ГЛАВА 40

Лагерь разбойников находился меньше чем в часе езды от ранчо. С двух сторон его окружали стены из скал, с третьей находилась густая роща. Чарли остался стреножить лошадей, пока Мердо разводил костер. Перед этим он грубо посадил Мел у подножия скального обрыва.

Мел прислонилась головой к холодной каменной стене. Как Гейбриел сможет найти ее здесь? Они ехали по каменистой земле, к тому же наступила кромешная тьма. Знает ли он, что она в опасности? И если знает, станет ли ее искать?

Отправившись на поиски, он может проездить всю ночь и не найти разбойничий лагерь. Она чуть заметно улыбнулась, увидев, как от костра поднимается дым. Они считали, что Гейбриел мертв. Джейк ушел. Больше никто не будет искать ее. Они думали, что таиться им не от кого.

Мел пыталась ослабить веревки на запястьях, но они оказались крепкими, и она только ободрала нежную кожу. Мердо и Чарли были целиком заняты приготовлением ужина, который состоял из вареной фасоли и кофе. Чарли хотел было положить еду в тарелку для Мел, но Мердо отобрал ее и высыпал фасоль обратно в котелок, поглядывая на Мел и выскребая оловянную миску.

Чарли виновато посмотрел на нее, потом отвернулся к своему приятелю, и они принялись что-то тихо обсуждать у костра.

Костер превратился в пылающие угли, и Мел вновь занялась своими веревками. Может, Гейбриел и не собирается искать ее. Может быть, он решил, что она сбежала. Как же он найдет ее?

Мел закрыла глаза. Пока Мердо оставил ее в покое, но она заметила нехороший блеск в его глазах и решила хоть как-то помочь Гейбриелу найти ее, если он отправился на поиски и бродит где-нибудь неподалеку.

Мел не умела петь, но много раз в жизни слышала, как ковбои поют «Старую тропу в Чизольм», собравшись на крыльце или вокруг амбара. Конечно, были и другие песни, но эта пользовалась у работников особым успехом, и Мел затянула именно ее.

Мердо и Чарли уставились на нее.

– Что она делает, Мердо? – Чарли поморщился.

– Кажется, поет. Она поет еще хуже, чем моя тетя Тилли, которую дядя Фред застрелил однажды за то, что она пела слишком рано утром.

Мел продолжала выкрикивать песню, нещадно фальшивя.

Чарли, нахмурившись, посмотрел на приятеля.

– Совсем не так уж плохо. – Он опасался, что Мердо может убить женщину просто за то, что ему не нравится ее пение.

Мердо усмехнулся:

– Она думает, что привлечет чье-нибудь внимание, но не знает, что здесь на много миль никого нет. – Словно в доказательство этого он выкрикнул последние пять слов.

На последнем куплете Мел взяла так высоко, что даже то немногое, что можно было назвать пением, окончательно исчезло.

Они уже перестали обращать на нее внимание, когда она снова и снова затягивала песню, пока очень скоро не охрипла окончательно. Когда она совсем утихомирилась, Мердо неторопливо подошел и поднял ее на ноги.

– Устроила кошачий концерт, красотка? – Он оглядел ее с головы до ног.

– Все, – ответила она хрипло.

Мердо достал из-за пояса нож и принялся по одной срезать пуговицы с ее рубашки.

– Ты не хочешь этого делать, – предупредила Мел, стараясь скрыть страх.

Чарли, ссутулившись, сидел к ним спиной. Мел понимала, что хотя он и не одобряет поведения своего компаньона, но ей не поможет.

– Не надо мне рассказывать, чего я хочу, красотка, – заявил Мердо, приставив нож к ее горлу. Затем, опустив нож, одну за другой он поднял полы ее рубашки с отрезанными пуговицами и, блудливо улыбнувшись и облизнув губы, выразил восхищение ее грудью:

– Взгляни, Чарли. У нее нет никакого белья. Чарли не произнес ни слова и не пошевелился. Свободной рукой Мердо потянулся к ее груди.

С завязанными за спиной руками и связанными ногами Мел чувствовала себя беспомощной. Он почти дотронулся до нее, когда она внезапно запрокинула голову и лбом сильно ударила его в подбородок.

– Сука! – крикнул он, падая навзничь. Он схватился рукой за подбородок, на руке показалась кровь. – Я тебя за это убью. – Он размахивал ножом у ее лица, но держался на некотором расстоянии. – Думаешь, ты особенная? Может быть, я не так хорош, как Фаллон, но я, черт возьми, не хуже этого проклятого метиса.

– Если только дотронешься до меня, Гейбриел тебя убьет, – холодно проговорила Мел, снова овладев собой.

– Он мертв. Я не боюсь призраков – заявил он, но в его глазах промелькнул страх.

– Я знаю, ты боишься моего мужа, – Мел встретилась с ним взглядом. – Поэтому ты и убежал тогда, и если ты не дурак, то и сейчас сбежишь.

Мел успокоилась. Скоро все кончится. А сейчас, хотя у нее связаны руки и ноги, а у него нож в руках и револьвер на поясе, преимущество на ее стороне.

