В то прекрасное воскресное утро Изабелла все же села в карету рядом с Венецией и была больше всех поражена этим обстоятельством. Она отлично понимала, что не должна была бы здесь находиться, если бы не спокойная настойчивость мистера Эрмитейджа и тот простой факт, что у леди Бриджез разболелась голова, а отправить Венецию одну, без подходящей спутницы, было немыслимо. В последний момент с ними решил поехать и Джеймс. Итак, девушки отправились в дорогу в сопровождении двух молодых людей, скакавших по обе стороны кареты.

Для завтрака они ненадолго остановились в маленькой деревушке Фолькстоун, примостившейся на высоких скалах. Старожилы считали тишину и спокойствие этого места целительными. Потом вся компания двинулась через пустошь от Уоррена к Дувру. Изабелла смотрела на высокого всадника, отлично державшегося в седле, и думала о том, как приятно обрести друга, даже если на самом деле это мимолетный каприз человека, которому, очевидно, наскучило окружавшее его общество.

Изабелла никогда не уезжала дальше, чем на несколько миль от Хай-Уиллоуз с того дня, как приехала из Франции, поэтому ей все было интересно. Венеция зевала, Джеймс наотрез отказался осматривать замок, но Изабелла сосредоточенно слушала молодого капитана, отлично разбиравшегося в истории, которому было поручено провести их по замку. Он сказал, что Дуврский замок часто называют «ключом Англии» и что на этом высоком холме укрепления были сооружены задолго до нашествия воинов Вильгельма Завоевателя. Гости послушно подняли головы и посмотрели на высокие каменные стены, подумали, как холодно здесь должно быть зимой, и решили, что не хотели бы жить здесь. Из высоких окон они посмотрели на скопление живописных домов у моря и поразились грандиозной башне старинного маяка, построенного римлянами во времена сооружения первых укреплений. Затем, облегченно вздохнув, они выбрались через узкий проход на оцинкованную крышу, где на скамьях расположились французские пленные, вероятно, самые приличные и хорошего поведения. Здесь они мастерили всякие забавные вещицы, и им было разрешено продавать их посетителям замка.

Яростный порыв ветра, налетевший с моря, чуть не сорвал чепец с головы Изабеллы, взметнув ее волосы буйной массой кудрей, пока она, смеясь, завязывала ленты чепца. Ветер вырвал зонтик из рук Венеции и неминуемо унес бы его за парапет, если бы не молодой лейтенант морского флота, который ловко поймал его, вернул девушке и получил в награду сияющую улыбку и сказанное шепотом «спасибо».

Джеймс, к тому времени присоединившийся к ним, вдруг хлопнул лейтенанта по плечу.

— Перри Конвей — вот здорово! Какого черта ты здесь делаешь?

— Я в отпуске после ранения, живу у своей тетки. Чуть не потерял ногу, и, похоже, буду списан на берег — вот неудача, — ответил тот.

— Ты знаком с моей сестрой? — продолжал Джеймс.

— Мы встречались в Лондоне весной, — ответила за него Венеция, протягивая лейтенанту руку. — Вы выглядите намного лучше, чем тогда.

— О, да, мне лучше. Теперь я могу не только ходить, но даже бегать в случае необходимости.

Изабелла заметила, как кузина покраснела и улыбнулась лейтенанту, и он ответил ей улыбкой. «Уж не тот ли это младший сын в семье, кандидатуру которого так решительно отверг сэр Джошуа?» — подумала Изабелла. Но тут ее внимание привлекли поделки заключенных. Среди изделий был крошечный кораблик, выточенный из бараньей косточки, попавшей в скудный рацион пленника. Кораблик был оснащен парусами, искусно сплетенными из ниток мешковины тюремного матраса. Изабелла воскликнула от восхищения, любуясь тонкой работой, и моряк, обрадовавшись родной речи, стал ей подробно описывать все детали кораблика.

Изабелла сказала:

— Извините… я хотела бы купить эту вещицу, но у меня нет с собой денег.

— Позвольте мне купить ее для вас, — предложил Роберт, оказавшийся рядом.

— О нет, нет, не надо… я не могу согласиться, — запротестовала девушка.

— Напротив, в этом нет ничего особенного, — и он положил деньги на стол. — Это акт милосердия. Бедняга сможет купить себе что-нибудь: табак, например, или еще что другое.

