Книга: Ангел-хранитель
Назад: ГЛАВА 24
Дальше: ГЛАВА 26

ГЛАВА 25

Несколько жарких солнечных дней, наступивших после нескончаемых ливней, подсушили землю, хотя все вокруг было покрыто лужами и в тени около дома земля еще оставалась сырой и рыхлой.
Такер заметил разительную перемену в своей тетушке, когда стало ясно, что они могут отправиться домой. Во время приготовлений к отъезду ее мрачное настроение сменилось почти весельем. Документ, подписанный Мел, она поместила в матерчатую сумочку, которую всю дорогу до Бостона собиралась держать на коленях.
Такеру, как и его тете, не терпелось вернуться на восток. Он по-прежнему не задумывался о своей вине и хотел только поскорее уехать от свидетелей того, что он сделал, хотя, в сущности, ему нечего было стыдиться. Абсолютно нечего. Ему все еще не верилось, что их с Гейбриелом простенькое путешествие обернулось таким несчастьем.
Накануне отъезда Пенелопа внезапно заболела, объявив, что слишком плохо себя чувствует, чтобы ехать. Жара не было, но она жаловалась на ужасную слабость, приступы сильной головной боли и дурноту каждый раз, когда приходилось вставать. Она уговаривала Такера и его тетю ехать без нее, но оба отказались, намереваясь дождаться ее выздоровления от странной болезни.
Шли дни, и каждый ужин становился поистине пыткой. Пенелопе еду носили в ее комнату, и Такер подумывал, что он тоже не отказался бы последовать примеру Пенелопы.
В тот вечер Ричард Барнетт, как обычно, сидел во главе стола, тщетно пытаясь преодолеть неловкое молчание рассуждениями о ранчо и о погоде. Однако через несколько минут он сдался и молча сосредоточился на еде.
Место Такера было на противоположном конце стола, по бокам от него сидели Мел и его деспотичная тетя. Обычно он гордился своей светскостью на обедах, но сейчас присутствие двух недружественных по отношению к нему женщин сковывало его. Кэролайн все еще отчасти винила его в том, что он допустил этот брак. Но что, спрашивается, он мог поделать? А Мел просто презирала его. И у нее имелись основания.
Еда, приготовленная Кармелитой, всегда отличалась изысканностью и разнообразием, но она с таким же успехом могла каждый вечер подавать мясное рагу, никто бы не обратил на это никакого внимания. Барнетт всегда ел с аппетитом, а Такер и обе женщины едва ковыряли в своих тарелках. Почти весь ужин Мел просидела со склоненной головой, чуть прикоснувшись к еде. Такер ждал что она вот-вот извинится, торопливо и неловко, и уйдет, как это происходило каждый вечер.
Услышав, что хлопнула парадная дверь, Мел подняла голову и первой увидела, как он подошел к широким дверям столовой. Она не мигая смотрела на него поверх темной головы Кэролайн Максвелл. Он улыбался ей как ни в чем не бывало.
Он изменился: загорел, волосы отросли и завитками закрывали уши, а щеки покрывала недельная щетина; одет в кожаные штаны и мягкие башмаки.
– Как приятно тебя видеть, Мел, – широко улыбнулся Гейбриел.
– Ни шагу дальше, – предупредил Барнетт, вскакивая и целясь из револьвера в грудь Гейбриела. – Какого черта тебе здесь надо?
Гейбриел остановился, переводя взгляд с Мел на ее отца. Рука Барнетта тверда, в прищуренных глазах – неподдельная ненависть. Он не шутил.
Кэролайн встала и повернулась к сыну. Только тут Гейбриел заметил ее.
– Убери это, Ричард, – приказала она. – Я не позволю тебе застрелить моего сына.
Барнетт опустил револьвер, но не убрал его совсем.
Мел по-прежнему сидела, не произнося ни слова. Обернувшись к ней, Гейбриел понял, что ее ледяной взгляд направлен в его сторону.
Она была не в силах посмотреть ему в лицо. С первых секунд его появления она поняла, что все еще любит его, но этого теперь было недостаточно. Он солгал ей, кто он на самом деле, солгал о Пенелопе и потом исчез. Отныне одной любви недостаточно.
Стремясь поскорее увидеть жену, Гейбриел несколько дней скакал во весь опор. Он был усталым, голодным и грязным. Ныли все мускулы, и на эти глупости не было сил. Он миновал молчавшего Такера и в два прыжка оказался рядом с Мел.
– Мел, – он обнял ее за плечи, почувствовав, как она напряглась. – Посмотри на меня.
Собравшись с силами, Мел слегка повернула голову. Гейбриел не должен видеть ее переживаний, никаких чувств, никакого сожаления.
– У твоей матери есть для тебя кое-что подписать, – произнесла она безразлично. – После этого я тебя уже никогда не побеспокою.
По-прежнему сжимая плечо Мел, Гейбриел взглянул на свою мать:
– Я и не знал, что ты тут постаралась. Кэролайн ласково улыбнулась ему.
– Я изо всех сил стремлюсь выручить тебя из беды. – Она обратилась к Такеру: – Будь добр, принеси мне ту синюю сумку. Маленькую, у моей кровати.
Такер вышел, и она снова взялась за Гейбриела.
