Книга: Пепел и экстаз
Назад: ГЛАВА 22
Дальше: ГЛАВА 24

ГЛАВА 23

Доминик пробыл в Эмералд-Хилле неделю, и, верная своему слову, Кэтлин не виделась с ним все это время. Один раз они с Изабел приезжали в Чимеру, но Рид его не принял, заявив, что не желает иметь с ним отныне никаких дел.
Всю неделю Рид, словно ястреб, высматривающий добычу, не спускал с Кэтлин глаз. Когда она как-то ночью попыталась встать, он тут же схватил ее за руку.
— Куда это ты направилась в такой час?
Вздохнув, Кэтлин ответила раздраженно:
— Господи, Рид! Ты забыл, что я беременна?! Мне нужно в туалет и как можно скорее!
Он поспешно отпустил ее руку, и, если бы в комнате не было так темно, она увидела бы на его лице смущенное глуповатое выражение.
Теперь, когда рядом с Кэтлин не было ее верной защитницы, Салли вообще утратила всякую сдержанность и стала откровенно вешаться Риду на шею. Подчеркнуто любезная с Кэтлин в его присутствии, она издевалась над ней, когда его не было рядом, всячески насмехаясь при каждом удобном случае над ее расплывшейся фигурой. Однако Кэтлин, как ни было это подчас трудно, неизменно сохраняла невозмутимость.
— Знаете, мисс Симпсон, — сказала она как-то Салли сладким голосом, — когда-нибудь я так вас при всех опозорю, что вы убежите из Чимеры и от Рида, только пятки будут сверкать!
— Ты уже пыталась это сделать, Кэтлин, — насмешливо ответила Салли, — но у тебя ничего не вышло.
В зеленых глазах Кэтлин зажегся дьявольский огонек, и от ее смеха у Салли мурашки пробежали по спине.
— Нет, Салли Симпсон. Когда я, действительно, возьмусь за дело, уверяю тебя, у меня все выйдет!
Октябрь открыл новый сезон в светской жизни Саванны, и Рид, хотя ни разу не предложил Кэтлин куда-нибудь сходить, уже несколько раз за полмесяца уезжал в город, беря с собой Салли. Чаша терпения Кэтлин переполнилась. Как только Доминик уехал и Изабел освободилась, Кэтлин решила перебраться в Эмералд-Хилл и оставаться там, пока не родится ребенок.
Как-то днем, когда Рид с Салли отсутствовали, Кэтлин приказала слугам упаковать вещи и вместе с детьми, Изабел и Пег-Легом покинула Чимеру. Вечером, когда они как раз садились ужинать, дверь распахнулась и в столовую ворвался Рид.
— Что, черт возьми, все это значит?! — закричал он с порога.
— О Рид! Как мило с твоей стороны нанести нам визит в первый же вечер после нашего переезда! — воскликнула с радостным видом Кэтлин.
Быстрыми шагами он приблизился к ней и схватил за руку.
— Собирай вещи! Ты возвращаешься домой!
В Кэтлин мгновенно взыграла ее ирландская кровь и, ответив Риду не менее яростным, чем у него, взглядом, она прошипела:
— А ну, убери свою руку, пока я не отсекла ее тебе! Совершенно отвыкший за эти месяцы неизменного послушания Кэтлин от ставшего притчей во языцех необузданного нрава своей жены, Рид от неожиданности удивленно заморгал и поспешно отпустил ее руку. Мгновенно воспользовавшись его минутным замешательством, Кэтлин бросилась в атаку:
— Я решила остаться в Эмералд-Хилле, Рид. Изабел с детьми будут жить здесь вместе со мной. Ты со своей любовницей можешь распоряжаться Чимерой как тебе заблагорассудится, меня это мало волнует. Но я не собираюсь больше мириться с твоим отвратительным поведением и не позволю своим детям смотреть на весь этот разврат!
— О чем, черт подери, ты говоришь? — проревел Рид.
— Я говорю об этой белобрысой гадюке, с которой ты спишь! — крикнула она в ответ. — Я говорю о том, как ты похваляешься своей связью перед мной и всей Саванной! Ты унижаешь меня на каждом шагу, спокойно глядя на то, как эта тварь издевается надо мной в моем собственном доме! Так вот, мне все это надоело и я нашла себе новый дом — подальше от нее, да и от тебя тоже!
