
— А я не прощу себе, если не попытаюсь помочь ему получить корону Франции.
— Итак, мы по-прежнему находимся в тупике, — холодно заметила Лианна.
— Да.
Она с трудом сдержала готовые вырваться наружу слезы. Господи, неужели этот бесчувственный незнакомец и есть тот человек, который клялся, что любит ее? Неужели все, что между ними было, значит для него меньше, чем его обещание королю Генриху, а для нее — меньше, чем безоглядная преданность Франции?
— Когда-нибудь эта война закончится, — сказала Лианна. — Что тогда? Что будет с нами?
Глаза Ранда потеплели, таящаяся в их глубине печаль разрывала ее сердце.
— Это зависит от того, как сильно мы любим друг друга, Лианна, и насколько умеем прощать.
— Я не смогу ни любить, ни простить человека, который поставил честолюбивые планы своего короля выше жены и сына, — выпалила она.
— Я также не смогу ни любить, ни простить женщину, которая просит своего мужа стать предателем.
Лианна разрыдалась. Проклиная в душе все на свете, Ранд нежно притянул ее к себе.
— Господи, Лианна, мы оба говорим совсем не то, что думаем. Неужели мы не можем прийти к согласию?
— Нет, — всхлипнула она. — Это невозможно.
Вечером, за ужином, они молчали, лишь изредка бросая друг на друга настороженные взгляды.
Эдит, разливая медовый напиток, нечаянно засмотрелась и выплеснула его на Лианну.
— Как можно быть такой неуклюжей? — вспылила баронесса, чувствуя, как липкая жидкость стекает за вырез платья.
Девушка огрызнулась.
— После того как госпожа целый день просидит за цифрами, она становится очень раздражительной. Следовало бы больше уделять внимания вашему мужу…
— Боже мой! Попридержи язык! — приказала Лианна.
— Возвращайся на кухню, Эдит, — строго сказал Ранд, заметив, что его жена просто кипит от возмущения. — Быстро, — добавил он и, смочив салфетку в подкисленной воде для ополаскивания рук, принялся неторопливо чистить платье Лианны. — Не нужно срывать на Эдит свое дурное настроение, — пробормотал Ранд. — Ведь и так ясно, что твой гнев направлен на меня.
Только присутствие других обитателей замка помешало Лианне оттолкнуть его руку. Стиснув зубы, она молча позволила Ранду ухаживать за собой.
Если бы и сердце Лианны могло оставаться таким же спокойным. Но прикосновение рук Ранда обжигало ее, его мягкая понимающая улыбка заставляла кипеть кровь.
— Достаточно, — сквозь зубы процедила она. — Я все равно отдам платье в стирку.
— Я был бы только рад помочь тебе снять его.
Взгляд Ранда скользнул по ее груди, а затем и рука последовала следом за ним.
Лианна отпрянула, вспыхнув от негодования: на них смотрели все находящиеся в зале.
Неожиданное появление английского посланника разрядило накалившуюся обстановку. Тяжело дыша, он подошел к столу и поклонился. Лианна с замиранием сердца молилась о том, чтобы услышать сообщение, что англичане наконец убрались восвояси.
— Как осада? — спросил Ранд.
— Все идет хорошо. Брат короля, Томас Кла-ренский, со своими людьми захватил склад оружия французов.
Ранд улыбнулся, — Но к Харфлеру подошел Гокур с тремястами воинов.
Это сообщение вызвало у Лианны улыбку.
— Тяжелые пушки уже установлены? — поинтересовался барон.
— Да, «Дочь короля», «Вестник» и «Лондон» — все на месте.
Ранд удовлетворенно хмыкнул.
— Французы, должно быть, принимают ответные меры? — вставила баронесса.
— Увы, это так.
Лианна довольно кивнула.
Все последующие недели подобные доклады постоянно держали их в курсе событий.
Английские пушки обрушивали на стены осажденного города град камней и железа.
Французы прилагали все усилия, чтобы тут же устранять бреши.