– Что ты с собой сделал? – Она с неодобрением окинула его взором. – Ты ужасно выглядишь. – Однако все это было произнесено довольно беспечным тоном.
Про себя Мел с ней не согласилась. Он выглядел бодрым, глаза сияли. Его кожаные штаны не сковывали движений, в них он держался гораздо увереннее, чем в городском костюме, в котором когда-то приехал в Техас. Разлука с ней, очевидно, пошла ему на пользу.
– Я в этом не нуждаюсь. – Внезапно Мел вскочила, отбросив руку Гейбриела. Она не хотела смотреть, как он будет подписывать бумаги, означающие конец их брака. Она жаждала броситься ему на шею и умолять его взять ее обратно, но она не могла позволить себе это. Он не любит ее, и она не унизится и не покажет, как ей больно.
– В чем не нуждаешься? – Гейбриел схватил ее за руку, пытаясь заглянуть в глаза, но она отвернулась. – Мел, посмотри на меня.
Тогда она взглянула ему в лицо:
– Ты ведь бросил меня. И после этого ты думаешь, что можно как ни в чем не бывало опять явиться сюда?
– Проклятье, я не бросал тебя! Я все объяснил в письме. – Гейбриел сильнее сжал ее руку.
– Я не читала твоего письма. – В голосе Мел росла злость. – Я сожгла его, потому что не желаю больше читать твои лжив… твои ничтожные извинения.
Гейбриел отпустил ее руку, когда в комнату вошел Такер.
– Ты даже не прочла его? – Он был в ярости. Он мучился над каждым словом этого письма, просидев за столом Барнетта до рассвета. Он даже решил оставить это послание на столе, чтобы не рисковать еще раз и не входить в ее комнату. Он колебался и боялся, что опять, увидев жену…
– Что же ты сделала? – продолжал он. – Разорвала его в приступе гнева? – По ее лицу он понял, что попал в точку. – Как же ты можешь сердиться, даже не выслушав меня?
– А Пенелопа? – воскликнула Мел. – Ты сказал мне, что едва с нею знаком. Сейчас она там, наверху, и каждый раз при упоминании о тебе разражается слезами. Ты привык соблазнять женщин везде, куда приезжаешь? А там, где ты провел эти два месяца? Там тоже осталась невеста, жена?
Руки Мел сжались в кулаки. Впервые за последнее время она почувствовала, что лицо у нее горит.
– Пенелопа Пендерграсс? – спросил он.
Мел кивнула:
– Как же ты можешь находиться здесь и упорствовать во лжи, когда она в доме и твоя мать сказала мне…
Гейбриел, горько усмехнувшись, обратился к матери:
– Этим я тоже обязан тебе?
Он опять повернулся к Мел, обхватив ее шею загорелой рукой. Ее золотые волосы были заплетены в косу, а несколько непокорных локонов щекотали его руку.
– Это ложь, – сказал он просто. – Я никогда не хотел связать свою жизнь ни с одной женщиной, кроме тебя, и никогда… никогда, – с выражением повторил он, – не был помолвлен ни с Пенелопой Пендерграсс, ни с другой женщиной.
По холодному взгляду Мел он понял, что напрасно тратит силы. Она не верила ему. Гейбриел отступил от нее.
– Ты веришь им, а не мне? Так тебе легче оттолкнуть меня? – Он слишком устал и слишком разозлился, чтобы попытаться объяснить вмешательство своей матери.
Кэролайн протянула ему бумаги, которые до этого не выпускала из рук.
– Вот здесь подпиши, Гейбриел, – она говорила с ним, словно с ребенком, – и мы сможем отправиться в Бостон.
Он выхватил у нее бумаги и быстро пробежал их глазами.
– Развод? Вы с ума сошли! Я этого не подпишу. – Добравшись до последней страницы, он побледнел. – Ты подписала эту чушь? – Он смотрел на свою угрюмую жену со все большим беспокойством. – Ты не могла подождать, когда я вернусь и смогу все объяснить?
– Я не знала, вернешься ли ты вообще, – ответила Мел, не отрывая от него глаз.
Гейбриел приподнял ее лицо, взяв рукой за подбородок.
– Ты не верила в меня, Мелани, – прошептал он, с отвращением указывая на документы. – Я уезжаю. Я еду в Парадайс и остановлюсь там в гостинице. Я пробуду там неделю. Если хочешь, чтобы я подписал эти проклятые бумаги о разводе, привези мне их сама, Мелани. Слышишь, только ты сама.
– Но, Гейбриел… – начала было Кэролайн неуверенно.
– Замолчи, мама. – Он по-прежнему смотрел на Мел. – Я слишком устал и слишком не в себе сейчас, чтобы что-нибудь подписывать. Если ты этого хочешь – ты действительно этого хочешь… – Он уронил бумаги, которые не взяла у него Мел, и они разлетелись по полу. – Тогда увидимся на этой неделе. До свидания.
Гейбриел отвернулся от Мел и вышел из комнаты, не обращая внимания на громкие протесты своей матери. Он еще надеялся, что Мел позовет его назад, скажет, что они разыграли его, что это глупая шутка, но жена молчала.
Назад: ГЛАВА 24
Дальше: ГЛАВА 26