— Я все еще твой муж, Кэт. Это дает мне некоторую власть и право требовать, чтобы ты возвратилась домой.
— Скажи это адвокату Кейт, и посмотрим, что он на это ответит! — злорадно бросила Кэтлин, в первый раз после всех этих месяцев унижений и обид чувствуя себя по-настоящему счастливой.
Рид попытался подойти к делу с другой стороны.
— Подумала ли ты о том, что скажут твои друзья и все добрые жители Саванны? Известно ли тебе, как относятся к женщине, посмевшей оставить своего мужа? Да ты головы не сможешь поднять от стыда!
Кэтлин в изумлении уставилась на мужа.
— Неужели ты и в самом деле такой дурак? Да во всей Саванне не найдется, думаю, ни одного человека, который не был бы шокирован твоим скандальным поведением! Большинство даже не пытается скрывать своей жалости ко мне и презрения к тебе! Если я завтра появлюсь в городе, я смогу держать голову так же прямо и высоко, как сейчас. А может, и выше, теперь, когда я наконец вернула себе самоуважение. Мои друзья поймут меня и без сомнения одобрят мой поступок. Они, как и все в Саванне, и так гадали, сколько еще я буду терпеть тебя с этой шлюхой, глядя, как вы демонстрируете свои отношения всему городу и в нашем собственном доме.
Рид, вне себя от ярости, сделал последнюю отчаянную попытку.
— Я мог бы сказать им, что ты носишь ребенка другого мужчины и, узнав об этом, я сам выкинул тебя из дому.
Кэтлин рассмеялась:
— И опозорить себя тем самым на весь свет? Не смеши меня, Рид. И потом, что ты скажешь, если у ребенка, когда он родится, будут твои черты и цвет волос и глаз? Ты осмелишься рискнуть и в этом случае?
— Черт тебя подери, Кэт! — его гневный взгляд был прикован к ее лицу. — Я лишь хочу, чтобы ты оставила все эти глупости и вернулась домой!
Кэтлин, чувствуя, что гнев ее иссяк, уступив место печали и усталости, покачала головой.
— Нет, Рид. Я до смерти устала от унижений. Больше я не потерплю от тебя и этой шлюхи никаких оскорблений. Я устала расплачиваться за то, в чем не было никакой моей вины.
Неожиданная смена настроения смутила Рида, заставив его пойти, как он считал, на крайнюю уступку.
— Изменишь ли ты свое решение, если я отошлю Салли?
Кэтлин печально покачала головой.
— Прости, Рид, но нет. Еще несколько недель назад это значило бы для меня очень много, но я устала с тобой бороться. Мне слишком больно видеть презрение на твоем лице, когда бы ты ни смотрел на меня, чувствовать, что ты отвергаешь меня, когда я тянусь к тебе всей душой. Я все извелась, а мне сейчас нужен покой, если я хочу родить здорового и крепкого малыша.
Ее отказ вызвал у него новую вспышку гнева:
— Ну что ж, тогда оставайся. Но если это окажется ребенок Жана, клянусь Богом, я найду способ тебя сломать! Возможно, и в самом деле будет лучше, если ты останешься здесь до рождения ребенка. По крайней мере, мне тогда не придется выкидывать тебя из Чимеры!
Бросив на нее яростный взгляд, Рид вышел, оставив Кэтлин одну с ее вновь обретенной гордостью и слезами, готовыми брызнуть из глаз в любую секунду.
Не сумев заставить Кэтлин покинуть Эмералд-Хилл, Рид стал довольно часто навещать их там под предлогом, что ему очень не хватает Катлина и Андреа. Кэтлин боялась, что это было лишь отговоркой, и он просто ищет способ вынудить ее вернуться в Чимеру. Ей трудно было поверить при взгляде на свой все более увеличивающийся живот, что он по ней скучает. Однако сейчас она видела Рида чаще, чем когда жила с ним в одном доме.