— Откуда такое искусное мастерство? — спросила Изабелла, восхищаясь изящной работой.

— Моряки не всегда заняты сражениями или работой на корабле. Выпадают дни, недели, месяцы бездействия и скуки, и так как не многие из них умеют читать и писать, они находят применение своим рукам.

Другие моряки, почуявшие возможных покупателей, столпились вокруг них. Один изможденный парень с багровым шрамом на щеке гордо показывал крохотную гильотину.

Он продемонстрировал ее в действии: установил на нужное место щепку и опустил заостренный металлический нож — щепка разлетелась на две половинки.

И вновь Изабелла будто наяву увидела отвратительную черную машину, установленную на рыночной площади города, через который они проезжали тогда, как толкают вперед ее отца, как с визгом опускается лезвие. Она быстро отвернулась, почувствовала руку Роберта, обнявшую ее за плечи, и уткнулась лицом в его сюртук. Это длилось всего мгновение, потом Изабелла подняла голову.

— С вами все в порядке? — шепотом спросил он.

— Да, вполне. Как глупо получилось. — Но руки ее дрожали, и она поспешила отойти от него. Отдалившись от всех, она направилась к парапету подышать соленым ветром. Море искрилось под лучами солнца.

— Я не хотел расстраивать леди, — пробормотал моряк. — Здесь многим нравится эта игрушка.

— Не сомневаюсь, — с горькой усмешкой проговорил Роберт.

Он уже готов был последовать за Изабеллой, как какой-то человек подошел к нему сзади и хлопнул его по плечу.

— Именно вас я и хотел видеть, — сказал капитан Дюран. — Сегодня утром я получил сведения, которые, уверен, вас заинтересуют.

— В самом деле? Что за сведения?

С видимым нежеланием Роберт позволил увести себя к дверному проему.

Изабелла медленно шла вдоль перапета, сердясь на себя и на свою внезапную слабость. Завернув за береговое укрепление, она вдруг оказалась в месте, защищенном от ветра, и остановилась, глядя в сторону гавани, заполненной кораблями. Но перед ее внутренним взором вставали серые стены замка Совиньи и ореховая роща, от которой исходило бело-розовое сияние, когда весной деревья зажигали свечи своих цветов. Она вспоминала, как она, веселая и беззаботная, бежала по траве в объятия отца.

Увидят ли они с Ги снова свой замок или Анри Риваж так и будет владеть им в награду за свое предательство?

Девушка вздрогнула и откинула голову, прильнув к нагретой солнцем каменной стене. Из задумчивости ее вывели голоса, раздавшиеся из узкой щели, выходившей на противоположную сторону стены. Что-то в разговоре привлекло внимание Изабеллы.

— …нам донесли. Это произойдет сегодня, по всей видимости будет хороший улов. — В ответ что-то сказали шепотом. Голос продолжал: — Я не имею права называть какие-либо имена, но это абсолютно верные сведения, и таможенная полиция попросила у меня несколько моих людей им в помощь. Не хотите ли поехать с нами? Сможете разузнать кое-что, имеющее отношение к вашему делу.

Изабелла была уверена, что говорил капитан Дюран, но голоса его собеседника она не расслышала.

— «Корабль на Якоре» — это их пристанище, но до сих пор нам не удавалось поймать их с поличным. На это раз все будет иначе…

Голос стих, а Изабеллу вдруг начал бить озноб. Она поняла, в чем дело: этой темной безлунной ночью контрабандисты ожидали товар из Франции, а кто-то, вероятно, их предал. Что же ей делать? Должна ли она предупредить их или позволить события развиваться своим чередом, дабы свершилось правосудие? Мысль о Ги пронзила ее. Что будет с ним? С ними ли он? Если он попадет в западню, что с ним сделают? Остальные умели выпутаться из затруднительных положений, но из Ги легко могут сделать козла отпущения. Он — чужак, иностранец, никто не захочет рисковать своей головой, спасая его.

Ей захотелось сразу же вернуться домой, найти брата, убедиться, что он не собирается предпринимать ничего опасного ни сегодня вечером, ни в другое время. Хотя она узнала, что опасность угрожает ему не сию минуту, но все равно боялась опоздать.

