Студент университета держал в первый раз экзамен по юридическому факультету, но показал беспримерное незнание по всем вопросам, которые ему были предложены. Наконец он стал громко жаловаться на то, что его спрашивают о таких только предметах, о которых он не имеет сведений, а не о таких, в которых он имеет познания. Тогда один из экзаменаторов оторвал лоскут бумаги, величиной не более квадратного дюйма и, подавая его несчастному студенту, сказал: «Так как изустное испытание для вас затруднительно, то не угодно ли вам изложить все, что вы знаете, письменно; вот вам для этого бумага».

К ректору одного немецкого университета явилось множество студентов для назначения им экзамена. Один из их, с модной бородкой, должен был дожидаться в приемной более двух часов. Наконец ректор принял его. После первых вопросов, ректор сказал ему, улыбаясь: «Послушайте, вы хотите быть богословом, а сами отрастили себе самую языческую бороду». – «Бороду! – вскрякнул студент с притворным удивлением, – ах, Боже мой, да у меня ее вовсе не бывало. Должно быть она у меня выросла здесь, пока я дожидался в передней».

Деятельность наших, так называемых, ученых обществ подчас бывает очень комична. Раз в одном ресторане обедали три секретаря трех различных петербургских ученых обществ и за обедом между собою довольно откровенно разговорились. Вот их разговор: 1-й секретарь. – «У вас вчера что делали?» 2-й секретарь. – «Целое собрание благодарило членов за издание сборника, в котором они не повинны, потому что он издан просто книгопродавцем за свои деньги». 3-й секретарь. – «А в нашем земледельческом обществе целое заседание было употреблено на доказательства того, что Россия не земледельческое государство. 1-й секретарь. – «А у нас занимались действительно важными опытами над тем, горяч ли огонь, и что, если им можно освещать, то можно ли согревать?» – Оказалось, новость – можно!»

Математик Боссю, находясь на смертном одре, был без сознания. Окружавшая его семья, на все свои расспросы, не получала ответа. Вошел ученый Мопертью. – «Погодите, – сказал он, – я заставлю его говорить. Квадрат двенадцати?» – «Сто сорок четыре», – отвечал Боссю. – Это были его последние слова.

Знаменитый прусский ученый Гумбольдт отличался злословием, и его ядовитый язык не щадил никого в обществе. Раз на одном вечере хозяйка не без удивления заметила, что один из ее гостей, никогда не остававшийся более часа в одном доме, так как у него было очень много знакомых, в этот раз сидит у нее долее всех и только после ухода Гумбольдта взялся за шляпу. – «Куда же вы, барон?» – «Как куда? Домой!» – «Но я думала, что вы хотите мне что-нибудь сказать». – «Нисколько! Гумбольдт сегодня так ожесточенно колол и уничтожал всех ушедших гостей, что я, не желая быть раненым, ожидал окончания сражения и теперь спасаюсь бегством с опустелого поля битвы»!

Мюрет был профессором в Тулузе, в Пуатье, в Бордо и в Париже. Этот профессор, говорит Менаж, обладал находчивым умом. Он умел, когда его слушатели производили шум и прерывали его, наказывать их тотчас какою-нибудь колкостью, которой и удерживал их в почтении. Один из слушателей принес однажды в класс колокольчик и стал звонить во время объяснения. – «Я был бы весьма удивлен, – сказал, не теряясь, Мюрет, – если бы в этом стаде скотов не нашелся бы баран со своим путеводным колокольчиком».

Студент закончивший курс наук, прощаясь с профессором, благодарил его искренно за все добро, которое он ему оказал, и прибавил: «Вам я обязан всем, что знаю». – «Помилуйте, – отвечал профессор столь же вежливо, – стоит ли благодарить за такую безделицу».

Некий ученый испанский гранд, читая книгу о таинствах природы, нашел в ней замечание, что люди широкобородые большею частью бывают дураки. Вот, со свечей в руках, подходит он к зеркалу, чтоб посмотреться и, по неосторожности, сжигает половину собственной бороды; а потом, с большим равнодушием, поставив свечу на стол, написал на поле книги: Probatum est – т. е. «испытано».

Собрание ученых дам составило проект основать женскую академию. Затруднения не было отыскать сорок будущих бессмертных юбок; однако же проект не был приведен в исполнение, потому что, когда дело дошло до образования запасного бюро и до предложения президентского кресла старшей годами, ни одна из дам не оказалась старшей, тогда как все поднялись с своих мест, когда предложены были места запасных секретарей самым молоденьким.