Визиты в Эмералд-Хилл означали для Рида необходимость мириться с присутствием Изабел и Пег-Лега, и он никак не мог решить, кто из постоянных компаньонов Кэтлин раздражает его больше. Кэтлин отдала в распоряжение наглой птицы весь дом, и Пег-Лег, казалось, получал огромное удовольствие, всячески измываясь над Ридом, когда бы тот ни появлялся.
— Черт возьми, Кэт! — проворчал Рид, взмахом руки прогоняя птицу и вытряхивая крошки из своей шевелюры. — Можешь ты что-нибудь, в конце концов, сделать с этой проклятой птицей?!
Кэтлин рассмеялась, что сейчас, в спокойной обстановке ее нового дома, происходило с ней довольно часто.
— Пег-Лег сам себе закон.
— Но должен же быть хоть какой-то предел! На днях, когда, осматривая конюшни, я зашел в уборную, он последовал туда за мной. Я даже не знал, что наглец там, со мной, пока он вдруг не крикнул: «А ну-ка, брось мне подштанники!» Он напугал меня чуть ли не до смерти!
Кэтлин расхохоталась и тут же поспешно зажала рот рукой.
— В этом нет ничего смешного, — обиженно проговорил Рид. — Когда он заорал, я подпрыгнул от неожиданности и сильно стукнулся головой о перегородку. Я был так взбешен, что если бы мне удалось его поймать, я тут же кинул бы его в яму и закрыл сверху крышкой!
Пег-Лег вновь попытался сесть Риду на голову и, когда тот махнул рукой, прогоняя его, недовольно прокричал:
— Раззява!
— Клянусь, Кэт, — сказал с угрозой в голосе Рид, — когда-нибудь я выщиплю у него все перья! Может, когда этот проныра останется совсем голым, у него пропадет всякая охота открывать свой клюв.
— Сначала попробуй его поймать, — усмехнулась Кэтлин, — что, должна тебя уверить, весьма непросто. И потом, если я увижу, что ты выдернул у него хотя бы одно перышко, тебе придется иметь дело со мной. Как ни странно, но я просто обожаю этого негодника!

 

Празднование дня рождения Рида тринадцатого ноября представляло на этот раз проблему. В прежние годы все устраивала Кэтлин, приглашая друзей и знакомых на банкет в Чимеру. Сейчас же, когда она жила отдельно от Рида, а в Чимере все еще обитала Салли, подобный банкет выглядел бы, по меньшей мере, довольно странным.
Решение предложила Сьюзен:
— А почему бы нам не снять на этот вечер какой-нибудь зал в Саванне? Тогда нам не пришлось бы приглашать к себе эту шлюху, и Кэтлин не чувствовала бы себя гостьей в собственном доме. К тому же мы могли бы уйти, когда пожелаем.
Как это ни огорчало Кэтлин, она была вынуждена согласиться со Сьюзен, возмущаясь про себя тем, что Салли продолжает вносить разлад в ее жизнь. В довершение всего она узнала, что Салли воспользовалась услугами ее любимой портнихи, заказав у той платье ко дню рождения Рида. Чувствуя себя сейчас, на седьмом месяце беременности, невероятно огромной и неуклюжей, Кэтлин стояла перед миссис Фиц, пока та снимала мерки и подкалывала и подвертывала материал в попытке хотя бы немного скрыть ее живот, и вся кипела от злости.
— Какой цвет вы предпочитаете? — спросила портниха, не вынимая изо рта булавок.
— Только не оранжевый, — решительно ответила Кэтлин. — Как бы ни было прекрасно то платье цвета ржавчины, я чувствовала себя в нем полной идиоткой.
— Что вы скажете насчет тафты? Это более плотный материал, он будет ниспадать свободно, не облегая тело, как шелк.
Миссис Фиц вышла и вскоре возвратилась, неся рулон темно-синей тафты, отливающей серебром.
— Если она вам нравится, то я выберу такой фасон, который почти полностью скроет вашу беременность.
Кэтлин благодарно улыбнулась:
— Миссис Фиц, вы настоящая волшебница в том, что касается иглы и нити!
Портниха кивнула, явно польщенная комплиментом.