Молодое вино, испорченная вода и болезни стали настоящим бедствием для английской армии.
Несмотря на военные действия, вражда между герцогом Бургундским и графом Арманьяком не прекращалась.
Жан Бесстрашный лицемерно предложил своему зятю, дофину, подкрепление, но Луи из-за страха перед Арманьяком отказался и остался в Верноне.
Король Генрих послал в Верной вызов, предлагая решить все спорные вопросы в честном поединке между ним и дофином Луи.
Луи проигнорировал вызов Генриха. Его отказ смял боевой дух защитников Харфлера.
22 сентября город пал.
К этому времени армия Генриха заметно поредела. В ходе штурма, а также из-за болезней число вооруженных рыцарей сократилось до девятисот человек. Лучников насчитывалось всего пять тысяч.
Генрих собирался дойти до Кале, захватывая все города и замки, которые повстречаются им на пути.
* * *
В конце сентября Лианна потребовала у Ранда вернуть сына во Францию.
Лицо мужа омрачилось. Он задумчиво провел рукой по золотистой шевелюре.
— Это по-прежнему небезопасно. Через три недели армия Генриха будет здесь. Пойми, я не могу оставить замок и не доверю никому привезти сюда Эймери.
— Но ты обещал, что через несколько недель ребенок будет со мной.
— Лианна, разве я предполагал, что осада продлится так долго?!
— Я думала, что ты сдержишь свое обещание.
В его глазах отразилась боль.
— Я тоже скучаю по Эймери, но не хочу подвергать опасности жизнь сына.
Лианне стало стыдно. Безусловно, Ранд любил Эймери так же сильно, как и она. Но если ослабленная армия Генриха начнет отступление и покинет Францию, он никогда не привезет сына домой. Мысль об этом придала ей решимости.
— Да, конечно, ты не должен позволять такой незначительной мелочи, как наш ребенок, вмешиваться в твои планы относительно передачи Буа-Лонга Генриху, — с сарказмом произнесла она.
Пропасть между ними росла. Страх за Эймери и беспокойство за свое будущее еще больше способствовали этому.
Время тянулось бесконечно медленно. Казалось, недели не спешили сменять одна другую.
Шла третья неделя ожидания. Однажды во время ужина к их столу приблизились Бонни и Джек. Их появление прервало царившее между ними ледяное молчание.
— Через два дня мы собираемся пожениться, — сказал Джек. — Нам бы очень хотелось, чтобы вы спели на нашем венчании.
— Вы оба, — добавила Бонни.
— Я не могу, — слабо запротестовала Лианна. — Мое исполнение слишком далеко от совершенства…
— Я слышала, как вы поете, — не согласилась Бонни.
— Мы можем на вас рассчитывать, господин, госпожа? — спросил Джек тоном умоляющего ребенка.
Переглянувшись между собой, Ранд и Лианна без слов решили, что их разногласия не должны омрачать счастье Бонни и Джека.
— Мы споем на вашей свадьбе, — улыбнулся Ранд.
Свечи золотили счастливые лица Джека и Бонни, когда они перед алтарем произносили свою клятву. Ради такого случая Батсфорд тщательно спрятал кожаные манжеты под сутану и торжественно благословил новобрачных.
Все внимательно смотрели на Ранда и Лианну.
Сначала Лианна решила, что ее не затруднит спеть вместе с мужем, но Бонни и Джек с многозначительным видом попросили исполнить «Песнь Песней».
Лианна провела языком по пересохшим от волнения губами и взяла в руки арфу.
Они запели красиво и слаженно, хотя их сердца сейчас находились далеко друг от друга.
Глядя в глаза Ранда, Лианна дрожащим от волнения голосом выводила:
Твоя любовь сильнее, чем вино:
Я — роза Шарона
И лилия долин.
Муж с чувством отвечал ей:
Моя возлюбленная сказала мне:
«Вставай, любимый мой, и уходи».
Слова и мелодия всколыхнули сладкие воспоминания в душе Лианны.