Лорда Килгоура и его спутников, как особенно дорогих гостей, угостили вином и пирожными в апартаментах губернатора. С ними вели светскую беседу, а время уходило, и Изабелла едва сдерживала нетерпеливые возгласы при мысли о том, как надолго они могут задержаться.

В обратный путь отправились так поздно, что приехали в Хай-Уиллоуз лишь к десяти часам вечера. Роберта Эрмитейджа уговаривали остаться на ужин, но он сказал, что заедет на следующий день, чтобы попрощаться, так как должен вернуться в Лондон.

— Дела, — сказал он с улыбкой, слегка пожав плечами. — Война продолжается, и я должен подчиняться приказам. Нужно достойно играть свою маленькую роль.

Изабелла вспомнила, что вроде бы раньше он говорил, что собирается остаться подольше, но была слишком взволнована, чтобы удивиться, почему планы Роберта изменились. Она постаралась освободиться как можно быстрее и отправилась на поиски Ги, но нигде не смогла его найти.

— Он не говорил, куда пойдет? — спросила она у Гвенни.

— Вроде нет, мисс, но сюда заходил Джонти Дейли, — недовольным тоном продолжала служанка, — спрашивал мастера Ги. Франклин его прогнал, сказал, чтобы убирался: нечего ему тут крутиться. Но потом мастер Ги сам сошел вниз и попросил меня передать вам, что он, может быть, вернется поздно и чтобы вы не беспокоились.

Итак, опасения ее подтвердились: Ги собирается присоединиться к Джонти и его людям. Что же делать? Сейчас она не могла выйти из дома незамеченной. Подали ужин, и начались расспросы тети Августы: какие места они проезжали, кого встретили и как их принимали? С должным уважением, она надеется? Если бы сэр Джошуа не уехал, то, наверное, сопровождал бы их.

Изабелла подробно отвечала, тщательно подбирая слова и избегая упоминать лейтенанта Конвея. Вдруг Венеция потеряла терпение:

— Ну, правда, мама, сколько можно спрашивать об одном и том же? Разве так уж важно, кого мы встретили? Это была обыкновенная поездка, вот и все. И мы не на судебном разбирательстве. Если хочешь знать, мы просто чудесно провели время, и не знаю, как Изабелла, а я смертельно устала и иду спать. — Она выпорхнула из комнаты и побежала вверх по лестнице.

— Не знаю, что с нею происходит в последнее время, — пробормотала тетя Августа. — Она становится просто невыносимой.

— Наверное, скучает по лондонскому обществу, — отважилась заметить Изабелла, чуть ли не впервые сочувствуя Венеции. — Может быть, ей здесь тоскливо.

— Глупости! — резко оборвала ее тетя. — Ничего подобного. Всегда можно найти, чем заняться, если подумать. Нынешняя молодежь такая безответственная! Вечно чем-то недовольны! Всегда требуют невозможного. — Она пристально посмотрела на Изабеллу. — Тебе тоже лучше бы пойти спать. Ты выглядишь усталой. Завтра предстоит много дел. Не устраивать же тебе выходной каждый день, сама понимаешь.

Изабелла, облегченно вздохнув, поспешила выйти из комнаты. Высокие напольные часы в холле били одиннадцать, когда она проходила мимо. Сейчас или никогда. Если Ги не вернулся, то нужно найти его. Она подождала, пока в доме все стихнет. Двери и окна закрыли и заперли на засовы. Небо затянуло тучами, но ночь стояла теплая, и дождя не предвиделось. Изабелла накинула шаль на свое тонкое платье и осторожно спустилась по черной лестнице. С бьющимся сердцем она отодвинула засов на двери, ведущей в сад. Бет вышла из своего угла, но Изабелла, приласкав ее, приказала быть послушной и оставаться дома. Потом она проскользнула в дверь и тихо прикрыла ее за собой.

Ночь была очень темной, и если бы Изабелла не знала так хорошо дорогу, то легко могла бы заблудиться. Но все равно, идти было трудно, она спешила, опасаясь, что может опоздать, и не раз споткнулась в своих тонких ботинках.

Раньше она никогда не выходила из дому в такой поздний час. Болота вдруг наполнились странными тенями и зловещими звуками. Резкий вскрик филина напугал ее чуть ли не до смерти, мелкие зверьки вышли на ночную охоту и шуршали в стогах сена. Жутко крикнула лисица, ветер просвистел в высоком тростнике, растущем вдоль канав. Страшная темная тень перешла тропу, и, только когда раздалось негромкое блеянье, стало понятно, что это была овца.