— С тех пор, как вы приехали в Саванну, у меня стало втрое больше клиенток. Все хотят теперь одеваться так же модно, как и прекрасная миссис Тейлор. Я буду рада вам услужить в любое время, когда только могу.
— Вы могли бы испортить платье миссис Симпсон, — проговорила Кэтлин еле слышно, словно размышляя вслух.
Глаза миссис Фиц округлились.
— Вы это серьезно?
Мгновение женщины, не отрываясь, смотрели друг на друга. Наконец Кэтлин медленно кивнула и, озорно улыбнувшись, ответила: — Вполне!

 

— Кэтлин, ты уже решила, что подаришь Риду на день рождения? — спросила подругу Изабел несколько дней спустя.
— Да. Мой подарок был готов еще несколько месяцев назад.
— Подожди, не говори. Я попытаюсь догадаться. Ага! Ты собираешься подарить ему Пег-Лега! — Изабел звонко рассмеялась.
— Ты шутишь! Это значило бы отправить бедную птицу прямо в суп! Нет, я подарю ему не Пег-Лега. Помнишь, я рассказывала тебе о сокровищах на том испанском судне, что мы захватили последним?
Изабел кивнула.
— Так вот, среди них я обнаружила великолепную шпагу с гардой, инкрустированной драгоценными камнями. Это было что-то потрясающее, и при первом же взгляде на нее я сразу же подумала о Риде.
Пожав плечами, Изабел сухо заметила:
— Ну, что ж, в крайнем случае ты всегда сможешь проткнуть его этой шпагой.
Отправляясь на банкет, Кэтлин поклялась себе сохранять выдержку и держаться перед их с Ридом друзьями со спокойным достоинством. В этот особый день ее место было подле мужа. Если кто и должен был чувствовать себя неловко, так это Салли. А если удастся то, что она задумала, этот день станет для блондинки последним в Саванне.
Рид в день своего рождения чувствовал себя прекрасно и настроен был почти благожелательно. Учитывая сложившуюся ситуацию, он был удивлен, что Кэтлин вообще решила устроить в этот день прием, но его удивление перешло в настоящее изумление, когда она прибыла с тщательно завернутым в яркую бумагу подарком странной формы. Она выглядела в этот вечер необычайно эффектной и держалась со спокойной, величавой уверенностью. Не успела она снять с себя накидку, как Рид тут же окинул ее с ног до головы жадным взглядом. По ее виду почти невозможно было сказать, что она ждет ребенка. Синее платье было совершенно потрясающим и завышенная линия талии волшебным образом скрывала ее беременность. Отливающие медью золотисто-рыжие волосы были убраны в высокую прическу, которая делала ее похожей на королеву. Никогда еще не доводилось Риду видеть женщину, которая выглядела бы столь очаровательно во время беременности. Глядя, как она улыбается, приветствуя их общих друзей, он вдруг почувствовал, что в нем загорается желание. Тихо чертыхнувшись себе под нос, он быстро отвел взгляд от Кэтлин в попытке совладать со своим похотливым телом.
За столом, уставленным разнообразными яствами и превосходными винами, которые достали из погребов Чимеры, дабы достойным образом отметить тридцатидвухлетние хозяина дома, царила праздничная, непринужденная атмосфера. Бросая время от времени взгляды на жену, Рид думал, что сегодня она превзошла самое себя в попытке скрыть свою ненависть к Салли. Несколько раз он сам слышал, как Салли нарочно поддразнивает Кэтлин, но его прекрасная жена сохраняла полное спокойствие, с холодным равнодушием игнорируя все ее колкости. Рядом со зрелой, достигшей своего расцвета красотой Кэтлин привлекательность Салли заметно тускнела, и хотя он сам пригласил девушку в Чимеру, дабы отомстить жене за измену, даже его постепенно начали выводить из себя ее постоянные попытки унизить Кэтлин. Сейчас самый вид девушки был ему ненавистен и он собирался отправить мисс Салли Симпсон восвояси сразу же, как только она перестанет быть ему полезной.