Ночью я искала его, того,
Кого ждала душа моя;
Я искала его, но не нашла.
В голосе Ранда слышалась боль.
Ты похитила мое сердце
И куда-то исчезла.
Быть может, ты в саду
Одна срываешь лилии..
Их голоса снова слились воедино, и все вокруг перестало существовать. Они опять были вместе, в той рощице, на той полянке, где впервые встретили друг друга…
Давай соединим сердца,
Любовь сильна как смерть;
Ничто не сможет ее погасить,
И вечно ей гореть.
Лианна неожиданно почувствовала на своей руке горячую слезу. Взглянув на Ранда, она поняла, что он тоже тронут этими вечными словами и чарующей мелодией.
Какое-то время все молчали, потрясенные музыкой. Но вот отец Батсфорд обнял Бонни и Джека и от всей души пожелал им счастья. Словно очнувшись, окружающие стали наперебой поздравлять жениха и невесту. Пожелания сыпались со всех сторон, как и восхищенные возгласы в адрес Бонни.
Ранд и Лианна оказались стиснутыми со всех сторон и не имели ни малейшей возможности рассказать друг другу, что сейчас происходило в их сердцах. Но Ранд все-таки успел кое-что сказать ей.
— Сегодня ночью, — шепнул он, и толпа тут же разъединила его с Лианной.
У Лианны было такое чувство, словно после долгой засухи полил долгожданный теплый дождь.
* * *
Ранд с нетерпением ждал удобного момента, чтобы выйти из зала и отправиться в комнату Лианны. Сумеют ли они забыть свои разногласия и, хотя бы в постели, не вспоминать о политике? Он решил во что бы то ни стало попытаться сделать это. Но будет ли ждать его Лианна? Да, сказал себе Ранд, вспомнив многообещающий взгляд ее прекрасных глаз.
Он расстроенно посмотрел на собравшихся в зале людей. Известие о том, что армия Генриха со дня на день окажется в Буа-Лонге, взбудоражило обитателей замка. Рыцари-французы разрывались между преданностью Ранду и своему королю.
Страсти, подогреваемые вином, накалялись. Ранд вынужден был остаться в зале и наблюдать за порядком. Обычно этим всегда занимался Джек, но сегодня он рано ушел с праздника со своей молодой женой.
Пока все сохраняли спокойствие. В дальнем углу Пьер и Симон распевали непристойную песню. Жан и Шионг сосредоточенно склонились над шахматной доской. За игрой, мирно беседуя, наблюдали Дилан и Роланд. За столом Годфри, Жиль, Невилл и Питер Финч вместе с тремя французами потягивали вино.
Ранд решил, что страсти уже улеглись и можно удалиться. Горя нетерпением, он направился к широкой каменной лестнице, ведущей наверх.
Громкое ругательство заставило Ранда оглянуться. Он увидел, как Роланд с силой ударил Дилана кулаком в живот. Валлиец согнулся от боли и отшатнулся назад, опрокинув шахматную доску.
Вне себя от ярости, Жан вскочил на ноги, собираясь нанести Дилану ответный удар. На помощь англичанину уже спешили Пьер и Годфри.
— О Господи! — пробормотал Ранд и вернулся в зал.
* * *
В дверь негромко постучали. Лианна вздрогнула от неожиданности. Она уже мысленно перебрала дюжину фраз, которыми собиралась встретить Ранда, но так и не решила, что ему сказать.
Танцы, поздравления, шумное пиршество в течение всего вечера держали их вдали друг от друга, но она даже радовалась этому обстоятельству. Лианна боялась, что случайно брошенное слово или неправильно понятая фраза могут все испортить.
Стук повторился. «Господи, насколько мы стали чужими друг другу», — с горечью подумала она. Ей почти хотелось, чтобы Ранд распахнул дверь ногой, как той памятной ночью, когда она заперлась от него на ключ. Но лучше всего, чтобы он просто зашел в комнату, уверенный в том, что его с нетерпением ожидает жена.