Наконец показались смутные очертания «Корабля на Якоре». Но вокруг все было спокойно: ни звука, ни проблеска света. Должно быть, они все уже на берегу.

Изабелла отправилась дальше, смело перепрыгивая через кучи гальки. Слева вырисовывалась башня маяка. Девушка остановилась перевести дыхание, и вдруг в море загорелся и погас, как звезда, огонек. Был ли это ответ на сигнал с берега? О Боже, наверное, они уже там! И Ги вместе с ними. Она совершенно запыхалась, ноги скользили по камням, и тут она неожиданно наткнулась на кого-то в темноте. Ее схватили за плечо, и чьи-то пальцы подняли ее лицо за подбородок, чтобы рассмотреть, и тогда она увидела, что это Ги.

— Боже милостивый, — прошептал он. — Белла… Какого черта ты здесь делаешь?

— Я пришла предупредить тебя, — тяжело дыша сказала она. — Я случайно подслушала разговор в Дувре. Таможенная полиция и драгуны идут по вашему следу.

— Что? Ты уверена?

— Вполне. Я слышала, как об этом говорил капитан Дюран.

— Подожди здесь, — быстро сказал он. — Не двигайся. Я должен все рассказать Джонти.

Ги исчез в темноте. Изабелла прошла несколько шагов вслед за ним. Теперь девушка различала темные фигуры на берегу. Увидела она и лодку, но не поняла, отплывала она или приближалась к берегу. «Быстрее, быстрее, быстрее!» — шептала она про себя, стоя неподвижно, стиснув руки, молясь, чтобы все обошлось.

Но спустя миг все, казалось, превратилось в ад: загорелись фонари, заполыхали факелы, раздались выстрелы. Люди бегали и кричали, она слышала скрип упряжи и ржание лошадей. Потом снова появился Ги, он оттолкнул ее назад.

— Пригнись, — быстро сказал он, спрячься. А то тебя заденут. — Он потащил ее к кустам на краю поля. — Ложись. Закрой лицо, чтобы тебя не увидели.

Изабелла почувствовала, что брат держит ее за руки, и упала на колени, а Ги тут же снова убежал.

Дрожа от страха, от которого сжималось все внутри, Изабелла вцепилась в траву. Началось настоящее сражение. Можно было различить солдат в форме, они стреляли из ружей, но было непонятно: чтобы убить или просто пугали. Сколько времени провела она, мучаясь от неизвестности, Изабелла не имела представления. Потом совсем рядом она услышала, как мужской голос воскликнул: «Получай, подонок!» — Раздался выстрел, и послышался топот бегущих ног. Через мгновение человеческое тело рухнуло прямо на нее. Девушка отшатнулась и с ужасом увидела, что рядом с нею ничком лежит Ги. Трясущимися руками Изабелла перевернула брата на спину — он был жив.

— Меня только задели, — пробормотал Ги, но на его рубашке и на ее руках была кровь.

Изабелла оттащила Ги в кусты, и в это мгновение заметила, что кто-то еще склонился над ними.

— Боже мой, что вы здесь делаете? — прошептал Роберт Эрмитейдж.

— То же самое я могла бы спросить у вас, — сердито ответила Изабелла. — Это вы стреляли в него?

— Нет, но лучше вам спрятать Ги под своей шалью, если не хотите, чтобы его арестовали и повесили. Сидите как можно тише. Я сейчас вернусь.

Роберт ушел, и она услышала, как кто-то недоуменно спрашивал:

— Ей Богу, я задел одного из них. Куда этот дьявол мог побежать?

— По берегу, приятель, к гостинице. Изабелла услышала шуршание гальки, потом снова появился Роберт.

— Мне ясно, кто именно стрелял в Ги. Теперь оставайтесь здесь и сидите тихо. Я постараюсь выяснить, что происходит.

Роберт отошел, а Ги спросил слабым голосом:

— Что он здесь делает?

— Я сама хотела бы знать. Лежи смирно. Попробую остановить кровь.