Для музыкального сопровождения обеда, а также для того, чтобы дать возможность желающим насладиться танцами после него, был нанят небольшой оркестр. Несколько пар кружились в вальсе посреди зала, и остальные гости толпились вокруг, занятые разговором, когда Рид наконец развернул свои подарки. Как и в былые годы, подарки от Катлина и Андреа он получил раньше, в детской. Подарок Кэтлин совершенно его потряс, и он испытал острое чувство вины, которое еще более усилилось, когда, внезапно подняв голову, он поймал на себе взгляд жены, полный откровенной любви и нежности.
Развернув остальные подарки, Рид протянул руку Кэтлин, желая станцевать первый танец в этот вечер с женой. Салли стояла в толпе гостей, глядя на кружившуюся перед ней в вальсе пару с нескрываемой яростью, и злое выражение делало ее лицо почти уродливым. Зал был полон, и кто-то, проходя сзади Салли, толкнул ее, дернув за платье. Она почувствовала рывок, и вдруг к ее ужасу и изумлению всех присутствующих юбка платья быстро и бесшумно соскользнула на пол, так что на ней остался лишь корсаж и панталончики. Даже музыканты перестали играть, уставясь на нее в изумлении. Издав сдавленный крик, Салли наклонилась, чтобы поднять юбку. Материал был скользкий, и она никак не могла ухватить его дрожащими пальцами. Наконец ей удалось поднять юбку и, красная до корней волос, она застыла, бросая по сторонам отчаянные взгляды. Ей хотелось просочиться сквозь доски пола, но от ужаса она словно приросла к месту, не в силах не только убежать, но даже пошевелиться. Все глаза были устремлены на нее, и она слышала в толпе восклицания и громкий шепот. Все это были друзья Кэтлин, среди которых не было, конечно, никого, кто мог бы ее пожалеть. Где же Рид?
В первое мгновение Рид был слишком шокирован, чтобы тут же прийти Салли на помощь. Как и все вокруг, он стоял, широко раскрыв от изумления рот. Когда он наконец пришел в себя, первой его мыслью было, что к этому, несомненно, приложила руку Кэтлин.
Понимая, что должен помочь Салли, он скинул с себя сюртук и направился к девушке. Вокруг себя он слышал смешки и перешептывания и, чувствуя, как пылают его уши, мог только предполагать, что испытывает сейчас Салли. Внезапно он услышал за спиной голос одного из своих друзей:
— Теперь мы все наконец знаем то, что до этого было известно одному только Риду.
Кто-то ответил на это:
— Ничего особенного, как я погляжу. В порту я видал и кое-что получше.
Еще кто-то сказал:
— Как можно было позариться на такое, когда у тебя есть Кэтлин?
Рид был почти рядом с дрожащей Салли, когда его вдруг остановил звонкий голос жены:
— Поздравляю тебя с днем рождения, Рид, — прощебетала Кэтлин, мило улыбаясь и сверкая изумрудными глазами. — Я знаю, как ты любишь сюрпризы! Полагаю, — добавила она с ядовитым смешком, — теперь они, наконец, все развернуты!
С этими словами Кэтлин под громкий хохот гостей скользнула мимо изумленного подобной наглостью Рида и с гордым видом и высоко поднятой головой вышла из зала.
На следующий же день около полудня Салли покинула Чимеру. Рид не знал, куда она направилась, и по правде сказать, это его совершенно не интересовало. Он испытывал лишь огромное облегчение оттого, что наконец-то она уехала. Может сейчас, когда она больше не мозолила всем в округе глаза, он сумеет возвратить себе уважение друзей, и жизнь его в конце концов войдет в нормальную колею. Он допустил ошибку, вновь недооценив свою жену, и Салли, чье присутствие до этого полностью отвечало тем целям, с какими он и держал ее при себе, стала отныне ему совершенно не нужна. Ему не было жаль расстаться с девушкой. Она слишком долго была для него бельмом на глазу, и он был рад от нее избавиться, жалея лишь о том, что не сделал этого раньше.
Кэтлин, узнав об отъезде Салли, вздохнула с облегчением. Хотя она и понимала, что проблема между ней и Ридом была много глубже, не ограничиваясь лишь его увлечением этой девушкой, ее радовало, что отныне хотя бы этот фактор можно было не принимать в расчет. Если бы только и все остальное разрешилось бы столь же успешно!