Вздохнув, Лианна открыла дверь. Трепетная улыбка тут же исчезла с ее лица: перед ней стоял не Ранд, а — Жофрей.
— Я думала, что ты охраняешь ворота, — Лианна даже не потрудилась скрыть свое разочарование.
— Так и есть, госпожа. Но к вам… посетитель. Он ждет там, у ворот, и просит, чтобы вы пришли одна.
— Я никого не принимаю тайком, — отрезала баронесса. — Если кто-нибудь хочет видеть меня, пусть идет в зал.
Жофрей нервно перекрестился.
— Человек, который хочет вас увидеть… прислал вот это.
Лианна с недовольным видом развернула протянутый сверток и ахнула. Это оказался тщательно выстиранный плащ Ранда, оброненный им в Мезонселе у дома Жерве.
Сердце ее бешено стучало.
— Мой муж знает об этом?
— Нет, он занят. В зале драка…
— Ничего не говори Ранду, — сказала Лианна. — Подожди, я только наброшу плащ.
Она вышла на улицу, стараясь остаться незамеченной. Подойдя к ожидавшему ее у ворот человеку, Лианна присела в глубоком реверансе.
Перед ней стоял Луи, дофин Франции.
Их взгляды встретились, и она поняла, что он узнал ее.
— Кузина, — произнес дофин. — Надеюсь, ты извинишь меня за столь поздний и тайный визит. Я думаю, мне лучше не навлекать на себя гнев англичан, обитающих в замке.
Сначала Лианна не поверила, что Луи пришел один, ей чудилось, что какие-то зловещие тени шевелились и перешептывались между собой у реки. Она решила, что дофин опасается стать пленником Буа-Лонга, поэтому ведет себя так таинственно.
— Добро пожаловать, Ваша Светлость, — машинально произнесла Лианна.
— Меня радует твоя преданность. Почему же ты не открылась мне в Мезонселе, Беллиан? Я бы с удовольствием познакомился с кузиной моей дорогой жены.
— Обстоятельства не позволили…
— Ничего страшного, — махнул рукой Луи. При свете луны его лицо казалось более привлекательным. — В замке уже знают об осаде Харфлера?
Она кивнула.
— Город перешел королю Генриху, он ведет свою армию на север, в Кале.
— Генрих собирается здесь пересечь Сомму?
Лианна снова сделала кивок, судорожно сглотнув при этом слюну. — Говорят, что часть англичан разбита у Бланш-Така?
— Да, действительно, — уголки губ дофина поползли вверх. — Сомма хорошо охраняется французами, поэтому… — он внимательно посмотрел на Лианну. — Буа-Лонг — единственная надежда Генриха.
Лианна почувствовала, что у нее пересохло во рту. Она бессмысленно уставилась на посеребренную луной поверхность реки, но, ощутив знакомое беспокойство, перевела взгляд на Луи.
— Беллиан… Выслушай меня, кузина, — это было сказано очень мягко, но прозвучало, как королевский приказ.
Лианна уже знала, о чем пойдет речь, и все ее существо протестовало против этого.
Но дофин неумолимо произнес:
— Я хочу, чтобы ты не позволила английской армии переправиться здесь через реку.
Она в ужасе отшатнулась.
— Но мой муж собирается открыть замок англичанам.
— Зачем? — насмешливо спросил Луи. — Тебе, конечно, известно о состоянии армии Генриха. Его люди болеют, голодают, умирают десятками. Триумфальный поход давно уже превратился в похоронную процессию. С Генрихом скоро будет покончено, кузина.
— Вы так уверены? — слабым голосом спросила Лианна.
Дофин понизил голос.
— Герцоги Аленконский и Бар соединили свои силы с Бурбоном и Берри. Герцог Бретани привел с собой двенадцать тысяч воинов. Граф Сислей собрал пять тысяч лучников, — Лианна без сил прислонилась к стене; Луи придвинулся ближе. — Герцог Бургундский, чтоб ему было пусто, сейчас в Турнее. Но его братья, граф Невер-ский и Антуан, герцог Брабантский, поддержат короля. Главнокомандующий нашей армии находится к северу отсюда и готов в любую минуту наголову разбить англичан. Лучники! — презрительно фыркнул дофин. — Что может сделать горстка лучников против французских рыцарей?