Изабелла отвернула подол платья и решительно оторвала оборку своей белой нижней юбки, затем расстегнула рубашку брата и, скомкав оборку, приложила ее к кровоточащей ране.

Ги застонал от боли, и сестра озабоченно сказала:

— Как же доставить тебя домой?

— Я в порядке, дойду сам, — ответил Ги, но, попробовав сесть, понял, что это невозможно: голова кружилась, а у Изабеллы не хватило бы сил поддерживать его при ходьбе.

— Мне надо немного отдохнуть, — пробормотал он.

Изабелла свернула шаль и подложила ему под голову вместо подушки, раздумывая, к кому обратиться за помощью. Крики и шум начали стихать, но она боялась пошевелиться.

Некоторое время спустя пришел Роберт, и Изабелла торопливо спросила его, что произошло.

Арестовали пару человек, но остальные скрылись с большей частью добычи. Капитан Дюран в ярости, что неудивительно после всех приготовлений. Наверное, кто-то предупредил их.

— Да, это я предупредила, — с вызовом сказала Изабелла.

— Вы? Как же вы узнали?

— Случайно. Я услышала, как капитан рассказывал об этом сегодня днем. Но я не знала, что вы поедете вместе с ними, — осуждающе произнесла она.

— У меня были на то причины, — сухо ответил Роберт, но я ни в кого не стрелял, уверяю вас. А вам следовало подумать, что вы преступаете закон. Так ведь?

— Я не думаю о законе, мне нужно было спасать Ги, и если вы хотите доложить о том, что я сделала, то докладывайте.

— Не думаю, что в этом есть необходимость. — Он перевел взгляд с нее на юношу, лежащего с закрытыми глазами. — Главное — решить, что нам делать с этим молодым человеком.

— Не стоит беспокоиться, — прошептал Ги, пытаясь сесть. — Я могу позаботиться о себе сам.

— Но не сейчас, и подумайте, как быть с вашей сестрой? Вы что же, хотите, чтобы ее схватили и посадили в тюрьму вместе с вами?

— Конечно, нет. Если бы только вы помогли мне добраться до «Корабля на Якоре»…

— Напрасная надежда, друг мой. Таможенники уже там и обыскивают все сверху донизу. Вам будет трудно объяснить, как вы получили это огнестрельное ранение.

И то же самое было бы, отправься они в Хай-Уиллоуз. Утром пришлось бы отвечать на вопросы сэра Джошуа. Несколько мгновений все молчали, потом Изабелла вдруг вскочила на ноги.

— Я придумала. А что, если мы доставим его к мистеру Холланду? Он нам поможет, я уверена.

— Это выход из положения, — пробормотал Ги.

— У меня здесь есть лошадь. Мы поможем Ги сесть в седло. Вы уверены, что мистер Холланд согласится? Ведь придется разбудить его среди ночи.

— Абсолютно уверена, и у нас будет время, чтобы подумать, как быть дальше.

— Совершенно верно. Подождите, пока я приведу лошадь. Я сейчас вернусь.

Ги ослабел от боли и потери крови, но Роберту удалось подсадить его, и юноша вцепился за луку седла, борясь со слабостью. Силы покидали его с каждой минутой.

Понадобилось довольно много времени, чтобы добраться до домика викария. Харриет Холланд, в кружевном чепце и красном фланелевом халате, открыла дверь в ответ на их нетерпеливый стук. Она сразу же приняла командование на себя, проявив гораздо больше собранности и смекалки, чем ее брат, который был преисполнен благих намерений, но слишком нервничал и волновался. Викарий ясно осознавал лишь наличие бочонка с бренди в его кладовке и не представлял себе, что он ответит, если раздастся стук в дверь и рассерженный капитан Дюран потребует проведения обыска в его доме.

К счастью, ничего такого не случилось, а мисс Холланд и Роберт Эрмитейдж понимали друг друга без слов. Они чуть ли не на руках отнесли Ги в гостиную, положили на диван и сняли куртку и рубашку.

— Ему чертовски повезло, — заметил Роберт, осмотрев рану. В его беспокойной и часто опасной жизни ему не раз пригодились знания по оказанию первой помощи. — Пуля прошла навылет через верхнюю часть предплечья и, следовательно, нет надобности в хирурге. Немного теплой воды, несколько бинтов, и, думаю, все обойдется.

