Глава восьмая
Элти сидела перед камином в удобном кожаном кресле. На ней были очки в тонкой золотой оправе, на коленях лежал тяжелый фолиант в дорогой коже.
— Добрый день, миссис Фоксворт, — поприветствовала ее Карен.
Пожилая дама подняла голову и несколько мгновений сидела молча, как бы собираясь с мыслями.
— Ох, Карен, дорогая, подойдите сюда! Простите, я не слышала, как вы вошли, настолько была погружена в воспоминания. Неблагодарная это задача, пытаться спасти остатки былого величия некогда знаменитого, блистательного дома.
Карен подсела к Элти.
— Я не совсем понимаю, вы говорите о Фоксвортах?
Тяжело вздохнув, Элти захлопнула книгу.
— Да, мой отец являлся последним отпрыском мужского пола. После смерти мужа я вновь взяла девичью фамилию.
Она печально улыбнулась.
— Тщеславие, знаете ли…
— А что же Клеа и Тери? Они ведь прямые потомки.
— Моя дочь Клеа болезненно алчна и эгоистична. Если все перейдет к ней, она, не долго думая, продаст Броудмур и все потратит на какого-нибудь молодого человека. А что касается Тери, то она точно такая же, как ее отец: непрактичная, непоседливая и также подвержена смене настроений. Да, я очень люблю Стивена и Тери, но они слишком похожи друг на друга.
Элти поглядела на огонь.
— Вы верите в судьбу? — неожиданно спросила она.
— Возможно, — ответила Карен. — Честно говоря, я не задумывалась над этим.
— А я всегда знала, что мы должны играть роли, уготованные нам свыше, до последнего горького конца, без учета наших личных желаний.
Голос ее дрогнул, она положила кожаный том на стол рядом с собой.
— Судьбой предназначено мне наблюдать упадок моего рода.
Карен сидела не шевелясь, и Элти, казалось, забыла про нее.
— В течение четырех столетий мы были сильным и храбрым родом, — с гордостью продолжала Элти. — Первопроходцами, крупными землевладельцами. А затем появилась Эльвира. С ней ушло счастье из дома. С ее смертью дела наши пошатнулись.
— Почему вы мне все это рассказываете? — спросила Карен, чье любопытство, естественно, уже пробудилось.
— Я не уверена… но, может, ваше появление здесь не случайно — это как предзнаменование.
— Потому что я очень похожа на Эльвиру?
— Да, — ответила Элти, странно усмехнувшись. Медленно, с видимым усилием, Элти поднялась с кресла и вдоль ряда книжных шкафов прошла к окну. Ее взгляд скользнул по мглистому саду, задержавшись на сумрачном небе.
Затем она неожиданно спросила:
— Хотите расскажу вам об Эльвире?
— Да, пожалуйста.
Вопрос удивил Карен. Но ее действительно интересовала женщина, дух которой оказывал такое сильное влияние на жизнь в Броудмуре.
— Когда она вышла замуж за моего прапрадеда, — начала Элти, — тот занимал видное положение в Салеме. Он привез ее из одной деловой поездки в Вест-Индию, и я могу себе представить шок, который вызвал ее появление в семье.
Эльвира была дочерью богатого плантатора с Гаити. Она происходила из хорошей семьи, получила великолепное образование и была необыкновенно хороша собой. Естественно, что жители Салема усмотрели в ней лишь выскочку. В этом деле замешано и много ревности, ибо все салемские девицы на выданье имели виды на ее мужа Сирила. Став хозяйкой Броудмура, она одевалась по последней французской моде, давала первоклассные приемы и вела, по мнению местных жителей, в высшей степени легкомысленную жизнь. Во всяком случае, обыватели с подозрением наблюдали за чужеземкой, а вскоре поползли слухи, что она связана с дьяволом. Во время рассказа Элти Карен листала огромную книгу семейной хроники. На толстом пергаменте от руки были записаны имена всех Фоксвортов, начиная с года 1600. Бегло просматривая записи, она вдруг замерла. Мэри Скотт Фоксворт, сестра Элти, дочь… Запись была ясной и отчетливой.
Захлопнув книгу, Карен положила ее на стол. Возможно ли это? Значит, Элти ее тетя? Но здесь не было записи о муже. Судя по дате рождения, этой женщине, если она еще жива, должно было быть около сорока лет.
Элти повернулась и направилась к камину, держа в руке графин с шерри и два бокала. Наполнив их, она протянула один Карен, которая с благодарностью приняла его. Затем Элти продолжила рассказ:
— Несколько лет Эльвира и Сирил были очень счастливы. Эльвира подарила мужу прелестного сына, но, будучи ему верной женой, наотрез отказалась идти в церковь и крестить ребенка.
Незадолго до пятой годовщины свадьбы целый ряд странных событий разжег негодование обывателей против нее. Случились неурожаи, перестали нестись куры, и целый год в Броудмуре не рождались дети. Слуги распространяли слухи, что Эльвира ведьма. Эльвира была выше досужих пересудов, презирала недалеких слуг.
— А она действительно была ведьма? — спросила Карен, увлеченная рассказом.
— Никто не мог сказать точно. Ходили слухи, что она в потайной комнате общалась с духами. Хотя этой комнаты так и никогда не нашли, отмахиваться от обвинений нельзя. Все-таки происходила Эльвира с Гаити, где она еще ребенком могла постичь белую магию.