– Что так испугало тебя в Гейбриеле? – спросила она уверенным и спокойным голосом.

Мердо подбоченился:

– Мне всегда везло. До той ночи пули в меня не попадали. Я принял это за дурной знак. К тому же он был левша…

– Он и сейчас левша, – поправила его Мел.

– Мне не повезло. И у него были такие нехорошие глаза, – Мердо засунул нож обратно за пояс.

– У него и сейчас нехорошие глаза, – снова поправила его Мел.

– Заткнись, – сказал Мердо, его запал прошел.

Мел склонила голову набок:

– Он здесь. Он пришел за тобой, Мердо.

Мел блефовала. Она уже потеряла надежду на то, что Гейбриел придет ей на помощь. Она хотела напугать разбойника до такой степени, чтобы он сам отпустил ее и был бы рад от нее избавиться.

Вдруг послышался шум, слабое колыхание листвы. Мердо, вскочив на ноги, завертел головой, оглядывая темную рощу. И Мел увидела, как на стоянке появился Гейбриел, пришел запросто, словно был одним из разбойников.

– Ты… – Мердо полез за револьвером.

Гейбриел поднял свой револьвер и выстрелил прежде, чем Мердо успел вынуть свой; вторым выстрелом он уложил Чарли, уже доставшего оружие.

– Слава Богу! – Мел повернулась спиной к Гейбриелу, и он разрезал веревки ножом Мердо. – Как ты меня нашел? Я думала…

– Что? – подсказал ей Гейбриел, когда она замолчала. – Что я не приду за тобой?

Так ответить ему Мел не могла. Она завязала полы рубашки на поясе.

– Ты спрашиваешь, как я тебя нашел? – Гейбриел обрезал веревки у нее на ногах. – По этому… шуму.

– Это я пела, – возмущенно запротестовала Мел.

Гейбриел взглянул на нее снизу, стоя на одном колене у ее ног.

– Неужели? – Судя по его лицу, он не шутил, но Мел улыбнулась в ответ. – Черт возьми, Мел. Ты в порядке? – Гейбриел схватил ее за плечи.

– Этот толстый разбил мне губы, – ответила она, дотрагиваясь мизинцем до угла рта.

Нежно взяв за запястье, Гейбриел отвел ее руку, чтобы посмотреть губы. Они распухли, но не сильно.

Он бы мог предложить, чтобы она возвращалась на ранчо на одной из разбойничьих лошадей, но вместо этого он посадил ее на лошадь, словно совсем беспомощную, а сам сел позади нее, ведя двух других животных. Мел прижалась к его груди и не отодвинулась, почувствовав, как он напрягся.

Он заговорил, когда показался дом:

– Это они работали на Фаллона?

Мел кивнула:

– Они же пытались украсть меня той ночью… ты помнишь.

Он помнил, но старался забыть.

– А что с Фаллоном? Его мне тоже нужно ждать здесь со дня на день? Он делает себе карьеру на твоих похищениях?

– Эвард мертв.

Гейбриел помолчал несколько минут, надеясь, что она разовьет эту тему. Убедившись, что она не собирается продолжать, он спросил:

– Как это произошло?

Мел вздохнула:

– Его убил Джейк.

Гейбриелу хотелось о многом расспросить Мел, но в его намерения не входило показывать ей, что его это все еще волнует. Он слышал часть разговора Мел и разбойника с ножом, когда исследовал место вокруг лагеря, чтобы убедиться, что мужчин только двое.

– Скажи, а Фаллон… – он вздохнул, зная, что не должен об этом спрашивать, – он обижал тебя?

– Нет. Он оставил меня в покое.

– Хорошо, – коротко бросил Гейбриел, спешившись и снимая ее с лошади.

– Как ты догадался искать меня? – спросила Мел, когда они оказались у самой двери кухни лицом к лицу. – Как ты узнал, что я не сбежала?

Гейбриел нахмурился: ему не пришло в голову, что она может сбежать от него даже перед тем, как он обнаружил печенье в плите.

– Печенье сгорело.

Его простой ответ неожиданно вызвал у нее слезы. Мел расплакалась. Гейбриел, никогда прежде не видевший, как она плачет, не знал, что делать.

Он вытер ей слезы большим пальцем:

– Это всего лишь печенье, Мел. Все равно твое печенье не особенно вкусное.

Его шутка оказалась неудачной, и Мел заплакала еще горше.

Гейбриел смотрел, как она вбежала в дом и, не зажигая лампы, прошла дальше в свою комнату. Он расседлал трех лошадей, завел их в конюшню и, собираясь ложиться спать, остановился напротив комнаты Мел. От коридора комнату отделяла занавеска, но он слышал, как она все еще тихо плачет.

Раздевшись, он улегся в свою мягкую постель. Как он ни старался отключиться, до него все равно доносился ее плач. Она вела себя очень тихо, и он удивился, как вообще ее слышит, но не мог заснуть, пока она не успокоилась.

Гейбриел взбил подушку и зарылся в нее головой. Чертово печенье!