Предложение, Изабеллы помочь было отвергнуто. Она обиделась, что ей довелось всего лишь держать наготове миску с водой и мазь с бинтами в то время, как промывали и очищали рану, накладывали один из чудодейственных травяных бальзамов, приготовленных мисс Холланд, перевязывали руку. Ги побелел как снег, но терпеливо переносил боль.

— Молодец, — сказал Роберт, вымыв и вытерев руки полотенцем, протянутым Изабеллой. — Вы держались хорошо. Я вам должен задать несколько вопросов, но сначала немного замечательного бренди мистера Холланда.

— Но сейчас его нельзя утомлять, — воскликнула Изабелла, — ведь он так слаб. Это бесчеловечно. Он должен отдохнуть.

— Отдохнет позже. Мне необходимо кое-что выяснить. Фактически я ради этого принял участие в этом неудавшемся задержании.

— Я не позволю, — возразила непокорная девушка.

— Боюсь, что придется позволить, а потом он будет полностью в вашем распоряжении.

Мистер Холланд принес бренди. Роберт налил немного в бокал и подложил за спину Ги подушку. — Выпейте маленькими глотками. — Он оглянулся на всех остальных, слегка улыбаясь. Думаю, и всем нам не помешает немного выпить.

— Мне кажется, поздняя ночь — не совсем подходящее время, — сказал викарий.

— А я считаю, вполне подходящее, — прервала его сестра. — Ты выглядишь плоховато, Гильберт. Мне и самой глоток не помешает. Это всем нам придаст бодрости.

— Как вы правы, дорогая леди, — прошептал Роберт и налил немного бренди в стоявшие на подносе бокалы.

«Такого Роберта Эрмитейджа я не знала», — подумала Изабелла, робко отпивая бренди и чувствуя, как разлившееся внутри тепло помогает ей справиться с внутренней дрожью. Обходительность, добродушное подшучивание столичного жителя исчезли. Теперь это был человек, полностью контролирующий себя и окружающих, решительный, не терпящий возражений и вмешательства в свои дела.

Мисс Холланд сразу же почувствовала его непреклонную решимость. Она выпила свою порцию бренди и, кивнув брату, вышла из комнаты, прихватив миску и полотенце. Гильберт Холланд бросил обеспокоенный взгляд на Изабеллу и вышел вслед за сестрой, оставив Роберта наедине с Ги и Изабеллой.

Роберт придвинул свой стул к дивану, взял у больного бокал и поставил на стол позади себя.

— Ну как, уже лучше? Хорошо. Теперь всего один-два вопроса.

— Нет, — твердо сказала Изабелла. — Нет. Это нехорошо. Почему вы не можете оставить его в покое?

— Не вмешивайтесь, моя дорогая, иначе я попрошу вас оставить нас наедине.

Изабелла отшатнулась, рассердившись: ей показалось оскорбительным, что под маской дружелюбия скрывалось желание выудить сведения о них с братом.

— Нельзя ли поскорее покончить с этим? — устало сказал юноша. — Продолжайте.

— Разумеется. — Роберт наклонился к Ги. У меня создалось впечатление, что за последние несколько месяцев вы довольно часто совершали рейсы во Францию и обратно. Ги нахмурился.

— Как вы об этом узнали?

— Неважно. У меня есть свои осведомители.

— Шпионы, надо думать, — горько заметила Изабелла.

— Не вмешивайся, Белла. Это касается только меня, ты здесь ни при чем, — голос Ги обрел твердость, какой раньше у него не было. — На самом деле, я был там всего дважды.

— С какой целью? Не для того ли, чтобы нелегально привезти в страну одного из шпионов Бонапарта?

— Нет, не для этого, — продолжал Ги с негодованием. — Ничего подобного. Просто мы налаживали новые связи с торговцами. Единственного свободно говорившего по-французски члена шайки схватили в прошлом году, и Джонти очень мешало плохое знание языка. Он боялся, что его надуют. Видите ли, они собирались привозить и другие товары, а не только джин, бренди и чай.

— Это вам удалось?

— Да, кажется, получилось. Я приобрел большой опыт, работая с расчетными книгами мистера Фореста.

— Понятно, а в вашей компании никто не упоминал о нелегальном эмигранте, который хотел пересечь пролив на одном из торговых судов?