— Но английские лучники, Ваша Светлость, завоевали Буа-Лонг, — напомнила Лианна.
— Это был всего лишь простой трюк, — парировал Луи. — Лонгвуд выждал, пока рыцари попадут в расставленную им на турнире ловушку.
Прежде чем она успела задуматься над тем, откуда у дофина эти сведения, он заговорил опять.
— Кузина, я раскрыл тебе все карты не только потому, что хочу пресечь попытки Генриха продвинуться в глубь Франции, но еще и потому, что ты — моя родственница, и мне не хочется, чтобы ты пострадала от ошибок своего мужа. Выполнив мою просьбу, ты спасешь не только свою, но и многие, другие жизни.
— А если англичане все-таки одержат верх? Ранда обезглавят за измену королю!
— Абсурд, — отозвался Луи. — Взгляни в лицо фактам, Беллиан. Численность армии Генриха уменьшилась до пяти тысяч, и большинство в ней — лучники. У Франции же сил в пять раз больше, и все — хорошо обученные воины. Когда Генрих будет разбит, ничто не спасет твоего мужа. Но ты можешь помочь ему избежать смерти, если сделаешь то, о чем я прошу.
Лианну терзали сомнения. Можно ли доверять дофину? Имели ли она право, даже ради спасения Франции, предать Ранда?
— А как же мой муж? Неужели вы думаете, что он будет сидеть сложа руки и смотреть, как разрушают мост?
— Я оставляю за тобой право решать, как поступить с ним. Ты — находчивая женщина. Кстати, времени не так уж и много. Все нужно сделать до завтра, до захода солнца.
— А если я… откажусь?
Они долго смотрели друг другу в глаза. Лианна не могла удержаться от искушения не сравнить Луи с Генрихом, что было отнюдь не в пользу дофина. Дородный Луи еще в девятнадцать лет снискал себе славу обжоры и разгильдяя. По ее спине пробежал холодок, когда она представила его на троне Франции. Есть ли в нем хоть капля силы и проницательности Генриха?
— Ты забыла про Мезонсель? — вкрадчивый голос Луи вывел Лианну из задумчивости.
Она напряглась, вспомнив тот леденящий душу момент, когда дофин чуть было не задержал ее с ребенком, но потом все-таки махнул рукой, отпуская в Кале…
— Я… я не смогу это сделать, — беспомощно произнесла Лианна.
— Ты сможешь. Ты сделаешь, — твердо сказал Луи. — Завтра на заходе солнца сюда придут мои люди. Если тебе дорога жизнь твоего мужа, ты сделаешь так, чтобы его не оказалось в замке.
— Ваша Светлость, вы не знаете, о чем просите! Ранд никогда…
— Он ни о чем не должен догадываться, — холодная влажная рука Луи прикоснулась к подбородку Лианны. Дофин вплотную приблизил к ней свое мясистое лицо.
— Беллиан, — в его голосе звучала скрытая угроза. — Я знаю, где находится твой сын.
* * *
Луи больше ничего не сказал ей, словно растворившись в темноте после этих ужасных слов. Бдва сдерживая готовый вырваться наружу отчаянный крик, Лианна поспешила обратно в замок.
Ему и не нужно было больше ничего добавлять. Безжалостное упоминание о сыне превратило Лианну из безучастного зрителя в ревностного исполнителя его плана.
Ей некогда было думать о том, откуда у Луи столь подробные сведения. Конечно же, шпионы дофина шныряют повсюду, и они, возможно, следовали за ней из Мезонселя в Кале, а затем — в Англию. В какой-то момент Лианне захотелось ослушаться Луи и сохранить любовь Ранда, но мысль о сыне заставила ее думать по-другому.