По традиции День благодарения был исключительно семейным праздником, и в этом году его устраивала Сьюзен. Были приглашены Тейлоры и семья Теда со всеми их детьми; всего детей набралось шестеро: двое Рида и Кэтлин, двое самих Теда и Сьюзен и двое (сын и недавно родившаяся дочь) Мартина и Эми. Как всегда присутствовала и Изабел, и только Кейт не было сейчас с ними. Все остро чувствовали ее потерю, но особенно переживала Кэтлин. Это был первый праздник, который она встречала без бабушки.
Как она этого ни страшилась, традиции и ее собственная гордость обязывали Кэтлин явиться на семейное торжество. За все десять дней, что прошли с отъезда Салли, она ни разу не видела Рида. Несколько раз за это время он заезжал в Эмералд-Хилл повидать детей, но она к нему не выходила. Кэтлин понимала, что с ее стороны было откровенной трусостью, но как бы там ни было, она была просто не в состоянии заставить себя встретиться с Ридом. Через Изабел он передал, что просит ее вернуться в Чимеру. Однако, чувствуя себя еще не готовой столкнуться с ожидавшей ее там проблемой, Кэтлин отклонила его предложение, ответив, что она считает более разумным подождать с возвращением, пока ребенок не появится на свет.
Праздник прошел тихо, без обычного в такой день шума и веселья. Хотя и взаимно вежливые, Кэтлин с Ридом не знали, что сказать друг другу. Слишком многое произошло между ними в эти месяцы, и они чувствовали себя неловко в обществе друг друга. Оба вздохнули с облегчением, когда праздник наконец подошел к концу, особенно Рид, впервые в жизни ощутивший себя парией в своей собственной семье, все члены которой откровенно винили его одного за возникшее между ним и Кэтлин отчуждение.
После Дня благодарения Кэтлин перестала избегать мужа, когда он приезжал в Эмералд-Хилл, но редко вступала в разговор или присоединялась к нему в его играх с детьми. Несколько раз Рид умышленно заводил с ней какую-нибудь дискуссию, надеясь вызвать ее на спор, но она отвечала односложно, без присущего ей пыла. Судя по всему, она решила дождаться рождения ребенка, прежде чем вступать с ним в какие бы то ни было отношения.
В конце первой недели декабря Рид неожиданно получил письмо. Это был приказ генерала Джексона, предписывающий ему вместе с несколькими своими судами незамедлительно прибыть в Новый Орлеан, чтобы помочь защите города от англичан.
По пути в Саванну Рид заехал в Эмералд-Хилл попрощаться с женой и детьми. Услышав новость, Кэтлин откровенно расстроилась.
— Я должен ехать, Кэт, — твердо ответил он ей на все ее возражения.
— Но, Рид, если ты сейчас уедешь, ты явно пропустишь Рождество с детьми!
— У меня нет выбора. К тому же, — с горечью заметил он, — это будет не первое Рождество, которое я пропустил.
На лицо Кэтлин набежало облачко.
— Все так, но это будет второе Рождество подряд, когда ты отсутствовал, — съязвила она.
— Здесь я ничего не могу поделать, — ответил он резко. На мгновение горечь обиды заглушила в нем все другие чувства, и, не удержавшись, он поддел ее: — Не волнуйся. Я вернусь задолго до рождения ребенка, а если паче чаяния увижу вдруг в Новом Орлеане твоего любовника, я передам ему от тебя привет.
— Обязательно это сделай! — бросила она. Неожиданно, захватив ее совершенно врасплох,
Рид обнял Кэтлин и впился в ее губы жадным поцелуем. Однако вскоре то, что началось как утверждение своей власти, превратилось в долгий нежный поцелуй прощания.
— Береги себя и детей, Кэт, — прошептал он, отрываясь наконец от ее губ.
— Возвращайся домой целым и невредимым, Рид, — тихо проговорила она в ответ, и он готов был поклясться, что на мгновение в ее изумрудных глазах блеснули слезы.
Назад: ГЛАВА 22
Дальше: ГЛАВА 24