— Да, — неохотно ответил Ги, — был разговор, но я к этому не имею никакого отношения. Джонти сказал, что дело обернулось плохо, и парень, кто бы он ни был, то ли не пришел на место встречи, то ли утонул.

— Утонул? — повторила Изабелла, не сдержавшись. — Ты сказал — утонул?

Роберт обернулся, чтобы посмотреть на девушку.

— Чему вы так удивились? Вам что-нибудь известно?

— Ровным счетом ничего. Что я могу знать, кроме того, что это случилось давно.

— Понимаю… — Он задумчиво взглянул на нее и снова обернулся к Ги. — Ведь бесполезно просить вас назвать имена торговцев, с которыми вы имели дело?

— Я не доносчик, — холодно сказал Ги. Помолчав, он медленно продолжал: — Но у меня есть сведения, которые могут вас заинтересовать.

— О чем?

— Об угрозе вторжения. — Роберт посмотрел на него скептически, но Ги собрался с силами и быстро проговорил: — Это было в таверне, где я должен был ждать. Там сидело несколько моряков, некоторые из них были бретонцами. А у нас в замке конюхом служил бретонец. Я в детстве неплохо говорил на их наречии. Так вот, они смеялись над доверчивыми англичанами, говорили, что те поверили мнимым приготовлениям к переправе, которые ведутся вдоль всего побережья. А там сосредоточены лишь дырявые баржи, на которых нельзя и через пруд переплыть, не то что через пролив.

— М-мм, очень интересно, если это правда.

— Это правда. Когда я уловил, о чем речь, то задал им пару вопросов.

— А они не поняли, кто вы?

— А как бы они узнали? Я был для них всего лишь бретонским пареньком, ожидавшим, пока за ним придут.

Роберт задумался и посмотрел на Ги.

— Смышленый парнишка. Теперь вот еще что. Я знаю, вы меня не послушаете, но я все-таки хочу дать совет: держитесь подальше от контрабандистов и от всяких дел с французами. Не только потому, что это дело незаконное, но и потому, что вы находитесь в уязвимом положении. Вы — француз, говорите на своем родном языке, — когда власти услышат об этом, вам не оставят никаких шансов. Вы ведь не хотите оказаться в тюрьме с сестрой на все время войны? Не думаю, что у сэра Джошуа возникнет горячее желание вас спасать, если дело коснется ареста или судебного разбирательства.

— Это верно, — сказал Ги. — Он будет только рад избавиться от нас.

Приоткрыв дверь, мисс Холланд осторожно заглянула в комнату.

— Можно нам войти? Мы с Гилбертом хотели бы обсудить, что делать с нашим больным. Не лучше ли ему остаться здесь с нами, хотя бы на эту ночь?

— Мой дядя завтра возвращается домой и, конечно, услышит все о захвате контрабандистов от капитана Дюрана, — сказала Изабелла.

— И, разумеется, захочет узнать, почему драгуны стреляли в его племянника, особенно, если его опознают, — продолжал Роберт. — Я прав?

— Да, — грустно подтвердила Изабелла, — да, правы.

— Контрабандисты меня не выдадут. В этом можете быть уверены, — быстро вставил Ги.

— Воровская честь? — сухо спросил Роберт. — Допустим, я могу рассказать ему о своем личном участии в этом гнусном деле в качестве наблюдателя и что Ги пошел со мной, чтобы проводить меня, ну и из любопытства.

Юноша приподнялся, стиснув зубы от боли.

— Мы не дикие животные, даже, если за нами охотятся. Дядя никогда вам не поверит.

— Может быть, и не поверит. Как и ваши товарищи. Узнав об этом, они скорее склонны будут думать, что вы и есть тот предатель, что выдал их. Кажется, вы проигрываете по всем статьям, мой друг.

— Я могу выкрутиться, — сказал Ги. — Я не ребенок. Это всего лишь сквозная рана, и если я буду выполнять всю работу, которую мистер Форест мне поручит, а я не буду возражать — он же терпеть не может бумажной работы — то много вопросов он задавать не станет. Иногда я даже остаюсь в конторе по вечерам, когда много работы. Я могу проводить там все свое время, и никто в Хай-Уиллоуз не станет задавать вопросов. Но, кажется, вы забыли об одном обстоятельстве. Нужно доставить Изабеллу домой, пока не заметили ее отсутствия.