Она понимала, что Ранд навсегда потерян для нее. Даже если после исполнения свадебной песни к ним и вернулось прежнее чувство, то скоро со стороны мужа оно превратится в лютую ненависть. «Лучше ненависть, — подумала Лианна, — чем его смерть».
Она проскользнула в свой кабинет, где обычно занималась делами с бумагами, и написала отчаянное письмо герцогу Бургундскому, которое тут же отправила с нарочным в Турней. Если кто и сумеет добраться до Эймери раньше людей дофина, то только Жан Бесстрашный. Затем Лианна пошла разыскивать Шионга, с чьей помощью она собиралась осуществить свой план.
Уже занимался рассвет, когда Лианна добралась наконец до своей комнаты. Огонь в камине давно превратился в холодные угли. В комнате царил полумрак.
Она устало отбросила со лба прядь волос и заметила на столике бутылку вина. Лианна не стала наливать вино в бокал, а сделала большой глоток прямо из горлышка.
— Я ждал тебя.
От неожиданности бутылка выскользнула у нее из рук и, упав, разбилась вдребезги. Вино кроваво-красным пятном растеклось по полу. Лианна медленно повернулась к кровати.
Полностью одетый Ранд лежал поверх покрывала и устало смотрел на нее.
О Господи, она совсем забыла, что муж собирался прийти в ее комнату. С замирающим от страха сердцем Лианна наблюдала, как он скользит взглядом по растрепанным волосам, по заляпанному грязью подолу платья.
— Я… — у нее на миг перехватило дыхание. — Я… меня вызвали. Матушка Брюло неожиданно почувствовала себя плохо, и я ходила в сад нарвать для нее немного мушмулы.
— Я опросил всех. Никто не видел тебя.
— Когда я проходила мимо ворот, Жофрей спал на посту.
— Понимаю.
Лианна нервно теребила кончик своего пояса.
— Я тоже ждала тебя, пока меня не вызвали. На лице Ранда промелькнуло подобие улыбки.
— В зале началась драка. Я не мог уйти, пока не убедился, что они не убьют друг друга, — он опустил ноги на пол, встал и медленно направился к Лианне. — Осмелюсь предположить, что страсти в замке поутихнут, если все увидят, что мы пришли к согласию.
Она торопливо кивнула.
— Мы… пришли к согласию.
— И больше не будет разговоров о предательстве?
— Нет, — солгала Лианна, губы ее тряслись от волнения.
— От этого всем станет только лучше. Я обещаю, — Ранд начал медленно раздевать ее, потом наклонился и поцеловал обнаженное плечо жены. — Ты пахнешь свежим ветром.
Она почувствовала себя виноватой.
— Да, я очень долго искала мушмулу.
— Тебе нужно было позвать меня.
— Я знала, что ты занят в зале, — опасаясь, что он все поймет по ее лицу, Лианна обвила руками шею мужа. — Я хочу забыть, Ранд, не думать о том, что английская армия — к югу от нас, а французская собирает свои силы на севере… О, Ранд, — прошептала она. — Я хочу отгородиться от всего мира. Заставь меня забыть все.
Страстно целуя Лианну, он подхватил ее на руки и отнес на кровать. Как долго Ранд ждал этого момента! Лианна чувствовала его неистовое желание и, стараясь не вспоминать о том, на что толкает ее Луи, поклялась себе полностью посвятить эту ночь Ранду.
— Я скучал по тебе, жена моя, — прошептал он.
— И я тоже.
Не в силах больше сдерживать свое желание, Лианна потянула его за тунику. Ранд рассмеялся и стал торопливо сбрасывать с себя одежду.
Она восхищенно смотрела на мужа. Красота его обнаженного тела, нежность, которую излучали эти изумрудные глаза, заставляли трепетать ее душу.