Сумерки сгустились, тяжелые капли застучали по окнам библиотеки. Единственным источником света служил камин, перед которым сидела погруженная в воспоминания Элти, закутавшись в большую шаль. После некоторого молчания она продолжила:
— Да, как раз в это время Сирил находился по делам в Париже и за несколько дней до его возвращения одна из служанок Эльвиры родила ребенка без рук и без ног. Женщина клялась, что над Броудмуром тяготеет проклятие, таким образом, судьба Эльвиры была решена.
Один священник из деревни начал подстрекать народ, чернь собралась толпой и с горящими факелами напала на дом. Все слуги, кроме матери Пул, которая в то время была еще маленькой девочкой, сбежали. А Эльвира осталась. Презрительно улыбаясь, она появилась перед народом на галерее. Люди вытащили ее из дома в лес, где живую сожгли на костре.
Легенда гласит, что она смеялась, когда языки пламени лизали уже ее тело, и прежде чем умереть, поклялась в течение столетия оставаться хозяйкой Броудмура.
Здесь пожилая дама посмотрела на Карен многозначительным взглядом.
— А завтра исполняется сто лет со дня ее смерти.
Элти закончила свой рассказ, обе женщины молча сидели в темноте, освещаемые лишь слабыми отсветами пламени в камине. Карен подняла глаза к портрету, висевшему над ней и нутром ощутила ироничную улыбку холодных глаз. На сильно поврежденном полотне можно было все же разглядеть, что Эльвира держит в руке свои любимые цветы… гардении.
— Рубиновое колье просто великолепно, — вскользь заметила Карен. — Оно еще в семье?
Элти бросила на нее внимательный взгляд.
— Нет, рубин Фоксвортов много лет назад был украден. Жаль, что его у меня уже нет. Он стоит целого состояния.
Их взгляды встретились. Затем Элти неожиданно спросила:
— Ну-с, дорогая, что это с вами? Я не смогу вам помочь, если вы мне о себе ничего не расскажете. У вас благородные манеры, вы хорошенькая и, вне всякого сомнения, выросли в благоприятной обстановке.
— Я сирота, — осторожно начала Карен, — и выросла у приемных родителей в Бостоне. О моих настоящих родителях я ничего не знаю.
Карен умолчала, что ее мать происходила из Салема. Как-то не пришло еще время для подобных откровений. Сначала она должна узнать истинную правду о своей матери, прежде чем вступать в какие-либо отношения с Фоксвортами.
— Я узнала от Клеа, что вы уже сегодня хотите уехать.
— Да, Стивен обещал отвезти меня в город.
— Как жаль. Вы внесли свежую струю в дух старого дома и мне искренне жаль, что вы уезжаете. Тери так привязалась к вам, да и на Стивена ваше присутствие оказало просто удивительное воздействие. Он сегодня даже побрился и опять начал рисовать. Но, конечно, прежде всего вас будет не хватать ребенку.
— Я понимаю, но тут ничего не поделаешь, — ответила Карен.
Элти внимательно посмотрела на Карен поверх своих очков.
— Если бы вы смогли выполнить просьбу старой женщины — оставайтесь, пожалуйста, до понедельника.
Карен мгновение помедлила.
— Хорошо, — согласилась она после некоторых колебаний, — я останусь.
Благодарный взгляд Элти воздал должное ее мужественному решению.
— Однако кое-что беспокоит меня, — решилась Карен.
— Что такое, дитя мое?
— Чарльз. Сегодня после обеда он приставал ко мне в коридоре. Выскочил мне навстречу, крепко схватил меня и… я ударила его. Честно говоря, у меня из-за этого нечиста совесть.
— Не надо переживать, — утешила Элти, — напротив, он должен когда-нибудь понести наказание.
— Но… он ведь опасен! А вдруг он сейчас вымещает свою ярость на какой-нибудь безвинной жертве?
— Думаю, что вы его единственная жертва, — раздался в комнате язвительный голос Клеа.
— Клеа, — остановила ее мать, — в высшей степени невоспитанно входить в комнату без стука. Почему тебе всегда надо вмешиваться в разговоры других?
— А почему вы вообще тут сидите в темноте вдвоем? Скоро шесть часов, и мисс Скотт пора собирать вещи.
— По моей просьбе Карен остается у нас до понедельника, — коротко ответила Элти.
От нее не ускользнул полный ненависти взгляд, который Клеа бросила на Карен.
Перед фасадом дома раздались крики и бешеный лай собаки. Хлопнула дверь и послышался голос Пул, направлявшейся через зал к библиотеке. В тот же миг в комнату ворвалась Тери в разорванном платье, с измазанными коленями.
— В чем дело, Тери? — испуганно спросила Элти.
— Огромная собака, — заплакала Тери, — она прибежала из леса.
Девочка спрятала заплаканное лицо на груди Карен.
Карен взяла девочку на руки и передала ее Элти. Затем направилась к двери, сопровождаемая насмешливыми взглядами Клеа.
Пул сделала шаг в сторону, когда Карен выходила в темноту за дверь.
— Это собаки из преисподней, — прошептала она так тихо, чтобы смогла услышать одна только Карен.
С террасы Карен увидела лишь неподвижно лежавший маленький комочек шерсти. Псы-убийцы мчались по направлению к лесу.
Бо лежал в траве, его кудрявый мех насквозь промок под проливным дождем. Наклонившись над ним, Карен взяла его на руки.
Как долго просидела она с ним так, она не знала. Минуты, часы — отчаяние ее было безграничным. Внезапно она почувствовала, что кто-то остановился совсем рядом. Это был Стивен. Свет, падавший из окон нижнего этажа, высветил его лицо.
— Он мертв, — пролепетала она. — Бо мертв.
Стивен нежно приподнял ее. Плача, она уткнулась в мех еще теплого собачьего тельца. Затем позволила Стивену увести себя в дом.