— Оставайтесь здесь, молодой человек, — твердо заявил Роберт. — Я провожу вашу сестру в Хай-Уиллоуз. — Он взглянул на девушку. — Вы сможете вернуться в дом?

— О да, я оставила дверь незапертой, и вам не нужно обо мне беспокоиться. Я знаю дорогу.

— Думаю, нам лучше поторопиться, — продолжал Роберт, не обращая внимания на отказ от помощи. — Скоро рассвет, и домашние начнут просыпаться.

— Не беспокойся о брате, дорогая, — сказала Харриет, накидывая плащ на плечи Изабеллы. — Мы о нем позаботимся, и я уверена, никто, даже сэр Джошуа, не помыслит сомневаться в правдивости рассказа мистера Эрмитейджа.

— Вы мне льстите, мэм, — сухо сказал тот.

— Проводите Изабеллу домой, а если хотите провести у нас остаток ночи, то для вас здесь найдется постель.

— Вы оба проявили чудеса стойкости, но я больше не стану вас беспокоить. Присмотрите немного за моей лошадью, я скоро вернусь за нею. Надо подумать, что предпринять утром.

Изабелла поцеловала брата и обняла мисс Холланд. Они вышли из дома и попали в пронизывающий насквозь предрассветный ветер. Небо начинало светлеть, и на востоке появилась первая лимонно-желтая полоска.

Шли быстрым шагом, и, хотя Изабелла была бы рада избежать прикосновений Роберта, она так сильно устала, что была благодарна, когда его рука поддерживала ее, если она спотыкалась на неровной почве.

В доме все было тихо. Никто еще не вставал, хотя вот-вот должны были начать раздувать огонь в очаге и носить воду для огромных котлов и кастрюль. Дверь так и оставалась незапертой. Девушка хотела проскользнуть в дом, но Роберт задержал ее на мгновение, повернув к себе лицом.

— Не печальтесь. Все обойдется, я вам обещаю. — Почему вы все это делаете для нас? — прошептала она.

— Скажем, потому что я испытываю дружеские чувства к вам обоим. Когда-то мне тоже было семнадцать лет, и я был бунтарем.

— Это все? — Лицо Изабеллы было бледным. Она вопрошающе смотрела на него своими потемневшими глазами. Роберт видел, как она дрожит на холодном утреннем ветру. Он наклонился и поцеловал ее прямо в губы.

— Вот почему, если хотите знать, — вдруг произнес он и легонько подтолкнул ее к двери, прежде чем уйти.

Она тихо стояла, не в силах пошевелиться, потому что поцелуй был странным, неожиданным. Потом она быстро вошла в дом, закрыла дверь на засов и осторожно поднялась по лестнице, спеша спрятаться в своей комнате.

Изабелла опустилась на кровать в полном изнеможении. Так много всего произошло за один вечер, что мысли путались. Беспокойство за Ги, гнев на Роберта Эрмитейджа, который, как ей показалось, использовал ее и брата в своих собственных интересах, а теперь еще и это. Что она могла подумать? Друг он или нет? Что он имел в виду, задавая свои вопросы? И что он знал? И потом, ведь был еще Люсьен. Говорил ли Роберт о Люсьене? Но Люсьен не шпион, она в этом уверена. Слава Богу, она его не выдала, не упомянула его имя.

Изабелла устало поднялась и начала стягивать с себя платье, которое испачкала кровью, когда перевязывала рану Ги на берегу. Она погрузила лицо в холодную воду. Уже было поздно ложиться спать. Скоро встанет Гвенни, а Изабелле еще нужно приготовиться к выполнению своих многочисленных обязанностей и притвориться, будто ничего особенного не случилось. Она расчесала свои спутанные волосы, не переставая удивляться, дотронулась до своих туб, которые поцеловал Роберт. Она чувствовала себя так, словно ее застали врасплох. Но чего-то она не понимала, и это очень ее беспокоило.

Завтра Роберт вернется в Лондон, к жизни, о которой Изабелла ничего не знала. Когда он появился, Изабелле показалось, что дверца клетки немного приоткрылась в широкий мир, а теперь снова захлопнулась. Как и Люсьен, Роберт пришел и ушел. Изабелла задумалась: увидит ли она когда-нибудь Роберта снова?