Лианна понимала, что это их последняя ночь, проведенная вместе. Больше они уже никогда не будут любить друг друга, потому что она предаст его любовь, уничтожит ее…
При мысли об этом Лианна стала жаркими поцелуями осыпать лицо, шею, плечи Ранда. Она буквально пригвоздила его к кровати своим телом, неистово лаская мужа. Лианна боялась произнести хоть слово, слезы душили ее, рыдания были готовы вырваться наружу. Ей хотелось признаться Ранду в своей любви, но внутренний голос вовремя предостерег Лианну от этого. Муж вполне мог заподозрить ее в измене.
Но она позволила говорить рукам и сердцу. Лианна касалась губами самых интимных мест Ранда, не пропустив ни один шрам на его сильном загорелом теле. Завесившись, словно плащом, длинными шелковистыми волосами, она склонилась над ним. Ее руки и губы стали ласкать возбужденную мужскую плоть. Ранд застонал, пытаясь притянуть Лианну к себе, но она продолжила эту сладкую пытку.
— Лианна, перестань, — задыхался он. — Я ждал тебя слишком долго. Я…
— Тише, — бормотала Лианна. — Позволь мне…
Она хотела оставить память о себе, о своей любви, надеясь, что когда Ранд почувствует боль от ее измены, в его сердце шевельнется что-то еще кроме ненависти. Лианна ласкала мужа, вкладывая в поцелуи всю любовь к нему.
Ранд весь напрягся.
— Я… О Боже, Лианна…
Потеряв над собой контроль, он забился в судорогах наслаждения. Она ощущала его восторг как свой собственный и чувствовала себя бесконечно счастливой.
Ранд сжал Лианну в объятиях.
— Ведьма, — прошептал он. — Ты совершенно лишила меня сил.
Она с трудом выдавила улыбку.
— Я… хотела доставить тебе удовольствие.
— У тебя это получилось. Тепер настала моя очередь.
С наигранной легкостью Лианна отпрянула от мужа и игриво сказала:
— У меня есть одна идея.
Он скользнул рукой по ее груди.
— У меня тоже.
Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.
— Давай встретимся у креста Святого Катберта, где мы впервые любили друг друга. Ты снова станешь моим странствующим рыцарем, а я — твоей девушкой.
— Но со дня на день сюда может прибыть Генрих.
— Может, но не сегодня. В последнем донесении Дилана говорилось, что английская армия находится в тридцати милях отсюда, — Лианна ущипнула Ранда за шею. — Ну, чего ты боишься? Запасы уже сделаны, все готово. Нам остается только ждать, — она поцеловала его в губы. — Давай превратим томительное ожидание в наслаждение, Ранд!
— Боже, разве я могу с тобой спорить?!
— Тогда жди меня на опушке у рощицы. Мне хочется много солнца и ветра, чтобы все было как тогда, когда мы впервые встретились.
Ранд улыбнулся и погладил ее по голове.
— Никогда не думал, что ты такая сентиментальная, моя дорогая.
— Это ты сделал меня сентиментальной, — заявила Лианна, уповая на то, что он не расслышит слез у нее в голосе. — Пожалуйста, Ранд.
Его глаза горели желанием.
— Хорошо, мы отправимся туда вместе сразу после заутрени.
— О нет, — поспешно возразила она. — Мы должны приехать порознь, в час, когда слетаются вальдшнепы, как всегда было заведено у нас. Уступи мне, супруг мой. У меня осталось так мало радости в жизни с тех пор, как с нами рядом нет Эймери.
Ранд с нежностью посмотрел на Лианну.
— Что я могу сказать? Конечно же, я буду ждать тебя там.
Из-за горизонта уже показалось солнце, когда они начали одеваться. Ранд безмятежно напевал куплеты из «Песни Песней», и эти слова болью отдавались в сердце Лианны.
«…вставай, любовь моя, и уходи…»
«Уходи, — подумала она, — но ждет тебя не свидание, а ловушка».
* * *
Прислонившись спиной к каменному кресту, Ранд наблюдал за беготней молодого зайчонка и наслаждался ласковыми лучами осеннего солнца.
Наконец-то, подумал он, наконец-то Лианна снова принадлежала ему. Ранд уже опасался, что навсегда потерял ее, но этим утром она доказала обратное, причем сделала это с такой страстью, о которой он раньше мог только догадываться.
Только бы Лианна поторопилась. Вспоминая о наслаждении, которое она доставила ему, он почувствовал, как бешено забилось его сердце. Да, Ранду нужно было прислушиваться к нему, а не давать волю своему гневу.
Господи, где же Лианна? Он ждет уже почти полчаса; наверняка она скоро будет здесь.
Ранд улыбнулся. Целый день Лианна чем-то занималась с Шионгом и подолгу беседовала с Бонни. Разумеется, у них нашлось о чем поговорить на следующее утро после свадьбы.
Скоро он узнает, что же так изменило ее. И, поклялся Ранд самому себе, она никогда не пожалеет о том, что они снова вместе.
Где-то хрустнула ветка, и зайчонок тут же испуганно бросился прочь. Ранд вскочил на ноги. Мускулы его напряглись, рука непроизвольно потянулась к шпаге.
Он осмотрелся: деревья отбрасывали длинные тени, пахло землей и осенними листьями. Но что-то неуловимо изменилось вокруг. В воздухе стоял почти неуловимый запах… опасности.
Боже, почему Ранд раньше ничего не заметил? Он так погрузился в мысли о Лианне, что забыл обо всем на свете.
Ранд выхватил шпагу и, чрезвычайно встревоженный, направился к своему коню. Шарбу раздувал ноздри и бил копытом. Очевидно, жеребец тоже чувствовал чье-то невидимое присутствие.
Зорко оглядываясь по сторонам, Ранд медленно отвязал коня и успокаивающе потрепал его по холке, затем вытащил кинжал. Пусть будут вооружены обе руки.
Он повел коня через рощицу к огромному известняку, который скрывал от глаз тропинку к прибрежным скалам. Неожиданно послышались чьи-то шаги. Ранд посмотрел направо, в сторону Буа-Лонга.
Ладони его вспотели. Он — в ловушке, и Лианна тоже скоро попадет в западню…
Ранд решительно вскочил в седло и собирался повернуть Шарбу к замку, как вдруг заметил на холме несколько человек.
— Остановитесь, милорд, — раздался позади знакомый голос.
Совершенно сбитый с толку, Ранд соскочил с коня.
— Шионг? Что ты здесь делаешь? Что…
У него перехватило дыхание. Не только Шионг, но и Джек Кейд, Пьер Атвуд, Симон, Дилан, Батсфорд и другие стояли перед ним — все девять англичан из Буа-Лонга.
— Что все это значит? — раздраженно спросил Ранд. — Вы сопровождаете меня на свидание с собственной женой?
— Милорд, у меня печальные новости, — сказал Шионг.
Нотки сожаления в голосе китайца, настороженный вид остальных не на шутку встревожили Ранда.
Все казались слишком напряженными, и этот сочувственный вид… Они близко подошли к нему, словно желая утешить.
— Клянусь честью! — воскликнул Ранд. — Будет ли кто-нибудь из вас говорить?
— Милорд, — наконец произнес Джек. — Нас выманили из замка. Когда мы разгадали обман, все пушки были уже наставлены на нас…
В этот момент воздух потряс сильный взрыв. Птицы испуганно поднялись с деревьев, захлопав крыльями. Ранд посмотрел на север: над замком взметнулись клубы дыма.
Все, кроме Ранда, оцепенели от ужаса.
Он судорожно схватился за переднюю луку седла.
— Господи, Лианна…
— Остановите его, — крикнул кто-то.
Несколько пар рук стащили Ранда с коня, а точный удар в висок на мгновение ошеломил его. Он покачнулся, затем, размахивая шпагой, ринулся вперед. Кто-то выбил у него из рук оружие.
— Мы не позволим тебе нестись навстречу собственной смерти, — сказал Джек.
Еще один удар, и все погрузилось для Ранда во мрак.
